что такое недопущение реституции

Что такое недопущение реституции

ГК РФ Статья 167. Общие положения о последствиях недействительности сделки

Позиции высших судов по ст. 167 ГК РФ >>>

1. Недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

Лицо, которое знало или должно было знать об основаниях недействительности оспоримой сделки, после признания этой сделки недействительной не считается действовавшим добросовестно.

(абзац введен Федеральным законом от 07.05.2013 N 100-ФЗ)

2. При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

(в ред. Федерального закона от 07.05.2013 N 100-ФЗ)

(см. текст в предыдущей редакции)

3. Если из существа оспоримой сделки вытекает, что она может быть лишь прекращена на будущее время, суд, признавая сделку недействительной, прекращает ее действие на будущее время.

(в ред. Федерального закона от 07.05.2013 N 100-ФЗ)

(см. текст в предыдущей редакции)

4. Суд вправе не применять последствия недействительности сделки (пункт 2 настоящей статьи), если их применение будет противоречить основам правопорядка или нравственности.

(п. 4 введен Федеральным законом от 07.05.2013 N 100-ФЗ)

Источник

Конкуренция исков: виндикация или оспаривание цепочки сделок (единой сделки)

Поддерживая инициативу Владимира Багаева, комментировать дела, переданные на рассмотрение в Экономколлегию ВС, подготовил данную статью, и призываю коллег к дискуссии.

На повестке интересный, а в известном смысле распространенный, кейс: вывод имущества банкрота через цепочку сделок. Что делать конкурсному управляющему и/или кредиторам, чтобы вернуть зачастую ликвидное имущество обратно в конкурсную массу? С каким иском обращаться в суд?

Ответы на эти и подобные им вопросы известны: признаем первую сделку недействительной, а затем, используя виндикационное требование, возвращаем имущество от конечно покупателя.

Виндикация известное решение в борьбе с выводом имущества банкрота.

Названный подход понятен и в каком-то смысле является господствующим. Его логика в том, что неверно изъять имущество по реституции от фактического владельца, которому оно было передано по цепочке сделок от лица, не имевшего право на отчуждение, и получившего его по недействительной сделке, поскольку применение ст. 167 ГК не предполагает исследование вопроса добросовестности конечного приобретателя такого имущества, что необоснованно снижает уровень правовой защиты фактического владельца по сравнению с применением положений ст. 301, 302 ГК.

Об этом говорил и КС, и есть много пример в судебной практике (Определение СКЭС ВС от 09.10.2017 № 308-ЭС15-6280; Определение СКГД ВС от 18.10.2016 № 59-КГ16-21; Постановление АС Западно-Сибирского округа от 23.04.2019 по делу № А27-28030/2017 и от 23.04.2019 по делу № А27-28030/2017).

Дело № А11-7472/2015.

В указанном деле произошла подобная ситуация. Имущество банкрота (ООО «Фармстронг») было продано по цепочке сделок физическим лицам.

Первая сделка была признана недействительной, поскольку:

— имущество было продано за несколько месяцев до банкротства общества;

— условия договоров существенно отличались от обычно применяемых (отсрочка платежа с одновременным отказом от права залога);

— у покупателя не было доходов, чтобы оплатить имущество.

Признавая первую сделку недействительной, суды отказались делать тоже самое в отношении остальных сделок, ограничившись взысканием с первого покупателя стоимости утраченного имущества, указав КУ идти с отдельным виндикационным иском.

Теперь отойдем от этого кейса и подумаем: а что, если все участники цепочки сделок, в особенности, конечный покупатель – это недобросовестные, аффилированные лица, которые участвуют в этой истории, потворствуя желанию должника вывести ликвидное имущество?

Получается, придерживаясь концепции с виндикацией, они получат дополнительную защиту, поскольку КУ и/или кредитору придется (а) идти с отдельным иском (если нет основания для объединения), что несет временные и иные затраты; (б) доказывать недобросовестность конечных покупателей (заниженная стоимость имущества, отсутствие должной осмотрительности и дополнительной проверки юридической судьбы имущества и т.п.), что бывает нелегкой задачей.

Помимо этого, взыскивая стоимость утраченного имущества с первого покупателя, конкурсная масса может пострадать, поскольку (а) стоимость, указанная в первом договоре, может очень сильно отличаться от рыночной; (б) первый покупатель может быть пустышкой с финансовой точки зрения, соответственно с него ничего не получится взыскать.

Реституционное требование – палочка выручалочка?

Учитывая сложности и риски виндикации, названные выше, существует возможность оспорить цепочку сделок как единую сделку через притворность, и тому есть примеры в судебной практике (Определение ВС от 31.07.2017 № 305-ЭС15- 11230; Постановление АС Московского округа от 09.11.2017 по делу № А40-91624/2015; Постановление АС Западно-Сибирского округа от 26.04.2018 по делу № А46-2227/2017).

В таком случае, КУ и/или кредитору потребуется доказать, что сделки в цепочки – это, на самом деле, одна сделка (прикрываемая), направленная, например, на безвозмездную передачу имущества от должника конечному покупателю.

Недаром ведь ВС в абзаце первом пункта 87, абзаце первом пункта 88 постановления № 25 указал, что притворная сделка может прикрывать сделку с иным субъектным составом; для прикрытия сделки может быть совершено несколько сделок.

Оспаривая всю цепочку сделок, КУ и/или кредитор будут опираться на ч. 2 ст. 170 ГК и будут заявлять реституционное требование. С точки зрения доказывания, нужно подтвердить связанность сделок (последовательное совершение сделок, непродолжительное владение имуществом и т.п.), а также представить явные и однозначные доказательства того, что конечные собственники имущества были осведомлены о противоправной цели сделок, а также того, что все сделки объединены стремлением достичь единый результат – передать право собственности на имущество должника последним приобретателям.

Зачастую доказывание по этой категории споров будет легче, чем по виндикации. Тем более, спор об оспаривании единой сделки будет рассматриваться в рамках дела о банкротстве.

Что в сухом остатке?

Как мне кажется, господство виндикационной концепции как инструмента защиты от цепочки сделок по выводу имущества банкрота не оправдано и в определенных случаях затрудняет защиту прав должника и кредиторов.

Учитывая это, ВС в рамках дела № А11-7472/2015, как я полагаю, выскажет позицию о том, что в случае, если имеются явные и однозначные доказательства аффилированности участников и их осведомленность о притворности цепочки сделок и её цели по выводу имущества, то суд вполне может применить положения ч. 2 ст. 170 ГК, а не гонять КУ и/или кредитора с отдельным виндикационным иском.

Источник

Обзор определения Верховного суда РФ от 19.06.2020 (виндикация vs реституция)

Уважаемые коллеги, предлагаю обзор недавнего определения Верховного суда РФ (ВС), в котором Экономическая коллегия ВС разграничила способы возврата имущества (виндикация или реституция), выведенного из компании перед ее банкротством, в зависимости от обстоятельств дела (определение ВС от 19.06.2020 № 301-ЭС17-19687 по делу № А11-7472/2015).

В отношении ООО в 2015 году было возбуждено дело о несостоятельности. Незадолго до направления в суд заявления о признании данной компании банкротом она продает свою недвижимость (нежилое трехэтажное здание и земельный участок с нежилым двухэтажным зданием). Новый собственник этого имущества вскоре снова отчуждает его. Следующий собственник уже разделяет данные объекты в кадастровом учете и снова перепродает их («по частям»), после чего они вновь выступают объектами купли-продажи.

Важной особенностью указанных сделок, по мнению истца, являлся их фактически безвозмездный характер. Также исходя из текста определения можно предположить, что компания-должник и конечный покупатель
не являются одним и тем же лицом.

По сути дела, Экономическая коллегия ВС отметила следующее.

ВС различает способы возврата имущества должника в подобных ситуациях (виндикация и реституция) в зависимости от действительной воли первого приобретателя объектов.

«Во-первых, возможна ситуация, когда волеизъявление первого приобретателя отчужденного должником имущества соответствует его воле: этот приобретатель вступил в реальные договорные отношения с должником и действительно желал создать правовые последствия в виде перехода к нему права собственности. В таком случае при отчуждении им спорного имущества на основании последующих (второй, третьей, четвертой и т.д.) сделок права должника (его кредиторов) подлежат защите путем предъявления заявления об оспаривании первой сделки по правилам статьи 61.8 Закона о банкротстве к первому приобретателю и виндикационного иска по правилам статей 301 и 302 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – Гражданский кодекс) к последнему приобретателю».

«Во-вторых, возможна ситуация, когда первый приобретатель, формально выражая волю на получение права собственности на имущество должника путем подписания договора об отчуждении, не намеревается породить отраженные в этом договоре правовые последствия. Например, личность первого, а зачастую, и последующих приобретателей может использоваться в качестве инструмента для вывода активов (сокрытия принадлежащего должнику имущества от обращения на него взыскания по требованиям кредиторов), создания лишь видимости широкого вовлечения имущества должника в гражданский оборот, иллюзии последовательно перехода права собственности на него от одного собственника другому (оформляются притворные сделки), а в действительности совершается одна единственная (прикрываемая) сделка – сделка по передаче права собственности на имущество от должника к бенефициару указанной сделки по выводу активов (далее – бенефициар): лицу, числящемуся конечным приобретателем, либо вообще не названному в формально составленных договорах» (при этом возникает вопрос: если бенефициар не назван ни в каких документах, можно ли его определить вне оперативно-розыскных мероприятий?).

«… правопорядок признает совершенной лишь прикрываемую сделку – ту сделку, которая действительно имелась ввиду. Именно она подлежит оценке в соответствии с применимыми к ней правилами. В частности, прикрываемая сделка может быть признана судом недействительной по основаниям, установленным Гражданским кодексом или специальными законами».

«В ситуации неправомерного завладения чужим имуществом по недействительной прикрываемой сделке с использованием ничтожных притворных сделок купли-продажи, у стороны, утратившей имущество, возникает реституционное требование к другой стороне прикрываемой сделки – бенефициару (статья 167 Гражданского кодекса)».

В определении также обращается внимание на особенности при доказывании обстоятельств в подобных случаях.

О подконтрольности сторон сделок одному лицу (бенефициару) могут свидетельствовать следующие обстоятельства:

«действия названных субъектов скоординированы в отсутствие к тому объективных экономических причин»;

«по отдельности эти действия противоречат экономическим интересам и возможностям каждого из лиц»;

«данные действия не могли иметь место ни при каких иных обстоятельствах, кроме как при наличии подчиненности одному и тому же лицу и т.д.».

При этом Экономическая коллегия ВС обратила внимание на разъяснение, изложенное в абзаце третьем пункта 86, абзаце первом пункта 87, абзаце первом пункта 88 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», а именно:

«притворная сделка может прикрывать сделку с иным субъектным составом»;

«для прикрытия сделки может быть совершено несколько сделок»;

«само по себе осуществление государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество к промежуточным покупателям не препятствует квалификации данных сделок как ничтожных на основании пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса».

В процессе чтения возникает вопрос: что будет являться достаточным доказательством перечисленных скоординированности, подчиненности и т.д.? Экономическая коллегия ВС отмечает «объективную сложность получения управляющим отсутствующих у него прямых доказательств притворности» и предлагает судам принимать во внимание «совокупность согласующихся между собой косвенных доказательств», наличие которых согласно позиции Экономической коллегии перекладывает бремя доказывания обратного на другую сторону. «Если заинтересованные лица привели достаточно серьезные доводы и представили существенные косвенные свидетельства, которые во взаимосвязи позволяют признать убедительными их аргументы о совершении лишь одной прикрываемой сделки по прямому отчуждению должником своего имущества бенефициару, в силу статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации бремя доказывания обратного переходит на стороны цепочки последовательных договоров купли-продажи, ссылающихся на самостоятельный характер отношений по каждой из сделок.

При этом наличие доверительных отношений между формальными участниками притворных сделок позволяет отсрочить юридическое закрепление прав на имущество в государственном реестре, объясняет разрыв во времени между притворными сделками и поэтому само по себе не может рассматриваться как обстоятельство, исключающее ничтожность сделок». Вероятно речь идет о случае, когда ответчик сам заявляет о наличии доверительных отношений, как причине тех или иных действий, например отсутствия в договоре купли-продажи условия о залоге при отсутствии предоплаты за объект продажи (как и последующей оплаты цены договора).

Стоит также отметить, что при наличии единой (прикрываемой) сделки Экономическая коллегия ВС признает «обязательства приобретателя (бенефициара – стороны недействительной прикрываемой сделки) и причинителя вреда (лица, участвующего в выводе активов через подписание притворных договоров)» солидарными (статья 1080 Гражданского кодекса).

Учитывая это, отдельное внимание следует уделить первому покупателю в цепочке перепродаж объектов (физическое лицо), которое, по его словам, не было в курсе, что в такой схеме используют его персональные данные. Поэтому в один день этот человек к своему немалому удивлению узнал, что формально должен крупную сумму (в 7 340 раз превышающую его заработную плату, для полной выплаты которой потребуется 611 лет. ), и, как потом разъяснила Экономическая коллегия ВС, еще и несет солидарные обязательства с участниками какой-то цепочки перепродаж недвижимости, а также должен в связи со всем этим доказывать, что он ни при чем, так как «совокупность согласующихся между собой косвенных доказательств», представленных конкурсным управляющим, перекладывает бремя доказывания на него.

Дело направлено на новое рассмотрение в апелляционный суд.

Источник

Гражданско-правовые последствия недействительности сделок

См. также раздел «Недействительность сделок» Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации».

О применении последствий недействительности сделки займа (кредита, коммерческого кредита) см. также Постановление Пленума Верховного Суда РФ N 13, Пленума ВАС РФ N 14 от 08.10.1998 «О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами»

Гражданско-правовые последствия недействительности сделок:

Если же признанная недействительной сделка полностью или час­тично исполнена, возникает вопрос об имущественных последствиях ее недействительности. Главным имущественным последствием недей­ствительности сделок, исполненных полностью или частично, является реституция (от лат. restituere — восстанавливать, возвращать).

Согласно п. 2 ст. 167 ГК при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании иму­ществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возмес­тить его стоимость в деньгах, если иные последствия недействитель­ности сделки не предусмотрены законом. Таким образом, реституция в российском гражданском праве направлена на возврат имущества, переданного по недействительной сделке.

В этой конструкции реституции предусмотрено два механизма реа­лизации прав и обязанностей сторон недействительной сделки по воз­врату имущества, служившего предметом исполнения по такой сделке:

Реституция владения

При истребовании индивидуально определенной вещи сторона не­действительной сделки не только не должна доказывать своего пра­ва на переданную вещь, но может и не иметь такого права. При отчу­ждении вещей по недействительным сделкам лицами, не имеющими прав на них, вещи должны быть возвращены им исключительно в си­лу того, что сделка оказалась недействительной. Так, если ребенок, не достигший 14-летнего возраста, продает дорогую вещь, принадлежа­щую его родителям, она должна быть возвращена ребенку независи­мо от того, что у него нет прав на нее. При этом не принимается во внимание добросовестность лица, по­лучившего вещь по недействительной сделке.

Допустим, картина остав­лена гражданину на хранение сыном, уезжающим в длительную коман­дировку. Ошибочно считая, что картина подарена ему, и не осознавая ее истинной стоимости, гражданин продает ее за бесценок. Покупатель не знал и не мог знать о том, что продавец не имеет права на продажу кар­тины, и о том, какова истинная стоимость картины. Сделка признается недействительной на основании п. 1 ст. 178 ГК. Несмотря на добросовестность покупателя, вещь должна быть возвращена продавцу непо­средственно в силу предписаний нормы п. 2 ст. 167 ГК.

По мнению некоторых авторов, реституция лишь определяет судьбу имущества, являвшегося предметом исполнения недействительных сделок, но не решает вопроса о способах его возврата, который может быть осуществлен путем предъявления виндикационного иска или иска из неосновательного обогащения (см.: Рабинович Н.В. Не­действительность сделок и ее последствия. С. 114-117, 120, 128-130, 152; ТузовД.О. Реституция и реституционные правоотношения в гражданском праве России // Циви-листические исследования. Вып. 1. М., 2004. С. 232-245). В результате этого необос­нованно смешиваются сферы действия вещных и обязательственных исков и появля­ется возможность «конкуренции исков», не свойственная российскому и в целом кон­тинентальному гражданскому праву.

Более подробно об этом см.: Скловский К.И. Некоторые проблемы реституции // Вестник ВАС РФ. 2002. №8. С. 109-110.

Возлагая на сторону сделки обязанность по возврату индивидуально определенной вещи, полученной ею во исполнение недействительной сделки, и не связывая эту обязанность с правом другой стороны на эту вещь, с ее добросовестностью или недобросовестностью, закон исходит из того, что у стороны, получившей индивидуально определенную вещь по недействительной сделке, не возникает никакого права на нее. Недействи­тельность сделки — единственное основание этой обязанности.

Вместе с тем правила п. 2 ст. 167 ГК не могут использоваться для воз­врата индивидуально определенной вещи, переданной во исполнение недействительной сделки, но отчужденной третьему лицу до момента предъявления требования о применении последствий недействитель­ности сделки. Следовательно, требование о возврате индивидуально определенных вещей, переданных во исполнение недействительной сделки, по правилам о реституции может быть заявлено только стороне по недействительной сделке.

Компенсационная реституция

Когда во исполнение недействительной сделки передаются вещи, оп­ределяемые родовыми признаками, деньги или ценные бумаги на предъя­вителя, происходит обезличивание указанных видов имущества, потеря приданной им индивидуализации (переданная партия зерна смешивается с зерном приобретателя, хранящимся в зернохранилище, получен­ные деньги смешиваются с деньгами приобретателя и т.п.). В таком обез­личенном (точнее, по-новому индивидуализированном) состоянии они становятся объектами права собственности или иного вещного права приобретателя.

Если же кто-либо получает во исполнение недействительной сделки предоставление в форме использования имущества, выполненной рабо­ты или предоставленной услуги и не оплачивает этого, он неосновательно сберегает свое имущество.

В обоих случаях имеет место неосновательное обогащение одного лица за счет другого, ибо при ничтожности сделки правовое основание обога­щения отсутствует вовсе, а при признании недействительной оспоримой сделки правовое основание обогащения отпадает с момента такого при­знания. При этом необходимо возвращать собственное имущество, об­ладающее соответствующими родовыми признаками, или собственные деньги либо рассчитываться ими. В обоих случаях требование о возврате неосновательно приобретенного или сбереженного есть форма (способ) реализации права на реституцию, являющегося последствием недейст­вительности сделки. Именно поэтому, поскольку иное не установлено ГК, другими законами и(или) иными правовыми актами и не вытека­ет из существа соответствующих отношений, нормы об обязательствах, возникающих вследствие неосновательного обогащения, применяют­ся к требованиям о возврате исполненного по недействительной сдел­ке (ст. 1103 ГК).

Обязанность возместить стоимость имущества при невозможности вер­нуть его в натуре может быть реализована в двух правовых формах. Если невозможность возврата имущества в натуре возникла вследствие отчуждения имущества третьим лицам, то обязанность по возмещению должна быть реализована в рамках обязательства из неосновательного обогащения. Ес­ли невозможность возврата имущества в натуре возникла из-за гибели иму­щества или его утраты, то обязанность по возмещению должна быть реали­зована в рамках обязательства по возмещению убытков (ст. 15 ГК).

Двусторонняя реституция

При двусторонней реституции каждая из сторон недействительной сделки обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе ко­гда полученное выражается в пользовании имуществом, выполнен­ной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах.

Например, при совершении договора купли-продажи ча­сов недееспособным лицом часы должны быть возвращены продав­цу, а деньги — покупателю, т.е. стороны возвращаются в положение, в котором находились до совершения сделки (первоначальное право­вое положение).

Односторонняя реституция

При признании недействительными сделок, заключенных

потерпевшему возвращается другой стороной все полученное ею по сделке, а при невозможности воз­вратить полученное в натуре возмещается его стоимость в деньгах.

Имущество, полученное по сделке потерпевшим от другой стороны, а также причитавшееся ему в возмещение переданного другой сто­роне, обращается в доход Российской Федерации. При невозможности передать имущество в доход государства в натуре взыскивается его стоимость в деньгах.

Односторонняя реституция для невиновного и обращение в доход Российской Федерации имущества, полученного им по сделке, а так­же причитавшегося ему в возмещение переданного виновной стороне, также предусмотрены для сделок, совершенных с целью, противной основам правопорядка и нравственности, если виновно действовала только одна сторона.

Иные имущественные последствия недействительности сделок

Как при двусторонней, так и при односторонней реституции за­кон предусматривает в ряде случаев и дополнительные имущественные последствия в виде возмещения расходов, стоимости утраченного или поврежденного имущества.

Так, при признании недействительной сделки, заключенной с гра­жданином, признанным недееспособным, дееспособная сторона кроме возврата полученного по сделке должна возместить своему контрагенту также понесенный им реальный ущерб, если она знала или должна была знать о его недееспособности (п. 1 ст. 171 ГК). Аналогичные дополни­тельные последствия предусмотрены и для случаев признания недейст­вительными сделок, совершенных малолетними в возрасте до 14 лет; не­совершеннолетними в возрасте от 14 до 18 лет; гражданином, ограничен­ным в дееспособности; гражданином, не способным понимать значение своих действий. При признании недействительности сделок, совершен­ных под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглаше­ния представителя одной стороны с другой стороной, стечения тяжелых обстоятельств, реальный ущерб возмещает виновная сторона.

При совершении сделки под влиянием существенного заблуждения сторона, по иску которой сделка признана недействительной, вправе тре­бовать от другой стороны возмещения причиненного ей реального ущер­ба, если докажет, что заблуждение возникло по вине другой стороны. Если это не доказано, сторона, по иску которой сделка признана недействительной, обязана возместить другой стороне по ее требованию причиненный ей реальный ущерб, даже если заблуждение возникло по обстоятельствам, не зависящим от заблуждавшейся стороны (п. 2 ст. 178 ГК).

Помимо обязанности по возмещению ущерба потерпевшей стороне сделки могут иметь место иные последствия признания сделки недейст­вительной. Так, признание недействительными учредительных докумен­тов общества с ограниченной ответственностью и постановления о его государственной регистрации может повлечь восстановление правового статуса юридического лица, в результате преобразования которого было создано указанное общество с ограниченной ответственностью.

Недопущение реституции

Недопущение реституции и обращение всего, что было переда­но во исполнение или должно быть передано по сделке в доход го­сударства (имеется в виду Российская Федерация), является особым видом последствий признания сделки недействительной. Такое по­следствие применяется при признании сделки недействительной как совершенной с целью, противной основам правопорядка и нравст­венности (ст. 169 ГК).

Допустимы различные варианты этих последствий в зависимости от того, обе или одна сторона действовали умышленно, а также в зави­симости от того, обе из них или одна исполнили сделку. Так, если обе стороны действовали умышленно и обе исполнили сделку, все испол­ненное ими взыскивается в доход государства. Если обе стороны дей­ствовали умышленно, но сделку исполнила только одна из них, в доход государства взыскивается все, что было получено по сделке, и то, что получившая исполнение сторона должна была передать другой сторо­не с целью исполнения. Наконец, если умышленно действовала толь­ко одна сторона, все полученное ею по сделке должно быть возвраще­но другой стороне (односторонняя реституция), полученное же другой стороной или причитающееся ей по сделке от виновной стороны взы­скивается в доход государства. Таким образом, только сторона, дейст­вовавшая без умысла, может требовать исполненного обратно.

Если при наличии умысла только у одной стороны сделка испол­нена другой, последняя имеет право получить исполненное обратно. Виновная сторона должна передать в доход государства все, что с нее причиталось. Если же сделка исполнена только умышленно действовавшей стороной, невиновная сторона должна передать в доход госу­дарства все, что получила по сделке, а сама не должна ее исполнять. Если полученное израсходовано, в доход государства передается воз­мещение в деньгах.

Источник