люди у нас гораздо лучше чем
Александр Аузан — Forbes: «Люди не так умны и не так честны, как нам бы хотелось»
Александр Аузан — доктор экономических наук, декан экономического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова. Осенью 2021 года на сайте Forbes в рамках совместного проекта с изданием Arzamas вышла серия его колонок «Культурные коды экономики».
— В 2020 году журнал Nature объявил, что планирует ввести должность редактора по экономике, объясняя это тем, что «экономисты и ученые-естественники сближаются» и «больше экономистов, чем когда-либо, преодолевают дисциплинарные барьеры». В качестве примера такого сближения приводилась статья 2011 года, в которой для исследования рисков и уязвимостей глобальной финансовой системы использовались методы моделирования инфекционных заболеваний. Но разве экономика не была всегда на стыке дисциплин?
— Все так. Неслучайно метод, лежащий в основе исследования экономистов Янна Алгана и Пьера Каю, которые в 2010 году смогли выделить воздействие культуры на внутренний валовой продукт, называется эпидемиологическим. Они сопоставляли ценности и поведенческие установки людей из разных волн миграции в США, а сами эти волны похожи на то, как распространяется эпидемия.
Аналогий можно привести много. Биолог Александр Марков делал у нас на факультете несколько докладов, рассказывал об эволюционных процессах и сам удивлялся, насколько биологическая и экономическая терминологии аналогичны.
— Поговорим о том, без чего не может быть науки, — об образовании. Еще недавно и тем и другим на уровне государственного управления занималось одно министерство. В 2018 году оно разделилось на Министерство науки и высшего образования и Министерство просвещения. С институциональной точки зрения у этого есть какой-то эффект или это чисто техническое решение?
— На мой взгляд, это политическое решение, потому что два министерских кресла больше, чем одно. Я не вижу каких-то серьезных оснований для разделения Минобрнауки и Министерства просвещения. У нас большая доля выпускников школ поступает в вузы, это, по существу, одна система. Кстати, из-за этого в свое время изменилась школа, потому что, когда в университеты поступал только, условно, 1% выпускников, она готовила людей к жизни. А теперь готовит к поступлению в вуз.
— В целом образование довольно формализованная сфера. Как она себя чувствует в обществе, где доверие к институтам чрезвычайно низко, зато силен запрос на неформальные отношения?
Давайте учтем, что в русском языке слово «институт» одновременно обозначает организацию и правило (по-английски institute и institution).
Образование — это, конечно, определенный набор правил, которые, как и любые другие правила, люди стараются обойти. Получить диплом, не учась, исправить плохую оценку. Здесь проявляется низкий спрос на институты. Я считаю чрезвычайно важным международное исследование об отношении к списыванию (Ян Магнус, Виктор Полтерович, Алексей Савватеев, Дмитрий Данилов, «Отношение к списыванию: межстрановой анализ», The Journal of Economic Education, 2002. — Forbes Life), оно упоминается в самой первой колонке из серии «Культурные коды экономики». В российском образовании положительное отношение к ситуации, когда один студент дает другому списать, — это серьезная проблема, потому что в этом случае мы не можем рассчитывать, что у нас будут высококонкурентная экономика, независимый и справедливый суд, защищенная интеллектуальная собственность, которая необходима для креативной экономики, и так далее.
Но кроме всего прочего, образование еще и организация. Колоссальная, очень сложная, бюрократизированная и, на мой взгляд, малоэффективная. Конечно, легко мне говорить об этом, работая в Московском университете. МГУ обладает автономией в гораздо большей степени, чем другие вузы. На основной территории образования все жестко. Лет десять назад я одному из юристов правительства указал, что, готовя поправки в Закон об образовании, они забыли об автономии университетов. А он не без доли юмора ответил: «Автономия университетов такой же пережиток Средневековья, как право первой ночи». В известном смысле да, это средневековое право. Но, думаю, мы очень многое сумели сохранить и сделать благодаря тому, что эта автономия все-таки еще жива.
— В начале сентября стало известно, что в топ-5 российских университетов по цитируемости (по данным международного рейтинга Times Higher Education) не вошли ни МГУ, ни МФТИ, ни МИФИ, зато вошли не самые топовые вузы вроде Донского государственного технического университета. Причем последний в общем международном рейтинге вузов THE обогнал по цитируемости Гейдельбергский университет, Лондонскую школу экономики и политических наук и Кембридж. Как это стало возможным, в общем, понятно — многочисленные публикации в так называемых хищнических журналах (публикующих статьи за плату). Как ориентироваться на этом ландшафте, если механизмы оценки качества оказываются сломаны?
— Люди не так умны и не так честны, как нам бы хотелось, это факт. Но мне кажется, эти вузы работали на показатель, который не они придумали. Им назначали такой KPI — вот они его и выполняли.
— А какими должны быть KPI?
— Измерение качества образования — фантастически сложная задача с точки зрения экономической теории. Образование — это не исследуемое благо, когда откусил один огурец и понял, вкусный ли весь килограмм. Это не опытное благо, качество которого проявляется в процессе использования. Это доверительное благо: мы никогда не можем быть уверены, что своими достижениями человек обязан именно образованию. Может быть, он сам талантливый, может быть, у него друзья влиятельные, может быть, помогает статусная «корочка».
Поэтому измеряют не само образование, а что-то другое. Например, квалификацию преподавателя. В том числе через количество публикаций. Но если изо всех сил внедрять этот показатель, вуз превратится в группу ученых, пишущих статьи, — и еще где-то в коридоре будут бродить несколько студентов. Измерять качество образования по оценкам учащихся тоже нельзя, потому что в этом случае преподаватель как бы ставит оценки сам себе. Либо нужно непрерывно проводить независимые экзамены, внешний аудит.
Соросовские гранты (гранты для преподавателей, выдаваемые фондом «Открытое общество» Джорджа Сороса; в настоящее время фонд признан в России нежелательной организацией. — Forbes Life) распределялись так: лучших выпускников вузов спрашивали, кто их школьные учителя. И когда ниточки от множества опрошенных сходились к одному учителю, он получал грант.
Просвещение необходимо, чтобы страна менялась через трансформацию, а не через революцию
В 1990-е годы мы пошли по пути наименьшего сопротивления, попробовав представить образование как обычный рынок услуг. Но это рынок с олигополией, потому что есть элитные школы и элитные университеты, у которых иные права, чем у обычных школ и университетов. С монопсонией, потому что покупатель очень часто один — государство. С колоссальной асимметрией информации, потому что ни учащиеся, ни их родители не понимают, что там в учебном плане зашито и чему реально будут учить. Из теории известно, что рынки с олигополией, монопсонией и асимметрией информации если и устанавливают экономическое равновесие, то плохое. Его мы в итоге и получили — плохие вузы отчитываются хорошими показателями.
— Как можно эту ситуацию изменить?
— На мой взгляд, надо начинать с краеугольного камня: если образование и услуга, то не такая, как, скажем, стрижка, а инвестиционная. Это инвестиция в человеческий капитал, отдача от которой начинается не ранее, чем через пять лет.
Можно посмотреть на выпускников, сделавших успешные карьеры, — кто их учителя. Пусть эти учителя и решают, что есть качественное образование. Правда, это ущемляет молодых преподавателей, потому что их яблоня еще не выросла и плодов не принесла. Идеальных решений тут нет.
Мы на факультете сейчас пробуем сделать оценку 360°, то есть получить оценку преподавателя и от студента, и от выпускника, и от работодателя, и т. д. Предположим, каждый десятый преподаватель окажется в топе. Этим людям мы скажем: вы хорошо работаете не потому, что вам платят или вас контролируют, а потому, что вы плохо работать не умеете, поэтому вы и будете решать, как следует организовать образовательный процесс. По сути, это так называемая тенура, по-английски tenure, бессрочный контракт с университетом для избранных профессоров.
— Если говорить об институтах в образовании, то пример неформального — просветительская деятельность всевозможных низовых организаций и сообществ ученых. В июне вступил в силу Закон о просветительской деятельности (поправки к Закону об образовании). О чем свидетельствует внимание государства к этой сфере?
— Может быть, немного неожиданную интерпретацию дам. Самая сложная, на мой взгляд, проблема институционального развития — это так называемый эффект колеи, path dependence problem. Он возникает из-за резонанса формальных и неформальных институтов. Вы видите, что законы нехороши, начинаете их менять и обнаруживаете, что сделать это мешает культура.
В целом культура принимает инновации, за исключением того, что имеет так называемый инвазивный эффект. «Телемедицина — хорошо, но робот пусть не лезет внутрь моего организма»
Приведу такой пример: при первом применении принципа всеобщего равного и тайного избирательного права во Франции выбирали президента, а в итоге выбрали императора — Луи-Наполеона Бонапарта, который в результате переворота стал Наполеоном III.
Просвещение необходимо, чтобы страна менялась через трансформацию, а не через революцию. Но резонанс проявляется в том, что вам из официальных учреждений начинают грозить пальцем: «Не трогай скрепы, отойди». Этот резонанс неудачных законов и инерции все время заталкивает нас в колею и тормозит развитие всей страны.
— Но, возможно, культура может измениться под влиянием новых технологий? Скажем, цифровизация колоссальное влияние оказывает на то, как мы живем, выстраиваем отношения, принимаем решения.
— Она уже меняется. Изменения пока противоречивые. Скажем, память у новых поколений почти полностью ушла во внешний агрегат, в голове держится мало. Зато появилась способность делать несколько дел одновременно, и если научиться делать их одинаково хорошо, эти поколения будут конкурентоспособнее, чем предыдущие.
Цифра сильно меняет этот мир, создает в нем новые институты, в том числе и неформальные. Но что-то меняется, а что-то нет. Мы с Российской венчурной компанией и Институтом национальных проектов три-четыре года назад начали замерять, что меняется в отношении людей к технологиям. Выяснилось, что в целом культура их принимает за одним исключением — того, что имеет так называемый инвазивный эффект. «Дрон пусть летает, а искусственное мясо не хочу. Телемедицина — хорошо, но робот пусть не лезет внутрь моего организма». Это имеет отношение и к сегодняшней ситуации с вакцинацией от коронавируса. Что станет с этими барьерами, пока непонятно: может быть, технологии будут их аккуратно обтекать, а может, и преодолеют.
— Хочу напоследок вернуться к теме образования. Мы видим подъем больших цифровых экосистем, и образование уже потихоньку попадает в их орбиту. Может ли оно переместиться туда полностью?
— Образовательные платформы, количество которых резко выросло во время пандемии, оказались очень серьезными конкурентами университетов. Поэтому умные университеты пытаются входить с такими платформами в симбиозы. Экономическую схему таких симбиозов еще надо искать, но в целом цифровые экосистемы будут расти.
Причина проста: на шеринговых платформах уровень доверия принципиально выше, чем вне их. А значит, там будет больше транзакций, они будут более разнообразными. Платформы будут расширяться, образовывать все новые и новые приложения. Но нужно создавать институты саморегулирования экосистем, как это сейчас пытается сделать «Яндекс». Потому что хочется, чтобы эти экосистемы были не только мощными, но и, я бы сказал, человеколюбивыми.
МИР АФОРИЗМОВ! МУДРЫЕ МЫСЛИ, ЦИТАТЫ, ПРИТЧИ
Толстой Лев Николаевич
Без любви жить легче. Но без неё нет смысла.
В мечте есть сторона, которая лучше действительности; в действительности есть сторона лучше мечты. Полное счастье было бы соединение того и другого.
В спорах забывается истина. Прекращает спор умнейший.
Важно не количество знаний, а их качество. Можно знать очень многое, не зная самого нужного.
Великие предметы искусства только потому и велики, что они понятны и доступны всем.
Вера не есть доверие, а есть сознание в себе истины.
Власть над собой — самая высшая власть, порабощенность своими страстями — самое страшное рабство.
Власть одного человека над другим губит прежде всего властвующего.
Все думают об изменении человечества, и никто не думает об изменении самого себя.
Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастна по-своему.
Все хотят изменить мир, но никто не хочет измениться сам.
Всякая мысль, выраженная словами, есть сила, действие которой беспредельно.
Всякое рассуждение о любви уничтожает любовь.
Где кончается любовь, там начинается ненависть.
Дело не в том, чтобы знать много, а в том, чтобы знать из всего того, что можно знать, самое нужное.
Добро, которое ты делаешь от сердца, ты делаешь всегда себе.
Думай хорошо и мысли созреют в добрые поступки.
Если вдруг вы стали для кого-то плохим, значит много хорошего было сделано для этого человека.
Если хочешь быть умным, научись разумно спрашивать, внимательно слушать, спокойно отвечать и перестань говорить, когда нечего больше сказать.
Если человек все силы полагает на жизнь телесную, а не духовную, то он подобен птице, которая передвигается своими слабыми ногами, а не летает на крыльях.
Жизнь без радости проходит без пользы, распространяя вокруг себя только мрак и печаль.
Заблуждение не перестаёт быть заблуждением от того, что большинство разделяет его.
Знание только тогда знание, когда оно приобретено усилиями своей мысли, а не памятью.
И нет величия там, где нет простоты, добра и правды.
Из всякого положения есть выход. Нужно решиться.
Алкоголь и никотин сбивают с людей верхи мыслей и чувств.
В каждом человеке и его поступках всегда можно узнать самого себя.
Власть над собой — самая высшая власть, порабощенность своими страстями — самое страшное рабство.
Время есть бесконечное движение, без единого момента покоя — и оно не может быть мыслимо иначе.
Все люди мира имеют одинаковые права на пользование естественными благами мира и одинаковые права на уважение.
Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастна по-своему.
В том, насколько люди живут по своим мыслям и насколько по мыслям других людей, состоит одно из главных различий людей между собою.
Если хочешь узнать всю радость доброго дела, то делай добро тайно.
Если хочешь быть спокоен, угождай совести, а не людям.
Женщины реагируют не на слова своего собеседника, а на те слова, которые они думают, что он скажет.
Знание — орудие, а не цель.
Искусство есть высочайшее проявление могущества в человеке.
Истинно неверующий тот, кто думает и говорит, что верит в то, во что не верит.
Люди, устраивая жизнь других людей, сами подчиняются тому устройству, которое приготовляют для них другие люди.
Какая бы страшная сила была бы в нашей деятельности, если бы мы совсем не заботились о том, как её оценят люди.
Не только один человек не имеет права распоряжаться многими, но и многие не имеют права распоряжаться одним.
Люди приучают себя к тысячам прихотей, а потом отдают всю жизнь на удовлетворение их.
Люди приближаются к доброй и счастливой жизни только усилиями каждого отдельного человека жить доброй жизнью.
Жизнь без радости проходит без пользы, распространяя вокруг себя только мрак и печаль.
Счастье есть удовольствие без раскаяния.
Любить, как любит глупый человек, это играть сонату без такта, без знаков, с постоянной педалью, но с чувством, не доставляя этим ни другим, ни себе наслаждения.
Дурной поступок только накатывает дорогу к дурным поступкам: дурные же мысли неудержимо влекут по этой дороге.
У женщин деятельность мысли направлена отчасти на достижение целей, поставленных чувством, отчасти же на оправдание поступков, вызванных чувством.
Будь сам себе начальником, тогда и начальников не нужно.
Надо верить в возможность счастья, чтобы быть счастливым.
Если человек все силы полагает на жизнь телесную, а не духовную, то он подобен птице, которая передвигается своими слабыми ногами, а не летает на крыльях.
Вера учит людей тому, как понимать жизнь. Люди за многие тысячи лет до нас не знали и не понимали того, что понимают люди нашего времени, и потому многое из той веры, которую исповедовали в древности, уже не годится для нас.
Грехи, соблазны и суеверия скрывают от человека его душу.
Самая настоящая жизнь наша тогда, когда мы одни, сами с собой, имеем дело только со своими мыслями.
Перемены в нашей жизни всегда бывают от перемен в наших мыслях.
Мысль не покажет, что надо любить Бога и людей. Мысль покажет только то, чего не надо любить и что мешает любви.
Старайся держать свою жизнь так, чтобы не бояться смерти и не желать её.
Человек считает себя лучше других людей только потому, что не может понимать их достоинств.
Чем больше человек доволен собой, тем меньше в нём того, чем можно быть довольным.
Глупость может быть без гордости, но гордость не может быть без глупости.
Часто для того, чтобы сделать то, чего ты желаешь, нужно только перестать делать то, что ты делаешь.
Верить в будущую жизнь может только тот, кто установил в своём сознании то новое отношение к миру, которое не умещается в этой жизни.
Тот, кто заботится о том, что говорят про него люди, никогда не будет спокоен.
Обряд вызывает всегда только подобие религиозного настроения, заставляя человека думать, что он владеет тем, что у него нет.
Одно из самых удивительных заблуждений — заблуждение в том, что счастье человека в том, чтобы ничего не делать.
Все строят планы, и никто не знает, проживёт ли он до вечера.
Сомнения не разрушают, но укрепляют веру.
Кто доволен собой, тот всегда недоволен другими.
Человеку, для того, чтобы узнать зло, надо вкусить плода его.
Прошедшее было, будущего нет, есть одно настоящее.
Работай, как будто будешь жить вечно, а поступай с людьми, как будто умрёшь сейчас.
Большая часть бедствий людей происходит от злоупотребления разумом.
За дурными мыслями следует дурная жизнь.
Если правда не указывает нам того, что мы должны делать, то она всегда укажет нам то, что мы не должны делать.
Ничто так не поощряет праздность, как пустые разговоры.
Надо соблюдать разум в чистоте, чтобы он всегда мог отличать истину от лжи.
Чем умнее и образованнее человек, тем ложь его вреднее и опаснее.
В спорах забывается истина. Прекращает спор умнейший.
Жизнь только в настоящем. Способность помнить прошедшее и представлять будущее даны нам для того, чтобы руководясь соображениями о том и другом, вернее решать поступки настоящего.
Для того, чтобы быть справедливым, надо быть самоотверженным, т.е. несправедливым к себе, если же будешь желать быть только справедливым, то будешь пристрастен к себе и несправедливым к другим.
Гордость увеличивается или уменьшается по мере внешнего успеха или неуспеха; сознание достоинства всегда, при всех условиях, одно и то же.
Властвуют всегда наиболее дурные, ничтожные, жестокие, безнравственные и, главное, лживые люди. И то, что это так, не есть случайность, а общее правило, необходимое условие власти.
Прошедшее, если глубоко вникнуть в него, связано с такими сложными условиями и причинами, что человеческий ум чувствует себя бессильным объяснить его.
Человек должен быть всегда радостным. Если радость кончается, ищи, в чём ошибся.
Когда невозможно понять, почему человек поступает так странно, будь уверен, что причина его поступков в желании славы людской.
Вера не есть доверие, а есть сознание в себе истины.
Знание смиряет великого, удивляет обыкновенного и раздувает маленького человека.
Все бессмысленные верования держатся больше всего на тех оправданиях, которые они дают дурным поступкам людей, исповедующих эти верования.
Музыка — это стенография чувств.
Надо учиться не для того, чтобы стать учёным, а только для того, чтобы научиться жить лучше.
Страдания жизни неразумной приводят к сознанию необходимости жизни разумной.
Если ты видишь все последствия своей деятельности, то знай, что эта деятельность ничтожна.
Самое обычное изречение гордого человека: «Меня не понимают». А спросите у него, чего они не понимают, он ответит: «Не понимают моего величия».
По заказу можно делать только произведения искусства, пониженные до ремесла.
Добро есть то, что никем не может быть определено, но что определяет всё остальное.
Для производства предметов псевдоискусства применяют следующие приёмы: заимствование, подражательность, поразительность и занимательность.
Ценить произведение искусства по степени его реалистичности, правдивости переданных подробностей так же странно, как судить о питательности пищи по внешнему виду её.
Художник только потому и художник, что он видит предметы не так, как он хочет их видеть, а так, как они есть.
Музыку нельзя растолковать словами, и поэтому нельзя говорить в прямом смысле, что можно понимать музыку. Музыкой можно только заряжаться или не заряжаться.
Слушая много раз музыку, её не начинают понимать. К ней начинают привыкать. А приучить себя можно и к хорошему и к дурному.
Счастлив тот, кто счастлив у себя дома.
Книги изречений не только не подавляют самостоятельной деятельности ума, но, напротив, вызывают её.
Разумное и нравственное всегда совпадают.
Для того, чтобы выучиться говорить правду людям, надо научиться говорить её самому себе.
Берегись всего того, что не одобряется твоей совестью.
Все мысли, которые имеют огромные последствия, всегда просты.
Счастье не в том, чтобы делать всегда, что хочешь, а чтобы всегда хотеть того, что делаешь.
Философия не даёт ответа на вопрос о смысле жизни, а лишь усложняет его.
Науки не дают ответа о смысле жизни, а лишь показывают, что в необъятных, с их помощью открытых горизонтах, ответа на этот вопрос нет.
На пути разума ничего не найдёшь, кроме отрицания жизни, а на пути веры ничего, кроме отрицания разума.
Жизнь, представляющаяся мне ничем, есть ничто.
Все люди сознательно или бессознательно стремятся к благу или удаляются от зла.
Учение великого человека только тем и велико, что оно понятно и ясно высказывает то, что другие высказывают непонятно и неясно.
Отношения людские обусловливаются не тем, что люди считают хорошим или дурным, а тем, что выгодно людям, находящимся в выгодном положении.
Разумная деятельность отличается от безумной только тем, что разумная деятельность располагает свои рассуждения по порядку их важности.
Никакие результаты и достижения не могут исправить ложного направления.
Воспитание стирает индивидуальность.
Недовольство собой есть трение, признак движения.
Роскошь не есть ли приготовление лучшего, когда есть достаточное.
Совесть и есть не что иное, как совпадение своего разума с высшим.
Жизнь, какая бы ни была, есть благо, выше которого нет никакого. Если мы говорим, что жизнь зло, то только в сравнении с другой жизнью, лучшей или воображаемой.
Сдерживать гнев ещё хуже. Надо его победить.
В нашей жизни бывают моменты, в которые всё, до чего мы доходим, становится нашими убеждениями.
Попробуйте встать совершенно на уровень с народом, и он станет презирать вас.
Отчаяние есть слабость веры и надежды.
Свобода состоит в отсутствии принуждения делать зло.
Обманчива уверенность в будущие дела, и на себя можно рассчитывать только в том, что уже испытал.
Нет границ великой мысли, но уже давно писатели дошли до неприступной границе их выражения.
Рассудок, действуя непосредственно, бессилен против страсти, он должен стараться действовать одной на другую. В этом заключается мудрость.
Мысль должна рождаться в обществе, а обработка и выражение её происходит в уединении.
Чтобы внушать любовь к себе, нужно скрывать всё то, чем выходишь из общего разряда.
Даже обстоятельства не руководят чувствами, а чувство руководит обстоятельствами, то есть даёт выбор из тысячи фактов.
Если люди действуют безумно, то наверно они будут и говорить безумное.
Мы вскоре начинаем чувствовать то, про что очень много думаем.
Жизнь не может иметь другой цели, как благо, радость.
Если кто сомневается в неразделимости мудрости и самоотречения, тот пусть посмотрит, как на другом конце всегда сходятся глупость и эгоизм.
Для того, чтобы жить доброй жизнью, нет надобности знать о том, откуда ты явился и что будет на том свете.
Чем меньше потребностей, тем счастливее жизнь.
Гордый человек боится всякого осуждения, т.к. чувствует, что его величие нетвёрдо.
Заблуждение о том, что есть люди, которые могут устраивать жизнь других людей, тем ужасно, что при этой вере люди ценятся тем выше, чем они безнравственнее.
Какие бы ни были ваши добродетели, они ничего не стоят, если вы думаете, что вы лучше других.
Путём сомнений человечество освобождается от ложного представления о том, что истинно всё, что выгодно человечеству.
Тот, кто ничего не делает, делает дурное.
Художник для того, чтобы действовать на других, должен быть ищущим, чтобы его произведение было исканием. Только если он ищет, зритель, слушатель, читатель сливаются с ним в поисках.
Человек подобен дроби, числитель её то, что он есть, а знаменатель то, что он о себе думает.
Человек обязан быть счастлив. Если он несчастлив, то он виноват. И обязан до тех пор хлопотать над собой, пока не устранит этого неудобства или недоразумения.
Человеку не может быть доступна цель его жизни. Знать может человек только направление, в котором движется его жизнь.
Человек испортил себе желудок и жалуется на обед.
Чтобы оценить поступок человека, нужно спросить себя: увеличивается ли от этого поступка любовь людей друг к другу.
Чтобы поверить в добро, надо начать делать его.
Лев Николаевич Толстой