круглые могилы в тайге гулаг что это такое
Карта ГУЛАГа: 8 самых страшных советских лагерей
Система ГУЛАГа в 1930-е-1940-е охватила весь Советский Союз.
Сегодня «гулагом» на Западе часто называют любую советскую тюрьму или лагерь. Это неточность: на самом деле ГУЛАГ (Главное управление лагерей и мест заключения) возник в 1930 г., просуществовал тридцать лет и был ликвидирован к 1960 г.
Суть ГУЛАГа, впрочем, оставалась неизменной – «государство в государстве», тюремная держава, объединявшая больше тридцати тысяч мест заключения. ГУЛАГ прочно ассоциируется с именем Иосифа Сталина: именно при нем была создана система, в рамках которой миллионы заключенных строили города, каналы и заводы, добывали золото и уран, осваивали непригодные для жизни территории за Полярным кругом и на Колыме.
По данным Музея истории ГУЛАГа, через лагеря и тюрьмы этой системы прошло 20 миллионов заключенных. Как минимум 1,7 миллиона человек погибли: от голода, тяжелого труда, болезней или были расстреляны. Среди них были как уголовники, так и ни в чем не виновные люди, попавшие в лагеря по печально известным «политическим» статьям.
Описать все лагеря ГУЛАГа в одном тексте невозможно, но мы выделили несколько важнейших: самых страшных, самых густонаселенных, самых важных для советской экономики. Какими они были?
1. Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН)
Из документального фильма «Власть соловецкая».
Местоположение: Соловецкие острова
Годы существования: 1923-1933
Максимальная численность заключенных: 71,8 тыс. чел.
«Дедушка» всех советских лагерей, Соловецкий лагерь, строго говоря, возник задолго до ГУЛАГа. СЛОН стал испытательным полигоном, где проверили схему с использованием массового труда зэков. «Использование труда заключенных – оно начинается оттуда», – подтверждает «Эху Москвы» Леонид Бородкин, руководитель Центра экономической истории МГУ.
На холодных островах в Белом море десятки тысяч заключенных валили лес, строили дороги, осушали болота. Поначалу режим был относительно мягок, но к концу 1920-х власть ужесточила его до предела. Неугодных заключенных били палками, топили, пытали. Александр Солженицын в «Архипелаге ГУЛАГ» назвал Соловки «полярным Освенцимом».
В начале 1930-х СЛОН расформировали, передав заключенных в другие лагеря. Лагерная система работала – пришло время расширить ее на всю гигантскую страну.
2. Беломоро-Балтийский исправительно-трудовой лагерь (Белбалтлаг)
Местоположение: Карелия
Годы существования: 1931-1941
Максимальная численность заключенных: 108 тыс. чел.
С Белбалтлага началась история «великих строек коммунизма», масштабных проектов, реализованных в основном силами заключенных. Перед новым лагерем стояла задача соединить Белое море с Онежским озером, построив канал длиной в 227 километров.
Заключенные Белбалтлага выполнили план, к лету 1933 г. канал был готов. Трудиться для этого приходилось в суровых условиях: из инструментов были только лопаты, кирки и прочий ручной инвентарь, без тяжелой техники. Не выработавшим норму уменьшали пайки и увеличивали срок заключения. Только по официальным данным, на строительстве Беломорканала погибло 12 тысяч человек.
«С Беломорканала началось восприятие ГУЛАГа как нормы, как фона жизни — повседневной, будничной», – отмечает «Новая газета». За ним последовали и другие стройки, где трудились и умирали тысячи зэков. Что касается Белбалтлага, он просуществовал до 1941 г. и был ликвидирован в связи с началом Великой отечественной войны.
3. Байкало-Амурский ИТЛ (БАМлаг)
Жилая зона лагеря. Дома и служебные помещения охраны.
Местоположение: Амурская область
Годы существования: 1932-1938
Максимальная численность заключенных: 200 тыс. чел.
Даже на фоне других строек ГУЛАГа Байкало-Амурская магистраль (БАМ) была проектом циклопическим: предполагалось строительство 4000 километров железнодорожных путей от Тайшета (Сибирь) до Советской Гавани (Дальний Восток). Заключенных на строительство БАМ свозили со всего СССР.
4. Дмитровский ИТЛ (Дмитровлаг)
Строительство шестого шлюза на канале Москва-Волга.
Местоположение: Подмосковье
Годы существования: 1932-1938
Максимальная численность заключенных: 192 тыс. чел.
Еще одной масштабной стройкой, где работали заключенные ГУЛАГа, стало сооружение канала Москва-река – Волга. Труд был тяжелым и здесь, но по сравнению с другими лагерями условия считались тепличными.
«Дмитровский лагерь был своего рода витриной ГУЛАГа. Там была довольно низкая смертность, зачеты рабочих дней, зарплата, досрочные освобождения» – поясняет Илья Удовенко, старший научный сотрудник Музея истории ГУЛАГа. Сказалась близость к Москве: одно дело, когда тысячи зэков безвестно умирают в лесах Сибири, другое – когда это могут видеть жители столицы.
5. Северо-Восточный ИТЛ (Севвостлаг)
Зэки копают дорогу на Колыме.
Местоположение: Колыма
Годы существования: 1932-1952
Максимальная численность заключенных: 190 тыс. чел.
Противоположностью «столичного» Дмитровлага была Колыма: СССР не церемонился с лагерниками, которых отправлял в земли на берегу Охотского моря добывать золото и олово и с нуля возводить инфраструктуру, устойчивую к суровому климату (именно в 1930-е построили региональный центр Магадан).
Центром освоения Колымы стал Севвостлаг – лагерь под управлением «Дальстроя», государственного треста по освоению Дальнего Востока. Юридически «Дальстрой» не считался частью ГУЛАГа, но условия в его лагерях в конце 1930-х были ничуть не легче.
«В лагере для того, чтобы здоровый молодой человек… в золотом забое на зимнем воздухе, превратился в доходягу, нужен срок от двадцати до тридцати дней при шестнадцатичасовом рабочем дне, без выходных, при систематическом голоде, рваной одежде и ночевке в шестидесятиградусный мороз в дырявой брезентовой палатке… Эти сроки многократно проверены», – писал о лагерях Колымы Варлам Шаламов, проведший там больше десяти лет. По имеющимся данным, в колымских лагерях погибло не меньше 150 тыс. чел.
6. Норильский ИТЛ (Норильлаг)
Работа в условиях вечной мерзлоты, Норильск.
Местоположение: Норильск
Годы существования: 1935-1956
Максимальная численность заключенных: 72 тыс. чел.
Сегодня Норильск с его 179-тысячным населением – самый крупный заполярный город в мире. А в 1930-е годы строили его, как и Магадан, заключенные ГУЛАГа. Советской промышленности были необходимы металлы, и Норильск вырос вокруг медно-никелевого комбината, где тоже трудились лагерники.
«Норильские лагеря не были самыми страшными в системе ГУЛАГа, – отмечает местный журналист Станислав Стрючков. – Заключенные в Норильске всегда рассматривались как важный рабочий инструмент, средство для выполнения плана». В Норильлаг отправляли, как правило, относительно здоровых и молодых заключенных, способных трудиться в условиях Крайнего Севера. В связи с этим, смертность в Норильлаге была ниже, чем на Колыме или на строительстве БАМ.
7. Воркутинский ИТЛ (Воркутлаг)
Местоположение: Воркута
Годы существования: 1938-1960
Максимальная численность заключенных: 72,9 тыс. чел.
Воркута – еще один заполярный город, построенный зэками ГУЛАГа. История Воркутлага очень напоминает Норильск, за тем исключением, что градообразующим предприятием здесь был угольный комбинат. Но во время войны Воркутлаг приобрел особое значение – он не только обеспечивал страну углем, но и принимал «особо опасных» преступников, приговоренных к каторжным работам.
Подробнее об Усть-Усинском восстании можно прочитать здесь.
8. Карагандинский ИТЛ (Карлаг)
Колючая проволока в Карлаге.
Местоположение: возле Караганды, Казахстан
Годы существования: 1931-1959
Максимальная численность заключенных: 65 тыс. чел.
В отличие от лагерей, связанных с «великих стройками», Карлаг советская власть учредила как лагерь постоянный. Задачей заключенных Карлага было обеспечивать пищей, одеждой и другой продукцией весь Северный Казахстан. «Работа для узников лагеря не заканчивалась никогда: теплое время года занимались сельским хозяйством, в холодное — работали на заводах и фабриках», – отмечало казахстанское издание «Vласть».
В Карлаг массово ссылали «политических», включая представителей депортированных народов и тех, кого заподозрили в сотрудничестве с немцами в годы войны. В его же рамках работал и печально известный АЛЖИР – «Акмолинский лагерь жен изменников Родины», где содержали жен и детей осужденных за измену СССР. По советскому законодательству, быть в родстве с изменником тоже было преступлением. Кому-то «повезло» даже родиться в лагере: с 1931 по 1959 годы в Карлаге на свет появились 1507 детей.
Материал подготовлен с помощью сотрудников Музея истории ГУЛАГа.
Посетил в тайге остатки одного из самых больших лагерей ГУЛАГа
Немного поискав в сети информацию об этих местах в середине XX века нашел то, что искал.
«Унженский исправительно-трудовой лагерь. Один из десятков из системы лагерей СССР середины XX века. Остатки его разбросаны по лесам Варнавинского района Нижегородской области и Макарьевского района Костромской. Места, про которые почти нет информации в открытом доступе. Кусок истории страны, который некоторые стараются забыть, но кто-то сделать этого не сможет никогда… «
Да – это то, что мы искали. Десятки километров дикой незаселенной южной тайги, непроходимые топи и болота, дикие звери, интересные лесные дороги и страшная история этих мест, уносящая нас на 60-70 лет назад. Места глухие не только в середине прошлого столетия, но даже и сейчас.
Граница Костромской, Ивановской и Нижегородской области, откуда около 200 километров до Костромы и немногим меньше до Нижнего Новгорода. Представляете себе настоящий медвежий угол в самом центре населенной части страны?
А лучшее время для визита, конечно, весна. Ведь снег уже сошел, а вода еще нет. Поэтому бесчисленного роя комаров, мошки, слепней и оводов еще нет, но есть клещи, множество маленьких рек и размытые остатки узкоколейных насыпей с отсутствующими мостами.
В тайгу заходим с запада на восток от реки Унжа и далее вдоль Белого Луха по некогда магистральной лесовозной УЖД, держим курс на остатки первого лагерного пункта ОЛП-4, а там как пойдет.
К слову сказать, таких лагерных пунктов в УнжЛаге было 28 штук, представляете себе размах системы?
По разным источникам, в УнжЛаге содержалось единовременно до 30 тысяч человек. Но сколько заключенных прошло через этот лагерь за 22 года не знает никто. Данные отсутствуют, либо до сих пор засекречены.
Нас окружило бесчисленное множество ящериц и прочей живности. Из-под ног буквально выскользнула гадюка – грелась на солнышке, однако.
Погуляв по урочищу, повсюду обнаруживаются артефакты лагерной деятельности человека.
Решётки, останки кроватей и бараков, посуда, землянки, заполненные водой и стройные кучки молодых деревьев возрастом не более 30-35 лет. И опять вода. Она повсюду.
Немного пилим завалы на старых просеках и выходим на ус Первомайской УЖД. Вокруг много сушняка и еще больше воды. Машина периодически садится на мосты, а злобные деревья просто жаждут отломать лишние элементы у автомобиля. Суровые места, как здесь выживали заключенные даже не понятно.
А вот и урочище Биржа. Совсем недружелюбно встречает нас грозой. Походив по окрестностям с трудом удается обнаружить под травой остатки нескольких деревянных бараков.
Но времени немного, надо попробовать добраться до еще одного лагеря, так называемой «девятки». В ОЛП-9 судя по историческим документам содержались немецкие военнопленные, попробуем что-нибудь найти не разломав окончательно автомобили.
Но чем дальше и глубже мы забирались в тайгу, тем тяжелее давался каждый километр и тем меньше оставалось у нас времени до конца затянувшихся выходных. А ведь самое интересное было в глубине, где располагались Академстрой, «восьмерка» и «тридцатка», но не в этот раз.
«Девятка» встретила нас недружелюбно. Половодье скрыло под водой большую часть территории лагеря. Потратив больше часа на поиск артефактов лагерной жизни мы нашли только несколько странных металлических изделий, отдаленно напоминающих смесь буржуйки и шкафа.
Есть повод вернуться. Тем более, что из-за труднодоступности мест, даже спустя столько лет территория УнжЛага до сих пор хранит огромное количество артефактов лагерной жизни.
Да и в целом история УнжЛага не так широко известна, как тот же Дальстрой на Колыме, а поэтому наплыва путешественников здесь можно не ждать еще многие годы.
Правда о ГУЛАГе: что там происходило на самом деле
Давно хотел написать пост о ГУЛАГе с рисунками и воспоминаниями узника Виктора Гребенникова — и вот, наконец, делаю это. Что самое интересное и одновременно жуткое — я давно видел эти рисунки и читал воспоминания Виктора о ГУЛАГе, и думал что в процессе работы над постом я легко их найду в интернете — но все эти работы мне пришлось собирать по разным ресурсам и каким-то отсканированным детским рефератам. В современной России про эти ужасы ГУЛАГа никто не пишет — видимо, кому-то очень не хочется, чтобы люди видели правду о сталинском режиме — вместо этого в новостях показывают, как «счастливый народ» несёт охапки красных цветов к памятнику Вождю Народов, пишет популярный белорусский блогер на Facebook.
Никто не рассказывает и правды о сталинских лагерях, а иногда и вовсе говорят — мол, » и правильно, что туда отправляли людей, там были всякие уголовники!» На самом деле сталинские лагеря мало чем отличались от нацистских — просто во вторых трупы несчастных узников сжигали в крематориях, а в первых — сбрасывали в шурфы шахт либо мерзлые трашеи, которые по весне засыпали землёй. Вот и вся разница. И в те, и в другие часто попадали обычные люди, которые власти посчитали «неугодными».
Несколько слов о том, кто нарисовал все эти рисунки и написал тексты. Виктор Гребенников попал в ГУЛАГ ещё в юности, в 20 лет, и прошёл все ужасы сталинских лагерей на собственном опыте — в голодном 1947-м году умеющий рисовать Виктор подделал хлебную карточку, чтобы не умереть с голоду, за что его посчитали «политическим врагом государства» и отправили в советский концлагерь на 20 лет по 58-й статье. Сперва Виктор попал на медную шахту в Карабаш, за несколько месяцев превратился в «доходягу», после чего его взяли художником в «культурно-воспитательную часть», чтобы рисовать наглядную агитацию — это и спасло жизнь Виктору. В ГУЛАГе он провёл шесть лет и был освобождён с полным снятием судимости в 1953 году, после смерти Сталина.
Виктор Гребенников сумел не сломаться — он стал известным учёным-энтомологом, специаистом по разведению и охране насекомых, также какое-то время Виктор работал директором детской художественной школы. Дома у него был шмелепитомник, муравейник, в банках жили тарантул и каракурт. Виктор смотрел, как из куколок появляются бабочки, как ребенок радовался своим наблюдениям и открытиям, и говорил, что именно микромир является носителем главных тайн мироздания — и тем звеном, которое способно восстановить Землю.
Но до конца дней Виктора мучили кошмары о годах, проведенных в ГУЛАГе, с повторяющимся сюжетом — ночью к нему врываются в дом и забирают «досиживать» 14 «сталинских» лет. В последние советские годы Виктор опубликовал свои воспоминания и рисунки о тех годах, о которых я вам расскажу в сегодняшнем посте.
Автопортрет и «Мои университеты».
В самом начале своих воспоминаний с рисунками Виктор поместил свой автопортрет. Виктору здесь 22 года. Когда Виктор работал над своими воспоминаниями, он написал следующие строки:
«Сейчас мне 61 год, но до сих пор два-три раза в неделю меня посещают страшные сны с натуралистически ясными подробностями: будто времена изменились, меня взяли досиживать мои 14 «сталинских» лет, и я снова в лагере, в этапе или на пересылке. И все это — живо, сверхреально, с такой страшной, безысходной тоской о детях, внуке, недоделанных делах, недописанных книгах, со скорбью о всех несчастных, опять согнанных новыми деспотами за колючую проволоку, что кошмары эти затем по полдня не дают работать, сосредоточиться и я подолгу живу одновременно в двух мирах — сегодняшнем и том, лагерном.»
А это — карта пунктов ГУЛАГа, которую Виктор с грустной Иронией назвал «Мои университеты». Под картой Виктор описал каждый из лагерей, обязательно прочитайте.
1. Миасс, 1947 г. Мне 20 лет. Арест. КПЗ, первые тюремные ужасы.
2. Златоуст,1947–1948 г. Одна из самых страшных и крупных тюрем СССР. Следствие. Выездная сессия областного суда: 20 лет лагерей. Этап в Челябинск.
3. Челябинск. 1948 г. Пересылка. Я уже доходяга, едва жив, духовно сломлен.
5. Кыштым, 1950–1951 г. Лагерь, около 800 «врагов народа» и уголовников. Перевал руды и меди с узкоколейки на широкую. Я работаю в КВН художником.
6. Увильды. 1951–1953. Лагерь, около 1000 человек 58-й статьи, уголовников. Начальник — майор Лавров (редкий случай — неплохой мужик). Работы на стройках, графитовом и других заводах, иа лесоповале. Я — художник, геодезист. Умер Сталин, и счастливейшим летом 53-го года я — на свободе.
8. ЛЭП Тайгинка — Увильды. Я не подозревал, что в 1952–1953 годах воздвигаю своими руками памятник лагерникам этих мест — трассу высоковольтной линии. Пусть этот мой многокилометровый мемориал (вместо крестов — опоры) стоит здесь вечно.
9. «Челябинск-40» — район озера и поселка Татыш и других пунктов. Первый в СССР комбинат ядерной смерти. Масса лагерей. «На атоме» работали смертники.
В следующем разделе публикую тексты-воспоминания Виктора, его рисунки а также его подписи к ним.
Что на самом деле происходило в ГУЛАГе.
«В каждом из великого множества лагерей Южного Урала было примерно по тысяче народу — кроме более крупных лагерей. Тот, в который попал я, с издевательским названием-кличкой «Первомайка», был смешанным: уголовники содержались вместе с 58-й статьей — «врагами народа». Выживали здесь немногие. Проходил месяц, второй — ив зоне становилось заметно меньше народу. Нары мои стояли так, что через уголок окна было видно, как ночью вывозили за зону трупы на санях, влекомых черным быком с одним рогом.
Сдающий трупы — связку мерзлых полускелетов из морга — отворачивает брезент, а принимающий считает их, с размаху пробивая железнодорожным молотком с длинной рукояткой шары стриженых черепов: для верности, чтоб не выехал кто живым, и для твердости счета. Сверившись по бумажке, выезжают за ворота.»
Наши трупы вывозят за зону пробивая молотком головы. Карабаш, 1948.
«Возили таким манером не очень далеко, до ближайшего старого отвала выработанной медной шахты. И так до следующего этапа, когда по узкоколейке подгоняли товарные вагоны, набитые людьми, и зона вновь делалась многолюдной.
«Я уцелел чудом. Преодолеть год «нулевки» («нулевка» — категория неработоспособных от голода и мук доходяг) и не оказаться на дне старой шахты с пробитой головой мне помогли эстонцы. Один барак был полностью занят ими; все они сидели по 58-й, держались дружно, сплоченно, и от охотников до посылок из дому — «урок», «полуцветных», «шакалов» — организованно отбивались палками.
Я рисовал им маленькие карандашные портреты, которые они как-то умудрялись переправлять на волю, минуя цензуру, в свою далекую Эстонию. Быть может, у детей иль внуков этих замечательных натурщиков еще хранятся мои лагерные рисунки. Зарабатывая так свой кусочек хлеба, я был уверен, что его не отнимут блатные: из эстонского барака я почти не выходил несколько месяцев. «Нулевочные» дистрофия, цинга, пеллагра начали отступать, заглох туберкулез…»
«Нулевка» в бане. У нас были натуральные хвосты — выступал копчик. Я свободно охватывал свою талию — сходились пальцы. Карабаш, 1948.
«А вот другая картина. Развод, то есть вывод за зону на работу. Ворота лагеря открыты, за ними — автоматчики, резкие крики конвоя, собачий истошный лай. Низкое утреннее солнце равнодушно золотит окрестные горы, вышки, пар изо ртов строящихся бригад. Слева — наш оркестр: труба, тромбон, баян, барабан, скрипка, дирижером-скрипачом был высокий пожилой зэ-ка, эстонец в пенсне Римус.
Развод контрагентских бригад на объекты работ. Карабаш, Челябинск, 1950. Иду, как геодезист, на прокладку трассы ЛЭП от графитового комбината до лагеря с экскортом для большесрочника. К ребятам, что справа, это не относится, они расконвоированные, Тайгинка-Увильды, 1952.
— Вот ты, а ну сбегай за доской!
— Начальник, ведь застрелишь…
«Враги народа» — обитатели эстонского барака. Слева — скрипач по фамилии Римус. Карабаш, 1949. Наглядная агитация у вахты (табличка — моей работы). Карабаш, 1949.
«С 1948 года нас уже не кидали в шахты, а зарывали в землю. Есть и мои скромный вклад в эту горестную процедуру. Я писал по две фанерных бирки для мертвых: буква и двух-трехзначное число, одна бирка побольше — на колышек поверх могильника, другая, с дыркой, маленькая — зачем-то привязывалась к ноге трупа шпагатом.
В каждой секции барака висели «Обязанности и права заключенных» — страшный документ за подписью министра внутренних дел СССР Л. П. Берии. Сохранился ли у кого экземпляр этой зловещей бумаги? А мне начальник КВЧ регулярно вручал очередной ГУЛАГовский набор предупреждении, назиданий, призывов, которые я писал крупно железным суриком на всех четырех стенах над верхними нарами каждой секции. «Только честным трудом завоюешь право на досрочное освобождение» — это было еще одно глумление, так как зачетов (когда, скажем, за полтора года лагерей засчитывалось два, как, например, на Колыме уголовникам с не очень большими сроками) в наших уральских лагерях не было вовсе.
Конечно, ни одной фамилии контрагентских садистов-конвоиров я не знаю. Забыл чины-фамилии начальников надзора, комендатур, оперуполномоченных. И все же кой-кто запомнился. Это — начальник лагеря майор Дураков (не шучу, действительная фамилия), чье хобби были «смотры» расстрелянных в «побеге»; мой непосредственный начальник КВЧ старший лейтенант Рязанцев — недалекий, злобный солдафон-бериевец; из внутрилагерных надзирателей отличались жестокостью и ненавистью к зэ-ка сержанты по фамилии Столбинскнй и Хайло. Однофамильцев прошу не обижаться, но этот маленький списочек ведь не помешает нам в пору гласности, не так ли?»
Пишу лозунги в секции (комнате) жилого барака. Наши 4 местные нары; х/б 3го срока. Карабаш, 1950. Нач. лагеря майор А. Дураков. Нередко был пьян, и весь путь от уборной до штаба, застегивая бриджи, не мог попасть пуговицей в петлю. Карабаш, 1949.
«Люди, будьте бдительны.» Вместо эпилога.
Свои воспоминания о ГУЛАГе Виктор закончил так:
«Почему нацистские военные преступники, истреблявшие советских людей, осуждены, скрывающиеся — разыскиваются до сих пор, а вот командование бериевского ГУЛАГа, лагерей, тюрем, надзиратели, конвоиры, творившие фактически то же по отношению к своему же, многострадальному советскому народу, живы-здоровы, при орденах-медалях, солидных пенсиях? Ведь эти сталинские сатрапы, в прошлом полуграмотные, но поднаторевшие за эти годы, а главное, прикрываемые своими более молодыми почитателями-покровителями, могут объединиться и совершить непоправимое. Ох, как узнаю я сегодня их голос в публикациях иных газет и журналов!
…Уходя в 1953 году из лагеря, я давал подписку Советскому государству о неоглашении всего мною испытанного. Я и молчал, особенно при Брежневе, когда имя Сталина при докладах во Дворце съездов опять вызывало аплодисменты и овации, и выползла вновь гадина-лысенковщина (см. хотя бы БСЭ, 1974, т. 15, с. 84), и народ начал опять озираться и говорить шепотом. А сейчас, в пору гласности и на склоне лет считаю себя обязанным отказаться от той подписки и рассказать обо всем увиденном и пережитом со своими же документальными рисунками.»
Эти рисунки и тексты-воспоминания Виктора Степановича Гребенникова впервые были опубликованы в журнале «Наука и Жизнь» в 1990 году. В эпиграф своей статьи о лагерном прошлом Виктор поставил слова Юлиуса Фучика: «Люди, будьте бдительны».
В современной российской «Википедии» в статье о Викторе Гребенникове нет ни слова ни о его рисунках, ни о его лагерной биографии.
Напишите в комментариях, что вы думаете по этому поводу.
Важно: мнение редакции может отличаться от авторского. Редакция сайта не несет ответственности за содержание блогов, но стремится публиковать различные точки зрения. Детальнее о редакционной политике OBOZREVATEL поссылке.