лейтенант шмидт биография чем знаменит

Шмидт, Петр Петрович

Содержание

Дореволюционная жизнь

Неудачливый и знаменитый революционер, борец за права крестьян, но не большевик по призванию. Разные источники по-разному отзываются и описывают жизнь и поступки известного «Лейтенанта Шмидта». Петр Шмидт родился шестым ребёнком 5(17) февраля 1867 года в семье уважаемого дворянина, морского офицера, контр-адмирала и впоследствии градоначальника Бердянска П. П. Шмидта (1828—1888) и княжны королевского польского рода Е. Я. Шмидт (1835—1876). В детстве Шмидт зачитывался Толстым, Короленко и Успенским, играл на скрипке, изучал латынь и французский. Ещё в юношестве от матери проникся идеей демократической свободы, которая впоследствии и повлияла на его жизнь.

В апреле 1876 года отец Шмидта, капитан І-ранга, был назначен градоначальником Бердянска. Осенью того же года будущий «красный лейтенант» поступил в Бердянскую мужскую гимназию, которая после его смерти была названа в его честь. В 1880 году окончил гимназию и поступил в Морской кадетский корпус в Петербурге. Спустя 7 лет был зачислен в стрелковую команду 8-го Балтийского флотского экипажа в чине мичмана. 21 января 1887 года был отправлен в шестимесячный отпуск и переведён на Черноморский флот. Согласно одним источникам отпуск был связан с нервным припадком, и согласно другим — из-за радикальных политических взглядов и частых ссор с личным составом.

В 1888 году Петр Шмидт женился на уличной проститутке Доминике Гавриловне Павловой (с целью перевоспитания), которую перед тем нанял. Данная выходка очень возмутила отца Шмидта, сей «безнравственный поступок» запятнал фамилию и должен был поставить точку в военной карьере младшего Шмидта. Но по воле случая, вследствие смерти отца, забота об будущем лейтенанте легла на плечи дяди, военного героя, адмирала и сенатора Владимира Петровича Шмидта. Влиятельный дядя замял инцидент с женитьбой и отправил племянника служить к своему ученику, контр-адмиралу Г. П. Чухнину, на канонерскую лодку «Бобр» в Сибирской флотилии Тихоокеанской эскадры. В 1889 году, подал прошение об увольнении в запас по состоянию здоровья, и отправился лечиться в частную лечебницу «доктора Савей-Могилевича для нервных и душевнобольных в г. Москве».

22 июля 1892 года после прошения Петр Шмидт был зачислен вахтенным офицером на крейсер 1 ранга «Рюрик» Балтийского флота. В 1894 году его перевели из Балтийского флота в Сибирский флотский экипаж. Он был назначен вахтенным начальником миноносца «Янчихе», затем крейсера «Адмирал Корнилов». В этом же году в связи с участившимися нервными припадками Шмидт был списан на берег Нагасаки для лечения. 6 декабря 1895 года Петр Шмидт был произведён в чин лейтенанта и до 1897 года служил штабным офицером, и старшим офицером брандвахты. В августе 1898 года в связи с частыми ссорами со старшими офицерами и отказа от участия в подавлении забастовки был окончательно уволен в запас, с правом службы в торговом флоте.

В 1898 году Шмидт поступил на службу помощником капитана парохода «Кострома» Добровольного флота, где и прослужил 2 года. В 1900 году перешёл на службу в РОПИТ (Российское общество пароходства и торговли) помощником капитана парохода «Ольга».

С 1901 по 1904 год Шмидт ходил капитаном торговых и пассажирских пароходов «Игорь», «Полезный», «Диана». За годы службы торговому флоту снискал уважение среди матросов и подчиненных. В свободное время Петр Шмидт учил матросов грамоте и навигации, был хорошим другом и преданным делу человеком. «Штурманам было распоряжение заниматься с матросами в специально назначенное для этого время. Для занятий приобретались учебники и учебные принадлежности за счет парохода. Сам же „учитель Петро“, как мы называли Шмидта, садился на шканцах среди команды и много рассказывал» (Карнаухов-Краухов «Красный лейтенант», 1926). В 2009 году дайверы достали винт затонувшего парохода «Диана» в Азовском море и передали его в музей Шмидта. 12 апреля 1904 года в связи с военным положением (Русско-Японской войной) Шмидт в звании лейтенанта был призван к военной службе на Черноморском флоте, а уже спустя месяц отбыл старшим офицером на угольный транспортник «Иртыш» 2-ой Тихоокеанской эскадры. Незадолго до разгрома Тихоокеанской эскадры возле острова Цусима японцами, влиятельный дядя Шмидта помог племяннику в Суэце списаться на берег и уехать в Севастополь.

Участие в революции

В февраля 1905 года Шмидт был назначен командиром миноносца № 253 (Миноносец «Ай-Тодор» типа Биэркэ) на Черноморском флоте в Измаиле для патрулирования на Дунае. В марте того же года он украл корабельную кассу в 2,5 тысячи золотых и отправился в Крым. Через несколько недель был пойман на велосипеде в Измаиле, и в очередной раз влиятельный дядя позаботился о племяннике, и Шмидта отпустили. Летом 1905 года лейтенант Шмидт начал вести пропагандистскую деятельность в поддержку революции. В начале октября 1905 года организовал в Севастополе «Союз офицеров — друзей народа», затем участвовал в создании «Одесского общества взаимопомощи моряков торгового флота». Ведя пропаганду среди матросов и офицеров, Шмидт называл себя внепартийным социалистом. 18 октября 1905 года Шмидт во главе толпы, окружил городскую тюрьму, требуя освободить заключённых рабочих. 20 октября на похоронах погибших в ходе беспорядков произнес следующую клятву, ставшую известной как «Клятва Шмидта»: «Клянёмся в том, что мы никогда не уступим никому ни одной пяди завоеванных нами человеческих прав». В тот же день Шмидт был арестован за пропаганду, в этот раз дядя Шмидта, обладая даже внушительной властью и связями, не смог помочь непутевому племяннику. 7 ноября Шмидт был отправлен в отставку в чине капитана 2-го ранга. Пребывая под арестом на броненосце «Три Святителя» был избран рабочими Севастополя «пожизненным депутатом Совета». Вскоре под давлением возмущенных масс был отпущен под подписку о невыезде.

Севастопольское восстание

Вдохновленный идеями революционеров, но не принимавший участия в организации, 13 ноября 1905 года, Петр Шмидт был избран главой революционного движения моряков и матросов. Неизвестно как именно он попал на борт, но на следующий день он поднялся со своим сыном на крейсер «Очаков» и возглавил мятеж. Тут же он дал сигнал всем судам, стоящим в порту — «Командую флотом. Шмидт». Позже была отправлена телеграмма Николаю II: «Славный Черноморский флот, свято храня верность своему народу, требует от Вас, государь, немедленного созыва Учредительного собрания и не повинуется более Вашим министрам.

Командующий флотом П. Шмидт». Лейтенант Шмидт считал себя командующим Черноморским флотом, и ожидал поднятия красного флага на всех судах флота, но кроме разоруженного «Пантелеймона» (броненосца «Потемкина») и пары миноносцев все суда остались верны правительству.

Последствия

Сын Шмидта Евгений во время следующей революции был противником советской власти и вскоре эмигрировал. Адмирал Чухнин был убит эсерами вскоре после расстрела Шмидта. В 1909 году не переживший позора, умер дядя Владимир Петрович Шмидт. Сводный брат Владимир Петрович Шмидт, также морской офицер, в последствии позора изменил свою фамилию на Шмитт до конца жизни.

Хотя Шмидт после расстрела и стал народным героем, породив своим подвигом «сыновей и дочерей лейтенанта Шмидта», советская власть не стремилась сделать из него настоящего героя, так как он не был социалистом, а всего лишь оказался в нужном месте, и в нужное время. Вероятно, поэтому в известном романе Ильфа и Петрова советская власть разрешила авторам по глумиться над красным лейтенантом.

Увековечивание памяти

В Бердянске с 1980 года в доме отца Шмидта открыт музей, и назван парк в честь П. Шмидта. На острове Березань на месте расстрела установлен памятник Петру Шмидту.

Образ в искусстве

Образ отчаянного дворянина-революционера вдохновил многих писателей и режиссёров пролить свет на истинную личность известного лейтенанта Шмидта. Среди самых известных стоит отметить:

Источник

Лейтенант Шмидт

150 лет назад, 17 февраля 1867 года, родился русский морской офицер, один из руководителей Севастопольского восстания 1905 года Петр Петрович Шмидт. Петр Шмидт был единственным офицером русского флота, примкнувшим к революции 1905-1907 года и руководившим крупным восстанием, поэтому его имя получило широкую известность.

Пётр Петрович, которого сейчас в основном помнят в связи с «сыновьями лейтенанта Шмидта» из «Золотого теленка», прожил короткую, но очень драматическую, полную противоречий жизнь. Родился 5 (17) февраля 1867 года в городе Одессе Одесского уезда Херсонской губернии в дворянской семье. Его отец, Петр Петрович Шмидт, — потомственный морской офицер, участник Крымской войны, герой обороны Севастополя, впоследствии контр-адмирал, градоначальник Бердянска и начальник Бердянского порта. Мать Шмидта — Екатерина Яковлевна Шмидт, в девичестве фон Вагнер. Дядя, также герой обороны Севастополя, Владимир Петрович, имел чин адмирала и был старшим флагманом Балтийского флота. Именно дядя (к моменту смерти отца Петру Петровичу Шмидту-младшему было лишь 22 года) стал главным помощником в карьере молодого офицера.

Петр Шмидт-младший с детства грезил морем и, к удовольствию семьи, в 1880 году поступил в Петербургское морское училище (Морской кадетский корпус). Окончив Морское училище в 1886 году, был произведён по экзамену в мичманы и назначен на Балтийский флот. Молодой человек отличался большими способностями в учебе, отлично пел, музицировал и рисовал. Но наряду с хорошими качествами все отмечали его повышенную нервозность и возбудимость. Начальство на странности кадета, а потом гардемарина Шмидта закрывало глаза, полагая, что со временем все образуется само собой: суровый быт корабельной службы сделает своё дело.

Однако молодой офицер всех удивил. Уже в 1888 году, спустя два года после производства в офицеры, он женился и вышел в отставку «по болезни» в чине лейтенанта. Он проходил курс лечения в частной лечебнице для нервных и душевнобольных в Москве. Жена Шмидта, мягко говоря, выделялась из общей массы. Дочь мещанина, Доминикия Гавриловна Павлова была профессиональной проституткой и имела вместо паспорта «желтый билет». Считается, что Шмидт желал ее «нравственно перевоспитать», но в целом семейная жизнь у них не сложилась. Жена все его поучения считала придурью, в грош не ставила и открыто изменяла. Кроме того, в дальнейшем Петру Петровичу приходилось заниматься хозяйством и воспитанием сына Евгения, поскольку Доминикия к домашним обязанностям относилась равнодушно. Отец этот брак не принял, разорвал отношения с сыном и вскоре умер. В целом этот шокирующий для общества того времени случай последствий для Петра не имел, но никакой реакции со стороны командования флотом не последовало. От него даже не потребовали объяснений, ибо за мичманом Шмидтом могучим утесом высилась фигура его дяди, Владимира Шмидта, старшего флагмана Балтийского флота.

Интересно, что во время отставки Петр Шмидт жил в Париже, где всерьез увлекся воздухоплаванием. Он приобрел все необходимое оборудование и намеревался в России профессионально заниматься полетами. Но, вернувшись в Россию для показательных выступлений, отставной лейтенант потерпел аварию на собственном воздушном шаре. В результате весь остаток жизни он страдал от болезни почек, вызванной жестким ударом аэростата о землю.

В 1892 году Шмидт обращается с прошением на высочайшее имя «о зачислении на военно-морскую службу» и возвращается во флот с прежним чином мичмана с зачислением в 18-й флотский экипаж вахтенным офицером на строившийся крейсер 1 ранга «Рюрик». Спустя два года его переводят на Дальний Восток, в Сибирскую флотилию (будущий Тихоокеанский флот). Здесь он служит до 1898 года на миноносце «Янчихе», крейсере «Адмирал Корнилов», транспорте «Алеут», портовом судне «Силач» и канонерках «Горностай» и «Бобр». Однако вскоре болезнь снова напомнила о себе. У него произошло обострение нервной болезни, которое настигло Петра во время заграничного похода. Он оказался в морском лазарете японского порта Нагасаки, где его осмотрел консилиум врачей эскадры. По рекомендации консилиума Шмидта списали в запас. 31-летний лейтенант зачисляется в запас и переходит служить на торговые (или как тогда говорили — на «коммерческие») суда.

За шесть лет плавания на судах торгового флота Петр успел прослужить в качестве помощника капитана и капитана на пароходах «Ольга», «Кострома», «Игорь», «Святой Николай», «Диана». С началом Русско-японской войны лейтенанта призвали на действительную службу и направили в распоряжение штаба Черноморского флота. Петра Петровича отправили на Балтику и назначили старшим офицером огромного по тем временам транспорта «Иртыш» водоизмещением 15 тыс. тонн. Корабль предназначался для снабжения 2-й Тихоокеанской эскадры адмирала Рожественского необходимыми материалами и припасами. Пётр прошел на транспорте лишь до египетского порта Суэц, где был списан на берег из-за обострения болезни почек. «Иртыш» в ходе Цусимского сражения получил одну большую пробоину в носовой части, не считая других менее серьёзных повреждений, и затонул.

Несколько последующих месяцев Шмидт провел в составе Черноморского флота, командуя миноносцем №253, который стоял в Измаиле. В октябре 1905 года он, неожиданно для своих друзей и знакомых, принял участие в политической демонстрации в Севастополе, после чего попал под арест. В ходе последовавшего расследования выяснилась растрата казенных денег с миноносца и пренебрежение службой. В ноябре Шмидт уволен со службы. Многие морские офицеры были уверены, что избежать суда бывшему командиру миноносца №253 удалось исключительно благодаря извечной протекции дядюшки-адмирала.

Таким образом, Петр Петрович осенью 1905 года оказался без определенных занятий и особенных перспектив в Севастополе. Шмидт не состоял ни в одной партии. Он вообще избегал «стадности», так как считал себя личностью уникальной. Но, когда в Севастополе началась буза, он, озлобленный «несправедливостями», примкнул к оппозиции и стал очень активен. Будучи хорошим оратором, Петр Петрович, участвуя в антиправительственных митингах, говорил так резко и энергично, что быстро стал известной личностью. Эти выступления и отсидка на гауптвахте создали ему репутацию революционера и страдальца.

В ноябре в ходе революции, которая охватила Россию, началось сильное брожение в Севастополе («Севастопольский пожар»). 24 ноября 1905 года волнения переросли в мятеж. В ночь на 26 ноября восставшие с Шмидтом прибыли на крейсер «Очаков» и призвали моряков присоединиться к восстанию. «Очаков» был новейшим крейсером и долго стоял на «доводке» в заводе. Собранная из разных экипажей команда, тесно общаясь с рабочими и имевшимися среди них агитаторами революционных партий, оказалась основательно распропагандирована, а среди матросов были свои неформальные лидер ы, фактически выступавшие инициаторами неподчинения. Эта матросская верхушка — несколько кондукторов и старших матросов — понимала, что без офицера им не обойтись, а потому признала главенство нежданно объявившегося и решительно настроенного революционного вождя. Матросы под руководством большевиков А. Гладкова и Н. Антоненко захватили крейсер в свои руки. Офицеров, пытавшихся разоружить корабль, выгнали на берег. Шмидт оказался в его главе, объявив себя командующим Черноморским флотом.

Планы у него были грандиозные. По словам Шмидта, захват Севастополя с его арсеналами и складами — только первый шаг, вслед за которым надлежало идти к Перекопу и поставить там артиллерийские батареи, перекрыть ими дорогу в Крым и тем самым отделить полуостров от России. Далее он намеревался двинуть весь флот на Одессу, высадить десант и взять власть в Одессе, Николаеве и Херсоне. В результате создавалась «Южно-русская социалистическая республика», во главе которой Шмидт видел себя.

Однако власти ещё не утратили воли и решительности, как в 1917 году. Командующий войсками Одесского военного округа генерал А. В. Каульбарс, командующий Черноморским флотом вице-адмирал Г. П. Чухнин и командир 7-го арткорпуса генерал-лейтенант А. Н. Меллер-Закомельский, поставленный царем во главе карательной экспедиции, стянули до 10 тыс. солдат и смогли выставить 22 корабля с 6 тыс. человек экипажа. Восставшим был предъявлен ультиматум о сдаче. Не получив ответа на ультиматум, верные правительству войска пошли в наступление и открыли огонь по «внутренним врагам». Был отдан приказ открыть огонь по мятежным кораблям и судам. Вели огонь не только корабли, а также береговая артиллерия, орудия сухопутных войск, а также солдаты из пулеметов и винтовок с берега. В итоге мятеж подавили. Раненый Шмидт с группой моряков пытался на миноносце № 270 прорваться в Артиллерийскую бухту. Но корабль получил повреждения, потерял ход, и Шмидт со своими товарищами был арестован. На суде Шмидт старался смягчить наказание другим, брал всю вину на себя, выражал полную готовность подвергнуться казни.

В целом учитывая масштаб мятежа и его опасность для империи, когда существовала возможность восстания значительной части Черноморского флота, при поддержке части сухопутных войск, наказание было довольно гуманным. Но само восстание подавили жестко и решительно. Сотни матросов погибли. Руководители Севастопольского восстания П. П. Шмидт, С. П. Частник, Н. Г. Антоненко и А. И. Гладков по приговору военно-морского суда в марте 1906 г. были расстреляны на острове Березань. Свыше 300 человек были приговорены к разным срокам тюремного заключения и каторги. Около тысячи человек подверглись дисциплинарным наказаниям безо всякого суда.

Стоит отметить, что в Российском императорском флоте существовал строжайший запрет на политическую деятельность. Причем «табу» это было скорее неформальным, но строго соблюдалось. Даже те морские офицеры, что считались во флоте либералами, установленных неписаных правил, в большинстве своем, не нарушали. Вице-адмирал Степан Макаров всегда прямо говорил о том, что армия и флот должны находиться вне политики. Дело вооруженных сил — стоять на страже своего Отечества, которое необходимо защищать вне зависимости от формы существующего строя.

Шмидт же стал редким исключением. Возможно, что причина резкого перехода морского офицера на сторону революционеров, это психическая нестабильность Петра. В советской историографии, с учетом популяризации этого персонажа, этот вопрос обходили стороной. Пётр Петрович человеком был легковозбудимым, ранее проходил лечение в лечебнице «для нервных и душевнобольных». Болезнь его выражалась в неожиданных приступах раздражительности, переходящей в ярость, за этим следовала истерика с судорогами и катанием по полу.

По словам мичмана Гарольда Графа, который несколько месяцев служил с Петром на «Иртыше», его старший офицер «происходил из хорошей дворянской семьи, умел красиво говорить, великолепно играл на виолончели, но при этом был мечтателем и фантазером». Нельзя сказать и то, что Шмидт подходил и под категорию «друзей матросов». «Я сам видел, как он несколько раз, выведенный из терпения недисциплинированностью и грубыми ответами матросов, их тут же бил. Вообще, Шмидт никогда не заискивал у команды и относился к ней так же, как относились другие офицеры, но всегда старался быть справедливым», — отмечал Граф. По мнению морского офицера: «Зная хорошо Шмидта по времени совместной службы, я убежден, что, удайся его замысел в 1905 году и восторжествуй во всей России революция. он первый бы ужаснулся результатов им содеянного и стал бы заклятым врагом большевизма».

Тем временем революционные события в Российской империи продолжали кипеть, и очень скоро после казни лейтенанта на митингах различных партий стали появляться молодые люди, которые, назвавшись «сыном лейтенанта Шмидта», от имени погибшего за свободу отца призывали мстить, бороться с царским режимом или оказывать посильную материальную помощь революционерам. Под «сына лейтенанта» действовали не только революционеры, но и просто спекулянты. В результате «сыновей» развелось совершенно неприличное количество. Более того, появились даже «дочери Шмидта»! Некоторое время «дети лейтенанта» вполне процветали, но затем, со спадом революционного движения лейтенанта Шмидта практически забыли.

В советское время «дети лейтенанта» возродились во второй половине 1920-х годов. В 1925 году отмечали двадцатую годовщину первой русской революции. При подготовке праздника ветераны партии к своему немалому удивлению и огорчению обнаружили, что большинство населения страны совершенно не помнит или вовсе не знает героев, погибших во время первой революции. Партийная пресса начала активную информационную кампанию, и имена некоторых революционеров были спешно извлечены из мрака забвения. О них написали массу статей и воспоминаний, им установили памятники, их именами называли улицы, набережные и т. д. Петр Петрович Шмидт стал одним из самых известных героев первой революции. Правда, пропагандисты несколько поспешили и второпях прозевали некоторые неблагоприятные для героя факты. Так, родственниками революционера оказались видные царские адмиралы, а его сын Евгений участвовал в Гражданской войне на стороне Белого движения и умер в эмиграции.

Источник

«За что ты погиб, отец?!»: что ответить сыну лейтенанта Шмидта

19 марта 1906 года на острове Березань в восьми километрах от Очакова были расстреляны несостоявшийся глава «Южнорусской социалистической республики» флотский лейтенант в отставке Петр Петрович Шмидт Третий, комендор (матрос-артиллерист) Никита Антоненко, кондуктор Сергей Частник и машинист Александр Гладков.

Командовал своим расстрелом и придумал себе надгробие

Планировалось, что приговоренных привяжут к столбам и на головы им наденут мешки. Но смертники попросили глаз им не закрывать, и им пошли навстречу. Против каждого поставили по взводу матросов канонерки «Терец», экипаж которой наиболее активно принимал участие в подавлении мятежа. Командовал ею лейтенант Михаил Ставраки, которому и выпало командовать расстрелом.

Ставраки прекрасно знал Шмидта с четырнадцати лет, оба были выходцами из адмиральских семей, вместе поступали в Петербургское морское училище и первое время даже сидели за одной партой…

В 1923 году новая власть расстреляет Ставраки, хотя на суде тот будет утверждать, что участвовал в казни только как офицер связи. Как оно было на самом деле, историки спорят и по сей день. Известно лишь, что к его экипажу для усиления была приставлена рота Белостокского полка на случай, если у матросов проснется сочувствие к бунтарям. Если же что-то подобное появилось бы и у солдат, держал орудия наготове и сам «Терец»…

Так закончился мятеж на крейсере «Очаков». Пышные торжества, славословия, фанфары, литавры, стихи, проза, кино, более двадцати улиц и две набережные имени лейтенанта появятся потом… Но еще при жизни, незадолго до расстрела он напишет:

«Если когда-нибудь в будущем город даст деньги на памятник, то положить скалу, вырезать на ней мою клятву. На скале бросить якорь (корабельный, настоящий) не сломанный, как это принято делать на памятниках, а целый якорь, и воткнуть в скалу флагшток с красным флагом из жести. Я поднял знамя революции русского флота, оставшегося верным народу, и пусть этот флаг свободы развевается на моей могиле!»

После февраля 1917-го новая власть увидела, что воевать и подчиняться старшим чинам распропагандированные матросы не хотят, мало того, на флотах начались массовые и жестокие расправы с офицерами. Тогда срочно понадобился герой-революционер из офицерской среды, дабы показать «братишкам»: и среди «золотопогонников» бывают «свои». Тут и вспомнили про Шмидта.

Командующий Черноморским флотом, адмирал Колчак распорядился перезахоронить останки «очаковцев» с воинскими почестями в Покровском соборе Севастополя, а прибывший в город морской министр Керенский возложил на могильную плиту не принимавшего участия ни в одном сражении Шмидта офицерский Георгиевский крест.

В 1923 году, когда революционные власти окончательно определились, что кресты и соборы — это точно не их, останки были перезахоронены на кладбище Коммунаров. Надгробие над могилой лейтенанта выполнили в точности по его завещанию.

Женился на проститутке и перевелся на Черноморский флот

Родилась будущая легенда революции в семье потомственных флотских офицеров. Основатель династии — корабельный мастер Антон Шмидт — прибыл в Россию из Франкфурта-на-Майне еще при Петре Первом. Его потомки впоследствии стали дворянами, прадед мятежного лейтенанта служил в Николаевском адмиралтействе, дед стал капитаном первого ранга.

Следующее поколение Шмидтов покрыло себя славой в Крымскую войну.

Контр-адмирал Петр Петрович Шмидт оборонял Севастополь, был ранен и контужен, сдружился с Львом Толстым, был награждён орденами Святой Анны Третьей степени с бантом и Святого Владимира Четвертой степени с мечами и бантом. Впоследствии он был назначен «начальником» Бердянска, достроил порт и на личные средства заложил сад, который и по сей день носит его имя. День в истории. 31 января: в Харькове родился «несостоявшийся Муссолини»

Дядя лейтенанта — старший брат отца, Владимир Петрович — был ранен четыре раза, награжден золотым палашом «За храбрость», затем был старшим флагманом Балтийского флота.

Мать — баронесса Екатерина Яковлевна, в девичестве фон Вагнер (это по отцу — участнику Отечественной войны 1812 года), нарушив родительский запрет, приехала в осажденный Севастополь, где стала сестрой милосердия. Барышне из аристократического рода довелось и походить под пулями и шрапнелью, и поработать без сна на пределе сил в крови и грязи. В мирной семейной жизни она отличалась довольно либеральными взглядами, увлекалась Чернышевским и Белинским, водила дружбу с будущей террористкой Софьей Перовской…

Отца будущий «революционный офицер» в детстве практически не видел — большую часть времени тот пропадал на службе. Его воспитывали мать и сестры. Уже в зрелом возрасте Шмидт напишет статью «Влияние женщин на жизнь и развитие общества» и не раз скажет, что всем в жизни обязан именно матери.

Неудивительно, что сформировался Шмидт впечатлительным и склонным к романтике человеком. Любил читать, декламировать стихи, музицировать. Ему была свойственна эмоциональная неустойчивость, состояние эйфории легко сменялось затяжными депрессиями. По воспоминаниям очевидцев, он бывал вспыльчив, резок, с ним случались припадки ярости, он бился в судорогах и падал в обмороки… Но, согласно семейным традициям, несмотря на все эти особенности, Шмидт был просто обречен стать флотским офицером. Лев Задов: Самый известный донецкий еврей перехитрил батьку Махно, но не сумел обмануть судьбу

Он закончил престижный Морской кадетский корпус в Санкт-Петербурге, был произведен в мичманы и получил назначение на Балтийский флот. Во время учебы отличался прилежностью в освоении дисциплин, но особых успехов не показал. Друзей как таковых у него не было, за глаза его называли «психом».

С первых дней взрослой службы у выпускника начались проблемы, которые преследовали его вплоть до выхода в отставку: не мог ужиться в офицерской среде, ему всегда казалось, что его подсиживают и над ним смеются, а интересы коллег казались ему чуждыми. Он постоянно вступал в конфликты, с легкостью настраивал против себя общество, постоянно писал рапорты начальству на обидчиков, настоящих и мнимых.

Служивший с ним мичман Гарольд Граф вспоминал: «Он умел красиво говорить, великолепно играл на виолончели, но при этом был мечтателем и фантазером. Я сам видел, как он несколько раз выведенный из терпения недисциплинированностью и грубыми ответами матросов их тут же бил…»

«Она была моих лет, — вспоминал Шмидт. — Жаль мне ее стало невыносимо. И я решил спасти. Пошел в банк, у меня там было 12 тысяч, взял эти деньги и все отдал ей. На другой день, увидев, как много душевной грубости в ней, я понял, что отдать тут нужно не только деньги, а всего себя. Чтобы вытащить ее из трясины, решил жениться. Думал, что, создав ей обстановку, в которой она вместо людской грубости найдет одно внимание и уважение, и вытащу из ямы…»

Чтобы оценить щедрость души, а главное, возможности молодого Шмидта, надо знать, что армейский полковник в те годы получал жалованье в 320 рублей в месяц, генерал в должности командира дивизии — 500 рублей, а генерал в должности командира корпуса — 725 рублей…

Морское офицерство было довольно закрытым сообществом, со своими представлениями о морали. Жениться до 23 лет молодым офицерам не дозволялось (Шмидту шел 21-й год), при этом непосредственное начальство должно было оценить кандидатуру невесты по ее происхождению и моральным качествам. Нужно ли говорить о том, каким скандалом была женитьба Шмидта! После этого отец разрывает с ним общение и, подорвав здоровье, вскоре умирает.

Видимо, здоровье пошатнулось и у его отпрыска, поскольку, прослужив на Черноморском флоте всего три месяца, Шмидт ушел в отпуск на полгода «по причине болезни». Через год у пары родился сын Евгений. Доминика, которая пристойности ради отныне велит величать себя по-русски Домной, недолго оставалась в образе примерной офицерской жены и начала крутить романы на стороне…

Менял корабли как перчатки и лечился у психиатров

Со службой у Шмидта также не складывалось. В один прекрасный день мичман явился к командующему флотом и, по свидетельству очевидцев, «находясь в крайне возбужденном состоянии, говорил самые несуразные вещи». После чего офицера на две недели отправили в морской госпиталь. А затем вновь дали отпуск на полгода…

По ходатайству дяди, Владимира Петровича, Шмидта перевели в Тихоокеанскую эскадру. Но молодой офицер нигде не уживается. Приступы раздражительности, припадки, сопровождаемые судорогами и катанием по полу, преследуют его, и маленький сын, став однажды свидетелем такого приступа, пугается и остается заикой на всю жизнь….

В 1889 году Шмидт пишет прошение об увольнении в отставку в связи с «болезненным состоянием». После того как просьба была удовлетворена, он лечится в модной московской клинике Савей-Могилевича для нервных и душевнобольных. Получив наследство от тетки, вместе с семьей много путешествует: живет в Таганроге, Бердянске, Одессе, потом едет в Париж, где берет уроки в школе воздухоплавания Эжена Годара. Новое увлечение быстро поглотило русского путешественника, он даже приобрел аэростат, но первый же показательный полет получился неудачным, корзина ударилась о землю, Шмидт получил серьезную травму, следствием которой стала болезнь почек.

Тем временем теткино наследство стало заканчиваться. Петр Петрович в 1892 году пишет прошение «о зачислении его на военно-морскую службу». И вновь получает удовлетворение — без родного дядюшки Владимира Петровича опять не обошлось. Неуживчивого мичмана определяют вахтенным на новейший крейсер 1 ранга «Рюрик». А через два года вновь передают на попечение адмирала Чухнина, который производит его в лейтенанты.

Миноносец «Янчихе», крейсер «Адмирал Корнилов», буксир «Силач», шхуна «Ермак», канонерская лодка «Горностай», канонерская лодка «Бобр», ледокол «Надежный» — вот перечень судов, которые лейтенант сменил за неполные пять лет службы.

Экстремальная среда, ограниченное пространство, закрытый мужской коллектив — все это способствовало обострению недуга. Шмидт скандалит, пишет рапорты, подвергается обструкции на каждом новом месте.

Командование решило списать Шмидта на две недели в береговой лазарет для лечения неврастении. По окончании курса лейтенанта отправили от греха в Россию на ледокол «Надежный», где опять без скандала не обошлось: поначалу Шмидт отказался подавлять забастовку докеров, а после написал на своего капитана рапорт, сообщив, что тот имеет связи с браконьерами.

Когда дело дошло до Чухнина, видимо, опасаясь выносить сор из избы, он поступил традиционно — велел освидетельствовать психическое здоровье Шмидта. После чего тот сорвался уже на самого адмирала… Закончилось все это увольнением в отставку с правом служить в коммерческом флоте.

Не хотел воевать и украл кассу

Дядя по-прежнему оставался «ангелом-хранителем» Петра Петровича, отрекомендовав его в «Добровольческий флот». Там Шмидт начинает со старпома, потом становится капитаном, вновь меняет одно судно за другим, но более спокойная среда возвращает ему психологическое равновесие. Он пропадает в море, в плаваниях его нередко сопровождает сын. И, возможно, все бы в жизни этого человека более-менее устаканилось, но грянула Русско-японская война.

Казалось, как можно «ставить под ружье» человека, биография которого предельно показала, что у него есть серьезные проблемы с психикой?

Тем не менее, Шмидта восстанавливают в звании и отправляют старшим офицером на угольный транспорт «Иртыш». Но он не хочет воевать и делает все для того, чтобы не попасть на фронт! Происходит ли это под влиянием социалистических взглядов, либо лейтенант уже просто привык к мирной жизни, остается только гадать.

В Либаве (Лиепае) на балу, организованном Обществом Красного Креста, Шмидт без каких-либо видимых причин набрасывается на офицера, вальсировавшего с дамой, бьет его по лицу, завязывается драка, в ходе которой он умудряется разбить брошенным табуретом окно. Но забияку оставляют на корабле, приняв решение уволить уже после войны. День в истории. 14 марта: Легендарный летчик Нестеров совершил рекордный перелет в Одессу

Тогда, будучи на вахте, он едва не сажает судно на мель — только слаженные действия команды позволяют транспорту остаться на ходу. Шмидта на две недели сажают под арест, а затем, проходя Суэцкий канал, списывают «по причине болезни».

Однако российский флот никак не хотел терять такой «ценный кадр». Шмидта направляют в тыл, в Измаил, командовать отрядом из двух миноносцев. Назначают весной 1905-го, а уже летом из кассы отряда исчезают 2,5 тыс. рублей, а с ними и сам командир.

Беглеца, конечно, ловят. Поначалу он рассказывает, что потерял деньги, когда катался на велосипеде, потом придумал ограбление, затем проблемную сестру, на помощь которой срочно выехал в Керчь. Но в итоге признался, что промотал всю сумму на бегах в Киеве. Там же лейтенанта посетило новое чувство — он познакомился с Зинаидой Ризберг, с которой потом целых сорок минут ехал вместе в поезде, положив начало самому настоящему роману, правда, на расстоянии и в письмах.

Скандальный инцидент удалось замять и вновь с помощью дядюшки, который покрыл недостачу из собственного кармана. А Шмидта с флота уволили окончательно, не капитаном Второго ранга, как это было заведено, а лейтенантом.

Хотел отделить Крым и вымазался сажей

Эпопея с крейсером «Очаков» стала для Петра Петровича «лебединой песней». Бесславно завершив флотскую карьеру, он попадает в гущу митинговых страстей, что кипели тогда в Севастополе. Ни в одну из партий из-за нежелания «стадности» Шмидт не вступает, но активно ораторствует. Когда во время одного из таких жарких спичей с ним вновь случается припадок, окружающие воспринимают это чуть ли не как проявление каких-то высших революционных сил.

Десятки человек были ранены, восемь погибли, их похороны превратились в громкую политическую акцию. На ней и выступил наш лейтенант со своей знаменитой клятвой: «Клянёмся в том, что мы никогда не уступим никому ни одной пяди завоёванных нами человеческих прав!»

После этого выступления власти арестовывают Шмидта на двадцать дней, а эсеры выбирают пожизненным депутатом Севастопольского совета и, едва он выходит на свободу, направляют к нему делегацию революционных матросов с распропагандированного крейсера «Очаков» с просьбой возглавить их.

Недолго думая, нацепив неположенные ему погоны капитана второго ранга, Шмидт отправляется на корабль, с которого на тот момент предусмотрительно сбежали все офицеры, помня судьбу их коллег с броненосца «Потемкин».

Шмидт выступает перед матросами и рассказывает им о своих грандиозных планах: мол, на суше сигнала с «Очакова» ждут «свои люди», чтобы начать восстание (что это было — сознательный блеф или больная фантазия, как теперь узнаешь?), захватить Севастополь, выдвинуться к Перекопу, установить там орудия, отделив Крым от России. После чего готовить десанты на Одессу, Николаев, Херсон с перспективой установления Южно-Русской социалистической республики, которую он, Шмидт, и возглавит. Если же не получится с десантами, то и на скромную должность президента социалистического Крыма он вполне согласен.

Матросы отвечают дружным «Ура!». Над «Очаковым» поднимают красный флаг, но под звуки гимна «Боже, царя храни!», чтобы остальной флот понимал, что имеет дело не с захватчиками, а своими, русскими революционерами, которые вроде даже не против царя (позже Шмидт скажет, что имя царя понадобится только лишь для того, чтобы повести за собой «темные» массы). День в истории. 2 ноября: казнён самый радикальный лидер «потемкинцев»

На берег посылается сигнал: «Командую флотом. Шмидт», а в Санкт-Петербург отправляется телеграмма: «Славный Черноморский флот, свято храня верность своему народу, требует от вас, государь, немедленного созыва Учредительного собрания и перестает повиноваться вашим министрам. Командующий флотом гражданин Шмидт». Штурмовые группы очаковцев захватывают миноносец «Свирепый» и еще три номерных миноносца, минный крейсер «Гридень», к «Очакову» присоединяются миноносцы «Зоркий» и «Заветный», канлодка «Уралец», учебный корабль «Днестр» и минный транспорт «Буг».

На последнем находилось столько мин, что при взрыве мог взлететь на воздух не только весь флот, но и прибрежная часть Севастополя. Поэтому Шмидт поставил «Буг» между «Очаковым» и берегом. «Свирепый» был направлен к плавучей тюрьме «Прут», где содержали потемкинцев.

На этом успехи восставших кончились. Когда Шмидт решил проплыть перед флотом под красным флагом, то услышал от командира крейсера «Память Меркурия»: «Мы служим царю и Отечеству, а ты — разбойник, заставляешь себе служить!»

Захваченные на кораблях офицеры (около сотни) были взяты в заложники. Шмидт пообещал их вешать, если против него будут предприняты агрессивные действия. Потом в заложники будут взяты и пассажиры гражданского парохода «Пушкин», которых, впрочем, в результате переговоров отпустят. Но посланную к нему от адмирала Чухнина делегацию из однокашников Шмидт тоже захватит. После Одессы был Севастополь. Как Крым стал советской республикой

Берег ответил мятежникам ультиматумом — сдаться в течение часа. За это время «Терцу» под командованием Ставраки удастся потопить «Буг», угроза подрыва города исчезла, и верные царю корабли и береговые батареи откроют огонь….

«Очаков» произвел шесть ответных выстрелов, которые серьезного урона не нанесли. Крейсер загорелся, на нем началась паника, во время которой Шмидт и прибывший к нему пятнадцатилетний сын Евгений попятились на миноносце N 270 прорваться в Турцию. Но их задержали. Обнаружили Шмидтов в машинном отделении, вымазанных и полуголых: они пытались выдать себя за кочегаров, но не вышло. Евгения через сорок дней ареста отпустили по малолетству.

Герой реальный и легендарный

Судили Шмидта военным судом, супруга Доминика Гавриловна пыталась представить мужа сумасшедшим, призывала обследовать его, но тот наотрез отказался, заявив, что «если он болен, то вместе с ним больны и сто тридцать миллионов русских людей».

Адвокаты во главе с будущим министром юстиции временного правительства Александром Зарудным нажимали на то, что на момент мятежа Шмидт находился в отставке, но обвинение действовало по принципу «бывших офицеров не бывает». Лейтенанта, как и его ближайших соратников, приговорили к смертной казни через повешенье, которую впоследствии заменили расстрелом.

После казни дядя Щмидта — Владимир Петрович — окончательно ушел в тень, перестал появляться на людях, брат сменил фамилию на Шмитт, сестры поменяли фамилии благодаря замужествам, законная супруга отреклась от памяти мужа. Командовавшему операцией против «Очакова» адмиралу Чухнину отомстили эсеры, дважды на него покушались, в первый раз только ранили, во второй убили.

Сын Евгений впоследствии попросил у Временного правительства добавить к фамилии приставку «Очаковский», что ему было разрешено. Однако наблюдая за творящимися в стране событиями, он разочаровался в революции, примкнул к Белому движению и ушел из России вместе с армией Врангеля. В эмиграции он написал книгу об отце, со страниц которой задавался вопросом:

«За что ты погиб, отец!? Ужели для того, чтобы сын твой увидел, как рушатся устои тысячелетнего государства, как великая нация сходит с ума, как с каждым днем, как с каждой минутой все более втаптываются в грязь те идеи, ради которых ты пошел на Голгофу?»

Зато возлюбленная по переписке — Зинаида Ивановна Ризберг — поступила вполне в духе «сыновей лейтенанта» из «Золотого теленка». Она представила советской власти письма героя революции и до конца дней исправно получала пенсию.

Надо ли лишний раз говорить о том, что книга Евгения Шмидта-Очаковского, умершего в Париже в 1951 году в бедности, не нашла своего читателя ни по ту, ни по другую сторону железного занавеса. Правда об этом странном, не очень здоровом человеке одним была не интересна, а другим просто не нужна — легенда жила уже своей жизнью.

Источник