лучше на работу чем болеть
Правильно ли приходить на работу больным? The Village продолжает отвечать на этические вопросы, которыми задаются горожане
Когда за окном в разгаре зима и в городе свирепствуют эпидемии простудных заболеваний, для многих офисных работников встаёт вопрос: стоит ли приходить на работу, если ты нездоров? С одной стороны, с кашлем и температурой вынести дорогу и полный рабочий день тяжело, а с другой — многие боятся осуждения коллег и потери в деньгах из-за больничного. The Village спросил, что делать в такой ситуации, у врача, эксперта в области этики и специалиста по поиску работы и сотрудников.
Антон Родионов
врач-терапевт, кандидат медицинских наук, заведующий амбулаторно-поликлиническим отделением клиники ММА имени Сеченова
Человек, пришедший на работу с ОРВИ или гриппом, конечно, может заразить коллег. Воздушно-капельная инфекция передаётся при кашле, чихании, рукопожатиях или касании — к дверным ручкам, например. Больной человек — основной источник распространения респираторно-вирусной инфекции, поэтому приходить на работу и общаться с другими людьми в случае болезни не стоит.
Клиническое выздоровление наступает, как правило, как только исчезают проявления простуды и гриппа: нормализуется температура, уходят насморк и боль в горле. Однако после перенесённой вирусной инфекции довольно долго может не исчезать поствирусный кашель, который практически ничем не лечится. Он может не проходить до двух недель и даже до двух месяцев, но в это время человек уже не заразен и может выходить на работу без риска заразить коллег.
Татьяна Вайзер
преподаватель философии и этики философско-социологического факультета РАНХиГС
Приходить на работу больным неправильно по нескольким причинам. Во-первых, вы подвергаете риску ваших коллег и их семьи, к которым они вернутся после работы. Заболеть обидно, но заболеть только потому, что кто-то безответственный пришёл на работу и заразил других, обидно вдвойне. Во-вторых, пренебрегая своевременным лечением, вы рискуете заболеть ещё больше и остаться без любимой работы на несколько недель. В-третьих, любая болезнь — это сигнал организма о том, что ему требуется отдых и восстановление ресурсов. Игнорируя этот сигнал, вы как бы даёте организму понять, что вы с ним не считаетесь и используете его как средство для достижения своих прагматических целей: поработать и не огорчить начальника.
Иван Тютюнджи
руководитель
пресс-службы рекрутинговой компании HeadHunter
По большому счёту ходить на работу больным нельзя. Для простоты будем говорить о простудных заболеваниях, характерных для этого времени года. Во-первых, если вы простудились, на работе вы рискуете получить осложнения и замедлить процесс выздоровления. Больной человек, что бы он ни говорил, работает хуже и медленнее здорового. Во-вторых, в этой ситуации вы ставите под угрозу здоровье коллег и всех, с кем общаетесь во время рабочего дня: клиентов, партнёров, поставщиков.
Во многих компаниях сотрудникам разрешают проболеть без больничного несколько дней в году. Даже если это не прописано в правилах, можно договориться с руководителем о том, что пару дней во время болезни вы поработаете удалённо, обычно никто не бывает против такой просьбы. Ну а если не повезло, берите больничный, ведь вы так не только себя быстрее на ноги поставите, но и коллег не заразите.
Кстати, на нефтедобывающей станции в Восточной Сибири со мной как-то поделились интересным кейсом. Там люди почти по месяцу работают вахтовым методом, а добраться до станции можно только на вертолёте. Если сменщик заболел, ваша вахта продлевается ровно до тех пор, пока он не поправится. Поэтому, как говорят нефтяники, все стараются не подводить коллег и не болеть, ведь дома их сменщиков ждёт семья.
Где лучше болеть: на работе или дома?
Сегодня психологи сталкиваются с таким феноменом, как «презентиизм» (от англ. «presenteesm») или, как его еще называют, «культура присутствия» на рабочем месте. Другими словами, это когда сотрудники приходят на работу больными, вместо того чтобы лечиться дома.
Ученые выделяют три основных случая проявления такого феномена. В первом случае заболевший сотрудник является на работу, поскольку понимает, что с его обязанностями никто другой не справится, и возможный ущерб компании может оказаться весьма значительным. Придя на работу, он сразу берется за дело и выполняет его с чувством ответственности, не щадя собственного здоровья.
В третьем случае нездоровый работник является на работу, потому что если его там не будет в рабочее время, то он не получит зарплату. Сегодня большинство компаний не готово оплачивать больничные.
Британское исследование, проведенное ранее, показало, что, приходя на работу больным, сотрудник ставит под угрозу собственную жизнь. Ученые Университетского колледжа в Лондоне пришли к выводу, что риск заболеваний сердца возрастает в два раза, если человек продолжает работать с простудой.
Однако, если вы все-таки пришли на работу больным, то необходимо соблюдать элементарные правила для того, чтобы обезопасить других сотрудников. Тщательно и часто мойте руки, сморкайтесь и кашляйте исключительно в одноразовые носовые платки, после чего сразу же выбрасывайте их в мусорное ведро.
По материалам сайта Boston.com
Подготовил Александр Тимошик
Отказ от ответственности: этот контент, включая советы, предоставляет только общую информацию. Это никоим образом не заменяет квалифицированное медицинское заключение. Для получения дополнительной информации всегда консультируйтесь со специалистом или вашим лечащим врачом.
Добавьте «Правду.Ру» в свои источники в Яндекс.Новости или News.Google, либо Яндекс.Дзен
Быстрые новости в Telegram-канале Правды.Ру. Не забудьте подписаться, чтоб быть в курсе событий.
«Главное, чтобы работа меня не убивала»: к каким тратам может привести эмоциональное выгорание
Подсчеты читателей Т—Ж
Мы уже рассказывали, как распознать выгорание и что может помочь справиться с ним.
Это истории читателей из Сообщества Т—Ж. Собраны в один материал, бережно отредактированы и оформлены по стандартам редакции.
Остеопатия: 22 000 Р
Трансформационные игры: 5500 Р
Психотерапия в 2019 году: 8000 Р
Психотерапия в 2021 году: 22 600 Р
Чекап и УЗИ: 11 300 Р
Витамины: 8000 Р
Это разочарование в своих идеалах и крушение иллюзий случилось еще за два года до пандемии. Думаю, это можно назвать кризисом среднего возраста, когда происходит полный пересмотр взглядов и ценностей. Только потом я поняла, что пандемия привела меня уже ко второму циклу выгорания — из-за повышенного стресса на работе и попыток стать для самой себя сотрудником года.
В первом цикле у меня была длительная работа по преодолению неврозов с помощью всего, что попадалось под руку: остеопатов, трансформационных игр, психотерапии, ретритов, медитации, йоги, разрыва связей с травмирующим и токсичным окружением, как это сейчас модно называть. Во втором цикле выгорания я решила наладить режим сна и контролировать состояние своего здоровья: прошла чекап, занялась восполнением дефицита нутриентов и добавила немного йоги и бега.
Главное, что я вынесла из этого всего: нужно не только планировать цели и дела, но и выделять время под отдых любого плана. Особенно полезен тип отдыха под названием «ничегонеделание».
20 000 Р
Витамины и БАДы:
10 000—15 000 Р
Онлайн-йога: 1500 Р /месяц
Мне 40 лет, я руковожу отделом снабжения в генподрядной строительной организации. У меня в подчинении восемь человек. Кроме того, я мама двоих детей — младших школьников.
Последний год работаю на удаленке, муж — в офисе, а дети периодически сидят на карантине дома. По работе у меня миллион дел, телефон постоянно звонит, одна проблема за другой. Но детям и мужу тоже нужно мое внимание.
Мое выгорание было связано с постоянным переутомлением из-за многозадачности, тревоги по работе и за детей. Когда отдохнуть можно только во сне. Когда нет времени на себя. Когда слишком большая нагрузка со всех сторон, потому что у детей то уроки, то болезни, то им просто нужно уделить время, приготовить, накормить, выслушать жалобы, разрешить конфликты, сходить вместе куда-то в выходные. Просто отдохнуть самой не получалось. В итоге я стала срываться на мужа и детей, иногда — на поставщиков. На коллег — нет. По вечерам, бывало, рыдала от усталости, и жизнь казалась беспросветной.
Но затем немного снизилась нагрузка на работе, что-то удалось делегировать. Дети немного подросли, стали самостоятельнее — например, могут сами гулять около дома. Проверилась у врача. Нашли анемию и другие дефициты витаминов, стала восполнять.
К психологам не обращалась, так как знаю, что они скажут мне менять работу, а я к этому не готова.
Мне очень помогают простые прогулки, каждый день гуляю с мужем или детьми. Обожаю после тяжелого, нервного дня выйти на улицу и походить пару часов пешком — это снимает стресс. Ложусь спать пораньше, до 23 часов. А с утра перед работой занимаюсь йогой. Кроме того, стараюсь более рационально использовать время до и после работы: готовлю еду хотя бы на два-три дня сразу. Выбираю блюда попроще, пользуюсь доставкой.
Видя, как я работаю, муж меня жалеет и поддерживает — и делами, и морально. Например, он занимается уборкой, хотя готовка и дети все равно в основном лежат на мне, а перед сном делает мне массаж — я это обожаю.
Четыре приема лора: 6000 Р
Лечение аппаратом «Тонзиллор»: 10 000 Р
Анализы: 1600 Р
Лекарства: 3000 Р
Психотерапевт: 9000 Р /месяц
Антидепрессанты и снотворное: 700 Р /месяц
Мне 28 лет, я работаю HR-менеджером в ИТ-компании. Замужем, детей нет, но есть кошка и ипотека.
С выгоранием столкнулась на предыдущей работе. Началось все с эмоциональных качелей. У меня было очень много энергии и энтузиазма для выполнения рабочих задач, но становилось все меньше времени на семью, друзей и вообще какой-либо отдых. Первый звоночек: я стала пропускать перерывы на работе, чтобы сделать больше и заработать дополнительные деньги. Такой запал у меня держался очень долго. Затем я стала игнорировать полноценные отпуска — уходила либо на период длительных праздников, либо летом, когда все время тратила на решение собственных проблем вроде ремонта или здоровья и на встречи с близкими. Моя жизнь проявлялась только в эти короткие перерывы.
Что меня к этому привело? Фокус на одном аспекте своей жизни — работе. Не очень справедливая оплата труда: я сильно переживала за финансы нашей семьи, так как моя зарплата была нестабильна, а ипотеку уже нужно было выплачивать. Наконец, моя неспособность отследить собственное состояние и попросить о помощи специалиста — в свое оправдание скажу, что это был мой первый опыт.
Сперва я решила сменить работу.
Это было не самое простое решение в моей жизни. Я шла к нему полгода, даже заранее поговорила о своих перспективах с предыдущим руководителем. Но после этой беседы поняла, что их нет — ни денежных, ни карьерных, и стала искать новую работу, параллельно читая о разработке, технологиях и специфике HR в ИТ. Муж меня поддержал.
Я внимательно слежу за бюджетом, поэтому могу подсчитать свои расходы с середины 2019 до середины 2021 года.
С одной стороны, я не могу посчитать, сколько денег не заработала, потому что нервничала и почти не спала из-за прошлой работы. Невозможно определить цену отношений с мужем. Не знаю, как дорого мне обойдется мое здоровье, которое пострадало от стресса. С другой стороны, выгорание только высветило мои внутренние конфликты, с которыми я и пошла на психотерапию.
Психолог: 2000 Р /неделю
Антидепрессанты и нейролептики:
Мне 25 лет. Работаю в фармацевтической компании, внедряю сериализацию.
Начала жить одна, окончила университет… Надежды не оправдались. Как говорится, нет ожиданий — нет разочарований. Было грустно. Причем по ощущениям так было вообще всегда, но на самом деле — лишь в последние четыре года. Однако опыт репетиторства с детьми помог мне воспитать в себе терпение, и поэтому все оставалось внутри.
Ночь — привет, снотворное, утро — здравствуй, слоновий кортизол и кофе. Дофаминовая система раскачана донельзя.
Несмотря на выгорание, мне удалось приобрести квартиру в ипотеку.
Я хорошо управляю своими финансами. Но из-за выгорания все-таки пересматриваю свое отношение к деньгам. Получать их такой ценой не хочется. Теперь я критично смотрю на свои потребности и готова пожертвовать брендами, завести детей и путешествовать. Буду менять профессию, хочу стать дизайнером интерьера. Доход не важен, главное, чтобы работа меня не убивала. Только бы не в офис.
Успокоительное: 700 Р /полгода
Перекусы: 18 000 Р /полгода
Посиделки в баре с друзьями: 3600 Р /полгода
Мне почти 29. Много лет я работаю в крупном операторе связи и все эти годы с переменным успехом двигаюсь по карьерной лестнице — в основном по горизонтали. Я занята в отделе обслуживания, поэтому мне много приходится общаться с людьми. У меня есть пара хобби в виде вязания и шитья, но на них, как правило, не хватает либо времени, либо сил. Свою семью я еще не создала, так что причиной моего выгорания стала работа.
По своей натуре я очень эмоциональный человек, на многие вещи слишком бурно реагирую. Если мне не нравится посыл собеседника — например, когда кто-то пытается давить на меня, — то независимо от того, кто он, моей первой реакцией будет наорать на него, сильно, громко и до хрипоты. Но подростковый возраст давно прошел, и сейчас я всегда контролирую это желание. Ну, или почти всегда. Так или иначе, в общении с людьми я стараюсь выглядеть уравновешенной, даже когда внутри все взрывается.
Однако несколько месяцев назад я начала замечать, что становлюсь все громче. Чаще начала вслух возмущаться происходящим на работе, перестала подбирать слова при высказываниях о компетенции коллег, стала жестче разговаривать с клиентами. Пропало желание налаживать рабочий процесс и поддерживать хорошие отношения с коллегами, случились пара истерик со слезами. Время от времени совершенно не хотелось вставать с кровати, чтобы идти на работу, а иногда от одной этой мысли происходил непонятный упадок сил. Окончательно поняла, что выгорела, когда несколько раз накричала на коллегу, с которой вместе вели проект. Было жутко стыдно. В тот момент я осознала, что стала мегатоксичной и невыносимой и мне пора хотя бы в отпуск.
В итоге создавалось ощущение, что я одна за всех и никто за меня.
Справиться с выгоранием мне помогло множество факторов. Вечерами я приходила домой, и либо мне не хотелось разговаривать вообще, либо я могла только жаловаться. Но родные поддерживали меня как могли. Возможность выговориться или выспаться сделала поход на работу немного более сносным.
В течение всех этих месяцев, приведших к моему ужасному состоянию, я искала работу в другом городе и подпитывалась мыслью, что вот-вот скоро уволюсь, уеду и покажу всем язык. Чем хуже я себя чувствовала, тем активнее искала работу. Планового отпуска ждала, как пирога из печки. Однако буквально за неделю до него мне предложили перевестись на новую должность. В той же сфере, но более узкого профиля и, что было наиболее важным, с возможностью переезда в тот самый город.
Две недели отпуска — пусть даже дома, без путешествий, планы на переезд и интерес к новой должности дали новый прилив энергии. Надолго ли его хватит — пока неясно. Прошел только месяц, но коллеги заметили, что я стала спокойней и жизнерадостней. Хотя вставать по утрам и тащить себя на работу мне все так же сложно.
30 000—40 000 Р /месяц
Косметолог: 3000 Р /прием
Бассейн: 30 000 Р /год
Анализы:
«Жить как робот — но недолго»: 11 историй о том, как работа может приводить к выгоранию
Опыт читателей Т—Ж
Трудоголизм — верный путь к хронической усталости и апатии.
Но есть еще целый ряд причин, по которым у сотрудников может развиться эмоциональное выгорание. Читатели Т—Ж рассказали, к каким моментам на работе лучше присмотреться более пристально, чтобы не довести себя до такого состояния.
Это истории читателей из Сообщества Т—Ж. Собраны в один материал, бережно отредактированы и оформлены по стандартам редакции.
Мне 23 года, я логист. Сменила уже три рабочих места, зато набралась опыта в сфере грузоперевозок. Поняла, что столкнулась с выгоранием, после того как в течение пяти месяцев работала более 12 часов в сутки. Решила уйти, но мне предложили другую работу. Погрузилась в нее, толком не отдохнув, и у меня начались эмоциональные срывы. Думаю, это произошло в том числе потому, что у моего руководителя не было никакого желания работать, а я из-за своей мягкотелости позволяла на себе ездить.
Зато благодаря опыту выгорания я поняла, что способна жить как робот — но недолго. Начала задумываться о собственном деле, потому что работать по 12 часов на себя или впахивать так на дядю — разные вещи. Также размышляю о получении дополнительного образования, чтобы сменить сферу деятельности.
Мне 38, чаще всего я работала (и работаю) удаленно. Сейчас я редактор-корректор в интернет-издании.
Через пару месяцев работы я заметила, что по утрам в будни сижу и смотрю в одну точку минут десять, а потом вызываю такси, так как проснуться вовремя не могу. В пятницу вечером скачиваю как можно более глупую книжку из раздела «Женское фэнтези» и читаю ее запоем все выходные, с небольшими перерывами на еду. Уборка стала практически нереальным делом — не было сил, да и столько плохо написанных книг еще не было прочитано.
Еще я стала постоянно болеть. То кто-то привезет в офис ротавирус с Черного моря и все по очереди лежат дома. То простуда гуляет. То просто было настолько плохо, что я работала из дома (благо такая возможность была).
Из жизни ушла ясность. Я чувствовала себя полным дерьмом, неспособным вытошнить из себя ни слова в гугл-док по созданному мною же контент-плану. Все фразы казались кривыми, а мой предыдущий опыт работы настолько неважным, что становилось непонятно, куда я дальше пойду, когда сферические в вакууме «они» поймут, что я плохая?
Добавляло огня и то, что при таком бешеном графике я еле могла оплачивать коммуналку и еду: заработок был очень низким. Кроме упомянутой ИТ-компании — там зарплата была такой хорошей, что я долго не могла решиться ее потерять. Наконец, меня настиг жизненный кризис.
Мне 35, у меня нет детей, хобби и впечатлений от путешествий. Зато есть хорошо оплачиваемая работа, которую я ненавижу. Что дальше?
Я уволилась из офиса и месяц просто спала и ела, стараясь ни о чем не думать. Накоплений (30 000—35 000 Р ) хватило впритык на два месяца без работы. В это время я не делала никаких импульсивных покупок — кроме разве что кофе навынос. Но после 30 дней лежания стало ясно, что оно не помогает. Тогда я договорилась со своим парнем, что беру паузу еще на несколько месяцев и новую работу искать пока не буду — на тот момент я прекрасно знала такие слова, как «выгорание», «саббатикал» и «психотерапия».
Ошибкой было то, что я сохранила некоторых клиентов по SMM. В перерывах между просмотром сериалов и употреблением готовой еды я пыталась писать посты и ретушировать фото, но это давалось мне с огромным трудом. Получала я за эту работу около 15 тысяч. Думаю, если бы я сразу же прекратила общение с клиентами и реально совсем ничего не делала, то восстановилась бы быстрее. Еще надо было сменить обстановку: уехать в другой город, хотя бы просто чаще выходить из дома. Но это я понимаю только сейчас.
Был месяц, когда я не заработала вообще ничего — все траты взял на себя мой парень. Но расходы были небольшими: простая еда, поездки на маршрутке. Правда, пришлось потратиться на травматолога-ортопеда: после стольких лет сидячей работы заболела спина. Заплатила 1500 Р за прием, около 500 Р отдала за лекарства и 8000 Р — за курс массажа.
Сейчас мне 34 года. Когда у меня случилось выгорание, мне было 29, я была генеральной директоркой отеля и просто обожала свою работу. Быть управляющей — безумно интересно. У меня была классная команда, интересные задачи, и я почти ничем другим не увлекалась.
В какой-то момент я стала болеть — несильно, но регулярно. Сначала у меня впервые в жизни был гайморит, потом конъюнктивит, затем простуда, больное горло, молочница — каждый месяц со мной что-то происходило. Я понимала, что мне нужен отпуск, но на него все не было времени.
Зато было очень много стресса и огромная ответственность за бизнес и людей.
А потом у меня немного заболела грудь. Я решила попасть к врачу, но, чтобы надолго не уходить с работы, записалась по ДМС в маленькую частную клинику рядом с отелем. Мне не повезло: маммолог попался не очень и просто выписал обезболивающее. Сначала мне словно стало лучше. Но потом было несколько острых приступов, и в итоге мне все-таки пришлось записаться к хорошему специалисту.
В тот вечер я должна была улетать в отпуск — была уже в таком состоянии, что у меня разве что глаз не дергался. Врач отправил на УЗИ, по результатам которого спросил: «Сами доедете до хирурга или вам вызвать скорую?». Оказалось, что за две недели у меня развился серьезный абсцесс кисты и нужна была срочная операция. Так что в отпуск я не улетела, потому что попала в больницу — как раз накануне Нового года. Основные расходы — операцию, отдельную палату, перевязки — покрыло ДМС. Я потеряла только около 30 000 Р на билет в Гонконг.
Причин у моего выгорания было несколько. Я была директоркой, а это стрессовая позиция с большим количеством требований. Быть управляющей — значит не отключаться ни на минуту. Отель работает 24 часа в сутки — значит, нужно всегда быть на связи. Плюс я очень ответственный человек и стараюсь все сделать наилучшим образом. Ну, и самое главное: я очень любила свою работу и была ею увлечена. Поэтому даже не думала, что могу выгореть и что мне нужно планировать отдых, — до тех пор, пока не начались проблемы со здоровьем.
Лежа в больнице после операции, я понимала, что с моей жизнью что-то не так. Улетела в отпуск в Таиланд, Вьетнам и Камбоджу при первой возможности — с еще не зажившим шрамом. Потратила на поездку около 150 тысяч. А по возвращении получила предложение поработать в Танзании. Еще через три месяца я уже улетела в Африку. Быть управляющей здесь — тоже стрессово, но по-другому. Тут у меня уже нет такого высокого вовлечения в дела компании.
Мне 36 лет, уже почти 20 из которых я работаю системным администратором. Начал рано, с нуля. Еще в школе был эникейщиком, то есть помощником сисадмина. Теперь у меня куча международных сертификатов, хорошая работа и нормальная зарплата (а еще семья, ребенок и ипотека). Мой основной способ заработка — администрирование, но брал и разные сайд-проекты, вообще не связанные с ИТ.
Сложно сказать, когда я столкнулся с выгоранием. Я даже не понял, что это произошло. Все так затянулось, что превратилось в «норму». Мне не хочется ставить цели и вообще хоть что-либо делать, чтобы их достигать.
Ничто не вызывает эмоций. Балансирую между «никак» и «все равно».
Возможно, это кризис 30 лет. Но мне кажется, что «накрыло» меня тогда, когда я доделал один огромный проект. Видимо, цена оказалась высока. Гиперответственность и легкий налет перфекционизма, судя по всему, никого не делают счастливым.
Я все еще не восстановился. Отпуск, как показывает практика, справиться с выгоранием не помогает. Единственное, что поддерживает на плаву и не дает совсем превратиться в овощ, — это любимая жена и ребенок. Но я переживаю, что моего ограниченного ресурса не хватит, когда им нужна будет поддержка. К счастью, мое состояние не сказалось плохо на нашем финансовом положении. Скорее даже наоборот. Работу я стараюсь делать, как всегда, качественно. Зарплата повысилась, а расходы на себя уменьшились, потому что особо ничего и не хочется.
Мне 38. Уже более 15 лет я работаю в крупной нефтегазовой компании специалистом по учету нефтепродуктов. Как и в любой системной организации, карьера здесь развивается только с помощью «лохматой руки», начальство тебя не ценит, коллектив разрозненный, а зарплата оставляет желать лучшего.
Однажды все это мне надоело. Исчезло желание идти на некогда любимую работу. Кончился энтузиазм, потребность расти и бороться. Не хотелось что-то доказывать и чего-то добиваться — просто потому, что бесполезно биться головой о стену. Причиной моего состояния в большей степени послужило наплевательское отношение со стороны начальства и постоянный передел в системе, из-за которого сталкивались интересы и пересекались полномочия работников из разных служб и отделов.
Решение нашлось в виде внезапного декрета в самый разгар реформ. Теперь спокойно сижу дома, воспитываю вторую дочку и просвещаюсь в вопросах финансовой грамотности. Печальный опыт долговой ямы и банкротства заставили меня начать по-другому относиться к деньгам. Теперь я погашаю кредиты, коплю подушку безопасности и немного инвестирую. Сейчас моя главная цель — восстановить здоровье после родов. Надеюсь, что декретное выгорание мне не грозит, потому что следующая задача — освоить новую профессию.
Мне нравятся игры и кино, поэтому я занимаюсь 3Д-моделированием в геймдев-аутсорс-студии. Пришел в специальность относительно поздно — в 27 лет. Уже два года стараюсь вырасти в старшего специалиста.
Выгорел я на прошлом месте работы, в другой студии. Сперва мне стало тяжело вставать на работу, потом — просто просыпаться. Следом перестало нравиться то, чем я занимаюсь. Спустя полгода я оставил просмотры курсов по специальности, не было желания разбираться в новом. Если раньше мне нравилось приходить домой и моделировать проекты для портфолио, то теперь от этого занятия у меня начались приступы тошноты.
Я практически перестал разговаривать с женой, а все наши редкие разговоры свелись к тому, что я рассказывал о произошедшем в офисе за день. Но часто не было сил и на это. Как она терпела эти беседы, мои возвращения в два часа ночи и работу по выходным и праздникам — для меня загадка. Очень ценю поддержку и терпение моей жены. Не знаю, что могло бы произойти без нее, ведь в последние месяцы я постоянно визуализировал, как выхожу в окно или шагаю под поезд. Вряд ли на самом деле дошло бы до такого, но эти мысли были со мной долгое время.
В последние пару месяцев я больше симулировал деятельность, чем работал. Просто сидел и смотрел в одну точку. Неудивительно, что результат моей «работы» вечером был практически неотличим от того, что было неделю назад. Не думаю, что я делал это специально. Наверное, я так сильно замедлился просто потому, что не находил в себе сил уже ни на что.
Естественно, меня уволили. К удивлению начальства, я поблагодарил их за такой шаг. Самому мне было тяжело это сделать: я чувствовал долг перед коллегами, на которых тут же взвалят мои задачи. Кроме того, моя жена тогда только открыла бизнес, а я только вышел на более-менее приличную оплату труда и хотел помогать ей финансово.
Всему виной плохой менеджмент. Работу и ее срок рассчитывали, исходя из норм для старших художников, а выполняли ее младшие. Опытные художники уходили, младшие становились на их место, пытались наверстать упущенное — и все по новой. Это был снежный ком задержек, который мчался по всему отделу и выжимал всех. Больше года у меня были бесконечные переработки: я трудился от 60 до 80 часов в неделю. Мой антирекорд работы — 36 часов без перерыва на сон. Конечно, переработки в игровой индустрии в целом считаются нормой (даже в западных студиях), но такое — уже перебор.
После увольнения мне предложили пойти в другую студию на удаленку. У меня не было перерыва между работами, но обычную 40-часовую неделю с нормальными выходными я воспринял как своеобразный отпуск. А через два месяца ушел в настоящий. Жизнь меня особо не учит, но лучше я буду бомжевать возле трасс, чем соглашусь на такие условия снова.
Думаю, я выгорел из-за страха остаться ни с чем и попыток держать все под контролем. Я не доверяю книгам «Как стать богатым», а полагаюсь только на труд. Верю, что, пока работаю, я достигаю чего-то. Поэтому своим бездействием я демотивирую сам себя.
До недавних пор я все так же просыпался ночью, смотрел «Ютуб» или фильмы и практически жил с телефоном в руках. Но теперь эти новые, пагубные привычки стали мне очень мешать. Как будто одна часть меня оправдывает, а другая осознает, что такой образ жизни — реальная проблема. Борюсь с ним, пытаюсь замещать эти привычки чем-то новым. Кладу телефон где-то далеко, чтобы спокойно спать, и больше совсем не смотрю «Ютуб» (спасибо бесконечной рекламе).
Мне 25 лет. Работаю в ИТ-компании менеджером по рекламе, параллельно иногда беру проекты на фрилансе. В свободное время пытаюсь обучаться UX/UI-дизайну.
Началось все с того, что я просто хотел больше зарабатывать, так как боялся нестабильной экономической ситуации. Плюс стоимость жизни увеличилась, и пришлось крутиться.
С выгоранием столкнулся, когда практически от всех рабочих задач меня стало просто тошнить. В то время кроме основной работы у меня было параллельно два проекта на удаленке. Я посвящал каждому по три-четыре часа в день, до и после работы. Сперва все было прекрасно: отличный доход, интересные задачи. Но через месяц я начал замечать, что мне все труднее даются самые обычные действия — написать текст, запустить рекламу. Разумеется, я не придал этому значения, потому что через силу, но все делалось.
Я практически не смещал фокус с работы.
Бросил почти все увлечения, перестал читать книги и гулять. Видимо, поэтому мой мозг стал искать отдых самостоятельно: то отвлечется на видео в «Ютубе», то включит параллельно работе сериал. Мне казалось, что это не мешает, так как идет фоном. Но сейчас я понимаю, что это были уже фактически мольбы мозга: «Ну давай поделаем что-нибудь другое».
Забил на спорт, начались проблемы с давлением и сердцем. Разумеется, свою роль сыграла пандемия и сидячий образ жизни. Да и в целом в Петербурге прогулки в холодное время года — ад, на который не хочется тратить силы и время. Но из-за отсутствия активности я стал уставать еще быстрее. Заедал стресс сладостями и фастфудом, сильно набрал вес.
В итоге я отказался от дополнительных проектов, потому что у меня на ровном месте стали сдавать нервы. А время, остававшееся после работы, решил в качестве «детокса» посвятить себе — читал, играл в видеоигры, гулял в одиночестве. Тем не менее осадочек остался: мне стало казаться, что я разучился работать и что если я не работаю, то проживаю жизнь зря. Всякий отдых, который я решаю себе устроить, отзывается чувством вины. Повысилась тревожность, а недавно у меня даже была паническая атака.
Но это был полезный опыт в финансовом плане. Я тратил все, что тогда зарабатывал, и даже не следил — на что. Поэтому сейчас понял, что при любом доходе нужно уметь откладывать. А еще осознал, что в работе нужно расти не количественно, а качественно. Это помогло мне определить вектор дальнейшего развития.