Цифровая трансформация для чего
Что такое цифровая трансформация?
Цифровая трансформация – что именно она трансформирует?
Цифровая трансформация – это только про бизнес?
Цифровая трансформация касается любой сферы. Например, активная цифровизация происходит в здравоохранении. «Облачные» решения для хранения Big Data (результаты анализов, снимки), телемедицина, приборы удаленного мониторинга состояния пациентов и мобильные приложения по поиску врача меняют подход к лечению.
Цифровая трансформация происходит и в образовании. Сейчас почти в каждой современной школе висят интерактивные доски, у школьников есть электронные дневники, а учителя активно пользуются соцсетями, чтобы оставаться с учениками на связи и консультировать по домашней работе. Правда, цифровая трансформация образования не исчерпывается заменой тетради компьютером. Технологии позволяют применять методы, которые не могут быть реализованы при обычном контактном обучении. Например, ученики должны создавать аудио- и видео-контент, делать совместные проекты. То есть IT начинает выступать в качестве важного инструмента мышления.
Цифровая трансформация происходит также в сельском хозяйстве, строительстве, госуправлении и многих других сферах.
Зачем нужна цифровая трансформация, если дела компании идут хорошо?
С каждым днем спрос на цифровые технологии для бизнеса на рынке растет. Сейчас клиенты ожидают, что любое их желание — даже необычное — будет выполнено максимально быстро и точно. Именно прорывные технологии помогают решить эти задачи. Предприятия, которые не смогут адаптироваться к требованиям цифрового потребителя, скорее всего, обанкротятся и перестанут существовать. Их уничтожат новые высокотехнологичные компании, потому что потребители получат доступ к более продвинутым сервисам.
Часто компании тратят огромные средства на поддержание устаревших технологий, которые уже давно не приносят большой прибыли и не соответствуют требованиям цифрового рынка. Сохранять устаревшие технологии в рабочем состоянии — слишком дорого, модернизировать — еще дороже. К тому же для их обслуживания требуется не один человек. Намного легче потратиться на новейшие технологии и расширять пул клиентов, чем медленно разоряться, пытаясь поддерживать нерентабельный бизнес.
Обязательно строить цифровой бизнес с нуля?
Цифровой бизнес можно построить с нуля, а можно изменить уже существующий. Например, «Тинькофф» — пример цифрового бизнеса, построенного с нуля, а вот Сбербанк трансформировали, чтобы он смог конкурировать на рынке банковских услуг.
С одной стороны, запуск цифрового бизнеса с нуля требует наличия технологических компетенций и предполагает определенную долю риска: готовых решений зачастую нет, и сложно делать прогнозы. С другой — цифровая трансформация существующего предприятия иногда требует полного уничтожения имеющейся бизнес-модели. Так что предприниматель должен сам оценить масштаб потенциальных рисков.
Какими компетенциями должен обладать менеджер?
Набор навыков и умений менеджера по инновациям или менеджера по управлению изменениями должен включать в себя как hard skills, так и soft skills. Создание новых бизнес-моделей, умение работать с новейшими технологиями (искусственный интеллект, робототехника, AR и VR, блокчейн, интернет вещей), анализ данных, владение продвинутыми методами управления проектами (6 Sigma, DevOps, Scrum, Kanban, Lean, PRINCE2) относятся к «твердым» навыкам, то есть профессиональным компетенциям, которые легко проверить, например, с помощью тестирования.
Soft skills нужны для эффективного взаимодействия с командой, партнерами и клиентами. Часто их называют личными качествами. Это коммуникационные навыки, эмоциональный интеллект, дизайн-мышление (то есть ориентация на пользователя при разработке товара), адаптивность.
Как обычно проводят цифровизацию бизнес-процессов?
Цифровая трансформация должна начинаться с верхнего уровня: за разработку цифровой стратегии отвечает не только директор по технологиям, но и руководитель компании. Если же у руководителя нет навыков работы с цифровыми технологиями, необходимо нанять нового — и желательно из более «цифровизованной» отрасли. В команде должно быть не менее пяти технических экспертов высокого уровня, а еще experience-дизайнер — специалист по дизайну клиентского опыта.
Только после того, как команда сформирована, можно думать о разработке продукта. Обеспечен ли бизнес необходимой инфраструктурой — то есть набором технологий, которые помогут в дальнейшем в его развитии? Чтобы ответ был утвердительным, бизнесу нужны профессионалы в области безопасности, облачных технологий, промышленных коммуникаций и аналитики.
А дальше нужно повышать уровень технологического IQ остальных сотрудников, адаптировать их к нововведениям, новому стилю управления и работы, вовлекать их в процесс перехода на новый этап развития.
Почему цифровая трансформация может провалиться?
Как узнать больше о цифровой трансформации?
Много материалов, посвященных цифровой трансформации публикует РБК.Pro. Например, статья EY о том, как цифровизация может раскрыть потенциал сотрудников, или исследование Bain & Company о лидер ах цифровой трансформации.
Также рекомендуем прочитать следующие книги:
«Как работает Google», Эрик Шмидт
«Разумный инвестор», Бенджамин Грэм
«Scrum. Революционный метод управления проектами», Джефф Сазерленд
«Руководство по DevOps», Джин Ким, Патрик Дебуа,
«Эпоха Agile. Как умные компании меняются и достигают результатов», Стивен Деннинг
Научно-
образовательный
портал IQ
Цифровая трансформация
ИЛЛЮСТРАЦИИ, ГРАФИКИ И ИНФОГРАФИКА ДАРЬИ ДЕЛОНЕ
Стремительное развитие цифровых технологий меняет облик практически всех сфер экономики и социальной сферы. Российские ключевые отрасли — не исключение. Многие из них находятся в тренде мировых изменений, например, промышленность и финансовый сектор. Однако некоторые значительно отстают, — и это несёт большие риски для экономики страны. Коллектив учёных ИСИЭЗ НИУ ВШЭ проанализировал современные подходы к измерению цифровой трансформации, а также её характерные особенности на примере достижений ключевых отраслей российской экономики в сравнении с зарубежным опытом. Результаты исследования представлены в докладе «Цифровая трансформация отраслей: стартовые условия и приоритеты» на XXII Апрельской международной научной конференции, организованной совместно НИУ ВШЭ и Сбером.
Что такое цифровая трансформация?
Понятие «цифровая трансформация», на первый взгляд, не должно вызывать вопросов. Однако, как отмечают авторы доклада, пока не сложилось его чёткого определения ни в научной литературе, ни в международных руководствах по статическим измерениям, ни в государственных документах.
В целом понятие «цифровая трансформация» (ЦТ) может трактоваться крайне широко, а конкретный смысл зависит от контекста употребления. «В компании цифровая трансформация затрагивает производственные, вспомогательные и управленческие процессы; в экономике — обеспечивает способы взаимодействия между контрагентами; в обществе — порождает новые форматы коммуникации для решения целого спектра задач», — поясняют исследователи ИСИЭЗ НИУ ВШЭ. И внутри этих групп понимание может быть очень сильно размыто, в том числе в свете отраслевой специфики. Многие исследователи рассматривают ЦТ как процесс изменения (преобразования) устоявшихся экономических и общественных институтов в связи с внедрением цифровых технологий.
Авторы доклада предлагают следующее определение цифровой трансформации — это качественные изменения в бизнес-процессах или способах осуществления экономической деятельности (бизнес-моделях) в результате внедрения цифровых технологий, приводящие к значительным социально-экономическим эффектам.
Как измерить цифровую трансформацию?
Учёные отмечают, цифровые технологии развиваются настолько стремительно и непредсказуемо, что это делает практически невозможным предвидеть последствия их распространения, особенно на дальнюю перспективу. В связи с этим непросто измерить и описать процесс цифровой трансформации в целом.
В России на публичном уровне много внимания уделяется мерам государственной политики, направленным на цифровую трансформацию наиболее значимых отраслей экономики и социальной сферы. ЦТ закреплена в качестве одной из национальных целей развития страны на период до 2030 года. Мониторинг хода её реализации осуществляется на основе четырёх показателей:
Для всесторонней количественной оценки цифровой трансформации как явления, затрагивающего все сферы жизни, этого явно недостаточно, отмечают авторы. Они приводят пример комплексного описания и измерений ЦТ в исследовании ОЭСР «Measuring the Digital Transformation: A Roadmap for the Future». В этой работе процесс ЦТ рассматривается сквозь призму внедрения и использования цифровых технологий — интернета вещей, искусственного интеллекта, блокчейна, облачных решений и т.д. Отдельное внимание уделяется вопросам сбора и анализа доступной информации (в том числе больших массивов данных), а также структурным изменениям спроса на цифровые компетенции.
В ракурсе популярного доказательного подхода к принятию решений (evidence-based approach) запрос на количественные оценки процесса цифровой трансформации обычно формируется с точки зрения:
Каждый из этих аспектов, в свою очередь, может иметь собственные показатели и метрики.
Авторы отмечают, что выявление и измерение цифровой трансформации имеет большую важность для современного мира — в том числе в силу распространения в обществе опасений относительно сохранности персональных данных и цифровой неприкосновенности частной жизни, а также упомянутой выше неопределённости результатов ЦТ.
Цифровая трансформация в моменте
За последние несколько десятков лет подавляющее большинство отраслей уже прошли через определенные этапы, связанные с развитием новых технологий. Это например, распространение применения ЭВМ, первая волна автоматизации производства, появление персональных компьютеров, развитие интернета. Вместе с тем на текущем этапе имеется определенная специфика. Авторы доклада выделили пять её ключевых аспектов.
1. Новый виток технологического развития
Передовые технологические направления, такие как искусственный интеллект, робототехника, блокчейн, технологии виртуальной и дополненной реальности, стали важнейшим катализатором нового этапа цифровой трансформации. Они предоставили уникальные возможности для решения различных задач. В результате всё больше инвестиций идут в технологии нового поколения.
«Доля передовых цифровых технологий в общем объёме затрат неуклонно растёт и может достичь 23,4% к 2023 году», — отмечается в докладе. В 2020 году в результате пандемии наметились ещё более ощутимые сдвиги: инвестиции отраслей в передовые технологии выросли за год на 16%. В то же время расходы на традиционные информационно-коммуникационные технологии (включая программное обеспечение, оборудование, информационные и телекоммуникационные сервисы сократились на 3%).
2. Беспрецедентный рост спроса на цифровые технологии
Сейчас уже 46% руководителей компаний в России планируют расширить применение цифровых технологий, каждый третий — в ближайшие пять лет. В мире такого же мнения придерживаются, согласно данным 2021 года, 56% топ-менеджеров крупных компаний.
3. Сокращение жизненного цикла технологий
Резкий спрос, как отмечают авторы, сократил сроки «выхода передовых технологий из лабораторий». Лучший пример здесь — стремительный прогресс квантовых технологий. Ожидается, что в перспективе 3-5 лет их развитие обеспечит новый уровень скорости, надёжности и защищённости в вычислениях и передаче данных.
4. Новые импульсы цифровизации вследствие пандемии
Одним из ключевых драйверов становятся изменившиеся потребности отраслей и населения на фоне распространения COVID-19. Например, за несколько месяцев пандемии совершён прорыв в уровне цифровизации внутренних процессов и продуктовых линеек в разных секторах экономики, который сопоставим с аналогичными изменениями за предыдущие 3-4 года.
5. Возрастающие технологические и социальные риски
Цифровая трансформация несёт не только позитивные эффекты, но и целый ряд рисков. Наиболее острая проблема — кибербезопасность. Например, с переходом на «удалёнку» на 40% возросло число личных устройств для обмена корпоративными данными с недостаточным уровнем защиты.
Второй риск — сокращение рабочих мест на фоне цифровизации, роботизации многих трудовых процессов, а также риск алгоритмической дискриминации — например, сбор данных, контроль за движениями сотрудника и т.п.
Специфика цифровой трансформации российских отраслей
В ходе анализа учёные ИСИЭЗ НИУ ВШЭ сосредоточились на особенностях цифровой трансформации семи ключевых российских отраслей: промышленность, ТЭК, сельское хозяйство, строительство, транспорт и логистика, финансовый сектор и здравоохранение. А затем сравнили их достижения и перспективы с учётом международного опыта.
Результаты экспертного опроса, проведённого НИУ ВШЭ в 2020 году, показали неравномерное развитие спроса на передовые цифровые технологии по секторам экономики и социальной сферы России. Наиболее востребованы эти технологии в ТЭК, здравоохранении и финансовом секторе.
В большинстве секторов российской экономики и социальной сферы, цифровизация пока находится на начальном этапе. «До сих пор в структуре инвестиций организаций различных видов деятельности, на которые приходится две трети внутренних затрат на цифровую экономику, преобладает оборудование», — говорится в докладе.
«Цифровой разрыв» есть как между отраслями так и внутри каждой из них — между лидер ами процесса и аутсайдерами. Темпы и модели ЦТ различных отраслей, по мнению авторов, определяют такие факторы, как
Промышленность — в передовиках цифровизации в России
В России обрабатывающая промышленность — лидер цифровизации среди других отраслей. По оценкам ИСИЭЗ НИУ ВШЭ, индекс её цифровизации — 36 пунктов из 100. Но в мировом индексе цифровизации Россия занимает лишь 21-е место из 27 стран, по которым собираются соответствующие данные. Затраты на внедрение и использование цифровых технологий в обрабатывающей промышленности России по итогам 2019 года составили 158,2 млрд рублей. Лидерами по инвестициям в цифровизацию стали предприятия машиностроительного и металлургического комплекса.
По оценкам ИСИЭЗ НИУ ВШЭ, цифровая трансформация обеспечит дополнительный рост производительности труда в обрабатывающей промышленности на 20,2% до 2030 года (накопленным итогом).
Векторы развития российских промышленных компаний соответствуют общемировым трендам, отмечают авторы. Но темпы реализации цифровых инициатив заметно отстают от динамики ведущих стран. «Задержка России в освоении цифровых технологий, по разным оценкам, составляет около 5-10 лет, что обусловлено в том числе негативным влиянием санкций, которые затруднили доступ к передовым зарубежным технологиям», — говорится в докладе.
ТЭК России — в мировом тренде
Цифровая трансформация российского ТЭК в целом соответствует глобальным трендам, подчеркивают авторы доклада и в качестве примера приводят одну из особенностей развития данной отрасли в ряде стран, которая начинает проявляться и в России, — объединение энергетических компаний с организациями из других отраслей для разработки инновационных цифровых решений, в том числе в сфере осуществления и оплаты услуг электроснабжения.
В числе основных приоритетов государства — создание универсальной цифровой платформы, цель которой — инвентаризация, учёт и контроль использования всех видов энергоресурсов имущественных комплексов государственной и муниципальной форм собственности, а также ЖКХ. «Предполагается развитие и внедрение интеллектуальных систем управления централизованных энергосистем, включая модернизацию генерирующих мощностей тепловых, атомных и гидроэлектростанций», — говорится в докладе.
В то же время авторы отмечают, что задачи цифровизации ТЭК во многих странах гармонизированы с задачами «зелёного роста» и климатическими целями.
Сельское хозяйство буксует
Сельское хозяйство России отстаёт от передовых стран по распространению цифровых технологий и пока находится на последнем месте, согласно индексу цифровизации бизнеса ИСИЭЗ НИУ ВШЭ.
Основными сдерживающими факторами выступают цифровое неравенство между городом и селом (так, лишь 74,3% сельхозпредприятий в России имеют широкополосный доступ к интернету) и острый дефицит кадров с цифровыми компетенциями в отрасли.
Цифровизация отрасли, как отмечают авторы, в силу своей специфики происходит скачкообразно и характеризуется внедрением отдельных элементов цифрового сельского хозяйства с наименьшими сроками окупаемости. «Например, наиболее востребованы в настоящее время технологии спутникового позиционирования сельхозтехники и оборудования, системы мониторинга и контроля качества выполненных работ, системы учёта и контроля ресурсов», — говорится в докладе.
По оценкам ИСИЭЗ НИУ ВШЭ, цифровая трансформация обеспечит дополнительный рост производительности труда в сельском хозяйстве на 15,6% до 2030 года (накопленным итогом).
Одно из основных ограничений для развития цифрового сельского хозяйства — цифровое неравенство между городом и селом. Только 74,3% сельхозпредприятий в России имеют широкополосный доступ к интернету. Другая проблема — острый дефицит кадров с цифровыми компетенциями в отрасли.
Строительная отрасль не использует весь потенциал
В развитых странах уже более 50% строительных организаций применяют BIM-технологии. Это часто обусловлено введением опережающих требований со стороны государства. BIM интегрируют множество слоёв информации в разрезе элементов объекта, в том числе об используемых материалах, спецификациях, стоимости, план-графике строительных работ, функциональных и эксплуатационных характеристиках и даже условиях окружающей среды.
По информации Минстроя России, в 2017 году лишь 5-7% российских компаний использовали BIM — по большей части в крупных городах и для реализации «мегапроектов». Но буквально за пару лет, как отмечают авторы доклада, количество BIM-проектов заметно выросло — в 2019 году их использовала уже примерно каждая пятая организация инвестиционно-строительной сферы. Это связано с развитием нормативно-правовой базы, ростом спроса со стороны заказчиков и снижением стоимости внедрения технологии.
BIM — не единственная технология, которая пока не в полной мере используется в России по сравнению с зарубежными странами. Другие примеры — цифровое моделирование городов, использование дронов, беспилотной и робототехники на стройплощадках и т.д.
Для транспорта и логистики большой простор для развития
Российская повестка внедрения цифровых технологий в транспортной отрасли в целом отражает все ключевые общемировые тренды. Однако их реализация отличается рядом особенностей в силу большой территории, разнообразия ландшафтов и климата. В России реализуются уникальные проекты, такие как Северный морской путь, евразийские транспортные коридоры, развиваются Арктические территории. При этом темпы проникновения цифровых технологий зависят от вида транспорта.
Наиболее «цифровизированным» сегментом можно назвать авиаперевозки. «Ведущие авиакомпании используют широкий набор цифровых инструментов на земле и в воздухе, включая облачные сервисы, беспроводные сервисы для экипажа, автоматическое управление данными и др.», — говорится в докладе. Российская компания «Аэрофлот» занимает 4-е место в мире в рейтинге авиаперевозчиков по уровню цифровизации.
В области морских перевозок Россия относится к числу немногих стран, которые тестируют автономные суда. В 2020 году был одобрен набор технических решений для автоматической навигации, создающих технологическую основу для тестирования судов-беспилотников.
По уровню внедрения беспилотного автотранспорта Россия входит в топ-30 стран (26 место в 2020 году) со сравнительно низким уровнем внедрения передовых решений в этой сфере. Одна из причин — особенности нормативного регулирования и уровень готовности.
По оценкам ИСИЭЗ НИУ ВШЭ, цифровая трансформация обеспечит дополнительный рост производительности труда на транспорте и в логистике на 20,04% до 2030 года (накопленным итогом).
«По-настоящему цифровая трансформация транспорта возможна лишь в том случае, если в неё вовлечено большинство участников отрасли, в том числе малые и средние предприятия», — говорится в докладе.
Финансовый сектор в «отличниках» цифровизации
Финансовый сектор во всем мире и в России лидирует по уровню цифровизации. Кроме того, в нашей стране он — абсолютный лидер по использованию широкополосного интернета и облачных сервисов.
По оценкам ИСИЭЗ НИУ ВШЭ, цифровая трансформация обеспечит дополнительный рост производительности труда в финансовом секторе на 14,07% до 2030 года (накопленным итогом).
В 2020 году объём инвестиций в стартапы, связанные с цифровыми технологиями в финансовом секторе, только со стороны венчурных фондов составил 21,9 млрд рублей. Общий размер российского финтех-рынка в 2020 году, по некоторым оценкам, достиг 940 млн долларов США. Это, как говорится в докладе, позволило России войти в тройку ведущих стран с самым высоким уровнем проникновения финтех-услуг: ими пользуются 82% российских граждан.
Здравоохранение — темпы цифровизации ускоряются
Цифровая медицина в России развивается быстрыми темпами, которые ещё больше возросли во время пандемии СOVID-19. Так, с 2018 года стало возможным применение телемедицинских технологий для оказания медпомощи. В 2019 году было проведено 697 тыс. телемедицинских консультаций, из которых — более 100 тыс. консилиумов врачей и около 400 тыс. консультаций пациентов, по результатам которых была проведена госпитализация.
По оценкам ИСИЭЗ НИУ ВШЭ, цифровая трансформация обеспечит дополнительный рост производительности труда в здравоохранении на 22,19% до 2030 года (накопленным итогом).
В 2020 году для лечения пациентов с диагнозом СOVID-19, которые наблюдаются на дому, были созданы региональные телемедицинские центры, в которых организовано предоставление удалённых консультаций.
С 2021 года на федеральном уровне организуется мониторинг цифровой зрелости здравоохранения. Он будет охватывать такие направления, как:
Риски цифровой трансформации
Цифровая трансформация — сложный, абсолютно не рутинный и во многом слабо предсказуемый процесс, отмечают исследователи. Он требует выполнения ряда принципиальных условий, включая технологическую и управленческую подготовленность организаций и рынков.
В России лишь немногие отрасли готовы к цифровой трансформации, считают специалисты ИСИЭЗ НИУ ВШЭ. «Пробовать осуществить её без должной подготовки — это, вероятнее всего, обречь на неудачу», — отмечают авторы. В начале 2021 года ключевые ведомства получили поручение от президента РФ разработать стратегии цифровой трансформации ключевых отраслей экономики и социальной сферы. Эти стратегии, как считают учёные, могут получиться в разной степени амбициозными и не все будут «соответствовать своему заголовку» по по причине крайне неравномерного текущего уровня цифровизации отраслей и других факторов.
Авторы доклада обращают внимание на особенности международного опыта по участию государства в цифровой трансформации. В большинстве случаев государство выступает инициатором изменений, в том числе реализуя демонстрационные проекты, но вовремя «отходит» в сторону, давая возможность рыночным механизмам произвести отбор эффективных решений. В России пока предпринимаются попытки «организовать» цифровую трансформацию исключительно «в периметре» государственного сектора с использованием ограниченного инструментария и утративших актуальность подходов.
Главным принципом цифровой трансформации, как считают в ИСИЭЗ НИУ ВШЭ, должно стать стимулирование распространения передовых институтов, подготовка квалифицированных кадров и развитие регулирования, формирующего благоприятные условия для цифровой трансформации.
IQ
Материал подготовлен по докладу «Цифровая трансформация отраслей: стартовые условия и приоритеты». Научные редакторы — Л.М. Гохберг, П.Б. Рудник, К.О. Вишневский, Т.С. Зинина. Авторский коллектив: Г.И. Абдрахманова, К.Б. Быховский, Н.Н. Веселитская, К.О. Вишневский, Л.М. Гохберг, А.Ю. Гребенюк, Т.С. Зинина, Д.Д. Максименко, А.А. Назаренко, Л.Н. Проскурякова, С.Г. Приворотская, П.Б. Рудник, А.Б. Суслов, Н.Н. Тарасова, Ю.В. Туровец, К.Е. Утятина, П.О. Шпарова.
Цифровая трансформация бизнеса: как и зачем меняться в digital-эру
Цифровая трансформация — модный, но всё ещё не до конца понятный термин. Что он включает и почему касается не только программистов? Разбираемся вместе с куратором факультета Цифровая трансформация Московской школы коммуникаций MACS Максимом Григорьевым.
Прорывные технологии и капитализация бизнеса
Цифровая трансформация — это глубокое преобразование продуктов, бизнес- и операционной модели организации с помощью прорывных технологий.
Что такое прорывные технологии? О них мы слышим повсюду последние несколько лет: блокчейн, интернет вещей, искусственный интеллект, дополненная реальность и многоe другое. В английском, кстати, технологии называются разрушительными, “Disruptive Technologies”. Но, в русском это слово явно имеет отрицательное значение, мы называем их прорывными. Так они называются потому, что радикально преобразуют экономику, сегменты бизнеса, организации, отношения в обществе и самих людей. В свое время именно такими технологиями были паровой двигатель, электричество, компьютеры и Интернет.
Почему прорывные технологии повышают ценность бизнеса? Всё просто. Они не просто оптимизируют эффективность и увеличивают производительность компании, они, как мощный рычаг, позволяют создать принципиально новые цепочки добавления ценности, придумать новые более прибыльные и полезные клиенту продукты. Соответственно, растет прибыль компании и инвестиционная привлекательность. Сегодня потенциал развития экономики во многом обусловлен именно прорывными технологиями. По прогнозам McKinsey, доля цифрового бизнеса составит до 34% мирового ВВП уже к 2020 году. Процесс цифровой трансформации актуален для любой сферы нашей жизни. Мобильное приложение налоговой службы, онлайн-банкинг, блокчейн-реестры в страховых компаниях, техподдержка клининговой компании в виде чат-бота, таргетированная реклама и медицинская диагностика использующие большие данные и искусственный интеллект, торговые маркетплейсы — все эти инновационные “фишки” являются далеко не полным набором примеров использования современных цифровых технологий.
Компаниям, которые не придали особую важность использованию этих технологий, становится все сложнее конкурировать с цифровой элитой. Так, например, яркий представитель цифровой экономики Uber поглотил практически все небольшие сервисы такси, а Airbnb приносит все больше убытков классическим моделям гостиничного бизнеса.
Цифровая трансформация и коммуникации
Многие предприниматели считают, что для цифровой трансформации бизнеса достаточно нанять программистов, чтобы разработать сайты, мобильные приложения, электронные кошельки и чат-ботов в дополнение к тому, что уже есть. Это заблуждение. Цифровая трансформация — это не просто автоматизация (т. е. внедрение технологий в существующее производство). Она подразумевает изменение бизнес-структуры, стратегии развития бизнеса, корпоративной культуры, системы продаж, управления командой и процессами в целом, а также, еще более радикальные изменения, когда создаются абсолютно новые продукты, сервисы и даже целые отрасли.
Существует три направления цифровой трансформации: клиентский опыт, операционные процессы и бизнес-модели. Обычно компании не идут сразу по всем трем. Одни выбирают стратегию роста за счет лучшего понимания клиента и увеличения точек контакта с ним. Другие — за счет цифровизации и реинжиниринга внутренних процессов и повышения производительности работников. Третьи — меняют границы бизнес-моделей, создают цифровые продукты и сервисные надстройки и осваивают новые рынки.
Как минимум два из трех направлений цифровой трансформации напрямую касаются коммуникаций — внутренних и внешних.
В частности, существенно видоизменяются задачи CEO и HR-директоров. Организационная структура компании становится гибче. Появляются новые позиции, в том числе топ-уровня, например, CDO (Chief Digital Officer), директор по цифровой трансформации или, например, Директор по подбору digital специалистов. Требования к компетенциям «старых» сотрудников меняются: директор по развитию всё чаще должен владеть технологиями, а производитель контента — работать со статистикой и аналитикой внимания. Узкие специализации перестают цениться. Растет значение дополнительного профессионального обучения и переквалификации.
Ключевой задачей внутренних коммуникаций становится настройка культурного кода бренда среди сотрудников. Техническая работа «кадровика» отдаётся на откуп программам на основе big data и machine learning. На его место приходит HR-эксперт, сосредоточенный на человеческом капитале компании и развитии бренда работодателя. Задача же CEO — уже не только общее управление и повышение капитализации бизнеса, но формирование видения компании в цифровой вселенной и уверенная трансляция этого образа сотрудникам и стейкхолдерам.
Сложно представить успех трансформации в организации, которая делает ставку на жесткую субординацию, консервативные модели принятия решений, бюрократизацию процессов. Максимальная коллаборация, совместное творчество, общение на равных и укрепление горизонтальных связей внутри компании намного ближе современному, цифровому миру.
С другой стороны, технологии big data и искусственный интеллект трансформируют пользовательский опыт и позволяют кардинально увеличить прибыль. Это означает появление новых задач у внешних коммуникаторов: маркетологов, пиарщиков и специалистов по продажам. Возрастает роль аналитики внимания, точечной работы с клиентом и digital-маркетинга.
В частности, PR-специалисты и маркетологи могут измерить эффективность коммуникации исходя из бизнес-показателей и корректировать информационную кампанию с точностью до каждой эмоции отдельного пользователя.
«Внешняя коммуникация стала не просто положительной или отрицательной — она стала умной. Цифровая трансформация сделала возможным объединение PR и аналитики. Стратегию бренда теперь можно измерять как качественными, так и количественными показателями», — Анастасия Полонская, ex-руководитель пресс-службы Ассоциации ФинТех и преподаватель Московской школы коммуникаций MACS.
Другой наблюдаемый эффект трансформации — новые форматы и места присутствия контента, связанные с тем, что аудитория все больше времени проводит в сети.
Учиться сегодня, чтобы опередить конкурентов завтра
Самые востребованные технические компетенции (hard skills):
В отношении hard skills одинаково важны компетенции в области архитектуры системы и прорывных технологий. Два этих аспекта — как поле и фишки для настольной игры: цифровая трансформация может быть эффективной лишь с учетом и того, и другого. Как никогда рынку требуется знание инновационных моделей работы. Специалистов с такими компетенциями ждут на позиции change-менеджеров, innovation-менеджеров и e-лидеров.
Самые востребованные soft skills:
Сложности цифровой трансформации
Сложность первая — критическая нехватка компетентных специалистов. В сентябре этого года в Московской школе продвинутых коммуникаций MACS запускается первая фундаментальная программа «Цифровая трансформация» по подготовке дипломированных коммуникаторов в области преобразования бизнеса. Куратор программы Максим Григорьев — в прошлом руководитель Центра финансовых технологий Центробанка. В числе образовательных дисциплин — тренд-аналитика, архитектура цифровой системы, построение эффективных операционных и бизнес-моделей, digital маркетинг и управление процессом цифровой трансформации. Школой предусмотрены скидки для обучения корпоративных клиентов и комплексные программы для решения задач компании.
«Главный навык специалистов по цифровой трансформации — это постоянное обновление знаний и инструментов, lifelong learning. Ни одна технология, тем более цифровая, не живет вечно. Актуальное фундаментальное образование плюс способность быстро переучиваться — основные факторы успеха в digital-эру», — Надежда Макова, директор Московской школы коммуникаций MACS.
Сложность вторая — ограничения скорости преобразований. Организация не трансформируется одномоментно, и некоторое время digital продукты существуют параллельно с аналоговыми. Операционная модель организации должна позволять работу как в классическом, так и в инновационном режиме, чтобы перемены прошли с минимальными рисками. Нередко между цифровыми и традиционными отделами компании возникает конкуренция. Ответственность за решение проблемы ложится на профессиональный менеджмент.
«В Банке России мы сначала подготовили операционный ландшафт и внедрили проектное управление, эффективное как в классической парадигме waterfall, так и в гибкой модели. Только после этого была запущена программа реинжиниринга бизнес-процессов и формирования целевой бизнес-модели», — Максим Григорьев, ex-руководитель Центра Финансовых технологий Банка России.
Сложность третья — консерватизм высшего руководства. Цифровая трансформация предполагает дополнительные расходы времени, сил и денег, и не все к этому готовы. А основные KPI, от которых зависят и бонусы, часто нацелены на достижение сиюминутных финансовых результатов. Ключом к успеху становится гибкость руководства и готовность наделить полномочиями тех сотрудников, которые обладают необходимыми цифровыми компетенциями. И очень важно, реальное, а не на словах, понимание потенциала прорывных технологий и неизбежности трансформации.
Цифровая трансформация — процесс долгий, сложный и дорогой. Но её эффект на производительность и эффективность бизнеса способен оправдать все затраты. Актуальные навыки и инструменты вкупе с профессиональным и гибким руководством — залог успешного преобразования на рынке. Главное, помнить, что инвестировать в развитие компании всегда проще тогда, когда ресурсы для этого еще есть.