чем закончились протесты в польше
Запрет на аборты расколол Польшу. Чем закончатся протесты?
Автор фото, Getty Images
Протесты в Польше продолжаются уже почти месяц
В конце октября польский Конституционный суд принял решение о практически полном запрете абортов. Решение по неизвестным причинам пока не вступило в силу, но ситуация как никогда накалена: в стране не стихают протесты против запрета, а рейтинг партии власти неуклонно снижается.
Как развивается ситуация в Польше и чем может закончиться один из самых серьезных общественно-политических кризисов, разбиралась Би-би-си.
Первые изменения
22 октября Конституционный суд признал не соответствующим Конституции третье из этих условий. В прошлом году оно являлось причиной примерно 98% из около 1100 проведенных в стране легальных абортов.
Формально решение Конституционного суда, фактически запрещающее проведение абортов в Польше, не вступило в силу. Реальность, говорят защитники прав женщин, совсем другая.
Еще до появления этого решения операции прерывания беременности делала в лучшем случае каждая десятая из работающих в стране клиник. Сейчас их стало еще меньше. Уже через несколько дней после новостей из Конституционного суда сразу несколько крупных государственных больниц объявили, что прекращают выполнять такие операции.
Польскому минздраву даже пришлось выступить со специальным разъяснением о том, что до публикации решения КС аборты должны проводиться в обычном порядке.
Тем не менее, говорит в интервью Gazeta Wyborcza глава неправительственной Федерации по делам женщин и планирования семьи Кристина Кацпура, сейчас женщина, которая обратится с просьбой о прерывании беременности по медицинским показаниям в польскую больницу, скорее всего, получит отказ.
Автор фото, Getty Images
Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше.
Конец истории Подкаст
В частных разговорах, продолжает она, руководители больниц признаются: «Они нас уничтожат».
«Защитники жизни» же считают решение Конституционного суда об абортах победой и не собираются останавливаться на достигнутом. На прошлой неделе одна из лидер ов этого движения Кая Годек подала в сейм 200 тысяч подписей поляков за закон «Стоп ЛГБТ», запрещающий пропаганду однополых связей, маршей равенства и гей-прайдов.
Протесты
Протестовать против решения о фактическом запрете абортов поляки начали еще за несколько дней до его появления на свет. В Польше действует запрет на массовые мероприятия в связи с эпидемией коронавируса, и многие активисты были уверены, что власти просто не посмеют принять решение по настолько щекотливому поводу во время карантина. Поэтому несколько автопробегов по улицам польских городов против возможного решения Конституционного суда остались в общем-то незамеченными.
Но вечером 22 октября, спустя несколько часов после оглашения решения суда, на улицы крупных польских городов вышли первые многочисленные манифестации. С каждым днем их масштаб становился все более впечатляющим, а на пике протестов в центр Варшавы вышли больше ста тысяч человек.
Автор фото, Reuters
Немало лозунгов разгневанных польских женщин содержат обсценную лексику: они призывают нынешнюю власть уйти или показывают крайне негативное отношение протестующих к правящей партии
Отдельным адресатом гнева протестующих стала чрезвычайно влиятельная в Польше католическая церковь. Ее духовенство поддержало решение суда о запрете абортов, поэтому часто активисты проводили акции вблизи резиденций епископов, а в некоторых городах даже протестовали внутри костелов.
Автор фото, Getty Images
Влиятельная католическая церковь, поддерживающая запрет абортов, стала отдельным объектом гнева протестующих
В последнее время масштаб акций немного уменьшился, соглашается в разговоре с Би-би-си одна из координаторов ОСЖ писательница Клементина Суханова. Но это вовсе не значит, что протесты в Польше затухают.
«Я ужасно разозлилась»
Поэтому не стоит удивляться тому, что на нынешние протесты вышли даже жители сельских регионов юго-восточной Польши, считающихся электоральной базой правящей партии «Право и справедливость».
Автор фото, Tomek Michalski
На протесты вышли не только крупнейшие города Польши, но и маленькие городки и села
К столь масштабным протестам польские власти явно были не готовы. По информации издания Onet.pl, премьер-министр Матеуш Моравецкий лично распорядился отложить публикацию решения Конституционного суда, опасаясь общественного взрыва.
Но единого мнения о том, как выйти из сложившегося кризиса, во властном лагере нет.
Сторонником жестких решений называют лидер а правящей партии, вице-премьера Ярослава Качиньского, неформально считающегося самым влиятельным политиком страны.
Как разбогател бюджет России
Путин и Байден договорились договариваться
Бороться с ковидом мешает «мозговой вирус»
Цены на отопление заставят Украину умолять Россию о вторжении
«Написанные кровью» законы не уберегли шахтеров «Листвяжной»
России пора избавиться от иллюзий по поводу Германии и Австрии
Вадим Трухачёв, политолог, кандидат исторических наук, доцент РГГУ
Нужно ли России восстановить СССР
Тимофей Бордачёв, Программный директор клуба «Валдай»
Простить Ленина, простить Сталина, всех простить
Борис Акимов, учредитель АНО «Большая Земля»
Новый канцлер ФРГ: чего ждать
Переговоры России и США: главное
Квартиры «не только для славян»
Германия впервые за 16 лет обрела нового канцлера
Меркель проводили на пенсию музыкой из ГДР и факелами
Сибирячки встретили приход зимы в купальниках и катанием на сап-досках
Российским школьникам покажут маршрут «Золотое кольцо» по Ярославской области
В Марий Эл открыли новое здание государственной филармонии
В Оренбурге легендарная «Катюша» вернулась в парк «Салют, Победа!»
Главная тема
отпуск и больничный
уровень образования
праздничный ужин
Видео
бойкот Олимпиады
«неполиткорректные» объявления
политика евроинтеграции
рост доходов
«Сейчас повысим градус»
этический кодекс
цифровые монополии
самая свободная страна
на ваш взгляд
Чем закончится бунт Польши против Евросоюза
 |
Фото: Artur Widak/Reuters
Текст: Геворг Мирзаян, доцент Финансового университета
«Польша напала на весь Евросоюз». Об этом заявил представитель французского МИД Клеман Бон. Нет, польские танки не утюжат мостовые Монмартра, а польские солдаты не рисуют неприличные символы на Бранденбургских воротах. Польский суд принял решение, которое может иметь колоссальные последствия для всего ЕС как геополитического проекта. А Польша, в свою очередь, рискует потерять огромные деньги.
Конституционный суд Польши по запросу премьер-министра страны Матеуша Моравецкого признал три положения Лиссабонского договора, на основе которого живет ЕС, несовместимыми с польской конституцией.
Самое главное, что один из этих пунктов говорит о приоритете решений Евросоюза над национальным законодательством стран-членов. «Европейский союз вступает в новый этап, в котором органы Европейского союза действуют вне пределов полномочий, предоставленных Республикой Польша», – утверждается в решении суда. Суд дал понять, что Польша вступала в ЕС на совершенно других условиях.
По суверенному шляху
Номинально это действительно так. Речь идет о том, что Варшава вступила в ЕС – и передала Брюсселю полномочия в рамках действовавших европейских норм – в 2004 году, а Лиссабонский договор, в котором принята большая централизация Евросоюза, был подписан в 2007-м (вступил в силу в 2009-м). Однако автограф польского представителя под Лиссабонским договором стоит. Правда, по мнению нынешних властей страны, автограф предателя и европейского холуя. «Ярослав Качиньский (нынешний председатель партии «Право и справедливость») перестал быть премьером за месяц до подписания Лиссабонского договора, и на нем стоит подпись Дональда Туска (представителя польских либеральных сил, который после ухода со своей премьерской должности сделал карьеру в европейских структурах – прим. ВЗГЛЯД). Качиньский бы тоже подписал, конечно, но теперь можно декларировать, что это не он сделал», – поясняет газете ВЗГЛЯД старший научный сотрудник ИМЭМО РАН Дмитрий Офицеров-Бельский.
В результате Конституционный суд заявил, что при соблюдении этого пункта о приоритете европейского законодательства «Республика Польша не может действовать как суверенное и демократическое государство». И тем самым фактически признал верховенство национального законодательства над директивами ЕС и заявил, что исполнять постановления Евросоюза Варшава более не обязана.
Казалось бы, имел полное право – Польша идет по пути суверенной демократии, как Россия. Однако проблема в том, что Россия не подписывала договор, предполагающий наднациональную интеграцию по принципам ЕС, и не получала за это подписание сотни миллиардов долларов в качестве субсидий и льгот от Евросоюза – не говоря уже о пользе нахождения в общем рынке и шенгенской зоне.
«Ну извините»
Польские власти, конечно, деньги возвращать ЕС не собираются и вполне довольны результатом подобного «нападения». «Мне, как гражданину, как юристу, как человеку, прочитавшему конституцию и договоры, очевидно, что конституция является высшим нормативным актом в Польше, – уверяет Ярослав Качиньский. – В ином случае это будет означать, что, во-первых, Польша не является суверенным государством, а во-вторых, что в Польше нет демократии, потому что нет граждан. Граждане формируют народ, демос, а значит, и демократию. Народ решает, кто и как правит».
Некоторые высказываются и пожестче. «Решение Конституционного суда подтверждает, что Польша является суверенным государством. Мы защищаем суверенитет от шантажа еврократов ЕС», – заявил депутат от «Права и справедливости» Януш Ковальский.
Население в целом их поддерживает. «ПиС находится на пике могущества и, возможно, вызывает некоторую усталость части населения, однако имеет больше сторонников, чем противников. В данном же случае позицию ПиС однозначно разделяет большинство поляков. Вопрос демократического дефицита в ЕС обсуждается давно – есть Еврокомиссия, которую никто не избрал и которая диктует свои решения национальным правительствам и законодателям, и есть Конституция, принятия народным волеизъявлением. Что важнее?» – говорит Дмитрий Офицеров-Бельский.
Однако польские юристы и либералы бьют тревогу. Так, они называют решение польского Конституционного суда неконституционным. «Конституция – наш высший закон, а ее статья 91 (п. 2) говорит, что международные соглашения, подписанные Польшей, имеют приоритет над польским законодательством», – возмущается маршал (спикер) Сената Томаш Гродски, представляющий оппозиционную нынешней власти «Гражданскую платформу». Они называют его антиевропейским. «Действующие в Евросоюзе правила не являются для Качиньского приемлемыми на цивилизационном уровне, поэтому он сделает все, чтобы его покинуть. И это рано или поздно произойдет», – говорит мэр Познани Яцек Яськовяк.
Ну и, наконец, они говорят о том, что аргументация суда относительно измененного законодательства может быть отзеркалена Евросоюзом. «И точно так же, как правительство утверждает о том, что договор изменил свое значение, ЕС может сказать: ну извините, Польша меняет смысл своей конституции», – уверяет бывшая судья Конституционного суда Польши Эва Лентовска.
Евросоюз à la carte
Вопрос сейчас действительно в том, что и как скажет ЕС. Дело в том, что демарш Варшавы – это не просто каприз руководства «Права и справедливости», а попытка навязать Евросоюзу ту структуру, которой давно добивалась Польша и ряд других стран ЕС. Дело в том, что среди стран – членов Евросоюза есть два видения будущего. Если Берлин и Париж видели объединение чуть ли не как федеративное государство, то поляки и ряд других стран (возглавляемых в свое время Великобританией) рассматривали ЕС как своего рода клуб по интересам. Сообщество суверенных государств, которые обсуждают общие вопросы и оформляют субсидирование бедным членам за счет бюджета и налогоплательщиков из стран богатых.
«Это концепция Европейского союза à la carte, свободный выбор из меню того, что нам нравится»,
– заявил профессор Бирна.
В итоге ни один из этих вариантов не восторжествовал. Проект Европейской Конституции был сбит на взлете в ходе референдума во Франции, а евроскептикам не удалось добиться создания «клуба по интересам» – был принят компромиссный вариант в виде Лиссабонского договора. Разочарованная Британия вышла из ЕС, оставив Польшу и Ко биться в гордом одиночестве.
Вот поляки и бьются – а также считают, что их атака в виде заявления о приоритете национального права была юридически безупречной. «То же самое было подтверждено в последние годы конституционными судами многих государств-членов. У нас такие же права, как и у других стран. Мы хотим, чтобы эти права соблюдались. Мы в Евросоюзе не незваный гость и не согласны с тем, чтобы нас считали страной второго сорта», – заявил пан Моравецкий. «Интерпретация Конституционного трибунала Польши с точки зрения верховенства внутреннего права согласуется с судебной практикой Конституционного трибунала Германии», – напомнила бывшая глава польского правительства Беата Шидло.
Однако проблема в том, что: а) эти решения касались каких-то мелких разночтений в законодательстве; б) в случае расхождения положений национальной конституции и Лиссабонского договора стороны апеллируют к Европейскому суду – высшему законодательному органу ЕС, решения которого не подлежат обжалованию. И, собственно, до Варшавы полномочия Европейского суда не оспаривались – национальные правительства всегда приходили к компромиссу с Евросоюзом.
В данном случае компромисса не предвидится, и ЕС готов идти по пути наказания строптивой Варшавы. Никакого принятия решения польского Конституционного суда не будет. «Все решения Европейского суда являются обязательными для властей всех государств-членов, включая национальные суды. Закон ЕС имеет приоритет над национальным законодательством, включая конституционные положения», – говорит глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен. По словам мадам фон дер Ляйен, в ближайшее время будет определена реакция на действия Варшавы.
Окопались
Скорее всего, реакция ЕС будет многоступенчатая. «Поначалу Евросоюз попробует уговорить Польшу отменить свое решение. Если не выйдет – тогда начнут применять разные меры воздействия. Для начала существенно ограничат помощь из фондов Евросоюза, потом и вовсе могут ее лишить. Если и это не возымеет действие – тогда временно лишат голоса в Еврокомиссии, Совете ЕС и Евросовете», – говорит газете ВЗГЛЯД эксперт РСМД Вадим Трухачев.
С последним пунктом, вероятно, возникнет загвоздка. Теоретически в ЕС есть процедура, которая позволяет лишить страну-нарушительницу голоса. Однако проблема в том, что для ее активации нужно согласие всех остальных государств-членов. А Польша заключила с Венгрией (к которой у «еврократов» тоже много претензий) своего рода соглашение о взаимопомощи, в рамках которого страны договорились голосовать против таких активизаций и спасать друг друга.
Самой жесткой реакции – приглашения Польши «с вещами на выход» из ЕС – тоже не предвидится. По идее, конечно, попросить надо. Бывший судья Конституционного суда Станислав Бернат назвал решение своих преемников «фундаментальной политической декларацией». «Если серьезно отнестись к постановлению Конституционного суда. то Польша должна выйти из Европейского союза», – заявил он.
На эту тему
Страна может выйти из единой Европы только по своему желанию. И да, ряд польских экспертов предлагают всем успокоиться, устроить общественную дискуссию и прийти к какому-нибудь пониманию в данном вопросе. «В Польше должны пройти серьезные дебаты по вопросу наших отношений с ЕС. Но это невозможно при такой политической поляризации, которая существует в стране. Оппозиция во всем соглашается с Союзом, размахивая знаменем телячьего евроэнтузиазма. Правые же окапываются, готовясь отразить дальнейшие атаки, а это не способствует размышлениям», – говорит местный политолог Петр Заремба.
Однако даже окапывающиеся правые выходить из ЕС не намерены. По словам Матеуша Моравецкого, вступление Польши и стран Центральной Европы в Европейский союз было «одним из важнейших событий последних десятилетий». «И для нас, и для самого ЕС. Мы все выиграли на этом. Поэтому я четко говорю: место Польши есть и будет в европейской семье наций», – добавил премьер.
Кто на очереди?
А вот лишение непослушного члена семьи части денежного довольствия – это вполне реалистичный вариант. В Евросоюзе говорят о возможности прекращения выделения Польше различных субсидий из фонда ЕС (например, на борьбу с коронавирусом). А это очень большие деньги. «Речь идет о 120 млрд евро плюс кредиты, которые выделяются в течение пятилетнего периода. Большая часть выплат предусмотрена в 2024-2025 годах», – говорит Дмитрий Офицеров-Бельский. Однако и тут полякам будет чем ответить, ведь, как пояснил Офицеров-Бельский, «в немалой степени эти субсидии являются компенсациями за национализацию прибыли западноевропейскими компаниями, работающими в Польше».
В «Праве и справедливости», возможно, надеются, что денег их не лишат благодаря поддержке других восточноевропейских стран из числа соратников по «евроконфедеративному» лагерю.
Тех, которые ранее поддерживали польскую борьбу за суверенитет. Однако эти надежды вряд ли сбудутся, ведь без британской или трамповской крыши (а бывший президент США тоже активно работал на децентрализацию Евросоюза) желающих ступить на этот шлях пока нет. «Венгрия на конфликт с Евросоюзом пойти может, если ее продолжат дожимать по поводу однополых браков. Но до выборов в апреле 2022 года обострять не будет. А вот Чехия, Словакия и Словения вряд ли Польшу поддержат. У них отношения с ЕС испорчены только по миграционному вопросу. По другим особых проблем нет, – говорит Вадим Трухачев. – К тому же они не обладают такими амбициями, как Польша, чье руководство скорее мыслит категориями 1920–1930-х годов ХХ века. В других странах правительства более прагматичные. Где-то – не желают терять деньги, как в Латвии или Румынии. Где-то – существенно влияют на решения ЕС, как Австрия и Швеция. А многих поляки своим позерством просто раздражают».
Правда, возникает впечатление, что польским элитам на это раздражение глубоко плевать. Ведь – как и сотни лет до этого – в борьбе против всех обретают они цель свою. Забывая иногда о том, что не раз и не два эта борьба заканчивалась распадом польского государства.
«Это война»: как в Польше протестовали против запрета абортов
В конце октября Конституционный трибунал Польши признал неконституционной норму, разрешающую прерывать беременность при обнаружении врожденных дефектов у плода. Это решение спровоцировало массовые протесты по всей стране. Люди выходили на улицы, перекрывали дороги. Иногда протесты заканчивались столкновениями с полицией и сторонниками запрета на аборты. В итоге 5 ноября трибунал решил пока отложить опубликование нового закона.
Мы поговорили с бывшей томичкой, журналисткой, переводчицей и представительницей фонда «За нашу и вашу свободу» Яной Карпенко, которая уже несколько лет живет в Польше, о протестах в Польше, запрете на аборты и отношении поляков к действующей власти.
— Яна, расскажи, были ли какие-то предпосылки к принятию этого закона? Какую политику в отношении абортов проводят в Польше?
— Тема абортов и ограничений в совершении абортов – тема не новая в Польше. С 1993 года существовал закон, согласно которому законно сделать аборт можно было только по трем пунктам. Это изнасилование, угроза жизни матери и серьезные патологии внутриутробного развития плода. В 1997 году на пять месяцев эти правила немного расширили и внесли еще один пункт, когда женщина могла сделать аборт, исходя из жизненных обстоятельств. В том законе было также прописано, что женщине советуют провести консультацию с психологом и с врачом и тогда уже принимать решение. И тогда статистика по абортам немного выросла. Примерно с тысячи до трех тысяч. В 1997 году вернулись снова к трем пунктам, и уже нельзя было совершать аборт по каким-то жизненным обстоятельствам. Только по медицинским показателям. В 2016-2017 годах снова появилась информация, что закон об абортах будут ужесточать, но тогда реакция общественности не дала этого сделать. Появились так называемые «черные» протесты. Одетые в черное, женщины и мужчины массово выходили на улицы. Тогда объединившиеся женщины создали движение «Общепольская забастовка женщин» (Ogólnopolski Strajk Kobiet). И это движение существует до сих пор. И сейчас они снова действуют.
И что случилось? Две недели назад, 22 октября, Конституционный трибунал Польши вынес решение, согласно которому третий пункт, касающийся нарушений функций плода, признан неконституционным. Решение вступает в силу с момента его опубликования. Срок – десять дней. И после опубликования дороги назад уже нет, так как Конституционный трибунал – высшая инстанция.
Но! Не согласные с этим законом люди вышли на улицу, вышли массово, несмотря на пандемию коронавируса, несмотря на призывы не выходить. Хотя это опасная ситуация. Все отдают отчет, что, выходя на улицу, все подвергают себя риску и подвергаем риску других. Но бунт был силен. И бунт был настолько силен, что сегодня (5 ноября), когда я готовилась к эфиру, стала читать новости, то выяснилось, что на сегодняшний день решение суда не опубликовано. Хотя это считается нарушением законодательства и оно обязано быть опубликованным. Еще два-три дня назад. Решение не опубликовано, и можно уже переходить к другой фазе протеста – к абсурдным действиям властей.
— В чем была необходимость принятия такого решения? В Польше плохо с рождаемостью?
— Демографическая причина не называется. Может быть, действительно, все не так хорошо с рождаемостью. Но те аборты, которые совершались легально, не сильно спасли бы демографическую ситуацию в стране. И эта причина не произносится и не проговаривается ни провластными структурами, ни процерковными движениями. Официальная мотивация властей для запрета абортов – религиозная. Представители церкви в этом плане сотрудничают с властью, играют им на руку. Потому что легко играть на религиозных чувствах.
Если кто-то ходит постоянно в костел и считает себя верующим человеком, то вопрос защиты жизни с самого ее зачатия — вопрос серьезный. Но дело не в том, хороши ли аборты или плохи. Мы не об этом говорим. Понятно, что у каждого человека разные причины. Религиозные, жизненные или связанные со здоровьем. Мы говорим о возможности выбора. Мы говорим о том, чтобы каждая конкретная женщина, ее семья, ее муж или партнер, ее близкие, сами должны принимать решение об аборте. В соответствии со своими, и в том числе, и религиозными установками. Никто не говорит, что аборт – это хорошо. Но здесь идет игра слов: ах, раз вы вышли против этой поправки, значит, вы за аборты. Ни в коем случае. Ни один человек, вышедший на протест, не скажет, что он за аборты. Он за возможность выбора. И это нужно четко понимать. Потому что я, рассказывая об этом несколько раз где-то в интервью, встречаю потом в комментариях дискуссию о том, можно ли кого-то убивать или нельзя. Хорошо это или плохо. Не об этом речь. Каждый принимает решение в своей голове и в своей жизни.
— Что творилось в эти две недели на улицах польских городов? Я читала, что люди даже перекрывали дороги.
— Скажу, что это самые крупные польские протесты за лет 20-25. Такого не было никогда. В один из пиковых дней, неделю назад, в городе, где я живу, во Вроцлаве, вышло 100 тысяч человек. Это примерно 1/8 всех жителей города. Добавлю, что Вроцлав – студенческий город, кстати, очень похож на Томск. В дни протеста на улицах было столпотворение. Люди блокировали пешеходное, велосипедное и автомобильное движение. Садились на улицах, перекрывали движение, били в барабаны и бубны. Выкрикивали различные неприличные лозунги в адрес правящей партии. С одной стороны, это хаос. Например, кто-то возвращался с работы и встал в пробку на четыре часа. Или не доехал в нужное ему место. Это действительно затрудняет жизнь. С другой стороны — внезапное объединение людей. Две недели назад никто и представить не мог, что мы будем выходить на улицы, да еще и в эпоху пандемии коронавируса. И что-то заставит нас выйти на улицу. И это было невероятно. На моих глазах знакомились молодые люди: парень с девушкой. Я считаю прекрасным знакомство на таком протесте. Удивительная история, я такого давно не видела.
— Раз упомянули лозунги, расскажите, что кричали? Был ли какой-то главный лозунг?
— Дело в том, что к этим протестам есть много вопросов и претензий. Объединение объединением, но всегда найдутся критики. Что критиковали в первую очередь? Во-первых, поляки нарушили все правила поведения в период эпидемии и пошли рисковать. И дорисковались. Выросло количество зарегистрированных случаев заболевания ковидом. И этим можно манипулировать. Но я не обладаю нужной информацией: действительно ли это манипуляция или так случилось. Второй пункт критики протеста – это лозунги. Это невежливый протест. Это не протест, где кричат: уходите. А кричат: проваливайте, используя обсценную лексику. Я начала знакомиться с постами в Фейсбуке, со статьями, с высказываниями авторитетных профессоров и общественных деятелей, чтобы выяснить: почему люди переступили эту границу вежливости. Четыре года назад лозунги протеста звучали так: «Нам надоело». Тогда еще можно было кричать: нам надоело. Но время вежливости закончилось. У власти было время что-то сделать. Гнев стал настолько велик, что теперь лозунги стали острее. Я не смогу из-за цензуры процитировать, что теперь кричат.
Второй момент – расцвет творческой силы. Я не люблю слово «креативность», но мне придется его использовать. Расцвет креативности людей. Потому что те лозунги, которые они придумывали, были невероятными. Это парафразы на песни, это отсылки к литературе. «Аннушка уже разлила масло», писали поляки. Меня однажды спросили, что эта цитата имеет общего с польской ситуацией. А то, что власть уже сделала такие шаги, после которых обязательно будут последствия. И нет обратного пути. И отсылка к литературе мне кажется интересным приемом.
Еще на улицы вышла та молодежь, которая скоро будет в первый раз голосовать. Им через три года придется решать, что будет дальше.
И еще один момент: в этот раз протест вышел за пределы темы абортов. Тема абортов стала просто спусковым крючком. И лозунги этого протеста касались правящей партии в целом. Политики партии и конкретных лидер ов в целом. Люди спрашивали, почему решения о женщине, ее теле, безопасности, здоровье и ее семье принимает человек, у которого нет семьи. И принимает решения за всю страну? Лидер правящей партии «Право и Справедливость» (ПИС) Ярослав Качиньский живет в Варшаве с котом. Кот, кстати, это отдельный символ протеста. На протестах звучал лозунг «Все должны уйти, а кот может остаться».
В этот раз, как и в 2016 году, на протест поднялись люди даже из деревень. Вообще выйти на протест, особенно в деревне, женщине сложно. Потому что в деревне жизнь протекает вокруг костела. Люди там встречаются, обмениваются новостями. Протестовать против костела в маленькой деревне опасно, так как это вызовет реакцию соседей, ксендза. Тем не менее женщины вышли и не боялись.
И если посмотреть статистику нынешнего протеста, то становится ясно, что многие до этого сидели дома, а теперь почему-то вышли. Что-то сдетонировало. Внутри копилась энергия недовольства политикой, а тут все вышли и говорят: проваливай. Очень легко присоединиться. Если ты вышел один, то тебе сложно. И второму подойти к тебе сложно, вас по-прежнему мало. А если у тебя уже все знакомые, кто может, идут протестовать, то и дома остаться уже странно. Тем более если ты согласна с требованиями. Поэтому да, в это раз вышли и те, кто до этого терпел.
— Какая реакция была у других политиков? Что говорили церковники о протестах?
— Церковники в основной своей массе люди, которые поддерживают действующую власть. Потому что они идут в связке. Мне кажется похожим на ситуацию в России, где РПЦ как организация начинает вступать в какие-то союзы с властью. Но не все такие. Есть люди, которые высказывали свое независимое мнение, но очень редко. Что касается оппозиционных политиков, то мне сложно сказать об отдельных голосах, потому что они потерялись в общей массе протеста. Есть голос Марты Лемпарт от движения «Общепольская забастовка женщин». Она видимый голос протеста. Ее голос звучит на каждом протесте во Вроцлаве.
Вот в сфере образования были разные мнения. Пару недель назад в Польше выбрали нового министра образования, который славится своими фундаменталистскими взглядами. Появились какие-то письма в высшие учебные заведения с призывом не ходить на эти протесты. В то же время ректоры университетов Вроцлава поддерживают протестующих. Они предоставили людям часы, свободные от занятий, чтобы те могли пойти и не переживать о том, что прогуливают уроки или работу.
Оппозиционные силы встают на сторону логики и рассудка. Что нельзя лишать человека выбора. Что все демократические и европейские ценности — про свободу выбора.
— Читала, что были в дни протеста столкновения и с полицией, и со сторонниками данного решения Конституционного трибунала?
— Главное, что все живы. В первый день протеста, 22 октября, когда люди вышли в Варшаве и в других городах, полиция пыталась применить газ. Но это было один раз. И больше ничего об этом не известно. Полиция принимает либо нейтральную сторону, либо сторону протестующих. Были случаи, когда люди, в том же Вроцлаве, кричали слова благодарности полиции за то, что те помогают сохранять безопасность.
Стычки со сторонниками закона, конечно, были. Особенно они участились в день видеообращения Ярослава Качиньского, 27 октября, где он призвал защитить католические польские ценности. А как их надо защищать? Тоже выйти на улицу и показать, кто в доме хозяин. Этот конфликт между сторонниками партии костела и протестующими разросся до того, что появились лозунги «Это война!». Ее стали называть польско-польской войной. Потому что лидер польской партии призывает одну часть польского общества к насилию в отношении другой части польского общества. И силы примерно равны. Судя по последним выборам, отрыв оппозиционного кандидата от действующего президента составлял несколько десятых процента.
Группы по 30-40 человек, молодых парней и мужчин, одетых во что-то черное и в масках, чтобы их не узнали, стали выходить на улицы и предпринимать какие-то попытки нападения. Но, слава Богу, немного. Потому что анонимным оставаться очень сложно. Все снимают себя на протесте, выкладывают в соцсети. И все столкновения были записаны сразу и переданы в полицию. Кто-то даже уже задержан. Не знаю, везде ли так хорошо и гладко, но знаю о нескольких случаях задержания.
— Мы разговаривали с тобой перед эфиром, и ты сказала, что вроде как готовится новый закон, который позволяет в каких-то случаях фармацевту не продавать покупателям средства контрацепции. Это действительно так?
— Я пока не поняла, фейк это или нет. Потому что эта новость несколько раз появлялась и несколько раз ее опровергали. Поэтому я не рискнула высказываться на эту тему. Но как бы то ни было сейчас, это будет следующим шагом. После решения Конституционного трибунала одна моя знакомая в Фейсбуке написала: давайте тогда запретим и всевозможные контрацептивы. И этот следующий шаг может казаться нам фантастическим, мы не в Средневековье живем. Но и когда-то запрет на аборты казался фантастическим. Когда-то запрет таблеток контрацепции (один день после) казался фантастическим. Мы не знаем, куда все это заведет. Каким будет следующий шаг? Возможно, что и такой. Я надеюсь, что все может поменяться.
— Были ли высказывания политиков других европейских стран по поводу этого запрета? Предлагали какие-то санкции?
— Не могу сказать про политиков, но вот жители других стран Европы выражали поддержку участникам польского протеста. Поляки, которые уехали жить за границу, организовывали в своих городах акции у посольств. Была даже создана карта, где можно было посмотреть географию этих акций. И там и Англия, Германия, Франция. Франция тоже отличилась креативностью. Но не могу я точно процитировать их лозунги, так как там тоже присутствует обсценная лексика. Но ребята очень активно подключились.
Польша – часть Евросоюза, и ее судьба небезразлична жителям Европы. Про санкции ничего сказать не могу. Внутри Евросоюза такие вопросы по-другому регулируются. Сначала не санкции, сначала какие-то переговоры и решения. До санкций еще далеко.
— Как часто в Польше обсуждаются права женщин? Насколько польское общество готово о них говорить?
— Польское общество готово обсуждать права женщин, как и другие страны. Польша готова обсуждать роль женщины в обществе. Одна из польских писательниц, получившая Нобелевскую премию, Ольга Токарчук выносила тему прав женщин на обсуждение. Я как человек, связанный с литературой, говорю об этом. Но и в других областях общественной жизни права женщин тоже обсуждаются. В Польше есть площадки и лидер ы этих тем.