чем занимается врачи без границ
Врачи без границ – кто они?
Организация под названием «Врачи без границ» активно действует и помогает людям в самых отдаленных и опасных уголках планеты на протяжении более чем 40 последних лет. Тем не менее, многие до сих пор не знают, что она собой представляет, чем занимается и когда появилась. В этой статье мы раскроем ответы на эти и многие другие вопросы, касающиеся организации MSF.
Начало работы и цели
Организация «Врачи без границ» или же в оригинале «Médecins sans frontières» была организована в Париже, 20 декабря 1971 года. Эта неправительственная и некоммерческая группа профессиональных врачей-волонтеров, состоящая всего из 300 человек, изначально занималась оказанием медицинской и гуманитарной помощи жертвам вооруженных конфликтов на территории Нигерии в Биафре, которые длились целых три года с 1967 по 1970. Именно благодаря героической деятельности врачей из MSF были спасены тысячи людей, живущих в разрушенных городах и не имеющих возможность даже рассчитывать на медицинское обслуживание.
Организация собирала деньги исключительно от меценатов, и после окончания работ в Нигерии быстро нашла множество других опасных точек на планете, где требовалась их помощь. За годы своего существования MSF работали в зонах возникновения глобальных природных катаклизмов, во времена разнообразных военных конфликтов, техногенных катастроф, политических репрессий, гражданских волнений, и так далее.
Специалисты MSF уделяют внимание всем аспектам возникающих проблем, потому наравне с физической помощью, они организуют группы психологической поддержки для людей, переживших катастрофы. В то же время непрофильные сотрудники организации помогают в восстановлении разрушенных домов и городов, создают временные приюты, а состоящие в организации журналисты освещают события и придают их огласке по всему миру.
Двери организации всегда открыты для новых членов, будь то профессиональные врачи или же представители других профессий, способных помочь развитию миссии «Врачей без границ». Все вступившие автоматически соглашаются с несколькими основными правилами организации, среди которых:
С момента своего создания организация «Врачи без Границ» принимала участие и оказывала помощь практически во всех крупных военных и политических конфликтах, а также на местах возникновения природных и техногенных катастроф. Таких результатов им удалось добиться благодаря постоянно расширяющемуся штату сотрудников и растущему числу меценатов, готовых выделять серьезные суммы для развития движения MSF.
За годы своего существования «Врачи без Границ» неоднократно удостаивались различных наград, среди которых даже присутствуют премия Нансена за помощь беженцам в 1993 году и Нобелевская Премия Мира, в 1999. Тем не менее, MSF никогда не афишируют своего присутствия, и о многих их программах и инициативах широкая общественность даже не догадывается.
На данный момент организация имеет 23 крупных объединения по всему миру, действия которых координируются из штаб-квартиры, располагающейся в Швейцарии. Стоит также отметить, что почти 80 процентов получаемых ими средств идет от меценатов, количество которых немного превышает 2 миллиона человек.
Деятельность в «спокойное» время
Как показывает практика, в мире регулярно возникают разнообразные катаклизмы, военные столкновения и трудности, так что представители «Врачей без Границ» постоянно работают в различных проблемных регионах. Одним из самых популярных таких мест является Южная Африка, где медицинские специалисты из MSF со всего мира упорно сражаются с болезнями, которые в продвинутых и развитых странах уже давно победили.
Организация MSF присутствует во множестве стран, и проводит в них программы, которыми чисто физически не может заниматься местная медицинская система из-за нехватки ресурсов и возможностей. Среди их общих инициатив присутствуют следующие:
Еще одним из важных направлений работы «Врачей без Границ» является так называемое Публичное Высказывание. Периодически организация стремится рассказать миру о разнообразных забытых конфликтах, случаях проявления жестокости и так далее, которым не уделяет внимания мировая пресса. Таким образом, они стремятся привлечь как можно больше народа к решению этих проблем.
На данный момент «Врачи без Границ» являются одной из самых могущественных и одновременно с тем независимых гуманитарных организаций, способной осуществить оперативную помощь людям в любой точке земного шара. Организация постоянно расширяет свои возможности и активно развивается за счет работы тысяч талантливых и смелых врачей по всему миру.
Российская Федерация
В России «Врачи без границ» (MSF) содействуют в лечении пациентов с наиболее тяжелыми формами туберкулеза, предоставляя лекарственные препараты и экспертные консультации. В 2020 году мы начали работать по нескольким новым направлениям.
2020 ГОД
В России «Врачи без границ» сотрудничают с органами здравоохранения и партнерами из научных кругов в рамках проекта в Архангельске по снижению бремени и улучшению результатов лечения лекарственно-устойчивого туберкулеза (ЛУ ТБ).
Во время пандемии COVID-19 MSF оказывала поддержку пациентам с лекарственно-устойчивым туберкулезом (ЛУ ТБ), предоставляя продовольственные наборы и проводя санитарное просвещение о мерах профилактики инфекций. Кроме того, мы предоставили лабораторные материалы нашим партнерам в службе здравоохранения, проводившим тестирование на COVID-19.
Помимо нашего продолжающегося партнерства с министерством здравоохранения Архангельской области, Северным государственным медицинским университетом (СГМУ) и Архангельским клиническим противотуберкулезным диспансером мы заключили договор о технической поддержке с Центром специализированной фтизиопульмонологической помощи во Владимире с целью развивать местный опыт и совместно внедрять укороченные полностью пероральные режимы лечения. Комитеты по этике MSF и СГМУ одобрили исследование укороченного перорального режима лечения ЛУ ТБ, и первые пациенты должны быть приняты в начале 2021 года. Цель исследования в Архангельской и Владимирской областях — собрать данные для разработки в дальнейшем клинических рекомендаций по лечению туберкулеза в России и повысить доступность эффективных моделей лечения, которые легче переносятся пациентами.
В Москве и Санкт-Петербурге мы работаем с двумя общественными организациями, которые оказывают качественную медицинскую помощь уязвимым группам населения, в том числе людям, живущим с ВИЧ. Людям, не имеющим возможности обратиться в медицинские учреждения, оказывают медицинскую помощь стационарные и мобильные бригады наших партнеров при содействии MSF. Кроме того, во время пандемии COVID-19 мы проводили обучение и санпросвет о мерах профилактики и оказывали материальную помощь в виде средств гигиены и индивидуальной защиты для людей, получающих помощь от этих общественных организаций. Формат обучения был адаптирован, и оно проводилось через интернет.
Сотрудники: 20
Расходы: 1 300 000 евро
MSF начала работать в России в 1992 году
msf.org/russia
2019 ГОД
В России «Врачи без границ» сотрудничают с органами здравоохранения и партнерами из научных кругов в рамках проекта в Архангельске по снижению бремени и улучшению результатов лечения лекарственно-устойчивого туберкулеза (ЛУ ТБ).
В январе 2019 года «Врачи без границ» начали предоставлять лекарственные средства и экспертную поддержку в лечении пациентов Архангельской области с самыми тяжелыми формами туберкулеза в соответствии с последними рекомендациями Всемирной организации здравоохранения по лечению ЛУ ТБ. На конец года лечение при поддержке MSF получали 23 пациента. В партнерстве с Минздравом Архангельской области, Северным государственным медицинским университетом и Архангельским клиническим противотуберкулезным диспансером мы занимаемся внедрением новых укороченных пероральных режимов лечения туберкулеза с опорой на существующий опыт и знания. Цель нашего сотрудничества состоит в создании доказательной базы для дальнейшего развития методов лечения туберкулеза в России и повышения доступности более эффективных моделей лечения.
«Врачи без границ» работают в России с начала 1990‑х гг. За это время проводились программы в Москве, Санкт-Петербурге, Кемеровской области, Чечне, Ингушетии и Дагестане.
Сотрудники: 30
Расходы: 1 200 000 евро
MSF начала работать в России в 1992 году
msf.org/russia
2018 ГОД
В мае 2018 года MSF подписала меморандум о взаимопонимании с министерством здравоохранения Архангельской области. Мы оказываем поддержку министерству и Северному государственному медицинскому университету в оценке эффективности укороченных режимов лечения у больных туберкулезом с множественной и широкой лекарственной устойчивостью. Результаты этой оценки станут вкладом в доказательную базу для разработки методик лечения туберкулеза в России и повысят доступность эффективного лечения для большего числа пациентов.
В мае мы успешно завершили передачу проекта по лечению туберкулеза в Чечне республиканскому министерству здравоохранения. Мы оказали поддержку лаборатории в Грозном для обеспечения плавного перехода и бесплатно передали лекарства и диагностические материалы для примерно 70 пациентов, принятых на лечение в предыдущие два года.
Программа в Чечне была начата в 2004 году в сотрудничестве с местными органами здравоохранения и изначально была ориентирована на лечение лекарственно-чувствительного туберкулеза. В 2012 году программа сконцентрировалась на лечении лекарственно-устойчивого туберкулеза в силу очевидных потребностей.
Наши пациенты в Чечне одними из первых получили доступ к новейшим противотуберкулезным препаратам — бедаквилину и деламаниду — в 2014 и 2015 годах соответственно. В 2004–2018 годах мы предоставили лечение 5 156 пациентам в Чечне с различными формами туберкулеза, 156 из которых получили лечение бедаквилином и (или) деламанидом.
Сотрудники: 31
Расходы: 2 600 000 евро
MSF начала работать в России в 1992 году
2017 ГОД
В 2017 году организация «Врачи без границ» закрыла в России проекты по оказанию противотуберкулезной, психологической и кардиологической помощи в Чечне.
Программа по лечению туберкулеза
С 2004 года «Врачи без границ» в тесном сотрудничестве с министерством здравоохранения Чечни работали над внедрением программы по лечению туберкулеза. На протяжении 2017 года проект был поэтапно передан министерству здравоохранения республики. Последний пациент был принят на лечение в конце августа. В общей сложности с июня 2014 года медицинскую помощь в рамках проекта получили 156 пациентов. К концу 2017 года на лечении оставались 60 пациентов с туберкулезом с широкой лекарственной устойчивостью (ШЛУ-ТБ). Минздрав республики принял на себя обязательства по обеспечению непрерывного процесса лечения этих пациентов.
В 2017 году на лечение в противотуберкулезном проекте «Врачей без границ» были приняты 27 пациентов, которые также больны диабетом. Им помогали следить за уровнем сахара в крови и контролировать свое состояние.
Психологическая поддержка
В 2017 году индивидуальные консультации службы психосоциальной поддержки получили 868 пациентов. Кроме того, в рамках программы по оказанию психологической поддержки были проведены 44 групповых психологических консультации для жертв насилия.
Проект был закрыт в марте 2017 года.
Кардиологическая помощь в Чечне
В декабре был закрыт проект MSF по оказанию кардиохирургической помощи, который семь лет работал в грозненской Республиканской клинической больнице скорой медицинской помощи имени У.И.Ханбиева. В 2017 году «Врачи без границ» работали преимущественно с группой интервенционной хирургии, обеспечивая ее техническую самостоятельность. Впоследствии организация продолжала оказывать поддержку в области кардиологии, предоставляя лекарственные препараты и медицинское оборудование для повышения качества лечения тяжелых пациентов, а также проводили тренинги для местных врачей и медсестер.
Сотрудники: 84
Расходы: 5 700 000 евро
MSF начала работать в России в 1992 году
Электронный журнал о благотворительности
Филантроп
«Не зарплата привлекает людей к нам»: как работают «Врачи без границ»
За одиннадцать лет работы в международной организации «Врачи без границ» (MSF) Никита Буланин участвовал в полевых проектах в Либерии, Дарфуре, Эфиопии, Мьянме и Южном Судане. Сейчас Буланин — специалист по кадрам и карьерный коуч MSF. В интервью корреспонденту «Филантропа» и автору телеграмм-канала #Причини_добро Евгении Корытиной он рассказал о карьере в международной организации, о рисках, безопасности и новых направлениях работы.
в Сомали. Фото из личного архива
О работе
— Как я понимаю, в MSF не так много работает людей из России. Как вы оказались во «Врачах без границ», учитывая, что вы не врач?
— Я учился на кафедре этнографии и антропологии Исторического факультета СПбГУ, а потом в Европейском университете изучал политологию. После окончания учебы я устроился менеджером по развитию в НКО «Гуманитарное действие», которая занималась проблемами ВИЧ/СПИД. В мои обязанности входил пиар и фандрайзинг. Но моя, можно сказать, антропологическая сущность стремилась поработать в другой культуре. У меня был приятель, который работал в испанском отделении «Врачей без границ», он посоветовал мне попробовать туда устроиться. Я прошел одно интервью по телефону, одно в Мадриде и меня взяли, потому что был опыт работы в фандрайзинге, хорошее образование и знание языка. Мой самый первый проект во «Врачах без границ» — я был администратором больницы в Либерии. Это было через несколько лет после окончания войны.
Помните фильм «Кровавый алмаз» с Леонардо ДиКаприо? Там, правда, сюжет разворачивается на территории Сьерра-Леоне, но причины войны и вообще обстановка в Либерии была очень похожа. Когда мы туда приехали, было ощущение, что страна оправляется после апокалипсиса — очень много покалеченных людей, безумный уровень преступности!
— И как в таких обстоятельствах быть с безопасностью врачей?
— Там у нас был очень жесткий протокол безопасности, мы были вынуждены даже ввести собственный комендантский час. Вообще, у «Врачей без границ» обязательно есть регламент безопасности — документ, который обязательно подписывает каждый сотрудник, работающий «в поле». В зависимости от страны в этом документе бывают какие-то особенности. За нарушение регламентов безопасности сотрудник может быть уволен и выслан из страны в течение 24 часов. Потому что безопасность — один из ингредиентов успеха наших проектов — мы обычно работаем в очень небезопасных местах.
— Сотрудники «в полях» имеют какую-то расширенную страховку?
— Да, конечно, на время выездов в «поле» сотрудникам даётся хорошая медицинская страховка и страховка путешествия.
— В каких еще странах вы работали?
— Год в Либерии, полгода в Дарфуре, 10 месяцев в Эфиопии, более года в Мьянме (Бирма) и несколько месяцев в Южном Судане. Это те места, где я был полевым работником. Потом я стал работать в датском офисе и теперь иногда езжу с тренингами для сотрудников, например, в Индию, в Ливан.
О границах
— Есть принципиальные отличия в работе в каждой из этих стран? Или в целом система «Врачей без границ» плюс-минус одинакова везде?
— Понятно, что мы соблюдаем местное законодательство и у нас есть базовая система стандартов. Если стандарт “Врачей без границ” выше местного стандарта, то мы будем придерживаться нашего. Так как у нас большой опыт, у нас есть стандарты более-менее для всего. Мы стараемся делать так, чтобы наши больницы, наши проекты в разных странах были похожи насколько это возможно. Если мы работаем в странах развитых — в Греции, в Италии, то мы стремимся к местным достаточно высоким стандартам.
— Что «Врачи без границ» делают в Европе? Там нет конфликтов и развита медицина.
— В Европе есть группы людей, которые из этой системы исключены. Например, мигранты которые прибывают в Грецию или Италию не могут обратиться за помощью, или эту помощь приходится очень долго ждать. В таких случая «Врачи без границ» могут открыть проект, чтобы показать, что оказание помощи без излишней бюрократии и проволочек — это возможно. Но обычно все же в Европе у нас небольшие проекты.
О врачах
— Какими качествами и компетенциями должен обладать потенциальный сотрудник «Врачей без границ»?
— Когда «Врачи без границ» только появились, почти 50 лет назад, у нас была только базовая медицина. Нужен был врач и все. Сейчас мы становимся более специализированными, палитра наших проектов очень разнообразна. У нас работают врачи общей специализации, хирурги, гинекологи, акушеры, травматологи, инфекционисты и так далее.
Но есть, конечно, общие требования. Опыт работы должен быть больше 2 лет: то есть мы не берем людей сразу после окончания медицинского университета, нужны люди, которые не только учились, но и успели поработать по специальности. Еще одно требование — знание языков. Английский на хорошем уровне — обязательно, если еще и французский — идеально. Плюс всегда преимуществом является управленческий опыт. Большую часть сотрудников — 90% — мы нанимаем на месте, а те 10% которых мы привозим из других стран занимают в основном лидер ские позиции, у них должен быть опыт управления.
Я хочу сказать очень важную вещь: когда люди читают название организации «Врачи без границ» они думают, что это только о врачах. Конечно, врачи важная и самая главная часть нашего персонала, но при этом у нас есть много немедицинского персонала — архитекторы, специалисты по строительству, механики, электрики, специалисты по качеству воды, по гигиеническим стандартам. Все эти люди делают работу медиков возможной.
— Сколько сейчас всего людей в большой организации?
— Около 40 тысяч человек. У нас проекты в 70 странах. Проектом может быть больница, клиника или кампания по вакцинации детей и так далее — все это мы называем «проект». Есть долгие проекты, есть короткие. Последний полевой проект в котором я участвовал — вакцинация от кори в одном из регионов Южного Судана — длился всего три месяца. Там большая территория без единого километра асфальтированных дорог и надо было вакцинировать 95% детей в возрасте до 5 лет от кори.
— Как устроена система такой огромной организации? Это все-таки централизованное управление или это несколько организаций, которые просто объединяет бренд?
— Структура сложная. Но если совсем кратко, то у нас есть пять операционных центров, которые управляют проектами «в поле». Они автономны, но между ними все время происходит сообщение, координация деятельности: все принципиальные документы, стратегии и позиции организации обсуждаются на уровне этих пяти центров. Все остальные офисы, их около 25, имеют вспомогательную функцию, например, ищут необходимых специалистов для работы «в поле», занимаются фандрайзингом, работают со СМИ и т.д.. Я, например, работаю в Дании, наш копенгагенский офис поддерживает деятельность операционного центра Брюссель.
О карьере
— В России о «Врачах без границ» слышат немного, возможно, потому что здесь, к счастью, нет необходимости в вашей непосредственной работе. Поэтому обывательское представление о вас примерно такое: какие-то люди спокойно работают у себя в развитых странах в хороших клиниках, а потом у них срывает «башню» и они хотят вакцинировать детей в Африке, ехать в горячие точки. И когда такая шальная мысль приходит в голову, остается только прийти ко «Врачам без границ».
У большого количества врачей совершенно другие причины работать с нами. Например, у них узкая специализация и сфера профессионального интереса, какие-то болезни или травмы которые здесь, в Дании, редкость, а у нас «в полях» такого предостаточно.
— То есть люди приходят к вам сами и вы выбираете, или все таки есть хантинг, охота за специалистами?
— Не могу сказать, что я ночи провожу в LinkedIn, но мы присутствуем на всех профессиональных конференциях, общаемся с профсоюзами и компаниями, где есть люди, которые нас интересуют. Наши сотрудники выступают с лекциями и рассказывают о своем опыте работы «в поле». То есть мы занимаемся активным наймом, но не то чтобы переманиваем. Кстати, по датским меркам зарплаты у нас очень скромные. Не зарплата привлекает людей к нам.
— Сотрудничество с врачами долгосрочное или ограничено по времени?
— С административной точки зрения длительность контракта ограничивается поездкой. Меня когда-то спросили: «Поедешь на 12 месяцев в Либерию?». «Поеду!». И со мной заключили контракт на 12 месяцев.
Но не с административной, а именно с точки зрения карьеры, конечно, нужно чтобы люди оставались с нами надолго. Чем больше различных специфик они видят — лагерь беженцев, полевая больница, противоинфекционная кампания, противодействие ВИЧ/СПИДу — тем эффективнее. Самые крутые сотрудники — это те, что приезжают на место события, осматриваются вокруг и сразу понимают, как действовать, говорят: «бери бумагу, записывай, нам нужно то и это, послезавтра начинаем!» Для этого нужно провести какое-то время в организации.
— Хорошо, это мы говорим о найме. А что с увольнениями?
— В проекте, не буду называть страну, мы уволили местного сотрудника за грубые дисциплинарные нарушения. Сотрудник очень сильно на нас обиделся и бросил гранату в наш офис.
Нужно понимать, что в некоторых странах, где мы работаем, на одну зарплату живет не один человек, и даже не одна семья, а целый клан. Человек не может просто написать резюме и устроиться на другую работу. Kогда закрываешь проект и расстаешься с местным персоналом, то понимаешь, что ты отправляешь на улицу большую семью из детей, родителей, бабушек и дедушек. Всегда сложно принимать такие решения.
— А что с семьями ваших сотрудников? Можно ли брать с собой «в поле» семью?
— Я встретил свою жену во «Врачах без границ», мы познакомились в Либерии, а после этого работали еще в двух странах: в Эфиопии и Мьянма (Бирме). Она была врачом-педиатром, а я руководителем проекта. Так что заводить семью можно (смеется).
Могу отметить, что обычно к нам не приходят те, у кого совсем маленькие дети: либо детей еще нет, либо они уже выросли и стали самостоятельными.
По поводу вывоза семей: на начальных позициях в компании люди работают в таких местах, где просто небезопасно, затруднена эвакуация или нет необходимых условий, например, детям негде учиться. По мере карьерного роста, на уровне координации проектов, уже можно брать с собой семьи. На таких позициях работают обычно в столицах, а там всегда лучше условия и инфраструктура. Тогда да, «Врачи без границ» помогают в переезде семьи, помогают обустроиться. И то не всегда, все зависит от обстоятельств. Например, в Афганистан мы не разрешим приезжать с семьей, а в Аддис-Абебу — пожалуйста.
Об особенностях работы
— Можете вспомнить самый сложный кейс в своей карьере, когда вы думали «зачем я во все это ввязался!?»
— Очень сложный был опыт в Бирме. Там нас было три клиники, и в одной из них я физически никогда не был. Мы открыли клинику дистанционно, управляли ей дистанционно и дистанционно же закрыли. Было очень сложно. Клиника была в небольшой общине старателей, которые добывали нефрит. Община была изолирована и окружена бирманскими правительственными войсками и разными группировками местных боевиков. Бирманские власти нас туда не пускали. Я общался с командой клиники, они периодически приезжали ко мне в офис, мы проводили собрания, но я не мог даже визуализировать то место. Я попросил своего ассистента-бирманца (бирманцев в район нашей клиники пускали) сфотографировать там все, даже то, что ему кажется скучным и повседневным, чтобы у меня в голове появилась хоть какая-то картинка. С управленческой точки зрения это была невероятно сложная задача.
— А что-то из забавного?
— В Либерии у нас был сотрудник — водитель — и на одной из улиц Монровии в пробке в его машину сзади легонько толкнула другая, «поцеловала». Но за рулем той машины была дама дама кого-то из влиятельных людей в правительстве. В итоге нашего водителя полиция посадила в тюрьму и нужно было его вызволить. Несколько часов мы вели переговоры, и в итоге мне дали квитанцию, чтобы оплатить штраф. Что-то около 10 долларов. Сказали: «Идите в банк». Вот в какой банк вы бы пошли в России? В любой! А там оказалось, что надо идти в Центробанк. Я пришёл в Центробанк уже после окончания рабочего дня, с большим трудом добрался до заместителя председателя правления, пытаюсь ему объяснить: «мне нужно заплатить 10 долларов, чтобы освободить моего водителя». В те времена, сразу после войны, когда только-только появилось стабильное правительство, про нашу организацию там знали все. «Врачей без границ» очень уважали в Либерии, потому что мы не покинули страну даже в самые страшные времена. И только поэтому он принял у меня эту квитанцию. Представьте, вы бы пришли штраф 500 рублей оплачивать к заместителю Эльвиры Набиуллиной!
— Кстати, приходилось когда-то давать взятки? Там же, наверняка, можно было с полицией «договориться».
— Я ни разу в жизни не давал взяток и очень боюсь оказаться в ситуации, когда не будет другого выхода. В Либерии тогда полицейские намекали на это, но само слово они не произнесли, а я все время напирал на штраф. Мне нужна была квитанция, я сам отвечал за финансовую отчетность проекта.
— Хорошо, если не взятки, то что? Как договариваться в сложных ситуациях с властью, особенно там, где гражданская война и не ясно, кто здесь власть?
— Вспомнил историю, которая ответит сразу на два вопроса: и про власть и про очень сложный опыт. В одной из стран у нас был постоянный контакт с представителем местной армии, полковником. Мы работали не только в городе, где базировался наш офис и больница, но регулярно, 3-4 раза в неделю, выезжали с мобильными клиниками в далекие общины кочевников. Для этого каждый раз нужно было от местного полковника получать разрешение — документ, который мы показывали на блокпостах. Не знаю почему, но этот полковник нас очень не любил. И в какой-то момент он не то что перестал давать разрешения на такие выезды, а вообще запретил выходить за пределы нашего офиса и резиденции. Что-то вроде домашнего ареста.
Выходить было можно только мне и только на встречи с ним. И главное — нельзя было работать в больнице и уж тем более выезжать с мобильными клиниками. За нарушение обещал посадить нас в тюрьму. Длилось это неделю.
Но при этом у меня были очень хорошие отношения с традиционными властями — старейшинами, религиозными лидер ами, а им было разрешено нас посещать. Они приходили каждый день к нам, к концу недели начали жаловаться, что без нас в больнице заметно ухудшилось качество работы и обслуживания. Говорят, «мы поговорим с полковником, чтобы вас выпустили». Потом от других людей я узнал, что старейшины поставили ультиматум: или вы выпускаете врачей или мы устроим демонстрации. В итоге нам разрешили работать, как и прежде.
Вот ответ на ваш вопрос. Наш секрет в том, что нас любят. Мы помогаем там, где мы действительно важны и нужны. Если мы по-настоящему полезны, то население принимает нас как важную и ценную часть ландшафта. В этом залог нашей безопасности, население становится нашими «адвокатами», люди сами разговаривают с боевиками, чтобы нас не трогали.
Кстати, про челленджи, сложные вызовы. Когда я готовлю людей к поездке в поле, я всегда пытаюсь объяснить одну вещь. У нас с вами в голове 11 классов школы и университетское образование. Мы даже не задумываемся ежедневно, какая сильная научная база у нас в подкорке. Но когда вы приезжаете в страны, где население живет в сельской местности и на 99% неграмотное, то вы говорите с людьми которые апеллируют совершенно другими понятиями. Они по-иному интерпретируют биологические процессы, их знание и видение человеческого организма отличается от нашего, они ходят лечиться к шаманам, просят исцеления у духов. И тут ты приходишь к такому человеку и говоришь: «Я сделаю вам укол, дырочку в плече, и вы навсегда перестанете болеть такой-то болезнью». Он в ответ может сказать: «Нет, мне это не нужно»…
— … и тогда приходится уговаривать?
— Не уговаривать, а убеждать. Пациент всегда имеет право знать, что с ним будут делать, и сам должен принять итоговое решение. Мы не можем сказать: «Мы тут самые умные, мы знаем, что делать и как сделать вас счастливыми». Нужно объяснить, но объяснить тем языком, который будет понятен. Это не так просто, как кажется!
О новых тенденциях
— Какие глобальные тренды вы можете отметить в работе «Врачей без границ»? Какие мировые процессы влияют на вас, что приходится менять?
— Традиционно большинство наших проектов было там, где со здравоохранением всегда было очень плохо. Но сейчас появляются места, где была медицина, система, люди привыкли ходить ко врачу, а потом началась война и людям стало некуда ходить. Там на первый план выходят неинфекционные заболевания, например, кардиология, диабет. Сейчас мы стали больше работать с беженцами и вынужденными переселенцами.
На Ближнем Востоке все «горит», регион охвачен конфликтами и гражданскими войнами. Плюс климатические беженцы — из района Сахары, Сахеля, стран Африканского Рога, где засухи длятся много лет, сельское хозяйство невозможно.
Так что, наверное, два главных новых тренда для нашей организации — работа с беженцами, переселенцами и то, что теперь больше приходится работать с неинфекционными заболеваниям. Но это не вместо, а в дополнение к нашему традиционному «контенту»: инфекционным заболеваниям, материнскому здоровью, педиатрии и психическому здоровью.