что такое гэг в юморе
«Гэги в кино. Как прописывать шутки в сценарии»
Гэги — это неотъемлемая часть юмора и сатиры — это шутки, которые придумывают сценаристы и режиссеры для своих кинокомедий и мультфильмов. Однако не каждая шутка это гэг.
Показать полностью. Не все комические приемы в фильмах Чарли Чаплина, Бастера Китона, Леонида Гайдая и других режиссеров комедиографов можно назвать гэгами. И это в первую очередь необходимо понимать кинематографистам. Кроме того, некоторые предвзято относятся к гэгам, полагая, что это грубые шутки, построенные на основе абсурда и нонсенса и эксцентрические трюки, вроде примитивного поскальзывания на банановой кожуре и падения в канализационный люк.
Неправильное понимание гэга возникло не только из-за связи гэга с «комедиями пощечин» — немыми комическими начала ХХ века, но и потому, что за все время существования жанра кинокомедии — гэг не был в полной мере исследован. На основе наблюдений, просмотров отечественных и зарубежных комедий и мультфильмов, автор книги развил свою теорию: вывел формулу гэга, определил его формы, виды и их конфигурации, разделил гэги на классы и уровни, выделил художественные приемы, включил дидактический материал для практической работы.
Гэг — это искусство в искусстве комедийного жанра. Однако чтобы стать художником — автором, придумывающим гэги для своих историй, необходимо сначала освоить тайны ремесла. И если вы собираетесь писать книги или сценарии, снимать игровые или анимационные фильмы, придумывать и рисовать комиксы или просто научиться оригинально шутить, то это книга для вас.
Что такое гэг в юморе
Гэг — визуальная шутка, представленная в комиксах (особенно однополосных, то есть стрипах), анимации (особенно американская анимация золотого века), немом кино и комических зарисовках. Типичный сценарий гэга: напряжённая ситуация, разрешающаяся неожиданным образом. Поскольку гэг строиться на зрительном восприятии, пересказ гэга практически невозможен, во всяком случае с сохранением шутки. «Том и Джерри», «Merrie Melodies», «Looney Tunes» — примеры мультфильмов, основанных на гэгах.
Гэг практически невозможно передать письмом (во всяком случае чтобы было смешно) и можно только зарисовать, что отличает его от анекдотов, предназначенных для устного воспроизведения.
Содержание
Гэги и анимация [ править ]
В золотой век американской анимации шла закадровая дискуссия о том, должна ли анимация быть сюжетной и основанной на труде сценаристов (что впервые было опробовано Уолтом Диснеем) или же строиться на гэгах и вовсе не включать в производственный процесс сценаристов, являясь продуктом творчества и изобретательности аниматора-раскадровщика. В настоящее время, однако, противопоставление сценария и раскадровки отделено от противопоставления сюжетных и гэговых мультфильмов и рассматривается только как выбор метода производства.
«Running gag» [ править ]
Running gag, что обычно переводят как «фирменная шутка» или «дежурная шутка», это разновидность гэга, повторяющегося на протяжении произведения. Так называют только гэги, которые специально придуманы, чтобы появляться снова и снова, становясь от повторения смешнее (а не повторение шуток из-за неспособности придумать новые). Running gag можно отличить по тому, что без предыдущих случаев очередное его применение менее смешно или вовсе не понятно. При этом каждое появление фирменного гэга по структуре одинаково, что отличает его от многоэтапного юмора (англ. callback), тоже полагающегося на знание предыдущих шуток, но где каждый следующий этап — новый. Различаются только обстоятельства каждого случая фирменного гэга: обычно как раз неуместность знакомого события и является сутью шутки.
В юморе, основанном на тексте или речи, аналогичный приём называется running joke, однако термин running gag настолько известен (даже более, чем собственно gag), что его часто применяют и в этом случае.
Гэги и канон [ править ]
Произведения в жанре мультяшек (и анимация, и комиксы) часто прибегают к гэгам, даже если основаны на сюжете. Многие изобретения американской анимации золотого века, такие как мультяшная физика и гиперэмоциональность, остались как выразительные приёмы, придающие живость — собственно анимацию — рисункам. Эту же природу имеют специфические приёмы манги и аниме.
При анализе канонических фактов произведения, однако, следует отличать гэги и комические преувеличения от того, что для героев является реальностью. Некоторые произведения стараются разделять драматичные моменты и комические, однако другие, наоборот, могут включать персонажей, чьи гэги воспринимаются персонажами так же, как и зрителем (Джин из «Аладдина», Дискорд из MLP:FiM). Главную проблему представляют персонажи и ситуации, про которые не ясно, показываются ли они для зрителя или задуманы как часть воображаемой реальности. Например, такой неясный статус имеет Пинки Пай из MLP:FiM: если считать реальными все показанные с ней гэги, то фанатам остаётся только находить такие объяснения как Пинки-ченджлинг; если же нет, то всё равно приходится домысливать, что же на самом деле видят другие пони вместо гэга.
Некоторые произведения целиком состоят из гэгов и практически не имеют информации, которую можно назвать канонической — то есть непротиворечиво повторяющейся из произведения в произведение внутри цикла. Например, в оригинальных короткометражках Том и Джерри играли такую роль, которая была нужна для сюжета и его шуток: иногда — домашние животные, иногда — эстрадные исполнители, иногда — гвардейцы и мушкетёры…
Галерея [ править ]
В эпизоде «Little Quacker». Том до нижнего белья скосил газонокосилкой оперение с мамы Квакера.
Гэги в кино. Как прописывать шутки в сценарии
Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли
Вступление
Гэги – неотъемлемая часть юмора и сатиры – это шутки, которые придумывают сценаристы и режиссеры для своих кинокомедий и мультфильмов. Однако не каждая шутка – это гэг. Не все комические приемы в фильмах Чарли Чаплина, Бастера Китона, Леонида Гайдая и других режиссеров комедиографов можно назвать гэгами. И это в первую очередь необходимо понимать кинематографистам. Кроме того, некоторые предвзято относятся к гэгам, полагая, что это грубые шутки, построенные на основе абсурда и нонсенса, и эксцентрические трюки вроде примитивного поскальзывания на банановой кожуре и падения в канализационный люк.
Неправильное понимание гэга возникло не только из-за связи гэга с «комедиями пощечин» – немыми комическими начала ХХ века, – но и потому, что за все время существования жанра кинокомедии гэг не был в полной мере исследован. На основе наблюдений, просмотров отечественных и зарубежных комедий и мультфильмов автор книги развил свою теорию: вывел формулу гэга, определил его формы, виды и их конфигурации, разделил гэги на классы и уровни, выделил художественные приемы, включил дидактический материал для практической работы. Гэг – это искусство в искусстве комедийного жанра. Однако, чтобы стать художником-автором, придумывающим гэги для своих историй, необходимо сначала освоить тайны ремесла. И если вы собираетесь писать книги или сценарии, снимать игровые или анимационные фильмы, придумывать и рисовать комиксы или просто научиться оригинально шутить, то это книга для вас.
Анатолий Беляевсков
Анатолий Беляевсков – режиссер, преподаватель сценарного мастерства и режиссуры игрового кино, основатель и руководитель Волгоградской Школы кино и телевидения «Контент Синема».
Часть 1
Искусство гэга. Теория и практика
Глава 1
Формула гэга
Зададимся вопросом: что такое гэг?
Многие сценаристы и кинорежиссеры без особого стеснения называют гэгом любую шутку, независимо от того, является она вербальной – шутка прозвучала в диалоге персонажей – или визуальной – любой курьез, комический трюк или эксцентрическая выходка. Но так ли это? Нам предстоит во всем по порядку разобраться.
Начнем с малого. Приведем пример самого распространенного определения гэга, который можно найти в интернете: «Гэг (от англ. gag – шутка, комический эпизод) – это комедийный приём, в основе которого лежит очевидная нелепость» (определение взято из «Википедии»). Однако точно такое же определение, буквально слово в слово (с разницей только, что вместо «гэг» написано «гег»), мы можем найти в книге С. Комарова «История зарубежного кино», том первый, стр. 143. (М., 1985). Получается, что гэг – это уже не любая шутка. Понимание гэга сокращается до пределов «очевидной нелепости» (судя по всему, есть неочевидные, имплицитные нелепости).
Однако не все так просто, как кажется. В книге «Комики мирового экрана» (общая редакция Р. Юренева), автор статьи «Гарольд Ллойд» Э. Арнольди называл гэги комическими трюками. Прочитаем отрывок: «Над придумыванием комических трюков трудились гэгманы – специалисты с особо натренированными мозгами. Они были способны придумывать эксцентрические смешные положения из любого обстоятельства и всякого предмета. Ход мыслей гэгмана был примерно таков: вот цветочный горшок… что с ним можно сделать? Он может свалиться с подоконника на голову прохожему, но это уже происходило в сотнях фильмов… Цветок можно выдернуть с корнями и продеть в петлицу, как бутоньерку, или использовать в качестве метелки, например почистить запачканный рукав… Корнями вперед он может лететь как метательный снаряд… Горшок можно надеть вместо шляпы или ловить в нем рыбок, как в аквариуме…» («Комики мирового экрана». М., 1966). «И творили гэги – «великие выдумщики»», – писал советский кинорежиссер Леонид Трауберг, определяя гэг как «трувайли» – режиссерскую находку, выдумку, изюминку. Получается, что любой необычный трюк, любая интересная выдумка – гэг?
Но не будем спешить с выводами. Ответ мы получим, заглянув в историю гэга. В книге «Мир наизнанку» режиссер Леонид Трауберг пишет: «Гэгом именовалась резиновая груша, которую вставляли зубные врачи в рот пациента, чтобы он не закрыл рта. Гэгом именовался и простой кляп, которым затыкали рот жертве. Этот термин попал на эстраду. В дуэте эстрадников задачей для каждого из них становится на вызывающую смех остроту партнера мгновенно ответить еще более смешной репликой, так сказать, заткнуть ему рот» (Л. Трауберг. «Мир наизнанку». М., 1988). Получается, первый шутит, а второму необходимо «вывернуться» – перевернуть шутку напарника своей собственной, «разрушить» ее. В свою очередь, шутка второго комика разрушается новой шуткой его партнера, и теперь ему предстоит снова опрокинуть остроту своего напарника. Таким образом, затычка для рта теряет прежнее значение – гэг становится комическим приемом, в основе которого лежит обязательный перевертыш.
Специалисты с особо натренированными мозгами стремились не просто придумать трюк, а вывернуть наизнанку все обыденное – перевернуть с ног на голову повседневные явления и вещи, показать мир по‐другому. Леонид Трауберг приводит примеры гэгов из ранних немых картин: «Бандит врывается в салун. Кричит: «Руки вверх!» Все посетители в салуне поднимают руки. Стрелки стенных часов (по‐английски hand – «рука» и «стрелка часов») подымаются кверху, к цифре «12»». «Лифт (на два этажа) в малюсенькой сельской гостинице. Вместо мотора во дворе – вертящееся колесо, в нем белка… Догоняя бандита, шериф с двустволкой выскакивает из дверей салуна. Куда удрал бандит – налево или направо? Шериф раздвинул дула ружья, стреляет: пуля виноватого найдет… Облезлый ковер по рассеянности смазали жидкостью для ращения волос. Следующий кадр: пышный ковер» (Л. Трауберг. «Мир наизнанку». М., 1988). Во всех гэгах мы видим перевертыши. Но если при монтаже вырезать то, что было в начале, и оставить только сами перевертыши, мы увидим просто набор кадров: часы, стрелки которых поднялись к цифре «12», белку в вертящемся колесе, шерифа, который стреляет из поломанной винтовки не понятно в кого и пышный ковер. Ничего смешного в этих кадрах нет. Однако стоит сопоставить их с недостающими начальными кадрами – и рождаются шутки – гэги.
Теперь мы видим, что гэг и просто нелепость – понятия не тождественные. Гиперболизированные детали и абсурдные вещи могут быть деталями в конструкции гэга, но не дефиницией гэга. Конструкция гэга работает по принципу синтаксической аппликации, которая не просто членит предложение на две части, как парцелляция, а именно вносит второй частью изменение в смысл высказывания. Таким образом, гэг – это двухчастная конструкция, где вторая часть обязательно должна быть по содержанию перевертышем для достижения эффекта неожиданности. Именно переворот во второй части действия в сцене и неожиданность как результат являются основными и незаменимыми деталями гэга.
Чарли Чаплин в своей статье «Как заставить людей смеяться» написал: «Не меньшее значение, чем контрасту, я придаю эффекту неожиданности… Для меня огромное наслаждение – представлять себе, что ждет от меня публика в данный момент, и поступать как раз вопреки этому ожиданию. В первых же кадрах фильма «Иммигрант» я стою, перегнувшись через борт корабля; видны только моя спина и конвульсивно подергивающиеся плечи. У зрителей неизбежно возникает впечатление, что у меня приступ морской болезни. Если бы оно подтвердилось, это было бы грубейшей ошибкой. Но впечатление это обманчиво. Я выпрямляюсь и вытаскиваю рыбу. Публика понимает, что никакой морской болезни у меня нет и что я просто развлекаюсь рыбной ловлей. Эта тщательно подготовленная неожиданность вызывает громкий смех».
Прочтем отрывок из книги психиатра Владимира Леви «Охота за мыслью»: «Почти в каждом анекдоте создается подсознательное ожидание, некий прогноз, обычно довольно серьезный, а затем непредвиденное несовпадение». То есть, если говорить словами А. Шопенгауэра: «Осуществляется конфликт между мыслимым и наглядным» и «Чем больше и неожиданнее в восприятии смеющегося это несовпадение, тем сильнее оказывается смех» (Шопенгауэр А., «Мир как воля и представление», том II).
В своей работе «Гэги Бастера Китона» Сильвен дю Паскье дает определение гэгу: «Гэг – это совокупность двух функций: одной, так называемой НОРМАЛЬНОЙ, и второй, РАЗРУШАЮЩЕЙ. В нормативной функции содержится, как «червяк в яблоке», скрытая и еще не выраженная возможность другого смысла, разрушительного и порой абсурдного. Разрушающая функция всегда следует за нормализованным эпизодом, и ее задача (в соответствии с ее названием) состоит в разрушении его значения. В связи с резким изменением направления действия, значения, хода повествования, появляется «эффект неожиданности… Таким образом, гэг всегда представляет собой значение, оторвавшееся от первоначального, и благодаря этому отщеплению в действие вступают сразу две функции: нормальная, которая может присутствовать в любом повествовании, и противодействующая ей, которая подрывает смысл нормальной, раскрывая всю шаткость нормы». Исходя из этого, будет неправильным называть любую шутку или нелепость гэгом. Гэг – это двухчастная конструкция шутки. Заявленное содержание первой части гэга настраивает зрителя на неправильное понимание ситуации. Вторая часть разрушает заявленное содержание первой части гэга и тем самым вносит изменение в смысл общей сцены, создавая эффект неожиданности для зрителя.
Содержание первой части гэга мы назовем «контента» (contenta), а содержание второй части гэга, которое является перевертышем, – «инверта» (invert).
Таким образом, мы получаем формулу гэга:
C (contenta): контента – содержание первой части гэга (заявленные элементы, подлежащие «разрушению»);
I (invert): инверта – содержание второй части гэга («разрушающие» элементы);
G (gag): гэг – двухчастная конструкция шутки, в основе которой заложен эффект неожиданности;
Посмотрим, как работает формула на примере гэгов, придуманных автором этой книги.
Что такое гэг в юморе
Без конкретики, видимо, не обойтись. Посмотрим видео и ещё раз попытаемся определить, чем гэг отличается от шутки.
Примеров классических и спорных гэгов у нас у всех под руками навалом, поэтому не будем меня спрашивать, почему я выбрал тот или иной отрывок. Так получилось.
Пишу вдогон пассажу “Его величество гэг” и предполагаю, что мы разговор продолжаем, а не начинаем заново. Но для начала – лирическое отступление.
Вот уже и без подсказок зубров сценарного ремесла всё более становится очевидным, что отечественный кинематограф (в данном случае к большому кино можно добавить и телесериалы) находится в глубокой шахте. И такое положение списывают на минимальное финансирование проектов третьими лицами и на отсутствие современных технологий, позволяющих создавать навороченные аттракционы. На первый взгляд, да, такие проблемы есть, но на самом деле минимальные бюджеты и пресловутая допотопная техника не мешают создавать приличные во всех отношениях картины. Давайте уж признаемся, что в этой шахте мы заняты чем угодно, только не добычей угля. Ладно, стоп, лирическое отступление не соответствует сегодняшнему формату.
Так в чём же конкретно мы отстали от мирового кинематографа? По секрету скажу, что нам плохо удаются три “второстепенные” вещи, а именно:
1. Погони. Как автомобильные гонки, так и беготня. Да, погони требуют денег, но уверен, что изящное сценарное решение любой движухи могло бы спасти положение.
3. Постельные сцены. Эротика в физическом её проявлении. Постельных сцен мы стараемся избегать (и правильно делаем), но об этом в самое ближайшее время будет отдельный пост. Любовь такое эээ интимное чувство, что никакая кама-сутра не раскроет суть отношений двоих.
Из вышеописанного, надеюсь, видно, что нам плохо даётся динамичное внешнее движение. Оно есть, но оно – чаще – решается впроброс, перебивкой, которую можно сделать так, а можно эдак. Так вот, дорогие мои гении волшебных сюжетов, безнадёжное отставание наших картин происходит из-за недоработанности каждой (повторяю: каждой!) сцены. А внутри каждой сцены, независимо от её динамики, развития и раскрытия характеров, должна быть завлекалочка-развлекушечка – гэг. И совсем необязательно гэгу быть комедийным.
Повторим. Погоня, разборка или эротические касания это ещё не гэг. Это возможно одна сцена, несколько сцен или даже целый эпизод. Гэг у нас расположен внутри конкретной сцены и, возможно, является её украшением, тем, что по меньшей мере радует глаз.
В предыдущей статье мы говорили, что гэг не сводится к вербальной шутке (которую без потерь можно пересказать своими словами). Гэг – “шутка” визуальная, исполняемая уникальными средствами в конкретном сценическом пространстве. Оставим летнее блаблабла и перейдём к примерам.
Вот перед нами стандартный британский скетч. В нём присутствует шутка, которую мы можем украсть, экспроприировать, абгрейтить и т.п. – ничего нового в ситуации этого скетча нет. Есть технический приём, который делает ситуацию абсурдной, действительно смешной и уникальной:
В общем-то пример с автобусом можно отправлять в учебники (позволяющие встраивать в свои страницы видео), но меня больше интересуют подготовленные и драматические гэги. Построение следующей сцены от нас не потребует ни проламывания стен, ни танков, ни каких-либо иных “головокружительных” спец-эффектов. И при этом уверен, что у всякого сценариста закружится голова от подобной изобретательности и виртуозного воплощения:
Первые секунды – встреча генерала Черноты с Парамошей – гэг, построенный на актёрской игре. Панталоны, кстати, это не просто прикол, а тщательно подготовленная деталь, которая работает в данном эпизоде трижды (а просто приколом является в данном случае перстень, который Чернота стягивает с пальца Парамона). Из чего складывается сей несложный гэг? Из двух простых вещей: панталон и поцелуя. А вот попробуйте теперь записать эту сцену. Ну, как? Что об этом скажут редакторы? Правильно: ничего смешного. Но мы видим и глубину, которая возникает из-за разницы положений героев, глубину, которая подготовлена всем предыдущим ходом действия. Это гэг, который на своём месте. Второй гэг данного эпизода – сбор выигранных денег. Можно обойтись без всех этих мелочей? Можно не ползать на четвереньках и не дёргать друг у друга купюры? Да. Бывшая жена Черноты может появиться и раньше, в момент финального выигрыша. При переписывании сцены на современный лад, мы не станем усложнять конструкцию и сразу скажем, что Чернота выиграл огромную сумму и быстро свалил. В этом и есть наш глобальный промах. Кто-то что-то не понял? Надо ещё поговорить про разницу между шуткой и гэгом? Хорошо, через пару недель вернусь к теме с новыми недвусмысленными примерами, а пока у меня по плану эротические сцены. Так что подписываемся и в отдельный блокнот выписываем каверзные вопросы “про это”.
Кстати, обратите внимание: в скетче гэг без подтекста, в нашем же фильме почти всё держится на подтексте. Про подтекст – скоро не обещаю – будет отдельный обстоятельный разговор. Удачи в переписывании.
Что такое гэг в юморе
Вроде бы с гэгом всё просто и понятно, но попробуем из простого и понятного выжать дополнительную пользу:)
В прошедшие выходные перепроверял по различным словарям значение слова gag. И везде приблизительно одно и то же: при переводе в первую очередь перечисляются “кляп”, “затычка”, заглушка” и “пробка”, и только во вторую – “шутка” (“розыгрыш”, “мистификация”, “обман”). Интересно отметить, что русскоязычная википедия разбирает второе значение (шутка, комический эпизод), а вот англоязычная вики доходчиво и серьёзно объясняет, что такое кляп. Нам, подозреваю, понадобятся оба значения этого слова.
Не стал бы вообще писать на эту тему, но как-то по телеку один из известных продюсеров, нахваливая одно отечественное скетч-шоу, сказал, что насчитал в минутной эстрадной миниатюре около тысячи гэгов. Вот он, увы, перепутал просто шутку с просто гэгом. Так что давайте вернёмся к истокам этого художественного приёма и определим его границы.
Примеры классических гэгов мы найдём в Великом Немом Кино. А великое с трудом поддаётся кухонному пересказу. Хороший гэг невозможно пересказать так, чтобы было смешно (так что не будем его путать с острой шуткой). Гэг это аттракцион (моментально втягивающий нас в сопереживание). Если угодно, гэг это шутка, рассказанная нам языком кинематографа. В хорошем гэге задействовано много различных подпорок, инструментов и скрытых от глаз зрителя чисто технических приспособлений, но о них мы сейчас не будем, иначе снова нафигачим громоздкий опус.
Ещё раз: гэг это шутка, решённая визуальными средствами. Гэг плохо поддаётся вербализации и никогда не превращается в анекдот (что происходит с находками эстрадных комиков и/или сценками из скетчей).
Классические гэги Бастера Китона и Чарли Чаплина имеют под собой драматическую и даже трагическую основу. Смех соседствует рядом с чувством страха за героя, но и это тема для теоретиков. Нас сейчас интересует вот что: насколько гэг самодостаточен и автономен?
Мы в наш арсенал взяли не только второе значение (шутка), но и первое (кляп, затычка). Из второго значения следует, что гэг может быть вставной сценкой. Соответственно, вставной кусок может – подобно зубным протезам – выниматься и перекидываться на какой-нибудь видеохостинг типа ютуба. Раз ваш гэг таков, выкиньте его или продайте сценаристам Клуба Весёлых и Находчивых. Ваш гэг должен быть подготовлен и сюжетно, и стилистически (соответствовать возможностям героев и общей атмосфере). Вообще, большинство современных комедий построено на необязательных гэгах, поэтому они быстро забываются. “Хлеба и зрелищ” – не самый плохой лозунг, но ведёт сценариста к механическому повторению наработанных приёмов.
Если верить легенде, первые киностудии покупали гэги пачками – и для текущих нужд, и впрок. Так возникла отсутствующая у нас профессия – гэгмен. Не уверен, что лучшие гэгмены строили свои аттракционы без знания конкретного сценария. Вернёмся к нашим проблемам.
Разбирая сценарий, мы утверждали, что к успеху (или провалу) ведёт каждая сцена. Так вот сейчас мы считаем, что успех отдельной сцены определяет наличие гэга.
Гэг на сегодняшнем этапе может быть не только комедийным. Вот в какой-то статье Юрия Арабова назвали мастером гэга. Если это так, то много ли в его сценариях от комедии? Да, любой хороший и поставленный в нужном месте гэг – драматичен (работает на развитие сюжета и на раскрытие характера персонажей) и, главное, работает не на себя самого (как во второсортной комедии), но на сцену. Выше мы сказали, что успех сцены зависит от наличия гэга, теперь уточним: попробуйте сцену переработать так, чтобы она была интересна визуально, но почти не поддавалась перссказу. Да, сценарная запись гэга дело опасное (если речь о том, чтобы ваш сценарий быстро понравился боссам); гэг на бумаге усложняет сценарную конструкцию, но с этим можно бороться только бесконечным переписыванием. Кстати, попробуйте смешно пересказать мелодраматические гэги из фильма “Красотка”. Вот именно: гэг сегодня принадлежит всем жанрам, а не только комедии.
Дабы не зацикливаться на кляпах и шутках, рекомендую пересмотреть ранние фильмы с участием Джеки Чана. Там есть поставленные хореографами драки, и есть гэги внутри этих драк. Гэги присутствуют и в так называемом автомобильном балете, то есть в сценах погонь. Сейчас мне вспомнился “Французский связной”, в котором основные ключевые (наиболее напряжённые) сцены вроде бы выходят за рамки кухонного пересказа (но при этом именно они движут сюжет).
И сегодня слишком много слов для одной простой мысли: гэг необходим в любом жанре, в любой сцене. Надеюсь, что через пару недель (после нескольких программных статей) я вернусь к разбору гэга (важно отделить его и от трюка, и от чисто комедийной сцены, и от того, что мы называем экшн).
Ну, раз блог без картинок и видео не блог, то вот на десерт сцена, несущая в себе заряд и комического, и трагического:
Факультативное задание: попробуйте эту сцену перевести в сценарную запись. Хотя, да, танец в кино это совсем отдельная тема. Ну и скажу ещё, что при желании редактор вам эту сцену аккуратно и без потерь для сюжета сумеет вырезать.
UPD: продолжение разговора о гэге.