лучше быть рабом на земле чем царем мертвых
Лучше быть рабом на земле чем царем мертвых
Бог морей служит своему старшему брату Зевсу, выпрягает из колесницы царя богов коней и покрывает чехлом его великолепную колесницу.
Самый мрачный из богов — Аид царит глубоко под землей, в царстве мертвых. Вход в его царство находится там, где заходит солнце, глубокая пропасть ведет в царство Аида с поверхности земли. Нет оттуда возврата. В царстве мертвых катят свои волны реки Стикс и Ахерон. Угрюмый перевозчик Харон перевозит души умерших через мрачные воды Ахерона. Трехглавый пес Кербер сторожит вход в царство Аида.
Лишь немногим могучим героям позволили боги посетить царство умерших и живыми вернуться на землю. Одиссей побывал там и увидел тени героев троянской войны. Поведал Одиссею Ахилл, что лучше быть живым поденщиком на земле, чем царем в царстве Аида. Побывал там и Геракл. Он принес из царства мертвых адского пса Кербера, это был один из двенадцати подвигов героя.
Мертвых судят три неподкупных царя — Минос, Эак и Радамант, удостоенные этой чести за правдивость и доброту при жизни на земле. Злодеев обрекают они на вечные страдания. Тантала, оскорбившего богов, вечно мучат голод и жажда. Он стоит по пояс в воде, но стоит ему наклониться — вода убегает от него, а плоды дерева, стоящего рядом с ним, поднимаются кверху, когда он протянет к ним руки[3].
Хитроумный Сизиф, обманом вернувшийся однажды из царства Аида на землю, снова попал туда и осужден вечно вкатывать тяжелый камень на высокую гору. Но лишь достигнет Сизиф вершины, камень падает вниз, и он должен снова начинать свой бесполезный труд[4].
Душами мужчин подземного царства повелевает Аид, душами женщин — жена его Персефона — дочь богини плодородия Деметры.
Аид похитил ее, когда она, юной девушкой, беззаботно собирала в поле цветы. Горько плакала и отбивалась Персефона, но умчал ее на колеснице, запряженной черными конями, мрачный Аид. Жалобный крик дочери услыхала Деметра. Девять дней бродила богиня по земле, с факелами в руках искала она дочь и темными ночами. На десятый обратилась Деметра к всевидящему богу Солнца — Гелиосу и от него узнала, что дочь ее по воле Зевса находится в царстве мертвых.
Безгранично было горе Деметры. Ушла она от богов и, чтобы никто не мог узнать ее, приняла образ старухи. Проливая горькие слезы, блуждала она по земле. Но как только Деметра покинула Олимп, на земле стали засыхать виноградники и оливковые деревья, растения и животные погибли от засухи. Среди смертных начался голод, люди перестали приносить жертвы богам. Опасаясь гибели всего живого, Зевс послал к Деметре вестницу богов Ириду. Долго уговаривала Деметру вестница богов. Но Деметра объявила, что она не вернется на Олимп, пока не увидит Персефону. Тогда Зевс послал к Аиду Гермеса. Быстро достиг Гермес ворот подземного царства и объявил Аиду волю великого Зевса: Аид должен отпустить Персефону к матери. С огромной радостью бросилась Персефона к колеснице и помчалась на землю. Но перед отъездом Аид дал ей съесть гранатовое зернышко — символ брака — и тем навсегда связал ее с царством мертвых.
По решению Зевса две трети года — весну и лето — Персефона проводит с матерью на земле. В это время цветут деревья и цветы, а поля дают хлеб. А на треть года спускается Персефона под землю, к мрачному Аиду, и земля замирает, засыхает растительность, с тем чтобы пышно расцвести, когда вновь вернется на землю Персефона.
Много у Зевса детей, вместе с ним пирующих в светлых чертогах Олимпа. Самый прекрасный из них — бог солнечного света, покровитель искусств, златокудрый Аполлон — любимец Зевса. Без промаха разят врагов стрелы его лука. Он поразил ими страшное чудовище — дракона Пифона, жившего в Дельфийском ущелье. И с тех пор в Дельфах находится святилище Аполлона.
Чтят златокудрого бога и на Делосе, где он родился. Все умолкают, когда Аполлон появляется вместе со своими спутницами музами. Их девять, и каждая из них — покровительница науки или искусства[5]. С восторгом внимают боги хору муз и игре Аполлона на струнах.
Дивно играет прекрасный бог, но не переносит он ни насмешек, ни замечаний. Жестоко наказал Аполлон фригийского бога полей, сатира Марсия, за то, что тот дерзнул состязаться с ним в музыке. Победу присудили Аполлону, а Марсия Аполлон повесил, содрав с него кожу.
Боятся люди встреч с сестрой Аполлона — вечно юной и прекрасной Артемидой — богиней природы и покровительницей охоты. С колчаном за спиной и луком в руках, легкая и быстрая, она преследует дичь по горам и лесам. Ее любимые спутницы и подруги — нимфы — богини полей и лесов и наяды — богини рек и источников. Охотники посвящают Артемиде первых убитых животных, головы и клыки кабанов. Горе смертному, который приблизится к юной богине! Стрелы ее так же метко разят, как и стрелы божественного Аполлона. Жестоко расправились Аполлон и Артемида со смертной женщиной Ниобой, оскорбившей их мать Латону. Семь сыновей и семь дочерей было у Ниобы. Возгордившись, отказалась Ниоба приносить жертвы Латоне, родившей только двух детей. Услышав жалобы матери, перебили Аполлон и Артемида всех детей Ниобы меткими стрелами. Окаменела от горя несчастная мать, она превратилась в скалу, из которой бьет источник. Вечно плачет Ниоба о своих детях.
Муками Тантала называют нестерпимые мучения от сознания близости желанной цели и невозможности ее достигнуть.
Лучше быть рабом на земле чем царем мертвых кто сказал
Глава 10
профессор Александр Павлович Лопухин
Свойства и поведение мудрого и глупого.
Еккл.10:1. Мертвые мухи портят и делают зловонною благовонную масть мироварника: то же делает небольшая глупость уважаемого человека с его мудростью и честью.
Не только один грешник может погубить много доброго, но даже один глупый поступок, так сказать, небольшая доза глупости может поколебать и погубить нравственное достоинство человека, его мудрость и честь, подобно мертвой мухе, попавшей в благовонную масть. «Малая закваска все тесто квасит» — говорит Апостол (1Кор 5.6) 3.
Еккл.10:2. Сердце мудрого — на правую сторону, а сердце глупого — на левую.
«Правый», »правая сторона», как и во всех языках, выражает понятие истинно доброго, справедливого; «левый», «левая сторона», напротив — понятие ложного, злого, несправедливого.
Еккл.10:3. По какой бы дороге ни шел глупый, у него всегда недостает смысла, и всякому он выскажет, что он глуп.
«По какой бы дороге ни шел глупый, у него (всегда) недостает смысла». Точнее следует перевести: «и по дороге, когда глупый идет, ему недостает смысла», т. е. глупый не делает ни одного шага, чтобы не обнаружить своей глупости. «И всякому он выскажет, что он глуп», т. е. всякому покажет свою глупость. Перевод Иеронима и Симмаха: «он всякого считает за глупого».
Еккл.10:4. Если гнев начальника вспыхнет на тебя, то не оставляй места твоего; потому что кротость покрывает и большие проступки.
Екклезиаст продолжает характеристику мудрого и глупого. Мудрый человек должен спокойно относиться к раздражению своего начальника, не спешить оставлять свое место, зная, что незаслуженный гнев начальника пройдет, что спокойствие и кротость обезоруживает людей в случаях даже серьезных проступков.
Еккл.10:5. Есть зло, которое видел я под солнцем, это — как бы погрешность, происходящая от властелина:
Еккл.10:6. невежество поставляется на большой высоте, а богатые сидят низко.
Еккл.10:7. Видел я рабов на конях, а князей ходящих, подобно рабам, пешком.
По вине правителей глупые и недостойные уважения остаются в унижении и презрении. Ст. 5 можно по другому передать так: «есть зло, которое видел я под солнцем, подобное погрешности, происходящей от властелина» (славянский текст — «Есть лукавство, еже видех под солнцем, аки невольно изыде от лица владеющаго»). «Богатые сидят низко»; разумеются лица знатных и заслуженных родов. Случаи, указанные Екклезиастом, часто имели место в персидском царстве.
Еккл.10:8. Кто копает яму, тот упадет в нее, и кто разрушает ограду, того ужалит змей.
Еккл.10:9. Кто передвигает камни, тот может надсадить себя, и кто колет дрова, тот может подвергнуться опасности от них.
Еккл.10:10. Если притупится топор, и если лезвие его не будет отточено, то надобно будет напрягать силы; мудрость умеет это исправить.
Связь этих стихов с предшествующими понимается различно. Одни находят здесь изображение тех интриг, путем которых добивались высокого положения низшие и глупые люди. Другие видят в этих стихах продолжение характеристики мудрого и глупого. Кто неосторожно берется за рискованные и опасные предприятия, к своей ли выгоде или ко вреду другим, тот легко может повредить себе. Мудрость же научит человека соразмерять желания со своими силами, не расточать непроизводительно своей энергии. Она заранее сознает всю опасность и всю трудность каждого предприятия и умеет во время устранить их. «Мудрость умеет это исправить»; точнее с еврейского: «преимущество успешного действия — мудрость».
Еккл.10:11. Если змей ужалит без заговаривания, то не лучше его и злоязычный.
Этот стих следует перевести так: «если змей ужалит незаговоренный, то не имеет никакой пользы заклинатель» (славянский текст — «Аще угрызнет змий не во шепте, и несть излишества обавающему»). Заклинание, по этим словам, предполагается ранее укушения. Пс 57.5 говорит о змее, который жалит, не допуская над собой заклинания. В образной речи Екклезиаст указывает на бесполезность запоздалых действий.
Еккл.10:12. Слова из уст мудрого — благодать, а уста глупого губят его же:
Еккл.10:13. начало слов из уст его — глупость, а конец речи из уст его — безумие.
Болтливость глупого распространяется и на такие предметы, которых человек не может знать, и о которых ему никто не скажет.
Еккл.10:14. Глупый наговорит много, хотя человек не знает, что будет, и кто скажет ему, что будет после него?
Еккл.10:15. Труд глупого утомляет его, потому что не знает даже дороги в город.
Незнание дела, незнание самых простых вещей, например, дороги в город, неумение найти защиту своих интересов у городского судьи, делает труд глупого утомительным и бесплодным.
Еккл.10:16. Горе тебе, земля, когда царь твой отрок, и когда князья твои едят рано!
Еккл.10:17. Благо тебе, земля, когда царь у тебя из благородного рода, и князья твои едят вовремя, для подкрепления, а не для пресыщения!
Особенно велико несчастье от глупых людей, когда они оказываются царями и правителями. «Царь твой — отрок», т. е. с детским умом, глупый. У Исаии (Ис 3.12) дурные правители названы детьми и женщинами. «Князья твои едят paно», т. е. ведут невоздержную и беспечную жизнь (ср. Ис 5.11 и сл.).
Еккл.10:18. От лености обвиснет потолок, и когда опустятся руки, то протечет дом.
Еккл.10:19. Пиры устраиваются для удовольствия, и вино веселит жизнь; а за все отвечает серебро.
Как от лености хозяина приходит в упадок дом, так разрушается и государство от ленивых и невоздержных правителей, обирающих свой народ.
Еккл.10:20. Даже и в мыслях твоих не злословь царя, и в спальной комнате твоей не злословь богатого; потому что птица небесная может перенести слово твое, и крылатая — пересказать речь твою.
Сказав, что глупые и ленивые правители — несчастье для страны, Екклезиаст спешит дать практический совет не осуждать и таких правителей, так как неодобрительные ответы о них какими-то неведомыми путями обыкновенно доходят до их ушей.
Точный перевод второй половины 1-го стиха должен быть таков: «тяжелее чем мудрость, чем честь, весит малая глупость», т. е. один глупый, бесчестный поступок может запятнать нравственное достоинство человека, превратить в ничто его мудрость и честь.
Источник: Толковая Библия, или Комментарии на все книги Св. Писания Ветхого и Нового Завета : в 7 т. / под ред. А. П. Лопухина. — Изд. 4-е. — Москва : Дар, 2009. / Т. 3. : Исторические книги. Учительные книги. — 960 с. / Книга Екклезиаста. 656-700 с. ISBN 978-5-485-00272-5
Ахиллес
Лучше быть распоследним рабом на земле, чем царем средь теней у Гаде’са, [1]
Даже если бессмертная матерь моя, дочь глубин океанских Фетида [2]
Повлияла на сопроводителя душ, быстрокрылого бога Гермеса, [3]
Чтоб не в Та’ртар [4] зловещий попал ее сын, а в Элизиум [5] в недрах Аида.
Остров Ле’вка [6], блаженных обитель и край – это лучшее место загробья,
Все другие герои спустились в Эре’б, [7] я один удостоился рая,
Где Елена, дочь Зевса [8] (где ж быть, как не здесь этой лилии междуусобья?)
Стать моей захотела, [9] забыв навсегда про Париса и Менелая.
Здесь, вдали от Стигийских болот [10] и огня жидкой смеси Пирифлегетона, [11]
Асфодели в лугах не растут, [12] и покой простирается до горизонта,
Дочерь Дия, [13] увы, не люблю я тебя, мне родившую Эвфориона, [14]
Ибо мне не забыть имя той, что жила на другом берегу Геллеспонта.
Я искал ее всюду: в роскошных садах, у кристальных ручьев, в райских кущах
И на всех островах среди праведных душ, как Елена, красивых, но черствых,
Но нигде не нашел; разве только она в царстве мрака у сил всемогущих?
И тогда я однажды к богине возвал, к той, что ведала судьбами мертвых:
«О прекрасная Ко’ра, [15] царица теней, где найти мне любовь? Я сгораю!
Коль во мраке Эреба блуждает она, там, где Стикс, [16] словно кольца Тифона, [17]
Девять раз извивается в царстве твоем, я готов к ней спуститься из рая!»
И откуда-то голос ее зазвучал, и ответила мне Персефона:
«Сын Пелея, [18] забыл ли как голос твой звал из загробного мира в Троаде [19]
Дочь Приама, которую ты объявил нареченной своей и любимой?
И она, вняв призыву, решила сойти в мир теней, не Ахилла ли ради
Грудь свою под ахейский подставив клинок, горделиво и неколебимо?
Ты ее не дождался, решив соблазнить, как бесстыдный Сизиф-нечестивец, [20]
Дар самой Афродиты троянцу-врагу, [21] и добился признанья Елены;
Сладко женщиной той же владеть, что владел жизнь твою оборвавший счастливец!
Ты вкусил, что хотел, но уже никогда не увидеть тебе Поликсены. [22]
Ей одной удалось сохранить средь людей сильный дух и безгрешность младенца,
И за это бессмертьем ее наградить не замедлили боги Олимпа,
Никогда она больше уже не умрет, благородное юное сердце,
И в дельфийских лесах [23] засияла красой лучезарная новая нимфа.»
У неволи души нет ни прутьев, ни стен, будет мир подземельем казаться,
Даже если в просторы дано улететь на свободу стремящейся птице;
Мне уже не воскреснуть никак, чтобы к ней из подземного рая подняться,
А бессмертья печать как она разобьет для того, чтоб ко мне опуститься?
[8] Елена была дочерью Леды, жены спартанского царя Тиндарея, но, согласно мифологии, отцом ее считался Зевс.
[9] Согласно одной из версий греческого мифа, после смерти Елена обитала на острове Левка вместе с Ахиллом (Ахиллесом) в качестве его любовницы или супруги.
[10] Стигийские болота (Ахерусийское озеро) находятся в Аиде, и в них впадают несколько рек, протекающих в царстве мертвых.
[12] Асфоделевый луг находится в царстве Аида. Там блуждают тени умерших.
На этом лугу цветут асфодели бледно-желтого цвета, источающие аромат, предназначенный для утешения душ, попавших в Аид. Именно из-за этой легенды асфодель называют цветком смерти.
[18] Ахилл был сыном смертного героя Пелея и богини морских глубин Фетиды.
Именно потому, что отец его был смертен, смертным стал и Ахилл, хотя мать его и была бессмертной богиней. Бессмертными дети рождались только тогда, когда оба родителя таковыми были. Если только по решению богов детям, у которых хотя бы один родитель был смертным, в дальнейшем не даровали бессмертия (как в случае с Гераклом), то они умирали, как обычные люди, и после смерти попадали в царство Аида.
Власть
Вла́сть — это возможность и способность навязать свою волю, воздействовать на деятельность и поведение других людей, даже вопреки их сопротивлению.
Цитаты [ править ]
Любовь к власти есть демон людей. Дайте им всё — здоровье, пищу, жилище, образование, — и они будут несчастны, капризны, потому что демон ждёт, ждёт и хочет удовлетворения. Отнимите у них всё и удовлетворите их демона — они станут счастливы…
Власть над собой — высшая власть.
Я имею честь представить Палате следующий общий принцип: наша ответственность в этом отношении прямо пропорциональна нашей власти. Там, где большая власть, там и большая ответственность, где меньше власти, там меньше ответственности, а где нет власти, не может быть, я считаю, и речи об ответственности. — Из речи в Палате общин по вопросу южноафриканских местных народностей 28 февраля 1906 года
I submit respectfully to the House as a general principle that our responsibility in this matter is directly proportionate to our power. Where there is great power there is great responsibility, where there is less power there is less responsibility, and where there is no power there can, I think, be no responsibility.
Цена власти — это ответственность. — Из речи в Гарвардском университете по случаю получения почётной докторский степени 6 сентября 1943 года
The price of greatness is responsibility.
Власть — это управление судьбами людей. Если ты не можешь управлять собственной судьбой и судьбами других, то ты будешь от них зависеть.
Власть, над которой безнаказанно глумятся, близка к гибели.
Достигнув вершины власти, павиан не облегчает себе жизнь. Ему всё время кажется, что в стаде нет должного порядка. Сидя на возвышении, он грозно хмурит брови то на одну обезьяну, то на другую. Время от времени ему приходится грозить кулаком, стучать себя в грудь, скалить зубы, похлопывать себя по гениталиям, подзывать то одного, то другого самца и заставлять его принять одну из поз подчинения: опустить голову, пасть ниц, встать в унизительную для самца самочью позу подставки для спаривания. Если кто-то выкопал что-то вкусное или нашёл что-то интересное – потребовать себе. Геронты считают самок своей собственностью и не могут допустить, чтобы они спаривались с самцами низших рангов, но сами самки себе на уме, и уследить за ними нелегко. У иерарха нет ни гнезда, ни имущества. Три предмета постоянно заботят его: сохранение и приращение территории стада, удержание самок и власть. [2] :215
Из всех уличных видов спорта самый лучший — это швыряние камней в зазнавшуюся власть.
Лучше царствовать в аду, чем прислуживать на небесах.
Лучше быть последним рабом на земле, чем царем в подземном царстве мертвых.
Республиканский порядок — высшая форма правления, поэтому она требует и высшего типа человеческой природы.
Народ желает не только хлеба, но и власти. Как можно желать власти?! Я-то думал, что власть, это проклятие, которое наследуешь против собственной воли. Проклятие, скрытое под пурпурной мантией.
Порой люди, геройски проявляющие себя на фронте, дрожат, услышав окрик начальника.
Человека здесь ценят лишь по тому, в каких отношениях он состоит с властями, а потому присутствие в моем экипаже фельдъегеря производило действие неотразимое. Сей знак высочайшего покровительства превращал меня в важное лицо, и мой собственный кучер, что возит меня все то время, какое я нахожусь в Петербурге, казалось, вдруг возгордился достоинством хозяина, дотоле ему неведомым; он взирал на меня с таким почтением, какого никогда прежде не изъявлял; можно было подумать, что он взялся возместить мне все почести, каких до сих пор по неведению меня лишал. Пешие крестьяне, кучера дрожек, извозчики — на всех оказывал магическое действие мой унтер-офицер; ему не было нужды грозить своей камчой — одним мановением пальца, словно по волшебству, он устранял любые затруднения; и толпа, обычно неподатливая, становилась похожа на стаю угрей на дне садка: они свиваются в разные стороны, стремглав уворачиваются, делаются, так сказать, незаметными, издалека заметив острогу в руке рыбака, — точно так же вели себя люди при приближении моего унтер-офицера.
Я с ужасом наблюдал чудесное могущество этого представителя власти и думал, что, получи он приказ не защищать меня, а уничтожить, ему повиновались бы с той же аккуратностью.
Я сказал, что меня пугает власть не потому, что она мерзкая, бездушная и бесчеловечная, хотя она мерзкая, бездушная и бесчеловечная, а то, что это власть никаких не засланных людей, то есть не оккупационная, и не власть касты (не брахманы, которые существовали в Индии, и не аристократы в России), а власть абсолютно народная, потому что во главе страны стоит сын Кухара и медсестры. А это значит, что мерзость власти питается мерзостью воспроизводящего её народа. Я думал, что мне за этого «кухара» вставят, хотя я просто использовал незакавыченную ленинскую цитату.
«Власть народу» – совершенно бессмысленный лозунг. Народу власть не нужна, обычные люди не знают, что с ней делать, они ею гнушаются, даже боятся ее. «Власть народу» обычно кричат те, что этой самой власти домогаются. Революция – это, в сущности, смена одной элиты на другую, порою менее наглую или менее жадную, что эту самую революцию в подобных случаях оправдывает.
Я нахожу, что повелевать всегда приятно, хотя бы даже стадом баранов. — «Дон Кихот»
Кто была эта женщина, голову и торс которой увековечил скульптор? Кто был он сам. Нет ответа на эти загадки. Но не все ли равно? Мир преклонился перед гением. Дуновение его проносится над толпой и замыкает ее уста. И в эти часы созерцания отрешает ее от земли.
Крепко стиснув руки, Маня глядит на этот лоб, на эти губы. Сколько власти! Какое сознание силы. Богиня любви? Не то… Нет в ней ни опьяняющей женственности, как в Венере Капитолийской, ни трогательной стыдливости, как в Венере Медицейской. Все они женщины. Эта ― царица. [3]
Лучше быть рабом на земле чем царем мертвых
Оружейники информационного мира
«Бойтесь старых домов,
Бойтесь тайных их чар,
Дом тем более жаден,
I. Бояться следует лишь того бога, который называет себя единственным. Мысль человеческая ограничена во временах и пространствах и тем принуждена творить абсолюты.
Абсолюты образую координатную сетку, упорядочивают мир, в котором живет сознание. Они связывают вещественное, зримое, конкретное.
Включена в систему абсолютов окружающая нас Реальность реинкарнация единого бога, воплощение первичной материи. Ойкумена. Мир обитаемый. Мир существующий. Мир, обреченный существовать. Театральная сцена с классическим триединством пространства, времени, действия.
Три жука, плотно увешанные регалиями, называют Ойкуменой и считают единственно истинной реальностью свое собственное безвременье: незыблемый Звездный Круг с тремя его радиантами. * Они, конечно, выдуманы. Но как доказать? «. герои романов. Написанных и ненаписанных.» Никого уже не удивляет как бы нарочитая сюжетность европейской истории.
В судьое каждого из смертных хватит материала на забавную новость или небольшую трагедию.
«Что ж, каждый выбрал меру и житье,
Полсотни игр у смерти выиграв подряд,. «
«Где сказка, а где быль на этих мирах, спрятавшихся за бесконечными годами?»
II. Есть разные способы построить мосты между мирами, но пошлина за вход не оправдывает затрат на строительство.
«Нарушивший печать Гнома, потеряет все».
Наказание за дерзость может быть изощренным до диалектичности.