лирика и драма чем отличаются

Стихосложение-12. Чем отличаются драма, эпос, лирика и баллада?

В этой статье мы, наконец-то, отвлечемся от твердых строфических форм и перейдем к другим — менее строгим — разновидностям стихотворений. Самыми крупными жанрами, на которые принято делить поэзию, являются эпос, драма и лирика.

Что такое драма, думаю, большинство из вас представляет достаточно ясно. Это род литературы, рассчитанный на театрализованную постановку. Отсюда практически полное отсутствие повествовательного начала. Весь текст — исключительно на монологах и диалогах персонажей. Для драмы характерен четкий сюжет, построенный на каком-либо конфликте.

Хотя сегодня поэтическая драма сильно уступает прозаической, в старину она чаще писалась стихами, обычно нерифмованными. Достаточно вспомнить пьесы таких великих поэтов, как Эсхил, Софокл, Еврипид, Шекспир…

«…Р о м е о
Мой друг, клянусь сияющей луной,
Посеребрившей кончики деревьев…
Д ж у л ь е т т а
О, не клянись луною, в месяц раз
Меняющейся, — это путь к изменам.
Р о м е о
Так чем мне клясться?
Д ж у л ь е т т а
Не клянись ничем
Или клянись собой, как высшим благом,
Которого достаточно для клятв…»
В. Шекспир, пер. Б. Пастернака

Отзвуки драмы слышны и в стихотворениях, построенных на диалоге. Как в стихотворении М. Цветаевой о «загробной встрече» двух поэтов Сергея Есенина и Владимира Маяковского:

— …Умаялся? — Малость.
— По общим? — По личным.
— Стрелялось? — Привычно.
— Горелось? — Отлично.

— Так стало быть пожил?
— Пасс в некотором роде.
…Негоже, Сережа!
…Негоже, Володя!

А помнишь, как матом
Во весь свой эстрадный
Басище — меня-то
Обкладывал? — Ладно

Уж… — Вот-те и шлюпка
Любовная лодка!
Ужель из-за юбки?
— Хужей из-за водки.

Опухшая рожа.
С тех пор и на взводе?
Негоже, Сережа.
— Негоже, Володя…

Остальные два жанра — эпос и лирику — принято противопоставлять друг другу и связано это, в первую очередь, с ролью автора.

В эпическом произведении автор играет роль постороннего наблюдателя-рассказчика и сам не участвует в изображаемых событиях. Свою личную оценку событий он не дает, хотя она и может быть видна из самого текста (так автор эпоса «Песнь о Роланде» явно сочувствует франкам). Джованни Бальоне (Баглионе), «Каллиопа, муза эпической поэзии», 1620 г.
Фото: artchive.ru

Долгое время эпическая поэзия служила своеобразной хроникой как исторических, так и мифических событий (в те времена миф был очень сильно смешан с реальной историей). Поэтому для эпосов характерны сюжетность, пристальное внимание к мелким деталям, именам и названиям. Недаром Мандельштам писал:

Бессонница. Гомер. Тугие паруса.
Я список кораблей прочел до середины:
Сей длинный выводок, сей поезд журавлиный,
Что над Элладою когда-то поднялся…

Для современного читателя, избалованного справочниками и энциклопедиями, перечисление Гомером кораблей или поименное упоминание участников турнира в эпосе «Песнь о Нибелунгах» покажется утомительным и излишним.

Примчался в Тульн с дружиной из семисот бойцов
Валашский герцого Рамунг, храбрец из храбрецов.
С ним вместе прибыл Гибих, король большой страны.
Несли людей их быстрые, как птицы, скакуны.
Датчанин Хаварт, Ирнфрид, тюрингский удалец,
И прямодушный Иринг, прославленный храбрец…
«Песнь о Нибелунгах», пер. Ю. Корнеева

Но в те времена это была чуть ли не единственная возможность оставить память о себе в истории, а также придать рассказам убедительность и привкус реальности.
Рокуэлл Кент, «Иллюстрация к эпической поэме „Беовульф“. Беовульф и дракон», 1931 г.
Фото: artchive.ru

Почти все знаменитые поэтические эпосы были созданы в древности: «Одиссея» и «Илиада» Гомера, «Энеида» Вергилия, скандинавская «Старшая Эдда», финская «Калевала», англосаксонский «Беовульф», старофранцузская «Песнь о Роланде», древнегерманская «Песнь о Нибелунгах», испанская «Песнь о господине моем Сиде»…

Как жанр в стихосложении, эпос господствовал до XVIII века, но эпическое начало никуда не ушло как из прозы («Война и Мир» Л. Толстого), так и из поэзии («Василий Теркин» А. Твардовского).

Если в эпосах автор находится либо в стороне, либо над произведением, то в лирике он становится в его центр. Как писал Б. Пастернак: «Поэт не автор, а предмет лирики». И действительно, именно субъективные переживания поэта, его отношение к себе и миру являются главным двигателем лирического стихотворения.

Так как лирика крайне индивидуальна, то нередко она бывает трудна для понимания и косноязычна. Для такой лирики ввели даже особый термин — суггестивная.

Суггестивная лирика построена на свободных авторских ассоциациях, смутных намеках, полутонах. Это не какой-то особый «шифр». Поэт зачастую сам не в состоянии логически объяснить свои образы. Зато благодаря такой лирике можно передавать самые тонкие и неуловимые движения души. Подобный подход встречается и в прозе, но именно в поэзии он обретает особую силу, благодаря богатой ритмической и фонетической инструментовке.

Я клавишей стаю кормил с руки
Под хлопанье крыльев, плеск и клекот.
Я вытянул руки, я встал на носки,
Рукав завернулся, ночь терлась о локоть.

И было темно. И это был пруд
И волны.- И птиц из породы люблю вас,
Казалось, скорей умертвят, чем умрут
Крикливые, черные, крепкие клювы.

И это был пруд. И было темно.
Пылали кубышки с полуночным дегтем.
И было волною обглодано дно
У лодки. И грызлися птицы у локтя.

И ночь полоскалась в гортанях запруд,
Казалось, покамест птенец не накормлен,
И самки скорей умертвят, чем умрут
Рулады в крикливом, искривленном горле.
Б. Пастернак

То ли кошка на огне
То ли это снится
То ли ветер, то ли снег
Сыплет под ресницы

То ли ласка, то ли власть
Только ласточкой легла,
Только небо, только конь,
Только кошек под огонь
С. Аксёненко

На грани лирики, драмы и эпоса балансирует хорошо всем известная баллада. У этого жанра долгая история, он сильно видоизменялся и, несмотря на узнаваемость, плохо поддается четкому определению.

Немолод очень лад баллад,
но если слова болят
и слова говорят про то, что болят,
молодеет и лад баллад…
В. Маяковский

Сначала баллада была хороводной песней с постоянным рефреном — в основном на любовную тему. Потом ее стали декламировать, а сюжет стал более разнообразным.

Наиболее близок к изначальному лирическому направлению французский тип баллады. Он же и наиболее строг по форме. Обычно французская баллада содержит три строфы плюс заключительную посылку, а также однообразные рифмы, которые повторяются из строфы в строфу по схеме — ababbaba. Вот конец баллады Ф. Вийона «О женщинах былых времен»:

Такое представление о балладе сохранилось и в современной музыке, где балладой называют лирическое (обычно любовное) медленное произведение. Франсуа Вийон
Фото: Grand Testament de Maistre François Villon (1489), ru.wikipedia.org

Однако русская поэзия полюбила совершенно другой тип баллады, распространившийся в Германии и Англии. Английская баллада не похожа на французскую. В ней очень сильно эпическое начало. Это сюжетное повествование, зачастую с мистическим и трагическим оттенком. Поэтому авторы нередко обращаются к древним сказаниям и легендам. Недаром баллады пережили свой расцвет в период романтизма.

Кто скачет, кто мчится под хладною мглой?
Ездок запоздалый, с ним сын молодой.
К отцу, весь издрогнув, малютка приник;
Обняв, его держит и греет старик.

Из вереска напиток
Забыт давным-давно,
А был он слаще мёда,
Пьянее, чем вино.

В котлах его варили
И пили всей семьёй
Малютки-медовары
В пещерах под землёй.

Пришёл король шотландский
Безжалостный к врагам,
Погнал он бедных пиктов
К скалистым берегам.

На вересковом поле,
На поле боевом
Лежал живой на мёртвом
И мёртвый на живом…
Р. Л. Стивенсон, пер. С. Маршак

Формально английскую балладу легко узнать по стремительному чеканному ритму и лаконичному четкому языку.

Спокойно трубку докурил до конца
Спокойно улыбку стер с лица.

«Команда, во фронт! Офицеры, вперед!».
Сухими шагами командир идет.

И слова равняются в полный рост:
«С якоря в восемь. Курс — ост.

У кого жены, дети, брат, —
Пишите, мы не придем назад.

Знаю, будет знатный кегельбан».
И старший в ответ: «Есть, капитан».

А самый дерзкий и молодой
Смотрел на солнце над водой:

«Не все ли равно, — сказал он, — где?
Еще спокойней лежать в воде».

Адмиральским ушам простукал рассвет:
«Приказ исполнен. Спасенных нет».

Гвозди б делать из этих людей.
Крепче б не было в мире гвоздей.
Н. Тихонов

…Сомкнутые веки.
Выси. Облака.
Воды. Броды. Реки.
Годы и века.

Конный в шлеме сбитом,
Сшибленный в бою.
Верный конь, копытом
Топчущий змею…
Б. Пастернак

Также для английской баллады характерна неравностопность (проще говоря, строчки имеют разный ритмический размер).

Трёх королей разгневал он
И было решено,
Что навсегда погибнет Джон
Ячменное Зерно.

Велели выкопать сохой
Могилу короли,
Чтоб славный Джон, боец лихой,
Не вышел из земли…
Р. Бернс, пер. С. Маршака

Такие английские поэты, как Р. Бернс и Р. Киплинг, написали в жанре баллады большую часть своих произведений. Русская поэзия тоже привечала этот жанр. Например, балладами являются такие известные стихотворения, как «Песнь о вещем Олеге» А. Пушкина или «Бородино» М. Лермонтова.

Источник

Стихосложение-12. Чем отличаются драма, эпос, лирика и баллада?

В этой статье мы, наконец-то, отвлечемся от твердых строфических форм и перейдем к другим — менее строгим — разновидностям стихотворений. Самыми крупными жанрами, на которые принято делить поэзию, являются эпос, драма и лирика.

Перейти к предыдущей части статьиЧто такое драма, думаю, большинство из вас представляет достаточно ясно. Это род литературы, рассчитанный на театрализованную постановку. Отсюда практически полное отсутствие повествовательного начала. Весь текст — исключительно на монологах и диалогах персонажей. Для драмы характерен четкий сюжет, построенный на каком-либо конфликте.

Хотя сегодня поэтическая драма сильно уступает прозаической, в старину она чаще писалась стихами, обычно нерифмованными. Достаточно вспомнить пьесы таких великих поэтов, как Эсхил, Софокл, Еврипид, Шекспир…

«…Р о м е оМой друг, клянусь сияющей луной,Посеребрившей кончики деревьев…Д ж у л ь е т т аО, не клянись луною, в месяц разМеняющейся, — это путь к изменам.Р о м е оТак чем мне клясться?Д ж у л ь е т т аНе клянись ничемИли клянись собой, как высшим благом,Которого достаточно для клятв…»В. Шекспир, пер. Б. Пастернака

Отзвуки драмы слышны и в стихотворениях, построенных на диалоге. Как в стихотворении М. Цветаевой о «загробной встрече» двух поэтов Сергея Есенина и Владимира Маяковского :

Остальные два жанра — эпос и лирику — принято противопоставлять друг другу и связано это, в первую очередь, с ролью автора.
В эпическом произведении автор играет роль постороннего наблюдателя-рассказчика и сам не участвует в изображаемых событиях. Свою личную оценку событий он не дает, хотя она и может быть видна из самого текста (так автор эпоса «Песнь о Роланде» явно сочувствует франкам).

Долгое время эпическая поэзия служила своеобразной хроникой как исторических, так и мифических событий (в те времена миф был очень сильно смешан с реальной историей). Поэтому для эпосов характерны сюжетность, пристальное внимание к мелким деталям, именам и названиям. Недаром Мандельштам писал:

Бессонница. Гомер. Тугие паруса.Я список кораблей прочел до середины:Сей длинный выводок, сей поезд журавлиный,Что над Элладою когда-то поднялся…

Для современного читателя, избалованного справочниками и энциклопедиями, перечисление Гомером кораблей или поименное упоминание участников турнира в эпосе «Песнь о Нибелунгах» покажется утомительным и излишним.

Примчался в Тульн с дружиной из семисот бойцовВалашский герцого Рамунг, храбрец из храбрецов.С ним вместе прибыл Гибих, король большой страны.Несли людей их быстрые, как птицы, скакуны.Датчанин Хаварт, Ирнфрид, тюрингский удалец,И прямодушный Иринг, прославленный храбрец… «Песнь о Нибелунгах», пер. Ю. Корнеева

Но в те времена это была чуть ли не единственная возможность оставить память о себе в истории, а также придать рассказам убедительность и привкус реальности.

Почти все знаменитые поэтические эпосы были созданы в древности: «Одиссея» и «Илиада» Гомера, «Энеида» Вергилия, скандинавская «Старшая Эдда», финская «Калевала», англосаксонский «Беовульф», старофранцузская «Песнь о Роланде», древнегерманская «Песнь о Нибелунгах», испанская «Песнь о господине моем Сиде »…
Как жанр, эпос господствовал до XVIII века, но эпическое начало никуда не ушло как из прозы («Война и Мир» Л. Толстого), так и из поэзии («Василий Теркин» А. Твардовского ). Если в эпосах автор находится либо в стороне, либо над произведением, то в лирике он становится в его центр. Как писал Б. Пастернак: «Поэт не автор, а предмет лирики». И действительно, именно субъективные переживания поэта, его отношение к себе и миру являются главным двигателем лирического стихотворения.
Так как лирика крайне индивидуальна, то нередко она бывает трудна для понимания и косноязычна. Для такой лирики ввели даже особый термин — суггестивная.
Суггестивная лирика построена на свободных авторских ассоциациях, смутных намеках, полутонах. Это не какой-то особый «шифр». Поэт зачастую сам не в состоянии логически объяснить свои образы. Зато благодаря такой лирике можно передавать самые тонкие и неуловимые движения души. Подобный подход встречается и в прозе, но именно в поэзии он обретает особую силу, благодаря богатой ритмической и фонетической инструментовке.

Я клавишей стаю кормил с рукиПод хлопанье крыльев, плеск и клекот.Я вытянул руки, я встал на носки,Рукав завернулся, ночь терлась о локоть. И было темно. И это был прудИ волны.- И птиц из породы люблю вас,Казалось, скорей умертвят, чем умрутКрикливые, черные, крепкие клювы. И это был пруд. И было темно.Пылали кубышки с полуночным дегтем.И было волною обглодано дноУ лодки. И грызлися птицы у локтя. И ночь полоскалась в гортанях запруд,Казалось, покамест птенец не накормлен,И самки скорей умертвят, чем умрутРулады в крикливом, искривленном горле.Б. Пастерна

ЗАРИСОВКА к «ГЕРНИКЕ» То ли кошка на огнеТо ли это снитсяТо ли ветер, то ли снег Сыплет под ресницы То ли ласка, то ли властьТолько ласточкой легла, Только небо, только конь, Только кошек под огонь С. Аксёненко

На грани лирики, драмы и эпоса балансирует хорошо всем известная баллада. У этого жанра долгая история, он сильно видоизменялся и, несмотря на узнаваемость, плохо поддается четкому определению.

Немолод очень лад баллад,но если слова боляти слова говорят про то, что болят,молодеет и лад баллад… В. Маяковский

Сначала баллада была хороводной песней с постоянным рефреном — в основном на любовную тему. Потом ее стали декламировать, а сюжет стал более разнообразным.
Наиболее близок к изначальному лирическому направлению французский тип баллады. Он же и наиболее строг по форме. Обычно французская баллада содержит три строфы плюс заключительную посылку, а также однообразные рифмы, которые повторяются из строфы в строфу по схеме — ababbaba. Вот конец баллады Ф. Вийона «О женщинах былых времен»:

Такое представление о балладе сохранилось и в современной музыке, где балладой называют лирическое (обычно любовное) медленное произведение.

Формально английскую балладу легко узнать по стремительному чеканному ритму и лаконичному четкому языку.

Спокойно трубку докурил до концаСпокойно улыбку стер с лица. «Команда, во фронт! Офицеры, вперед!».Сухими шагами командир идет. И слова равняются в полный рост:«С якоря в восемь. Курс — ост. У кого жены, дети, брат, —Пишите, мы не придем назад. Знаю, будет знатный кегельбан».И старший в ответ: «Есть, капитан». А самый дерзкий и молодойСмотрел на солнце над водой: «Не все ли равно, — сказал он, — где?Еще спокойней лежать в воде». Адмиральским ушам простукал рассвет:«Приказ исполнен. Спасенных нет». Гвозди б делать из этих людей.Крепче б не было в мире гвоздей. Н. Тихонов

Также для английской баллады характерна неравностопность (проще говоря, строчки имеют разный ритмический размер).

Источник

Деление литературы на роды и их генезис. Эпос, лирика и драма

«Литературный род –ряд произведений, похожих по типу своей речевой организации и познавательной направленности на субъект и объект» (Давыдова Т.Т. Пронин В.А. Теория литературы. – М., 2003, с. 47).

О формировании трех родов литературы писал А.Н.Веселовский в своей «Исторической поэтике» (М., 1989). По представлениям ученого, на заре искусства существовала некая синкретическая форма – хорическое действо, примкнувшее к обряду. Из него выделились вначале лирико-эпические песни, которые в условиях дружинного быта перешли в эпические песни. Те, в свою очередь, объединялись в циклы, порой достигая форм эпопеи. Позднее выделилась лирика, затем появилась культовая драма, на основе которой впоследствии возникла драма художественная.

Теория происхождения литературных родов, выдвинутая А.Н. Веселовским, подтверждается историческими данными о жизни первобытных народов. Однако эпос и лирика могли формироваться и помимо обрядовых действий.

Вопрос о дифференциации литературных произведений рассматривается с древности до современности, на каждом этапе литературного процесса возникают новые решения и приоритеты, вносятся уточнения и поправки, хотя разделение всего словесного искусства на три рода – эпос, лирику, драму – остается неизменным со времен Платона и Аристотеля (IV вв. до н.э.). В эстетике древнего мира возникла тенденция понимания литературных родов как способов выражения художественного содержания.

Аристотель на основе понятия «подражание»выделил в «Поэтике» три рода поэзии: эпическую, трагическую и лирическую, которые различаются способами подражания. «. Можно подражать (. ) так, что [автор] или то ведет повествование [со стороны], то становится в нем кем-то иным подобно Гомеру; или [все время остается] самим собой и не меняется; или [выводит] всех подражаемых [в виде лиц] действующих и деятельных» – таковы краткие характеристики эпоса, лирики, драмы (Аристотель. Поэтика // Сочинения. В 4-х тт. Т.4 – М., 1984, с. 648).

Наблюдения и идеи Аристотеля дали толчок всему последующему развитию теоретико-литературной мысли. К триаде Аристотеля вернулись в эпоху Возрождения. В этом же ракурсе рассматривали литературные роды И.В. Гёте и Ф. Шиллер в своей переписке и написанной ими в соавторстве статье «Об эпической и драматической поэзии» (1797).

Вместе с тем в ХIХ веке в эстетике романтизма возникло иное понимание эпоса, лирики и драмы как определенных типов художественного содержания.При таком подходе литературные роды стали определяться с помощью философских категорий. Так, Ф.В. Шеллинг в своем труде «Философия искусства» (1802 – 1804) определил лирику как самый субъективный род (в терминологии Шеллинга — вид) литературы, в котором преобладает свобода. Лирике «разрешаются самые смелые уклонения от обычной последовательности мысли, причем требуется лишь связь в душе поэта или слушателя, а не связь объективного, или внешнего, характера». В эпосе, задача которого – быть картиной истории, объективно «изображается чистая необходимость». «Синтезом всей поэзии» Шеллинг считал драму, «в которой изображаемое так же объективно, как в эпическом произведении, и все же субъект находится в таком же движении, как в лирическом стихотворении: это именно то изображение, где действие дано не в рассказе, но представлено само и в действительности (субъективное изображается объективным)». Драма может возникнуть только из борьбы свободы и необходимости» (Шеллинг Ф.В. Философия искусства – М., 1995, с.345, 351, 398 – 400).

Наиболее удачно из этих определений литературных родов то, которое относится к лирике. Несмотря на субъективизм и абстрактность подобного подхода к литературе, именно Шеллинг впервые применил при рассмотрении литературных родов философские категории субъекта и объекта, а также охарактеризовал драму как смешанный род. Эти открытия романтической эстетики впоследствии учел Г.В.Ф. Гегель, который обосновал свою более аргументированную теорию литературных родов также с помощью философских категорий.

Особенности эпоса, лирики и драмы Г.В.Ф. Гегель обрисовал через философские понятия объекта и субъекта познания (преобладание объекта в эпосе, субъекта в лирике, синтез объекта и субъекта в драме). На этой основе характеризуется предмет каждого литературного рода: бытие в его целостности и господство событий над волей отдельных людей в эпосе; душевная взволнованность, переживания в лирике; устремленность к цели, волевая активность в драме, господство в ней человека над событием. В эпосе поэт или прозаик воссоздает реальность, существующую независимо от автора («суть дела свободно раскрывается сама по себе, а поэт отступает на второй план»). В лирике реальность, пропущенная сквозь призму авторского воображения, окрашена субъективно (содержание лирики – «все субъективное, внутренний мир», «словесное самовыражение субъекта»). В драме обнаруживается синтез объективного сценического действия и субъективного самовыражения персонажей (драма – «способ изложения», связывающий «оба первых в новую целостность, где нам предстают как объективное развертывание, так и его истоки в глубинах души индивида» (Гегель Г.В.Ф. Эстетика. В 4-х тт. Т. 3 – М., 1971, с.419 – 421).

При этом в характеристиках эпоса и драмы Г.В.Ф. Гегель обращает первостепенное внимание на соотношение глубоко содержательных категорий события и действия. В основе эпоса находится художественно освоенное событие, в основе драмы – действие. Но сами по себе событие и действие – категории реальной жизни. Чтобы стать художественной реальностью, они должны претвориться в «материю» сюжета, композиции, художественной речи. Поэтому в эпосе и драме событие и действие предстают в виде эпической и драматической фабулы. Воссоздавая событие, эпос стремится освоить целостность бытия, захватив все его стороны и сферы. Поэтому, в отличие от драматического литературного рода эпос не ограничивается изображением действия, которое прежде всего есть устремление к конкретной цели и в силу этого односторонне раскрывает человека. Эпический автор изображает событие, предстающее как отдельное проявление многостороннего целостного бытия.

Хотя гегелевская теория литературных родов несколько противоречива, ее поддержал и развил В.Г. Белинский в статье «Разделение поэзии на роды и виды» (1841) и ряде других работ. Тем не менее он высказал замечания, побуждающие отнестись к концепции Гегеля критически. Он обнаружил случаи, когда нет прямого соответствия между родовым содержанием и родовой формой: «. Иное эпическое по форме своей произведение отличается драматическим характером, и наоборот. Бывает драма в эпопее, бывает и эпопея в драме» (Белинский В.Г. Полн. собр. соч. Т.5 – М., 1954 – с.22)

Белинский дал четкие определения эпосу и лирике: «Эпическая и лирическая поэзия представляют собою две отвлеченные крайности действительного мира, диаметрально одна другой противоположные …

Эпическая поэзия есть по преимуществу поэзия объективная, внешняя, как в отношении к самой себе, так и к поэту и его читателю. В эпической поэзии выражается созерцание мира и жизни, как сущих по себе и пребывающих в совершенном равнодушии к самим себе и созерцающему их поэту или читателю». Белинский особенно подчеркивал противоположность эпосу лирики: «Лирическая поэзия есть, напротив, по преимуществу поэзия субъективная, внутренняя, выражение самого поэта» (там же, с.10). Эпос передает видимый, лирика – внутренний мир, хотя, по наблюдению Белинского, они часто смешиваются.

В грамматических формах эпос определяется глаголом прошедшего времени и местоимением 3-го лица единственного или множественного числа. Эпосу присущи две пространственно-временные ситуации, состоящие в дистанции между настоящим временем повествования и прошедшим временем события, о котором повествуется. В лирике преобладают местоимение 1-го лица единственного числа и глагол настоящего времени. Если же лирическое волнение пережито в прошлом, оно сохраняет свою актуальность в данный момент (« Вас любил…» А.С. Пушкина, «Письмо к женщине» С.А. Есенина и т.п.).

Эпос и лирика различаются как по типу речевой организации, таки по эмоциональному состоянию автора или героя, запечатленному в тексте.

Рассматривая эпос на примере гомеровских поэм, А.А. Потебня дал следующую характеристику эпического творчества: «Эпос – perfectum. Отсюда спокойное созерцание, объективность (отсутствие другого личного интереса в вещах, изображаемых в событиях, кроме того, который нужен для возможности самого изображения). В чистом эпосе повествователя не видно. Он не выступает со своими размышлениями по поводу событий и чувствами (сравни лиро-эпические поэмы Байрона и другие). Не певец-поэт любит родину, а изображенный им Одиссей, который хочет увидеть дым родины, хотя бы затем умереть. Певец вполне скрыт за Одиссеем. Фиктивная вездесущность Гомера» (Потебня А.А. Эстетика и поэтика. – М., 1976, с.440).

В лирике Потебня отмечает единство переживания и познания, обращает внимание на способы выражения переменчивых эмоциональных состояний души: «Лирика – praesens. Она есть поэтическое познание, которое, объективируя чувство, подчиняя его мысли, успокаивает это чувство, отодвигая его в прошедшее и таким образом дает возможность возвыситься над ним.

Лирика говорит о будущем и прошедшем (предмете, объективном) лишь настолько, насколько оно волнует, тревожит, радует или отталкивает. Из этого вытекают свойства лирического изображения: краткость, недосказанность, сжатость, так называемый лирический беспорядок» (Потебня А.А., там же, с.440).

В лирике один главный герой – это автор, способный к бесчисленным перевоплощениям, но вместе с тем и самонаблюдениям. Лирическое произведение всегда являет собой «стихотворение на случай». Лирическая поэзия вследствие этого естественна и подобна экспромту.

Драма как род литературы, чаще всего имеющий сценическое воплощение, сохраняет свою систему условностей, которые любитель театра охотно признает и прощает автору. Это прежде всего то, что в драме действие происходит в строго ограниченном пространстве и времени. Последнее неизменно совпадает со временем чтения пьесы или просмотра спектакля. Временная последовательность здесь, как правило, соответствует хронологии действия, которое движется от настоящего к будущему, хотя иногда есть и события, предшествовавшие началу действия, но они неизменно обнаруживаются («Эдип-царь» Софокла, «Гамлет» В. Шекспира и др.)

Как подчеркнул Г.В.Ф. Гегель, драматический род базируется на действии и, следовательно, на конфликте. Сам термин «драма» (греч. dráma – действие) указывает на то, что принадлежащие к этому роду произведения основаны на стремительном, по сравнению с эпическими произведениями, действии, которое возникает из конфликта персонажей друг с другом, героя с самим собой, а нередко с эпохой и вневременными экзистенциальными законами («Фауст» И.В. Гете, «Каин» Д.Г. Байрона и т.п.).

«Неправдоподобие» драмы проявляется и в подчеркнутой расстановке персонажей, обязательности каждой реплики, работающей на динамику действия, в репликах в сторону, которые не слышат персонажи драмы, но слышат зрители, в длинных поэтичных монологах, напоминающих выступления риторов (озвученная внутренняя речь). Если попытаться взглянуть на драму глазами последователя Аристотеля, то нетрудно заметить ее основную тенденцию: единое внешнее действие с неожиданными перипетиями – непредсказуемыми событиями, узнаваниями, совпадениями, случайностями, связанное с прямым противоборством героев. Наряду с этим драма подражает живой речи, людям, становящимся прообразами сценических и внесценических персонажей.

Драматические произведения, как и эпические, имеют сюжет, протекающий во времени и пространстве. Но художественные возможности драмы, по сравнению с обширными возможностями эпоса, ограничены: драма относится к эпосу так же, как графика к живописи. Это значит, что в драме нет развернутого повествования, пейзажей, описаний действующих лиц, обстановки, в которой происходит действие. Все это порой крайне сжато дается в речи персонажей или в авторских ремарках. Главное в драматическом произведении – монологи и диалоги персонажей.

Можно выделить два типа драмы. Первый, основанный на внешнем действии и тяготеющий больше всего к гиперболическому или гротескному выявлению сущности персонажей. От античности и вплоть до эпохи романтизма ведущие свойства драмы отвечали главным тенденциям общеевропейского литературного развития: формы вторичной условности преобладали в ней над жизнеподобием. Однако стремление к жизнеподобной типизации, преобладавшее в реалистической и натуралистической литературе, изменило художественную структуру драмы. В XIX– XX веках ее «неправдоподобие» сводится к минимуму, внешнее действие заменяется внутренним или переплетается с ним, в образах персонажей нарастают бытовые и психологические черты (А.Н. Островский, А.П. Чехов, М. Горький и др.). Так возникает второй тип драмы. Однако «неправдоподобие» остается и в пьесах этих драматургов как одна из родовых черт драмы.

Проблема разграничения литературных родов и выделения их существенных особенностей продолжает привлекать к себе внимания литературоведов. Так, например, В.Е. Хализев соотносит основные свойства каждого из литературных родов с тремя аспектами высказывания (речевого акта): сообщением о предмете речи – репрезентацией; экспрессией – выражением эмоций говорящего и апелляцией – обращением говорящего к кому-либо, которое делает высказывание собственно действием.

«В лирическом произведении организующим началом и доминантой становится речевая экспрессия. Драма акцентирует апеллятивную, собственно действенную сторону речи, и слово предстает как своего рода поступок, совершаемый в определенный момент развертывания событий. Эпос тоже широко опирается на аппелятивные начала речи (поскольку в состав произведений входят высказывания героев, знаменующие их действия). Но доминируют в этом литературном роде сообщения о чем-то внешнем говорящему.

С этими свойствами речевой ткани лирики, драмы и эпоса органически связаны (и именно ими предопределены) также иные свойства родов литературы: способы пространственно-временной организации произведений; своеобразие явленности в них человека; формы присутствия автора; характер обращенности текста к читателю. Каждый из родов литературы, говоря иначе, обладает особым, только ему присущим комплексом свойств» (Хализев В.Е. Теория литературы – М., 1999, с.296)

Источник