лежу в больнице хочу домой что делать
Я лежу в больнице меня сегодня положили в детское отделение но я хочу очень сильно домой могу ли я написать отказ от лечение?
Я лежу в больнице меня сегодня положили в детское отделение но я хочу очень сильно домой могу ли я написать отказ от лечение?
Ответы на вопрос:
если вы несовершеннолетний отказ написать могут только родители.
Похожие вопросы
Лежу в больнице на стационарном лечении. Хочу написать отказ от лечения. Как правильно сказать что я не хочу лежать в больнице? При отказе выписку отдают!
По направлению гинеколога лежала в отделении на сохранении 5 дней, дальше лежать в больнице не могу по семейным обстоятельствам, просила врача выписать на амбулаторное лечение, но меня заставили написать отказ от госпитализации, закрыли больничный. Правомерен ли отказ врача от продления больничного для амбулаторного лечения.
Дочь подросток (17 лет) находится на лечении в психиатрической больнице. Диагноз: нервная анорексия.
Мою жену с новорожденным сыном перевели из роддома в в больницу, у него сломалась ключица, они уже лежат там 14 дней просто так ни какого лечения не назначают, сегодня сделали рентген врач сказала, что все хорошо ключица срастается но еще лежать надо неделю, жена захотела написать отказную на лечение и выписаться на что врач сказал что никуда не отпустит. Вопрос в следующем имеем ли мы право написать отказ на лечение новорожденного до 1 месяца?
Нахожусь на лечении в стационаре в инфекционном отделении. Диагноз отравление. Могу ли я написать отказ от лечения в стационаре и продолжить лечение амбулаторно?
8 способов выжить в больнице: инструкция для пациентов
Вы попали в стационар по серьезным причинам. По другим туда и не попадают или выписываются дня через два. Как вам выжить и выздороветь?
Пункт первый. Как только вам сняли острое состояние, вы сразу начали замечать:
Тоскливо как-то. От этого никуда не скрыться, но тем не менее.
Не стоит об этом говорить с «коллегами по несчастью». Хотите поныть? Понятное желание. Звоните маме, папе, мужу, жене, подруге, кому угодно, только не поддерживайте разговоров с соседями по отделению.
Если говорить обо всем этом мраке с пациентами, вы накрутите себя еще больше. Белья просто уже не будет, вода будет отравленной, а насекомые, конечно, станут страшными монстрами. Так бывает не только в психиатрических больничках. Я во всех больницах такое встречала. Увы.
Пункт второй. Личное пространство в больницах – всегда болезненная тема.
В палатах много людей, туалеты и души часто общие, все лезут «поговорить».
Уважайте чужое и отстаивайте свое личное пространство. Для меня было странным, но одна мама, лежавшая с ребенком в неврологическом отделении, была шокирована вопросом: «А что у вас?»
Для меня и для большинства этот вопрос является вариацией темы «про погоду», но не для всех. Относитесь с пониманием к тому, что если даже вы лежите с ребенком, то диагноз все же у ребенка. Вашего или чужого. У нас с дочкой почти уникальная ситуация. У нас обеих один и тот же синдром. Но ходить не умеет только она. И я не люблю это «вы еще не ходите?» Я хожу.
Очень выручают наушники. Музыка в наушниках и не слышно ни разговоров, ни ненужного вам телевизора. Эту колонку я писала под Дассена и Азнавура, а рядом работал телевизор.
Но! И это очень важный момент. Защищая свое личное пространство, не забывайте о чужом.
Например, мамы в детской больнице мне рассказывали о том, как с ними лежала одна мама, которая любила менять подгузник ребенку прямо на обеденном столе. Туалет был в половине минуты. Комментарии излишни.
Пункт третий. Врачи в России никакие не убивцы, как бы нам иногда это ни казалось.
Если врачи говорят, что вас рано выписывать, чаще всего они, к сожалению, правы.
Слушайте врачей, пейте те лекарства и тогда, когда вам их назначили. Если вам категорически что-то не нравится, меняйте врача или стационар. Лучше в стационаре недельки две, чем разгребать побочные эффекты от отсутствия терапии.
Разгребать придется родным.
Фото: Оксана Романова
Пункт четвертый. Нечем заняться! Тут так скучно!
Слышу это постоянно и не могу понять, как это. Читайте. Когда будет время перечитать «Войну и мир»? Не любите Толстого? «Братья Карамазовы» вам в помощь. Или Диккенс. Или Оскар Уайльд. Или Льюис. Священное Писание.
Пишите. Что угодно. Дневники, стихи, прозу, письма, статьи. Можно в стол, можно, как я, показывая в социальных сетях. Но что-то я пишу и в стол.
Рисуйте. Раскрашивайте. У меня вот, благодаря подругам, раскраски по Алисе и Нарнии. Взрослые. Прекрасные.
Пункт пятый. Как же надоели эти халаты!
Стоп. А почему вы в них? Выкиньте их поскорее. Вот я не в них, а в милых футболках и лосинах.
Все эти пункты, конечно, можно «расширить и углубить», но мир – это не только больница. Даже если вы пролежали в ней долго. А значит, существует внешний мир. И этот мир может как помогать, так и вредить. Чаще всего неосознанно.
Пункт шестой. Оставьте в своем круге общения только тех, с кем тепло и уютно, надежно и безопасно.
Все остальные подождут. После выписки разберетесь. А сейчас ваша главная задача – выздороветь.
Помню, как я попала на сохранение, а моя мама привезла мне килограммов 10 продуктов, из которых мне почти ничего нельзя было есть. Мама знала, что я с отеками и прочее, и прочее. Зачем? Ответ так и остался за кадром.
А в другую беременность, пока меня везли и устраивали в роддом с плохим КТГ, мама мне звонила каждые 10 минут с неизменным вопросом: «Ты не рожаешь?»
Первого, второго и десятого ответа «Нет» маме не хватило. Пришлось просто выключить телефон.
Успокаивать чужую тревогу – тоже так себе развлечение. Лучше без этого. Даже если это тревога очень близкого родственника.
Пункт седьмой. Специально для тех, кто на «воле».
Пожалуйста, не наносите добро. Вы хотите купить много сладкого? Принести домашнего оливье? Спросите сначала, нужно ли. И не игнорируйте, пожалуйста, слово «нет».
Поверьте, «спасибо, но мне ничего не надо» – это ответ, имеющий право на жизнь. А вот если вас о чем-то специально попросили, постарайтесь это выполнить. Не надо покупать твикс вместо марса и приносить селедку под шубой вместо оливье. Пожалуйста.
Фото: Оксана Романова
Пункт восьмой. Универсальный.
Чаще всего и пациенты, и их посетители сталкиваются с так называемым «младшим персоналом». Очень не люблю это выражение. В нем будто отражается отношение – «мелкие людишки».
Между тем, зарплаты у медсестер и санитарок очень низкие, а работы очень и очень много. Просто улыбнитесь им и скажите «спасибо». Им это очень надо.
Больницы бывают разными. Я вот лежала в радостных (роддома) и довольно нудных (ортопедической и психиатрической) больницах, но, к сожалению, есть места, в которых много страха и много смерти.
Напоследок скажу: живите в больницах так, как удобно и привычно вам, а не умудренным опытом авторам с «Милосердия».
Будьте живы и здоровы.
Мы просим подписаться на небольшой, но регулярный платеж в пользу нашего сайта. Милосердие.ru работает благодаря добровольным пожертвованиям наших читателей. На командировки, съемки, зарплаты редакторов, журналистов и техническую поддержку сайта нужны средства.
Как выжить в больнице
Передачи разрешены, но в некоторых отделениях есть список запрещенки (см.сайт больницы / спросите у медперсонала), и шерстить ваши передачки будут (у нас в отделении не особо, но вот в детском очень все сурово). Вы должны понимать, что передать что-то наружу не удастся.
Накидаю идей, чем заняться в больнице.
1. Выспаться. Обычно спишь как придется, а тут есть две недели здорового сна в любое время, когда захотелось.
2. Подружиться с другими пациентами и медперсоналом. Они очень крутые (даже та противная и ворчливая бабка).
3. Разговаривать с людьми. Полезно и им, и вам.
4. Дочитать книгу, на которую никогда не хватало времени.
5. Посмотреть новый сезон любимого сериала.
6. Пройти онлайн курс (вы успеете даже не один).
7. Восстановить старые контакты (когда давно хотели написать, но все было как-то не до того).
8. Планировать отдых. И вообще планировать будущее после выписки.
9. Работать (благо, сейчас огромны возможности фриланса, что-то можно делать даже с телефона).
10. Начать писать книгу. («От звонка до звонка: свободу ковид-заключенным»)
12. Уладить мелкие дела (например, разослать резюме потенциальным работодателям, доделать документацию по работе. ).
13. Наблюдать, что происходит вокруг. Жизнь везде интересная, в больнице тоже.
14. Искать возможности для будущего сотрудничества. Здесь принципиально другой контингент, чем ваш привычный круг общения, что-то интересное может стрельнуть.
15. Найти инвестиции для своего дела (подобрать грант, изучить информацию о мерах поддержки разных видов бизнеса. ). Вообще подумать о своем деле, о его развитии.
16. Сделать анализ интересующей вас проблемы.
17. Изучить программы рефинансирования кредитов и ипотеки, подобрать что-то для себя (думаю, многим актуально).
18. Начать вести блог.
20. Разобрать непрочитанные письма / рассылки.
22. Освоить дыхательную гимнастику (предварительно поговорив об этом с врачом).
23. Изучить техники расслабления (или их практиковать, если уже умеете)
25. Отрегулировать прием лекарств от своей хроники, следить за выполнением рекомендаций врача.
26. Помочь тем, кто нуждается в этом (есть те, кому хуже вас, возможно, им требуется ваше участие).
28. Обсудить с медперсоналом или написать письмо главврачу (не жалобы, а предложения). Что-то они могут найти полезным. Вряд ли когда-то проблемы этой больницы решали сообща бизнесмены, юристы, стилисты и программисты.
29. Возможно, какие-то проблемы вам захочется решить самим. Разговором ли, делом ли.
30. Звонить / писать родным каждый день.
32. Разобраться, чем таким вы заболели. Почему пропало обоняние? Почему пневмония без симптомов? Почему у кого-то вся семья заразилась, а у кого-то все здоровы, хотя живут вместе?
33. Разобраться, как реагирует общество на вирус и почему. Почему, например, хотя вы две недели болеете, вам продолжают поступать сообщения типа «ты пал жертвой пропаганды, нет никакого коронавируса, это все цифровое рабство!!1»? Кому это выгодно?
36. Бросить пить / курить.
37. Тренировать память / внимание / ловкость рук.
38. Научиться показывать фокусы.
39. Начать учить иностранный язык.
40. Отвечать на вопросы людей снаружи (на это уходит очень много времени).
41. Разобраться, какие выплаты вам положены в связи с вирусом, подать необходимые заявления.
42. Выучить и приучить себя регулярно делать гимнастику для глаз.
43. Переслушать альбом любимой группы. Ознакомиться с новым для вас музыкальным направлением.
Всем здоровья и высокого уровня психологического благополучия!
Ебу я читать эти пункты сына-подруги-моей-мамы. И так понятно что 99% из них заменяются туплением в ютюб. Блэт! Он там стихи отцу на 55 лет не пишет? Сообщите, я не осилю этот высер. )))
ТС как губка боб с бумажкой
Медики привезли умирающую от коронавируса женщину к областной администрации. Теперь им грозит увольнение
Во Владимирской области бригада скорой помощи приехала к пациентке с тяжёлой формой коронавируса. В местных «ковидных» госпиталях для умирающей женщины не нашлось места, тогда медики привезли пациентку под окна областной администрации. Бригаде приказали отвезти женщину обратно домой, но они не подчинились. Спустя 27 минут место в больнице все-таки нашлось. Главврач больницы ЗАТО г. Радужный объявила неподчинившейся бригаде выговор, медикам грозит увольнение.
Эксперт Народного фронта Ян Власов:
«Возникла безобразная ситуация давления на врачей, которые просто выполняли свой долг. Если бы они отвезли пациента домой, то, во-первых, они поставили бы его в ситуацию угрозы жизни. А во-вторых, оставление в опасности могло бы стоить врачам тюремного срока по статье 124 УК РФ. «
Народный фронт будет добиваться отмены взыскания.
Шутка министра здравоохранения Иркутской области
Министр здравоохранения Иркутской области Яков Сандаков решил с юмором прокомментировать отсутствие современного оборудования в Качугской районной больнице, где почти все койки заняты ковидными больными. Шутка министра в разговоре с журналистом канала «Россия 24» Еленой Ерофеевой вошла в сюжет, показанный 21 ноября в программе «Вести недели с Дмитрием Киселёвым». Видео опубликовано на Youtube-канале «Россия 24» (Ссылка ниже).
Журналист рассказала, что в Качугской районной больнице нет кислородных консолей, ПЦР-тесты дважды в неделю отправляют в Иркутск, а вирусную пневмонию диагностируют по рентгеновским снимкам. При этом рентгеновский аппарат — ещё советской сборки, о современном компьютерном томографе медики «могут только мечтать». Рентген региональный министр здравоохранения Яков Сандаков пообещал заменить в 2022 году.
Кроме того, по словам Ерофеевой, одноразовые комбинезоны здесь используют несколько раз, их замачивают, а затем стирают, вместо бахил используются мусорные пакеты.
На вопрос журналистки «Как у вас люди выживают?» министр Яков Сандаков ответил: «Как в этих местах говорят, запоминайте: медицина — наука точная, но бубен надо держать в левой руке». «Какой бубен?» — переспросила Ерофеева. «Бурятские земли, шаманские земли, понимаете?» — объяснил Сандаков. «Вы тут шаманите, что ли?» — спросила журналистка. «Конечно, здесь все шаманят, через одного», — подтвердил министр.
Про лечение в ковидном госпитале города Астрахань. Нужно что-то менять.
Я писал уже в одном из предыдущих постов (начало тут) История болезни о том, что когда мою супругу скорая отвезла в ковидный госпиталь и вечером она стала задыхаться, но к ней никто из врачей не подходил, из-за чего мне пришлось ехать поздно вечером в этот госпиталь и разгонять эту богодельню, и наутро я написал жалобу в министерство здравоохранения Астраханской области. Сегодня они прислали мне ответ, вернее, отписку (ниже).
Вывод прост. Им (Минздраву нашего города) глубоко насрать на то, как лечат больных в ковидном отделении. Их устраивает отвратительная работа зав.отделением ковидного госпиталя на Проспекте Бумажников г. Астрахань.
Надо отдать должное, в отделении реабилитации этой больницы (отдельное здание со своим руководством) отношение врачей совсем другое: своевременные уколы, капельницы, дыхательная гимнастика, физиопроцедуры. Так что всем врачам отделения реабилитации на Проспекте Бумажников большое спасибо.
P.S. В головной больнице этого госпиталя, т.е. в Больнице им. Кирова города Астрахань, за пару месяцев до этого случая чуть было не угробили мою маму: её привезли из ковидного госпиталя «на Соликамской» в больницу им. Кирова в кардиологическое отделение, она могла ходить, нормально разговаривать, но после пары дней в кардиологическом отделении (4 этаж), могла только лежать, к ней никто из медсестер не подходил (только после «настоятельной просьбы» с моей стороны), если бы мы её не забрали домой из этой душегубки, не знаю, чем бы это закончилось. В это кардиологическое отделение мама поступила в нормальном состоянии, а забрали мы её. она никого не узнавала, ходить и стоять не могла, руки в запекшейся крови после коряво поставленных катетеров, сильно похудевшая, памперсы никто из медперсонала ей не менял. мы еле откачали маму, до сих пор сказывается это «лечение» в Больнице им. Кирова.
Письмо от Министерства здравоохранения Астраханской области прикладываю.
ПЦРАвто
Это как МакАвто. Востребованная услуга, занимает минимум времени. Не, может в России-матушке и загнивающих странах Запада это и распространенная практика, но подобное проворство и сервис в Зимбабве я никак не ожидал. В обычной больничке минут 30 проторчишь, здесь минут за 5 управился. Респект зимбабвийской системе здравоохранения.
P.S. тест отрицательный. Поживем ещё.
Хочешь помощь, стань чернее
UPD. У латиноамериканцев и афроамериканцев повышенный риск переносимости ковида (информация в видео на 0:11), медсестра ему не отказывает в обслуживании, а говорит, что он по критериям не подходит.
Обсуждение: #comment_217530315
Американцу отказали в медицинском обслуживании на основании того, что он белый. «Я просто слежу, чтобы всё было в соответствии с критериями», ответила медсестра. «Другим расам помощь нужна больше.».
Почему «больницы забиты вакцинированными»
Почему нужно смотреть не на соотношение вакцинированных и НЕвакцинированных в больницах, а на картину в целом.
В Онтарио всего проживает 14,8 млн. чел.
На фото официальная статистика по населению в процентах, правда она указывает число детей до 14 лет, а нам нужно до 12, но учтем эту погрешность.
Из 12,5 миллионов людей, для которых разрешена вакцинация, вакцинировано 85%, или 10,6 миллионов.
То есть мы имеем 10,6 млн. вакцинированных жителей Онтарио. Запомнили.
Надеюсь, Вы удержите внимание до конца, чтобы понять, к чему все эти сложные цифры.
Что мы видим на этом фото?
1) Дети до 12 не привиты (поэтому число привитых заболевших среди них «0», что логично, выделено фиолетовым) и болеют с частой 4,11 на 100 000.
2) Во всех остальных возрастных группах количество заболевших на 100 тыс. населения намного выше среди НЕвакцинированных (выделено красным) чем у вакцинированных одной дозой (жёлтый) и ещё ниже у полностью вакцинированных (зеленый цвет).
Еще раз. 827 среди НЕвакцинированных против 0,4 среди вакцинированных.
Теперь, когда мы убедились, что вакцинация резко снижает количество случаев COVID-19 (я надеюсь, что объяснила понятно, но могу объяснить подробнее, пишите), рассмотрим следующую круговую диаграмму.
На этой диаграмме мы видим количество госпитализированных людей с ковид.
Теперь про остальные госпитализации, не требующие реанимации.
То есть всего у них в больнице сейчас 252 человека, их них 151 НЕвакцинированы (60 %), 19 частично (7,5 %) и 82 человека полностью вакцинированы (32,5 %).
Надо смотреть не на то, сколько процентов вакцинированных и НЕвакцинированных среди всех попавших в больницу, а на то, сколько всего вакцинировано живущих в Онтарио и сколько их них попало в больницу, и наоборот.
Помните, в начале я приводила общие цифры населения Онтарио? Так вот. У нас есть 10,6 млн вакцинированных жителей Онтарио. В больнице из них лежат 82 человека. 82 из 10 600 000 человек. Какой это процент от вакцинированных? Это будет 7,4 чел. на 1 млн. чел.
И у нас есть 4,2 млн. НЕвакцинированных (я беру с детьми, так как детей не вакцинируют, но они же болеют), из которых в больнице лежат 151 человек. 151 из 2 600 000. Это составляет 36 чел. на 1 млн. чел.
Итого мы имеем 36 на 1 млн. среди НЕвакцинированных против 7,4 на 1 млн. среди привитых. В 5 раз больше!
И напоследок наглядная инфографика от любимого:
Прививайтесь, пожалуйста, и будьте здоровы! ❤
P.S. (Неважная информация обо мне)
Месяц назад я переехала в Данию к мужу и привилась Пфайзером. До этого я болела ковидом и потому не была привита. Почему я не привилась Спутником в России? Потому что на момент, когда подошла моя очередь вакцинироваться, я уже знала, что уеду, а за границей мой Спутник не признали бы. А так как я аллергик, дважды прививаться и Спутником и зарубежным аналогом я не хотела. Если бы я оставалась жить в России, я бы привилась Спутником.
Нет никаких оснований не доверять Спутнику. Нет никаких исследований подтверждающих его неэффективность или значительные, отличные от других вакцин, побочные эффекты. Выработка антител среди всех, кого я знаю, после Спутника прошла отлично.
Вакцина не заражает вирусом, она устроена так, что не может заразить никак. Она обучает организм выработке защиты от вируса, чтобы, когда он встретится с настоящим вирусом, он был лучше подготовлен.
Прошу, опирайтесь на факты, не на домыслы и россказни шарлатанов. Не относитесь к коронавирусу легкомысленно. Логика «слабых просто природа вирусом выкашивает» также ущербна, каждая жизнь бесценна. Вирус может подкосить и не самых слабых, и таких примеров много. Лучше защитить себя и близких.
Пожалуйста, распространите статью, чтобы больше людей смогли наглядно понять, что вакцинация помогает. Давайте противостоять кривотолкам и мифам вместе.
В телеграмм: закреплённый пост в моем канале https://t.me/wrachgrach
Дышать
Каково это — попасть в реанимацию с «короной». Рассказ пациента.
Брестчанин поделился своей историей борьбы с COVID-19.
Вышел Саша из больницы. Месяц адочка с реанимацией. Как не заказывал. Пост не только о том, как лежать пластом в каменном мешке. Но и о людях, которые белыми призраками ходят вокруг тебя, пытаясь достать с того света. ***
Я пригвожден к больничной кушетке двумя резиновыми трубками. Они подают кислород в мои обожженные ковидом легкие. Это отдает в уши постоянным раздражающим звуком. Эдакой смесью радиошума и кипящего чайника. На соседней койке корчится старик без возраста. Глухой, слабо соображающий, практически не ходячий. Он поступил ночью и сестры с нянечками уже трижды на руках носили его в туалет. Адскую боль на лице деда выдает гримаса и сжимающий край матраца сморщенный кулак. Нас разделяет 50 сантиметров и целая жизнь. Объединяет одно. Надеюсь, не навечно.
В палату то и дело заходят медсестры, нянечки санитарки. В белых защитных костюмах, масках с прозрачными забралами. По голосу им всем лет 18. Да, пусть будет 18. Одна подвозит мне капельницу примерно на полтора часа. Вчера я такую едва пережил. Мне трудно дышать даже лежа на животе. В других положениях – задыхаюсь. — Потерпи, милый, — говорит сестра, помогая перевернуться на бок. – Потерпи. Мы сейчас как-то подберем, чтобы удобно, чтоб для тебя, чтобы вы все выкарабкались.
Кое-как я бухнулся на спину, закрыл глаза и на секунду память ворвалась сцена из кино. Наверное, из детства или юности. Полевой госпиталь, десять бойцов и медсестричка, которая бегает с бутылкой воды от одного солдата к другому, поит их и говорит: потерпите, миленькие.
Черт возьми, это я, в 37 лет, здоровый откормленный мужик с солидным животом и жизненным опытом должен ее успокаивать. Я-то отсюда в любом случае через неделю другую уйду. Лучше ножками, конечно. А она останется на бог весть еще сколько. И таких как я и дед только в этом отделении минимум человек 30. В этой больнице, как и в других теперь, нет профильных отделений. Кардиология, неврология, терапия – все стало инфекционкой. Я вот лежу формально в проктологии. Действительно, все через…
В палату входит разносчица пищи. — Мальчики, пожалуйста, вы должны покушать. Вам надо набраться сил…
Господи, девчата, да у вас их откуда столько? Я же знаю, что и без ковида ваша работа не сахар, а награда – не мед.
Медсестричка, зашедшая проверить мою капельницу, бросила взгляд на старика. Тот успел стянуть с себя трико до колен и в очередной раз отключился от кислорода, который нам подают через маски или нос, вставляя туда две трубочки – канюли. Мы с дедом получаем максимальную дозу – 15 единиц. И все равно дышится тяжело.
— Дедушка, давайте вернемся в обратное состояние, — абсолютно спокойным голосом произнесла медсестра, принявшись одевать его. Это повторяется уже раз в четвертый или пятый. – Потерпи, милый!
Дед ее не слышит. Она слышит его.
В палату входит наш лечащий врач. Доктор появляется как итоговый выпуск новостей: раз в день. Ну и потом, может, еще заглянет сказать что-то вдогонку. Я дотошен. Прошу каждое указание прокомментировать. И уж больно хочется понять: почему легче не становится. То дышать тяжелее, то кашель… Врач терпеливо и рассудительно отвечает… Так заканчивается первый день на больничной койке.
Городская больница №1. Брест. ***
Утро. Капельница не зашла. Задыхаюсь. Со стороны, наверное, выгляжу как рыба на берегу. Открываю рот, а воздуха нет. От страха кричу на все отделение. Прибегают медсестры, следом приходит врач. Затыкают лицо кислородной маской. Я теряюсь во времени. Неизвестно, сколько прошло часов до прихода еще одного доктора. Тот походил вокруг, что-то буркнул моему лечащему врачу…
— Доктор, — не выдерживаю, — шансов на тот свет много?
— Не буду врать. Много. Так что лежи и не дергайся. Весело, да? Еще неделю назад же на велике рассекал.
— Ничего, — успокаивают медсестры, — они всем так говорят. Чтобы люди пугались, слушались их и быстрее выздоравливали. У них в реанимации так…
У меня после этих слов упало.
— Да. Тебя туда переводят. Но это не страшно. Просто будешь под более пристальным наблюдением.
Вставать нельзя. Вещи с собой брать нельзя. Мобильный оставляешь медсестрам. Да что там мобильный – одежду. Всю. Кто был там – тот знает. Кто нет – лучше не знать. Раздевают тебя уже санитарки. Одежду в прямом смысле слова срывают. Меня перенесли на каталку, накрыли одеялом и повезли на лифте куда-то вниз.
Описать реанимацию сложно. Это сугубо личные впечатления. Палата – помещение с маленьким окном. На картинках или в кино вы наверняка видели эти складывающиеся кушетки и приборы с множеством проводков, которые подключают к тебе, как к подопытному животному. Кровать – гроб без крышки. На стенах нет даже часов. Связь с внешним миром потеряна. Очень скоро ты не понимаешь: день сейчас или ночь.
Лежишь в склепе, а в голове – слова врача, что шансы двинуть кони весьма высоки. Лежишь, кстати, только на животе. В так называемой прон-позиции. Это облегчает течение заболевания – легкие вентилируются. В носу – канюли, на лице – маска. Кислород бьет как вода из пожарного шланга. Дышится, вроде, нормально, если учесть, что это предел нагрузки. Дальше – ИВЛ, говорит врач. Так что, мол, дышите. Это все, что от вас требуется.
А у меня начинается паническая атака. Гроб, склеп, никакой связи с внешним миром… Уже потом я встретил зав. реанимацией, когда лежал в обычной палате. Тот улыбнулся, мол, дал я им прикурить. Впрочем, чему удивляться. В их отделении много таких. У меня началась гипоксия. От кислородного голодания мозг немного неадекватно воспринимал действительность. В какой-то момент я это почувствовал. Прошу аудиенции с психиатром.
Смирившись с действительностью, все, о чем я его попросил – выписать каких-нибудь таблеток или уколов. Успокоиться и уснуть. Следующие несколько дней – туман. Мне сложно вспомнить что-то отчетливое. Даже не могу сказать: где был сон, а где явь. Вот, приподнимаюсь, смотрю в окно в соседнюю палату, а там кого-то на ИВЛ дефибриллятором выхаживают. Реаниматолог кричит: не смотрите сюда! На мониторе я успел разглядеть прямую линию. Приснилось это или нет? Медсестры отвечали уклончиво, мол, не думай ни о чем. Дыши.
И я дышу, проваливаясь в сон. Часто слышу, как прикованного к кровати больного человека сравнивают с овощем. Себе я сам напоминаю больше кусок мяса на рыночном прилавке. Хотят – иглы втыкают, хотят – переворачивают, хотят моют тряпкой…
Еда не интересует вообще. За все время в палате интенсивной терапии я съел разве что пару йогуртов под конец лечения там. И то, уж очень уговаривала разносчица пищи. Ну как же так, вздыхала она, силы нужны. Выкарабкиваться надо…
Зато воду пьешь постоянно. Кислород зверски сушит. Отходить от этого безумия, воспринимать более-менее адекватно действительность стал, как потом понял, на шестой день. На седьмой меня выписали. Из реанимации. Всем, кто мучился со мной, терпел и выхаживал – спасибо.
К сожалению, я не видел ваших лиц даже в масках. Но я чувствовал невероятную силу, сверхчеловеческое желание помочь.
*** Спустя день мясо стало обретать тело. Как только меня бросили в обычную палату, передали из предыдущей вещи, я попытался встать. И упал. За неделю ноги атрофировались. Далеко, впрочем, и не сходишь. Я все еще подключен к источнику кислорода. И снова санитарки, сестрички, доктор, подбадривающий с каждым повышением сатурации.
— Молодец! Давай, крепни… И я креп. Как мог.
С переменным успехом, но все-таки вперед. После реанимации я, кажется, попал в санаторий. Относительная свобода передвижения, снова связь с внешним миром. Чувствуешь себя заново родившимся.
Вечером в палату заходит доктор, который оформлял меня по скорой. Молодой. Фамилия Котович. На груди на белом защитном костюме кот нарисован. Очень доброжелательный и грамотный врач:
— О, рад вас видеть… Живым!
— Что, все было очень вот так вот?
— Ну да. В реанимацию у нас по приколу не кладут. Я когда вас оформлял в больницу — у вас уже было плохо очень с дыханием. На следующий день прихожу в проктологию — а у вас кислород на максимуме. И вы совсем плохо дышите. Потом на следующий день зашел — а ваша койка пуста. Я очень испугался. Мне, правда, сказали, что вы в реанимации, но все равно было стремно.
— А мне как… Чудил в реанимации. Помню смутно, что мобильный требовал. Работать хотел… — Сказалась гипоксия. Нехватка кислорода мозгу. Это вызывает сбои. Паника, галлюцинации… Глюки я не ловил, а вот причудливые картинки из того, что окружает мозг, рисовал. Помню на смятом одеяле из складок сложился образ старушки в платке…
— Хорошие вы мне новости принесли, — заключает доктор Котович. — Очень рад, когда больные поправляются. ***
На следующий день снимаю маску (на короткое время это разрешается) и выхожу в коридор…
Трудно описать движ, который там происходит. Медики или бегут, или идут быстрым шагом. Откуда-то доносятся стоны. Грохочут тележки на которых перевозят больных в тяжелом состоянии.
Вскоре я увидел и накрытые тела, которые везли мимо нашей палаты на вечную выписку.
Снова всплывают ассоциации с полевым госпиталем. Да. Здесь идет настоящая война. Война XXI века, к которой генералы по всему миру совершенно не были готовы, ибо они всегда готовятся к прошедшей войне.
Многие из них до сих пор по привычке ищут врага в человеческом обличии: в танке или самолете. Потому что он виден, понятен и помещается в прицел.
Я представляю, сколько стоит один залп гаубицы или пуск ракеты.
Если бы каждую копейку от них собрать в один огромный кошелек и направить эти средства разработчикам вакцин, медикам в ковидные больницы… Сколько жизней было бы спасено, а не приплюсовано к тем, кто погибнет от разрыва снаряда…
*** Я дома. Слова доктора: «пора домой» готов слушать всю свою биографию. Да, к сожалению, процесс возврата нормальной жизни не такой быстрый, как я надеялся. Вряд ли смогу бегать и через месяц. Но, как там говорится: что не убивает – делает сильнее. Надеюсь, все будет так.
*** Спасибо. Всем. Врачам, медсестрам, санитаркам. Всех больниц и поликлиник.
Конкретно по мою душу тем, кто работает в отделениях, где лежал я: проктология, реанимация, кардиология.
— Судас Александр Валентинович;
— Копанько Олег Николаевич;
— Осовец Руслан Кириллович.
Довелось пообщаться и с главврачом на обходе в реанимации, Эдуардом Васильевичем Бабичем. Еще до приема успокоительных.
Диалог был примерно такой:
— Доктор, сколько мне тут лежать?
— Давайте мы вас понаблюдаем, — уклончиво ответил главврач.
— Но я не могу, я тут с ума сойду!
— У вас сильное поражение легких…
— … И что я должен делать?
— Не паниковать, не делать резких движений и сотрудничать с администрацией. Выполнять наши указания. Тогда все будет хорошо…
Амбулаторно в Брестской центральной поликлинике меня вытягивает, выслушивает, терпеливо отвечает и подбирает нужные пилюли терапевт Ольга Александровна Тагаева.
. Увы, я не знаю, как зовут других работников отделений больницы, где довелось лечиться за исключением Светланы из реанимации.
За сим – большая просьба к администрации клиники. И этой, и других. Будет в перспективе возможность – сделайте на сайтах больниц, поликлиник раздел, где можно будет прочитать о всех работниках, увидеть их прекрасные лица, не закрытые масками и не усталые, а горящие глаза, полные энергии и желания помочь тем, кто борется за свою жизнь.