ландау теория поля о чем эта книга

Обсудим книгу Ландау и Лифшица «Теория поля» (стр. 1 )

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах: 1 2 3 4 5 6 7 8

Обсудим книгу Ландау и Лифшица «ТЕОРИЯ ПОЛЯ»

Аннотация. Можно заниматься самообманом в науке, опираясь на предрассудки. Можно обмануть научное сообщество, если оно утратило материалистическое мировоззрение и отвергает любую философию естествознания. Но обмануть математику невозможно!

Введение

И в математике есть своя поэзия. Как известно, решение задачи Коши для волнового уравнения, при заданных граничных и начальных условиях представляет собой сумму общего решения однородного волнового уравнения и частного решения неоднородного волнового уравнения.

Структура решения напоминает сцену, на которой занавес раздвигается в разные стороны, унося в бесконечность общее решение. На сцене развивается драма, описываемая частным решением волнового уравнения. Именно она является наиболее важным и интересным результатом для физики.

Казалось бы, в этой области все изучено до тонкостей, и нет ничего такого, что изменило бы наши обыденные знания. Но это вовсе не так.

Запишем уравнения Максвелла

(1.1) (1.2)

(1.3) (1.4) (1.5)

Стандартными шагами, вводя скалярный и векторный потенциал (1.6)

Лоренц сводит уравнения Максвелла к следующей системе уравнений:

(1.7)

(1.8)

Здесь Лоренц увидел два главных варианта, которые можно получить, наложив на вектор А некоторое условие:

1. Если мы будем считать, что векторы А и связаны условием Лоренца , то получим запись уравнений Максвелла в калибровке Лоренца.

2. Если же мы будем считать, что векторный потенциал A является соленоидальным (), то получим запись уравнений Максвелла в кулоновской калибровке.

Считается, что обе калибровки эквивалентны («калибровочная инвариантность»). Это утверждение опирается на теорему о существовании и единственности решения задачи Коши для уравнения Максвелла (С. Ковалевская). Можно было бы согласиться с этим мнением, но есть проблема. Суть ее в том, что единственность решения при выборе и введении калибровки можно сохранить, если мы одновременно с уравнениями преобразуем начальные условия для потенциалов. В выводе Лоренца об этом нет ни единого слова.

Вопрос о «калибровочной инвариантности» мы рассмотрим в Приложении 1. Сейчас нас будет интересовать исключительно калибровка Лоренца и влияние связи потенциалов (условие Лоренца) на характер решений. Мы постараемся ответить на следующий вопрос: возможно ли появление мгновенно действующих потенциалов (полей) в решении уравнений Максвелла в калибровке Лоренца?

«Умудренный опытом» специалист математик твердо скажет: «Мгновенных потенциалов при такой постановке существовать не может и не должно». Позволю не согласиться с этим мнением. Этот устоявшийся стереотип в знаниях есть предрассудок.

Итак, задача поставлена.

Часть 1. Градиентная инвариантность

Введение

И в математике есть своя поэзия. Как известно, решение задачи Коши для волнового уравнения, при заданных граничных и начальных условиях представляет собой сумму общего решения однородного волнового уравнения и частного решения неоднородного волнового уравнения.

Структура решения напоминает сцену, на которой занавес раздвигается в разные стороны, унося в бесконечность общее решение. На сцене развивается драма, описываемая частным решением волнового уравнения. Именно она является наиболее важным и интересным результатом для физики.

Казалось бы, в этой области все изучено до тонкостей, и нет ничего такого, что изменило бы наши обыденные знания. Но это вовсе не так.

1. О монографиях по электродинамике

По роду своей преподавательской работы нам пришлось иметь дело с множеством учебников и монографий по теории электромагнитного поля (электродинамика). В громадном большинстве случаев они практически подобны. Это не плагиат или компиляция. Такова специфика научного знания.

Книги разных авторов близки по содержанию и отличаются лишь пристрастием авторов к наиболее важным для них вопросам. Но две книги по электродинамике мне хотелось бы отметить. Это книга «Теория поля» [1] и книга Р. Фейнмана «Электродинамика» [2]. Эти книги отличаются от аналогичных учебников, имея свои достоинства и свои недостатки.

В «Электродинамике» Фейнмана нет той квазинаучной сухости (формализма), присущего аналогичным учебникам. В нем господствует дух поиска, дух творчества. Автор, специалист по квантовой электродинамике (КЭД), прекрасно понимает, что развитию КЭД препятствуют трудности. Корни трудностей, как правило, имеют классическую природу, т. е. порождены нерешенными проблемами классической электродинамики и релятивистской механики. Он нацеливает читателей на анализ и разрешение этих трудностей. Все это Фейнман преподносит в увлекательной форме.

Совершенно по иному написана книга Ландау «Теория поля». Прежде, чем давать критические замечания, отмечу важные качества, которые отличают «Теорию поля» от аналогичных учебников.

Во-первых, обилие задач с решениями делает этот учебник ценным справочным пособием не только по конкретным вопросам теории поля. Он содержит в себе много методов и приемов исследования электродинамики, чего нет в других книгах. В книге материал по теории поля изложен достаточно полно.

Во-вторых, внешняя последовательность изложения материала создает при первом чтении иллюзию завершенности электродинамики (в отличие от книг Фейнмана). В логике изложения отсутствуют видимые изъяны, и кажется, что классическая электродинамика не имеет проблем и полностью завершена.

Природу иллюзии «логической завершенности» раскрывает физик и философ Марио Бунге [3]. Он пишет, что курс «Теоретическая физика» Ландау написан в духе раннего логического позитивизма. Сделаем краткое пояснение для тех, кто не очень осведомлен в философии естествознания. Логический позитивизм предполагает логически безупречное изложение материала, даже если приходится «лукавить», недоговаривать, умалчивать о проблемах. Фейнман насмешливо именовал такие «приемы» заметанием мусора под ковер.

Книга [1] внешне напоминает чистенький «лакированный фасад» дома, внутри которого как бы «угадываются» «королевские апартаменты». Но стоит заглянуть внутрь, осмотреть углы, балки, фундамент, и вы увидите, что это здание «еле живо». Оно готово разрушиться.

Нас всегда удивляло одно обстоятельство. Ландау не использует в своем изложении хорошо развитый математический аппарат аналитической механики, хотя хорошо с ним знаком и излагает его в книге.

Итак, мы вам представили два различных мировоззренческих подхода к изложению фактического материала. Их продемонстрировали два великих физика, лауреата Нобелевской физики.

Здесь хочется сделать маленькое замечание. Ландау критически относился к понятию «калибровочная инвариантность». В своих книгах («Теория поля», «Электродинамика сплошных сред») он нигде не использует термин «кулоновская калибровка», хотя неоднократно применяет в книге результаты кулоновской калибровки. Термин «калибровочная инвариантность» употребляется им только однажды как бы «вскользь» без подробного объяснения. Он, видимо, понимал спорность (мягко говоря) этого понятия (см. Приложение 1). Приступим к исследованию.

2. Функция Лагранжа для электромагнитного поля

В [1] справедливо утверждается, что функция Лагранжа не является однозначной. Но она всегда должна иметь форму инвариантную относительно преобразования Галилея (классическая теория) или Лоренца (релятивистский вариант).

Мы, напротив, будем широко использовать аналитические методы, чтобы выявить главные источники проблем. Для этого будем анализировать основы в обратной последовательности, т. е. начнем с плотности функции Лагранжа для электромагнитного поля, продвигаясь затем от электромагнитных волн к полям заряда. В [1] (§33) приводится следующее выражение для плотности функции Лагранжа

(1.2.1)

Такой вид плотности функции Лагранжа неудобен для нашего исследования. Его необходимо преобразовать. Запишем выражение (1.2.1) в системе СИ.

(1.2.2)

Поскольку функция Лагранжа не определяется однозначно, преобразуем выражение (1.2.2) и придадим ему иную форму функции Лагранжа, используя интеграл действия

Источник

Теоретическая физика. Том 2. Теория поля

Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли

Эта и ещё 2 книги за 299 ₽

Отзывы 2

Десятитомник Ландау возможно не самый лучший учебник по физике, но исключительно удобный справочник. Поэтому обязательно должен быть в области досягаемости каждого профессионального физика, включая студентов.

Во втором томе исчерпывающе излагается классическая Электродинамика и Теория тяготения. Первое должен знать каждый физик, а второе придётся изучить, если хочется разобраться с одним из самых перспективных на сегодня «передовых краёв физики», а именно современной космологией.

По легенде основным вкладом Джозефа Тейлора (нобелевская премия За открытие нового типа пульсаров, давшее новые возможности в изучении гравитации) в физику было то, что он открыл второй том Ландау и прочитал задачи к разделу «Излучение гравитационных волн» (интенсивность гравитационного излучения двойной системы). Безусловно не всё было так просто (нужно было знать где искать ответ!), но для понимания за что Джозефу присудили «нобелевку» этого раздела вполне достаточно.

Десятитомник Ландау возможно не самый лучший учебник по физике, но исключительно удобный справочник. Поэтому обязательно должен быть в области досягаемости каждого профессионального физика, включая студентов.

Во втором томе исчерпывающе излагается классическая Электродинамика и Теория тяготения. Первое должен знать каждый физик, а второе придётся изучить, если хочется разобраться с одним из самых перспективных на сегодня «передовых краёв физики», а именно современной космологией.

По легенде основным вкладом Джозефа Тейлора (нобелевская премия За открытие нового типа пульсаров, давшее новые возможности в изучении гравитации) в физику было то, что он открыл второй том Ландау и прочитал задачи к разделу «Излучение гравитационных волн» (интенсивность гравитационного излучения двойной системы). Безусловно не всё было так просто (нужно было знать где искать ответ!), но для понимания за что Джозефу присудили «нобелевку» этого раздела вполне достаточно.

Рецензия на т.2. «Теория поля» курса теоретической физики Ландау и Лифшица.

В настоящее время, курс теоретической физики Ландау и Лифшица стал одной из основополагающих вех национальной научной культуры. Он аккумулировал то новое понимание теоретической физики, которое сложилось у участников семинара Ландау примерно в 50 – 60 годах 20 века. Сами авторы курса были одними из последних универсалов в области физики. Действительно 10 томов курса и знаменитый теорминимум Ландау объединены единым физическим и физико – математическим мировоззрением. Именно оно, в значительной мере, лежало в основе выдающихся научных достижений, которые добился СССР. С тех пор прошло более полувека. Изменилось очень многое. Попытаемся подвести итоги обучения теоретической физике на примере тома 2 «Теория поля».

В основу содержания «Теории поля» легли оригинальные идеи, связанные с личностью нобелевского лауреата Льва Давидовича Ландау. Они помогли быстро решить многие достаточно старые вопросы, связанные с пониманием и изложением как электродинамики, так и Общей теории относительности (ОТО). Рецензируемый курс теории поля органично включает в себя большое количество задач. Каждая такая задача может стать зародышем серьёзного научного исследования. Большим достижением авторов было, в частности то, что они не сомневались в реальности существования гравитационных волн, открытых лишь в 2016 г. У самого создателя ОТО А. Эйнштейна периодически возникали сомнения. В курсе была выработана определённая схема построения как электродинамики, так и ОТО, которая прижилась как внутри страны, так и за её пределами. Но при этом существовал и иной подход к построению и изложению электродинамики. Действительно, подавляющее большинство англоязычных авторов ссылается на курс электродинамики Джексона, популярный в западных университетах. В настоящее время, ведущие университеты мира постоянно выставляют на сайтах курсы и видео курсы известных специалистов, которые отличаются большим разнообразием и издаются ведущими мировыми научными издательствами. Хотелось бы иметь такую же ситуацию и в России.

В последнее время, в частности в связи с открытием русскими и зарубежными исследователями (В.М.Дубовик, Н. И. Жёлудев ) тороидального излучения в физике мета материалов стало ясно, что весь курс электродинамики нужно радикально перестраивать. То же самое относится и к заключительной части курса ОТО. Здесь место колебательного режима приближения к особой точке должны занять основополагающие темы квантовой гравитации. Их разработка была в своё время начата Я. Б. Зельдовичем и А. Д. Сахаровым.

Однако, несмотря на все отмеченные недостатки, курс Ландау и Лифшица является национальным российским достоянием. Менять и редактировать авторскую редакцию нецелесообразно. Её надо комментировать. Знакомство с этим оригинальным произведением крайне желательно для студентов физических специальностей университетов.

Источник

Теоретическая физика. Том 2. Теория поля

Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли

Эта и ещё 2 книги за 299 ₽

Второй том курса теоретической физики, заслужившего широкую известность в нашей стране и за рубежом, посвящен классической теории электромагнитных и гравитационных полей. Излагаются основы специальной теории относительности, вывод уравнений электродинамики из принципа наименьшего действия, вопросы распространения и излучения электромагнитных волн. Последние главы книги посвящены общей теории относительности. Параллельно с развитием этой теории излагаются основы тензорного анализа. Для студентов университетов, студентов физических специальностей вузов, а также для аспирантов соответствующих специальностей. Рекомендовано министерством образования Российской Федерации в качестве учебного пособия для студентов физических специальностей университетов.

Отзывы 2

Десятитомник Ландау возможно не самый лучший учебник по физике, но исключительно удобный справочник. Поэтому обязательно должен быть в области досягаемости каждого профессионального физика, включая студентов.

Во втором томе исчерпывающе излагается классическая Электродинамика и Теория тяготения. Первое должен знать каждый физик, а второе придётся изучить, если хочется разобраться с одним из самых перспективных на сегодня «передовых краёв физики», а именно современной космологией.

По легенде основным вкладом Джозефа Тейлора (нобелевская премия За открытие нового типа пульсаров, давшее новые возможности в изучении гравитации) в физику было то, что он открыл второй том Ландау и прочитал задачи к разделу «Излучение гравитационных волн» (интенсивность гравитационного излучения двойной системы). Безусловно не всё было так просто (нужно было знать где искать ответ!), но для понимания за что Джозефу присудили «нобелевку» этого раздела вполне достаточно.

Десятитомник Ландау возможно не самый лучший учебник по физике, но исключительно удобный справочник. Поэтому обязательно должен быть в области досягаемости каждого профессионального физика, включая студентов.

Во втором томе исчерпывающе излагается классическая Электродинамика и Теория тяготения. Первое должен знать каждый физик, а второе придётся изучить, если хочется разобраться с одним из самых перспективных на сегодня «передовых краёв физики», а именно современной космологией.

По легенде основным вкладом Джозефа Тейлора (нобелевская премия За открытие нового типа пульсаров, давшее новые возможности в изучении гравитации) в физику было то, что он открыл второй том Ландау и прочитал задачи к разделу «Излучение гравитационных волн» (интенсивность гравитационного излучения двойной системы). Безусловно не всё было так просто (нужно было знать где искать ответ!), но для понимания за что Джозефу присудили «нобелевку» этого раздела вполне достаточно.

Рецензия на т.2. «Теория поля» курса теоретической физики Ландау и Лифшица.

В настоящее время, курс теоретической физики Ландау и Лифшица стал одной из основополагающих вех национальной научной культуры. Он аккумулировал то новое понимание теоретической физики, которое сложилось у участников семинара Ландау примерно в 50 – 60 годах 20 века. Сами авторы курса были одними из последних универсалов в области физики. Действительно 10 томов курса и знаменитый теорминимум Ландау объединены единым физическим и физико – математическим мировоззрением. Именно оно, в значительной мере, лежало в основе выдающихся научных достижений, которые добился СССР. С тех пор прошло более полувека. Изменилось очень многое. Попытаемся подвести итоги обучения теоретической физике на примере тома 2 «Теория поля».

В основу содержания «Теории поля» легли оригинальные идеи, связанные с личностью нобелевского лауреата Льва Давидовича Ландау. Они помогли быстро решить многие достаточно старые вопросы, связанные с пониманием и изложением как электродинамики, так и Общей теории относительности (ОТО). Рецензируемый курс теории поля органично включает в себя большое количество задач. Каждая такая задача может стать зародышем серьёзного научного исследования. Большим достижением авторов было, в частности то, что они не сомневались в реальности существования гравитационных волн, открытых лишь в 2016 г. У самого создателя ОТО А. Эйнштейна периодически возникали сомнения. В курсе была выработана определённая схема построения как электродинамики, так и ОТО, которая прижилась как внутри страны, так и за её пределами. Но при этом существовал и иной подход к построению и изложению электродинамики. Действительно, подавляющее большинство англоязычных авторов ссылается на курс электродинамики Джексона, популярный в западных университетах. В настоящее время, ведущие университеты мира постоянно выставляют на сайтах курсы и видео курсы известных специалистов, которые отличаются большим разнообразием и издаются ведущими мировыми научными издательствами. Хотелось бы иметь такую же ситуацию и в России.

В последнее время, в частности в связи с открытием русскими и зарубежными исследователями (В.М.Дубовик, Н. И. Жёлудев ) тороидального излучения в физике мета материалов стало ясно, что весь курс электродинамики нужно радикально перестраивать. То же самое относится и к заключительной части курса ОТО. Здесь место колебательного режима приближения к особой точке должны занять основополагающие темы квантовой гравитации. Их разработка была в своё время начата Я. Б. Зельдовичем и А. Д. Сахаровым.

Однако, несмотря на все отмеченные недостатки, курс Ландау и Лифшица является национальным российским достоянием. Менять и редактировать авторскую редакцию нецелесообразно. Её надо комментировать. Знакомство с этим оригинальным произведением крайне желательно для студентов физических специальностей университетов.

Источник

masterok

Мастерок.жж.рф

Хочу все знать

Практически закончились темы в майском столе заказов. Готовьтесь завтра встречать новый стол, придумывайте темы. А сегодня слушаем френда luciferushka и его тему: »Интересна биография и научные достижения физика Ландау и насколько правдивы мифы вокруг этого уникума? )))»

Давайте узнаем побольше об этой неординарной фигуре в истории российской науки.

В декабре 1929 года секретарь директора Института теоретической физики в Копенгагене сделал в книге регистрации иностранных гостей короткую запись: «Доктор Ландау из Ленинграда». Доктору в то время не исполнилось еще и 22 лет, но кто удивился бы этому в знаменитом институте, ровно как и мальчишеской худобе, безапеляционности суждений? Копенгаген слыл тогда мировой столицей квантовой физики. И если продолжить метафору, бессменным мэром ее был сам великий Нильс Бор. К нему и приехал Лев Ландау.

Стала расхожей шутка, что квантовая революция в естествознании ХХ столетия происходила в детских садах Англии, Германии, Дании, России, Швейцарии… Эйнштейну было 26 лет, когда наряду с теорией относительности он разработал квантовую теорию света, Нильсу Бору — 28, когда он построил квантовую модель атома, Вернеру Гейзенбергу — 24 в пору создания им варианта квантовой механики… Поэтому никого не поразил юный возраст доктора из Ленинграда. Между тем Ландау знали уже как автора доброго десятка самостоятельных работ по квантовым проблемам. Первую из них он написал в 18 лет — когда учился в Ленинградском университете на физико-математическом факультете.

Этот этап в развитии науки о микромире назвали «эпохой бури и натиска». На рубеже ХIХ-ХХ веков шла борьба против классических прдставлений в естествознании. Лев Ландау был из тех, кто просто создан для научных бурь и натиска.

Лев Давидович Ландау родился 22 января 1908 года в Баку в семье инженера-нефтяника. Математические способности у него проявились очень рано: в 12 лет он научился дифференцировать, в 13- интегрировать, а в 1922 году поступил в университет, где учился одновременно на двух факультетах — физико-математическом и химическом. Потом Ландау перевелся в Ленинградский университет; закончив его, в 1927 году поступил в аспирантуру Ленинградского физико-технического института. В октябре 1929 года по решению Народного комиссариата просвещения Ландау направили на стажировку за границу. Он посетил Германию, Данию, Англию.

Во время полугодовой стажировки молодой физик провел у Нильса Бора в общей сложности 110 дней. То, как проходили эти дни, запечатлел на карикатурном рисунке другой российский ученый — 26-летний Георгий Гамов, тогда уже прославившийся благодаря теории альфа-распада ядер. Ландау изображен привязанным к стулу с кляпом во рту, а Нильс Бор стоит над ним с указующим перстом и наставительно произносит: «Погодите, погодите, Ландау, дайте мне хоть слово сказать!». «Такая вот дискуссия идет все время», — пояснял свою карикатуру Гамов, добавляя, что на самом деле никому слова сказать не давал именно почтеннейший Нильс Бор.

И все-таки истинной правдой были азартная неуступчивость молодых и долготерпение учителя. Супруга Бора Маргарет рассказывала: «Нильс оценил и полюбил Ландау с первого дня. И понял его нрав… Вы знаете, он бывал невыносим, не давал говорить Нильсу, высмеивал старших, походил на взлохмоченного мальчишку… Это про таких говорится: несносный ребенок… Но как он был талантлив и как правдив! Я его тоже полюбила и знала, как он любит Нильса…»

Ландау любил в шутку повторять, что опоздал родиться на несколько лет. В 20-х годах ХХ века новая физика развивалась настолько стремительно, словно и вправду родившиеся чуть раньше его успели покорить все «восьмитысячники в горной гряде квантовых Гималаев». Он со смехом говорил своему приятелю Юрию Румеру, тоже стажировавшемуся в Европе:»Как все красивые девушки уже разобраны, так все хорошие задачи уже решены».

К тому времени были в основном завершены два равнозначных варианта квантовой механики — Гейзенберга и Шредингера, открыты и сформулированы три ключевых принципа новой науки: принципы дополнительности, запрета и соотношение неопределенностей. Однако вся последующая творческая жизнь Льва Ландау продемонстрировала, как много непознанного оставили на его долю микро- и макромир.
Школа Ландау зародилась в середине 30-х годов, ее основатель далеко не всегда оказывался старше своих учеников. Оттого в этой школе с очень строгой дисциплиной все ученики были на «ты» между собой, а многие — и с учителем. Среди них — его ближайший сподвижник, будущий академик Евгений Михайлович Лифшиц. Он стал соавтором Ландау по знаменитому «Курсу теоретической физики».

Для ученых всего мира этот курс том за томом превращался в своеобразное священное писание, как серьезно выразился однажды талантливейший Владимир Наумович Грибов. Неповторимым достоинством курса была его энциклопедичность. Самостоятельно изучая последовательно выходившие в свет тома, и молодые, и почтенные теоретики начинали ощущать себя знатоками современной физической картины микро- и макромира. «После Энрико Ферми я последний универсалист в физике», — не раз говорил Ландау, и это признавалось всеми.

Школа Ландау была, наверное, самым демократичным сообществом в российской науке 30-60-х годов, вступить в которое мог кто угодно — от доктора наук до школьника, от профессора до лаборанта. Единственное, что требовалось от претендента, — успешно сдать самому учителю (или его доверенному сотруднику) так называемый теорминимум Ландау. Но все знали, что это «единственное» — суровое испытание способностей, воли, трудолюбия и преданности науке. Теорминимум состоял из девяти экзаменов — двух по математике и семи по физике. Он охватывал все, что необходимо знать, прежде чем начинать самостоятельно работать в теоретической физике; сдавали теорминимум не более трех раз. Четвертую попытку Ландау никому не разрешал. Здесь он был строг и неумолим. Мог сказать порвалившемуся абитуриенту: «Физика из вас не получится. Надо называть вещи своими именами. Было бы хуже, если бы я ввел вас в заблуждение.»
Евгений Лифшиц рассказывал, что начиная с 1934 года Ландау сам ввел поименный список выдержавших испытание. И к январю 1962 года этот «гроссмейстерский» список включал всего 43 фамилии, но зато 10 из них принадлежали академикам и 26 — докторам наук.

Теорминимум — теоркурс — теорсеминар… Во всем мире были известны три ипостаси педагогической деятельности Ландау, благодаря которым он стал для многих Учителем с большой буквы, несмотря на бескомпромиссность, резкость, прямоту и другие «антипедагогические» черты его непростого характера.

Школа Ландау отличалась суровостью даже во внешних проявлениях. Нельзя было опоздать к началу теорсеминара в 11 часов утра, какие бы сверхважные события ни мешали назначенному на этот четверг докладчику вовремя добраться до института на Воробьевых горах. Если кто-нибудь в 10 часов 59 минут произносил: «Дау пора начинать!», Ландау отвечал: «Нет, у Мигдала есть еще минута, чтобы не опоздать…». И в распахнутую дверь действительно вбегал стремительный Аркадий Бейнусович Мигдал (1911-1991). Эта последняя минута получила название «мигдальской». «А ты никогда не станешь королем! — внушал Лев Давидович многообещающему докору наук, который был не в ладах с часами. — Точность — вежливость королей, а ты не вежлив». Мигдал так и не стал королем, но стал академиком. На семинарах Ландау беспощадно отрицал пустое теоретизирование, именуя его патологией. И мгновенно загорался, услышав плодотворную идею.

В 1958 году физики, торжественно отмечая 50-летие Ландау, не могли устроить выставку его экспериментальных установок или созданных им приборов в Институте физических проблем. Зато академики и студенты, придумаои и заранее заказали искусникам из мастерских Курчатовского Института атомной энергии мраморные скрижали — «Десять заповедей Ландау». В подражание десяти библейским заповедям на двух мраморных досках были выгравированы десять основных физических формул Ландау, о которых его ученик, академик Юрий Моисеевич Каган (родился в 1928 году), сказал: «Это было самое расхожее из самого важного, что Дау открыл».

А через четыре года после юбилея жизнь Ландау повисла на волоске…

А он выжил!

Это чудо сотворили вместе с врачами физики. Светила медицины, такие, как канадский нейрохирург Пенфилд, и светила физики, среди них сам Нильс Бор, объединили усилия, спасая Ландау. По их просьбам в Москву летели лекарства из Америки, Англии, Бельгии, Канады, Франции, Чехословакии. Летчики международных авиалиний включились в эстафету передачи в Россию срочно необходимых препаратов.

Академики Николай Николаевич Семенов и Владимир Александрович Энгельгардт уже в то самое злосчастное воскресенье, 7 января, синтезировали вещество против отека мозга. И хотя их опередили — из Англии доставили готовое лекарство, для чего на целый час задержали отправление рейса в Россию, — но каков был деятельный прорыв двух 70- летних коллег пострадавшего!

В тот весенний день, когда у всех появилось ощущение выйгранной борьбы со смертью, Петр Леонидович Капица сказал: «…это благородный фильм, который нужно было бы назвать «Если бы парни всего мира. »— и сразу же поправил себя, уточнив:— Лучше бы «Ученые парни всего мира!». И предложил дать такое название первому газетному очерку о состоявшемся чуде воскрешения Ландау.
Нильс Бор сразу решил психологически поддержать Ландау. В Шведскую королевскую академию наук ушло из Копенгагена подписанное 77-летним Бором письмо с предложением «…Нобелевская премия в области физики за 1962 год должна быть присуждена Льву Давидовичу Ландау за то поистине решающее влияние, которое его оригинальные идеи и выдающиеся раьоты оказали на атомную физику нашего времени».
Премию, вопреки традиции, шведы вручили Ландау не в Стокгольме, а в Москве, в больнице Академии наук. И он не мог ни подготовить, ни зачитать обязательную для лауреата нобелевскую лекцию. К величайшему сожалению Ландау, на церемонии вручения не присутствовал инициатор награждения Нильс Бор — он ушел из жизни поздней осенью 1962 года, не успев убедиться, что его последняя добрая воля по отношению к великому ученику осуществилась.

А Лев Давидович Ландау прожил еще шесть лет и встретил в кругу учеников свое 60-летие. Это была для него последняя юбилейная дата: Ландау умер в 1968 году.

В истории науки он останется одной из легендарных фигур ХХ века, — века, заслужившего трагическую честь называться атомным. По прямому свидетельству Ландау, он не испытывал ни тени энтузиазма, участвуя в бесспорно героической эпопее создания советской ядерной энергетики. Им двигали только гражданский долг и неподкупная научная честность. В начале 50-х годов он сказал : «…надо употребить все силы, чтобы не войти в гущу атомных дел… Целью умного человека является самоотстранение от задач, которые ставит перед собой государство, тем более советское государство, которое построено на угнетении».

Научное наследие Ландау

Научное наследие Ландау столь велико и разнообразно, что даже трудно себе представить как мог успеть это сделать один человек всего за какие-то 40 лет. Он разработал теорию диамагнетизма свободных электронов — диамагнетизм Ландау (1930), вместе с Евгением Лифшицем создал теорию доменной структуры ферромагнетиков и получил уравнение движения магнитного момента — уравнение Ландау-Лифшица (1935), ввёл понятие антиферромагнетизма как особой фазы магнетика (1936), вывел кинетическое уравнение для плазмы в случае кулоновского взаимодействия и установил вид интеграла столкновений для заряженных частиц (1936), создал теорию фазовых переходов второго рода (1935—1937), впервые получил соотношение между плотностью уровней в ядре и энергией возбуждения (1937), что позволяет считать Ландау (наряду с Хансом Бете и Виктором Вайскопфом) одним из создателей статистической теории ядра (1937), создал теорию сверхтекучести гелия II, положив тем самым начало созданию физики квантовых жидкостей (1940-1941), совместно с Виталием Лазаревичем Гинзбургом построил феноменологическую теорию сверхпроводимости (1950), развил теорию ферми-жидкости (1956), одновременно с Абдусом Саламом, Тзундао Ли и Чженьнин Янгом и независимо от них предложил закон сохранения комбинированной чётности и выдвинул теорию двухкомпонентного нейтрино (1957). За пионерские исследования в области теории конденсированных сред, в частности теории жидкого гелия, в 1962 году Ландау была присуждена Нобелевская премия по физике.

Огромной заслугой Ландау является создание отечественной школы физиков-теоретиков, в состав которой входили такие учёные как, например, И. Я. Померанчук, И. М. Лифшиц, Е. М. Лифшиц, А. А. Абрикосов, А. Б. Мигдал, Л. П. Питаевский, И. М. Халатников. Научный семинар, которым руководил Ландау, уже ставший легендой, вошел в историю теоретической физики.

Ландау является создателем классического курса теоретической физики (совместно с Евгением Лифшицем). «Механика», «Теория поля», «Квантовая механика», «Статистическая физика», «Механика сплошных сред», «Электродинамика сплошных сред», а все вместе — многотомный «Курс теоретической физики», который переведён на многие языки и по сей день продолжает пользоваться заслуженной любовью студентов-физиков.

Рыцари сферической слойки

Один из самых выдающихся советских физиков, Нобелевский лауреат академик Лев Давидович Ландау (1908-1968) руководил в конце 1940-х — начале 1950-х годов группой теоретиков, проведших фантастические по сложности расчеты ядерных и термоядерных цепных реакций в проектируемой водородной бомбе. Известно, что главным теоретиком в проекте советской атомной бомбы был Яков Борисович Зельдович, позже к проекту водородной бомбы были подключены Игорь Евгеньевич Тамм, Андрей Дмитриевич Сахаров, Виталий Лазаревич Гинзбург, (я здесь называю только тех ученых, участие которых было решающим, не умаляя огромного вклада десятков других выдающихся ученых и конструкторов).

Эффект Черенкова

В 1958 году Нобелевская премия была присуждена трем советским ученым — Черенкову П.А., Франку И.М. и Тамму И.Е. «за открытие и истолкование эффекта Черенкова». Иногда в литературе этот эффект называется «Черенкова-Вавилова эффект» («Политехнический словарь», М., 1980).

Заключается он в следующем: это «излучение света (отличное от люминесцентного), возникающее при движении заряженных частиц в веществе, когда их скорость превышает фазовую скорость света в этой среде. Используется в счетчиках заряженных частиц (черенковские счетчики)». При этом возникает законный вопрос: не странно ли, что за открытие эффекта премию получает один автор и два истолкователя этого открытия? Ответ на этот вопрос содержится в книге Коры Ландау-Дробанцевой «Академик Ландау».

«Вот и И.Е.Тамм, по «вине» Ландау, получил Нобелевскую премию за счет Черенкова: Дау получил запрос Нобелевского комитета относительно «Эффекта Черенкова»…

Небольшая справка — Черенков Павел Алексеевич, академик АН СССР с 1970 года, член бюро отделения ядерной физики, еще в 1934 году показал, что при движении быстрой заряженной частицы в совершенно чистом жидком или твердом диэлектрике возникает особое свечение, принципиально отличное как от свечения флуоресцентного, так и от тормозного излучения типа рентгеновского сплошного спектра. В 70-х годах П.А.Черенков работал в Физическом институте им. П.И.Лебедева Академии наук СССР (ФИАН).

«Дау объяснил мне так: «Такую благородную премию, которой должны удостаиваться выдающиеся умы планеты, дать одному дубине Черенкову, который в науке ничего серьезного не сделал, несправедливо. Он работал в лаборатории Франк-Каменецкого в Ленинграде. Его шеф — законный соавтор. Их институт консультировал москвич И.Е.Тамм. Его просто необходимо приплюсовать к двум законным кандидатам (выделено мной — В.Б.).

Добавим, что по свидетельству студентов, слушавших в те времена лекции Ландау, на заданный ему вопрос: кто является физиком номер один, ответил: «Тамм — второй».

«Понимаешь, Коруша, Игорь Евгеньевич Тамм очень хороший человек. Его все любят, для техники он делает много полезного, но, к моему большому сожалению, все его труды в науке существуют до тех пор, пока я их не прочту. Если бы меня не было, его ошибки не были бы обнаружены. Он всегда соглашается со мной, но очень расстраивается. Я ему принес слишком много огорчений в нашей короткой жизни. Человек он просто замечательный. Соавторство в Нобелевской премии его просто осчастливит».

При представлении лауреатов Нобелевской премии Манне Сигбан, член Шведской королевской академии наук, напомнил, что, хотя Черенков «установил общие свойства вновь открытого излучения, математическое описание данного явления отсутствовало». Работа Тамма и Франка, сказал он далее, дала «объяснение,… которое, помимо простоты и ясности, удовлетворяло еще и строгим математическим требованиям»».

Но еще в 1905 году Зоммерфельд, фактически, еще до открытия Черенковым этого явления, дал его теоретическое предсказание. Он писал о возникновении излучения при движении электрона в пустоте со сверхсветовой скоростью. Но по причине установившегося мнения о том, что скорость света в пустоте не может быть превышена никакой материальной частицей, эта работа Зоммерфельда была признана ошибочной, хотя ситуация, когда электрон движется быстрее скорости света в среде, как показал Черешков, вполне возможна.

Игорь Евгеньевич Тамм, видимо, не испытывал удовлетворения от получения Нобелевской премии за эффект Черенкова: «как признавался сам Игорь Евгеньевич, ему куда приятнее было бы получить награду за другой научный результат — обменную теорию ядерных сил» («Сто великих ученых»). Видимо, смелость для такого признания брала истоки у его отца, который «во время еврейского погрома в Елизаветграде… один пошел на толпу черносотенцев с тростью и разогнал ее» («Сто великих ученых»).

«Впоследствии, еще при жизни Тамма, на одном из общих собраний Академии наук один академик публично обвинил его в несправедливом присвоении чужого куска Нобелевской премии.» (Кора Ландау-Дробанцева).

Цитированные выше отрывки наводят на ряд размышлений:

Если бы поменять в этой ситуации местами Ландау и Черенкова, сказав про «дубину Ландау», это было бы воспринято как проявление крайнего антисемитизма, здесь же можно говорить о Ландау как о крайнем русофобе.

Академик Ландау ведет себя как ученый представитель бога на земле, решая, кого наградить за личную преданность себе, кого наказать.

Отвечая на вопрос жены: «А ты согласился бы принять часть этой премии, как Тамм?», академик сказал: «…во-первых, все мои настоящие работы не имеют соавторов, во-вторых, многие мои работы уже давно заслужили Нобелевскую премию, в-третьих, если я печатаю свои работы с соавторами, то это соавторство нужнее моим соавторам…».

Говоря такие слова, академик, как теперь говорят, несколько слукавил, что будет видно из дальнейшего.

И еще один интересный эпизод, описанный женой Ландау: «Дау, за что ты исключил из своих учеников Вовку Левича? Ты с ним рассорился навсегда? — Да, я его «предал анафеме». Понимаешь, я его устроил к Фрумкину, которого считал честным ученым, в прошлом у него были хорошие работы. Вовка сделал приличную работу самостоятельно, я-то знаю. А в печати эта работа появилась за подписями Фрумкина и Левича, а Левича Фрумкин провел в членкоры. Совершился некий торг. С Фрумкиным я тоже перестал здороваться…».

Если попытаться совместить эпизод с вынужденным соавторством по «Эффекту Черенкова» с последним эпизодом Фрумкин-Левич, то возникает вопрос, а не обиделся ли академик Ландау на «Вовку» за то, что тот получил звание члена-корреспондента АН СССР из рук Фрумкина, а не от «самого» Ландау? Тем более, как это видно из сравнения и из приведенных здесь текстов, Ландау никак не могли волновать проблемы ложного соавторства.

Ландау говорил: «…Вот когда я помру, тогда Ленинский комитет обязательно присудит Ленинскую премию посмертно…».

«Дау была присуждена Ленинская премия, когда он еще не умер, но лежал при смерти. Но не за научные открытия. Ему дали в компаньоны Женьку и присудили Ленинскую премию за курс книг по теоретической физике, хотя эта работа тогда не была завершена, не хватало двух томов…».

Здесь, однако, тоже не все благополучно. Так, если вспомнить, что при изучении марксизма говорилось о трех источниках его, так и в этом случае широко были использованы три источника теоретической физики: первый — Уиттекер «Аналитическая динамика», изданная на русском языке в 1937 году, второй — «Курс теоретической физики» А.Зоммерфельда, третий — «Атомные спектры и строение атома» того же автора.

ЛАНДАУ И ВЛАСОВ

Фамилию Власова А.А. (1908-1975), доктора физико-математических наук, автора дисперсионного уравнения по теории плазмы, трудно найти в общеобразовательной литературе, сейчас в новой энциклопедии появилось упоминание об этом ученом, где-то в четыре — пять строк.

В статье М.Коврова «Ландау и другие» («Завтра» №17, 2000) автор пишет: «В солидном научном журнале «Физика плазмы» была опубликована статья ведущих специалистов в этой области А.Ф.Александрова и А.А.Рухадзе «К истории основополагающих работ по кинетической теории плазмы». История эта такова.

В 30-х годах Ландау выведено кинетическое уравнение плазмы, которое должно было в будущем называться уравнением Ландау. Тогда же Власовым было указано на его некорректность: оно было выведено в предположении газового приближения, то есть что частицы основное время находятся в свободном полете и лишь изредка сталкиваются, но «система заряженных частиц есть по существу не газ, а своеобразная система, стянутая далекими силами»; взаимодействие частицы со всеми частицами плазмы по средством создаваемых ими электромагнитных полей — главное взаимодействие, парные же взаимодействия, рассмотренные Ландау, должны учитываться лишь как малые поправки.

Цитирую упомянутую статью: «Власов впервые ввел… понятие дисперсионного уравнения и нашел его решение», «полученные с помощью этого уравнения, в том числе в первую ч очередь самим Власовым, результаты составили основу современной кинетической теории плазмы», заслуги Власова «признаны всей мировой научной общественностью, которая и утвердила в научной литературе название кинетического уравнения с самосогласованным полем как уравнения Власова. Ежегодно в мировой научной печати публикуются сотни и сотни работ по теории плазмы, причем в каждой второй, по крайней мере, произносится имя Власова»».

«О существовании ошибочного уравнения Ландау помнят только узкие специалисты с хорошей памятью.

Однако, пишут Александров и Рухадзе, и сейчас «вызывает недоумение появление в 1949 г. (ниже по тексту М.Ковров отмечает, что в действительности эта статья относится к 1946 году — В.Б.), работы, резко критиковавшей Власова, причем, по существу, необоснованно».

Недоумение вызвано тем обстоятельством, что в этой работе (авторы В.Л.Гинзбург, Л.Д.Ландау, М.А.Леонтович, В.А.Фок) ничего не говорится о фундаментальной монографии Н.Н.Боголюбова 1946 г., получившей к тому времени всеобщее признание и часто цитировавшейся в литературе, где уравнение Власова и его обоснование уже фигурировало в том виде, в котором оно известно сейчас».

«В статье Александрова и Рухадзе нет выдержек из Гинзбурга и др., а они любопытны: «применение метода самосогласованного поля» приводит к выводам, противоречащим простым и бесспорным следствиям классической статистики», чуть ниже — «применение метода самосогласованного поля приводит (как мы сейчас покажем) к результатам, физическая неправильность которых видна уже сама по себе»; «мы оставляем здесь в стороне математические ошибки А.А.Власова, допущенные им при решении уравнений и приведшие его к выводу о существовании «дисперсионного уравнения» (того самого, которое сегодня Является основой современной теории плазмы). Ведь приведи они эти тексты, то получается, что Ландау и Гинзбург не разбираются в простых и бесспорных следствиях классической физики, не говоря уже о математике».

М.Ковров говорит, что Александров и Рухадзе.! «предложили назвать уравнение Власова уравнением Власова-, Ландау. На том основании, что сам Власов считал, что парные взаимодействия, рассмотренные Ландау, хоть и как малые поправки, а ведь должны же учитываться, начисто забыв об организованной Ландау травле» Власова. «И только случайная автомобильная, катастрофа изменила ситуацию: после смерти Ландау в 1968 г. широкая публика увидела в списках лауреатов Ленинской премии 1970 г. неизвестное ей имя Власова…».

Автор приводит также цитату из Ландау: «Рассмотрение указанных работ Власова привело нас к убеждению об их полной несостоятельности и об отсутствии в них каких-либо результатов,! имеющих научную ценность… никакого «дисперсионного уравнения не существует».

М.Ковров пишет: «В 1946 г. двое из авторов разгромной работы, направленной против Власова, избраны академиками, третий получает Сталинскую премию. Услуги Гинзбурга не будут забыты: позже он также станет академиком и народным депутатом СССР от Академии Наук СССР».

Здесь опять возникает вопрос: окажись на месте Власова, допустим, Абрамович, а на месте Гинзбурга, Ландау, Леонтовича, Фока, допустим, Иванов, Петров, Сидоров, Алексеев, то как бы подобная травля была бы воспринята «прогрессивной общественностью»? Ответ простой — как проявление крайнего антисемитизма и «разжигания национальной розни».

М.Ковров заключает: «…В 1946 г. предпринята попытка тотального захвата евреями ключевых позиций в науке, приведшая к ее деградации и практически полному разрушению научной среды…».

Однако к 60-м и 70-м годам положение несколько выправилось и оказалось, что в комитете по присуждению Ленинских премий сидели грамотные люди: Ландау получил премию не за научные достижения, а за создание серии учебников, а Власов за достижения в науке!

Но, как отмечает М.Ковров, «Институт теоретической физики Российской Академии Наук носит имя Ландау, а не Власова». И это, как любят говорить еврейские ученые, медицинский факт!

При близком знакомстве с отношением академика Ландау к чужим работам, выясняется интересная деталь — он очень ревниво и отрицательно относился к чужим научным достижениям. Так в 1957 году, например, выступая на физфаке МГУ Ландау заявил, что Дирак утратил понимание теоретической физики, а его критико-ироническое отношение к общепризнанной теории строения атомного ядра, разработанной Д.Д.Иваненко, тоже было широко известно в среде физиков-теоретиков.

Заметим, Поль Дирак сформулировал законы квантовой статистики, развил релятивистскую теорию движения электрона, на основе которой было предсказано существование позитрона. Он лауреат Нобелевской премии 1933 года — за открытие новых продуктивных форм атомной теории.

ЛАНДАУ И АТОМНАЯ БОМБА

В результате Ландау получил одну звезду Героя соцтруда, а Зельдович и Сахаров — по три».

Секретные материалы КГБ

Сегодня рассекречены многие документы советского периода. Вот что пишет Академик РАН А. Н. ЯКОВЛЕВ:

Рассекреченное дело КГБ на знаменитого ученого дает представление о масштабах и методах политического сыска и давления на личность в совсем еще недавнюю эпоху – о чем доносили, что вменяли в вину, за что сажали

Читайте подробнее МАТЕРИАЛЫ КГБ ВОТ ТУТ.

источники
http://www.epwr.ru/quotauthor/txt_487.php,
http://ru.science.wikia.com/wiki/%D0%9B%D0%B5%D0%B2_%D0%9B%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D0%B0%D1%83
http://www.peoples.ru/science/physics/landau/history2.html
http://landafshits.narod.ru/Dau_KGB_57.htm

А я вам напомню про еще нескольких выдающихся деятелей: Роберт Бартини — учитель Королева, а так же вспомните про Кулибина

Источник