что такое воз сена
Воз сена
Воз сена
| |||
| Иероним Босх | |||
| Воз сена, 1500—1502 | |||
| Дерево, масло. 190 × 135 см | |||
| Эскориал, Мадрид |
«Воз сена» («Воз с сеном») — триптих Иеронима Босха. Считается первой из больших сатирико-правоучительных аллегорий зрелого периода творчества художника. Триптих изобилует маленькими фигурками, написанными в смелой технике мазка.
Триптих сохранился до нашего времени в двух версиях — из Прадо и Эскориала. Обе версии неплохо сохранились, обе подверглись масштабной реставрации, а потому мнения учёных относительно того, какая из них — оригинал, расходятся. Возможно, оба триптиха являются оригиналами. Но в любом случае изображения на внешних створках явно выполнены кистью кого-то из подмастерьев или учеников Босха.
Содержание
Центральная часть
На фоне бескрайнего пейзажа следом за огромным возом сена движется кавалькада, и среди них — император и папа (с узнаваемыми чертами Александра VI). Представители иных сословий — крестьяне, горожане, клирики и монахини — хватают охапки сена с воза или дерутся за него. За лихорадочной людской суетой сверху безразлично и отстранённо наблюдает Христос, окружённый золотым сиянием. Никто, кроме молящегося на верху воза ангела, не замечает ни Божественного присутствия, ни того, что телегу влекут демоны.
Возможно, картина иллюстрирует старинную фламандскую пословицу:
Род людской предстаёт погрязшим в грехе, полностью отринувшим божественные установления и безразличным к участи, уготованной ему Всевышним. Основное внимание уделено одному из смертных грехов — погоне за благами земными, то есть алчности (в расширительном значении слова, куда входят понятия «стяжательство», «корысть», «жадность»), различные ипостаси которой обозначены движущимися за возом и вокруг него людьми. Владыки светские и духовные, следующие за возом в чинном порядке, не вмешиваются в свалку и распрю за сено лишь оттого, что это сено и так принадлежит им, — они повинны в грехе гордыни. Алчность заставляет людей лгать и обманывать: внизу слева мальчик ведёт за руку мужчину в некоем подобии цилиндра на голове, который притворяется слепцом, вымогая подаяние. Лекарь-шарлатан в центре выложил на стол свои дипломы, склянки и ступку, чтобы поразить воображение легковерной жертвы; набитый соломой кошель у него на боку (данный фрагмент существует лишь на версии триптиха из Прадо) указывает на то, что деньги, нажитые неправедным путём, впрок не пойдут. Справа несколько монахинь накладывают сено в мешок под наблюдением сидящего за столом монаха, чьё объёмное брюхо свидетельствует о чревоугодии.
Влюблённые пары на верху воза предположительно воплощают грех любострастия, в чём-то противоположного алчности, поскольку погоня за чувственными наслаждениями предполагает скорее расточение земных благ, чем их сбережение и накопление. Можно отметить некое «сословное различие» между целующейся в кустах парой простолюдинов и музицирующими любовниками из более изысканного общества. Все эти подробности призваны усилить основную тему — торжество алчности.
Аллегории
Дидактический, морализаторский характер триптиха несомненен. В нидерландской народной песне (около 1470 г.) рассказывается, как Бог сложил подобно копне сена всё, что есть на свете хорошего, в одну кучу, предназначив её на общее благо. Однако каждый человек стремился забрать себе всё. Есть в этом и ещё один нюанс; поскольку сено — товар дешёвый, оно символизирует никчёмность и ничтожность земных благ. Именно таков был аллегорический смысл изображений возов с сеном, появлявшихся после 1550 г. на фламандских гравюрах. Повозка с сеном участвовала в религиозных шествиях — например остались описания современников о том, как в 1563 г. дьявол «Лживый», в иерархии демонов «отвечающий» за ложь и обман, вёз по улицам Антверпена гружёную сеном телегу, за которой шли люди «разного звания», разбрасывая сено по мостовой в знак того, что все мирские блага — ничто (каламбурно обыгрывая двойное значение фламандского слова «hooi» — «сено» и «ничто»). «В конечном счёте, всё обернётся „hooi“» — так звучал припев песни того времени.
Воз сена имеет ещё одно метафорическое назначение. В XVI в. «сено» несло в себе такие понятия, как «ложь» и «обман», а выражение «отвезти сена кому-либо» означало высмеять или обмануть его. На верху воза, изображённого на доске, которая находится в Прадо, музицирует синий (традиционный цвет обмана) демон. Босховская игра со словом «сено» полна смысловых подтекстов.
Левая створка
Левая створка триптиха посвящена теме грехопадения прародителей, Адама и Евы. Традиционный, культовый характер этой композиции не вызывает сомнений: она включает четыре эпизода из библейской Книги Бытия — низвержение с небес восставших ангелов, сотворение Евы, грехопадение, изгнание из Рая. Все сцены распределены в пространстве единого пейзажа, изображающего Рай. Иконографическим новшеством является то, что Босх связал грехопадение прародителей, Адама и Евы, с низвержением восставших ангелов.
Библейский эпизод грехопадения Босх изображает вполне традиционно: вокруг древа познания добра и зла объявилась змея — это дьявол, искуситель рода человеческого, начиная с прародительницы Евы. Женщина выступает причиной зла, первородного греха и вечного проклятия. В сцене с Архангелом Ева стоит, отвернувшись от врат Рая, словно готовясь принять свою земную судьбу или, может быть, прозревая цепь будущих последствий первородного греха, поскольку справа, вокруг воза с сеном, развёрнута всеобъемлющая панорама человеческого безумия. Удлинённость пропорций и S-образный изгиб, характерные для босховской трактовки обнажённого женского тела, явственно говорят о живучести готических традиций в искусстве Северного Возрождения.
Правая створка
Изображение Ада встречается в творчестве Босха гораздо чаще, чем Рая. Художник заполняет пространство апокалиптическими пожарами и руинами архитектурных построек, заставляющими вспомнить о Вавилоне — христианской квинтэссенции бесовского города, традиционно противопоставлявшегося «Граду небесному Иерусалиму». В своей версии Ада Босх опирался на литературные источники, расцвечивая почерпнутые оттуда мотивы игрой собственной фантазии. На правой створке триптиха изображены бесы-каменщики, возводящие исполинскую башню. Это круглое сооружение выглядит инфернальной пародией Вавилонской башни, предназначенной для осуждённых душ, — от этого и предостерегает Босх род человеческий.
Здесь изображено возмездие за различные грехи, которые объединяет тема жадности. В литературной фантазии «Видение Тундала», созданной в XII в. ирландским монахом-бенедиктинцем, путешествие через Ад состоит из описания всех видов мучений, в том числе наказание за кражу святынь, всевозможных демонов и скотских чудовищ. Один из эпизодов — переход через мост — фигурирует в качестве одного из мотивов и на картине Босха. На подъёмном мосту, ведущем в башню, десяток бесов истязают несчастного грешника, посаженного верхом на корову. У Тунгдала вести корову по узкому подобно бритвенному лезвию мосту приходится грешникам, грабившим церкви и совершавшим иные святотатства, чем вероятно, и объясняется потир, зажатый в руке босховского персонажа. Распростёртый на земле человек, которому жаба впилась в детородный орган, разделяет участь всех развратников. Под мостом свора собак, опередив своего хозяина, уже настигла убегающих грешников.
Внешние створки
Внешние створки триптиха по мастерству исполнения уступают изображению на внутренних створках и были закончены, вероятно, подмастерьями и учениками Босха, хотя ему принадлежит общий композиционный замысел.
Занимая весь передний план, возникает фигура изнурённого, обтрёпанного немолодого человека с плетёным коробом за спиной; зловеще-мрачный пейзаж, окружающий его, неприветлив и вселяет тревогу. Слева внизу лежат череп и груда костей; по пятам за этим странником бежит, норовя укусить его, уродливая собачонка; мостки, на которые он собирается ступить, треснули и вот-вот подломятся. В отдалении видны разбойники, ограбившие другого путника и привязывающие его к дереву. Под другим деревом под звуки волынки пляшут крестьяне. На холме (на заднем плане) вокруг виселицы собралась толпа, а рядом виден высокий шест с укреплённым на конце колесом — на нём было принято выставлять тела казнённых преступников.
Путь босховского пилигрима пролегает через враждебный и коварный мир, а все опасности, которые он таит, представлены в деталях пейзажа. Одни угрожают жизни, воплощаясь в образах разбойников или злобной собаки (впрочем, она может символизировать также и клеветников, чьё злоязычие часто сравнивали с собачьим лаем). Пляшущие крестьяне — образ иной, моральной опасности; подобно любовникам на верху воза с сеном, они прельстились «музыкой плоти» и покорились ей. Босховский персонаж приводит на память «Обывателя» (в голландской литературе — Elckerlijk, в немецкой — Jedermann), чьё духовное паломничество служило темой для многочисленных нравоучительных пьес того времени.
Впоследствии Босх использовал этот замысел в другой картине, «Блудный сын».
К искусству Босха относятся неоднозначно.Многим из вас картины Босха не нравятся.Возможно вы и правы. Нет в них определённой красоты,например в сравнении с голландскими натюрмортами.Но я с большим интересом отношусь к его творчеству. Не их-за эстетического наслаждения,а потому,что его картины обладают огромной притягательной силой.
Триптих сохранился до нашего времени в двух версиях — из Прадо и Эскориала. Обе версии неплохо сохранились, обе подверглись масштабной реставрации, а потому мнения учёных относительно того, какая из них — оригинал, расходятся. Возможно, оба триптиха являются оригиналами. Но в любом случае изображения на внешних створках явно выполнены кистью кого-то из подмастерьев или учеников Босха.
«Мир — это стог сена: каждый хватает сколько сможет»(голландская пословица)
Триптих мне понравился своим моральным аспектом,он очень подходит для нашего времени.
Не мы ли с вами идём за этим возом,чтобы и себе урвать немного сена из копны?
Прежде,чем приступить к анализу,хочу вернуться к
МОРАЛЬНОЙ АЛЛЕГОРИИ КАРТИНЫ.
В нидерландской народной песне (около 1470 г.) рассказывается, как Бог сложил подобно копне сена всё, что есть на свете хорошего, в одну кучу, предназначив её на общее благо. Однако каждый человек стремился забрать себе всё. Есть в этом и ещё один нюанс; поскольку сено — товар дешёвый, оно символизирует никчёмность и ничтожность земных благ.
Повозка с сеном участвовала в религиозных шествиях — например, остались описания современников о том, как в 1563 г. дьявол «Лживый», в иерархии демонов «отвечающий» за ложь и обман, вёз по улицам Антверпена гружёную сеном телегу, за которой шли люди «разного звания», разбрасывая сено по мостовой в знак того, что все мирские блага — ничто.
Воз сена имеет ещё одно метафорическое назначение. В XVI в. «сено» несло в себе такие понятия, как «ложь» и «обман», а выражение «отвезти сена кому-либо» означало высмеять или обмануть его.
ВНЕШНИЕ СТВОРКИ ТРИПТИХА
На внешней стороне боковых створок (триптих закрыт) — Странник, идущий по дороге.Мы видим скромную скромную, почти будничную сцену: устало бредет по дороге истощенный оборванный странник,с плетёным коробом за спиной; зловеще-мрачный пейзаж, окружающий его, неприветлив и вселяет тревогу.
Слева внизу лежат череп и груда костей; по пятам за этим странником бежит, норовя укусить его, уродливая собачонка; мостки, на которые он собирается ступить, треснули и вот-вот подломятся.
В отдалении видны разбойники, ограбившие другого путника и привязывающие его к дереву. Под другим деревом под звуки волынки пляшут крестьяне.На холме (на заднем плане) вокруг виселицы собралась толпа, а рядом виден высокий шест с укреплённым на конце колесом — на нём было принято выставлять тела казнённых преступников.
Путь странника пролегает через враждебный и коварный мир, а все опасности, которые он таит, представлены в деталях пейзажа.Одни угрожают жизни, воплощаясь в образах разбойников или злобной собаки (впрочем, она может символизировать также и клеветников, чьё злоязычие часто сравнивали с собачьим лаем).Пляшущие крестьяне — образ иной, моральной опасности; подобно любовникам на верху воза с сеном, они прельстились «музыкой плоти» и покорились ей.
Возможно, картина иллюстрирует старинную нидерландскую пословицу:
Мир — это стог сена: каждый хватает сколько сможет.
Мы видим на фоне пейзажа следом за огромным возом сена движется кавалькада, и среди них — император и папа (с узнаваемыми чертами Александра VI).
Представители иных сословий — крестьяне, горожане, клирики и монахини — хватают охапки сена с воза или дерутся за него.За лихорадочной людской суетой сверху безразлично и отстранённо наблюдает Христос, окружённый золотым сиянием.
Никто, кроме молящегося на верху воза ангела, не замечает ни Божественного присутствия, ни того, что телегу влекут демоны.
Рассмотрим картину в деталях. В левом нижнем углу повидавший жизнь старец говорит своему внуку: вот мир. На переднем плане на лиловой площадке мирная компания: традиционная пара беседующих «святых», это Елизавета с мальчиком у ноги и Мария с младенцем, которого моет служанка. Таз и кувшины с водой, как символы чистоты, очищения. Здесь же поросенок, но не знак обжорства и нечистоты, а домашнее животное, предназначенное для еды. Об этом говорит и насажанная на вертел жарящаяся свинья. Висящая сбоку рыба должна значить еду материальную и знак христианских добродетелей в стародавние чистые, безгрешные времена.
О мире и покое говорит свернувшаяся у костра спящая собачка. На краю этой площадки, на фоне расширяющейся направо темной стены разворачивается мир греха, обмана и обжорства. Справа в кресле восседает аббатиса необъятных размеров и жирным лицом. В руке стакан вина.
ЛЕВАЯ СТВОРКА. Грехопадение Адама и Евы.
Традиционный, культовый характер этой композиции не вызывает сомнений: она включает четыре эпизода из библейской Книги Бытия — низвержение с небес восставших ангелов, сотворение Евы, грехопадение, изгнание из Рая. Все сцены распределены в пространстве единого пейзажа, изображающего Рай.
Библейский эпизод грехопадения Босх изображает вполне традиционно: вокруг древа познания добра и зла объявилась змея — это дьявол, искуситель рода человеческого, начиная с прародительницы Евы. Женщина выступает причиной зла, первородного греха и вечного проклятия. В сцене с Архангелом Ева стоит, отвернувшись от врат Рая, словно готовясь принять свою земную судьбу или, может быть, прозревая цепь будущих последствий первородного греха.
ПРАВАЯ СТВОРКА-Это изображение Ада.
Это огромная промышленная зона, технически оснащенная всеми орудиями мук.
В своей версии Ада Босх опирался на литературные источники, расцвечивая почерпнутые оттуда мотивы игрой собственной фантазии. На правой створке триптиха изображены бесы-каменщики, возводящие исполинскую башню. Это круглое сооружение выглядит пародией Вавилонской башни, предназначенной для осуждённых душ, — от этого и предостерегает Босх род человеческий.
Здесь изображено возмездие за различные грехи, которые объединяет тема жадности. В литературной фантазии «Видение Тундала», созданной в XII в. ирландским монахом-бенедиктинцем, путешествие через Ад состоит из описания всех видов мучений, в том числе наказание за кражу святынь, всевозможных демонов и скотских чудовищ.
Один из эпизодов — переход через мост — фигурирует в качестве одного из мотивов и на картине Босха. На подъёмном мосту, ведущем в башню, десяток бесов истязают несчастного грешника, посаженного верхом на корову. У Тунгдала вести корову по узкому подобно бритвенному лезвию мосту приходится грешникам, грабившим церкви и совершавшим иные святотатства, чем, вероятно, и объясняется потир, зажатый в руке босховского персонажа.
Распростёртый на земле человек, которому жаба впилась в детородный орган, разделяет участь всех развратников. Под мостом свора собак, опередив своего хозяина, уже настигла убегающих грешников.
ВЫВОД
Странник и мудрец говорит: «Чтобы понять жизнь, нужно самому соприкоснуться с реальностью, на себе испытать ее беды. Человека осаждают всяческие соблазны, но только в его собственной власти устоять, не впасть в грех и уже здесь, на земле, не расплачиваться за содеянное муками душевными и физическими»
Присмотревшись к героя этого триптиха нашла так много общего с современностью.Как много у нас баловней судьбы. Им не нужно бороться за сено на возу,они чинно шествуют в сторонке. Воз и так принадлежит им.Это всем остальным нужно копошиться и драться за место под солнцем.
История одного шедевра. Триптих «Воз сена», Иероним Босх
15001502 г.г. Дерево, масло. Размер: 190 × 135 см. Прадо/Эскориал, Мадрид
Возможно, картина иллюстрирует старинную нидерландскую пословицу: «Мир это стог сена: каждый хватает сколько сможет».
Картина состоит из трех полотен. Левая, «Грехопадение», детально показывает, как произошло изгнание человека из Рая. Центральная часть, наиболее крупная по размеру, «Воз сена», наглядно изображает мир человеческих пороков и ненужной суеты. Правая сторона «Ад» живописует то, к чему приведет человека жизнь во грехе.
Каждая картина свой мир, где нет ни одной лишней детали. Пейзажи, атрибутика несут глубокий смысл. Сначала был Бог, он дал жизнь всем и изгнал из ада бунтующих ангелов, превратив их в подземных демонов. На картине мы видим чудаковатые образы с крыльями, хвостами и различными отростками, которые покидают заоблачную высь. Но и человек не стал послушным, поддавшись змею искусителю с человеческим лицом. То, к чему привело это мир красочно показано в центральной части.
Дидактический, морализаторский характер триптиха несомненен. В нидерландской народной песне (около 1470 г.) рассказывается, как Бог сложил подобно копне сена всё, что есть на свете хорошего, в одну кучу, предназначив её на общее благо.
Однако каждый человек стремился забрать себе всё. Есть в этом и ещё один нюанс; поскольку сено товар дешёвый, оно символизирует никчёмность и ничтожность земных благ. Именно таков был аллегорический смысл изображений возов с сеном, появлявшихся после 1550 г. на фламандских гравюрах. Повозка с сеном участвовала в религиозных шествиях например, остались описания современников о том, как в 1563 г. дьявол «Лживый», в иерархии демонов «отвечающий» за ложь и обман, вёз по улицам Антверпена гружёную сеном телегу, за которой шли люди «разного звания», разбрасывая сено по мостовой в знак того, что все мирские блага ничто (каламбурно обыгрывая двойное значение фламандского слова «hooi» «сено» и «ничто»). «В конечном счёте, всё обернётся hooi» так звучал припев песни того времени.
Воз сена имеет ещё одно метафорическое назначение. В XVI в. «сено» несло в себе такие понятия, как «ложь» и «обман», а выражение «отвезти сена кому-либо» означало высмеять или обмануть его. На верху воза, изображённого на доске, которая находится в Прадо, музицирует синий (традиционный цвет обмана) демон. Босховская игра со словом «сено» полна смысловых подтекстов.
Стог сена символ земного богатства, которым хотя овладеть все, не гнушаясь воровством, убийством или хитростью. Все пороки прорисованы автором у подножия стога. Люди не думают, что за ними наблюдает Христос, каждый занят подлостями: монашки напиваются, простой люд набивает желудок и придается плотским утехам, только умудренный опытом старик показывает внуку картину мира, надеясь, что можно избежать искушений.
Внешние створки триптиха по мастерству исполнения уступают изображению на внутренних створках и были закончены, вероятно, подмастерьями и учениками Босха, хотя ему принадлежит общий композиционный замысел.
Занимая весь передний план, возникает фигура изнурённого, обтрёпанного немолодого человека с плетёным коробом за спиной; зловеще-мрачный пейзаж, окружающий его, неприветлив и вселяет тревогу. Слева внизу лежат череп и груда костей; по пятам за этим странником бежит, норовя укусить его, уродливая собачонка; мостки, на которые он собирается ступить, треснули и вот-вот подломятся. В отдалении видны разбойники, ограбившие другого путника и привязывающие его к дереву. Под другим деревом под звуки волынки пляшут крестьяне. На холме (на заднем плане) вокруг виселицы собралась толпа, а рядом виден высокий шест с укреплённым на конце колесом на нём было принято выставлять тела казнённых преступников.
Путь босховского пилигрима пролегает через враждебный и коварный мир, а все опасности, которые он таит, представлены в деталях пейзажа. Одни угрожают жизни, воплощаясь в образах разбойников или злобной собаки (впрочем, она может символизировать также и клеветников, чьё злоязычие часто сравнивали с собачьим лаем). Пляшущие крестьяне образ иной, моральной опасности; подобно любовникам на верху воза с сеном, они прельстились «музыкой плоти» и покорились ей. Босховский персонаж приводит на память «Обывателя» (в голландской литературе Elcerlij, в немецкой Jedermann), чьё духовное паломничество служило темой для многочисленных нравоучительных пьес того времени.
Триптих сохранился до нашего времени в двух версиях из Прадо и Эскориала. Обе версии неплохо сохранились, обе подверглись масштабной реставрации, а потому мнения учёных относительно того, какая из них оригинал, расходятся. Возможно, оба триптиха являются оригиналами. Но в любом случае изображения на внешних створках явно выполнены кистью кого-то из подмастерьев или учеников Босха.
«Воз сена» Иеронима Босха
Иероним Босх. Воз сена. 1515
«Воз сена» – триптих Иеронима Босха, трёхстворчатый складень, наподобие алтарных, но предназначенный скорее для индивидуальных медитаций, чем для церковного употребления. Некоторые исследователи считают «Воз сена» первым триптихом из написанных Босхом (и датируют его 1502-м годом). На сегодняшний день «Воз сена» известен в двух версиях, и обе хранятся в Испании. Одна из них представлена в монастыре Сан-Лоренсо в Эль-Эскориале, другая (описываемая здесь) – в музее Прадо в Мадриде. Вероятно, обе принадлежали королю Филиппу II. Прадо датирует свой «Воз сена» 1515-м годом. А «Воз сена» из дворца-монастыря Эль-Эскориал, возможно, был написан не Босхом, а одним из его последователей, в 1510-1520 гг.
Иероним Босх. Воз сена (версия из монастыря Эль-Эскориаль),1510-е
Внешние створки. Странник (Путник, Блудный сын)
Внешние створки триптиха «Воз сена» представляют собой картину безрадостную, но отнюдь не фантастическую. Здесь нет ничего инфернального – только обыденное. Высокий и тощий странник бредёт без ясно обозначенной цели. Его одежда прохудилась, тело измождено, а чело покрыто морщинами. Каждый шаг путника убеждает его в том, что «мир лежит во зле». Голодный шелудивый пёс с торчащими рёбрами скалит на него зубы. Рядом белеют обглоданные кости и лошадиный череп, на них слетается вороньё. Пригорок вдали венчает виселица. На ближнем холме разбойники потрошат вещи прохожего – возможно, такого же странника, а его самого привязали к дереву. Чуть поодаль крестьянин и крестьянка в окружении стада барашков бездумно отплясывают под волынку: им нет никакого дела до происходящего рядом. Даже мост, на который вот-вот ступит странник, не предвещает ничего доброго: он изъеден трещинами и в любой момент может обрушиться.
Иероним Босх. Воз сена. Внешние створки триптиха. Странник. 1515
Всем, кто хорошо знаком с работами Босха, лицо путника может показаться смутно знакомым. Действительно, этот мудрый печальный взгляд и узнаваемые черты повторяются из картины в картину. Многие убеждены (хотя этому и нет документальных подтверждений), что перед нами автопортрет Босха. «Его нос нельзя приписать никому другому», – утверждает ученый Николас Бом (на основе его исследований компания ВВС сняла документальный фильм «Загадки Иеронима Босха»).
В музее Бойсманса ван Бёнингена (Роттердам) хранится восьмиугольная картина Босха «Блудный сын», центральным персонажем которой является тот же странник с внешних створок триптиха «Воз сена».
Левая створка. Грехопадение (Изгнание Адама и Евы из рая)
Итак, жизнь – это дорога, дальнее странствие, полное искушений и опасностей. На эту мысль настраивает зрителя путник с внешней стороны триптиха. Посмотрим теперь, чем она подкрепляется изнутри, когда триптих предстаёт в открытом виде. Три внутренних створки называются «Изгнание из рая», «Воз сена» и «Ад».
Иероним Босх. Воз сена. Левая створка триптиха. Изгнание из рая, 1515
Средневековая живопись часто совмещает в одном пространстве разные временные планы. Этому принципу следует и Босх. На левой створке у него находят место сразу три важнейших эпизода истории Адама и Евы. Вверху показано, как Бог-отец сотворил Еву из ребра спящего Адама, в средней части змей искушает первых людей попробовать плод с древа познания, на переднем плане – финал райской жизни Адама и Евы: ангел с огненным мечом прогоняет их от скалистых ворот рая.
А над Эдемским садом происходит невероятное по силе впечатления зрелище: ангелы, превращаясь в насекомых, сыплются с неба. Оказывается, не только люди повинны в грехе гордыни. Ангелы тоже возгордились, восстали и за это были низвергнуты архангелом Михаилом, предводителем небесного воинства. Босх изображает чудовищную метаморфозу – то, как ангелы меняют свою сущность: на самом верху, в облаках, во время последней битвы это всё ещё ангелы, но, по мере падения, трансформируются в насекомых. Из ангельских атрибутов у них остаются лишь крылья. Но и они не спасут: жужжащий рой поодиночке осыпается в море на горизонте и гибнет. Босх оказался первым художником в истории мировой живописи, которому в голову пришло увязать два события – изгнание восставших ангелов с небес и изгнание первых людей из рая.
Эдем в интерпретации социального пессимиста Босха оказывается не таким уж райским местом, ведь даже там нет ни покоя, ни благодати.
Центральная часть. Воз с сеном
Между раем (слева) и адом (справа) располагается центральная часть, давшая название всему триптиху – «Воз сена». Это образ земного мира. Картина мироустройства по Босху.
Иероним Босх. Воз сена. Центральная часть триптиха, 1515
Почему для изображения существующего миропорядка Босх избрал именно такую аллегорию – воз с сеном? Истоки следует искать в нидердандском фольклоре, где существует пословица «Мир – это воз с сеном, и каждый старается отхватить от него клочок побольше». Похожий образ сохранился и в народных песнях. Одна из них повествует о том, что Бог сложил все земные блага в одну кучу, подобно тому, как поселяне сгребают всё сено в стог. Эта куча предназначается всем и должна быть по справедливости разделена на всех. Однако каждый, со свойственной человеку алчностью, толкается локтями, пытаясь урвать от стога побольше. В погоне за земными благами люди не отдают себе отчета в том, как они ничтожны. Ведь сено – дешёвый товар. Во фламандском языке слово «hooi» одновременно обозначало и «сено» и «ничто». Припев песни обыгрывает этот каламбур, пессимистически сообщая: «в конечном счете всё обернётся «hooi».
Но героев Босха это не останавливает. Они наперебой рвутся к заветному сену. Расталкивают друг друга. Подставляют лестницы, тянут рогатины. Кто-то гибнет под колёсами повозки. Кто-то готов вспороть ближнему горло. Исследователи считают, что в этом триптихе число драк, изображаемых Босхом, больше, чем на какой-либо другой из его картин.
Алчность (жадность, ненасытность, корысть) оказывается матерью всех пороков. Она не разделяет мир на бедных и богатых. В «Возе сена» у Босха представлены все социальные срезы: ремесленники и крестьяне, солдаты и монахи, ученые и неученые, мужчины и женщины. За повозкой следует кавалькада сильных мира сего – император и даже Папа (босховед Вальтер Бозинг утверждает, что в нём можно узнать конкретную личность – Папу Александра VI). Они не принимают участия в общей давке лишь потому, что им и так принадлежит большая часть земных благ. Однако и император, и Папа одинаково бездумно и слепо следуют за колесницей, направляющейся прямиком в ад.
Иероним Босх. Воз сена. Центральная часть триптиха. Фрагмент. 1515
Вверху стога веселятся счастливые любовники. Внизу люди вершат свои мелкие делишки: грабят и обманывают, предаются обжорству и пьянству, мошенничают и прелюбодействуют. И никому нет дела до того, что мерзкие монстры в крысином, рыбьем и жабьем обличье увлекают повозку с сеном в преисподнюю. В повседневной греховной суете люди утратили перспективу. Они не осознают ни себя, ни направления своего движения. Лишь ангел на верхушке воза с сеном молится видимому в небе Христу, но упитанный демон явно «перевешивает». Вывод Босха неутешителен: влияние на людей злого начала гораздо более ощутимо и действенно, чем принципы Божьих заповедей.
Правая створка. Ад
Иероним Босх. Воз сена. Правая створка триптиха. Ад. 1515
Адское пламя полыхает на горизонте багровыми отсветами. По небу носятся ведьмы. А на переднем плане кипит работа: здесь черти «утилизирую» грешников. Босх делает довольно смелую трактовку происходящего в аду: оказывается, там всё подчинено строительству дьявольской башни. Возможно, это пародия на знаменитую Вавилонскую башню – символ возгордившегося человечества и неизбежно следующих за гордыней поражения и раздора. Но есть и другая версия. Святой Григорий писал о том, что дома в раю строятся из золотых кирпичей, каждый из которых – это добрый поступок. Возможно, богословски образованный Босх даёт зеркальный вариант подобного строительства: башня в аду складывается из человеческих грехов, или, как писал монах Хосе де Сигуэнса (историк Эскориаля и один из первых интерпретаторов Босха), башня состоит из «навеки погубленных душ».
Заключение
Довольно долго исследовали никак не могли увязать по смыслу сюжеты внешних и внутренних створок. Сейчас всё чаще озвучивается идея о том, что отношения между ними – это отношения между частным и общим. Закрытые створки – история о том, как зло и грех преломляются в конкретной человеческой судьбе (возможно, даже в судьбе самого художника). Раскрытый алтарь – всеохватная история зла: его происхождение, разрастание и неизбежный финал.
Таким образом, триптих «Воз сена» – это своего рода «биография зла». Буквальная и подробная. Это последовательное живописное повествование о том, как зло родилось («Грехопадение», левая створка), распространилось по миру («Воз сена», центральная часть триптиха) и как оно будет наказано («Ад», правая створка).