ладно катюха чему суждено то и случится
жизнь-156
О! Нету воли жить, и умереть нет сил!\ Да, все уж допито. Брось хохотать, Вафилл. \ Все допил, все доел. Но продолжать не стоит. В МАНЕРЕ НЕКОТОРЫХ\\ Томление. Поль Верлен. Перевод Г. Шенгели
О, гаревые колоски,\О, пережженная полова,Дожить до гробовой доски\И не сказать за жизнь ни слова? Григорий Корин Какой-то должен разговор
О, жизнь моя без хлеба,\Зато и без тревог!\Иду. Смеётся небо,\Ликует в небе Бог. Федор Сологуб “Родине\Пятая книга стихов” 1906 О, жизнь моя без хлеба,
О, жизнь моя, не уходи,\Как ветер в поле! \Ещё достаточно в груди\Любви и боли. \Ещё дубрава у бугра\Листвой колышет,\И дальний голос топора\Почти не слышен. Анатолий Жигулин 1980 О, ЖИЗНЬ МОЯ, НЕ УХОДИ.
О, жизнь моя,\ мой сладкий плен — \ молитва, нищенство, отвага, \ вся в черных буковках бумага. \ И ожиданье перемен. Николай Панченко
О, как мы жили! Горько и жестоко!\Ты глубже вникни в страсти наших дпен. \Тебе, мой друг, наверно, издалека\Все будет по-особому видпей. Михаил Дудин
О, легкая слепая жизнь!\ Ленивая немая воля!\ И выпеваешь эту даль, как долю,\ и, как у люльки, доля над тобою\ поет. Прощайте! Набирает высь\ и неизбежность нежное круженье,\ где опыт птичий, страх и вдохновенье\ в одном полете голоса слились. Марина АКИМОВА «ДЕНЬ и НОЧЬ» N 3-4 2005г.
О, нищенская жизнь, без бурь, без ощущений, \Холодный полумрак, без звуков и огня. \Ни воплей горестных, ни гордых песнопений, \ Ни тьмы ночной, ни света дня. Константин Бальмонт Из сборника “ПОД СЕВЕРНЫМ НЕБОМ” 1894 БОЛОТО
Ладно катюха чему суждено то и случится
Истории из жизни/Самые лучшие истории запись закреплена
Да, в нашем доме никто никогда не замечал ничего сверхъестественного но, вот поздними вечерами, когда все смолкает и последнее шарканье комнатных тапок становится еле различимым, можно услышать настоящий стон стен. Старый дом вздыхает и стонет разрываемый мыслями отчаявшихся людей. Утром все будет как прежде, но ночь – это особенное время.
Тоска добралась и до меня. Не сплю вторую ночь, не успев сомкнуть глаза, просыпаюсь как от толчка и больше не могу уснуть до самого утра. Лежу в темноте, прислушиваюсь к звукам. Странно и интересно. Холодно в усадьбе, отопление еще не включили. В старом здании гуляют сквозняки. Заворачиваюсь в мохнатый плед, наливаю горячий чай с молоком, все равно уже не уснуть, переживаю, как там сыночек без меня? Как дела у доченьки, прошла ли температура у внучика? Почти две недели не видела своих деточек, соскучилась.
Оказывается, свет из моего окна заметила бабушка Катя. Решив меня проверить оставила свой вечный наблюдательный пост и шлепает тапками по гулкому коридору. Крыло усадьбы, в котором мы живем, построено буквой «П», и если смотреть из окна отделения Активного долголетия, как раз видны окна АУП.
Бабе Кате девяносто четыре года и она очень активная: со всеми дружит, за всех переживает, всех жалеет, всем помогает. Стучится и на весь коридор, громко так, начинает со мной беседовать, не дожидаясь пока я открою.
– Хотите, чаю, баба Катя? – спрашиваю у любопытной старушки шепотом, надеясь, что мы не разбудим остальных сотрудников.
– Отчего же не попить, – кричит почти, глуховатая старушка, – наливай свой чай, не откажусь, тока молока поболе лей, а то ведь, потом и вовсе не утолкемся. Ты скажи, чего не спишь в такое время? Ладно, я старая, у меня сна нету, а ты-то чего?
А голос у бабы Кати такой шамкающий и звонкий одновременно. Удивительный просто. Я такого не слышала никогда, его ни с кем не спутаешь.
Баба Катя, уютно укутанная в шаль, подвинула к себе чашку, развернула конфетку и стала громко причмокивая швыркать чай.
Смотрю на неё и не получается представить ее морщинистое лицо с серыми, почти прозрачными от старости глазами, молодым. Какой она была? Такая высокая, жилистая, упругая, сильная, живая и это в ее то годы!
– Я вот не рОдила деточек. – прерывает мои мысли баба Катя. – Не за кого мне терзаться. Муж мой умер давно, оставил меня одну распутывать, что навертела. Только горевать и жалеть остается, да еще вымаливать прощения. Мне может бог и смерти не дает, чтобы жила со своим грехом и мучилась. Знаешь, как я жить устала? – баба Катя отставила чашку, сложила большие руки на столе и зашуршала конфетной оберткой.
– Господи, баба Катя, ну что вы говорите?
– А ты слушай что говорю, Наталья, не перебивай. Расскажу тебе, какой грех меня мучит, может, отпустит меня бог? Может, не просто так я пришла к тебе? Как увидела свет в ночи, меня прямо потянуло к тебе.
Ну, вот работали мы в совхозе тогда все, кто школу покончал, а вечерами на посиделки собирались в доме у бухгалтера нашего. Веселый он парень был, хороший такой.
Ничего не видела, только Степан перед глазами стоял. Приедет со своего кордона, гостинцев мне привезет, а я и рада радешенька – жених приехал. Не могла на него насмотреться: на кудри его русые, на глазки его зеленые. Прижмусь к нему, а у самой аж сердце заходится. Какой он у меня ладный, пригожий.
Два года мы с ним повстречалися, а потом решил он вернуться в родной город. Не знаю, что там случилось, только засобирался он уезжать. Я в слезы. А он говорит: «не реви, ты Катюха, собирай приданное, и поедем свадьбу играть к моим родителям. Не все же нам жить в лесу твоем не проходимом, пора в люди выбираться, война кончается. Нужно в жизни пробиваться, устраиваться».
Родители меня благословили на свадьбу, собрали в дорогу. Два огромных чемодана добра наложили: и материю на платье и отрез на костюм, отца моего премировали этим отрезом, и постельное, и рушники, и полотенца, и белье со скатертями, в общем, все, что нажили за всю жизнь и денег со всех трудодней. Дочка-то я одна у родителей была. Чтобы не стыдно было перед городскими сватьями, все богатство из дому собрали.
– Какой ребеночек? Ты что с ума сошла? – начал ругать меня, кричать.
– Да разве ж я виновата? – смотрю на него и не пойму, что я сделала-то не так? Разве бывает семья без детей? Радоваться надо!
Увидел он мои слезы, отвернулся, а потом ласково говорит: «Ладно, Катюха, чему суждено – то и случится. Ты тут посиди, я пока вещи отнесу к поезду. Только никуда с места не сходи, поняла?» Обнял меня, взял вещи и ушел.
Я долго сидела, замерзла, осень ведь. Дождь пошел, а я боюсь уйти под навес, вдруг Степан меня не найдет? Промокла до ниточки. Но Степан не пришел.
Я когда поняла, что он меня бросил, думала умру. Как дурочка сделалась. Не понимала, что люди мне говорят, чего хотят от меня?
Потом, малыш шевелиться стал и я как очнулась. Как же я теперь буду? Куда мы с детиной? Дурниной я кричала, плакала. Куда Степан делся? Вдруг убили его? Не мог он нас дитем бросить, ведь говорил, что любит, а как вспомню взгляд его страшный, и самой жить не хочется. Решила, что раз нету больше Степана, как я ребеночка-то рожу? Позор какой. Что люди-то скажут? А жить как? Все из дома выгребла и еще один рот привела в голод.
Вспомнила я про тетку одну. На окраине у нас жила старая фельширица. Наш единственный дохтор. Говорили, помогала она замужним девкам решать их женские дела. Собралась и вечером пошла на поклон. Долго она выспрашивала все, вопросы все стыдные задавала, а потом, прогнала меня. Поздно, говорит. Сняла я крест свой золотой на цепочке, да муки принесла, свеклы сахарной, все положила на стол, стала просить Хреста ради.
Долго он меня уговаривал, долго я привыкала к нему и однажды согласилась. Поженились мы и уехали в его деревню. Построили дом хороший, а для кого? Детей нет. Пусто в доме. Но муж у меня хороший был. Жалел меня. Никогда не обижал, двадцать лет мы прожили с ним. После похорон, перед зимой поехала я в свой совхоз могилку проверить мамину, ну и встретила там подруженьку мою с юности, она и рассказала, что вроде видели моего Степана в городе, в доме престарелых. Никуда он не уехал тогда. Остался вместе с моими чемоданами в городе. Семья у него была уже давно, оказывается, а теперь, стало быть, сдали они его в богадельню.
А у меня все помутилось сразу. Решила определиться я в эту богадельню. Поговорить со Степаном. Спать не могла, видится мне этот Степан как молодой, вот такой, как на вокзале, в последний раз. Подумала ну, что мне терять? Одна одинешенька.
Приехала, устроилась. А тут людей, как в деревне! Пойди-найди… Стала расспрашивать. А Степан, оказывается совсем плохой уже. Умирает. Хотела посмотреть в глаза его подлые, рассказать, как из-за него семью свою сгубила и не успела. Подошла к нему, а он меня и не узнал. Я его спрашиваю, помнишь меня, я Катя? А он смотрит, слезы катятся, а вспомнил ли, нет ли? Умер он. Так и не поговорили. Вот так со свадьбы сбежал, а на смертном одре я его догнала.
С тех пор я каждый раз ждала осени. Все в моей жизни плохое случалось, именно, осенью. Молилась, чтобы бог простил меня и забрал уже. Но, видно не прощает. Да и в бога я давно не верю.
Опять вот осень. Может теперь она меня заберет? Как думаешь?
Байки из богадельни/ Осень бабы Кати
Тоска добралась и до меня. Не сплю вторую ночь, не успев сомкнуть глаза, просыпаюсь как от толчка и больше не могу уснуть до самого утра. Лежу в темноте, прислушиваюсь к звукам. Странно и интересно. Холодно в усадьбе, отопление еще не включили. В старом здании гуляют сквозняки. Заворачиваюсь в мохнатый плед, наливаю горячий чай с молоком, все равно уже не уснуть, переживаю, как там сыночек без меня? Как дела у доченьки, прошла ли температура у внучика? Почти две недели не видела своих деточек, соскучилась.
Оказывается, свет из моего окна заметила бабушка Катя. Решив меня проверить оставила свой вечный наблюдательный пост и шлепает тапками по гулкому коридору. Крыло усадьбы, в котором мы живем, построено буквой «П», и если смотреть из окна отделения Активного долголетия, как раз видны окна АУП. Бабе Кате девяносто четыре года и она очень активная: со всеми дружит, за всех переживает, всех жалеет, всем помогает. Стучится и на весь коридор, громко так, начинает со мной беседовать, не дожидаясь пока я открою.
– Хотите, чаю, баба Катя? – спрашиваю у любопытной старушки шепотом, надеясь, что мы не разбудим остальных сотрудников.
– Отчего же не попить, – кричит почти, глуховатая старушка, – наливай свой чай, не откажусь, тока молока поболе лей, а то ведь, потом и вовсе не утолкемся. Ты скажи, чего не спишь в такое время? Ладно, я старая, у меня сна нету, а ты-то чего?
А голос у бабы Кати такой шамкающий и звонкий одновременно. Удивительный просто. Я такого не слышала никогда, его ни с кем не спутаешь.
– За деток переживаю, – говорю, – не спится.
Баба Катя, уютно укутанная в шаль, подвинула к себе чашку, развернула конфетку и стала громко причмокивая швыркать чай.
Смотрю на неё и не получается представить ее морщинистое лицо с серыми, почти прозрачными от старости глазами, молодым. Какой она была? Такая высокая, жилистая, упругая, сильная, живая и это в ее то годы!
– Я вот не рОдила деточек. – прерывает мои мысли баба Катя. – Не за кого мне терзаться. Муж мой умер давно, оставил меня одну распутывать, что навертела. Только горевать и жалеть остается, да еще вымаливать прощения. Мне может бог и смерти не дает, чтобы жила со своим грехом и мучилась. Знаешь, как я жить устала? – баба Катя отставила чашку, сложила большие руки на столе и зашуршала конфетной оберткой.
– Господи, баба Катя, ну что вы говорите?
– А ты слушай что говорю, Наталья, не перебивай. Расскажу тебе, какой грех меня мучит, может, отпустит меня бог? Может, не просто так я пришла к тебе? Как увидела свет в ночи, меня прямо потянуло к тебе.
Два года мы с ним повстречалися, а потом решил он вернуться в родной город. Не знаю, что там случилось, только засобирался он уезжать. Я в слезы. А он говорит: «не реви, ты Катюха, собирай приданное, и поедем свадьбу играть к моим родителям. Не все же нам жить в лесу твоем не проходимом, пора в люди выбираться, война кончается. Нужно в жизни пробиваться, устраиваться».
Родители меня благословили на свадьбу, собрали в дорогу. Два огромных чемодана добра наложили: и материю на платье и отрез на костюм, отца моего премировали этим отрезом, и постельное, и рушники, и полотенца, и белье со скатертями, в общем, все, что нажили за всю жизнь и денег со всех трудодней. Дочка-то я одна у родителей была. Чтобы не стыдно было перед городскими сватьями, все богатство из дому собрали.
– Какой ребеночек? Ты что с ума сошла? – начал ругать меня, кричать.
– Да разве ж я виновата? – смотрю на него и не пойму, что я сделала-то не так? Разве бывает семья без детей? Радоваться надо!
Увидел он мои слезы, отвернулся, а потом ласково говорит: «Ладно, Катюха, чему суждено – то и случится. Ты тут посиди, я пока вещи отнесу к поезду. Только никуда с места не сходи, поняла?» Обнял меня, взял вещи и ушел.
Я долго сидела, замерзла, осень ведь. Дождь пошел, а я боюсь уйти под навес, вдруг Степан меня не найдет? Промокла до ниточки. Но Степан не пришел.
Потом, малыш шевелиться стал и я как очнулась. Как же я теперь буду? Куда мы с детиной? Дурниной я кричала, плакала. Куда Степан делся? Вдруг убили его? Не мог он нас дитем бросить, ведь говорил, что любит, а как вспомню взгляд его страшный, и самой жить не хочется. Решила, что раз нету больше Степана, как я ребеночка-то рожу? Позор какой. Что люди-то скажут? А жить как? Все из дома выгребла и еще один рот привела в голод.
Вспомнила я про тетку одну. На окраине у нас жила старая фельширица. Наш единственный дохтор. Говорили, помогала она замужним девкам решать их женские дела. Собралась и вечером пошла на поклон. Долго она выспрашивала все, вопросы все стыдные задавала, а потом, прогнала меня. Поздно, говорит. Сняла я крест свой золотой на цепочке, да муки принесла, свеклы сахарной, все положила на стол, стала просить Хреста ради.
Долго он меня уговаривал, долго я привыкала к нему и однажды согласилась. Поженились мы и уехали в его деревню. Построили дом хороший, а для кого? Детей нет. Пусто в доме. Но муж у меня хороший был. Жалел меня. Никогда не обижал, двадцать лет мы прожили с ним. После похорон, перед зимой поехала я в свой совхоз могилку проверить мамину, ну и встретила там подруженьку мою с юности, она и рассказала, что вроде видели моего Степана в городе, в доме престарелых. Никуда он не уехал тогда. Остался вместе с моими чемоданами в городе. Семья у него была уже давно, оказывается, а теперь, стало быть, сдали они его в богадельню.
А у меня все помутилось сразу. Решила определиться я в эту богадельню. Поговорить со Степаном. Спать не могла, видится мне этот Степан как молодой, вот такой, как на вокзале, в последний раз. Подумала ну, что мне терять? Одна одинешенька.
Приехала, устроилась. А тут людей, как в деревне! Пойди-найди… Стала расспрашивать. А Степан, оказывается совсем плохой уже. Умирает. Хотела посмотреть в глаза его подлые, рассказать, как из-за него семью свою сгубила и не успела. Подошла к нему, а он меня и не узнал. Я его спрашиваю, помнишь меня, я Катя? А он смотрит, слезы катятся, а вспомнил ли, нет ли? Умер он. Так и не поговорили. Вот так со свадьбы сбежал, а на смертном одре я его догнала. С тех пор я каждый раз ждала осени. Все в моей жизни плохое случалось, именно, осенью. Молилась, чтобы бог простил меня и забрал уже. Но, видно не прощает. Да и в бога я давно не верю.
Опять вот осень. Может теперь она меня заберет? Как думаешь?
Ладно катюха чему суждено то и случится
представь, кому-то будет суждено видеть тебя лохматой,
слушать, как ты кроешь мир отборным матом,
прижимать тебя к себе глубокой ночью,
улыбаться на то, как ты что-то с утра бормочешь.
ты будешь нужна ему трезвая/пьяная — без разницы,
он захочет узнать, как ты стонешь, хохочешь, кусаешь, дразнишься
он будет серьёзней тебя и немного выше.
с ним ты будешь себя ощущать малышкой.
он найдёт способ быть рядом, когда тебе плохо,
станет беречь от наглых рук, плохих людей тебя, дурёху,
гладить по голове, когда ты сопишь в подушку,
шептать на ухо: «черт, ты самая лучшая».
он будет щекотать твои пятки, а ты будешь хихикать «мне же щекотно»,
он будет знать твоих демонов, всю подноготную,
после душа играться с твоими мокрыми волосами.
он будет считать тебя самой-самой.
он будет ночью укрывать тебя одеялом,
утешать в моменты, когда тебя настигают провалы,
когда ты от детской ревности кусаешь губы, сатанея,
скажет: «можешь дуться, а я люблю тебя всё сильнее».
и когда ты будешь злиться и вырываться, весь мир кляня,
он успокоит твои обиды, легонько тебя обняв,
даже если ты дуешь щеки, устраиваешь свою личную мировую,
он будет смотреть на тебя,
словно другого мира не существует.
с ним не будет недосказанности, сомнений, драм,
он впишет тебя в свою жизнь, чтобы целовать сонную по утрам,
он увидит тебя злой, уставшей, несовершенной, смешной, раздетой,
Экс-помощник Андрея Курпатова совершил каминг-аут в суде и рассказал о романе с боссом. В сеть слили их переписку
Новости
В сети обсуждают переписку между известным психотерапевтом и телеведущим, 47-летним Андреем Курпатовым, и его бывшим помощником, 25-летним Алексеем Иевским, которого Курпатов обвинил в мошенничестве. Теперь Иевский, который уже находится в СИЗО в Санкт-Петербурге, выступил публично и совершил каминг-аут, заявив, что его и Курпатова связывало нечто большее, чем просто рабочие отношения.
Изначально я был помощником Андрея Курпатова. После у нас с ним начались уже любовные отношения,
— цитирует Алексея издание «Фонтанка».
Андрей Курпатов и Алексей Иевский
Переписку журналистам «Комсомольской правды» передали родители Иевского. Несколько скринов, которые датируются разными месяцами 2021 года, уже разошлись по сети и телеграм-каналам. Сам Курпатов подлинность переписки пока не комментировал.
Позже стали поступать угрозы: «Если ты не вернешься, я тебя затаскаю по судам»,
— признался Иевский во время заседания суда, где рассматривалась его жалоба на содержание под стражей.
Переписку с Курпатовым он привел в качестве доказательства своих слов. Свою вину он по-прежнему не признает.
Алексей Иевский
Напомним, что Алексея Иевского обвиняют в мошенничестве, в результате которого автомобиль Porsche стоимостью 9,3 миллиона рублей был оформлен на него. Следствие также намерено предъявить ему обвинение в присвоении дорогих часов, серег, а также недвижимости Курпатова.
Однако на опубликованных скринах видно, что идея передать машину Иевскому принадлежала Курпатову. Также с его разрешения были куплены часы. Родители и близкая подруга Иевского утверждают, что и дорогие серьги с бриллиантами были подарком Алексею от Курпатова на день рождения.
В переписке есть и доказательства нежных отношений между мужчинами: оба использовали эмодзи в виде сердечек и называли друг друга ласковыми словами «малыш» и «зайка». Из переписки также следует, что деньги обоих хранились на общем счете.
Андрей Курпатов
Все мои деньги всегда были для тебя открыты, деньги я переводил на нашу общую карту, и ты их брал,
Сам Курпатов ранее заявлял, что предлагал Иевскому уладить конфликт без привлечения полиции, но тот якобы не пошел на контакт и сменил номер.
У родителей Иевского другая версия. По их словам, когда они прочитали переписку сына и узнали о его отношениях с Курпатовым, они с ним связались и предложили договориться о прекращении дела в отношении их сына.
Для нас это было шоком, но другой возможности доказать невиновность сына нет. Мы сказали Курпатову, что у нас есть эта информация, он начал делать встречные предложения. Мы договорились, что отдадим переписку, а Курпатов заберет заявление. Переписку мы отдали, но Леша до сих пор в СИЗО,
— рассказал «КП» отец Алексея Константин Иевский.
Суд жалобу на арест отклонил, Иевский останется в изоляторе до 28 ноября. Однако телеграм-каналы бурно обсуждают не столько юридические нюансы дела, сколько факт принудительного (для Курпатова) и, возможно, спасительного для Иевского каминг-аута.
— написали в телеграм-канале «Непринцесса».
Непонятно, зачем доктор Курпатов подал заявление на Иевского в полицию. Вопрос двух миллионов рублей (речь о часах. — Прим. ред.) для него не вопрос. Теперь имеет кучу радостей жизни в виде опубликованных переписок с «малышом»,
— недоумевают в телеграм-канале «Антиглянец».
Курпатов и Иевский познакомились несколько лет назад, когда последний еще работал бортпроводником. С конца 2019 года Алексей стал помощником Курпатова, вскоре на него была оформлена компания «Онлайн продакшн», которая занималась продвижением бизнеса Курпатова.
Сам Курпатов прославился благодаря телепередаче «Доктор Курпатов», которая выходила на Первом канале во второй половине нулевых. Он также является автором множества книг по психологии. Курпатов был женат, у него есть дочь от этого брака. Его бывшая супруга Лилия Ким пока также никак не комментировала скандал с экс-супругом.
В прошлом году Курпатов также оказался в центре скандала. На абьюз и домогательства в его компании «Игры разума» пожаловалась бывшая сотрудница Лидия Панова (речь шла не о самом Курпатове, а о непосредственном начальнике девушки, генеральном директоре компании Виталии Соколове) — об этом тогда подробно написало издание Wonderzine. Однако Курпатов сначала отговорил ее увольняться, а затем, по ее словам, он «интерпретировал это так, будто она все время была дичайше влюблена в директора» и «у него нет сил с этим разбираться», «все хороши».