что такое объективные отношения
Объективность и субъективность: в чем разница простыми словами
«Ты не можешь быть объективным в этой ситуации», «Научись объективно оценивать свои возможности», «Это мое субъективное мнение» – знакомые выражения, правда? Мы употребляем их чуть ли не каждый день, но не все люди до конца понимают смысл ключевых понятий. Да что уж тут скрывать, психологи, философы тоже до сих пор ведут споры о том, какая между ними разница, можно ли быть абсолютно объективным. Давайте разберемся во всем этом раз и навсегда. Узнаем, что такое объективность и субъективность, что такое объективное мнение, как быть объективным.
Что такое объективность
Что значит слово «объективность»? Образовано от латинского objectum, что означает «предмет». Объективность – это способность воспринимать, анализировать события безоценочно, беспристрастно, без каких либо интерпретаций. Что значит «объективное мнение»? Это значит, непредвзятое, беспристрастное, безоценочное мнение.
Объективность – это свойство предмета (факт), оно не зависит от желаний, чувств, эмоций людей. Например, все законы природы, психики, наук относятся к объективности. Они работают вне зависимости от эмоций, опыта, убеждений, желаний человека. Они существуют и они такие, какие есть.
Что значит объективность
Рассмотрим определение понятия в разных словарях.
Объективность – что это в психологических энциклопедиях:
Объективность в философии это:
Часто можно услышать такие словосочетания как «объективное отношение», «объективное решение». Что это значит? Объективное отношение – это непредвзятое отношение. То же, что объективный взгляд. Например, все судьи, вынося приговор, сохраняют непредвзятое отношение. Объективное решение – это вывод о необходимых действиях, принятый на основе анализа информации из разных источников, фактов, явлений, свойств действительности. В нашем примере это сам приговор.
Объективность: синонимы
Согласно всем рассмотренным определениям объективности, можно назвать следующие синонимы (по частоте использования, от самого популярного к менее популярным синонимам):
Раньше объективность рассматривали в негативном ключе и использовали такие синонимы как нелицеприятие, нелицеприятность.
Что такое субъективность
Она запрещает врачам лечить своих родственников, а психологам принимать своих знакомых. Она мешает нам трезво мыслить в стрессовой ситуации. Она – это субъективность. Означает предвзятое, эмоциональное, оценочное отношение к чему-либо. Человек реагирует не на факты, а на свои эмоции, трактовку фактов и событий через свою систему ценностей, убеждений, суждений. Теперь понятно, причем тут запреты на лечение своих родственников, друзей: слишком высокий риск допустить ошибку. Боимся обидеть, навредить, потерять. Волнуемся, переживаем, из-за этого в итоге ошибаемся.
Что такое объективное и субъективное мнение
Объективность и субъективность – это свойства, позволяющие воспринимать реальность беспристрастно или эмоционально (соответственно). Разберем подробнее, что значит объективное и субъективное мнение.
Очень часто, говоря «это мое субъективное мнение», мы подразумеваем «это мое личное мнение». На самом деле это не совсем так. Объективное мнение тоже может быть личным, каждое мнение человека личное.
Чем же отличается объективность от субъективности? Отличие в том, что объективное суждение не окрашено чувствами, эмоциями. Так что, это скорее то, что мы обычно называем «по факту» или «факт есть факт». А вот субъективное мнение – это оценочные суждения, наше отношение, наше чувственное восприятие. Отношение к ситуации с нашей «колокольни», исходя из тех знаний, опыта, что мы имеем.
Противоречие объективного и субъективного
Итак, мы выяснили, что у каждого человека свое, субъективное мнение. Очень часто субъективные мнения разных людей противоречат друг другу. Это приводит к конфликтам, полемике, дискуссиям. Но в тоже время противоречие мнений помогает развиваться каждому из людей, всему обществу, науке.
«Он сделал это специально, чтобы обидеть меня», – кричит один человек. «Нет, он просто пошутил», – говорит другой человек. Оба по-своему правы, но в чем истина? Истина в том, что один человек в присутствии тучного человека рассказал анекдот про толстых людей. Зачем оно это сделал: пошутил или хотел обидеть? Известно только ему. Однако и его мнение является субъективным. Объективен факт: он сказал то-то и то-то, там-то и там-то, в присутствии тех-то и тех-то.
Единство объективного и субъективного
Объективность и субъективность неразрывны так же, как неразрывны объект и субъект. Последние существуют только рядом друг с другом. Так и вокруг какого-то явления всегда возникает множество различных мнений.
Единство субъективного и объективного лучше всего заметно в объективности информации. Это истинность, правдивость каких-либо данных. Однако объективной информация становится в результате сочетания множества субъективных мнений.
Объективность суждений формируется под влиянием следующих источников:
Психологи выявили интересную закономерность: чем больше людей поддерживает какое-либо мнение, тем выше вероятность, что и другие люди начнут воспринимать его как истинное. Поэтому можно утверждать, что любое объективное мнение в той или иной степени является навязанным общественным мнением.
Таким образом, объективность и субъективность – это две противоположные формы восприятия мира. Субъективность – личное мнение. Объективность – выводы на основе анализа нескольких мнений, источников информации, фактов.
Объективность в философии
В философии под объективностью понимают совокупность множества субъективных мнений относительно чего-либо. Однако собрать все варианты невозможно, и уж тем более нельзя избежать противоречий. Абсолютная истина (объективность истины) – это максимальное понимание происходящего. Но, как отмечают философы, достичь абсолютной истины нельзя. На каждое объективное мнение всегда можно найти несколько столь же объективных возражений.
Сократов метод
Проблемой поиска истины занимались многие философы, но особый вклад внес Сократ. По его мнению, у каждого человека может быть своя правда, свое представление о чем-то, но истина всегда одна. И складывается она из нескольких субъективных отношений. То есть абсолютная истина, по Сократу, всегда находится где-то посередине между двумя противоположными точками зрения (между двумя относительными истинами).
Философ даже разработал свой метод для поиска истины. Его используют и сейчас для решения споров, дилемм, сложных задач. Слышали выражение «В споре рождается истина»? Как раз от Сократа оно и пошло. Он втягивал других людей в диалог, оспаривал их мнения, постоянно выдвигал новые предположения и факты, в итоге приходил к истине.
Метод Сократа – это метод беседы или диалога. Сам философ начинал их с небезызвестной фразы «Я знаю, что ничего не знаю, но другие не знают и этого». При помощи фактов и легкой иронии Сократ оспаривал мнения оппонента до тех пор, пока второй участник не произнесет фразу «Ты совершенно прав, Сократ».
Объективность добра в этических представлениях Платона
Платон уделял особое внимание проблеме добра и зла (труды «Федон» и «Государство»). В своих трудах он определил, что такое объективное добро. И это совершенное общество.
Рассмотрим кратко теорию Платона. Она выделял три типа добродетели, три типа души человека:
Платон отмечал, что изолированный тип души не встречается. В каждом человеке живут все три типа, но какой-то один из них преобладает.
В то же время Платон выделял три сословия (от высшего к низшему): правители, воины и работяги. Характеристики те же (соответственно типам души от 1 к 3).
Цель государства и любого общества – достижение истины, справедливости, объективности. Это и есть добро. Добродетели (условия), которые помогают в этом:
Таким образом, если говорить коротко и просто, современным языком, то по Платону добро – это равноправие, профилактика коррупции, чувство меры у всех и во всем, строгое распределение ролей в обществе. Философы, психологи, социологи отмечают, что философские идеи Платона об идеальном государстве, объективном добре нельзя воплотить в жизнь.
Как стать объективным
Может ли объективность быть абсолютной? Нет, каждый человек в трезвом уме, ясном сознании и вменяемом состоянии не может быть совершенно объективным. Если мы находимся в сознании, то анализ любого события тесно связан с личным отношением.
Можно ли быть совершенно объективным
Наше мировоззрение, система ценностей, убеждения не могут пропустить что-то в первичном (истинном) виде. Отсюда и пошло выражение «Истина субъективна». Однако мы можем максимально развить способность непредвзято оценивать действительность. Именно это помогает психологам, медикам, учителям, судьям выполнять свою работу. Под объективностью обычно понимают способность человека отстраниться от ситуации, посмотреть на нее со стороны, с точки зрения наблюдателя.
Получая информацию, мы невольно вычленяем из нее то, что интересно нам в рамках личных убеждений, установок. Как же быть объективным? Обращать внимание на факты, цифры, даты, первоисточники и т.д. Например, кто-то говорит: «Он ехал с большой скоростью». Это субъективное мнение. Другой человек относительно той же ситуации говорит: «Он ехал 90 км/ч». Это объективное мнение. Для кого-то такая скорость быстрая, для кого-то медленная, а для кого-то нормальная. Но по факту это просто 90 км/час. Любое событие и любой факт нейтрален до тех пор, пока мы не пропустим его через свою систему ценностей.
Как быть объективным
Таким образом, чтобы быть объективным, нужно:
Это универсальный план для любой ситуации, в которой нужно быть объективным.
Объектные отношения
* * *
(object relation) – в психоанализе – термин, обозначающий эмоциональную привязанность кого-либо к другому человеку.
* * *
– отношения человека к окружающему его миру людей и вещей, основанные на восприятии реальных или воображаемых объектов и возможных способов взаимодействия с ними.
Представления об объектных отношениях содержались в некоторых работах З. Фрейда. Они не получили у него детализированного обсуждения, но тем не менее дали необходимый толчок для исследовательской и терапевтической деятельности тех психоаналитиков, которые не только обратили внимание на важность изучения объектных отношений, но и попытались создать соответствующую теорию. Во всяком случае в таких работах З. Фрейда, как «Скорбь и меланхолия» (1917) и «Массовая психология и анализ человеческого Я» (1921), можно обнаружить размышления основателя психоанализа об отношениях человека к тем или иным сексуальным, любовным объектам.
Так, в работе «Массовая психология и анализ человеческого Я» он писал об идентификации как самом раннем проявлении психологической связи мальчика с другим лицом: с матерью – чисто сексуальная захваченность объектом, с отцом – идентификация по типу уподобления. При этом З. Фрейд отмечал разницу между идентификацией с отцом и «объектным избранием отца». В первом случае отец есть то, чем человек хочет быть, во втором – то, чем он хочет обладать. При невротическом образовании симптомов идентификация может иметь более сложную ситуацию, как это наблюдается, например, в том случае, когда маленькая девочка испытывает тот же симптом болезни, как и ее мать, скажем, мучительный кашель. В этом случае идентификация означает или враждебное желание занять место матери, и симптом выражает объектную любовь к отцу (он реализует замену матери под влиянием чувства виновности), или симптом равен симптому любимого лица, когда «идентификация заняла место объектного выбора, объектный выбор регрессировал до идентификации».
По мере развития теории и практики психоанализа среди части психоаналитиков стал возрастать интерес к исследованию объектных отношений. Если З. Фрейд акцентировал внимание на объекте как источнике сексуального удовлетворения человека, то психоаналитики М. Балинт, Д. Винникотт, М. Кляйн, М. Малер, У. Фейрбейрн и другие сместили исследовательский интерес в плоскость изучения того, как в процессе развития ребенка формируются отношения, оказывающие воздействие не только на восприятие ребенком внешних объектов, но и на организацию его жизнедеятельности в зависимости от этих объектов. Поиск объекта, его восприятие, реальные и фантастические представления о нем, создание целостного образа объекта, его включение в историю развития индивида, соотнесенность с психическими функциями, реакциями и механизмами защиты человека – все это является предметом осмысления психоаналитиков, подходящих к изучению психических заболеваний и лечению пациентов с позиций объектных отношений.
З. Фрейд исходил из того, что на оральной и анальных стадиях психосексуального развития ребенка имеет место расщепление влечений, когда, по сути дела, ребенок не воспринимает ни других людей, ни самого себя в качестве целостного объекта, который становится значимым для него в качестве такого лишь на эдипально-фаллической фазе развития, когда в процессе психического овладения внешним объектом формируется внутренний целостный образ его. Последующие психоаналитики осуществили более детальный анализ формирования объектных отношений на предэдипальных стадиях развития ребенка.
М. Кляйн (1882–1960) высказала предположение, что в течение первых месяцев жизни ребенка он начинает ощущать грудь матери в качестве «хорошего» или «плохого» объекта. В силу недостаточной интегрированности его психики ребенок ощущает сильный контраст между «хорошей» и «плохой» грудью и его восприятие этого объекта сопровождается расщеплением отношения к нему. Вместе с тем, как полагала М. Кляйн, уже в течение первых трех-четырех месяцев жизни ребенка «хороший» и «плохой» объект не полностью отделены друг от друга в его психике: в своем «хорошем» и «плохом» качестве материнская грудь сливается у ребенка с ее телесным присутствием; на ранних стадиях его развития складывается определенное отношение ребенка к матери как первому объекту. Благодаря процессам проекции и интроекции этот внешний для ребенка объект переводится во внутренний план. Внешняя и внутренняя «хорошая» грудь «становится прототипом всех полезных и удовлетворяющих объектов», в то время как «плохая» грудь – «прототипом всех внешних и внутренних преследующих объектов».
На ранних стадиях своего развития ребенок воспринимает грудь матери в качестве частичного объекта. Как только младенец направляет свой интерес на другие объекты помимо груди матери, происходит становление процесса, являющегося чрезвычайно важным для расширения сферы объектных отношений. Но лишь со временем ребенок оказывается способным не к частичному, а целостному восприятию объектов. Обращая внимание на это обстоятельство, некоторые психоаналитики сосредоточили внимание на рассмотрении переходной стадии от частичного к целостному объекту.
У. Фейрбейрн (1890–1964) выдвинул утверждение, согласно которому сексуальное влечение человека стремится не к удовольствию, а к объекту, оно является импульсом, направленным на поиск другого человека. Развитие индивида зависит от человеческого объекта, от его отношений с ним, в рамках которых происходит переход от незрелых к более зрелым объектным отношениям. В этом плане сексуальное влечение выступает в качестве особой техники установления объектных отношений.
Д. Винникотт (1896–1971) ввел в психоаналитическую литературу понятие «переходный объект». Он исходил из того, что у детей в возрасте от четырех месяцев до одного года может проявляться особая привязанность к отдельным предметам, будь то часть своей одежды, одеяла, которые они с удовольствием сосут, хватают ручками, прижимают к себе. Отношение к таким переходным объектам составляет промежуточную область опыта ребенка, на долгое время способного сохранить для него свою значимость. С точки зрения Д. Винникотта, переходный объект является необходимой частью детского опыта, позволяющего ребенку осуществлять переход от орального отношения к первому объекту (грудь матери и она сама), к таким объектным отношениям, которые свидетельствуют об установлении реальных взаимосвязей между внутренним и внешним миром человека. Наряду с этим он выступил с идеей, в соответствии с которой формирование психики индивида происходит под знаком значительного влияния объекта, рассматриваемого в качестве как внутреннего, так и внешнего объекта.
Согласно М. Малер (1897–1985), в возрасте двух лет у ребенка начинает проявляться устойчивость и постоянство в эмоциональном отношении к объекту. Внешний объект воспринимается им не в его расчлененности как «хороший» и «плохой», а в его целостности. В отсутствие этого объекта у ребенка сохраняется внутренний образ его, что способствует не только установлению тесной связи между реальным, воображаемым объектом и психическим овладением им, но и идеализации объекта. Установление постоянных объектных отношений свидетельствует о формировании устойчивой психической структуры индивида. Вместе с тем формирование объектных отношений может происходить под знаком сепарации-индивидуации. В целом, М. Малер рассматривала объектные отношения через призму симбиоза между матерью и ребенком и процесса сепарации-индивидуации.
Становление и развитие объектных отношений на ранних этапах жизни ребенка существенным образом сказывается на последующих отношениях взрослого человека с окружающим его миром, другими людьми и самим собой. Объектные отношения человека – это прежде всего его внутренние отношения, формирование которых осуществляется под воздействием соответствующих способов восприятия мира, адекватных или неадекватных реакций на него, нормальных или патологических форм защиты, возникающих в раннем детстве и дающих знать о себе в жизни взрослых людей. Поэтому различного рода нарушения в объектных отношениях ребенка способны привести к таким последствиям, которые чреваты невротизацией взрослого человека.
Так, М. Кляйн полагала, что страхи, связанные с фантазиями ребенка о нападении на него «плохого», преследующего объекта («плохая» грудь матери станет пожирать младенца точно так же, как он в своих фантазиях кусал, разрывал и уничтожал ее) являются основой для возникновения ипохондрии. Тревога преследования с самого начала включается в отношение ребенка к объектам. По мнению М. Кляйн, жизненно важную роль в раннем развитии ребенка играет как тревога преследования, так и депрессивная тревога, являющаяся следствием конфликта между его любовью и ненавистью. Если в процессе формирования ребенком целостных объектов преодоление этой тревоги преследования и депрессивной тревоги происходит удачно, то тем самым закладывается одна из важнейших предпосылок нормального развития. Если же происходят нарушения в объектных отношениях, то «младенческий невроз» не только не преодолевается, но, напротив, становится питательной почвой для развития невротических заболеваний взрослого человека, поскольку расщепление между хорошими и плохими объектами усиливается, интеграция психики затрудняется, чувство преследования укрепляется, ненависть и атака на объекты, которые ощущаются как преследующие, приобретают доминирующее значение, враждебность и агрессия усиливаются.
М. Балинт (1896–1970) призвал к пересмотру классической психоаналитической теории с точки зрения необходимости уделения большего внимания развитию объектных отношений. По его мнению, «любой невротический симптом означает также нарушение объектных отношений, а индивидуальные изменения – это только один из аспектов этого процесса». В этом плане классические источники психоаналитической теории (обсессивный невроз и меланхолия) являются лишь пограничными ситуациями из-за значительной удаленности от своих объектов. Поэтому необходима такая теория, которая давала бы достоверное описание развития объектных отношений.
С точки зрения М. Балинта важной областью исследования новой теории должно стать поведение аналитика в психоаналитической ситуации, представляющей собой объектные отношения. Наблюдения за тем, как развиваются и изменяются эти объектные отношения, которые подвергаются влиянию фрустрации и удовлетворения и, в свою очередь, оказывают воздействие на желания, потребности, бессознательные процессы у обоих участников анализа, представляются важными, способными стать «наиболее важным источником материала для теории развития объектных отношений». По мнению М. Балинта, наиболее существенным является то, что психоанализ должен основываться на языке и раскрытии переживаний, включающих в себя психологию не одного человека (пациента), а двоих людей (пациента и аналитика).
Теоретическая разработка объектных отношений привела к определенным изменениям в психоаналитической технике. Если в классическом психоанализе аналитик придерживался принципа абстиненции, выступал в качестве непрозрачного зеркала, то с учетом объектных отношений некоторые психоаналитики стали принимать на себя проективные патологические проявления переноса и обращать большее внимание на развитие отношений между аналитиком и пациентом. Если раньше психоаналитик старался не вовлекаться в какие-либо отношения с пациентом, сосредоточивая свои усилия на толкованиях и конструкциях, то теперь он стал использовать объектные отношения в качестве инструмента эмпатической связи с регрессивными переживаниями больного. Если традиционный психоанализ апеллировал к внутреннему развитию пациента, то ориентация современного психоанализа объектных отношений предполагает углубленное рассмотрение аналитиком становления, роста и обогащения отношений между пациентом и терапевтом.
СОДЕРЖАНИЕ
Теория
История
Первоначально Фрейд идентифицировал людей в среде субъекта с помощью термина «объект», чтобы идентифицировать людей как объект влечений. Фэйрбэрн радикально отошел от Фрейда, заявив, что люди не ищут удовлетворения влечения, а на самом деле ищут удовлетворения, которое приходит в связи с реальными другими. Кляйн и Фейрберн работали в том же направлении, но, в отличие от Фейрберна, Кляйн всегда считала, что она не отходила от теории Фрейда, а просто разрабатывала феномены раннего развития в соответствии с теорией Фрейда.
Кляйнианская теория объектных отношений
Бессознательная фантазия
С того момента, как младенец начинает взаимодействовать с внешним миром, он занимается проверкой своих фантазий в условиях реальности. Я хочу предположить, что происхождение мысли лежит в этом процессе проверки фантазии на реальность; то есть эта мысль не только противопоставляется фантазии, но и основана на ней и вытекает из нее.
При надлежащей заботе младенец способен переносить возрастающее осознание опыта, которое лежит в основе бессознательной фантазии и ведет к достижению последовательных достижений в развитии, «позиций» в теории Кляйниана.
Проективная идентификация
В качестве особого термина проективная идентификация введена Кляйном в «Заметках о некоторых шизоидных механизмах».
Параноидно-шизоидная и депрессивная позиции
Позиции кляйнианской теории, в основе которых лежит бессознательная фантазия, представляют собой этапы нормального развития эго и объектных отношений, каждое из которых имеет свои собственные характерные защиты и организационную структуру. Параноидно-шизоидная и депрессивная позиции возникают в доэдиповой, оральной фазе развития.
В отличие от Фэйрберна, а затем и Гантрипа, Кляйн считал, что и хорошие, и плохие объекты интроецируются младенцем, причем интернализация хороших объектов важна для развития здоровой функции эго. Кляйн концептуализировал депрессивную позицию как «наиболее зрелую форму психологической организации», которая продолжает развиваться на протяжении всей жизни.
Депрессивная позиция возникает во втором квартале первого года. До этого младенец находится в параноидно-шизоидной позиции, которая характеризуется тревогой преследования и механизмами расщепления, проекции, интроекции и всемогущества, включая идеализацию и отрицание, для защиты от этих тревог. Депрессивный и параноидно-шизоидный способы переживания продолжают смешиваться в течение первых нескольких лет детства.
Параноидно-шизоидная позиция
Депрессивная позиция
Кляйн считал депрессивную позицию важной вехой в развитии, которая продолжает развиваться на протяжении всей жизни. Расщепление и частичные объектные отношения, которые характеризуют более раннюю фазу, сменяются способностью воспринимать, что другой, кто расстраивает, также является тем, кто удовлетворяет. Шизоидные защиты все еще присутствуют, но чувство вины, горя и стремление к возмещению ущерба преобладают в развивающемся уме.
В депрессивной позиции младенец может воспринимать других как единое целое, что радикально меняет объектные отношения по сравнению с предыдущей фазой. «До депрессивной позиции хороший объект никоим образом не то же самое, что плохой. Только в депрессивной позиции полярные качества можно рассматривать как разные аспекты одного и того же объекта ». Увеличение близости добра и зла приводит к соответствующей интеграции эго.
В процессе развития, которое Гротштейн называет «первичным расщеплением», младенец осознает свою отделенность от матери. Это осознание позволяет вине возникнуть в ответ на предыдущие агрессивные фантазии младенца, когда плохое было отделено от хорошего. Временное отсутствие матери позволяет постоянно восстанавливать ее «как образ репрезентации» в сознании младенца. Символическая мысль может возникнуть сейчас и может возникнуть только после того, как будет получен доступ к депрессивной позиции. С осознанием первичного раскола создается пространство, в котором сосуществуют символ, символизируемое и переживаемый субъект. Становятся возможными история, субъективность, внутренняя сущность и сочувствие.
При работе с депрессивной тревогой проекции удаляются, предоставляя другому больше автономии, реальности и отдельного существования. Младенец, чьи деструктивные фантазии были направлены на фрустрированную плохую мать, теперь начинает понимать, что плохая и хорошая, разочаровывающая и насыщающая, это всегда одна и та же мать. Бессознательная вина за деструктивные фантазии возникает в ответ на продолжающуюся любовь и внимание со стороны опекунов.
[Поскольку] страх потерять любимого человека становится активным, делается очень важный шаг в развитии. Эти чувства вины и горя теперь становятся новым элементом эмоции любви. Они становятся неотъемлемой частью любви и глубоко влияют на нее как по качеству, так и по количеству.
Из этой вехи развития проистекает способность сочувствия, ответственности и заботы о других, а также способность отождествлять себя с субъективным опытом людей, о которых вы заботитесь. С устранением деструктивных проекций происходит подавление агрессивных импульсов. Ребенок позволяет опекунам вести более раздельное существование, что способствует большей дифференциации внутренней и внешней реальности. Уменьшается всемогущество, что соответствует уменьшению чувства вины и страха потери.
В фантазии хорошая внутренняя мать может быть психически разрушена агрессивными импульсами. Крайне важно, чтобы настоящие родители были рядом, чтобы продемонстрировать непрерывность их любви. Таким образом, ребенок понимает, что то, что происходит с хорошими объектами в фантазии, не происходит с ними в действительности. Психической реальности позволено развиваться как место, отдельное от буквальности физического мира.
Мелани Кляйн рассматривала это всплытие из депрессивной позиции как необходимое условие социальной жизни. Более того, она рассматривала создание внутреннего и внешнего мира как начало межличностных отношений.
Кляйн утверждал, что люди, которым никогда не удавалось преодолеть депрессивную позицию в детстве, в результате будут продолжать бороться с этой проблемой во взрослой жизни. Например: причина, по которой человек может продолжать страдать от сильного чувства вины из-за смерти любимого человека, может быть найдена в неработающей депрессивной позиции. Вина возникает из-за отсутствия различия между фантазией и реальностью. Он также функционирует как защитный механизм для защиты «я» от невыносимых чувств печали и печали, а также как внутренний объект любимого человека от невыносимой ярости «я», которая, как опасаются, может навсегда разрушить внутренний объект.
Дальнейшее размышление о позициях
Влечение к смерти
Модель теории объектных отношений Рональда Фэйрберна
Фэйрберн начал свою теорию с наблюдения абсолютной зависимости ребенка от доброй воли матери. Младенец, как отметил Фэйрберн, зависел от своего материнского объекта (или опекуна) в обеспечении всех его физических и психологических потребностей, как отмечено в следующем отрывке.
Когда материнский объект обеспечивает чувство безопасности и тепла, врожденное «центральное эго» ребенка способно воспринимать новый опыт, который позволяет ему расширить свой контакт с окружающей средой за пределы узкой орбиты его матери. Это начало процесса дифференциации или отделения от родителя, который в конечном итоге приводит к появлению нового и уникального человека. Пока материнский объект продолжает обеспечивать эмоциональное тепло, поддержку и чувство безопасности, ребенок будет развиваться на протяжении всего детства. Однако, если родитель не может постоянно обеспечивать эти факторы, развитие ребенка останавливается, и он регрессирует и остается неотличимым от своей матери, как показано в следующей цитате.
Эта цитата иллюстрирует основу модели Фэйрберна. Он полностью межличностный, поскольку в нем нет биологических побуждений наследственных инстинктов. Ребенок рождается с потребностью в любви и безопасности, и когда его межличностное окружение подводит его, он перестает развиваться психологически и эмоционально. Противоположный результат материнской (или отцовской, если отец является основным опекуном) заключается в том, что ребенок становится больше, а не меньше, зависит от нее, потому что, не удовлетворяя потребности своего ребенка, ребенок должен оставаться зависимым в надежде. эта любовь и поддержка появятся в будущем. Со временем из-за того, что ребенок не поддерживает потребности в развитии, он все больше и больше отстает от своих сверстников. Эмоционально покинутый ребенок должен обратиться к своим собственным ресурсам для комфорта и обратиться к своему внутреннему миру с его легко доступными фантазиями, пытаясь частично удовлетворить свои потребности в комфорте, любви, а затем и в успехе. Часто в этих фантазиях участвуют другие фигуры, созданные ими самими. Фэйрберн отметил, что поворот ребенка к своему внутреннему миру защищал его от суровой реальности его семейного окружения, но отвлекал его от внешней реальности. «Все они представляют отношения с интернализованными объектами, к которым индивид вынужден обращаться в случае отсутствия удовлетворительных отношений. во внешнем мире (Fairbairn, 1952, курсив 40 в оригинале).
Структурная теория Фэйрберна
Ни один ребенок не может жить в мире, лишенном надежды на будущее. Фэйрбэрн работал неполный рабочий день в приюте, где видел брошенных и подвергшихся насилию детей. Он заметил, что они фантазировали о «доброте» своих родителей и с нетерпением ожидали воссоединения с ними. Он понял, что эти дети диссоциировали и подавляли многие физические и эмоциональные оскорбления, которым они подвергались в семье. Оказавшись в приюте, эти самые дети жили в фантастическом мире надежд и ожиданий, который предохранял их от психологического коллапса. Фэнтезийное «я», которое развивает ребенок, было названо либидинальным «я» (или либидинальным эго), и оно относилось к самым лучшим сторонам родителей, которые, возможно, проявляли интерес или нежность к своему ребенку в то или иное время, что затем требовалось от нуждающегося ребенка. усиливается фантазией. Фэнтезийный вид на родителя был назван Фэйрберном «захватывающим объектом», поскольку он был основан на волнении ребенка, когда он воплощал свою фантазию о воссоединении со своими любящими родителями. Эта пара «я» и объекты также содержится в бессознательном ребенка, но он может вызвать их к осознанию, когда отчаянно нуждается в утешении и поддержке (Fairbairn, 1952, 102–119).
Структурная модель Fairbairn содержит три «я», которые относятся к трем аспектам объекта. «Я» не знают друг друга и не связаны друг с другом, и процесс диссоциации и развития этих структур называется защитой от расщепления или расщеплением.
Центральное эго ребенка относится к Идеальному объекту, когда родитель поддерживает и заботится о нем.
Терапевт объектных отношений Фэйрберна воображает, что все взаимодействия между клиентом и терапевтом происходят во внутреннем мире объектных отношений клиента, в одной из трех диад. Терапевт объектных отношений Фэйрберна также использует свои собственные эмоциональные реакции в качестве терапевтических сигналов. Если терапевт чувствует раздражение по поводу клиента или ему скучно, он / она может интерпретировать это как реконструкцию антилибидинального эго и плохого объекта, в котором терапевт играет роль плохого объекта. Если терапевт может терпеливо быть эмпатическим терапевтом через инсценировку клиента, тогда у клиента есть новый опыт, который нужно включить в свой внутренний объектный мир, надеясь расширить его внутреннюю картину своего Хорошего объекта. Лечение рассматривается как способность клиента получать от своего внутреннего Хорошего объекта достаточно часто, чтобы иметь более стабильную мирную жизнь.
Многочисленные исследования показали, что почти все модели психотерапии одинаково полезны, разница в основном заключается в качестве индивидуального терапевта, а не в теории, которой он придерживается. Теория объектных отношений пытается объяснить это явление с помощью теории хорошего объекта. Если терапевт может быть терпеливым и сочувствующим, большинство клиентов улучшают свое функционирование в своем мире. Клиент носит с собой фотографию эмпатического терапевта, которая помогает ему справляться со стрессовыми факторами повседневной жизни, независимо от того, какую теорию психологии он поддерживает.