что такое библейский параллелизм

Поэтика библейского параллелизма

1. История: современная библеистика и параллелизм

1.1. Новые тенденции в библейской филологии

1.1.1. Библеистика на перекрестке наук

1.1.2. «Реальность за текстом» или «реальность текста»?

1.1.3. Библейская филология «после Соссюра».

1.1.3.1. Означающее и означаемое

1.1.3.3. Синхрония и диахрония

1.1.4. Исследования параллелизма в библейской филологии

1.2. Поэзия, проза и параллелизм

1.2.1. Ветхозаветная поэзия: свидетельство древних

1.2.2. Ветхозаветная поэзия и современное стиховедение

1.2.3. «Алгебра» ветхозаветного стиха

1.2.4. Принцип поэтичности и параллелизм

1.2.5. Параллелизм в повествовательной прозе

1.3. Законы человеческой речи и параллелизм

1.3.1. Строгая синонимия или антонимия?

1.3.2. Лингвистический анализ параллелизма

1.4. Культурология и библейский параллелизм

1.4.1. Параллелизм как универсалия

1.4.2. Параллелизм и письменность Израиля

1.4.3. Параллелизм и типология культур

2. Экскурс: параллелизм на древнем Ближнем Востоке

2.1. Смысл и сила имени

2.1.1. Мир как система

2.1.2. Имя как сущность

2.1.3. Многозначные имена

2.2. Шумерский параллелизм

2.3. Аккадский параллелизм

2.4. Параллелизм в угаритском эпосе

3. Теория: природа параллелизма

3.1. Определение параллелизма

3.2. Параллелизм и речевые функции

3.2.1. Основы теории речевых функций

3.2.2. Параллелизм и поэтическая (эстетическая) функция

3.2.3. Параллелизм и другие функции

3.3. Звучание и значение

3.3.1. Две формы для одного содержания?

3.3.2. Значимые созвучия

3.4.1. Контекст и многозначность слова

3.4.2. Многозначность: от звука к букве

3.4.3. Многозначность письменного текста

3.5. Параллелизм и образный ряд

3.5.1. Образ, символ и параллелизм

3.5.2. Синтаксические структуры и образный ряд

3.5.3. Повтор или развитие?

3.6. Параллелизм и структура текста

3.6.1. Нелинейность художественного текста

3.6.2. Композиционный параллелизм

4. Теория: параллелизм, повествование и богословие

4.1. Повторы в повествовательных текстах

4.2. Параллелизм как смена точек зрения

4.3. Параллелизм как стереоскопия

4.3.1. Давид и его женщины: мастерство скупого портрета

4.3.2. Пастух и оруженосец: два Давида

4.4. Параллелизм как интертекстуальность

4.4.1. Что такое интертекстуальность?

4.4.2. Царь, патриарх и его жена: агада внутри Писания

4.4.3. Два пророка: развитие идеи

4.4.4. Эсфирь: повествование на фоне условностей

4.4.5. Руфь-моавитянка: эмансипация богословия от родового мифа

4.5. Параллелизм и библейское богословие

5. Методология: в поисках классификации

5.1. Параллелизм звуков и слов

5.1.1. Звуковой параллелизм

5.1.2. Морфологический параллелизм

5.1.3. Ритмико-строфический параллелизм

5.1.4. Лексический параллелизм

5.1.4.2. Одно слово в двух значениях

5.1.4.3. Ключевые слова

5.1.4.6. Слова одного семантического поля

5.2. Параллелизм образов: попытка классификации

5.2.1. В поисках адекватного подхода

5.2.1.1. Примеры существующих моделей

5.2.1.2. Необходимость многостороннего анализа

5.2.2. Новая модель классификации

5.2.2.1. Основные критерии

Логические отношения между двумя элементами текста

Основные функции параллелизма

5.2.2.2. Дополнительные критерии

5.2.2.3. Включать ли в классификацию формальные параметры?

5.2.2.4. Условные обозначения

6.2. Первая речь Иова ( Иов. 3 )

6.4. Загадочный «жених крови по обрезанию» ( Исх. 2:24–26 )

6.5. Параллелизм в книге пророка Ионы

6.6. Книга Притчей: образец многоуровневого параллелизма

6.6.1. Разнообразие как параллелизм?

6.6.2. Параллелизм и образный ряд

6.6.3. Параллелизм как принцип сочетания изречений

6.6.4. Параллелизм «на расстоянии”: сходные стихи в разных главах

6.6.5. Параллелизм как принцип сочетания тем

6.6.6. Параллелизм как принцип композиции всей книги

7. Библейский параллелизм и античная риторика

7.1.1. Параллелизм, исоколон, антитеза

7.1.2. Ценности и ориентиры

7.1.3. Дефиниция и подобие

7.1.4. Портрет и характер

7.1.5. Монолог и диалог

7.1.6. Единство и многозначность

7.2. Экскурс: созвучия и ритм у греков

7.3. Встреча: Септуагинта

7.3.1. Септуагинта – откуда и зачем?

7.3.2. Септуагинта – как и почему?

7.3.3. Параллелизм в Септуагинте

7.3.3.1. Параллелизм и редакторская правка

7.3.3.2. Упрощение параллелизма

7.3.3.3. Расширение параллелизма

7.3.3.4. «Выравнивание» параллелизма

7.3.4. Формальные черты параллелизма в Септуагинте

7.3.5. Непереводная Септуагинта

7.4.1. Новый Завет как семитский текст?

7.4.2. Евангельские повествования и притчи

7.4.3. Послания или гимны?

7.4.4. Многозначное богословие Посланий

7.4.5. Созвучия в Откровении

8. Экскурс: библейский параллелизм в Византии

8.1. Параллелизм в богословии

8.2.1. Сирийская поэзия

8.2.2. Латинская поэзия

8.2.3. Греческая поэзия

8.3. Синтез синтеза: Акафист

Введение

«Слушайте, небеса, и внимай, земля, потому что Господь говорит: Я воспитал и возвысил сыновей, а они возмутились против Меня. Вол знает владетеля своего, и осел – ясли господина своего; а Израиль не знает, народ Мой не разумеет.» ( Ис.1:2–3 )

Так начинается книга пророка Исаии. В этих строках, как и во многих других строках Библии, с первого взгляда замечаешь одну особенность, которая сегодня обычно называется словом параллелизм: автор как будто излагает одну и ту же мысль двумя способами и стремится при этом выстроить свои мысли парами. Связи между строками могут быть самыми разнообразными, от полной синонимии до полного контраста, но в любом случае никакое высказывание не остается изолированным, все включены в длинные цепочки и развернутые сети.

Именно параллелизм исследователи на протяжении более чем двух последних веков обычно называли самой характерной чертой библейской литературы. Впрочем, параллелизм стали обнаруживать во множестве устных и письменных произведений из разных уголков мира. Более того, отталкиваясь от поверхностного определения «одно и то же говорится два раза» ученые пришли к глубинному пониманию многих особенностей библейских текстов, причем не только на уровне формальных приемов организации текста, но и на уровне способа мышления и картины мира библейских авторов.

Что же это такое на самом деле – библейский параллелизм? Этот вопрос может показаться совершенно несущественным и частным, как будто мы ищем новое определение для еще одной научной абстракции, которая едва ли добавляет что-то к пониманию и без того хорошо изученных текстов. Однако рассмотрев историю этого вопроса, насчитывающую уже более двух столетий, и в особенности – наиболее талантливые работы последних десятилетий (что мы собираемся сделать в первой главе), мы убедимся: этот вопрос не просто занимает досужие умы, он помогает нам лучше понять и Библию, и даже нашу современную цивилизацию, выросшую в том числе и на ее основе.

Теперь необходимо прояснить значение слова библейский в заглавии этой книги. Исторически сложилось так, что исследования параллелизма в основном велись на материале того корпуса текстов, который христиане называют «Ветхим Заветом», а иудеи – «Танахом» или «еврейской Библией». Потому и мы здесь будем говорить прежде всего о Ветхом Завете. Тем не менее, никак нельзя сказать, что параллелизм характерен исключительно для этого корпуса текстов. Напротив, мы не придем к истинному пониманию этого явления, если будем рассматривать Ветхий Завет изолированно. Поэтому в данной книге будут приведены и типологические параллели из разных культур мира, и генеалогически предшествовавшие ветхозаветному параллелизму примеры из более древних литератур Ближнего Востока, и, конечно же, примеры из Нового Завета.

Сразу стоит отметить, что здесь мы не будем заниматься «археологией текста», раскапывая угаритские или шумерские параллели ради того, чтобы установить, каким образом и откуда мог проникнуть в библейские произведения тот или иной художественный прием, та или иная идея. Здесь нас скорее будет интересовать текст в его целостности: псалом будет рассматриваться прежде всего в контексте Псалтири и всей Библии, а не в контексте угаритского эпоса и шумерской мифологии, хотя и они могут немало добавить к пониманию конкретного псалма.

Некоторое внимание будет обращено на ту роль, которую параллелизму было суждено сыграть в дальнейшем становлении цивилизации, называемой сегодня «европейской» или «христианской». Разумеется, первостепенное значение здесь имел Новый Завет, в котором с ветхозаветным параллелизмом сочетались многие приемы эллинистической художественной словесности. Большинство из них мы относим сегодня к области риторики.

Впрочем, слово «библейский» можно понимать не только в ограничительном смысле, как указание на Ветхий и Новый Заветы, но и расширительно, как указание на многовековую традицию, выросшую из Библии, а еще точнее – на множество традиций. Исследовать их все было бы просто невозможно, детальное исследование какой-то одной из них, безусловно, выходило бы за рамки этой работы. Тем не менее, было бы неразумно не отметить хотя бы самые общие тенденции, связанные по крайней мере с той восточной ветвью христианской цивилизации, к которой восходит и русская культура. Этому посвящена последняя глава.

Осталось определить последнее слово, стоящее в заглавии книги – поэтика. Поэтикой принято называть совокупность методов, применяемых при анализе художественного текста, и, следовательно, автор исходит из того, что Библия и есть художественный текст. Ее можно и нужно рассматривать как Священное Писание и как исторический памятник, но она обладает определенной формой, и в отрыве от этой формы ее невозможно ни адекватно понимать, ни исследовать. Немало богословских и исторических недоразумений возникли на почве добросовестного или пристрастного изучения Библии только потому, что художественная ткань библейских текстов или вовсе выпадала из поля зрения исследователей, или считалась чем-то вторичным и совершенно неважным для понимания глубинного Смысла.

Мы будем исходить из того, что понимание смысла невозможно без изучения формы. И потому изучение поэтики параллелизма не сводится к анализу какого-то количества поэтических приемов. Скорее, параллелизм в данном случае – точка погружения в бездонный материал библейской словесности, а поэтика – не просто набор сугубо литературоведческих методик, но способ начать это погружение. Начав с описания художественных приемов, которыми пользовались библейские авторы для выражения своих мыслей и для описания окружающего их мира, мы неизбежно придем к вопросу о том, каким они видели этот мир и чем их идеи принципиально отличались от наших собственных.

Иными словами, оттолкнувшись от наивного определения: «параллелизм в Библии – это когда одно и то же говорится два раза», – мы через какое-то время рискуем прийти к другому, не менее наивному, но достаточно обоснованному определению: «абсолютно всё в Библии – это параллелизм». Собственно, так и писалась эта книга – от частных вопросов к глобальным. Если ее читатель попробует хотя бы отчасти поставить себя на место древнего читателя или слушателя этого текста, постарается свежим взором взглянуть в глубь основанной на них многовековой традиции и в результате заметит в Библии то, чего не видел раньше – задачу автора можно будет считать выполненной.

Ведь эта книга в конечном счете посвящена проблеме понимания, древней, как само человечество. Особенно остро стоит она в том случае, когда читателя и автора разделяют века и тысячелетия и читателю не у кого переспросить: «правильно ли я понял, что…». Если же перед ним такая книга, как Библия, плата за неверное или неполное прочтение может оказаться чересчур высокой. Мы не можем полностью устранить этот риск, но можем снизить его, если откажемся от диктата собственных стереотипов, если постараемся проникнуться, насколько это возможно, стилем мышления библейских авторов, попробуем понять их картину мира, ощутить, что их волновало и как они об этом говорили.

Помимо прочего, эта книга призвана восполнить существенный недостаток современной литературы по библеистике на русском языке. Значительная часть книги будет посвящена обзору мировой научной литературы, но никак нельзя сказать, что содержание ее сводится к пересказу работ зарубежных ученых. Отталкиваясь от них, книга предлагает самостоятельный научный анализ; в некоторых отношениях она разрабатывает вопросы, до сих пор не получившие достаточно полного освещения в мировой научной литературе.

И всё же эта работа предназначена для достаточно широкого круга читателей. Автор постарался избегать профессионального жаргона, на котором может общаться лишь узкий круг посвященных. На страницах этой книги немало специальных терминов и цитат на древних языках, но все они снабжены пояснениями и переводами, так что неискушенный читатель, как надеется автор, не встретит слишком больших затруднений. Впрочем, на языке оригинала текст приводится только там, где русский перевод не передает полностью все интересующие нас черты оригинала. Есть в тексте книги и многое иное, что свойственно научному труду – например, обзор существующей научной литературы – и пусть читатель решает сам, читать ли эти страницы или пропускать их. От него потребуется только самое общее знакомство с методикой гуманитарных исследований, и еще – готовность признать, что не на все вопросы существует единственно верный ответ, не все общепринятые стереотипы верны, не всякое формально правильное высказывание помогает приблизиться к Истине.

Сразу стоит оговорить еще одну важную вещь. Мы приступаем к исследованию сборника текстов, который с самого момента своего возникновения был Священным Писанием и остался им по сей день. Если мы попробуем взглянуть на Библию глазами христианского богослова, мы сможем применить к ней те определения, которые Церковь отнесла в свое время к главному герою этой книги – Иисусу Христу – и которые сохраняются сегодня у всех основных конфессий. Библия есть книга богочеловеческая, в которой божественное и человеческое начало соединены неслиянно и нераздельно. Как и бывает обычно в богословии, эта точка зрения занимает срединное положение между некоторыми крайностями: божественное лишь облечено в человеческую форму; божественное полностью растворено в человеческом и т. д. Эти богословские положения можно считать ошибочными, однако они широко распространены и лежат в основе некоторых научных теорий и переводов.

Богословие и филология могут идти рука об руку – и вместе с тем вполне самостоятельно. Теологическая схема не должна становиться «руководящей и направляющей силой» литературного анализа, как настаивают фундаменталисты, но и филологические конструкции не должны присваивать себе силу догматов, что пробовали делать либеральные богословы. Этот труд – не богословский, но филологический. Автор-христианин верит, что Библия есть Слово Божие и одновременно – человеческое слово, и что ее человеческая сторона может и должна быть исследована с применением всех методик, которые адекватны материалу и приносят добрые плоды. Поэтому в этой работе мы будем рассматривать и применять любые методики, которые могут оказаться пригодными для анализа наших текстов, никак не имея при этом в виду, что эти методы универсальны и отменяют все прочие.

Книга состоит из восьми глав. Они достаточно самостоятельны, чтобы их можно было читать по отдельности, но достаточно взаимосвязаны, чтобы их прочтение как единого целого помогло читателю понять смысл каждой из них.

Первая глава посвящена такому обязательному элементу научного исследования, как обзор современной литературы по данной теме. Он очень далек от исчерпывающей полноты (один полный перечень посвященных параллелизму публикаций занял бы несколько десятков страниц), задача этой главы скорее состоит в том, чтобы представить на суд читателя наиболее интересные и характерные направления научной мысли. Если кто-то из читателей решит пропустить самую скучную главу этой книги, автор рекомендует пропустить именно первую.

Вторая глава – очень краткий экскурс в ближневосточную словесность добиблейского периода. Во времена, когда писались первые библейские книги, уже существовала своя «седая древность», и адекватное понимание этих книг просто невозможно без некоторого знакомства с предшествующей словесностью.

Третья глава пытается построить теоретическую модель библейского параллелизма. Возвращаясь к некоторым вопросам, уже затронутым в первой главе, она идет дальше и предлагает целостную теоретическую модель описания этого явления. В чем оно состоит и как «работает»? Какую роль играет оно в текстах библейской традиции? Некоторый ответ на эти вопросы, разумеется, неполный, и предлагает третья глава.

В четвертой главе продолжается разговор о теории, но ее материал гораздо более узок. Речь в ней пойдет о повествовательном, или так называемом нарративном, параллелизме и о том, как с его помощью библейские авторы выражали свои богословские идеи. Этот материал мог бы стать частью предшествующей главы, но в силу своего объема и значения он выделен в отдельную главу.

Пятая глава посвящена методологии. Ее цель состоит в том, чтобы предложить читателю и исследователю некоторые практические инструменты для анализа текстов, построенных на основе параллелизма – такие, как, например, практическая классификация.

В шестой главе разбирается ряд текстов с применением теоретических моделей и практических инструментов анализа, предложенных в предыдущих главах. Если читатель захочет ограничиться только одной главой, разумнее всего будет прочитать именно эту.

Седьмая глава сравнивает библейский параллелизм с античными приемами организации художественных текстов, которые современные ученые объединяют под названием «риторика». Синтезу библейской и античной культур, из которого возникла христианская цивилизация, мы обязаны столь многим, что часто и не замечаем преемственности – и о некоторых гранях этого синтеза также говорится в седьмой главе.

Восьмая глава вновь предлагает краткий экскурс, но на сей раз он посвящен библейскому параллелизму после Библии, даже еще уже – его месту в возникновении византийской культуры, среди наследниц которой была и Россия. Разумеется, на эту тему можно было написать несколько самостоятельных томов, но мне показалось осмысленным наметить хотя бы некие общие контуры, оставляя детальное рассмотрение вопроса другим исследователям.

Нередко я стоял перед выбором – касаться ли материала, который я не проработал детально, который известен мне из вторичных источников, для которого, наконец, просто не найти достойного места на страницах этого труда. Прежде всего это касается второй, седьмой и восьмой глав. И, после долгих колебаний, я решил: да, если это существенно поможет раскрытию основной темы. Другие исследователи уже писали и еще напишут подробно и точно о Талмуде и скифском зверином стиле, о шумерских поговорках и латинских гимнах; я не всегда даже знал, на что именно сослаться, какой пример привести – и приводил то, что было под рукой. Нельзя объять необъятное, но можно показать рукой в сторону горизонта и рассказать, что за страны скрываются за ним. А путешествие в эти страны – дело отдельное, и пускаться в него читателю предстоит с другими проводниками.

Первое, бумажное издание этой книги вышло в 2007 г. в Москве, в издательстве Библейско-богословского института Св. апостола Андрея при участии Центра библейско-патрологических исследований отдела по делам молодежи РПЦ. В этом втором, электронном издании были исправлены обнаруженные опечатки и погрешности, но смысловые изменения в текст не вносились. Книга была также заново смакетирована, поэтому нумерация страниц здесь и в печатном издании не совпадает.

Критические замечания и предложения Вы можете отправлять по адресу a.desnitsky@gmail.com.

В заключение автор с огромной радостью выражает искреннюю благодарность всем, кто так или иначе содействовал появлению этой книги в свет. Особо стоит упомянуть замечательного редактора Е.Б. Смагину и тех, кто прочитав эту книгу или ее черновики, высказал ценные замечания – Д.С. Раевского, М.Г. Селезнева, А.Б. Сомова, А.И. Шмаину-Великанову и других. Конечно, их помощь не избавляет автора от ответственности за недочеты и погрешности.

Отдельная благодарность – отцу А. Меню, С.С. Аверинцеву и М.Л. Гаспарову. Автору не посчастливилось быть учеником одного из этих людей, но никогда не вышла бы в свет эта книга, если бы еще в юности он не был очарован теми таинственными далями, которые приоткрывались в их работах. На это намекает само название, отсылающее внимательного читателя к «Поэтике византийской литературы» С.С.Аверинцева, об этом говорит множество сносок, но степень зависимости автора от трудов этих замечательных людей не дано передать никаким формальным приемам.

Источник

: А. Десницкий. Поэтика библейского параллелизма

Книга А. С. Десницкого состоит из восьми глав. Первая глава посвящена обзору современной литературы в области библеистики. Автор акцентирует внимание на наиболее актуальных проблемах научной мысли, причем рассматривает изучаемый вопрос не изолированно, но в контексте других смежных с ним гуманитарных дисциплин. Рассмотрение основного вопроса предваряется обращением к таким фундаментальным проблемам гуманитарного знания, как соотношение формы и содержания, структура и функционирование языка, методика анализа художественного текста, язык и речь. Далее автор критически рассматривает подходы к пониманию параллелизма в современной библеистике, выделяя три основных направления: традиционно-риторический, лингвистический и культурологический. Особое внимание уделяется вопросу библейской поэзии и прозы, в контексте которого автор затрагивает такие проблемы, как природа библейского стиха, критерии отличия поэтического текста от прозаического, принцип поэтичности библейских текстов и параллелизм. Приводятся основные работы по лингвистическому подходу в изучении параллелизма, который строится на синтаксическо-семантическом анализе текстов, а также на использовании данных экспериментальной лингвистики. Подвергается анализу и популярный в настоящее время культурологический подход, изучающий типологические параллели с культурами других народов. Автор рассматривает намеченные рядом ученых сходства и различия между древнееврейской и новоевропейской моделью подачи информации, отражающей разницу в восприятии мира и парадигме мышления. Столь емкий и всесторонний обзор литературы помимо своей основной задачи — освещения основных вопросов в области библейского параллелизма, призван также, по замечанию автора, показать, что “не на все вопросы существует единственно верный ответ, не все общепринятые стереотипы верны”, поэтому не следует “выискивать готовых ответов” там, где нам “предлагаются скорее вопросы 2 ”. Следует отметить также, что несмотря на значительный охват исследованных работ и разнообразие затронутых тем, автору удалось представить материал в достаточной степени логично и структурированно, на что указывает уже само дробное деление главы на подзаголовки и пункты, позволяющие читателю сориентироваться в потоке информации. С другой стороны, чтение этой главы облегчается стилем изложения, выбранным автором. Яркие метафоры и сравнения, порою даже анекдоты, позволяют образно выразить и донести нужную мысль.

Пятая глава посвящена практической классификации библейского параллелизма. В ней рассматриваются вопросы о том, возможно ли построить такую классификацию и по каким параметрам это следует делать, на каком уровне основывать классификацию и где пределы этого явления. Приводя примеры существующих моделей описания, автор предлагает свою классификацию, построенную на комплексном анализе логических отношений между элементами текста и функций параллелизма с учетом дополнительных критериев, таких как эксплицитность и ожидаемость, “янусов” параллелизм и возвратный параллелизм. Затем на ряде конкретных примеров из книги Притчей автор показывает, как можно применять эту классификацию для анализа текстов.

В шестой главе анализируется ряд текстов разного объема: от одного псалма до длинного повествования об Иосифе в книге Бытия и целой книги Притч. Автор приводит текст и схему параллельных структур, исходя из которой предлагает соответствующее толкование текста, останавливая внимание на характерных чертах библейской поэтики. В седьмой главе автор, опираясь главным образом на работы С. С. Аверинцева, пытается провести обзорное сравнение библейского параллелизма и античной риторики. Исследователь намечает сходства и различия в понимании мира и способе его описания у “иудеев и эллинов”, иллюстрируя свои наблюдения развернутыми примерами. Так, для античного автора характерны логическая аргументация и стремление к определениям, тогда как иудейскому мировосприятию ближе выражать свои мысли с помощью параллелизма и уподобления. Анализируются такие черты, как монологичность или диалогичность мышления, динамика или статика описания, стремление к единству действия или многозначности, интерес к общему или частному, к поступку или личности. Далее автор показывает, как семитская и античная литературные традиции сочетались в Септуагинте и какое место в ней занимает параллелизм, а также кратко останавливается на том, как семитское и эллинское мышление отразились в Новом Завете и как параллелизм помогает понять этот текст.

Обзорный характер носит восьмая глава, в которой автор пишет о том, как библейский параллелизм повлиял на христианское богословие и в чем это выразилось. Рассматриваются богословские антиномии и методы толкования библейских текстов. В завершение этого экскурса исследователь говорит о том, какое развитие получил библейский параллелизм в восточнохристианской литургической поэзии, и рассматривает отдельные примеры сирийской и греческой поэзии ранневизантийского периода.

В целом же, несомненно, следует согласиться с автором в том, что эта работа посвящена прежде всего проблеме понимания, а потому будет интересна и полезна самому широкому кругу читателей, приступающих к чтению Библии как Священного Писания, памятника мировой культуры или объекта научного изучения.

1См., например, Десницкий А. С. Книга пророка Ионы — старая сказка? // Мир Библии. 1997. № 4. С. 58–61; “Ты жених крови у меня” — как можно истолковать Исход 4:24–26? // Альфа и Омега. 2004. № 2(40). С. 59–72. См. также список работ автора в книге: Десницкий А. С. “Поэтика библейского параллелизма”. С. 534–535.

Источник