что такое жаль этого я не знаю
Бесприданница (Островский А. Н., 1878)
Паратов, Робинзон, Кнуров, Вожеватов, Гаврило, Иван.
Паратов (Ивану). Да что ты! Я с воды… на Волге-то не пыльно.
Иван. Все-таки, сударь, нельзя жe… порядок требует. Целый год-то вас не видали, да чтобы… с приездом, сударь…
Паратов. Ну, хорошо, спасибо! На! (Дает ему рублевую бумажку.)
Иван. Покорнейше благодарим-с. (Отходит.)
Паратов. Так вы меня, Василий Данилыч, с «Самолетом» ждали?
Вожеватов. Да ведь я не знал, что вы на своей «Ласточке» прилетите; я думал, что она с баржами идет.
Паратов. Нет, я баржи продал. Я думал нынче рано утром приехать, мне хотелось обогнать «Самолет», да трус машинист. Кричу кочегарам: «Шуруй!» — а он у них дрова отнимает. Вылез из своей мурьи: «Если вы, говорит, хоть полено еще подкинете, я за борт выброшусь». Боялся, что котел не выдержит, цифры мне какие-то на бумажке выводил, давление рассчитывал. Иностранец, голландец он, душа коротка; у них арифметика вместо души-то. А я, господа, и позабыл познакомить вас с моим другом. Мокий Парменыч, Василий Данилыч, рекомендую — Робинзон.
Робинзон важно раскланивается и подает руку Кнурову и Вожеватову.
Вожеватов. А как их по имени и отчеству?
Паратов. Так, просто, Робинзон, без имени и отчества.
Робинзон. Полдень, мой друг, я стражду.
Паратов. А вот погоди, в гостиницу приедем.
Робинзон (показывая на кофейную.) Voilа! [Вот! (франц.)]
Паратов. Ну, ступай, черт с тобой!
Робинзон идет в кофейную.
Гаврило, ты этому барину больше одной рюмки не давай; он характера непокойного.
Робинзон (пожимая плечами). Серж! (Уходит в кофейную, Гаврило за ним.)
Паратов. Это, господа, провинциальный актер, Счастливцев Аркадий.
Вожеватов. Почему же он Робинзон?
Паратов. А вот почему: ехал он на каком-то пароходе, уж не знаю, с другом своим, с купеческим сыном Непутевым, разумеется, оба пьяные, до последней возможности. Творили они, что только им в голову придет, публика все терпела. Наконец, в довершение безобразия, придумали драматическoe представление: разделись, разрезали подушку, вывалялись в пуху и начали изображать диких; тут уж капитан, по требованию пассажиров, и высадил их на пустой остров. Бежим мы мимо этого острова, гляжу, кто-то взывает, поднявши руки кверху. Я сейчас «стоп», сажусь сам в шлюпку и обретаю артиста Счастливцева. Взяв его на пароход, одел с ног до головы в свое платье, благо у меня много лишнего. Господа, я имею слабость к артистам… Вот почему он Робинзон.
Вожеватов. А Непутевый на острове остался?
Паратов. Да, на что он мне; пусть проветрится. Сами посудите, господа, ведь в дороге скука смертная, всякому товарищу рад.
Кнуров. Еще бы, конечно.
Вожеватов. Это такое счастье, такое счастье! Вот находка-то золотая!
Кнуров. Одно только неприятно: пьянством одолеет.
Паратов. Нет, со мной, господа, нельзя, я строг на этот счет. Денег у него нет, без моего разрешения давать не велено, а у меня как попросит, так я ему в руки французские разговоры, на счастье нашлись у меня; изволь прежде страницу выучить, без того не дам… Ну и учит сидит. Как старается!
Вожеватов. Эко вам счастье, Сергей Сергеич! Кажется, ничего б не пожалел за такого человека, а нет как нет. Он хороший актер?
Паратов. Ну, нет, какой хороший! Он все амплуа прошел и в суфлерах был; а теперь в оперетках играет. Ничего, так себе, смешит.
Вожеватов. Значит, веселый?
Паратов. Потешный господин.
Вожеватов. А пошутить с ним можно?
Паратов. Ничего, он не обидчив… Вот отводите свою душу, могу его вам дня на два, на три предоставить.
Вожеватов. Очень благодарен. Коли придет по нраву, так не останется в накладе.
Кнуров. Как это вам, Сергей Сергеич, не жаль «Ласточку» продавать?
Паратов. Что такое «жаль», этого я не знаю. У меня, Мокий Парменыч, ничего заветного нет; найду выгоду, так все продам, что угодно. А теперь, господа, у меня другие дела и другие расчеты. Я женюсь на девушке очень богатой, беру в приданое золотые прииски.
Вожеватов. Приданое хорошее.
Паратов. Но достается оно мне не дешево; я должен проститься с моей свободой, с моей веселой жизнью. Поэтому надо постараться как можно повеселее провести последние дни.
Вожеватов. Будем стараться, Сергей Сергеич, будем стараться.
Паратов. Отец моей невесты — важный чиновный господин, старик строгий: он слышать не может о цыганах, о кутежах и о прочем; даже не любит, кто много курит табаку. Тут уж надевай фрак и parlez franзais! [Говорите по-французски! (франц.)] Вот я теперь и практикуюсь с Робинзоном. Только он, для важности, что ли, уж не знаю, зовет меня «ля Серж», а не просто «Серж». Умора!
На крыльце кофейной показывается Робинзон, что-то жует, за ним Гаврило.
Онлайн чтение книги Бесприданница
Явление шестое
Паратов, Робинзон, Кнуров, Вожеватов, Гаврило и Иван.
Иван. Все-таки, сударь, нельзя же… порядок требует. Целый год-то вас не видали, да чтобы… с приездом, сударь.
Паратов. Ну, хорошо, спасибо! На! (Дает ему рублевую бумажку.)
Иван. Покорнейше благодарим-с. (Отходит.)
Паратов. Так вы меня, Василий Данилыч, с «Самолетом» ждали?
Вожеватов. Да ведь я не знал, что вы на своей «Ласточке» прилетите; я думал, что она с баржами идет.
Паратов. Нет, я баржи продал. Я думал нынче рано утром приехать, мне хотелось обогнать «Самолет»; да трус машинист. Кричу кочегарам: «Шуруй!», а он у них дрова отнимает. Вылез из своей мурьи: «Если вы, – говорит, – хоть полено еще подкинете, я за борт выброшусь». Боялся, что котел не выдержит, цифры мне какие-то на бумажке выводил, давление рассчитывал. Иностранец, голландец он, душа коротка; у них арифметика вместо души-то. А я, господа, и позабыл познакомить вас с моим другом. Мокий Парменыч, Василий Данилыч! Рекомендую: Робинзон.
Робинзон важно раскланивается и подает руку Кнурову и Вожеватову.
Вожеватов. А как их по имени и отчеству?
Паратов. Так, просто, Робинзон, без имени и отчества.
Паратов. Что тебе?
Робинзон. Полдень, мой друг, я стражду.
Паратов. А вот погоди, в гостиницу приедем.
Паратов. Ну, ступай, чорт с тобой!
Робинзон идет в кофейную.
Гаврило, ты этому барину больше одной рюмки не давай; он характера непокойного.
Паратов. Это, господа, провинциальный актер. Счастливцев Аркадий.
Вожеватов. Почему же он Робинзон?
Паратов. А вот почему: ехал он на каком-то пароходе, уж не знаю, с другом своим, с купеческим сыном Непутевым; разумеется, оба пьяные до последней возможности. Творили они, что только им в голову придет, публика все терпела. Наконец, в довершение безобразия, придумали драматическое представление: разделись, разрезали подушку, вывалялись в пуху и начали изображать диких; тут уж капитан, по требованию пассажиров, и высадил их на пустой остров. Бежим мы мимо этого острова, гляжу, кто-то взывает, поднявши руки кверху. Я сейчас «стоп», сажусь сам в шлюпку и обретаю артиста Счастливцева. Взял его на пароход, одел с ног до головы в свое платье, благо у меня много лишнего. Господа, я имею слабость к артистам… Вот почему он Робинзон.
Вожеватов. А Непутевый на острове остался?
Паратов. Да на что он мне; пусть проветрится. Сами посудите, господа, ведь в дороге скука смертная, всякому товарищу рад.
Кнуров. Еще бы, конечно.
Вожеватов. Это такое счастье, такое счастье! Вот находка-то золотая!
Кнуров. Одно только неприятно, пьянством одолеет.
Паратов. Нет, со мной, господа, нельзя: я строг на этот счет. Денег у него нет, без моего разрешения давать не велено, а у меня как попросит, так я ему в руки французские разговоры – на счастье нашлись у меня; изволь прежде страницу выучить, без того не дам. Ну, и учит, сидит. Как старается!
Вожеватов. Эко вам счастье, Сергей Сергеич! Кажется, ничего б не пожалел за такого человека, а нет как нет. Он хороший актер?
Паратов. Ну, нет, какой хороший! Он все амплуа прошел и в суфлерах был; а теперь в оперетках играет. Ничего, так себе, смешит.
Вожеватов. Значит, веселый?
Паратов. Потешный господин.
Вожеватов. И пошутить с ним можно?
Паратов. Ничего, он не обидчив. Вот отводите свою душу, могу его вам дня на два, на три предоставить.
Вожеватов. Очень благодарен. Коли придет по нраву, так не останется в накладе.
Кнуров. Как это вам, Сергей Сергеич, не жаль «Ласточку» продавать?
Паратов. Что такое «жаль», этого я не знаю. У меня, Мокий Парменыч, ничего заветного нет; найду выгоду, так все продам, что угодно. А теперь, господа, у меня другие дела и другие расчеты; Я женюсь на девушке очень богатой, беру в приданое золотые прииски.
Вожеватов. Приданое хорошее.
Паратов. Но достается оно мне не дешево: я должен проститься с моей свободой, с моей веселой жизнью; поэтому надо постараться как можно повеселей провести последние дни.
Вожеватов. Будем стараться, Сергей Сергеич, будем стараться.
Паратов. Отец моей невесты важный чиновный господин; старик строгий: он слышать не может о цыганах, о кутежах и о прочем; даже не любит, кто много курит табаку. Тут уж надевай фрак и parlez francais![ 2 Говорите по-французски! ] Вот я теперь и практикуюсь с Робинзоном. Только он, для важности, что ли, уж не знаю, зовет меня «ля-Серж», а не просто «Серж». Умора!
На крыльце кофейной показывается Робинзон, что-то жует, за ним Гаврило.
Что такое жаль этого я не знаю
(Драма в четырех действиях)
Харита Игнатьевна Огудалова, вдова средних лет; одета изящно, но смело и не по летам.
Лариса Дмитриевна, ее дочь, девица; одета богато, но скромно.
Мокий Пармевыч Кнуров, из крупных дельцов последнего времени, пожилой человек, с громадным состоянием.
Василий Данилыч Вожеватов, очень молодой человек, один из представителей богатой торговой фирмы; по костюму европеец.
Юлий Капитоныч Карандышев, молодой человек, небогатый чиновник.
Сергей Сергеич Паратов, блестящий барин, из судохозяев, лет за 30.
Гаврило, клубный буфетчик и содержатель кофейной на бульваре.
Иван, слуга в кофейной.
Действие происходит в настоящее время, в большом городе Бряхимове на Волге. Городской бульвар на высоком берегу Волги, с площадкой перед кофейной; направо от актеров вход в кофейную, налево — деревья; в глубине низкая чугунная решетка, за ней вид на Волгу, на большое пространство: леса, села и проч.; на площадке столы и стулья: один стол на правой стороне, подле кофейной, другой — на левой.
Гаврило стоит в дверях кофейной, Иван приводит в порядок мебель на площадке.
Иван. Никого народу-то нет на бульваре.
Гаврило. По праздникам всегда так. По старине живем: от поздней обедни все к пирогу да ко щам, а потом, после хлеба-соли, семь часов отдых.
Иван. Уж и семь! Часика три-четыре. Хорошее это заведение.
Гаврило. А вот около вечерен проснутся, попьют чайку до третьей тоски…
Иван. До тоски! Об чем тосковать-то?
Гаврило. Посиди за самоваром поплотнее, поглотай часа два кипятку, так узнаешь. После шестого пота она, первая-то тоска, подступает… Расстанутся с чаем и выползут на бульвар раздышаться да разгуляться. Теперь чистая публика гуляет: вон Мокий Парменыч Кнуров проминает себя.
Иван. Он каждое утро бульвар-то меряет взад и вперед, точно по обещанию. И для чего это он себя так утруждает?
Гаврило. Для моциону.
Иван. А моцион-то для чего?
Гаврило. Для аппетиту. А аппетит нужен ему для обеду. Какие обеды-то у него! Разве без моциону такой обед съешь?
Иван. Отчего это он все молчит?
Гаврило. «Молчит»! Чудак ты. Как же ты хочешь, чтоб он разговаривал, коли у него миллионы! С кем ему разговаривать? Есть человека два-три в городе, с ними он разговаривает, а больше не с кем; ну, он и молчит. Он и живет здесь не подолгу от этого от самого; да и не жил бы, кабы не дела. А разговаривать он ездит в Москву, в Петербург да за границу, там ему просторнее.
Иван. А вот Василий Данилыч из-под горы идет. Вот тоже богатый человек, а разговорчив.
Гаврило. Василий Данилыч еще молод; малодушеством занимается; еще мало себя понимает; а в лета войдет, такой же идол будет.
Слева выходит Кнуров и, не обращая внимания на поклоны Гаврилы и Ивана, садится к столу, вынимает из кармана французскую газету и читает. Справа входит Вожеватов.
Вожеватов (почтительно кланяясь). Мокий Парменыч, честь имею кланяться!
Кнуров. А! Василий Данилыч! (Подает руку.) Откуда?
Вожеватов. С пристани. (Садится.)
Гаврило подходит ближе.
Кнуров. Встречали кого-нибудь?
Вожеватов. Встречал, да не встретил. Я вчера от Сергея Сергеича Паратова телеграмму получил. Я у него пароход покупаю.
Гаврило. Не «Ласточку» ли, Василий Данилыч?
Вожеватов. Да, «Ласточку». А что?
Гаврило. Резво бегает, сильный пароход.
Вожеватов. Да вот обманул Сергей Сергеич, не приехал.
Гаврило. Вы их с «Самолетом» ждали, а они, может, на своем приедут, на «Ласточке».
Иван. Василий Данилыч, да вон еще пароход бежит сверху.
Вожеватов. Мало ль их по Волге бегает.
Иван. Это Сергей Сергеич едут.
Вожеватов. Ты думаешь?
Иван. Да похоже, что они-с… Кожухи-то на «Ласточке» больно приметны.
Вожеватов. Разберешь ты кожухи за семь верст!
Иван. За десять разобрать можно-с… Да и ходко идет, сейчас видно, что с хозяином.
Вожеватов. А далеко?
Иван. Из-за острова вышел. Так и выстилает, так и выстилает.
Гаврило. Ты говоришь, выстилает?
Иван. Выстилает. Страсть! Шибче «Самолета» бежит, так и меряет.
Вожеватов (Ивану). Так ты скажи, как приставать станут.
Иван. Слушаю-с… Чай, из пушки выпалят.
Вожеватов. Из какой пушки?
Гаврило. У них тут свои баржи серед Волги на якоре.
Гаврило. Так на барже пушка есть. Когда Сергея Сергеича встречают или провожают, так всегда палят. (Взглянув в сторону за кофейную.) Вон и коляска за ними едет-с, извозчицкая, Чиркова-с! Видно, дали знать Чиркову, что приедут. Сам хозяин, Чирков, на козлах. — Это за ними-с.
Вожеватов. Да почем ты знаешь, что за ними?
Гаврило. Четыре иноходца в ряд, помилуйте, за ними. Для кого же Чирков такую четверню сберет! Ведь это ужасти смотреть… как львы… все четыре на трензелях! А сбруя-то, сбруя-то! — За ними-с.
Иван. И цыган с Чирковым на козлах сидит, в парадном казакине, ремнем перетянут так, что, того и гляди, переломится.
Гаврило. Это за ними-с. Некому больше на такой четверке ездить. Они-с.
Кнуров. С шиком живет Паратов.
Вожеватов. Уж чего другого, а шику довольно.
Кнуров. Дешево пароход-то покупаете?
Вожеватов. Дешево, Мокий Парменыч.
Кнуров. Да, разумеется; а то, что за расчет покупать. Зачем он продает?
Вожеватов. Знать, выгоды не находит.
Кнуров. Конечно, где ж ему! Не барское это дело. Вот вы выгоду найдете, особенно коли дешево-то купите.
Вожеватов. Нам кстати: у нас на низу грузу много.
Кнуров. Не деньги ль понадобились? Он ведь мотоват.
Вожеватов. Его дело. Деньги у нас готовы.
Кнуров. Да, с деньгами можно дела делать, можно. (С улыбкой.) Хорошо тому, Василий Данилыч, у кого денег-то много.
Вожеватов. Дурное ли дело! Вы сами, Мокий Парменыч, это лучше всякого знаете.
Кнуров. Знаю, Василий Данилыч, знаю.
Вожеватов. Не выпьем ли холодненького, Мокий Парменыч?
Кнуров. Что вы, утром-то! Я еще не завтракал.
Вожеватов. Ничего-с. Мне один англичанин — он директор на фабрике — говорил, что от насморка хорошо шампанское натощак пить. А я вчера простудился немного.
Кнуров. Каким образом? Такое тепло стоит.
Вожеватов. Да все им же и простудился-то: холодно очень подали.
Кнуров. Нет, что хорошего; люди посмотрят, скажут: ни свет ни заря — шампанское пьют.
Вожеватов. А чтоб люди чего дурного не сказали, так мы станем чай пить.
Кнуров. Ну, чай — другое дело.
Вожеватов (Гавриле). Гаврило, дай-ка нам чайку моего, понимаешь. Моего!
Алчность
А.Н. Островский «Бесприданница
Говорят, в России –две беды:
Дураки и скверные дороги,
Мы засели, как медведь в берлоге:
Ни туды уехать, ни сюды.
Дураки с дорогами – беда,
Только пострашнее есть напасти:
Это люди, алчные у власти,
Что не знают меры и стыда.
Их мораль – корыстный интерес:
Сделать жизнь СЕБЕ – как на картинке.
Родиной торгуют – как на рынке:
Оптом, по кускам и на развес.
Нефть и газ, сибирскую тайгу:
Им плевать, что будет там пустыня.
ДОЛЛАР для них главная святыня!
За него и мать сдадут врагу.
Рейтинг работы: 23
Количество отзывов: 4
Количество сообщений: 4
Количество просмотров: 30
© 24.03.2021г. Александр Волгарь
Свидетельство о публикации: izba-2021-3050457
Сара Брану 24.05.2021 22:40:22
Отзыв: положительный
«Родиной торгуют – как на рынке:»
К сожалению, так и есть, как Вы описали ((( Да и вообще, многие сейчас за златого тельца Родину продадут. Это малодушие. Спасибо за поднятие серьезных тем в произведениях! С уважением, Сара
Увы, да. Спасибо Вам!
Спасибо, Оля! Честно говоря, не знал про Македонского таких подробностей. Слышал, что саркофаг с его телом заполнили мёдом, а потом, примерно через 300 лет, местоположение его гробницы было утеряно и до сих пор о нём нет никаких данных.
Рад твоей поддержке, Галя! Спасибо!
ИВАН РЕМЕСЛОВ 24.03.2021 13:40:25
Отзыв: положительный
БЕСПОДОБНО.
ПОДПИСЫВАЮСЬ ПОД КАЖДОЙ СТРОКОЙ.