что такое духовная ревность
Ревность
Ре́вность – 1) состояние верующего, выражаемое в пламенном, решительном стремлении к исполнению Божьей воли, к добру и обостренном негативном отношении ко злу ( Чис.25:13 ); 2) усердие (пример: ревность к работе); 3) сомнение человека в верности, любви к нему со стороны другого человека; 4) обостренное чувство соперничества (пример: ревность к успехам других людей); 5) проявление Правды Божьей по отношению к человеку ( Ис.9:7 ).
В учении Свв. Отцов, ревностное начало души также именуется гневом, рвением и энергией. В святоотеческой письменности эта сила обычно называется словом, происходящим от глагола зажигаю, горю, пламенею.
В своем первозданном состоянии (до человеческого грехопадения), ревность означала усердие к угождению Богу, имела возвышенный духовный смысл. В своем изначальном виде ревность – законная сердечная (чувствующая) сила души, повинующаяся разуму. Однако после грехопадения произошло повреждение человеческого ума. Человеческий ум стал стремиться не к вечному Богу, а к предметам видимого мира, порабощаясь им. Отсюда и ревность стала не ревностью о познании Бога, а ревностью о получении удовольствий в кратковременной жизни. Противоестественная ревность в сочетании с противоестественной направлением ума и воли стала греховной страстью, то есть неестественным движением человеческой души.
Истинная ревность имеет основанием любовь, а ложная — тщеславие и гордость. Истинная ревность обличителя чужих пороков совершается с болью и состраданием, а ложная — со злостью и презрением.
Исцеляя человеческую природу, христианство учит о необходимости изменить противоестественную ревность о временном и преходящем изначально присущей человеку ревностью к познанию Бога и соединению с Ним. Такая замена предполагает как желание человека, так и действие помогающей ему Божественной благодати.
Ревность в духовной жизни не должна исключать такую добродетель, как рассуждение. Ревность без рассуждения в патристике именуется ревностью не по разуму, неразумной ревностью ( Рим. 10:2 ).
С ослаблением ревности приходит теплохладность.
архимандрит Рафаил (Карелин):
Ревность – это огонь, без которого не может ожить человеческое сердце. Ревность проявляется в том, что человек, услышав зов благодати, немедля приступает к делу спасения, а не обманывает себя тем, что он сначала закончит мирские дела, а затем примется за спасение своей души.
игумен Нектарий (Морозов):
Раз за разом убеждаешься: чем решительнее обращается, идет человек к Богу, тем легче ему преодолеть те препятствия, которые неизбежно возникают на его пути. И чем больше сомнений, колебаний, остановок, тем, напротив, труднее дается это преодоление. Порой — и вообще не дается. Сомнения, колебания, нерешительность — то же самое для врага рода человеческого, что кусок сырого мяса в воде для акулы…
преподобный Иосиф Оптинский:
Ревность, желающая искоренить всякое зло, на самом деле сама есть самое страшное зло.
Ревность дана для того, чтобы мы зорко следили за своей душой
Ревность – не порок?
Протоиерей Игорь Прекуп. Фото: Станислав Мошков/rus.postimees.ee
Позвольте сначала ответить вопросом на вопрос: какая ревность? Любая? Нет, не любая – порок. Тут, пожалуй, надо быть поосторожней с обобщениями. Если вопрос о той страсти, которая лишает человека достоинства, превращая его в опасного галлюцинирующего параноика, способного лишь разрушать то, что ему дорого, и калечить жизнь тем, кто его любит – да, порок. Но из святоотеческого учения мы знаем, что зло не самобытно. Стало быть, и ревность либо паразитирует на какой-нибудь добродетели, либо сама и есть добродетель, на которой паразитирует порок-самозванец, похитивший ее имя. Похоже, что последнее.
Да ну, скажете тоже… Так вообще жить невозможно! Мало ли, что там святые подвижники писали – это для монахов, а мы в миру живем, тут веру и благочестие спасать надо от всеобщей апостасии.
Нам, грешным, начинать надо с малого – со строгого соблюдения уставного благочестия: с вычитывания утреннего и вечернего молитвенного правила, с соблюдения всех постов, с регулярного и полного отстаивания богослужений, соблюдая все обычаи, касающиеся дресс-кода и передачи свечек через правильное плечо, с отказа от ИНН и паспортов, с утончения класс… ой! церковного чутья, с обостренного и воинственного реагирования на оскорбления наших чувств.
Только освоив этот уровень, имеет смысл озаботиться хранением сердца от всего противного любви, кротости и милосердию, а до тех пор мы недостойны посягать на евангельские заповеди – это дерзость. Как мы можем помышлять о жизни по Новому Завету, не освоив толком жизнь в духе Ветхого? Все должно быть последовательно. А потому будем заботиться о доступном – о внешнем, а недоступное отложим на потом. Так, да.
Отсюда и распространенное представление, что «ревность по Бозе» – это строгое соблюдение свода канонических правил, богослужебного устава, постов; осторожное до параноидальной подозрительности отношение ко всему и всем (включая священноначалие) на предмет наличия ереси или заговора, устойчивая неприязнь, переходящая в ненависть к тем, кто, по мнению «ревнивцев», представляет опасность для чистоты веры и нравственных устоев общества. Это плотское истолкование духовного понятия.
Житейское понимание ревности основано на эгоизме
Ревность у нас часто ассоциируется с любовью, как ее побочный эффект, а напрямую – с завистью, собственничеством, ненавистью, злостью, помрачением ума и прочими состояниями, ничего общего с любовью не имеющими. Мы в этом исходим из личного опыта, из опыта знакомых нам людей, ну и, разумеется, из литературного наследия: ревность – одна из частых тем великих произведений, если не центральная, как в «Отелло», то сквозная, как в «Братьях Карамазовых».
Это очень понятное нам чувство, но понятное в обыденном аспекте, как низменное выражение собственнического отношения к предмету ревности, как эгоистичное стремление господствовать, доминировать безраздельно, контролировать даже помыслы, или, выражаясь словами Б. Спинозы, как «любовь, полная ненависти к любимому предмету и зависти к другому, пользующемуся любовью первого».
Но вот мы встречаем это слово в Священном Писании, причем в явно положительном смысле. Ревнуйте о дарах больших, и я покажу вам путь еще превосходнейший (1 Кор. 12: 31), – призывает апостол Павел коринфских христиан, рассуждая о природе Церкви и о дарах Святого Духа. …Ревнуйте о странноприимстве (Рим. 12: 13), – обращается он же к римским христианам. Из контекста понятно, что речь не о дурном соперничестве, а о чем-то другом.
Глагол קנא – «ревновать» может на древнееврейском означать и «ревновать», и «завидовать» в самом пошлом смысле, но он переводится также и в смысле рвения, ревности о Боге, о стране, о чем-то дорогом, святом, важном. Отец Павел Флоренский обращает внимание, что слово קנאח , кроме «страсти любви с ревностью», означает еще «соревнование» и Божию ревность о славе Своей.
Означающее ревность греческое слово ζηλος переводится на русский в первую очередь как «рвение», «кипение», «пыл», «стремление», «соревнование», «подражание». И уже как производное отсюда, с одной стороны – как ревность и зависть, с другой – гнев и негодование (но опять же в новозаветном словоупотреблении в смысле рвения, ревности о чистоте веры, о святости).
В русском языке понятие ревности «в основном своем направлении характеризуется как мощь, как сила, как напряжение, но вовсе не как страх, или ненависть или зависть. Ревность, очевидно, – то же, что и рвение, ревнивый – то же, что и ревнитель, ревновать – то же, что и рвать, или скорее рваться. Как „иметь ревность“, так и „иметь рвение“, по своему корню, означает лишь наличность силы, мощи, стремительности. Это противоположность вялости, бессилию, слабости», – пишет о. Павел («Столп и утверждение истины»).
Как уже говорилось выше, житейское понимание ревности основано на ее эгоистичном проявлении. В самом деле, эгоизм извращает в человеке любое здоровое естественное свойство.
Проявляясь как унизительное недоверие, подозрительность, переходящая в ненависть, выплескивающаяся в агрессивных выпадах, как в отношении предмета ревности, так и в отношении соперника, это чувство не делает чести человеку и справедливо осуждается как недостойное. Не удивительно, что, согласно тому же пониманию, ревность по своей сущности чужда любви, паразитирует на ней.
И далее о. Павел делает вывод, что ревность – это «один из моментов любви, основа любви, фон любви, первичная тема, в которой воссиявает луч любви».
Не ревнитель, а ревнивец
Поэтому любовь к Богу рождает и ревность по Нему – добродетель, соединяющую в себе трезвение с мужеством, пробуждаемую сознанием высоты замысла Божия о человеке, стыдом за несоответствие этому замыслу и характеризуемую энергичным стремлением сделать все, дабы с помощью Божией восстановить в себе Его поруганный образ, тщательно исследуя себя, выискивая и удаляя все противное Богу, а также зорко следя, чтобы не приблизилось к душе что-либо враждебное.
«…Некто, облеченный во Христа, – пишет прп. Исаак Сирин, – ревность сию в словах своих назвал псом и хранителем закона Божия, то есть добродетели, потому что законом Божиим называется добродетель. Эта сила ревности двумя способами укрепляется, пробуждается и воспламеняется на хранение дома, а также двумя способами приводится в изнеможение, дремоту и леность.
А именно: пробуждение и воспламенение бывает, когда человеку приходит на мысль некий страх, заставляющий его бояться за то благо, которое он приобрел или имеет в виду приобрести, чтобы не было оно украдено, т.е. уничтожено каким-либо случаем или последствием оного. И сие возбуждается в человеке по Божественному промышлению; разумею же страх во всех достойных делателях добродетели, пребывающий в душе для ее пробуждения и ревнования, чтобы не предавалась она дремоте».
Однако часто этот «цепной пес» кидается не столько на порок внутри нас, сколько на ближнего нашего, побуждая нас отвращаться и гневаться отнюдь не христианским образом. Ведь ревность ревности рознь. Ревнующего истинно уместно называть «ревнителем», тот же, кто одержим ревностью, пусть даже направленной на святые ценности, но ревностью страстной, порочной, плотской по сути – не ревнитель, а такой же ревнивец, как, например, сходящий с ума от своей собственнической мнительности ревнивый муж.
Люди нередко истолковывают религиозные понятия в ключе имеющегося внерелигиозного опыта, подменяя их содержание чем-то внешне схожим, но чуждым по духу. Так и в случае с ревностью по Богу: под неведомое понятие адаптируется знакомая, понятная страсть, характеризуемая агрессивностью и подозрительностью, только направленная теперь на собственное представление о Боге и символы благочестия: обряды, дисциплину и пр.
Ревность дана для того, чтобы мы зорко следили за своей душой
Ведь гораздо проще (и тут мы вспомним, что «где просто, там ангелов со сто, а где мудрено, там ни одного») так понять, что ревности (той самой, знакомой, а какой же еще?) можно давать волю, если повод – возвышенное и священное.
«Человек ревнивый никогда не достигает мира ума, – говорит прп. Исаак Сирин, – а чуждый мира – чужд и радости. Ибо если мир ума называется совершенным здравием, а ревность противна миру, то, следовательно, тяжкою болезнью страждет тот, в ком есть лукавая ревность. По-видимому, ты, человек, обнаруживаешь ревность свою против чужих недугов, а в действительности свою душу лишил здравия. Поэтому потрудись лучше над оздоровлением своей души. Если же желаешь врачевать немощных, то знай, что больные более нужды имеют в попечении о них, нежели в порицании. А ты и другим не помогаешь, и самого себя ввергаешь в тяжкую, мучительную болезнь. Ревность в людях признается не одним из видов мудрости, но одним из душевных недугов, и именно – она есть ограниченность в образе мыслей и великое неведение. Начало Божественной премудрости – скромность и кротость, которая свойственна великой душе и носит на себе немощи людей».
Духовная ревность побуждает человека пренебрегать временным ради вечного и не бояться скорбей, «ибо, – согласно прп. Исааку Сирину, – когда сердце возревнует духом, тело не печалится о скорбях, не приходит в боязнь и не сжимается от страха, но ум, как адамант, своею твердостью противостоит во всем искушениям».
Ревность дана для того, чтобы мы зорко следили за своей душой, дабы ничто чуждое не смогло бы вкрасться в нее под видом добродетели.
Истинная ревность побуждает человека всеми силами хранить мир, уклоняясь от всяких помыслов осуждения, пресекая всякие лукавые попытки своих страстей прорваться наружу под благовидным предлогом «ревности по Бозе».
23. Признаки истинной духовной ревности в отличие от ревности душевной
Прошлый раз взялся я сводить итоги и не довел до конца, а это-то главным образом и требовалось. Конец сей есть: да ведаете, что ревность, о коей была речь, – ревность действенная, живая, горящая, неутомимая, – и есть признак, что дух наш восстановлен в своей силе и правах чрез воссоединение с Богом благодатию и действием Святаго Духа. Вспышки ревности бывают у нас и свои, но вспыхнет – и погасла.
Ревность же, всегда горящая, постоянная и неутомимая, бывает только по облагодатствовании духа нашего Святым Духом. Так вот, когда есть у вас такая ревность, значит, и у вас восстановлен дух и – только не угашайте его – он заберет в свои руки и душу, и тело, все потребности естества своего и все свои отношения житейские и гражданские – и все направит к одному: богоугождению и спасению. Отвечайте же, есть или нет.
Полагаю, что вам очень затруднительно ответить на это, и не по одной скромности. Прихожу к вам на помощь. Не смешайте ревность с ревностию. Ревность духовная вся истощается на угождение Богу и спасение души, она преисполнена страхом Божиим и непрестанное хранит внимание к Богу, всячески заботясь ничего не допустить ни в мыслях, ни в чувствах, ни в словах, ни в делах, что бы не было угодно Богу, как указывает ей совесть, которую она хранит чистою, как зеркало, сердце свое она блюдет от всяких прилеплений к чему-либо, кроме Бога и вещей Божественных, и надеждами своими переселяется в иной мир, отсекши все земные надежды. Она не чуждается того, что нужно для временной жизни, но все сюда относящееся есть для нее приделок, а дело – одно: богоугождение и спасение. Видите как? Извольте хорошенько это обсудить и себя по этому проверить.
Еще примите во внимание, что бывает ревность и душевная, и ревность сильная. Но она вся обращена на устроение временного быта. Кто о научности ревнует, не спя; кто о художественности, мир весь обегая; кто о промышленности и торговле, сил не жалея; кто о другом чем – житейском или гражданском. Все это было бы ничего, но то беда, что когда какая-либо из сих ревностей завладеет вниманием и силами человека, то она погашает ревность духовную.
Душевная ревность в лучших своих проявлениях, какие указаны, холодна к духовному и отбивает всякую охоту заниматься тем, что удовлетворяет ревность духовную. А о других ревностях и говорить нечего, как они противны духовной. Ибо есть еще ревность суетная (о нарядах и подобном) и есть ревность злая – порочная и грешная, обращенная на удовлетворение страстям. Эти последние не охлаждают только ревность духовную, но совсем враждебны ей и как в себе самих подавляют ее, если она как-либо зашевелится в совести, так и в других гонят ее и преследуют. Вот сколько бывает ревностей! Извольте-ка приглядеться, нет ли какой-либо из них и у вас?
Духовная ревность не гонит душевной (научности, художественности, житейскости, гражданственности), а только умеряет ее и упорядочивает, направляя ее к своим видам, не позволяя ей ревновать о чем-либо таком, что противно ей самой. Она прогоняет только суетную и страстную и показаться им не допускает в круге жизни человека, которым сама завладела. В одном только случае она и душевной ревности не дает хода – именно, когда видит, что дела и занятия по удовлетворению сей ревности – науки, художества, мастерства, жизнь семейная, гражданские службы и должности – не дают простора ей самой, теснят ее, охлаждают и гасят. Тогда она человека, коим завладела, совсем исторгает из тех порядков жизни, коими заведует ревность душевная, и уводит его туда, где тем только и занимается, чтобы удовлетворять ее – духовную ревность. Вы догадываетесь, о чем здесь речь?!
Тщание и неленостность есть самая ревность; горение духом есть свидетельство ее присутствия и действенности; работание Господеви есть направление и дух сей ревности. Направляя такую ревность, тот же Апостол заповедует Филиппийцам: «Елика суть истинна, елика честна, елика праведна, елика пречиста, елика прелюбезна, елика достохвальна, аще кая добродетель и аще кая похвала, сия помышляйте. и Бог мира будет с вами» ( Флп. 4, 8–9 ). Вот о чем ревнует дух оживший, с Богом сочетанный и вследствие такой ревности сохраняющий такое сочетание. За то Бог мира пребывает с ним – благо, выше которого нет другого.
Так вот вам что есть ревность, какова сила ее и каковы направления ее! поелику столь велико значение этой ревности, то сами согласитесь, что стоит труда определить, есть ли она у нас с вами. И потрудитесь над этим. Подходит праздник Рождества Христова. Поздравляю и шлю вам мой привет и благожелания! Вместе с этим уж и с Новым годом поздравляю. Может быть, не придется мне писать вам до того времени.
Протоиерей Георгий Бреев: «Наша ревность должна быть растворена во Христе»
О царском пути христианина рассказывает настоятель храма Рождества Пресвятой Богородицы в Крылатском, митрофорный протоиерей Георгий Бреев.
Протоиерей Георгий Бреев. Фото: Владимир Ходаков / patriarchia.ru
– Отец Георгий, я слышала такое наставление: вы должны возненавидеть сам факт того, что еще живы, – значит, душа ваша пока не пришла в то наилучшее для нее устроение, которое и стяжается христианским подвигом, чтобы Господь ее взял к Себе.
Если тело – дом Духа Святаго, то и относиться мы к нему должны соответственно
– Возьми эту установку на вооружение – и впадешь в прелесть! Жизнь – это дар Божий. Читайте послания апостола Павла: «Влечет меня то и другое: имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше; а оставаться во плоти нужнее для вас» (Фил. 1, 23). Чувствуете: дух-то здоровый. А не так, что я сейчас сам себя заистязую.
Если тело – дом Духа Святаго, то и относиться мы к нему должны соответственно. Мы живем в теле, оно часть нашей природы. Мы не должны бороться с ним. «Наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной» (Еф. 6, 12), – пишет апостол Павел.
Пост нам дан для того, чтобы приводить тело в соответствие с богоустановленными правилами жизни, изложенными в Законе Божием. Великим постом мы призваны прежде всего подчинить тело стремлениям духа. Любая чрезмерность всегда плохо заканчивается.
– А как же святые «умерщвляли плоть»? Да и современные подвижники придерживаются правила: «плоть жалеть нельзя».
– Превозмогание природы возможно только для людей уже очень высокой духовной жизни: пустынников, затворников, столпников. При том, что на каждый из этих видов подвига благословляли уже самых преуспевших подвижников. То есть они долгие годы готовились к этому поприщу и только потом уже его проходили. Возьмите, например, преподобного Паисия Святогорца – вот аскет наших дней, но насколько же трезво он ко всему относился.
Будем следовать тем правилам, которые установила Церковь. Когда я еще учился в семинарии, то много читал святых отцов: преподобных Ефрема и Исаака Сирина, Макария Великого и других. Я старался усвоить, прежде всего, их дух. А у них очень здравый внутренний базис правильного отношения к самому себе. Это им и позволило безупречно пройти по предначертанному в Евангелии узкому пути (ср. Мф. 7, 13) и оставить после себя большое наследие: духовную семью учеников, наставления им.
Однако важно учитывать, что мы сейчас говорили о монахах, а мирянам духовную жизнь надо строить так, чтобы не пренебрегать нуждами своей семьи.
– Как избежать ревности не по разуму?
– Антония Великого спросили: «Какая самая высокая добродетельность?» Он сказал: «Рассудительность». Вот я болен диабетом, мне дважды делали операции на сердце. Я попробовал строго поститься, у меня начались сильные головные боли, домой бреду после службы так, что еле ноги передвигаю. Да съешь ты кусочек рыбы! – и все эти приступы тут же оставляют тебя. Апостол Павел писал: «Ядущий да не осуждает не ядущего, а не ядущий не осуждает ядущего» (Рим. 14, 1).
Вкушение или невкушение пищи не удаляет от Бога и не приближает к Нему, – таков принцип Церкви. Пост – это общая норма, которая обращена ко всем, но каждый человек должен найти свою меру воздержания, – так говорили святые отцы. Это мне по силам, а вот это – просто буйство моей ревности; это мне на пользу, меня укрепляет, и я провожу пост, приобретая духовную силу, а здесь я, напротив, саморастрачиваюсь так, что ни на молитву, ни на богослужение уже не способен. Кому нужен такой пост? Кто тебя осудит? Ешь в меру, а не так, чтобы стоять в церкви и только и думать о том, как бы побыстрее прибежать домой и что-нибудь перекусить. Свою норму должен определить себе, посоветовавшись с духовником, каждый христианин.
Ешь в меру, а не так, чтобы стоять в церкви и только и думать о том, как бы побыстрее прибежать домой и перекусить
Преподобный Серафим Саровский, памятуя свое купеческое происхождение, наставлял торговать тем, что тебе больше барыша дает: чувствуешь от поста несомненную пользу – постись, а если нет у тебя здоровья, то и не надо придерживаться «монастырского Устава», добавляй в пищу то, что тебя поддерживает, дает силу нести свое послушание.
Наша ревность должна быть растворена во Христе. Давайте спокойно и разумно стремиться к тому, чтобы навыкнуть за дни поста воздержанию во всем. Отказался от скоромной еды – отсеки и склонность к развлечению: не включай телевизор, не празднословь. «Постимся, братие, телесно, постимся и духовно!» Тогда мы и после празднования Пасхи не растеряем этого настроя.
– Что для современных христиан главное?
– Почему для современных? Для всех и на все времена, до скончания века – одно Евангелие дано. «Иисус Христос вчера и днесь [сегодня], Той же и во веки» (Евр. 13, 8). Самое главное – исполнить заповеди Господни, потому что в них заключена воля Божия. Бывает, приходят и говорят: «Хочу выполнять волю Божию». «А где ты волю Божию найдешь?» – спрашиваю. Молчат. Она выражена в Законе Божием!
– Чаще людям на ум приходят прежде всего ветхозаветные заповеди: не убий, не прелюбодействуй. (ср. Исх. 20, 2–17) А евангельские как исполнять?
– Все Священное Писание – цельное, нельзя разделять Ветхий и Новый Завет. Я сейчас толкую Книгу Псалмов и удивляюсь каждой строчке. Здесь такая заложена мудрость! Все зерна, которые потом проросли в Новом Завете, – они все уже в Псалтири есть! Читайте Псалтирь! Христос говорит: «Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную; а они свидетельствуют о Мне» (Ин. 5, 39).
А вникните в слова пророка Исайи: за 700 лет до Боговоплощения и грядущей Голгофы он уже описывает Его Крестные страдания так, точно все это свершалось перед его глазами. Дух один и тот же! Нельзя разделять, противопоставлять Ветхий и Новый Заветы. Недопустимо читать Ветхий Завет с пренебрежением, словно это что-то отсталое, ненужное, отжившее. Нет, он и для нас столь же жив и назидателен, как для тех, кто только еще ждал пришествия в мир Спасителя!
– Раньше была такая благочестивая традиция: старались за Великий пост прочитать всю Библию от Бытия до Апокалипсиса. Почему сейчас из ветхозаветных текстов дома в лучшем случае читается Псалтирь?
– Не знаю, сам я очень люблю читать Ветхий Завет, не только Псалтирь, но и пророков, и историю израильского народа. Один Дух, один Бог, един Промысл Господень о спасении рода человеческого. Господь нас обогатил Священным Писанием. Почему мы пренебрегаем этим даром?
Господь нас обогатил Священным Писанием. Почему мы пренебрегаем этим даром?
Христос говорит: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить» (Мф. 5, 17). Он не отверг Ветхий Завет, Он его исполнил! Господь просто учил правильно понимать то, что открывал ранее человечеству через пророков. «Но скорее небо и земля прейдут, нежели одна черта из закона пропадет» (Лк. 16, 17), – так говорит Господь. Вся живая библейская традиция совокупна, ее нельзя разделять.
Сейчас бытует такое утверждение, что без прошлого мы бы не понимали настоящее. Это правда. Если не взять на вооружение, мысленно не освоить всего, что преподает Ветхий Завет, то мы будем плохие последователи и Нового Завета. В Ветхом Завете даются очень яркие примеры. Некоторые, читая Библию, спотыкаются и недоумевают: «Там же войны, убийства. » Это все нам живописуется для того, чтобы мы поняли: в нашей жизни происходит все то же самое. Если мы сейчас посчитаем, сколько в мире – хотя бы в одной нашей стране! – делается абортов, то мы ужаснемся: это же страшнее атомной войны! Придут, сделают укольчик: «Мне не нужен ребенок. ». Священное Писание нам открывает глаза: как жизнь человека чревата неправдами!
Священное Писание нам открывает глаза: как жизнь человека чревата неправдами
И Новый, и Ветхий Завет исполнены веянием Духа Святаго. Только надо правильно понимать и усваивать Священное Писание.
– В чем отличие именно евангельских заповедей?
– Евангелие открывает нам новый дух, новое отношение к жизни, саму жизнь новую, которую явил нам Господь наш Иисус Христос. Не пророк, не ангел – а Богочеловек. Потому-то и появляются заповеди: «любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас» (Мф. 5, 44).
Сказано: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим. [и] ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (Мф. 22, 37–40).
– В прощальной беседе с учениками Господь говорит: «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга» (Ин. 13, 34). То есть Крестной любовью? Известно же, что тот же преподобный Паисий Святогорец, который молился за больных раком: «Пусть их болезнь перейдет ко мне», – когда узнал о своем раковом диагнозе, возрадовался.
– Есть люди, которые вышли уже из состояния боязни смерти. Преподобный Паисий Святогорец чувствовал, что Бог его ведет. Когда еще до прославления я читал его жизнеописание, то удивился, что он сменил несколько монастырей. Но, значит, на это ему было указание Божие. Он не самовольничал, а действительно чувствовал путеводительство. Точно так же в свое время и святитель Игнатий (Брянчанинов) оставлял одну за другой обители: просто ощущал, что это не его место, надо идти дальше.
«Утешайте, утешайте народ мой» (Ис. 40, 1), – вот чего хочет от пастырей Господь
Я всегда старался ревность молодых пастырей, приходивших ко мне за советом или окормлявшихся у меня, поверять своим духовным опытом. Помню, когда я еще служил в храме иконы Божией Матери «Живоносный источник» в Царицыно, пришел один молодой священник и стал говорить проповеди о том, что мы все должны умереть за Христа, а потому давайте не поленимся поститься со всей возможной строгостью и т. д. «Боже мой! – останавливаю его. – Что ты такое говоришь? Ты хоть посмотри на людей, кому ты это вещаешь. Пожалей их лучше». «Утешайте, утешайте народ мой» (Ис. 40, 1), – вот чего хочет от пастырей Господь. «Зачем, – пытаюсь убедить этого ревностного батюшку, – такие слова этим бедным людям говорить? За нас умер Христос. А ты что же, людей призываешь: идите и умрите за Христа? Ты что, хочешь себя, человека, вместо Христа поставить?» Принцип незаметно подменяется. Божественная Жертва замещается личной ревностью. Нас же слушают прихожане, дома у которых дети маленькие, семьи, родители-старики. И что? Им все бросить и искать своей личной голгофы?