лошадь магомета имела на лбу что
Магомет: учёный конь, который выступал свидетелем на суде!
…История сохранила для потомков много имён учёных лошадей, восхищавших своим умом современников – одним из таких лошадей был рыжий упряжной жеребец Магомет, активно выступавший в 1890-х годах в Америке. К сожалению, от этого коня остался лишь один-единственный снимок, на котором запечатлён также и его хозяин и тренер, Эллсворт Пробаско.
Эллсворт Линкольн Пробаско (Ellsworth Lincoln Probasco) родился в Сан-Хосе, штат Иллинойс, в 1863 году. К 1890 году он создал свою труппу «Учёные животные профессора Э.Л. Пробаско» и участвовал в представлениях Цирка МакКлелланда. В дальнейшем он много путешествовал со своей семьёй, побывал в Новой Зеландии, Австралии и в 1899 году приехал на Филлипины. В Маниле (Филиппины) в родах третьим ребёнком умерла жена Эллсворта, Алисия. Супруги планировали после рождения третьего ребёнка отправиться в Австралию, но Эллсворт был так убит горем, что принял решение остаться в Маниле, где перебивался случайными заработками вроде перевозок и установки телеграфных столбов. В 1906 году он всё-таки ненадолго вернулся в Австралию к своим родственникам, но в 1908 году снова вернулся в Манилу. Ему удалось создать там свою цирковую труппу, и со временем он разбогател. Но, к сожалению, дальнейшая биография Пробаско остаётся неизвестной. Известно лишь, что умер он в 1932 году.
Но в 1890-м году Пробаско и Магомет были любимцами публики. Магомета называли «говорящей лошадью», и уровень его подготовки был необычайно высок! Специализацией Магомета была арифметика – он превосходно считал, отстукивая копытами числа. Он мог складывать, вычитать, делить и умножать. Магомет явно получал удовольствие от этих занятий и никогда не ошибался – его счёт был необычайно быстрым (гораздо более быстрым, чем у зрителей на его представлении!) и точным.
В 1892 году в Нью-Йорке Магомет стал главным свидетелем защиты своего хозяина, которого осудили в том, что он демонстрировал свою ученую лошадь в воскресенье (воскресные цирковые представления в то время запрещались законом). Адвокат подсудимого утверждал, что представление носило «интеллектуальный характер». И во время допроса в зал суда вызвали лошадь! И Магомет ударами копыт ответил на несколько числовых вопросов судьи. Эллсворт Пробаско был оправдан. Это был первый в истории случай, когда американский суд признал лошадь правомочным свидетелем.
…Казалось бы – простой старый снимок, но за ним скрывается целая история.
Карлейль Т. Герои, почитание героев и героическое в истории
ОГЛАВЛЕНИЕ
Беседа вторая. ГЕРОЙ КАК ПРОРОК. МАГОМЕТ: ИСЛАМ
От первых грубых времен язычества скандинавов на Севере мы перейдем теперь к совершенно иной религиозной эпохе, к совершенно иному народу — к мусульманству арабов. Громадный переворот: какая перемена, какой прогресс обнаруживается здесь в общем положении и в мыслях людей!
К-гедрю теперь уже не относятся как к богу среди подобных ему людей, но
бог. Это, конечно, довольно-таки несовершенно. Ну а такую встречу, например, какую мы оказали Бёрнсу, можем ли мы признать совершенной? Драгоценнейший дар, каким только небо могло одарить землю, человека-«гения», как выражаемся мы, душу человека, действительно посланного к нам небом с божественной миссией, — вот что расточали мы, как пустой фейерверк, пущенный для минутной забавы и затем превращенный нами в пепел, мусор и пустышку; такое отношение к великому человеку я также не могу признать слишком совершенным! Тот же, кто вникнет поглубже в суть дела, быть может, даже скажет, что случай с Бёрнсом представляет еще более безобразное явление, свидетельствует о еще более печальных несовершенствах в путях человечества, чем скандинавский способ почитания героев! Беспомощное изнеможение, вызываемое любовью и удивлением, не представляло ничего хорошего; но такое нерассуждающее, нет, неразумное, надменное отсутствие всякой любви, быть может, еще хуже! Почитание героев представляет явление, постоянно изменяющее свою форму; в разные эпохи оно выражается различно, и во всякую данную эпоху нелегко бывает найти для него надлежащую форму. Действительно, суть всего дела известной эпохи, можно сказать, заключается в том, чтобы найти эту надлежащую форму.
Мы останавливаем свой выбор на Магомете не потому, что он был самым знаменитым пророком, а потому, что о нем мы можем говорить свободнее, чем о других. Его никоим образом нельзя считать самым истинным из пророков; но, конечно, я признаю его за истинного пророка. И поскольку к тому же никому из нас не угрожает опасность увлечься исламом, то я намерен сказать о нем все хорошее, что только могу сказать по справедливости. Для того чтобы проникнуть в его тайну, мы должны постараться_узнать, что он думал о мире, и затем уже нам легче будет ответить на вопрос, как мир думал и» думает о нем. Действительно, наши ходячие гипотезь^о^ТЯагомете, что будто бы он был хитрый обманщик, воплощенная ложь, что его религия представляет лишь одно шарлатанство и бестолковщину, в настоящее время начинают терять кредит в глазах всех людей. Вся ложь, которую благонамеренное рвение нагромоздило вокруг этого имени, позорит лишь нас самих. Когда Пококк спросил Гроциуса, где доказательства справедливости известной истории о голубе, выдрессированном будто бы таким образом, что он прилетал клевать горох из уха Магомета, и сходившем за ангела, диктовавшего ему веление свыше. — тот ответил, что никаких доказательств нет! Настало действительно время отброс ить все это. Слово, сказанное Магометом, служило путеводной звездой для ста восьмидесяти миллионов людей в течение двенадцати веков. Эти сто восемьдесят миллионов созданы Богом так же, как и мы. Число созданий Божьих, исповедующих по настоящее время слово Магомета, больше, чем число верующих в какое бы ни было другое слово. Можем ли мы согласиться, чтобы то, во имя чего жила такая масса людей, с чем они все умирали, было лишь жалкой проделкой религиозного фокусника? Я, со своей стороны, не могу допустить ничего подобного. Я скорее поверю во многое другое, чем соглашусь с этим. Всякий чувствовал бы себя совершенно потерянным и не знал бы, что подумать ему об этом мире, если
39
бы шарлатанство действительно приняло такие грандиозные размеры и получило такую санкцию.
Увы, подобные теории весьма прискорбны! Если мы хотим понять что-либо в истинном творении Бога; мы должны отнестись к ним безусловно отрицательно! Они продукт скептического века; они свидетельствуют о самом печальном расслаблении мысли, о пустой, помертвелой жизни человеческого духа: более безбожной теории, я думаю, никогда не слышала наша земля. Фальшивый человек создает религию? Как? Но ведь фальшивый человек не может построить даже простого дома из кирпича! Если он не знает свойств известкового раствора, обожженной глины и вообще всего, с чем ему приходится иметь дело, и если он не следит за тем, чтобы все было сделано правильно, то он воздвигает вовсе не дом, а груду мусора. Такое здание не простоит двенадцати столетий, вмещая в себе сто восемьдесят миллионов жильцов; оно развалится тотчас же. Необходимо, чтобы человек находился в согласии с природой, чтобы он действительно был в общении с природой, следовал законам ее, — в противном случае природа ответит ему: нет, вовсе нет! Правдоподобности правдоподобны, о, конечно! Калиостро, многочисленные Калиостро, знаменитые руководители мира сего, действительно благоденствуют, благодаря своему шарлатанству, в течение одного дня. Они располагают как бы поддельным банковским билетом; они успевают спустить его со своих недостойных рук, но не им, а другим приходится затем расплачиваться. Природа разражается огненным пламенем, наступают французские и иные революции и возвещают со страшной правдивостью, что поддельные билеты — поддельны.
Но относительно великого человека, о нем в особенности, я берусь утверждать, что невозможно поверить, чтобы он мог быть неправдивым человеком. В этом, мне кажется, кроется главная основа его собственного существования и всего того, что он несет с собою в мир. Мирабо, Наполеон, Берне, Кромвель, как и вообще всякий человек, способный сделать что-либо, были бы невозможны, если бы они прежде всего не относились вполне искренне к своему делу, если бы они не были, как я говорю, искренними людьми. Я сказал бы: Искренность, глубокая, великая, подлинная искренность составляет первую характерную черту великого человека, проявляющего тем или иным образом свой героизм. Не та искренность, которая называет сама себя искреннею; о нет, это в действительности очень жалкое дело: пустая, тщеславная сознательная искренность, чаще всего вполне самодовольная. Искренность великого человека — другого рода: он не может говорить о ней, он не знает ее: мало того, я допускаю даже, что он склонен обвинять себя в неискренности, ибо какой человек может прожить день изо дня, строго следуя закону истины? Нет, великий человек не хвастает тем, что он искренен, далеко нет; быть может, он даже не спрашивает себя, искренен ли он; я сказал бы охотнее всего, его искренность не зависит от него самого, он не может помешать себе быть искренним! Великий факт существования велик для него. Куда бы он ни укрылся, он не может избавиться от страшного присутствия самой действительности. Его ум так создан; в этом прежде всего и заключается его величие. Вселенная представляет-
40
«Не во власти идущего определить, куда направляет он свой шаг». Разве не раскаяние составляет самый божественный акт для человека? Самый большой смертный грех, говорю я, именно такая надменная мысль о полной безгрешности: это — смерть; сердце, питающее подобную мысль, порывает всякие связи с искренностью, скромностью и действительностью; оно мертво; оно «чисто», как чист безжизненный сухой песок. Жизнь и история Давида, как описаны они в его псалмах, по моему разумению, рисуют самым точным образом нравственное развитие человека и его борьбу на этой земле. Всякое искреннее сердце всегда отзовется на изображаемую здесь неустанную борьбу искренней человеческой души, стремящейся к тому, что хорошо, к тому, что есть наилучшего; борьбу, часто обманчивую, жестоко обманчивую, приводящую к полному поражению, но никогда не прекращающуюся; человек вечно возобновляет ее, стремясь со слезами, с раскаянием к поистине недостижимой цели. Бедная человеческая природа! Когда человек идет, не совершает ли он действительно «ряда последовательных падений»? И человек ничто не может делать иначе. В этой дикой стихии жизни он должен бороться, чтобы двигаться вперед, и падать, глубоко падать; и постоянно со слезами, с раскаянием, с истекающим кровью сердцем подыматься, чтобы снова бороться и продвигаться все вперед и вперед. Весь вопрос в том, чтобы борьба его была заслуживающей доверия, неукротимой. Мы примиримся со многими печальными частностями, если только сущность дела представляет действительную истину. Частности сами по себе никогда не дадут нам возможности узнать, какова эта сущность. Я думаю, что мы неправильно будем оценивать заблуждения Магомета, даже как заблуждения, а тайны его никогда не познаем, пока будем иметь дело только с этими заблуждениями. Мы оставим все это в стороне и, признав, что он имел в виду нечто истинное, чистосердечно спросим себя, в чем состояло это истинное, в чем оно могло состоять.
Арабы, среди которых родился Магомет, были поистине замечательным народом. Их родина сама по себе также не менее замечательна: это страна, вполне достойная такого народа. Неприступные, дикие скалы и горы, громадные суровые пустыни, прерываемые полосами прелестной зелени; там, где вода, там — зелень, красота: благоухающие бальзаминные кусты, финиковые пальмы, ладанники. Подумайте только об этих обширных, захватывающих весь горизонт, пустынных пространствах, покрытых песком, голых, молчаливых, напоминающих море пространствах, отделяющих одно обитаемое место от другого. Вы стоите здесь одни перед лицом вселенной; днем солнце нещадно палит своим нестерпимым жаром; ночью над вами разверзается величественная глубина небес, усеянная звездами. Такая именно страна вполне соответствует народу решительному в своих действиях, с глубоким сердцем. Араб отличается чрезвычайной подвижностью, деятельным характером, но вместе с тем и крайней созерцательностью, восторженностью. Персов называют французами Востока, а арабов мы назовем итальянцами Востока; богато одаренный, благородный народ; народ с сильными, дикими чувствами и железной волею, достаточно могучей, чтобы сдерживать эти дикие чувства: характерная особенность людей с благород-
42
ными задатками, людей гениальных. Дикий бедуин принимает путника в своем шатре и предлагает к услугам все находящееся там; будь это даже его заклятый враг, он все-таки убьет своего жеребенка, чтобы накормить его, будет служить ему и оказывать святое гостеприимство в течение трех дней и проводит его благосклонно в путь; а затем в силу другого обычая, столь же священного, убьет его при первой возможности. Речь арабов отличается теми же особенностями, как и поступки. Они не болтливы, скорее даже молчаливы; но они становятся красноречивыми, вдохновенными, когда считают нужным говорить Серьезный, правдивый народ. Как известно, арабы родственны евреям, но с неумолимой, ужасающей серьезностью евреев они соединяют «приветливость и блеск, которых нет у последних. Во времена, предшествовавшие Магомету, у них существовали «поэтические состязания». Сэл рассказывает, что в Окадхе, в Южной Аравии, где происходили ежегодные торжища, по окончании торговых дел выступали поэты, и между ними начиналось публичное состязание в_пении: дикий народ собирался, чтобы послушать их.
Этим арабам присуща одна еврейская черта, представляющая совокупность многих или даже всех высших достоинств человеческого духа, — то, что мы можем назвать религиозностью. С древнейших времен они проявляли ревность в почитании богов, сообразно, конечно, своему пониманию. Как сабеиты, они поклонялись звездам: поклонялись, кроме того, и многим другим предметам природы, признавая в них символы, непосредственные проявления Творца природы. Они заблуждались, но это не было одно сплошное заблуждение. Всякое творение Божье остается до сих пор в известном смысле символом Бога. Не считаем ли мы, как я говорил выше, особенным достоинством способность видеть в любых предметах природы известный неисчерпаемый смысл, «поэтическую красоту», как мы выражаемся? Человек-поэт удостаивается за то, что он говорит или поет, в своем роде почитания, хотя и слабо выраженного. Они, эти арабы, имели многих пророков, учителей; каждый из них учительствовал в своем колене, каждый по силе своего разумения. Но разве действительно не сохранилось от древних времен благороднейшего памятника, еще до сих пор доступного каждому из нас, памятника преданности и благородной возвышенности духа, какие были присущи этому простому глубокомысленному народу? Библейские критики, по-видимому, единогласно признают, что Книга Иова была написана именн.о здесь, в этой части земного шара. Помимо всяких предположений относительно ее происхождения, я считаю эту книгу величайшим из произведений, когда-либо написанных. Читая ее, действительно чувствуешь, что эта книга не еврейская; в ней господствует дух благородного универсализма, отличный от духа благородного патриотизма и сектантства. Благородная книга, общечеловеческая книга! Она представляет первое по времени, древнейшее изложение вечной проблемы судеб человеческих и путей Господних, руководящих человеком здесь, на земле; и все это в таких свободных, плавных очертаниях; книга великая в своей искренности, в своей простоте, в своей эпической мелодии и в своем спокойствии примирения. Здесь чувствуется прозревающий глаз и кроткое, понимающее сердце. Книга вполне правдивая во всех отношениях: 43
Лошадь магомета имела на лбу что
О! Я это нашел. Ща буду вещать про тилаки в #Махабхарата
Поехали!
Тилаки Пандавов:
Юдхиштхира: стилизованное колесо Дхармы (в нестилизованном виде похоже только на штурвал, что не лезет ни в какие ворота)
Бхима: символ воздуха и Вайю
Арджуна: полная (крестообразная) ваджра- знак молнии и Индры
Накула: звезда утренняя
Сахадева: звезда вечерняя
Их тилаки имеют в базе такой же белый полумесяц. Остальная (личная) часть черная или черно-алая.
Они являются знаками принадлежности к той или иной духовной школе (как известно, в Индии вся религиозная система представляет из себя скопление различных школ).
Основная тилака шиваитов. Это три полосы на лбу и на теле в 5,8,16,32 других местах (в зависимости от крутоты носящего. Например, можно посчитать, где эти знаки стоят у пандавов, когда они скрываются в лесу). Полосы могут быть прямыми, изогнутыми как лук по форме бровей, вогнутыми, или с соединенными краями как сильно расплющенная восьмерка. Наносится пеплом или глиной. У тантрика в центре трипундры будет красная бинди.
Точка белого или бледно-желтого цвета. Означает печальное поражение в правах.
пысы: тилака Шакуни по-прежнему загадка. Но мне кажется, на ней изображены его игровые кости.
А кто решает, большой или нет, ставить знак на лбу? Сам-то человек может ошибиться в степени своей святости.
кое какая тилака брахмы мне напомнила.. ну вы понимаете чей знак
В конце XIX века, когда на слуху у общественности еще была книга «Эволюция видов» Чарльза Дарвина, получившая как массу положительных, так и отрицательных отзывов, мир очередной раз взорвался от удивительной, парадоксальной и пугающей новости. Мало того, что человек произошел от приматов, так, оказывается, еще и окружающие животные мало уступают интеллектом человеку!
Однажды, германский учитель математики Вильгельм фон Остен (Wilhelm von Osten), представил публике своего коня породы орловский рысак, прозванного в последствии Умным Гансом (Clever Hans). Он утверждал, что конь находится на одном уровне по интеллекту с его учениками. Можно принять это заявление как веселую шутку, или небольшую тронутость умом учителя, но конь на самом деле демонстрировал чудеса.
Умный Ганс умел считать! На все вопросы Ганс отвечал количеством ударов копытом по земле. Среди вопросов, на которые он давал ответы, были не только такие, как «Сколько будет 12 + 12?», но и, например, «Если восьмой день месяца приходится на вторник, то каким днём по счёту будет следующая пятница?».
Конечно, большие числа выстукивать сложно, поэтому все манипуляции с цифрами были ограничены 30-ю. Вычисления почти любой длины давались Умному Гансу с легкостью. Приглашенные на демонстрацию профессора не все могли складывать и вычитать с такой скоростью, как это удавалось коню.
Кроме того, на вопросы, которые требовали ответа «да» или «нет», Ганс отвечал кивком или качанием головы, или опять же выстукиванием: 2 или 3 удара копытом соответственно.
Просто поразительно, но Вильгельм продолжил обучение Ганса, который показывал удивительные результаты. Так, учитель заработал своеобразную азбуку Морзе, которую конь мог бы выстукивать. И, спустя 2 года, Ганс заговорил! Так, постепенно, конь прошел начальный курс математики, истории и литературы, достигнув кругозора и уровню мышления 12-ти летнего ребенка.
На демонстрацию способностей Ганса съезжались самые именитые дрессировщики, ученые мужи и даже сам германский император Вильгельм II. Газеты ревели на весь мир!: «Лошади разумны. » Это было настоящее потрясение для человечества.
Для попытки разоблачить фокус, в 1904 году была собрана авторитетнейшая комиссия из 13-ти именитых специалистов, но им не удалось обнаружить никакого обмана. Вывод напрашивался сам собой — лошади обладают разумом как и люди. А это уже могло стать не столько удивительным открытием, одним из величайших открытий, а так же и крайне негативными последствиями. То есть признание лошадей разумными автоматически приравнивало бы их к людям, со всеми вытекающими последствиями — их больше нельзя было бы использовать как простых животных, продавать, убивать на мясо и шкуры, необходимо было бы платить лошадям заработную плату, предоставить права голоса и многое-многое другое. Как вы понимаете, допустить это было практически нельзя, так как в то время это могло бы коренным образом подорвать экономику всей планеты.
Именно из-за таких последствий, один из присутствующих в прошлой комиссии, признавшей разумность Ганса, профессор психологии Оскар Пфунгст (Oskar Pfungst) был вынужден произвести дополнительные исследования этого удивительного коня.
Он отталкивался от предположения, что ответы дает не лошадь, а наблюдающие ее люди, и, особенно хозяин Вильгельм фон Остен. Умный Ганс всего лишь замечает непроизвольную реакцию человека, проявляющиеся при решении задачи. Ведь очень давно известно, что чувства человека можно прочитать по непроизвольным движениям глаз, изменением размера зрачков, изменение частоты дыхания. Оскар стал тщательнейшим образом исследовать движения, которые совершает человек, задающий Гансу вопросы.
И ему удалось найти ответ! Конь стучал копытом до тех пор, пока человек смотрел на его копыта. Как только человек заканчивал счет и смотрел на голову коня, тот немедленно прекращал стучать. Если же экспериментатор поднимал глаза раньше, Умный Ганс ошибался. Так же конь обладал не только чрезвычайно острым зрением, но и слухом — от него внимания не ускользали малейшие изменения в дыхании окружающих людей. Стоило отгородить коня от людей даже простой простыней — лошадь мгновенно тупела, и врала на всех поставленных задачах. Убирали простыню — умнела вновь.
В результате многочисленных опытов выяснилось, что на ответ влияют множество факторов: знает ли Ганс экзаменатора, насколько велико расстояние между человеком и лошадью, надеты ли на лошадь шоры. Умный Ганс успешно примечал едва заметную мимику, напряженность позы, и даже биение вены на шее экзаменатора. Если экспериментатор сам знал ответ, конь отвечает правильно в 98% случаев, если же ответ неизвестен самому задающему — правильными ответами были не более 10%.
Мир был спасен. Лошади остались лошадьми… ну, а этот феномен, когда лошадь чрезвычайно точно определяет эмоции человека, назвали «феномен Умного Ганса». Однако не все были обрадованы развенчанием мифа — хозяин лошади, Вильгельм фон Остен, очень переживал «развенчание» своего любимца. В результате он тяжело заболел и в 1909 году скончался на 71 году жизни…
Новый хозяин
Выводы второй комиссии глубоко огорчили Остена. Но особенно обиделся он на Умного Ганса, который, по его убеждению, заупрямился и не захотел показать перед учеными всех своих умственных способностей. Остен уехал из Берлина и даже, говорили, намеревался покинуть Германию. Летом 1909 года он умер после долгой болезни на 71-м году жизни, умер с надеждой, что его опыты будут когда-нибудь оценены и продолжены.
Карл Кралль заинтересовался Умным Гансом еще при жизни Остена. Более того, они провели вместе немало экспериментов, причем Кралль внес в опыты ряд важных усовершенствований. В результате этого обучение лошади пошло еще быстрее. Ганс научился определять различные виды запахов (скипидара, ванилина, мяты, карболки), знал их названия, мог выбирать из меню, написанного на доске, желаемые кушанья, узнавал знакомых людей на портретах и «называл» их имена, различал монеты, игральные карты. Он хорошо знал такие понятия, как «угол», «сторона», «прямая», «параллельность», мог отличить прямой угол от острого и многое другое.
После смерти Остена Кралль купил Умного Ганса, перевез к себе, в город Эльберфельд, и продолжил его обучение. Чтобы исключить подозрение в подаче каких-либо зрительных сигналов, Кралль стал надевать на голову лошади шоры (наглазники), которые не позволяли ей видеть экспериментатора, но давали возможность смотреть вперед на таблицу с буквами и цифрами. Применялись также ширмы, а иногда опыты производились в полной темноте, в ночное время. Последние удавались даже лучше, чем дневные, поскольку лошадь не отвлекали уличные шумы.
С шорами Умный Ганс выполнял следующие устные и даже письменные команды: «Поверни голову налево, направо, вверх, вниз!», «Сделай шаг вперед, назад!», «Подними правую, левую ногу!», «Подними ту ногу, которую поднял этот господин!», «Встань на дыбы!», «Закрой дверь!», «Возьми палку!», «Иди прямо на такого-то!», «Раскланяйся!», «Заржи!», «Сдунь бумажку!», «Стань параллельно скамье, под прямым углом к скамье!» и так далее и тому подобное. Ганс выучился отвечать на вопросы, не только выстукивая копытом по наклонному помосту, но и движениями головой, ржаньем. Мало того, мог складывать слова и целые предложения, касаясь губами нужных букв, написанных на картонных кружках и расположенных на специальном стенде. Позднее Кралль приобрел еще двух лошадей, арабских жеребцов Магомета и Царифа, желая доказать на практике, что Умный Ганс вовсе не исключение, не уникум. Ганс сменил нескольких владельцев, которые уже не были заинтересованы в демонстрации его способностей широкой публике. Есть сведения, что во время Первой мировой войны в 1916 году Ганс использовался на фронте в качестве тягловой лошади, но достоверных сведений об этом нет. Дальнейшая судьба его неизвестна.
Выделите проблемный фрагмент мышкой и нажмите CTRL+ENTER.
В появившемся окне опишите проблему и отправьте уведомление Администрации ресурса.