что такое могутный боже
Гимн белорусских автокефалистов? К истории создания текста “Магутны Божа”
В последнее время «Телескоп» не раз обращается к истории песни «Магутны Божа» на стихи Н.Арсеньевой (1903-1997). И это неудивительно – сейчас она усиленно насаждается в качестве некоего «альтернативного» гимна Беларуси, ее поют хором, на нее снимаются клипы. Дошло даже до того, что 27 октября «Магутны Божа» был неожиданно исполнен оркестром Национального Большого театра оперы и балета перед началом оперы «Царская невеста», причем редкие крики из зала «Позор! Прекратите!» были заглушены громовым «Жыве Беларусь!» и аплодисментами…
В одной из предыдущих публикаций мы рассказали, что «Магутны Божа» был впервые опубликован в конце мая 1944 года в оккупированном гитлеровцами Минске. Сборник Арсеньевой «Сягоньня» тогда издали тиражом 5000 экземпляров (попробуйте напечатать стихи таким тиражом сегодня!), и стоила книжка немалых денег – 5 рейхсмарок. Т.е. за месяц до бегства из Минска у оккупантов нашлись средства на то, чтобы издавать творения жены главного белорусского полицая. Более того, книжка удостоилась аж четырех печатных рецензий, в том числе в берлинской газете «Ранiца» (по символичному совпадению, рецензия вышла 30 июля – в день, когда вся территория БССР была полностью освобождена от оккупантов, а сама Арсеньева уже месяц как сидела в Кёнигсберге). Но это – первая книжная публикация, а в СМИ «Магутны Божа» впервые был напечатан в нацистской пропагандистской «Беларускай Газэце» (Мiнск, N76 (194), 6 кастрычніка 1943 г.)
Но не нужно думать, что продвигали Арсеньеву только из-за ее мужа, Франца Кушеля. Она и сама по себе при оккупационном режиме была персоной не последней. Иначе ее имя не «светилось» бы на таких официальных торжествах, как Дожинки. Да-да, не удивляйтесь, при гитлеровцах они процветали в Беларуси вовсю. Вот, к примеру, Дожинки в Минске, 4 октября 1942 года, главное действующее лицо – гауляйтер Вильгельм Кубе. В 15.00. в парке у Свислочи сводный хор в сопровожденнии симфонического, духового и цимбального оркестров исполняет кантату «Дожинки»: музыка Н.Щеглова, слова – Н.Арсеньева. А чуть позже те же хоры и балет (200 человек!) исполняют народную игру «Яшчур»: музыка А.Туренков, а слова – все та же Н.Арсеньева. Нечего и говорить, что заработать на таких мероприятиях во все времена дают только «своим», особо нужным людям…
Или вот чем занимается Арсеньева в 1942 году: «Едзе ў Берлін, адтуль у Лейпцыг, недалёка ад якога ў санаторыі апошнія дні дажываў яе брат Сяргей. Літаратурны вечар паэткі ў Берліне, арганізаваны доктарам Вітаўтам Тумашам». Оценим уровень: 1942 год, оккупация в разгаре, горят белорусские деревни, с землей равняются гетто, насмерть стоят патриоты родной земли – партизаны… А «паэтка» разъезжает по Германии, где в санатории лечится ее брат, а потом выступает в Берлине с поэтическим вечером (!) И, кстати, организовывал его не лишь бы кто, а Витовт Тумаш (1910-1998) – бургомистр Минска в июле-ноябре 1941-го, чья подпись стоит под приказом о создании минского гетто, а после войны – агент ЦРУ под псевдонимом «Фредерик Фонель»…
Почему же Арсеньева была для оккупантов своей и за какие заслуги выступала в Берлине? Да потому, что стихи, которые она сочиняла, вполне отвечали задачам, поставленным оккупантами перед белорусской интеллигенцией – воспитывать молодежь в духе «новой Эуропы». Вот в «Беларускай газэте» празднуют в 1942-м юбилей восстания Кастуся Калиновского – и Арсеньева выдает на-гора «Песьнью Калiноуцау». Вот в том же 1942-м отмечается 25-летие Всебелорусского съезда – у Арсеньевой и на этот случай есть стихи, «Годзе!», которое некоторые ее исследователи выдают за… «пратэст супраць фашыстау» (!) На основании вот этих строк:
Досыць падаць прад кожным ніцма!
Лепш на момант агнём успыхнуць,
чымся літасьцяй век давіцца!
Што далі нам калі чужыя?
Ці калі хто наш плач усьцішыў?
Дось!
Напружым пастронкі жылаў,
самі злыбяды нашы скрышым.
И вот это – «протест против фашизма». Извините, не верится. Пишет эти строки Наталья Арсеньева, сидя в уютном кабинете в оккупированном Минске, под портретом Гитлера. Так каких же «чужых» она имеет в виду. Ну конечно же, проклятых москалей, жидов и прочих коммунистов, которые столько терзали ее несчастную Беларусь. А тут, понимаешь, цивилизованные освободители пришли и даже позволили 25-летие съезда отметить. О том и стихи.
А вот лирическое проникновение в душу простых солдатиков:
Зьмяшалася зь пяском чупрына маладая,
боль выпіў сінь вачэй і сьвежых вуснаў кроў.
Васковаю сьвячой над імі восень тае,
і сьніць адзін пра Рэйн, а іншы — пра Дняпро…
Т.е. для Натальи Арсеньевой все равно – что немец, что наш. Всех жалко, у всех «сінь вачэй». А вот куда отдавать печатать стихотворение – не все равно. Конечно, в берлинскую газету «Ранiца», не в «Правду» же…
А вот «У Гушчарах», где враги названы в полную силу, открыто:
У гушчарах затканых iмглою,
Шэрым змроком, на золку у зару
Ахвяруем Табе мы сабою
Кожны дзень, кожны час, Беларусь!
I няма у сэрцах жалю, цi страху,
Мы адвагай жаунерскай гарым, –
Не маскаль-бальшавiк i не ляхi,
Але Ты наш вядзеш да зары.
Ну и конечно «Прысяга», которую с особым чувством читали поступающие на службу полицаи:
Беларусь, Наша Маці-Краіна!
Ты з нас моцных зрабіла людзей.
Не загінулі мы і не згінем,
пакуль Ты нас наперад вядзеш!
Прысягаем Табе мы сягоньня,
што пакуль хоць адзін з нас жыве, —
нашай слаўнай Крывіцкай Пагоні
мы ня зганьбім, мы ўславім яе…
Сама поэтесса об этом вспомнила так: «Наш Ярак, якого я так любiла, быу разарваны мiнаю, падложанаю у тэатры. Разам зь iм загiнула шмат, шмат iншых… Пахаваньне ахвярау бальшавiцкага тэрору было урачыстае». Т.е. убитые партизанской миной оккупанты для нее – «жертвы большевистского террора»…
Но мы отвлеклись. Нас интересует история создания самого знаменитого текста Арсеньевой – «Магутны Божа». В современных СМИ годом его создания чаще всего без обиняков называют либо 1943-й, либо 1944-й, хотя в подзаголовке книжки «Сягоньня» ясно указано: вершы 1941-1943. Т.е. написан текст был в 1941-43 годах, и никак не позже (во всяком случае, не позже 6 октября 1943-го, когда его напечатала газета). Но интересно, при каких обстоятельствах он был создан? С чего это вдруг Наталья Арсеньева решила обратиться к религиозной тематике?
Может, была наша поэтесса воцерковленным, истинно верующим человеком? Никак нет. Истинно верующий человек никогда не будет прославлять своим творчеством языческих идолов. А Арсеньева обращается с молитвой о спасении родной страны… к языческому Яриле:
Ці сяньня будзе гэта,
ці тады, калі ўжо зложым крылы —
ня нам гадаць,
але зьляціць калісь
бяду скасіць Ярыла!
На край зьнямоглы, на людзей сыпне
ён сонечныя стрэлы.
І расьцьвіце, і загудзе жыцьцём
пустэча пагарэлішч!
Так что никак не внутренние убеждения подтолкнули Арсеньеву к поэтическому обращению к Господу. Был это обычный заказ.
Сама поэтесса вспоминала это так: «Калі стварылася Беларуская аўтакефальная праваслаўная царква, да мяне звярнуўся архіепіскап Філарэт з просьбай напісаць верш, які б мог стаць беларускай малітвай. Я напісала верш, які пачынаўся словамі: „Магутны Божа! Ўладар сусьветаў…” Але па прычыне сваёй беларускасьці і быццам бы „палітычнасці” верш не быў прыняты Сінодам як малітва”.»
Итак, что мы имеем? Что к Арсеньевой обратился некий архиепископ Филарет, и было это, когда создавалась Белорусская автокефальная православная церковь. Однако по причине «белорусскости» и «политичности» Синод отверг ее творение в качестве молитвы.
Для начала оценим самонадеянность автора: он, оказывается, претендовал на то, чтобы Синод утвердил ее стихи как молитву (!) Т.е. светский, более того – посвящавший стихи языческим идолам поэт на голубом глазу полагает, что его стихотворение (написанное к тому же не по зову души, а просто по заказу) должны принять в качестве священного текста и исполнять в храмах во время богослужений. Видимо, Арсеньева всерьез считала себя автором, равновеликим Иоанну Златоусту или Ефрему Сирину, а то и самому Господу Богу нашему Иисусу Христу, даровавшему нам текст молитвы «Отче наш…» Причем не утвердили ее текст, как искренне полагала Арсеньева, только из-за «белорусскости» и «политичности». А так, глядишь, и приняли бы…
Далее. Что же это за архиепископ Филарет, выступивший в качестве заказчика «священного» текста?
При всем желании подобного архиепископа в 1940-х в Белоруссии мы не найдем, ибо его никогда не существовало. Был архиепископ Филофей (Нарко, 1905-1986), возглавивший Белорусскую автокефальную церковь. Как видим, автор «Магутны Божа» даже имени владыки точно не помнила: Филарет, Филофей – какая разница.
Идею создания автокефалии вбросили в 1941 году белорусские националисты, с подачи которых руководство Генерального комиссариата «Остланд» поставило перед митрополитом Минским и всея Белоруссии Пантелеимоном (Рожновским) задачу – создать «Белорусскую автокефальную православную национальную церковь», полностью белорусизированную. Владыка Пантелеимон, будучи полностью зависим от оккупантов, вынужден был принять это условие, но с проведением события в жизнь всячески тянул. Националисты с тревогой сигналили немцам о том, что, мол, Пантелеимон саботирует решение: русских священников не увольняет, автокефалию не провозглашает, да еще сохраняет каноническую связь с Московским Патриархатом, так что на службах возглашается имя Патриаршего Местоблюстителя Сергия (Страгородского)… В итоге в конце мая 1942 года немцы отстранили митрополита Пантелеимона от дел, сослали его в Ляденский монастырь и заменили архиепископом Филофеем (Нарко), который до декабря 1941-го служил в Варшаве, а затем был епископом Слуцким (с 1942-го – Могилёвским и Мстиславским).
Относительно молодой (ему не было и 40 лет), энергичный владыка Филофей, в отличие от Пантелеимона, был ярым сторонником белоруссизации церкви. Однако и его позиция на деле оказалась двойственной. Так, на требования замены русских священнослужителей на белорусов, создания при архиереях «наблюдательных советов» из числа белорусских националистов, назначения в Минскую епархию сторонников автокефалии он отвечал отказом, сославшись, что не состоит в митрополичьем сане. А когда начальник политического отдела Генерального комиссариата «Остланд» потребовал от него немедленного объявления автокефалии, то получил ответ, что это невозможно без Всебелорусского церковного собора. Однако когда этот собор был созван, на него прибыли представители всего двух из шести белорусских епархий (данные о числе делегатов разнятся, исследователи называют цифры 75, 107 и 111 человек). Съезд утвердил Статут «Святой Православной Белорусской Автокефальной Церкви», но внёс в него следующее положение: «Каноническое объявление автокефалии наступит после признания её всеми автокефальными церквами» (параграф 113). То есть автокефалию в итоге так и не провозгласили. Даже писем главам Поместных церквей с просьбой о даровании Томоса не отправляли (этого не сделали ни в 1943-м, ни в 1944-м, несмотря на давление). Объявить – объявили, но на деле это не значило ровно ничего.
(С точки зрения современного богословия, этот собор вообще не имел никаких канонических прав, так как его инициатором выступила временная гражданская власть, он преследовал чисто политические цели, на нем присутствовали представители всего двух епархий, не говоря уж о том, что православная церковь в Беларуси никогда не была самостоятельной, всегда оставалась лишь епархией Русской Православной Церкви и не имела канонического права вообще созывать собор.)
Для белорусских националистов Филофей, кстати, после этого быстро перестал быть «своим», и они начали бомбить немцев кляузами: «Через Церковь в Беларуси действуют различной окраски факторы с целью через российский характер Церкви и церковной работы удержать Беларусь в неотделимости от великого конгломерата „единой-неделимой“ с одной стороны или от Советского Союза с другой стороны. Архиепископ Филофей, пользуясь доверием властей, без сомнения проводит издевательство над белорусскостью и через Церковь укрепляет российскость Беларуси. Является необходимым создание белорусского управления с компетенцией надзора над духовно-национальными делами Беларуси».
Но весной 1942-го, когда Филофей (Нарко) только-только приступал к деятельности, немцы и их пособники еще не знали о том, что владыка ведет сложную двойную игру, нацеленную прежде всего на сохранение, во-первых, Православия как такового, а во-вторых – канонической связи с Московским Патриархатом. Формально соглашаясь на необходимость автокефалии и даже предпринимая определенные шаги в ее направлении, он на самом деле просто тянул время. Но Арсеньева, видимо, возлагала на него искренние надежды как на создателя «своей», белорусской церкви. Потому и взялась за написание текста, который, как ей мнилось, станет «белорусской молитвой»…
Когда же именно он был написан? Думается, что владыка Филофей сделал заказ, исходя из даты собрания Всебелорусского церковного собора – 30 августа – 2 сентября 1942 года. Распоряжение о созыве собора Филофей отдал 5 августа. Тогда же началась непосредственная подготовка к его проведению. Следовательно, именно началом – серединой августа 1942 года и можно датировать текст «Магутны Божа», впервые опубликованный в октябре 1943-го. В книжном виде его переиздали в конце мая 1944-го. А уже 29 июня этого года Наталья Арсеньева вместе с отступавшими немцами в спешке покинула Минск…
Как гимн «Магутны Божа» едва не стал государственным и что в нем не устраивает власть? Объясняем
Стихотворение с таким названием написала в 1943 году поэтесса Наталья Арсеньева. В 1947-м композитор Николай Ровенский написал к нему музыку. Стихотворение активно исполнялось белорусскими эмигрантами, а в середине 1990-х даже могло стать гимном Беларуси. По крайней мере парламент рассматривал такой вариант.
О чем поется в песне?
Вот весь текст этой песни (слово «гимн» по отношению к ней используется неофициально).
Магутны Божа! Уладар сусветаў,
Bялікіх сонцаў і сэрц малых!
Над Беларусяй, ціхай і ветлай,
Рассып праменні свае хвалы.
Дай спор у працы штодзённай, шэрай,
На лусту хлеба, на родны край,
Павагу, сілу і веліч веры,
У нашу праўду, у прышласць — дай!
Дай урадлівасць жытнёвым нівам,
Учынкам нашым пашлі ўмалот!
Зрабі магутнай, зрабі шчаслівай
Краіну нашу і наш народ!
Насколько серьезной была идея сделать этот гимн государственным?
Эту песню выбрали жюри и парламентская комиссия по образованию, науке и охране исторического наследия. В апреле 1995 года было принято следующее решение: «Считать, что для государственного гимна наиболее подходит песня Ровенского на слова Арсеньевой».
Комиссия отправила соответствующее письмо Мечиславу Грибу, спикеру Верховного Совета. Она рекомендовала организовать ежедневную трансляцию песни по радио и телевидению на протяжении трех месяцев. А также внести вопрос об утверждении нового гимна на ближайшее заседание парламента.
Почему жюри выбрало именно эту песню?
Выбор оказался долгим.
В сентябре 1991 года «старый» гимн БССР признали не соответствующим новому времени. Но единой песни, устраивавшей всех, не существовало, поэтому был объявлен конкурс.
Падымайся зь нізін, сакаліна сям’я,
Над крыжамі бацькоў, над нягодамі;
Занімай, Беларусь маладая мая,
Свой пачэсны пасад між народамі!
В мае 1994 года определились и с музыкой к этому произведению: остановились на варианте, написанном композитором Анатолием Богатыревым.
Но с таким решением согласились не все члены жюри. Известный музыковед Галина Кулешова, доктор искусствоведения и лауреат Государственной премии, заявила, что по итогам обсуждений и социологических опросов «Магутны Божа» занимает более высокое место. «Духоўнасць, сціплае хараство напеву і слоў ужо даўно набылі шырокую папулярнасць сярод насельніцтва, прычым сярод розных сацыяльных груп і розных канфесій», — отмечала Кулешова.
Летом 1994-го парламенту предложили утвердить произведение Богатырева на слова Янки Купалы. Но вскоре у членов жюри возникли сомнения. «Лепш папрацаваць не спяшаючыся, чым прыняць гімн не зусім удалы», — аргументировал Нил Гилевич и предложил еще раз отложить вопрос.
Окончательное решение в пользу гимна «Магутны Божа» приняли в апреле 1995 года.
Почему «Погоню» и БЧБ-флаг успели утвердить, а гимн нет?
Причин несколько. «Погоня» и БЧБ-флаг имели давнюю историю: герб был известен с ХIV века, флаг — с 1917 года. Они воспринимались как национальные и безальтернативные. В 1991-м, когда их утвердили, других вариантов не существовало.
С гимном наблюдалась диаметрально противоположная ситуация. Но тогда существовало два центра власти: правительство и парламент (должность президента появится несколько лет спустя). Ни там, ни там не нашлось политической фигуры, заинтересованной в скорейшем принятии гимна. А также конкретного человека, форсировавшего бы этот процесс. Поэтому вопрос чрезмерно затянулся.
Кроме того, депутаты и члены жюри откровенно опоздали со своим решением. За два дня до того, как они определились с гимном, в ночь с 11 на 12 апреля, силовики избили в здании парламента оппозиционных депутатов. Те объявили о голодовке в знак протеста против референдума: Александр Лукашенко предложил поменять государственную символику и лишить белорусский язык статуса единственного государственного. Атмосфера в стране поменялась, и вопрос о гимне «Магутны Божа» даже не стали рассматривать в парламенте.
В 2002-м гимном Беларуси стал старый гимн БССР, переработанный поэтом Владимиром Каризно.
Какие претензии к произведению «Магутны Божа»?
В прошлом году «Магутны Божа» окончательно закрепился в сознании многих белорусов как духовный гимн нашей страны. Его активно исполняли во время богослужений.
К самому тексту ни у кого претензий не было. Как написал на своей странице в Facebook тогдашний пресс-секретарь Белорусской православной церкви Сергей Лепин, «некоторые прихожане видят в гимне „Магутны Божа“ негативные политические коннотации, поскольку его слова написаны в 1943 году Натальей Арсеньевой — женой Франтишка Кушеля, лидер а Белорусской краевой обороны».
БКА — это коллаборационистское военное образование, созданное на территории оккупированной немцами Беларуси 23 февраля 1944 года. Но с Арсеньевой и самим текстом, который был написан за год до появления БКА, оно никак не связано.
Сама Арсеньева во время войны работала в «Беларускай газеце», выходившей в оккупированном Минске.
— Я ўважліва прачытаў усе вершы Наталлі Арсенневай. Але ні ў адным з іх няма нічога такога, што ўхваляла б фашысцкі рэжым. Больш за тое, у яе ёсць вершы, якія асуджаюць генацыд, ёсць верш, якi прысвечаны расстрэлам яўрэяў у Валожыне. Тады гэта было вялікай адвагай, — говорил Петр Кравченко, первый министр иностранных дел независимой Беларуси, дважды встречавшийся с поэтессой.
Арсеньева умерла в 1997 году. Николай Ровенский намного раньше — в 1953-м.
Как церковь отнеслась к запрету на исполнение этого произведения?
Летом 2021-го власти организовали всебелорусскую молитву «За Беларусь!», которая должна была пройти при участии всех основных религиозных конфессий страны. Костел попросил ксендзов включить в нее призыв за единство и мир в Беларуси, а в конце мессы исполнить гимн «Магутны Божа».
Католики ослушались. В результате 4 июля в Минскую архикафедру пришли сотрудники милиции с претензией, что нарушена норма законодательства о молитве. Как написал в ответ на своей странице в фейсбуке епископ Юрий Кособуцкий, «на сённяшні дзень гэты гімн стаў малітвай, якая выкарыстоўваецца ў набажэнствах каталікоў, праваслаўных, пратэстантаў, а таксама апошнім часам гэты гімн спяваюць людзі, якія не атаесамляюць сябе з ніякай рэлігіяй. Гімн „Магутны Божа“ гэта перш за ўсё малітва за нашу бацькаўшчыну і за наш народ».
Гимн «Магутны Божа» настоен на крови белорусских партизан
Чтобы было понятно, на кого держит равнение белорусская оппозиция. Да и российская тоже.
Автор «гимна» Наталья Арсеньева и её муж Франц Кушель искренне служили нацистам в Минске: Кушель был инициатором создания военизированных формирований для антипартизанских действий, после чего стал главным уполномоченным по вопросам белорусских полицейских формирований. Он обеспечивал подготовку полицаев к карательным акциям против партизан и мирного населения. Арсеньева со страниц «Белорусской газеты» призывала к борьбе с «советами» и уничтожению евреев. И писала «Магутны Божа».
***
«. В 1941 году супруги поселяются в Минске. Это означает, что представители НКВД вполне удовлетворены деятельностью Кушеля и Арсеньевой.
После оккупации Минска Кушель добровольно предложил свои услуги немцам и был зачислен в штат вспомогательной полиции.
Арсеньева стала работать в издававшейся в Минске «Белорусской газете». Это было типичное коллаборационистское издание, призывавшее к борьбе с «советами» и уничтожению евреев, сулившее райскую жизнь белорусам в «новой Европе Адольфа Гитлера».
Как раз во время трудов праведных в этом почтенном СМИ Арсеньева и написала стихотворение «Малітва», также известное как «Магутны Божа».
. Но вернемся от жены Кушеля к нему самому. Роль рядового полицая его не устраивала, тем более что он был кадровым военным. Осенью 1941 года он убедил немцев в создании полицейской школы для повышения боеспособности отрядов коллаборационистов. К весне 1942 года Кушеля повысили до начальника полицейских курсов.
Однако ряды белорусских партизан росли в разы быстрее, чем отряды полицаев. Тогда Кушель предложил создать новое военизированное формирование для антипартизанских действий. Структура была сформирована по приказу генерального комиссара Генерального округа Белоруссия Вильгельма Кубе ради помощи «немецкой и местной полиции в борьбе против большевиков и саботажников» и получила название «Белорусский корпус самообороны».
Кушель отвечал за подготовку командных кадров для нового формирования.
Уполномоченный по карателям
С августа 1943 года Кушель — главный уполномоченный по вопросам белорусских полицейских формирований. Он обеспечивал подготовку полицаев к карательным акциям против партизан и мирного населения. Это подопечные Кушеля сжигали деревни вместе с их жителями — женщинами, стариками, детьми.
К этому времени гитлеровцы поняли, что война складывается не в их пользу, и готовы были обещать тем, кто встанет на их сторону, золотые горы. В том числе и «независимую от большевиков и евреев Белоруссию».
6 марта 1944 года была объявлена мобилизация всех физически здоровых мужчин с 1908 по 1924 год рождения, в том числе бывших офицеров и командиров русской, польской и Красной Армии в возрасте до 57 лет и унтер-офицеров до 55, не находившихся на службе на руководящих должностях в немецких учреждениях. Призыв контролировался комендантами полиции и СД. Уклонение от призыва каралось смертной казнью.
Новую структуру назвали Белорусской краевой обороной (БКА). Кушель вошел в высшее руководство БКА.
Однако переломить ситуацию это уже никак не могло. В конце июня 1944 года немцы провели в Минске Второй Всебелорусский конгресс, на котором коллаборационисты объявили о «непризнании Белорусской ССР как формы белорусской государственности».
Несостоявшаяся дивизия СС
Конгресс получился наглядной иллюстрацией к выражению «прозаседавшиеся» — пока коллаборационисты как бы решали судьбу страны, к Минску уже рвались советские танки. Поэтому участникам собрания, включая супружеский тандем Кушель — Арсеньева, пришлось бежать.
Уже в Польше Кушель занимался тем, что собирал разрозненные отряды БКА, бежавшие от Красной Армии. Из них немцы приняли решение сформировать «белорусскую бригаду» под командованием оберштурмбанфюрера СС Ханса Зиглинга. Теперь Кушель носил эсэсовскую форму и убеждал немцев создать новое национальное формирование — дивизию СС «Беларусь». Гитлеровцы смотрели на него, как на идиота — из подразделения Зиглинга белорусы дезертировали в массовом порядке, и остановить это бегство не помогали даже расстрелы. Какая еще отдельная дивизия СС в таких условиях?
К концу апреля 1945 года около 1000 белорусских коллаборационистов стали искать возможности сдаться американцам вместе с власовцами.
29 апреля 1945 года Кушелю и его подельникам это удалось.
Любопытно, что сдавался Кушель вместе с генерал-майором РОА Виктором Мальцевым.
Что это за гимн «Магутны Божа» и можно ли его исполнять? Вот что говорят в БПЦ
14 октября митрополит Вениамин высказался против исполнения гимна «Магутны Божа». Но сегодня, 16 октября, пресс-секретарь БПЦ Сергей Лепин заявил, что митрополита не совсем правильно поняли. Объясняем эту ситуацию.
Что такое «Магутны Божа»?
О чем поется в песне?
Вот весь текст этой песни (слово «гимн» по отношению к ней используется неофициально).
Магутны Божа! Уладар сусветаў,
Bялікіх сонцаў і сэрц малых!
Над Беларусяй, ціхай і ветлай,
Рассып праменні свае хвалы.
Дай спор у працы штодзённай, шэрай,
На лусту хлеба, на родны край,
Павагу, сілу і веліч веры,
У нашу праўду, у прышласць — дай!
Дай урадлівасць жытнёвым нівам,
Учынкам нашым пашлі ўмалот!
Зрабі магутнай, зрабі шчаслівай
Краіну нашу і наш народ!
В другом варианте вместо «зрабі магутнай» звучит «зрабі свабоднай».
Что в этой песне не понравилось митрополиту Вениамину?
— Поскольку уже вспомнилось это песнопение по запричастному стиху, хочется сказать, что и раньше в беседе со священнослужителями я обращал внимание, что не нужно исполнять песнопение светского характера, которое разделяет наше общество. Хотя оно имеет духовную окраску. Но тем не менее кто-то радуется исполнению этого песнопения, а кто-то скорбит.
У нас достаточно других песнопений, которые не разделяют, а объединяют наше общество, наши приходы. И забота каждого настоятеля должна быть об этом. И каждого христианина — заботиться о том, чтобы мы были едины во Христе и были чадами Божьими. Думаю, не нужно это как-то закреплять какими-то указами или распоряжениями.
Что не так с «Магутным Божа»?
К самому тексту ни у кого претензий нет.
Уточним, что БКА — это коллаборационистское военное образование, созданное на территории оккупированной немцами Беларуси 23 февраля 1944 года. Но с Арсеньевой и самим текстом, который был написан за год до появления БКА, оно никак не связано.
Тот же Лепин после разговора с митрополитом Вениамином написал следующее:
— Не желая вступать в длительные споры по существу текста, музыки и обстоятельств возникновения этого произведения, глава БПЦ акцентировал внимание, что не следует исполнять «Магутны Божа» в границах богослужения и на приходе ради мира общин — согласно тому же принципу, по которому некогда апостол Павел отказался от употребления мяса, чтобы не соблазнять своего брата (см.: 1Кор.8:13).