что такое кризисная беременность
Определение и критерии кризисной беременности.
Кризисная беременность— это беременность, которая объективно (сопровождается выраженным соматическим, социально-бытовым и иным неблагополучием) или субъективно (по тем или иным причинам не принимается женщиной) тяжело переносится женщиной, в связи с чем протекает под угрозой искусственного прерывания.
Кризисной беременностью следует называть беременность, которая соответствует как минимум одному из следующих критериев:
негативное отношение к беременности со стороны самой женщины (в той или иной степени выраженное желание прервать беременность);
негативное отношение к беременности со стороны кого-либо из близкого окружения (муж, родители и т. д.) женщины (оказание давления в принятии решения о прерывании беременности);
несовершеннолетний возраст беременной;
внешние препятствия (наличие у женщины финансовых, социально-бытовых, жилищных и т. п. проблем, затрудняющих обеспечение необходимого ухода за ребёнком;
медицинские осложнения протекания беременности (наличие у женщины соматического или психического заболевания, риск (реальный или мнимый) ухудшения состояния здоровья во время беременности, тяжелое протекание беременности, обнаружение риска патологии у плода, наличие в анамнезе как минимум одного прерывания беременности, аборт по медицинским показаниям).
Угроза прерыванияможет быть выражена в разной степени.
Латентная (скрытая) угроза прерывания — имеется как минимум один из вышеперечисленных критериев, но женщина не высказывает желания / намерения прервать беременность.
Актуальная угроза прерывания — женщина высказывает сомнения в целесообразности рождения ребёнка; описывает сложности, связанные с этим событием; высказывает надежды и опасения, связанные с позитивными или негативными изменениями в её жизни, которые могли бы повлиять на её решение о сохранении / прерывании беременности.
Намерение прервать беременность — женщина высказывает, казалось бы, твердое желание прервать беременность, просит предоставить ей направление на аборт. Однако очень часто речь идет о «псевдотвердом» и «псевдоокончательном» решении. Даже если женщина утверждает, что она «уже все решила», она, зачастую, подсознательно колеблется, ждет помощи и контраргументов вплоть до момента начала операции по прерыванию беременности. В связи с этим работа, направленная на сохранение ребёнка, представляется перспективной даже для этой группы беременных, хотя в такой ситуации подобная работа, конечно же, требует особого такта, гибкости и мягкости.
Три важные закономерности, связанные со степенью риска прерывания беременности:
1) решение о прерывании беременности принимается только женщиной и связано не столько с наличием объективных проблем и препятствий для рождения ребёнка, сколько с её готовностью отстаивать своё материнство и преодолевать сложности ради сохранения жизни ребёнка (ярчайшим примером служит рождение детей в военные и послевоенные годы, когда жизненные обстоятельства были гораздо более тяжелыми, чем в современной действительности, однако ценность деторождения была высока и придавала женщинам решимость);
2) переход латентной угрозы прерывания беременности на уровень актуальной угрозы или в намерение прервать беременность может происходить на любом сроке беременности (известны случаи, когда женщины приходили к такому решению на сроке 20–24 недели!);
3) степень угрозы прерывания беременности может увеличиваться в связи с а) неблагоприятными изменениями (отсутствием благоприятных изменений) в жизни женщины, б) отсутствием моральной поддержки в намерении сохранить беременность; при оказании поддержки и предоставлении информации об альтернативных, более конструктивных путях решения имеющихся проблем и возможностях получить необходимую помощь, уровень угрозы прерывания беременности, напротив, во многих случаях снижается.
Психологический кризис беременности
В жизни любой женщины выделяют три кризисных периода: половое созревание, беременность и менопауза. Проблематика беременности в психологии и психоанализе освещается с различных позиций. Женщина в период беременности рассматривается как переживающая кризис идентичности, изменение социального статуса и внутрисемейных отношений.
Тема беременности в психоаналитической литературе представлена авторами Х. Дойч, Д. Пайнз, Т. Бенедек, Дж. Кестенберг, Г. Бибринг и ее коллегами и др. Г. Бибринг и ее коллегами было организовано психоаналитическое исследование беременных женщин (исследовались пациентки во время беременности и после родов). Результаты, гипотезы и практический материал исследования, изложены в работах «Изучение психологических процессов при беременности и ранние детско-родительские взаимоотношения» (часть 1 и часть 2) и «Некоторые аспекты психологических процессов при беременности» [4; 5; 6]. Исследователи акцентируют внимание на следующих проблемах: связь области детской психиатрии, развития ребенка в раннем младенчестве и невротические (психические) расстройства у матери [2; 9; 12; 14]. А. Фрейд, М. Кляйн внесли значимый вклад в психоанализ раннего младенчества. Обширные систематические наблюдениям за отношениями мать-ребенок были проведены рядом исследователей: Д. Барлингейм А. Фрейд; Р. Колеман, Е. Крис, Р. Эскалон, Б. Ранк, Р. Шпитц [7; 8; 11;15; 17]. Авторы полагают, что ментальные (психические) расстройства у детей связаны с патогенным поведением матери, ее тревогой и подавленной агрессией, враждебностью. Такие психосоматические заболевания маленьких детей как пищевые расстройства, экзема, колики и пр. обусловлены материнским неврозом.
Одним из тяжелых и патогенных факторов, влияющих на развитие ребенка и выстраивание отношений с ребенком, выступает пограничное состояние матери. Это женщины, имеющие травматический опыт развития, характеризующиеся повышенной тревожностью. Для них свойственно магическое мышление, депрессивные реакции, механизм защиты по типу интроекции и проекции, параноидальные механизмы, часто связываемые с отношением беременной женщины к ее собственной матери. Пациентка может жаловаться на ощущение пустоты внутри себя. Пытаться, будучи беременной, реализовать себя в профессии, вместо того, чтобы погрузиться в «новый опыт» переживаний связанных с состоянием беременности. Таким образом, пациентка поддается давлению со стороны честолюбивой матери – достигая профессиональные достижения [4; 5]. Зачастую такие молодые женщины окружены фигурами, кто или отрицательно или безразлично относится к их беременности.
Женщине необходим контакт с другими, поскольку так она пытается получить «немного силы» и справится с глубинными конфликтами. К данному вопросу обращались ряд авторов, например Кляйн отметит, что хорошие брачные отношения противодействуют типичным страхам беременности или Дж. Кестенберг утверждает, что поддержка и забота о беременной позволяют женщине преодолеть регресс, стать уверенней и справиться с различными страхами и патологическими состояниям. И добрая воля мужа часто выступает гарантией против опасностей бесплодия и детоубийства [13].
Беременность, как половая зрелость или менопауза, является периодом кризиса, актуализирующим глубокие психологические и телесные изменения. Этот кризис представляет важные шаги, связанные с развитием и имеет ряд характерных явлений. В беременности, как в период половой зрелости и менопаузе, актуализируются либидинозные и агрессивные влечения, приводя к возрождению и одновременному появлению нерешенных конфликтов из более ранних фаз связанных с развитием и к ослаблению частичных или неадекватных решений прошлого. Это период нарушения в равновесии индивидуальности, на время создается картина распада личности. Известно, что подобные кризисы являются испытанием психического здоровья, и при неблагоприятном разрешении могут возникнуть тенденции патологического развития.
Напряжение во время беременности касается областей: эндокринных изменений, активации бессознательных психологических конфликтов, имеющих отношение к факторам, вовлеченным в беременность, и во внутрипсихическую перестройку становления матерью. Физиологические, психологические и социальные аспекты перестаивают психический аппарат и условия функционирования женщины. Создается «новая организация» личности эти обстоятельства приводит к кризису беременности. В рамках этого кризиса, личные проблемы и невротические конфликты, выдвигаются на первый план [18; 20].
Пребывая в кризисном состоянии, фактически в состоянии интенсивного переворота психологических процессов, сталкиваясь с действительностью новорожденного (его потребностями, направленными на мать). – Такая ситуация зачастую приводит к нарушениям в ранних детско-родительских отношениях и закреплению порочного цикла в форме взаимных отрицательных реакций, расстройства и отклонения между матерью и ребенком, и наконец к известному хроническому нарушению в отношениях. Г. Бибринг отмечает, что поддержка женщины со стороны социального окружения, психологическая забота значимы в период беременности и послеродовый период. Это может привести к лучшему восстановленному равновесию, таким образом, предотвращая закрепление порочного цикла и развитие более здоровых детско-родительских отношений.
Таким образом, беременность как период большого значения, в котором и через который множество эмоциональных проблем может стать острым. Чем серьезнее психические расстройства у женщины, тем больше ожидаемо драматических проблем в состоянии беременности. Хотя иногда удачная беременность позволяет разрешить невротическую напряженность [4; 5]. Беременность как кризис является поворотным моментом в жизни женщины, приводя к острым нарушениям равновесия, которые при благоприятных условиях приводят к определенным шагам взросления и к новым функциям. Период беременности связан с психическим развитием женщины: постепенного перехода от одной стадии развития к другой, когда решающие изменения корректируют прежние значимые потребности женщины, приводя к зарождению новых потребностей, новых целей и функций. Результат проживания и разрешения этого кризиса связан с ранними детско-родительскими отношениями женщины.
Х. Дойч раскроет аспект беременности и женского нарциссизма, тему регресса, реакции женщины на беременности и переживание потери. Т. Бенедек сделает акцент на регрессе при беременности; отметит другие фантазии при беременности, многие из которых о матке. Фантазия «пенис в матке» позволяет компенсировать недостающий пенис и интегрировать репродуктивные возможности женщины и способность получать и сохранять, то есть, чтобы забеременеть.
Дж. Кестенберг уделит внимание регрессивным и прогрессивным силам, актуализирующимся в период беременности; представит описание фаз беременности и особенности регресса. Регресс при беременности автор рассматривает как возрождение предгенитальных и эдипальных желаний. Физиологические изменения, идентификация с предэдипальной и эдипальной матерью, принятие внутренней генитальности формирует основание для толчка к взрослой жизни. Беременность повторяет и реорганизует все более ранние формы ожидания ребенка [13].
Обратимся к тем условиям, которые могут неблагоприятно или, напротив, благоприятно влиять на интенсивность или разрешение кризиса беременности: это индивидуальность, социальный или культурный факторы. Обозначенные факторы влияют на состояние матери в период беременности и послеродовый период.
Таким образом, любая линия развития отношений может вызвать осложнения: это отношения к мужу, или мужчинам вообще; это способы обретения, сохранения, или порождения, который женщина усвоила в результате ее собственного инфантильного развития и ее развития либидо; это амбивалентный и враждебный опыт взаимодействия с объектом; это ее отношения к себе, которое может быть противоположным по отношению к внешнему миру и его объектам. Все эти области могут вызвать напряжения при беременности, что в свою очередь будет отражено в симптомах кризиса. Разрешение или частичное разрешение различных аспектов этого напряжения и реинтеграции на новом уровне к новым событиям представляют шаг к возможности стать матерью.
К списку потенциальных областей осложнения нужно добавить еще одну область – это отношения женщины с собственной матерью, инфантильным аспектам развития девочки – желание и решение дочери стать самой матерью [3, с. 730; 9, с. 141]. С первого дня беременности женщина особым образом «переживает свою мать». Женщина, становясь беременной сама «становится матерью», оставляет детский опыт и заменяет прежние идентификации различными новыми формами идентификации с матерью. Эти идентификации первоначально могут продемонстрировать «шрамы» предыдущих конфликтов детства или примесь раскаяния и вины или амбивалентность и негодование. Но можно предположить, что в случае успешного созревания такой опыт развивается в полезную идентификацию без конфликта с матерью как опытным образцом родительской фигуры.
Кажется, что ситуация когда дочь становится «матерью» освобождает ее от инфантильной зависимости от ее собственной матери; изменяет природу ее отношений с матерью; обе женщины становятся партнерами. Актуально одновременно с частичным изменением либидинозной инвестиций бабушки от дочери на ребенка дочери. Возможно окончательная, постамбивалетная фаза материнства находит свою полную реализацию в отношении бабушки к внуку [1; 9, с. 486]. Именно это решение амбивалентного отношения может помочь в объяснении некоторых из известных особенностей в отношениях бабушки и дедушки, которая получила довольно недостаточное внимание в психоаналитической литературе.
Для маленькой девочки мать является «символом, как взрослого человека, так и материнства» [19, с. 83]. Особенности контакта между матерью и ребенком, ее отношение к нему, включается в опыт, влияет на фантазии. У девочки формируется внутренний образ матери, который затем, на протяжении всей жизни, влияет на ее отношение к женской роли, во многом определяя поведение. Этот образ является основой для последующей материнской идентификации девочки, которая, одновременно с этим, стремится, как можно сильнее отделиться от него. Помимо принятия матрицы материнского поведения, девочка в раннем детстве получает опыт «их с матерью взаимного телесного удовлетворения» [19, с. 85]. Если же на этом этапе девочка ощущает, что не способна удовлетворить мать, или же мать не удовлетворяет ее, то вследствие «базальной недостачи первичного устойчивого чувства телесного благополучия и благополучного образа своего тела» девочке наносится «нарциссическая рана, дающая начало нарциссической уязвленности, зависти к матери и низкой самооценке», которая «может быть болезненной и усиливать трудности сепарации» [19, с. 85]. Так же необходимо учитывать удовлетворенность матери своим собственным телом, как телом женщины, ее отношениями с супругом, ведь наблюдая мать, получающую удовольствие от своей женской роли, девочка получает «хороший» объект для последующей идентификации. Если же мать напротив, не получает удовлетворения от своей женской роли, она будет склонна проецировать на девочку свои нереализованные фантазии, создавая таким образом трудности для последующего отделения ребенка.
Таким образом, характер кризиса может быть установлен среди многочисленных факторов. Общее, что обнаружилось во всех случаях: более часто, отмечаются регрессивное изменение в поведении и амбивалентность женщины. Если женщина воспринимает собственную мать, как «достаточно хорошую», то осуществляющийся регресс к первичной идентификации с «щедрой и жизнедающей матерью» и с «младенческим собственным Я» является позитивно воспринимаемым этапом, способствующим духовному росту, повышению самооценки, удовлетворению своим новым состоянием [19, с. 85].
Если же женщина напротив, не получила разрешения своих амбивалентных чувств к матери, ранних детских конфликтов, если отношения ее к собственному Я, важнейшим фигурам прошлого окрашены в основном негативными переживаниями, то такой регресс неизбежно будет актуализировать неразрешенные конфликты, относящиеся к материнско-дочерним отношениям. Осуществляя идентификацию с собственной «плохой матерью», беременная может проецировать на будущего ребенка собственные негативные стороны Я и внутрипсихические объекты. Из этого следует, что ребенок еще «ребенок задолго до своего появления на свет может обладать для матери негативной пренатальной идентичностью» [19, с. 101].
Отмечается распространенность орального, анального или враждебного материала у женщин в период беременности. Оральные конфликты можно наблюдать в виде рвоты, специфической тяге к еде, отрыжке и пр. Регрессивные элементы анально-садистической фазы выражаются во враждебных тенденциях к изгнанию плода, что проявляется в болях, имеющих место задолго до самого процесса деторождения. Женщины с преобладающей обсессивной структурой характера, кажется, менее склонные к регрессивным реакциям. Обсессивные женщины часто показывали интенсивные защитные образования: пытались казаться более рациональными и еще лучше организованными [5; 9; 13].
Кризис беременности тяжело протекает у женщин имеющих расстройства личности, переживших травмирующий опыт детского развития: обостряются внутренние глубинные конфликты, актуализируются оральные, анальные, амбивалентные и враждебные желания. Значимая роль при неблагоприятном прохождении кризиса беременности отводится ранним детско-родительским отношениям (раннему опыту отношений женщины с ее матерью). Оставление ранних идентификаций и идентификация с матерью как объектом, пережившим опыт материнства, позволяет женщине справиться с кризисом беременности.
Что такое кризисная беременность
ВЕСТНИК ПЕРМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. ФИЛОСОФИЯ. ПСИХОЛОГИЯ. СОЦИОЛОГИЯ
VESTNIK PERMSKOGO UNIVERSITETA. SERIYA FILOSOFIA PSIKHOLOGIYA SOTSIOLOGIYA
Психологические особенности женщин с кризисной беременностью в ситуации репродуктивного выбора *
Осипенко Ирина Михайловна
кандидат психологических наук,
доцент кафедры клинической психологии
Смоленский государственный медицинский университет,
214019, Смоленск, ул. Крупской, 28;
e-mail: osipenkoir@mail.ru
ORCID: https://orcid.org/0000-0001-6645-7853
В современном российском обществе актуализируется интерес к психологическому аспекту проблемы репродуктивного выбора. Это во многом связано с увеличением количества абортов, с трансформацией отношения женщин к деторождению и материнству, ростом осознанной бездетности в пользу самореализации в других областях жизнедеятельности, особенно в профессиональной сфере. Такая ситуация влечет за собой как социально-демографические сложности в стране, так и серьезные соматические, психологические проблемы у самих женщин. Представленное исследование направлено на изучение психологических особенностей женщин с кризисной беременностью, которые находятся в ситуации репродуктивного выбора. Автор полагает, что женщины, находящиеся в ситуации незапланированной и кризисной беременности, в отличие от женщин с положительным отношением к беременности чаще проявляют деструктивные мотивы сохранения беременности, имеют более выраженные психологические сложности в самопринятии и позитивном отношении к самим себе, у них наблюдается более выраженное чувство вины как состояния и как черты, снижена степень уважения социальных норм и этических требований, а также наблюдаются различия в стратегиях выхода из стрессовой ситуации. Полученные результаты свидетельствуют о том, что у первой группы респондентов отмечаются более выраженные деструктивные мотивы сохранения беременности: повышенная обеспокоенность материальным положением своей семьи, низкий уровень готовности к материнству, отсутствие мотивации в настоящий момент посвятить себя родительству из-за учебы или карьеры, нежелание вносить ограничения в свою жизнь. Женщины с кризисной беременностью наиболее часто используют конфронтационное поведение и бегство-избегание как копинг-стратегии. Самоконтроль, принятие ответственности, положительная переоценка ситуации как способы совладающего поведения наблюдаются в большей степени в контрольной группе. Женщины с кризисной беременностью не верят в свои силы и возможности, у них низкий уровень энергии и плохое понимание себя. Для них характерно ожидание заранее негативного отношения к себе со стороны окружающих. Однако им в меньшей степени свойственно испытывать чувство вины, чем женщинам с положительным отношением к беременности. При этом переживание чувства вины как генерализованной Я-концепции (черты) и уровень совестливости как личностная характеристика свойственны респондентам обеих групп в равной степени.
Ключевые слова: кризисная беременность, репродуктивный выбор, материнство, совестливость, копинг-стратегии, переживание, самоотношение, воспринимаемый индекс вины.
Введение
Исследование проблем психологии материнства в современной науке является очень актуальным и значимым. Это во многом объясняется трансформацией института семьи, нестабильностью социально-демографической ситуации в стране, увеличением количества разводов и числа детей, от которых отказались родители, и т.д.
Именно материнские отношения становятся одной из центральных тем исследования в психологии материнства.
Однако современная действительность намечает новые проблемные области исследования, одной из которых является вопрос мотивации репродуктивного выбора психологических особенностей женщин, имеющих кризисную беременность. Научный и практический интерес к этой теме растет.
Таким образом, благодаря формированию методологической основы и методического обеспечения для работы психологов с данной категорией женщин, возможно снижение числа абортов и вместе с этим нахождение у клиентов нового смысла в материнстве и отцовстве и ресурсов для этого, а также проработка психологических травм, личностных установок, влияющих на принятие решения и т.д. у беременных женщин в ситуации репродуктивного выбора.
Ряд отечественных психологов, таких, как В.И. Брутман, Г.Г. Филиппова и др., отмечают в своих исследованиях, что материнское отношение не появляется сразу после родов, а имеют определенную психофизиологическую природу, которая запускает скрытые ранее механизмы регуляции, стимулы и т.д. [Брутман В.Н. и др., 2002].
Психологическая готовность к материнству как фактор развития последующих взаимоотношений матери и ребенка исследовалась С.Ю. Мещерековой, Н.Н. Авдеевой, Н.И. Ганошенко [Мещерекова С.Ю. и др., 1996].
Проблемы готовности к материнству с позиции выделения факторов и условий психологического риска для будущего развития ребенка рассматривались в работах О.А. Копыл, Л.Л. Бас, О.В. Баженовой [Копыл О.А. и др., 1993].
Психология материнства представлена в исследованиях отечественных ученых В.В. Волковой, М.С. Родионовой и др. [Волкова В.В. и др., 2005].
Причины отказа от материнства, описание психологических и психиатрических портретов рожениц, отказавшихся от собственных детей, даются в работе В.И. Бутман, М.Г. Понкратовой, С.Н. Ениколопова, а особенности протекания кризиса отказа от ребенка представлены у М.С. Родионовой [Брутман В.И. и др., 1994; Родионова М.С., 2005].
Большой опыт наработан в ходе научно-исследовательской деятельности в области изучения эмоционального состояния матери на всем протяжении беременности и после родов [Брехман Г.И., 1997; Баженова О.В., 1994]. Также исследованию эмоциональной сферы женщин, имеющих положительное отношение к беременности или находящихся в ситуации репродуктивного выбора, особенностей проявления у них копинг-стратегий, состояния тревоги посвящены работы И.А. Айвазян, Г.Б. Мальгиной, А.В. Павловой, О.В. Подобиной, Г.Г. Филипповой и др. [Айвазян И.А. и др., 2003].
И.Ю. Хамитова установила наличие влияния семейной истории на переживание беременности [Хамитова И.Ю., 2005]. Е.Д. Красильникова, Л.Н. Рыбовалюк сконцентрировали свои научные интересы на исследовании мотивов зачатия и сохранения беременности [Красильникова Е.Д., 2009; Рыбовалюк Л.Н., 2012].
Неготовность к материнству как психологический феномен, являющийся в дальнейшем причиной нарушений развития ребенка и его личности, были рассмотрены в работах В.В. Абрамченко, А.Я. Варга, М.В. Колосковой, Н.П. Коваленко [Абрамченко В.В., 2005; Варга А.Я., 2009; Коваленко Н.П., 2000]. Личностные факторы, способствующие появлению эмоционального стресса при беременности, систематизировал А.И. Захаров [Захаров А.И., 1998].
Психологические факторы неготовности к материнству представлены Е.С. Мироновой, медицинские, социальные и психологические проблемы аборта у юных женщин (возможности реабилитации) изучались А.П. Галиным [Галин А.П., 2001; Миронова Е.С., 2011]. В.И. Якухина рассмотрела страх как фактор влияющий на принятие решения об аборте [Якухина В.И., 2019].
Н.В. Боровикова предложила понятие «синдром беременности», понимая под ним психогенное состояние, ограниченное определенным периодом времени, который начинается не в день зачатия, а при осознании женщиной своего нового положения и заканчивается не после родов, а в момент «пигмалионизации» своего ребенка — перехода в восприятии матери от его фантастического образа к реальному [Боровикова Н.В.,1998]. Автор совместно с С.А. Федоренко описал основные мотивы сохранения беременности, куда входят: беременность ради ребенка, беременность от любимого человека, беременность как соответствие социальным ожиданиям, беременность как протест, беременность ради сохранения отношений, беременность как отказ от прошлого, беременность как уход от настоящего, беременность ради сохранения собственного здоровья [Боровикова Н.В., 1998].
О.С. Куценко, И.В. Яковлева внесли практический вклад в исследование работы специалистов помогающих профессий с женщинами и их семьями в ситуации репродуктивного выбора, выделили проблемные области социальной рекламы, посвященной защите жизни в вопросе аборта и сохранения беременности [Куценко О.С., 2011; Яковлева И.В., 2009]. Роль медицинского персонала женских консультаций в поддержании мотивации сохранения беременности рассматривали Т.В. Козлова, Ю.А. Пивоварова [Козлова Т.В., 2017]. Особенности мотивационной сферы материнства беременных женщин с различным отношением к ребенку также проанализированы Т.М. Зенковой [Зенкова Т.М., 2005].
Методологические аспекты исследования вопроса репродуктивного поведения женщин описали И.Л. Шелехов, Е.В. Гребенникова [Шелехов И.Л., 2015; Гребенникова Е.В., 2017]. Научный вклад в понимание репродуктивного поведения внес В.А. Борисов. Он рассмотрел такое поведение как систему действий и отношений, опосредующих рождение или отказ от рождения ребенка любой очередности в браке или вне брака [Борисов В.А., 1976].
Представляет особый научный интерес работа Ю.Н. Поповой, направленная на психологический анализ особенностей личности современных женщин с различными репродуктивными установками [Попова Ю.Н., 2005]. Т.Д. Василенко, О.В. Денисова изучили особенности эмоционально-смысловой сферы беременных женщин, имеющих опыт незавершенной беременности [Василенко Т.Д. и др., 2010].
В области отечественной перинатальной психологии проведен ряд исследований, направленных на изучение особенностей самоотношения беременных женщин как показателей готовности к материнству и дальнейшего отношения к еще не родившемуся ребенку, специфики самосознания беременных женщин, имеющих ВИЧ-инфекцию, и влияния конфликтов на самоотношение беременных женщин из неблагополучных семей, особенностей социальной идентичности женщин в состоянии беременности с различным материнским отношением к детям [Васильева Е.В., 2008; Сапегина М. и др., 2012].
В зарубежной психологической науке представлены исследования психологов-классиков и современных исследователей, которые рассматривали психологические особенности материнства. Это работы таких ученых как Дж. Боулби, В. Винникот, С. Гроф, Дж. Дик-Рид, А. Фрейд, З. Фрейд, Э. Эриксон. Западные ученые, в частности, Дж. Кестенберг, Т. Бенедек и др., описывали феномен беременности женщины как кризис через опыт трех важных периодов в жизни женщины, которые связаны с поиском идентичности. Г. Бибринг рассматривал и саму беременность как кризис взросления [Боулби Дж., 2003; Винникот В., 2002; Гроф С., 2018; Дик-Рид Дж., 2005; Фрейд А., 1993;Фрейд З., 2014; Эриксон Э., 1996].
Исследователь R.W. Newton полагал, что для беременных женщин с кризисной беременностью характерны низкая самооценка, депрессии, высокая личностная тревожность, склонность к отрицанию и соматизации [Newton R.W., 1994]. В. Пултавская изучила влияние прерывания беременности на психику женщины, особенности протекания постабортного синдрома [Пултавская В., 2002]. Огромный научный и просветительский вклад был внесен учеными Дж. Уилке, Б. Уиллке, которые проанализировали медицинские, психологические, религиозные аспекты вреда медицинских абортов и стали основоположниками движения защиты жизни [Уилке Дж., Уиллке Б., 2002].
Уже более 40 лет наблюдается общемировая тенденция поддержки материнства и ведется активная работа ученых и практиков по вопросам репродуктивного здоровья, психологической помощи женщинам в ситуации кризисной беременности. Под кризисной беременностью мы понимаем такую беременность, которая объективно (сопровождается выраженным соматическим, социально-бытовым и иным неблагополучием) или субъективно (по тем или иным причинам) не принимается женщиной, в связи с чем протекает под угрозой искусственного прерывания [Смирнова Е.А., 2013].
Основное содержание
Ситуация беременности и материнства рассматривается как кризисная ситуация. Автор исходит из того, что эта ситуация требует от женщин адаптации не только на физическом уровне, но и на психологическом. Последний уровень включает в себя принятие или отрицание роли матери и материнской позиции и имеет связь с особенностями дочерне-материнских отношений и структуры родительской семьи, в которой формировалась Я-концепция ребенка. Предполагается, что на отношение к беременности влияет ряд социальных, экономических и других факторов, а также личностные особенности самой женщины.
Женщины с кризисной беременностью, позиционирующие желание прервать беременность, испытывают трудности в принятии нового образа себя, амбивалентное отношение к ребенку, сложности в самоотношении. Они переживают негативные эмоции за планируемый отрицательный выбор, тревогу и стресс. Это заставляет их выбирать определенные копинг-стратегии, чтобы совладать с ситуацией.
Соответственно, представленное исследование направлено на изучение психологических особенностей у женщин с кризисной беременностью в ситуации репродуктивного выбора в сравнении с женщинами, имеющими положительное отношение к своей беременности.
В данной работе были использованы следующие методики: тест исследования сохранения беременности (МИМСБ) Л.Н. Рабовалюк, копинг-тест Р. Лазаруса и С. Фолкмана, тест самоотношения В.В. Столина, методика «Воспринимаемый индекс вины» John R. Otterbacher, David C. Munz, адаптированная Е.П. Ильиным, методика «Шкала совестливости» В.В. Мельникова, Л.Т. Ямпольского.
Эти методики позволяют выявить мотивы сохранения беременности в двух исследуемых группах беременных женщин, их копинг-стратегии, особенности самоотношения, степень уважения по отношению к социальным нормам и этическим требованиям, измерить чувство вины как состояния и как черты. Статистическая обработка полученных данных проводилась с помощью программы «STATISTICA 6.0».
Результаты / обсуждение
В исследовании приняло участие 90 женщин в возрасте от 20 до 32 лет, срок беременности — от 18 до 34 недель. Средний возраст женщин (М) — 23 года, стандартное отклонение SD = 7,6.
Основную группу составили 45 женщин, находящихся в ситуации кризисной беременности, и 45 респондентов с положительным эмоциональным отношением к беременности (контрольная группа). Все респонденты были отобраны на основе рандомизированного отбора; они все являются постоянно проживающими в Смоленске и Смоленской области. Обе группы сопоставимы по социальной принадлежности, семейному положению, уровню образования.
С целью реализации психодиагностического исследования был проведен качественный и количественный анализ полученных результатов, достоверность различий определялась с помощью непараметрического критерия Манна–Уитни.
В ходе исследования мотивов сохранения беременности (МИМСБ) были выявлены статистически значимые различия в двух исследуемых группах в блоке «субъективная тревожность по поводу материальных (финансовых) затруднений» (при р 0,05).
Выводы
Проанализировав полученные результаты, можно полагать, что проблема кризисной беременности у женщин в ситуации репродуктивного выбора является одной из важнейших в перинатальной психологии. Исследование личностных особенностей беременных женщин, специфики их совладающего поведения, особенностей эмоциональной и нравственной сферы позволяет более компетентно проводить предабортное консультирование и способствовать снижению остроты внутриличностного конфликта, нахождению ресурсов для конструктивного выхода из кризиса.
Полученные результаты исследования свидетельствуют о том, что женщины с кризисной беременностью в ситуации репродуктивного выбора имеют ряд психологических особенностей, в отличие от женщин, у которых наблюдается положительное отношение к своей беременности. У первой группы респондентов мы отмечаем в большей степени деструктивные мотивы сохранения беременности: повышенную обеспокоенность материальным положением своей семьи, низкую степень готовности к материнству, отсутствие мотивации в настоящий момент посвятить себя родительству из-за учебы или карьеры, нежелание вносить ограничения в свою жизнь.
Схожими для исследуемых групп стали мотивы соответствия социальным ожиданиям, которые представлены высокими значениями шкал, отсутствия стремления воплотить свои нереализованные планы и мечты в собственных детях и нежелания манипулировать беременностью и ребенком в отношениях.
На наш взгляд, выявление истинных мотивов сохранения беременности может помочь провести своевременно психологическую коррекцию и гармонизировать состояние женщины в ситуации репродуктивного выбора.
Женщины с кризисной беременностью наиболее ориентированы на конфронтационное поведение как на способ совладающего поведения или на стратегию бегство–избегание. Самоконтроль, принятие ответственности, положительная переоценка ситуации как копинг-стратегии в большей степени представлены в контрольной группе. Для обеих групп также остается важным поиск социальной поддержки, планирование решения проблемы.
Женщины с кризисной беременностью проявляют слабую веру в свои силы и возможности, заранее склонны ожидать негативного отношения к себе со стороны окружающих, не проявляя при этом самообвинения. Находясь в ситуации кризисной беременности, также женщины в меньшей степени испытывают чувство вины, чем женщины с положительным отношением к беременности. Наличие чувства вины как черты личности наблюдается у респондентов обеих групп. Исследование совестливости как морального качества показало преобладание высоких и средних значений шкал и отсутствие достоверных различий в двух группах респондентов.
Таким образом, проведенное исследование во многом проясняет психологические особенности женщин с кризисной беременностью. Однако эта проблема требует дальнейшего детального изучения. Это позволит психологам-консультантам, медицинскому персоналу, социальным работникам в период предабортного консультирования проводить работу по конструктивному выходу из кризисного состояния, оказывать женщинам профессиональную психологическую помощь и поддержку для нахождения ими внутренних ресурсов, способствовать развитию и становлению их материнской сферы.
Список литературы
Абрамченко В.В., Шамхалова И.А. Подготовка к безопасному материнству. М.: Элби, 2005. 204 с.
Айвазян И.А., Павлова А.В. Психологическая помощь в период беременности: Теоретический аспект // Медико-психологические аспекты современной перинатологии. М.: Изд-во Ин-та психотерапии, 2003. С. 76–79.
Батуев А.С. Психофизиологическая природа доминанты материнства // Психология сегодня: Ежегодник Рос. психол. общ-ва. 1996. Т. 2, вып. 4. С. 69–70.
Борисов В.А. Перспектива рождаемости. М.: Статистика, 1976. 248 с.
Боровикова Н.В. Условия и факторы продуктивного развития Я-концепции беременной женщины: автореф. дис. … канд. психол. наук. М., 1998. 20 с.
Боулби Дж. Привязанность / пер. с англ.; общ. ред. и вступ. статья Г.В. Бурменской. М.: Гардарики, 2003. 480 с.
Брехман Г.И. Перинатальная психология: открывающиеся возможности // Перинатальная психология в родовспоможении: сб. материалов Междунар. конференции. СПб.: Глория, 1997. С. 8–9.
Брутман В.И., Панкратова М.Г., Ениколопов С.Н. Некоторые результаты обследования женщин, отказавшихся от своих новорожденных детей // Вопросы психологии. 1994. № 5. С. 31–36.
Брутман В.И., Филиппова Г.Г., Хамитова И.Ю. Динамика психологического состояния женщин во время беременности и после родов // Вопросы псхологии. 2002. № 1. С. 59–69.
Василенко Т.Д., Денисова О.В. Особенности эмоционально-смысловой сферы беременных женщин, имеющих опыт незавершенной беременности // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. 2010. № 1. URL: http://medpsy.ru/mprj/archiv_global/2010_1_2/nomer/nomer09.php (дата обращения: 25.05.2019).
Варга А.Я. Введение в системную семейную психотерапию. М.: Когит-Центр, 2009. 240 с.
Винникот Д. Игра и реальность. М.: Ин-т общегуманитар. исслед., 2002. 288 с.
Волкова В.В. Психологические особенности отношения к материнству матерей-подростков: автореф. дис. … канд. психол. наук. Хабаровск, 2005. 23 с.
Галин А.П. Медицинские, социальные и психологические проблемы аборта у юных женщин: возможности реабилитации: автореф. дис. … канд. мед. наук. Ижевск, 2001. 25 с.
Дик-Рид Дж. Роды без страха. М.: Столица-Принт, 2005. 293 с.
Захаров А.И. Ребенок до рождения. СПб.: Питер, 1998. 144 с.
Коваленко С.Н, Романцов М.Г, Грибанова С.В. Структура самосознания ВИЧ-инфтцированных беременных женщин // Фундаментальные исследования. 2010. № 3. С. 62–67.
Козлова Т.В., Пивоварова Ю.А. Роль женских консультаций в поддержании мотивации сохранения беременности // Молодой ученый. 2017. № 5. С. 396–400.
Копыл О.А., Бас Л.Л., Баженова О.В. Готовность к материнству: выделение факторов и условий психологического риска для будущего развития ребенка // Синапс. 1993. № 4. С. 35–42.
Красильникова Е.Д. Проблемы исследования мотивов зачатия и сохранения беременности // Вестник Тверского государственного университета. 2009. № 5. С. 145–150.
Куценко О.С. Аборт или Рождение? Две чаши весов: пособие для психологов и других специалистов, работающих женщиной и ее семьей в ситуации репродуктивного выбора. СПб.: Любавич, 2011. 375 с.
Мальгина Г.Б. Стресс и беременность: перинатальный аспект. Екатеринбург: Чаронд, 2002. 188 с.
Мещерекова С.Ю., Авдеева Н.Н., Ганошенко Н.И. Изучение психологической готовности к материнству как фактора развития последующих взаимоотношений матери и ребенка // Гуманитарная наука в России: соросовские лауреаты. Т. 1. Психология. Философия. М., 1996. С. 235–242.
Миронова Е.С. Психологические факторы неготовности к материнству (на примере женщин с угрозой прерывания беременности): автореф. дис. … канд. психол. наук. М., 2011. 24 с.
Подобина О.Б. Совладающее поведение женщин на этапе принятия роли матери: автореф. дис. … канд. психол. наук. СПб., 2005. 22 с.
Попова Ю.Н. Психологические особенности личности современных женщин с различными репродуктивными установками: автореф. дис. … канд. психол. наук. Томск, 2005. 23 с.
Пултавская В. Влияние прерывания беременности на психику женщины. М., 2002. 44 с.
Родионова М.С. Динамика переживания женщиной кризиса отказа от ребенка // Перинатальная психология и психология родительства. 2005. № 1. С. 23–27.
Рыбовалюк Л.Н., Кравцова Н.А. Мотивы сохранения беременности (по данным наблюдений клинического психолога) // Гуманитарные исследования в восточной Сибири и на дальнем Востоке. 2012. № 2. С. 119–124.
Сапегина М. Самоотношение беременных женщин. Особенности самоотношения женщин с различными характеристиками беременности. LAP LAMBERT Аcademic Publishing, 2012. 128 с.
Смирнова Е.А. Что нужно женщине, которая «уже все решила». Консультирование в ситуации кризисной беременности. М., 2013. 128 с.
Филиппова Г.Г. Материнство: сравнительно-психологический подход // Психологический журнал. 1999. Т. 20, № 5. С. 81–88.
Фрейд А. Психология Я и защитные механизмы. М.: Педагогика-Пресс, 1993. 144 с.
Фрейд З. Введение в психоанализ. М.: АСТ, 2014. 416 с.
Уилке Дж., Уиллке Б. Мы можем любить их обоих. Аборт: вопросы и ответы. М.: Православный медико-просветительский центр «Жизнь», 2002. 375 с.
Хамитова И.Ю. Семейная история и ее влияние на переживание беременности // Журнал практической психологии и психоанализа. 2005. № 4. URL: https://psyjournal.ru/articles/semeynaya-istoriya-i-eyo-vliyanie-na-perezhivanie-beremennosti (дата обращения: 25.05.2019).
Шелехов И.Л., Гребенникова Е.В. Методологический подход к исследованию репродуктивного поведения женщины как к системному структурно-уровневому феномену // Вестник Томского государственного педагогического университета. 2015. № 9. С. 89–94.
Эриксон Э. Детство и общество / пер. с англ. 2-е изд. СПб.: Ленато: ACT, 1996. 592 с.
Яковлева И.В., Куценко О.С. Социальная реклама как средство психологической по мощи беременной женщине при принятии решения о рождении ребенка // Ученые Записки Санкт-Петербургского государственного института психологии и социальной работы. 2009. № 2, т. 12. C. 41–49.
Якухина В.И. Возрастные особенности детерминации представлений об основаниях искусственного прерывания беременности: автореф. дис. … канд. психол. наук. СПб., 2019. 20 с.
Bibrign G., Dwyer T.F., Huntington D.S., Valenstein A.F. A.Study of the Pcychological Processes in Pregnancy and of the Eariiest Mother–Child Relationship: I. Some Propositions and Comments // The Psychoanalytic Study of the Child. 1961. Vol. 16. P. 9–24. DOI: https://doi.org/10.1080/00797308.1961.11823197
Kestenberg J. Regression and reintegration in pregnancy // Journal of the American Psychoanalytic Association. 1976. Vol. 24. P. 213–250.
Newton R.W., Hunt L.P. Psychosocial stress in pregnancy and its relation to low birth weight // British medical Journal. 1984. Vol. 288. P. 1191–1194. DOI: https://doi.org/10.1136/bmj.288.6435.2000
Просьба ссылаться на эту статью в русскоязычных источниках следующим образом:
Осипенко И.М. Психологические особенности женщин с кризисной беременностью в ситуации репродуктивного выбора // Вестник Пермского университета. Философия. Психология. Социология. 2019. Вып. 3. С. 388–401. DOI: https://doi.org/10.17072/2078-7898/2019-3-388-401
* Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований в рамках проекта «Чувствительность к справедливости как детерминанта делинквентного и просоциального поведения» (РФФИ № 17-06-00379-ОГН).