Чарка аглаблевая что это
Значение слова «чарка»
Источник (печатная версия): Словарь русского языка: В 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований; Под ред. А. П. Евгеньевой. — 4-е изд., стер. — М.: Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999; (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека
ЧА’РКА, и, ж. (устар., нар.-поэт.). Кубок, стопка, небольшой сосуд для питья вина. И чарка пенного вина из рук в другие переходит. Пушкин. Ермолай любил покалякать с хорошим человеком, особенно за чаркой. Тургенев. || Вино, жидкость, вмещающаяся в такой сосуд. Жена рукою собственной по чарке им нальет. Некрасов.
Источник: «Толковый словарь русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова (1935-1940); (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека
ча́рка
1. характерный для русского быта небольшой сосуд для питья крепких алкогольных напитков, иногда имеющий поддон или шаровидную ножку ◆ Последняя заздравная чарка вина на прощанье. Мельников-Печерский, «В лесах. Книга вторая», 1871—1874 г. (цитата из НКРЯ) ◆ Так и после бури в кабинете Василия Назарыча Шелехов пробрался на половину «самой», где его уже ждала чарка анисовки и кипевший на столе самовар. Мамин-Сибиряк, «Приваловские миллионы», 1883 г. ◆ Через несколько минут она разыскала подпрапорщика в толпе и подошла к нему с подносом, на котором стояла серебряная чарка с виноградной водкой и блюдечко со сладкими печеньями. Куприн, «Свадьба», 1908 г.
2. объём жидкости, вмещающийся в такой сосуд ◆ Нет, братцы, нет: полусолдат // Тот, у кого есть печь с лежанкой, // Жена, полдюжины ребят, // Да щи, да чарка с запеканкой! Д. В. Давыдов, «Полусолдат», 1826 г. (цитата из НКРЯ) ◆ Православный народ ею [песней] тешился, // А боярин Матвей Ромодановский // Нам чарку поднес меду пенного. Лермонтов, «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова», 1837 г. ◆ Ермолай любил покалякать с хорошим человеком, особенно за чаркой, но и то недолго: встанет, бывало, и пойдет. Тургенев, «Ермолай и мельничиха», 1847 г.
«В Америке я пятьдесят раз чуть не сдох»
КТО из белорусов не знает слов этой известной песни: Чарка на посошок, На морозе кажушок, А за ёй чарговая Чарка аглаблёвая. Певец и композитор Александр БОЛОТНИК, автор этой песни и других хитов, живет в Лепеле. Там мы с ним и встретились. К слову, у Александра Болотника непростая судьба. «Вех в моей жизни много. Один мой друг, который меня давно знает, подбирал слова долго, но сказал точно: «Жизнь извилистая». Он имел в виду, что я на нее не пеняю. Хоть мне, может быть, где-то и тяжело…»
— Родился здесь, в Лепельском роддоме. И тут жил долгое время. Родители из этого района родом… Учился в Витебском музыкальном училище, в консерватории — гораздо позже, после армии. Всю жизнь мое призвание — музыкант. Даже в армии им был, — делится Александр Петрович. — Отправная профессиональная точка — работа музыкальным руководителем на радио. Тогда это называлось так: Государственный комитет по телевидению и радиовещанию. И группа наша именовалась «Живица». Называли ее этнографической. В программе группы было много сделано, в том числе и мною. Это были обработки фольклорных песен. Их собирали, ездили по Беларуси. Даже Лепель навестили…
Ездили и на разные всесоюзные фестивали. Например, были в Кишиневе… Это — большая практика, большая гордость. Я был музыкальным руководителем, еще не окончив консерваторию. У меня работали два лауреата международных конкурсов! Остались очень хорошие воспоминания обо всей этой школе. Может быть, мы не все правильно понимали. И когда сейчас оглядываешься назад, думаешь, что можно было найти какое-то другое продолжение, более творческое, чтобы жизнь не была такой извилистой. Потому что кое-что вспоминаю из своей жизни не без комка в горле. Один из моих соавторов, поэт Леонид Дранько-Майсюк, говорит мне: «Садись и книжку пиши». — Я отвечаю: «Давай, лучше я тебе буду рассказывать, а ты пиши. Ты — профи».
— Александр Петрович, ваша самая известная песня — «Чарка на посошок»?
— Ее в ансамбле «Бяседа» первым я исполнил. С Александром Легчиловым ее написали. Царство ему небесное. Мы с ним понимали друг друга не с полуслова, а с полубуквы. Всегда было точное попадание…
Озвучили «Чарку на посошок» с помощью всего коллектива. И с Леонидом Захлевным. Он мой друг. И творческий, и советчик, и по жизни. Но мы редко общаемся, потому что вместе не работаем.
— Почему говорите, что вам в жизни было иногда тяжело?
— У меня был тяжелый период в жизни. Одна большая извилистость. Одна здоровенная загогулина. Я долго не был в нашей стране. Жил в Америке. И не двенадцать часов, дней или месяцев. А двенадцать лет…
Это было никому не нужно. Наверное, грешно так говорить, потому что Бог жизни учит. Но это принесло разлад в мою семью. Дочка моя сейчас там — и это мое больное место. Мы с ней вообще не видимся. У нас с ней ничего не произошло конфликтного, а вот контакта нет …
Когда гастролировали в 1990-м по Америке, сложилось неправильное впечатление о стране: нас везде хорошо принимали, и я туда уехал.
Жил в США во многих местах. Это тяжелая страна, которая людей может менять, думаю, даже погружать в негатив. Лишь коротко скажу: «Я там пятьдесят раз чуть не сдох!» Не придумывая и не утрируя. Конечно, получил какой-то жизненный опыт, увидел много людей разных национальностей… Из этого опыта я научился быть один. То есть, когда наедине с собой, то я не один. Когда мне тяжело, в душе я со своими друзьями, со своей музыкой. И это без пафоса…
У меня там возникли музыкальные темы, которые я могу только здесь реализовать. И это сейчас делаю… Нашелся человек, который мне написал три текста на три мои мелодии. Реализована только одна. Она уже сделана и звучит. Она есть в музыкальной редакции на Белорусском радио.
— Чем занимались за океаном?
— Всем. И музыкой тоже. Были концерты. Но не на таком уж высоком уровне. Ты не можешь себя реализовать… Там живут наши композиторы, но что они делают — это далеко не то. Люди не видятся. Очень много суеты. Жизнь какая-то распыленная. Даже не можешь сесть и подумать… Работа у меня была разная: на стройках, для старушек выступал, в ресторане пел, сольный концерт был в еврейском театре….
Там надо бежать и что-нибудь делать. Все время выживаешь. Не все так просто.
На работе в Америке отмечали как-то день рождения одного человека. Я взял баян, запел. И кто-то, по-моему, именинник, сказал: «А чего ты сюда приехал? Ты ж талант!»
— Александр Петрович, давно вернулись в Беларусь?
— Уже три года как дома… Может быть, в течение нескольких месяцев у меня будет создана брендовая программа, которая должна звучать сольно и солидно, включая наши большие залы. К этому подхожу постепенно. Уверен, моя работа останется какой-то частью нашей культуры, как остается та же песня «Чарка на посошок». Не думаю, что ее скоро забудут. Пятнадцать лет уже поют… Скорее всего, мои сольные выступления начнутся в начале апреля.
— Будете включать «Чарку на посошок» в программу?
— Да. Без нее никак не обойтись.
Кстати, уже двадцать лет моей первой песне, я написал музыку к «Сказаў, як звязаў». И она была одной из лучших белорусских песен года.
Еще в моем багаже очень хорошая песня совместного творчества с Леонидом Дранько-Майсюком — «Евфросинья». Я же как раз на территории Полоцкого княжества живу… И эта песня опять зазвучит. Хотя она в мое отсутствие звучала, когда открывали Дворец Республики. Мне очень приятно.
У меня есть женские песни, которые, естественно, петь не могу. И для разбавки, чтобы дать себе передышку в моем концерте, их помогут петь другие исполнительницы…
У меня жизнь разделилась на «после отлета из Беларуси» и «после прилета». После прилета у меня соавтор теперь Алесь Бадак, с ним сделали три песни. Он работает на готовую мелодию. Правда, трудится не меньше года над одной песней. Я не сильно на него наседаю. Жду. Он же занятой человек. Так что у нас с ним три песни: «Будзь здаровы, гаспадар», кстати, ее поет «Бяседа», да и я сам. Здесь, в Лепеле, мы пели ее с народным ансамблем «Грымзолі». Еще наша песня с Алесем Бадаком — «Сусед»: «Гэты — злева. Гэты — справа. Кожны тут сусед. І лягчэй любая справа, І дабрэе свет… На Зямлі, што ў нас адна, мы суседзі ўсе здаўна. Хай пачуюць нас і тут, і там. Добры дзень, суседзі, вам!» Анатоль Ярмоленко хотел ее спеть… И потом мы с Алесем решили сделать женскую песню. Получилась «Цешча». Надеюсь, что это тоже будет народная песня.
С Дмитрием Долголевым, Владимиром Коризной советуюсь… Сотрудничаю с ансамблем песни, музыки и танца «Толока» Витебской областной филармонии…
Кстати, Яков Науменко, царство ему небесное, спел на «Дажынках» в 2011 году с «Бяседай» «Будзь здаровы, гаспадар». Все эту песню сразу отметили… Какое-то время мы с Яшей вместе работали. Та же «Бяседа» начиналась с ним. Помню, у коллектива даже какое-то время не было названия, первые три записи шли как «ансамбля под руководством Александра Болотника». Отсюда начинается рождение коллектива. И название «Бяседы» придумал Яша…
— Как проводите свое свободное время?
— Когда у меня оно есть, то я лучше посижу, подумаю… Люблю природу, купаться. Я такой человек, что, если пойду на рыбалку, мне будет казаться, что праздно провожу время. Буду себя ругать, что сижу и ленюсь. Хотя, может, за это время, сидя за инструментом, ничего не сделаю, ничего не придумаю, а что-то пришло бы на рыбалке, но буду себя казнить, нервничать.
Конечно, бываю на природе, работаю ведь в пансионате, а там у нас красота. Я там и пою, и диджеем работаю. В общем, музыкальный руководитель.
Я пою на многих местных мероприятиях. Не только свои песни, но и моих друзей… Меня не забывают, приглашают. Я всю жизнь себя чувствовал лепельским…
Еще в свободное время общаюсь с друзьями. Захожу в школу искусств, сижу на уроках. Мне интересно, как растут мои юные земляки. Я сам ходил в школу искусств, тогда это была музыкальная школа. Когда учился, победил на областном конкурсе. Не думаю, что до моего успеха тут были большие победы.
Мне приятно за моих маленьких земляков, из некоторых, вижу, будет толк. Я даже сказал недавно одному ученику, что рад, что познакомился с будущим музыкантом. Хотел таким образом его поддержать, стимулировать.
— А сами каким были в детстве?
— Спокойным мальчиком. Не любил насилия, драки мне были не интересны. Но я не был слабым. Мог постоять за себя. Играл в футбол. Купаться любил. Моя же фамилия Болотник, без воды не могу (смеется). И теперь люблю плавать.
К слову, в музыкальной школе я осваивал игру на баяне. А бабушкин брат делал скрипки и сам играл. Может, я был бы сегодня скрипачом, если бы раньше открыли такие классы…
Когда поступил, мне купили баян, первый, тульский. К сожалению, он не сохранился… У меня отец рано погиб. А мама работала в госпитале сестрой-хозяйкой. Она и купила инструмент.
— Когда стали известным, мама гордилась вами?
— Она была скромная. Но, конечно, ей было приятно.
— Александр Петрович, не жалеете, что вы теперь не в «Бяседзе»?
— Я бы с удовольствием вернулся, и, думаю, мне нашлось бы там место с моими произведениями. Но теперь уже почти есть своя музыкальная программа…
Чарка :: Общие сведения
Чарка (гомзуля, корец, косушка, кумка, царва, чабарка, чапаруха, чирок) – металлическая, деревянная, керамическая посуда для питья хмельных напитков, представляющая собой небольшой сосуд круглой формы, имеющий ножку и плоское дно, иногда могла быть ручка (называвшаяся в древности «стеблем», «пелюстком», «приемцем» или «палкой») и крышка. Термин «чарка» известен со времен Древней Руси. В XVI-XIX вв. чарки были распространены повсеместно. Чаркой называли также стопу, кубок, стакан, рюмку.
Маленькие чарки в русском быту появились, вероятно, в конце XVI – начале XVII вв., когда на пирах стали употреблять, наряду со старинными медами и заморскими винами, водку, а в боярских домах и коньяк. Крепкие напитки нельзя было подавать в больших чарах или ковшах, т.к. выпить их до дна за один «присест», т.е. не ставя на стол, как требовал русский обычай, было невозможно, поскольку «пить до дна – не видать добра».
Деревянные точёные или долблёные чарки в зависимости от материала, из которого их изготавливали, подразделялись на щётчатые (сделанные из «щётки» – нароста в виде капа), подрепчатые (выполненные из промежуточной древесины между капом и прямизной – стволом дерева), репчатые (каповые). Чарки обычно расписывались или украшались резьбой.
Чарки употреблялись как индивидуальная посуда для питья браги, пива, хмельного меда, а позднее – вина и водки в праздничные дни, так как пить разрешалось только по праздникам и подобного рода напитки были праздничным угощением для гостей. Пить было принято за здоровье других людей, а не за себя («Пьют да поют для людей, а едят да спят на себя»). Поднося гостю чарку вина, хозяин ждал от него ответной чарки.
Чарку чаще всего использовали в свадебном обряде. Упоминалась чарка в причитаниях невесты, обращённых к отцу, во время рукобитья: «Ты, родимый батюшко, Не ходи к дубову столу, Не примай золотой чары, Ты не пей зелена вина, Не пропей меня, молоду. »
Чарку с вином предлагал новобрачным священник после венчания. По очереди они отпивали из этой чарки по три глотка. Допив вино, муж бросал чарку под ноги и топтал её одновременно с женой, приговаривая: «Пусть так под ногами нашими будут потоптаны те, которые станут посевать между нами раздор и нелюбовь». Считалось, что кто из супругов первым наступит на чарку, тот и будет главенствовать в семье. Первую чарку с водкой хозяин подносил на свадебном пиру колдуну, которого приглашали на свадьбу в качестве почётного гостя, чтобы избавить молодых от порчи. Вторую чарку колдун просил сам и лишь после этого начинал защищать новобрачных от недобрых сил. Про чарку говорили: «Хорош бы парень, да его чарка бьёт»; «На винну чарку всяк идёт»; «Чарка велика, вино хорошо»; «Первая чарка – колом, а другая – соколом, а третья – соловьём, а там – как жижи (жидкая часть похлёбки) мечи»; «Чарка вина прибавит ума»; «Смертный час – неминучий путь: чарочку винца обойти нельзя»; «Кому (старшему) первая чарка, тому и первая палка»; «Пьяному бесчестье – до чарки вина»; «Чарка на чарку – не палка на палку»; «Перстнями переменяться, золотой чарой переливаться»; «Муж за чарку, жена за черпалку»; «Не было ни чарки, да вдруг ендовой».
История чарки
Почему чарку назвали чаркой? Этимология слова «чарка».
Как выглядят чарки? Фото чарки.
Как нарисовать чарку пошагово? Какие разновидности чарки бывают? Описание конструкции старинной чарки (не из википедии).
У беларусаў апошняя чарка — адна. Як яна называецца?
Спэцыфічны разьвітальны рытуал у розных народаў пазначае заканчэньне бяседы (нагадаю, што па-беларуску бяседа абазначае застольле). Ансамбль з гэтаю назваю пры Беларускай дзяржаўнай тэлерадыёкампаніі выконвае ўсюдыісную песьню з такім рэфрэнам:
Чарка на пасашок —
На марозе кажушок.
А за ёй чарговая
Чарка аглаблёвая.
У тым, што гэта не фальклёр, сумневу не пакідаюць далейшыя радкі:
Эх, славянскае жыцьцё —
Стрэчы ды расстаньнi.
Пасьля чаркi забыцьцё,
Потым — пакаяньне.
Пра гэткае „славянскае“ жыцьцё беларускі народ дакладна песень не складаў, гэта аўтарскі твор (верш А. Лягчылава, музыка А. Балотніка).
Разьбярэмся са зьместам рэфрэну. Па-першае, зашмат — як на беларускі звычай — разьвітальных чарак (мае быць адна). Па-другое, ёсьць пытаньні да ўжытых у ім назваў.
Пасашок — гэта булачка, а ня тое, што вы падумалі!
На посошок — так казалі й кажуць у Расеі.
Сьведчыць Уладзімір Даль:
Посох, шуточное. Третья рюмка вина на прощанье: первая на праву, вторая на леву ногу; третья на посох: надо, не захромал бы! Посошок (костромское) — то же.
І сучасныя расейскія дыялектолягі у значэньні разьвітальнага пачастунку фіксуюць слова посошок, прыкладам, у вясельных абрадах пад Калугаю.
Слова посах — ад сахі, рассохлай галіны — вядомае і беларускай мове, але нават у 6-тамовым Тлумачальным слоўніку, які русізмаў не цураецца, посах значыць толькі ‘доўгі кій’ (у тым ліку жазло ў сьвятара) і падаецца бяз прыкладаў.
На Тураўшчыне гэта яшчэ і прылада, якою заганяюць рыбу ў сетку, на Гомельшчыне посахам завуць наседжанае яйка. Беларускія дыялекты, здаецца, ня ведаюць слова пасашок у значэньні ‘чарка’.
З адным выняткам — на крайнім усходзе беларускамоўнага абшару, дзе моцны ўплыў расейскае стыхіі, дасьледнікі запісвалі на мяжы XIX і XX стагодзьдзяў такое значэньне: Посошокъ — послѣдняя прощальная рюмка. Ну, ужъ выпій пасашокъ, — нильзя такъ ѣхать (Смаленскі павет. У. Дабравольскі, Смоленскій областной словарь, 1914 г.).
Але пазьнейшыя дыялектолягі адзначаюць на той самай Смаленшчыне словы посóх, посошóк у значэньні маленькіх сьвяточных булачак ці піражкоў, а ня чаркі.
Што да літаратурнае мовы, то не пакідае сумневаў той жа афіцыйны „Руска-беларускі слоўнік“: расейскі посошок у жартоўным значэньні — па-беларуску там адыходная, выпіць на дарогу адыходную.
Словы для рытуалу расстаньня (калі разыходзяцца ці разьяжджаюцца) у Беларусі шматстайныя: адыходзіны, адыходак, ад’яжджаньне. Адпаведная чарка можа называцца формулай на адыходак і пад. У Івана Насовіча (жывая народная мова ХІХ ст.) — на расхожую, на расхажку. Народны тост — Годзе, годзе: трэба выпіць на расходзьдзе! На паўночным усходзе, на Полаччыне і Падняпроўі, скажуць хутчэй на дарожку.
Дылема „транспартам ці пехатой“ як выбар нацыянальнай ідэнтычнасьці
Але цікавейшыя вобразныя назвы гэтай самай разьвітальнай. Рыгор Барадулін пра мову сваёй Вушаччыны:
На адыходзіны капытковую выпіць ня шкодзіць.
Дзядзька Рыгор слова ня выдумаў: у рэгіёне падобныя бытуюць. Кажа дзяўчына, род якой зь Сянна: „Пакуль гэтыя госьці ад’яжджаюць, пакуль пап’юць усіх гэтых падкапытных. “ (запіс С. Сокалава-Воюша).
Яшчэ Барадулінаў выраз з Вушаччыны: Адхадную пілі на пужку, каб пуга добра каня падганяла.
А што наконт аглаблёвай?
Міхась Скобла ў даўнім тэксьце на тэму ў „Слоўніку Свабоды” таксама палемізуе з вышэйзгаданай песенькай пра „пасашок-кажушок” і ў палемічным запале шчодра аддае аглаблёвую ўсходнім суседзям. Але ў расейскай мове само слова такое наўрад ці магчымае. Там оглóбля заканамерна ўтварае прыметнік оглóбельный, і оглóбельная бывае толькі крытыка палітычна няправільных пісьменьнікаў і навукоўцаў, але ня чарка.
А ў нас аглабля́ — аглаблёвы, заканамерна ўтвораны прыметнік, і аглаблёвую чарку ведаюць амаль па ўсёй краіне. Яе ўпамінаюць пісьменьнікі з розных рэгіёнаў — ад Л. Левановіча з усходніх Касьцюковічаў і А. Бароўскага з паўднёвае Мазыршчыны да Ўладзімера Пецюкевіча з паўночнай Браслаўшчыны, Анатоля Клышкі з Наваградчыны (у яго варыянт аглабельная) і Адама Мальдзіса з паўночна-заходняй Віленшчыны:
— Час позьні ўжо. Зараз і першыя пеўні засьпяваюць.
— Тады па астатняй, па аглаблёвай.
. Услед за Дайнаровічамі і Лакуціеўскімі паступова ўсе, нават няцьвёрды ў нагах Сыракомля, выйшлі ў сені. Па старадаўняму звычаю гаспадар вынес туды аглаблёвыя кілішкі.
(Адам Мальдзіс. Восень пасярод вясны)
Запомнім: Адам Мальдзіс уклаў Сыракомлеваму шляхоцкаму асяродзьдзю ў вусны аглаблёвую.
Суседзі палякі дагэтуль п’юць strzemiennego. Ужывалі падобнае таксама казакі. Але тост гэты ведалі і ў нас. Страмянáя — ставячы нагу ў стрэмя. Выраз у нашай традыцыі вядомы акурат ад Уладыслава Сыракомлі („Дарога зь Вільні ў Ашмяну“; відаць, пісьменьнік усё ж разьмяжоўваў страмяную і аглаблёвую залежна ад сытуацыі) ды з шляхоцкіх мэмуараў.
Як бачым, капыток, пужка, аглабля, стрэмя — усё конна-транспартныя атрыбуты. А суседзі-ўкраінцы разьвітваюцца з госьцем самым відавочным конскім тостам: На коня!
Таму на расейскіх сайтах жартуюць: і беларусы, і ўкраінцы, і палякі разьяжджаюцца хто на калёсах, хто на кані, а яны самі пехатой ды з кіёчкам.
Хаця, відаць, і некаторыя беларусы ня грэбавалі пехатой. І сваё тое эсэ Міхась Скобла назваў „Расхадуха”, і раскошны тост зьвершаваў: Узьніміце чарку-«расхадуху“ за веліч і сілу беларускага духу. Гэтае ж слова ўжываў Янка Брыль у сваіх абразках: „Упершыню пачуў тут, калі сядзелі за сталом, што апошняя чарка называецца расхадуха“. Ёсьць яно ў згаданага Анатоля Клышкі, у ягоным вольным пераказе нямецкіх народных казак пра недарэкаў-Шыльдбюргераў:
(І не маглі разабраць ногі, бо былі ў аднолькавых штанах, а дапамагчы высьветліць, дзе чыя нага, мог толькі ладны ўдар дубцом па ёй.)
Пералік і назвы чарак тут аўтарства А. Клышкі.
Міхась Скобла абвясьціў расхадуху агульнабеларускім разьвітальным тостам. Праўда, я заўважыў, што ўсе аўтары, якія ўжываюць выраз расхадуха, — з аднаго рэгіёну: Брыль і Клышка з Наваградчыны, Скобла з Зэльвеншчыны. Але хай сабе будзе і такі рэгіянальны ўнёсак у нацыянальную лексычную скарбніцу.
Гэта ўжо напрыканцы бяседы, пасьля чаркi-пакатухi або калi п’ецца разьвiтальная „на рукавiцы“ або „аглабельная“, усялякi посуд можа страцiць выразныя абрысы, i ня толькi кiлiшак, а нават шклянка можа сысьцi за чарку.
Зычу ўсім чытачам, каб такога зь імі ня здарылася.
Падсумуйма:
1) беларуская разьвітальная чарка — АДНА.
2) вобразная назва на густ, транспарт і настрой:
аглаблёвая
капытковая
на пýжку
страмяная (гіст.)
на рукавіцы (узімку)
3) апісальная назва: — расхадуха, адыходная, на адыходак, на дарожку, на расходзьдзе
Вінцук Вячорка
Нарадзіўся ў Берасьці ў 1961. Як мовазнаўца вывучаў мову выданьняў Заходняй Беларусі міжваеннага часу, ініцыяваў сучаснае ўпарадкаваньне беларускага клясычнага правапісу, укладаў беларускія праграмы і чытанкі для дашкольных установаў. Актыўны ўдзельнік нацыянальнага руху, пачынаючы з «Майстроўні» і «Талакі» 1980-х. Аўтар і ўкладальнік навукова-папулярных тэкстаў і кніг, у тым ліку пра нацыянальную сымболіку.
б ел а руская народная песня
1. Запрашаем вас да нас,
Сёння госці вы ў нас.
Калі ласка, калі ласка!
Калі ласка, калі ласка!
2. Будзем шчыра вас шанаваць,
Танцаваць і песні спяваць.
Калі ласка, калі ласка!
Калі ласка, калі ласка!
3. Вам жадаем жыць сто гадоў
А здароў’я сорак пудоў!
Калі ласка, калі ласка!
Калі ласка, калі ласка!
Калі ласка, калі ласка!
Калі ласка, калі ласка!
Словы А. Лягчылава, музыка А. Балотнікава
1. Дзе нi едзем дзе нi iзем
Як на працы то нi пьем
А у гасьцях гуляем.
Чарка на пасашок,
На марозе кажушок,
А за ей чарговая
Чарка аглаблевая.
Чарка на пасашок,
На марозе кажушок,
А за ей чарговая
Чарка аглаблевая.
2. I няма такога дня
Каб жылi без сьвята,
Як гуляе уся радня
3. Эх, славянскае жыцце,
Стрэчы ды растаньнi.
Пасля чаркi забыцце,
Припев.
музыка У. Захлеўнага, словы У. Мазго
1. Вечарынка, вечарынка.
За хвілінаю хвілінка
Пралятаюць у бяседзе,
Як збіраюцца суседзі.
Хоча хлопец надзівіцца,
Як успыхне маладзіца:
Да мяне не лезь,
Адчапіся ад мяне –
Запалаю я – пакахаю я,
А ў цябе раўніва жонка
2. Вечарынка, вечарынка.
– Патанцуй са мной, хлапчынка!
I патанчыць можна ўволю,
I не скардзіцца на долю.
Скачуць хлопец і дзяўчынка,
Да суседкі заляцацца –
Быццам з горачкі катацца.
3. Вечарынка, вечарынка.
За хвілінаю хвілінка
Пралятаюць у бяседзе,
Як збіраюцца суседзі.
Пагулянка без супынку.
Хлопец дзеўку запрашае
I дадому не спяшае.
“ Всё известно на деревне у нас ”
1. По секрету, расскажу тебе кума
С кем соседка эту ночку провела
И про тайну знает всё уже село
По секрету друг до друга перешло
Всё известно на деревне у нас
Скажешь слово, получается рассказ
Разговоры каждый день и каждый час
Ох, деревня, говорливая у нас.
2. Если свадьба, разговоров будет тьма
Сколько денег, положила вся родня
Кто был трезвый, кто свалился под кровать
Чем кормили и когда ложились спать.
Припев.
3. Если люди, пели песни души
Завтра скажут, были пьяные они
Будут бегать эти сплетни целый день
Ведь кому – то языком чесать не лень.
Припев.
словы У. Някляева, музыка І. Лучанка