Чего боялись спартанцы больше всего
Забытые герои античности. Те, кого боялись спартанцы
В древности на Пелопоннесе обитали еще более грозные вояки
Спартанцы – считавшиеся лучшими воинами античности
Безусловно, военная организация в Спарте была построена так, как нигде больше. Что тут говорить, если правящее сословие — спартиаты — ничем кроме войны не занималось. То есть эти ребята, которых в лучшие годы насчитывалось около трех тысяч человек (не больше четверти всего мужского населения), ели, пили, спали, гоняли полурабов-илотов, а все остальное время посвящали военным тренировкам. И встретиться со спартанской фалангой в открытом бою — это значило, скорее всего, обречь себя на бездарное поражение.
Но так было не всегда. Был на Пелопоннесе еще один полис, где спартанцев не боялись, по той простой причине, что периодически их били. Несмотря на всю грозную и немеркнущую до сих пор славу соотечественников легендарного царя Леонида.
Содержание:
«Стрекала войны»
Речь об Аргосе. Этот город-государство возник на востоке Пелопоннеса задолго до Спарты, в то время, когда в Греции процветала Микенская цивилизация. Но до поры Аргос был скромным полисом, тихо существовавшим в тени своих соседей — могущественных Микен и Тиринфа. А потом, на рубеже XIII-XII веков до нашей эры, на Пелопоннес ворвались голодные и злые дорийцы. Они камня на камне не оставили от Микен и основали новые центры — в Спарте, Мессене и обжитом уже ахейцами Аргосе, подарив этому городу новую жизнь и новую блестящую историю.
Аргос и Спарта на карте древнего Пелопоннеса.
Аргос был очень выгодно расположен — в нескольких километрах от берега Арголийского залива, на 300-метровой горе Лариса, царившей над широкими плодородными долинами, где выращивали пшеницу, виноград и оливки. Многие полисы в VIII веке до нашей эры из-за нехватки земли и средств к существованию бросились во все тяжкие Великой греческой колонизации, но только не Аргос. К чему эта суета, если он и так твердо стоял на своей собственной плодородной земле, никого к ней не подпуская. И богател день ото дня. В VII веке до нашей эры при царе Фидоне из рода Теменидов (потомков Геракла, между прочим) аргосская керамика считалась одной из лучших в Греции. Олимпийских победителей среди аргивян, как называли граждан Аргоса, было хоть пруд пруди. В величественный храм Герейон (в Аргосе культ Геры, супруги Зевса, был главным) стекались паломники со всей Греции. Но превосходство Аргоса было не только культурным. Именно в этом полисе еще задолго до Фидона появились знаменитые греческие гоплиты: воины, вооруженные копьем и большим круглым щитом — гоплоном. Тяжеловооруженная пехота, которая обращала в бегство в более поздние эпохи не только персов, но и карфагенян, и даже несокрушимых сынов Македонии (да, случались и такие эпизоды). В Аргосе же придумали и впервые применили в бою греческую фалангу. До этого греки — и дорийцы, и покоренные ими ахейцы — сражались примитивно и безобразно: толпа на толпу. Никакого блеска! Никакой эстетики! В Аргосе упорядочили это дело, ввели построения глубиной в шесть шеренг (спартанцы потом увеличили глубину до восьми, а фиванцы с македонянами пошли еще дальше), придумали, как должна действовать фаланга на поле битвы, решили, что главным флангом фаланги будет правый, где и размещались наиболее сильные, подготовленные и опытные бойцы. Изменилось и вооружение: у воинов появились бронзовые (или на крайний случай льняные) кирасы, роскошные шлемы с гребнями, а щиты круглой формы, то есть те самые гоплоны, вместо одной ручки получили две и стали надеваться на левое предплечье. Эти щиты впоследствии так и назвали — аргивскими.
Неспроста на вопрос путника о том, кто в Элладе славится воинской доблестью, оракул в священных Дельфах однажды ответил буквально следующее:
«Наилучшая земля — в Пеласгическом Аргосе, кони — во Фракии, жены — в Спарте, мужи — те, что пьют воду из чистых струй Аретусы, но и наилучшие из них — те, что обитают между Тиринфом и Аркадией, богатой стадами, аргивяне в льняных доспехах, стрекала войны».
Руины театра в Аргосе.
Триста на триста
Двум львам тяжело ужиться в одной клетке, а, точнее, на Пелопоннесе, поэтому столкновения между Аргосом и Спартой были лишь вопросом времени. И в VII веке до нашей эры они начались — дорийские полисы начали делить находившуюся между их владениями «благословенную» (по замечанию одного поэта) Аркадию. Причем первенство в этой непримиримой борьбе поначалу принадлежало отнюдь не спартанцам. В 669 году, в то время, когда в Аргосе правил блистательный Фидон, состоялось главное сражение между спартанцами и аргивянами — при Гисиях. Сыны Лакедемона, несмотря на все свои боевые навыки, потерпели сокрушительное поражение и на несколько десятилетий забыли и про Аркадию, и про Аргос, и вообще про территориальную экспансию. Мало того, где-то в это время началась Вторая Мессенская война (захваченная ранее Спартой Мессена подняла мощное восстание), и Лакедемон в какой-то момент вообще оказался на волосок от гибели.
Но выстоял. И мало помалу Спарта стала приходить в себя, и к середине VI века до нашей эры фактически весь Пелопоннес подчинила своему контролю. Почти все полисы полуострова признавали силу и власть спартанцев. Все кроме Аргоса, который помнил славу Фидона и по-прежнему считал себя первым из дорийских полисов. Вопрос, кому властвовать на Пелопоннесе, решился в середине VI века в Фиреатиде (область южнее Аргоса), где состоялась очередная битва между спартанцами и аргивянами.
Это было не обычное сражение — оно проходило почти что по правилам спортивного поединка. И Аргос, и Спарта отрядили на бой по 300 наиболее подготовленных гоплитов. Эти 600 человек самоотверженно месили друг друга от рассвета до заката. В конце концов в живых осталось только трое — двое аргивян и один спартанец. Первые побежали в Аргос поскорее сообщить о своей победе (их-то выжило двое!), а спартанец, более хитрый, собрал с поля боя столько аргивских доспехов, сколько мог унести, и, неспешно, ибо был серьезно ранен, поковылял к себе. А когда добрался в свой лагерь, гордо заявил, что Спарта стала победительницей грандиозного поединка и в качестве доказательства продемонстрировал захваченные доспехи врага. Однако несложно догадаться, что ни в Аргосе, ни в Спарте победу противника не признали, и битву было решено «переиграть». А вот в этой «переигровке» Спарта оказалась сильнее, и верхушка Аргоса была вынуждена признать первенство своих дорийских соплеменников из Лакедемона.
«Это был судьбоносный прорыв. Теперь Спарта была окончательно признана в качестве ведущей силы в Греции, и эта победа была увековечена путем учреждения особого праздника, который с тех пор начал отмечаться здесь (на Пелопоннесе — Авт.) регулярно», — отмечает британский историк Н. Дж. Л. Хэммонд.
Конец «золотого века»
На этом «золотой век» Аргоса подошел к концу. Полис хоть и не вступил в Пелопоннесский союз, но вынужден был признать верховенство Спарты. Временами огрызался, впрочем без особого успеха — лучшие годы Аргоса были уже позади. Но аргивяне до конца остались непримиримыми противниками Лакедемона и в какой-то степени даже поспособствовали поражению Спарты в ее последней крупной войне. В начале II века до нашей эры спартанский тиран Набис бросил перчатку самому Риму, причем поводом к войне стал как раз Аргос, который спартанцы тогда захватили. Пелопоннесские греки не одобрили этой аннексии, они вообще не хотели нового возвышения Спарты, и позвали на помощь римлян. Война для Набиса окончилась поражением — уж слишком неравными были силы — а Аргос снова стал независимым. В той небольшой степени, в которой греки в то время могли быть независимы от Рима.
Вид на Аргос и залив с горы Лариса.
Мне посчастливилось побывать в Аргосе около десяти лет назад. От былого величия, увы, там ничего не осталось. Небольшие белые дома, узкие улочки, маленькие, словно детские площадки, скверики. Жарко, сухо, пыльно. Некогда плодородная долина за два с половиной тысячелетия растеряла добрую часть прежних живительных соков и стала довольно унылой. Вместо пшеницы и винограда теперь здесь выращивают апельсины. У подножья горы Лариса — жалкие остатки древнего города, огороженные металлическим забором. Наиболее сохранившееся строение — театр, который по масштабам, конечно же, уступает знаменитому театру в Эпидавре, находящемуся в паре десятков километров от Аргоса. Ну, хоть что-то.
Хотя осталась живописной гора Лариса. Только вместо аргосского акрополя, который венчал ее в эпоху античности, теперь на ее вершине — руины средневекового замка, построенного франками после Четвертого крестового похода. Можно подняться на средневековую башню и взглянуть по сторонам. Откроется великолепный вид на Арголийский залив, на зеленые квадраты долины и на современный Аргос, который считается самым старым из постоянно населенных городов Европы.
Те, кого боялись спартанцы
Принято считать, что Спарта в военном, да и в политическом отношении была самым сильным полисом Древней Греции. С этим трудно спорить, учитывая вклад спартанцев в результат греко-персидских войн и итоги многолетней Пелопоннесской войны, которая и должна была определить, кто есть кто в Элладе, кто «тварь дрожащая, а кто право имеет». Спарта оказалась во второй категории и три десятилетия после разгрома Афин, вплоть до возвышения Фив при Эпаминонде, могла гордо величать себя гегемоном Греции. И никто поставить этот статус под сомнение не мог.
Безусловно, военная организация в Спарте была построена так, как нигде больше. Что тут говорить, если правящее сословие – – ничем кроме войны не занималось. То есть эти ребята, которых в лучшие годы насчитывалось около трех тысяч человек (не больше четверти всего мужского населения), ели, пили, спали, гоняли полурабов-илотов, а все остальное время посвящали военным тренировкам. И встретиться со спартанской фалангой в открытом бою – это значило, скорее всего, обречь себя на бездарное поражение.
Но так было не всегда. Был на Пелопоннесе еще один полис, где спартанцев не боялись, по той простой причине, что периодически их били. Несмотря на всю грозную и немеркнущую до сих пор славу соотечественников легендарного царя Леонида.
«Стрекала войны»
Речь об Аргосе. Этот город-государство возник на востоке Пелопоннеса задолго до Спарты, в то время, когда в Греции процветала Микенская цивилизация. Но до поры Аргос был скромным полисом, тихо существовавшим в тени своих соседей – могущественных Микен и Тиринфа. А потом, на рубеже XIII-XII веков до нашей эры, на Пелопоннес ворвались голодные и злые дорийцы. Они камня на камне не оставили от Микен и основали новые центры – в Спарте, Мессене и обжитом уже ахейцами Аргосе, подарив этому городу новую жизнь и новую блестящую историю.
Аргос был очень выгодно расположен – в нескольких километрах от берега Арголийского залива, на 300-метровой горе Лариса, царившей над широкими плодородными долинами, где выращивали пшеницу, виноград и оливки. Многие полисы в VIII веке до нашей эры из-за нехватки земли и средств к существованию бросились во все тяжкие Великой греческой колонизации, но только не Аргос. К чему эта суета, если он и так твердо стоял на своей собственной плодородной земле, никого к ней не подпуская. И богател день ото дня. В VII веке до нашей эры при царе Фидоне из рода Теменидов (потомков Геракла, между прочим) аргосская керамика считалась одной из лучших в Греции. Олимпийских победителей среди аргивян, как называли граждан Аргоса, было хоть пруд пруди. В величественный храм Герейон (в Аргосе культ Геры, супруги Зевса, был главным) стекались паломники со всей Греции. Но превосходство Аргоса было не только культурным. Именно в этом полисе еще задолго до Фидона появились знаменитые греческие гоплиты: воины, вооруженные копьем и большим круглым щитом – гоплоном. Тяжеловооруженная пехота, которая обращала в бегство в более поздние эпохи не только персов, но и карфагенян, и даже несокрушимых сынов Македонии (да, случались и такие эпизоды). В Аргосе же придумали и впервые применили в бою греческую фалангу. До этого греки – и дорийцы, и покоренные ими ахейцы – сражались примитивно и безобразно: толпа на толпу. Никакого блеска! Никакой эстетики! В Аргосе упорядочили это дело, ввели построения глубиной в шесть шеренг (спартанцы потом увеличили глубину до восьми, а фиванцы с македонянами пошли еще дальше), придумали, как должна действовать фаланга на поле битвы, решили, что главным флангом фаланги будет правый, где и размещались наиболее сильные, подготовленные и опытные бойцы. Изменилось и вооружение: у воинов появились бронзовые (или на крайний случай льняные) кирасы, роскошные шлемы с гребнями, а щиты круглой формы, то есть те самые гоплоны, вместо одной ручки получили две и стали надеваться на левое предплечье. Эти щиты впоследствии так и назвали –
Неспроста на вопрос путника о том, кто в Элладе славится воинской доблестью, оракул в священных Дельфах однажды ответил буквально следующее:
«Наилучшая земля – в Пеласгическом Аргосе, кони – во Фракии, жены – в Спарте, мужи – те, что пьют воду из чистых струй Аретусы, но и наилучшие из них – те, что обитают между Тиринфом и Аркадией, богатой стадами, аргивяне в льняных доспехах, стрекала войны».
Триста на триста
Двум львам тяжело ужиться в одной клетке, а, точнее, на Пелопоннесе, поэтому столкновения между Аргосом и Спартой были лишь вопросом времени. И в VII веке до нашей эры они начались – дорийские полисы начали делить находившуюся между их владениями «благословенную» (по замечанию одного поэта) Аркадию. Причем первенство в этой непримиримой борьбе поначалу принадлежало отнюдь не спартанцам. В 669 году, в то время, когда в Аргосе правил блистательный Фидон, состоялось главное сражение между спартанцами и аргивянами – при Гисиях. Сыны Лакедемона, несмотря на все свои боевые навыки, потерпели сокрушительное поражение и на несколько десятилетий забыли и про Аркадию, и про Аргос, и вообще про территориальную экспансию. Мало того, где-то в это время началась Вторая Мессенская война (захваченная ранее Спартой Мессена подняла мощное восстание), и Лакедемон в какой-то момент вообще оказался на волосок от гибели.
Но выстоял. И мало помалу Спарта стала приходить в себя, и к середине VI века до нашей эры фактически весь Пелопоннес подчинила своему контролю. Почти все полисы полуострова признавали силу и власть спартанцев. Все кроме Аргоса, который помнил славу Фидона и по-прежнему считал себя первым из дорийских полисов. Вопрос, кому властвовать на Пелопоннесе, решился в середине VI века в Фиреатиде (область южнее Аргоса), где состоялась очередная битва между спартанцами и аргивянами.
Это было не обычное сражение – оно проходило почти что по правилам спортивного поединка. И Аргос, и Спарта отрядили на бой по 300 наиболее подготовленных гоплитов. Эти 600 человек самоотверженно месили друг друга от рассвета до заката. В конце концов в живых осталось только трое – двое аргивян и один спартанец. Первые побежали в Аргос поскорее сообщить о своей победе (их-то выжило двое!), а спартанец, более хитрый, собрал с поля боя столько аргивских доспехов, сколько мог унести, и, неспешно, ибо был серьезно ранен, поковылял к себе. А когда добрался в свой лагерь, гордо заявил, что Спарта стала победительницей грандиозного поединка и в качестве доказательства продемонстрировал захваченные доспехи врага. Однако несложно догадаться, что ни в Аргосе, ни в Спарте победу противника не признали, и битву было решено «переиграть». А вот в этой «переигровке» Спарта оказалась сильнее, и верхушка Аргоса была вынуждена признать первенство своих дорийских соплеменников из Лакедемона.
Конец «золотого века»
На этом «золотой век» Аргоса подошел к концу. Полис был вынужден вступить в Пелопоннесский союз, помогал Спарте одолеть Афины, но после поражения спартанцев от Эпаминонда при Левктрах (371 год до нашей эры) аргивяне вышли из союза и попытались вести собственную политику. Однако прежнего величия больше не достигли. При этом, что интересно, поспособствовали поражению Спарты в ее последней крупной войне. В начале II века до нашей эры спартанский тиран Набис бросил перчатку самому Риму, причем поводом к войне стал как раз Аргос, который спартанцы тогда захватили. Пелопоннесские греки не одобрили этой аннексии, они вообще не хотели нового возвышения Спарты, и позвали на помощь римлян. Война для Набиса окончилась поражением – уж слишком неравными были силы – а Аргос снова стал независимым. В той небольшой степени, в которой греки в то время могли быть независимы от Рима.
Мне посчастливилось побывать в Аргосе около десяти лет назад. От былого величия, увы, там ничего не осталось. Небольшие белые дома, узкие улочки, маленькие, словно детские площадки, скверики. Жарко, сухо, пыльно. Некогда плодородная долина за два с половиной тысячелетия растеряла добрую часть прежних живительных соков и стала довольно унылой. Вместо пшеницы и винограда теперь здесь выращивают апельсины. У подножья горы Лариса – жалкие остатки древнего города, огороженные металлическим забором. Наиболее сохранившееся строение – театр, который по масштабам, конечно же, уступает знаменитому театру в Эпидавре, находящемуся в паре десятков километров от Аргоса. Ну, хоть что-то.
Хотя осталась живописной гора Лариса. Только вместо аргосского акрополя, который венчал ее в эпоху античности, теперь на ее вершине – руины средневекового замка, построенного франками после Четвертого крестового похода. Можно подняться на средневековую башню и взглянуть по сторонам. Откроется великолепный вид на Арголийский залив, на зеленые квадраты долины и на современный Аргос, который считается самым старым из постоянно населенных городов Европы.
Топ-10: самые ужасающие факты про спартанцев
Спарта была самой жестокой цивилизацией в истории человечества. Примерно на рассвете истории Греции, пока она еще проходила через свой классический период, Спарта уже переживала радикальные социальные и политические революции. В итоге спартанцы пришли к идее полного равенства. Буквально. Именно они разработали ключевые концепции, которые мы частично используем и по сей день.
Именно в Спарте впервые прозвучали идеи самопожертвования во имя всеобщего блага, высокой ценности долга и прав граждан. Вкратце, целью спартанцев было стать максимально идеальными людьми, насколько это в силах простого смертного. Вы не поверите, но каждая утопическая идея, о которой мы до сих пор задумываемся и сегодня, черпает свои истоки еще со спартанских времен.
Самая большая проблема, связанная с изучением истории этой удивительной цивилизации, состоит в том, что спартанцы оставили очень мало записей, и не оставили после себя монументальных построек, которые можно было бы исследовать и анализировать.
Тем не менее, ученые знают, что спартанские женщины наслаждались правом на свободу, образование и равенство в такой высокой степени, в какой не могли похвастать женщины никаких других цивилизаций того времени. Каждый член общества, женщина или мужчина, господин или раб, играл свою особенную ценную роль в жизни Спарты.
Именно поэтому невозможно говорить о прославленных спартанских воинах, не упомянув об этой цивилизации в целом. Воином мог стать каждый, это не было привилегией или повинностью для отдельных социальных сословий. На роль солдата проходил очень серьезный отбор среди обязательно всех граждан Спарты без исключения. Из тщательно отобранных претендентов воспитывали так, чтобы из них выросли идеальные воины. Процесс закалки спартанцев порой был сопряжен с очень жесткими способами подготовки и доходил до крайне экстремальных мер.
10. Спартанских детей с ранних лет воспитывали для участия в войнах
Почти каждый аспект жизни спартанцев находился в подчинении у города-государства. Это касалось и детей. Каждый спартанский младенец представал перед советом инспекторов, которые проверяли дитя на наличие физических недостатков. Если что-то казалось им выходящим за рамки нормы, ребенка изымали из общества и отправляли на погибель за стены города, скидывая с ближайших холмов.
В некоторых счастливых случаях эти покинутые дети находили свое спасение среди случайных странников, проходящих мимо, или же их забирали к себе «гелоты» (низшее сословие, спартанские рабы), работающие на ближайших полях.
В раннем детстве те, кто переживал первый отборочный этап, купались в ванных с вином вместо воды. Спартанцы верили, что это укрепляет их силу. Кроме того среди родителей было принято игнорировать плач детей, чтобы те привыкали к «спартанскому» образу жизни со младенчества. Такие воспитательные приемы настолько восторгали иноземцев, что спартанских женщин часто приглашали в соседние края в качестве нянечек и медсестер за их железные нервы.
Вплоть до 7 лет спартанские мальчики жили в своих семьях, но после этого их забирало само государство. Детей переселяли в общественные бараки, и в их жизни начинался тренировочный период под названием «агоге». Целью этой программы было воспитание из юнцов идеальных воинов. В новый режим входили физические упражнения, обучение различным хитростям, безусловной верности, военному искусству, рукопашному бою, развитие терпимости к боли, охота, навыки выживания, навыки общения и уроки морали. Их также учили читать, писать, слагать стихи и ораторствовать.
В 12 лет всех мальчиков лишали одежды и всех других личных вещей, кроме единственного красного плаща. Их обучали спать на улице и делать себе постель из тростниковых ветвей. Кроме того мальчиков поощряли копаться в мусоре или воровать себе еду. Но если воришек ловили, детей ждало суровое наказание в виде порки.
Спартанские девочки жили в своих родных семьях и после 7-летнего возраста, но они тоже получали знаменитое спартанское воспитание, в которое входили уроки танцев, гимнастики, метание дротиков и дисков. Полагалось, что именно эти навыки помогали им лучше всего подготовиться к материнству.
9. Дедовщина и драки среди детей
Одним из ключевых способов вылепить из мальчиков идеальных солдат и развить в них истинно суровый нрав считалось провоцирование к дракам друг с другом. Более взрослые парни и учителя часто затевали ссоры среди своих учеников и побуждали их вступать в драки.
Даже взрослые мужчины не избегали поруганий. Спартанцы ненавидели полных людей. Именно поэтому все граждане, включая даже царей, ежедневно участвовали в совместных приемах пищи, «сисситиях», которые отличались нарочитой скудностью и пресностью. Вместе с ежедневными физическими нагрузками это позволяло спартанским мужчинам и женщинам держать себя в тонусе на протяжении всей жизни. Те, кто выбивался из общей струи, подвергались общественному порицанию и даже рисковали быть изгнанными из города, если не спешили справиться со своим несоответствием системе.
8. Состязания на выносливость
Неотъемлемой частью Древней Спарты и вместе с тем одной из ее самых отвратительных практик было Состязание на выносливость – Диамастигосис. Эта традиция была призвана чтить память случая, когда жители из соседних поселений поубивали друг друга перед алтарем Артемиды в знак почитания богини. С тех пор человеческие жертвоприношения совершались здесь ежегодно.
Во времена правления полумифического спартанского царя Ликургуса, жившего в 7 веке до нашей эры, ритуалы поклонения святилищу Артемиды Орфии были смягчены и включали только порку мальчиков, проходящих агоге. Церемония продолжалась до тех пор, пока они полностью не зальют своей кровью все ступени алтаря. Во время ритуала алтарь был усыпан шишками, до которых дети должны были добраться, и собрать их.
Старшие ребята ожидали младших с палками в руках, избивая детей безо всякого сострадания к их боли. Традиция по своей сути была посвящением маленьких мальчиков в ряды полноценных воинов и граждан Спарты. Последний выстоявший ребенок получал великие почести за свою мужественность. Нередко во время такой инициации дети погибали.
Во времена оккупации Спарты Римской Империей традиция Диамастигосиса не исчезла, но утратила свою основную церемониальную значимость. Вместо этого это стало просто зрелищным спортивным мероприятием. Люди со всей империи стекались в Спарту, чтобы посмотреть на жестокую порку молодых парней. К 3-му столетию нашей эры святилище было превращено в обычный театр с трибунами, с которых зрители могли удобно наблюдать за избиениями.
Когда спартанцы достигали 20-летнего возраста или около того, те, кто был помечен в качестве потенциальных лидер ов, получали возможность поучаствовать в Криптерии. Это была своего рода секретная полиция. Хотя в большей степени речь шла о партизанских отрядах, которые периодически терроризировали и оккупировали соседние поселения гелотов. Лучшие годы этого подразделения пришлись на 5 век до нашей эры, когда у Спарты было примерно 10 000 мужчин, способных воевать, а мирное население гелотов превосходило их на считанные единицы.
С другой стороны спартанцы постоянно находились под угрозой бунта со стороны гелотов. Эта постоянная угроза и была одной из причин, почему Спарта развивала такое милитаризированное общество и ставила на первое место воинственность своих граждан. Каждый мужчина в Спарте по закону должен был быть с детства воспитан в качестве солдата.
Каждую осень молодые воины получали шанс проверить свои навыки во время неофициального объявления войны вражеским поселениям гелотов. Члены Криптерии выходили на задания по ночам, вооруженные только ножами, и их целью всегда было убийство любого гелота, встреченного на своем пути. Чем крупнее и сильнее попадался враг, тем лучше.
Эта ежегодная бойня проводилась, чтобы приучить соседей повиновению и снизить их численность до безопасного уровня. Только те мальчики и мужчины, которые участвовали в таких набегах, могли рассчитывать на получение более высокого ранга и привилегированного статуса в обществе. Все остальное время года «секретная полиция» патрулировала окрестности, все так же казня любого потенциально опасного гелота без каких-либо разбирательств.
6. Принудительная женитьба
И хотя это сложно назвать чем-то откровенно ужасающим, но принудительные браки к 30 годам сегодня многие бы сочли неприемлемым и даже пугающим. До 30 лет все спартанцы жили в общественных бараках и служили в государственной армии. При наступлении 30-летнего возраста их освобождали от военного долга и переводили в запас до 60 лет. В любом случае, если к 30 годам кто-то из мужчин не успевал найти себе жену, их женили насильно.
Спартанцы считали брак важным, но не единственным способом для зачатия новых солдат, поэтому девочек выдавали замуж не раньше 19 лет. Претенденты должны были сначала тщательно оценить здоровье и физическую форму своих будущих спутниц жизни. И хотя брак часто решался между будущим мужем и тестем, девушка тоже имела право голоса. Ведь по закону спартанские женщины имели равные с мужчинами права, причем даже намного большие, чем в некоторых современных странах по сей день.
Если мужчины Спарты женились до своего 30-летия и все еще во время прохождения военной службы, они продолжали жить отдельно от жен. Но если же мужчина уходил в резерв все еще холостым, считалось, что не исполняет свой долг перед государством. Холостяка ждали публичные насмешки по любому поводу, особенно во время официальных собраний.
А если по какой-то причине у спартанца не могло быть детей, он должен был найти своей жене подходящего партнера. Случалось даже, что у одной женщины было несколько сексуальных партнеров, и все вместе они воспитывали общих детей.
5. Спартанское оружие
Основную массу любой древнегреческой армии, включая спартанскую, составляли «гоплиты». Это были солдаты в громоздких доспехах, граждане, на чье вооружение уходили приличные средства, чтобы они могли участвовать в войнах. И в то время как воины из большинства греческих городов-государств не обладали достаточной военной и физической подготовкой и оснащением, спартанские солдаты умели воевать всю свою жизнь и всегда были готовы отправиться на поле боя. Пока все греческие города-государства строили защитные стены вокруг своих поселений, Спарта никак не заботилась об укреплениях, считая своей главной защитой закаленных гоплитов.
В левой руке воин держал свой круглый щит, знаменитый «гоплон». 13-килограмовые щиты использовались в основном для защиты, но иногда применялись и в ударных техниках ближнего боя. Щиты изготавливались из дерева и кожи, а сверху покрывались слоем бронзы. Спартанцы помечали свои щиты буквой «лямбда», которая символизировала Лаконию, регион Спарты.
Если ломалось копье или сражение становилось слишком тесным, гоплиты с передовой брались за свои «ксипо», короткие мечи. Они были длиной в 43 сантиметра и предназначались для ведения ближнего боя. Но спартанцы больше предпочитали таким ксипо свои «копис». Эта разновидность меча наносила врагу особенно мучительные рубящие раны за счет своей специфической односторонней заточки по внутренней грани клинка. Копис использовали в большей степени как топор. Греческие художники часто изображали спартанцев именно с кописами в руках.
Для дополнительной защиты солдаты носили бронзовые шлемы, покрывающие не только голову, но и заднюю часть шеи и лицо. Также среди доспехов были нагрудные и наспинные щиты из бронзы или кожи. Голени солдат защищали специальные бронзовые пластины. Предплечья были закрыты таким же образом.
Существуют определенные признаки того, на какой стадии развития находится цивилизации, и среди них как раз то, как народы воюют. Племенные сообщества обычно сражаются хаотично и бессистемно, каждый воин размахивает своим топором или мечом, как ему вздумается, и ищет личную славу.
Но более продвинутые цивилизации сражаются согласно продуманным тактикам. Каждый солдат играет определенную роль в своем отряде и подчиняется общей стратегии. Так воевали римляне, так же сражались и древние греки, к которым относились спартанцы. По большому счету знаменитые римские легионы были сформированы именно по примеру греческих «фаланг».
Гоплиты собирались в полки, «локхои», состоящие из нескольких сотен граждан, и выстраивались в колонны по 8 и более рядов. Такое построение называлось фалангой. Мужчины стояли плечом к плечу в тесных группах, защищенные со всех сторон товарищескими щитами. В промежутках между щитами и шлемами стоял буквально лес из копий, торчащих пиками наружу.
Фаланги отличались очень организованным передвижением благодаря ритмичным аккомпанементам и кричалкам, которые спартанцы интенсивно учили в юном возрасте во время тренировок. Случалось, что греческие города сражались между собой, и тогда в бою можно было увидеть зрелищные столкновения сразу нескольких фаланг. Битва продолжалась до тех пор, пока один из отрядов не закалывал другой до смерти. Это можно было бы сравнить с кровавой стычкой во время матча по регби, но в древних доспехах.
3. Никто не сдается
Спартанцы воспитывались чрезвычайной преданности и презирали трусость превыше всех прочих человеческих недостатков. От солдат ожидалось, что они будут бесстрашными в любых обстоятельствах. Даже если речь пойдет о последней капли крови и до последнего выжившего. По этой причине акт капитуляции приравнивался самой нестерпимой трусости.
Спарта считала, что солдат полностью выполнил свой долг только тогда, когда он умер за свое государство. Мужчина должен был погибнуть на поле боя, а женщина обязана была рожать детей. Только те, кто исполнял этот долг, имели право быть похоронены в могиле с выгравированным на надгробии именем.
2. Тридцать тиранов
Спарта славилась тем, что она всегда стремилась распространить свои утопические взгляды и на соседние города-государства. Сначала это были Мессениане с запада, которых спартанцы покорили в 7 – 8 веке до нашей эры, обратив их в своих рабов гелотов. Позднее взор Спарты устремился даже на Афины. Во время Пелопоннесской войны 431 – 404 годов до нашей эры спартанцы не просто подчинили себе афинян, но и унаследовали их морское превосходство в регионе Эгейского моря. Такого раньше не случалось. Спартанцы не стали равнять с землей славный город, как им советовали коринфяне, а вместо этого решили слепить завоеванное общество по своему образу и подобию.
Для этого они установили в Афинах «про-спартанский» олигархат, бесславно известный как режим «Тридцати тиранов». Главной целью этой системы была реформация, а в большинстве случаев полное уничтожение основополагающих афинских законов и порядков в обмен на провозглашение спартанского варианта демократии. Они провели реформы в области властных структур и понизили в правах большинство общественных сословий.
Было назначено 500 советников, призванных исполнять судебные обязанности, ранее принадлежавшие всем гражданам. Спартанцы также избрали 3 000 афинян, чтобы «разделить с ними власть». На деле у этих местных управленцев просто было несколько больше привилегий, чем у остальных жителей. Во время 13-месячного режима Спарты 5% населения Афин умерло или просто скрылось из города, было конфисковано много чужого имущества, и толпы сподвижников старой системы управления Афинами были отправлены в ссылку.
Бывший ученик Сократа Критиас, лидер «Тридцати», был признан жестоким и совершено негуманным правителем, который вознамерился превратить покоренный город в отражение Спарты любой ценой. Критиас вел себя, как будто он все еще находился на посту в спартанской Криптее, и казнил всех афинян, которых считал опасными для установления нового порядка вещей.
В итоге спустя 13 месяцев жестокого режима произошел успешный переворот, который возглавил Трасибулус, один из немногих граждан, сбежавших из ссылки. Во время афинской ресторации 3 000 вышеупомянутых изменников получили амнистию, но остальные перебежчики, включая тех самых 30 тиранов, были казнены. Критиас погиб еще в одном из первых боев.
Погрязшее в коррупции, предательстве и насилии, короткое правление тиранов обусловило сильное недоверие афинян по отношению друг к другу даже в течение последующих нескольких лет после падения диктатуры.
1. Знаменитое Фермопильское сражение
Наиболее известное сегодня по серии комиксов 1998 года и фильму 2006 года «300 спартанцев», Фермопильское сражение, произошедшее в 480 году до нашей эры, стало эпической бойней между греческой армией во главе со спартанским царем Леонидасом I и персами под руководством царя Ксеркса.
Изначально конфликт возник между этими двумя народами еще до воцарения упомянутых военачальников, во время правления Дариуса I, предшественника Ксеркса. Он немало расширил пределы своих земель вглубь европейского континента и в какой-то момент устремил свой алчущий взор на Грецию. После смерти Дариуса Ксеркс почти сразу же после вступления в свои права царя начал подготовку к вторжению. Это была величайшая угроза, с которой когда-либо сталкивалась Греция.
После долгих согласований между греческими городами-государствами, сборная сила примерно из 7 000 гоплитов была отправлена защищать Фермопильский проход, через который персы собирались продвинуться на территорию всей Эллады. По какой-то причине в экранизациях и комиксах те самые несколько тысяч гоплитов не были упомянуты, включая и легендарный афинский флот.
Среди нескольких тысяч греческих воинов были и воспетые 300 спартанцев, которых Леонидас повел в бой лично. Ксеркс собрал для своего вторжения армию из 80 000 солдат. Относительно малочисленная защита греков объяснялась тем, что они не хотели отправлять слишком много воинов далеко на север страны. Другой причиной был более религиозный мотив. В те дни как раз проходили священные Олимпийские игры и самый важный ритуальный фестиваль Спарты, Карнея, во время которого кровопролитие было запрещено. В любом случае Леонидас осознавал, какая опасность грозит его войску и созвал 300 самых своих преданных спартанцев, у которых уже родились наследники мужского пола.
Расположенное в 153 километров к северу от Афин, ущелье Фермопилы представляло собой отличную оборонительную позицию. Шириной всего в 15 метров, зажатое между практически вертикальными скалами и морем, это ущелье создавало большое неудобство для численной армии Персии. Такое ограниченное пространство не позволяло персам, как следует, развернуть всю свою мощь.
На протяжении 2 следующих дней греки отразили многочисленные персидские атаки, включая бой с элитным отрядом «Бессмертных» из личной гвардии персидского царя. Но преданные местным пастухом, который указал Ксерксу о тайном обходном пути через горы, на второй день греки все же оказались окруженные врагом.
Столкнувшись с такой неприятной ситуацией, греческий военачальник распустил большинство гоплитов, кроме 300 спартанцев и еще нескольких избранных солдат, чтобы дать последний бой. Во время последней атаки персов славный Леонидас и 300 спартанцев пали, с честью выполнив свой долг перед Спартой и ее людьми.
До сего дня в Фермопилах существует табличка с надписью «Путник, пойди возвести нашим гражданам в Лакедемоне, что, их заветы блюдя, здесь мы костьми полегли». И хотя Леонидас со своими людьми погиб, их совместный подвиг вдохновил спартанцев собраться с духом и в ходе последующих греко-персидских войн свергнуть злостных оккупантов.
Фермопильское сражение навсегда закрепило за Спартой репутацию самой уникальной и сильной цивилизации.