кто то суетился кричал что необходимо
Кто то суетился кричал что необходимо
… так кто ж ты, наконец?
– Я – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо.
Никогда не разговаривайте с неизвестными
В час жаркого весеннего заката на Патриарших прудах появилось двое граждан. Первый из них – приблизительно сорокалетний, одетый в серенькую летнюю пару, – был маленького роста, темноволос, упитан, лыс, свою приличную шляпу пирожком нес в руке, а аккуратно выбритое лицо его украшали сверхъестественных размеров очки в черной роговой оправе. Второй – плечистый, рыжеватый, вихрастый молодой человек в заломленной на затылок клетчатой кепке – был в ковбойке, жеваных белых брюках и в черных тапочках.
Первый был не кто иной, как Михаил Александрович Берлиоз, редактор толстого художественного журнала и председатель правления одной из крупнейших московских литературных ассоциаций, сокращенно именуемой МАССОЛИТ, а молодой спутник его – поэт Иван Николаевич Понырев, пишущий под псевдонимом Бездомный.
Попав в тень чуть зеленеющих лип, писатели первым долгом бросились к пестро раскрашенной будочке с надписью «Пиво и воды».
Да, следует отметить первую странность этого страшного майского вечера. Не только у будочки, но и во всей аллее, параллельной Малой Бронной улице, не оказалось ни одного человека. В тот час, когда уж, кажется, и сил не было дышать, когда солнце, раскалив Москву, в сухом тумане валилось куда-то за Садовое кольцо, – никто не пришел под липы, никто не сел на скамейку, пуста была аллея.
– Дайте нарзану, – попросил Берлиоз.
– Нарзану нету, – ответила женщина в будочке и почему-то обиделась.
– Пиво есть? – сиплым голосом осведомился Бездомный.
– Пиво привезут к вечеру, – ответила женщина.
– А что есть? – спросил Берлиоз.
– Абрикосовая, только теплая, – сказала женщина.
– Ну давайте, давайте, давайте.
Абрикосовая дала обильную желтую пену, и в воздухе запахло парикмахерской. Напившись, литераторы немедленно начали икать, расплатились и уселись на скамейке лицом к пруду и спиной к Бронной.
Тут приключилась вторая странность, касающаяся одного Берлиоза. Он внезапно перестал икать, сердце его стукнуло и на мгновенье куда-то провалилось, потом вернулось, но с тупой иглой, засевшей в нем. Кроме того, Берлиоза охватил необоснованный, но столь сильный страх, что ему захотелось тотчас же бежать с Патриарших без оглядки. Берлиоз тоскливо оглянулся, не понимая, что его напугало. Он побледнел, вытер лоб платком, подумал: «Что это со мной? Этого никогда не было… сердце шалит… я переутомился… Пожалуй, пора бросить все к черту и в Кисловодск…»
И тут знойный воздух сгустился над ним, и соткался из этого воздуха прозрачный гражданин престранного вида. На маленькой головке жокейский картузик, клетчатый кургузый воздушный же пиджачок… Гражданин ростом в сажень, но в плечах узок, худ неимоверно, и физиономия, прошу заметить, глумливая.
Жизнь Берлиоза складывалась так, что к необыкновенным явлениям он не привык. Еще более побледнев, он вытаращил глаза и в смятении подумал: «Этого не может быть. »
Но это, увы, было, и длинный, сквозь которого видно, гражданин, не касаясь земли, качался перед ним и влево и вправо.
Тут ужас до того овладел Берлиозом, что он закрыл глаза. А когда он их открыл, увидел, что все кончилось, марево растворилось, клетчатый исчез, а заодно и тупая игла выскочила из сердца.
Однако постепенно он успокоился, обмахнулся платком и, произнеся довольно бодро: «Ну-с, итак…» – повел речь, прерванную питьем абрикосовой.
Речь эта, как впоследствии узнали, шла об Иисусе Христе. Дело в том, что редактор заказал поэту для очередной книжки журнала большую антирелигиозную поэму. Эту поэму Иван Николаевич сочинил, и в очень короткий срок, но, к сожалению, ею редактора нисколько не удовлетворил. Очертил Бездомный главное действующее лицо своей поэмы, то есть Иисуса, очень черными красками, и тем не менее всю поэму приходилось, по мнению редактора, писать заново. И вот теперь редактор читал поэту нечто вроде лекции об Иисусе, с тем чтобы подчеркнуть основную ошибку поэта. Трудно сказать, что именно подвело Ивана Николаевича – изобразительная ли сила его таланта или полное незнакомство с вопросом, по которому он писал, – но Иисус у него получился, ну, совершенно живой, некогда существовавший Иисус, только, правда, снабженный всеми отрицательными чертами Иисуса. Берлиоз же хотел доказать поэту, что главное не в том, каков был Иисус, плох ли, хорош ли, а в том, что Иисуса-то этого, как личности, вовсе не существовало на свете и что все рассказы о нем – простые выдумки, самый обыкновенный миф.
Надо заметить, что редактор был человеком начитанным и очень умело указывал в своей речи на древних историков, например, на знаменитого Филона Александрийского, на блестяще образованного Иосифа Флавия, никогда ни словом не упоминавших о существовании Иисуса. Обнаруживая солидную эрудицию, Михаил Александрович сообщил поэту, между прочим, и о том, что то место в пятнадцатой книге, в главе 44-й знаменитых Тацитовых «Анналов», где говорится о казни Иисуса, – есть не что иное, как позднейшая поддельная вставка.
Поэт, для которого все, сообщаемое редактором, являлось новостью, внимательно слушал Михаила Александровича, уставив на него свои бойкие зеленые глаза, и лишь изредка икал, шепотом ругая абрикосовую воду.
– Нет ни одной восточной религии, – говорил Берлиоз, – в которой, как правило, непорочная дева не произвела бы на свет бога. И христиане, не выдумав ничего нового, точно так же создали своего Иисуса, которого на самом деле никогда не было в живых. Вот на это-то и нужно сделать главный упор…
Высокий тенор Берлиоза разносился в пустынной аллее, и, по мере того как Михаил Александрович забирался в дебри, в которые может забираться, не рискуя свернуть себе шею, лишь очень образованный человек, – поэт узнавал все больше и больше интересного и полезного и про египетского Озириса, благостного бога и сына Неба и Земли, и про финикийского бога Фаммуза, и про Мардука, и даже про менее известного грозного бога Вицлипуцли, которого весьма почитали некогда ацтеки в Мексике.
И вот как раз в то время, когда Михаил Александрович рассказывал поэту о том, как ацтеки лепили из теста фигурку Вицлипуцли, в аллее показался первый человек.
Впоследствии, когда, откровенно говоря, было уже поздно, разные учреждения представили свои сводки с описанием этого человека. Сличение их не может не вызвать изумления. Так, в первой из них сказано, что человек этот был маленького роста, зубы имел золотые и хромал на правую ногу. Во второй – что человек был росту громадного, коронки имел платиновые, хромал на левую ногу. Третья лаконически сообщает, что особых примет у человека не было.
Приходится признать, что ни одна из этих сводок никуда не годится.
Раньше всего: ни на какую ногу описываемый не хромал, и росту был не маленького и не громадного, а просто высокого. Что касается зубов, то с левой стороны у него были платиновые коронки, а с правой – золотые. Он был в дорогом сером костюме, в заграничных, в цвет костюма, туфлях. Серый берет он лихо заломил на ухо, под мышкой нес трость с черным набалдашником в виде головы пуделя. По виду – лет сорока с лишним. Рот какой-то кривой. Выбрит гладко. Брюнет. Правый глаз черный, левый почему-то зеленый. Брови черные, но одна выше другой. Словом – иностранец.
Пройдя мимо скамьи, на которой помещались редактор и поэт, иностранец покосился на них, остановился и вдруг уселся на соседней скамейке, в двух шагах от приятелей.
ЛитЛайф
Жанры
Авторы
Книги
Серии
Форум
Булгаков Михаил Афанасьевич
Книга «Мой бедный, бедный мастер… (с илл.)»
Оглавление
Читать
Помогите нам сделать Литлайф лучше
Бескудников, искусственно зевнув, вышел из комнаты.
— Один в пяти комнатах в Перелыгине,— вслед ему сказал Глухарев.
— Лаврович один в шести,— вскричал Денискин,— и столовая дубом обшита!
— Э, сейчас не в этом дело,— прогудел Абабков,— а в том, что половина двенадцатого.
Начался шум, назревало что-то вроде бунта. Стали звонить в ненавистное Перелыгино, попали не в ту дачу, к Лавровичу, узнали, что Лаврович ушел на реку, и совершенно от этого расстроились. Наобум позвонили в комиссию изящной словесности по добавочному № 930 и, конечно, никого там не нашли.
— Он мог бы и позвонить! — кричали Денискин, Глухарев и Квант.
Ах, кричали они напрасно: не мог Михаил Александрович позвонить никуда. Далеко, далеко от Грибоедова, в громадном зале, освещенном тысячесвечовыми лампами, на трех цинковых столах лежало то, что еще недавно было Михаилом Александровичем.
На первом — обнаженное, в засохшей крови, тело с перебитой рукой и раздавленной грудной клеткой, на другом — голова с выбитыми передними зубами, с помутневшими открытыми глазами, которые не пугал резчайший свет, а на третьем — груда заскорузлых тряпок.
Возле обезглавленного стояли: профессор судебной медицины, патологоанатом и его прозектор, представители следствия и вызванный по телефону от больной жены заместитель Михаила Александровича Берлиоза по Массолиту — литератор Желдыбин.
Машина заехала за Желдыбиным и, первым долгом, вместе со следствием, отвезла его (около полуночи это было) на квартиру убитого, где было произведено опечатание его бумаг, а затем уж все поехали в морг.
Вот теперь стоящие у останков покойного совещались, как лучше сделать: пришить ли отрезанную голову к шее или выставить тело в грибоедовском зале, просто закрыв погибшего наглухо до подбородка черным платком?
Да, Михаил Александрович никуда не мог позвонить, и совершенно напрасно возмущались и кричали Денискин, Глухарев и Квант с Бескудниковым. Ровно в полночь все двенадцать литераторов покинули верхний этаж и спустились в ресторан. Тут опять про себя недобрым словом помянули Михаила Александровича: все столики на веранде, натурально, оказались уже занятыми, и пришлось оставаться ужинать в этих красивых, но душных залах.
И ровно в полночь в первом из них что-то грохнуло, зазвенело, посыпалось, запрыгало. И тотчас тоненький мужской голос отчаянно закричал под музыку: «Аллилуйя!!» Это ударил знаменитый грибоедовский джаз. Покрытые испариной лица как будто засветились, показалось, что ожили на потолке нарисованные лошади, в лампах как будто прибавили свету, и вдруг, как бы сорвавшись с цепи, заплясали оба зала, а за ними заплясала и веранда.
Заплясал Глухарев с поэтессой Тамарой Полумесяц, заплясал Квант, заплясал Жукопов-романист с какой-то киноактрисой в желтом платье. Плясали: Драгунский, Чердакчи, маленький Денискин с гигантской Штурман Жоржем, плясала красавица архитектор Семейкина-Галл, крепко схваченная неизвестным в белых рогожных брюках. Плясали свои и приглашенные гости, московские и приезжие, писатель Иоганн из Кронштадта, какой-то Витя Куфтик из Ростова, кажется режиссер, с лиловым лишаем во всю щеку, плясали виднейшие представители поэтического подраздела Массолита, то есть Павианов, Богохульский, Сладкий, Шпичкин и Адельфина Буздяк, плясали неизвестной профессии молодые люди в стрижке боксом, с подбитыми ватой плечами, плясал какой-то очень пожилой с бородой, в которой застряло перышко зеленого лука, плясала с ним хилая, доедаемая малокровием девушка в оранжевом шелковом измятом платьице.
Оплывая по́том, официанты несли над головами запотевшие кружки с пивом, хрипло и с ненавистью кричали: «Виноват, гражданин!» Где-то в рупоре голос командовал: «Карский раз! Зубрик два! Фляки господарские!!» Тонкий голос уже не пел, а завывал: «Аллилуйя!» Грохот золотых тарелок в джазе иногда покрывал грохот посуды, которую судомойки по наклонной плоскости спускали в кухню. Словом, ад.
И было в полночь видение в аду. Вышел на веранду черноглазый красавец с кинжальной бородой, во фраке и царственным взором окинул свои владения. Говорили, говорили мистики, что было время, когда красавец не носил фрака, а был опоясан широким кожаным поясом, из-за которого торчали рукояти пистолетов, а его волосы воронова крыла были повязаны алым шелком, и плыл в Караибском море под его командой бриг под черным гробовым флагом с адамовой головой.
Но нет, нет! Лгут обольстители-мистики, никаких Караибских морей нет на свете, и не плывут в них отчаянные флибустьеры, и не гонится за ними корвет, не стелется над волною пушечный дым. Нет ничего, и ничего и не было! Вон чахлая липа есть, есть чугунная решетка и за ней бульвар… И плавится лед в вазочке, и видны за соседним столиком налитые кровью чьи-то бычьи глаза, и страшно, страшно… О боги, боги мои, яду мне, яду.
И вдруг за столиком вспорхнуло слово: «Берлиоз!!» Вдруг джаз развалился и затих, как будто кто-то хлопнул по нему кулаком. «Что, что, что, что. » — «Берлиоз. » И пошли вскакивать, пошли вскрикивать…
Да, взметнулась волна горя при страшном известии о Михаиле Александровиче. Кто-то суетился, кричал, что необходимо сейчас же, тут же, не сходя с места, составить какую-то коллективную телеграмму и немедленно послать ее.
Но какую телеграмму, спросим мы, и куда? И зачем ее посылать? В самом деле, куда? И на что нужна какая бы то ни было телеграмма тому, чей расплющенный затылок сдавлен сейчас в резиновых руках прозектора, чью шею сейчас колет кривыми иглами профессор? Погиб он, и не нужна ему никакая телеграмма. Все кончено, не будем больше загружать телеграф.
Да, погиб, погиб… Но мы-то ведь живы!
Да, взметнулась волна горя, но подержалась, подержалась и стала спадать, и кой-кто уже вернулся к своему столику и — сперва украдкой, а потом и в открытую — выпил водочки и закусил. В самом деле, не пропадать же куриным котлетам де-воляй? Чем мы поможем Михаилу Александровичу? Тем, что голодные останемся? Да ведь мы-то живы!
Натурально, рояль закрыли на ключ, джаз разошелся, несколько журналистов уехали в свои редакции писать некрологи. Стало известно, что приехал из морга Желдыбин. Он поместился в кабинете покойного наверху, и тут же прокатился слух, что он и будет замещать Берлиоза. Желдыбин вызвал к себе из ресторана всех двенадцать членов правления, и в срочно начавшемся в кабинете Берлиоза заседании приступили к обсуждению неотложных вопросов об убранстве колонного грибоедовского зала, о перевозе тела из морга в этот зал, об открытии доступа в него и о прочем, связанном с прискорбным событием.
А ресторан зажил своей обычной ночной жизнью и жил бы ею до закрытия, то есть до четырех часов утра, если бы не произошло нечто, уже совершенно из ряду вон выходящее и поразившее ресторанных гостей гораздо больше, чем известие о гибели Берлиоза.
Первыми заволновались лихачи, дежурившие у ворот грибоедовского дома. Слышно было, как один из них, приподнявшись на козлах, прокричал:
— Тю! Вы только поглядите!
Вслед за тем, откуда ни возьмись, у чугунной решетки вспыхнул огонечек и стал приближаться к веранде. Сидящие за столиками стали приподниматься и всматриваться и увидели, что вместе с огонечком шествует к ресторану белое привидение. Когда оно приблизилось к самому трельяжу, все как закостенели за столиками с кусками стерлядки на вилках и вытаращив глаза. Швейцар, вышедший в этот момент из дверей ресторанной вешалки во двор, чтобы покурить, затоптал папиросу и двинулся было к привидению с явной целью преградить ему доступ в ресторан, но почему-то не сделал этого и остановился, глуповато улыбаясь.
И привидение, пройдя в отверстие трельяжа, беспрепятственно вступило на веранду. Тут все увидели, что это никакое не привидение, а Иван Николаевич Бездомный — известнейший поэт.
Он был бос, в разодранной беловатой толстовке, к коей на груди английской булавкой была приколота бумажная иконка со стершимся изображением неизвестного святого, и в полосатых белых кальсонах. В руке Иван Николаевич нес зажженную венчальную свечу. Правая щека Ивана Николаевича была свежеизодрана. Трудно даже измерить глубину молчания, воцарившегося на веранде. Видно было, как у одного из официантов пиво течет из покосившейся набок кружки на пол.
Вариант 20
Часть 1.
Ответами к заданиям 1–24 являются слово, словосочетание, число или последовательность слов, чисел. Запишите ответ справа от номера задания без пробелов, запятых и других дополнительных символов.
В каких из приведённых ниже предложений верно передана ГЛАВНАЯ информация, содержащаяся в тексте?
1. Античные купцы стремились в дальние страны торговать, а военачальники и солдаты — завоёвывать новые земли.
2. Путешественники Античности отправлялись в путь, чтобы совершить паломничество к святым местам.
3. Древнегреческих и древнеримских путешественников дальние страны привлекали не праздными странствиями, а возможностью принять участие в спортивных состязаниях, торговать, завоёвывать новые земли.
4. В античные времена привычных нашему времени туристов не было.
5. Возможностью принять участие в спортивных состязаниях, завоевать новые земли, поторговать, а не праздными странствиями привлекали дальние страны древнегреческих и древнеримских путешественников.
Какое из приведённых ниже слов (сочетаний слов) должно стоять на месте пропуска во втором (2) предложении текста? Выпишите это слово (сочетание слов).
Прочитайте фрагмент словарной статьи, в которой приводятся значения слова ЗЕМЛЯ. Определите значение, в котором это слово употреблено в третьем (3) предложении текста. Выпишите цифру, соответствующую этому значению в приведённом фрагменте словарной статьи.
1. (в терминологическом значении 3 прописное). Третья от Солнца планета Солнечной системы, вращающаяся вокруг Солнца и вокруг своей оси. 3. — планета людей.
2. Суша в противоположность водному или воздушному пространству. На корабле увидели землю. Большая з. (материк или берег материка в речи мореплавателей, жителей острова).
3. Почва, верхний слой коры нашей планеты, поверхность. Обработка земли. Сесть на землю. Из-под земли добыть (достать) что-н.
4. Рыхлое тёмно-бурое вещество, входящее в состав коры нашей планеты. 3. с песком и глиной.
5. Страна, государство, а также вообще какая-н. большая территория Земли (высок.). Родная з. Русская з. Чужие земли.
6. Территория с угодьями, находящаяся в чьём-н. владении, пользовании. Собственность на землю. Аренда земли.
В одном из приведённых ниже слов допущена ошибка в постановке ударения: НЕВЕРНО выделена буква, обозначающая ударный гласный звук. Выпишите это слово.
В одном из приведённых ниже предложений НЕВЕРНО употреблено выделенное слово. Исправьте лексическую ошибку, подобрав к выделенному слову пароним. Запишите подобранное слово.
1. Всю дорогу говорили о ЖИТЕЙСКИХ мелочах.
2. Хвойный мшистый лес ОДЕВАЕТ все горы и доходит вплотную до берега моря.
3. Наши натуры так чисты, так мягки, так ЭСТЕТИЧНЫ, что болезненно сжимаются при всяком несколько грубом прикосновении.
4. АРТИСТИЧНАЯ карьера Лили Кедровой достигла пика в конце её жизни.
5. Казакевич в ЛАКОВЫХ ботинках, мгновенно промокших, медленно шагал за Боковым, отмахиваясь руками от мокрых ветвей, так и норовивших ударить по лицу.
В одном из выделенных ниже слов допущена ошибка в образовании формы слова. Исправьте ошибку и запишите слово правильно.
возвращается ИЗ ЧЕМПИОНАТА
Установите соответствие между предложениями и допущенными в них грамматическими ошибками: к каждой позиции первого столбца подберите соответствующую позицию из второго столбца.
Ответ запишите цифрами без пробелов и иных знаков
Определите слово, в котором пропущена безударная проверяемая гласная корня. Выпишите это слово, вставив пропущенную букву.
Определите ряд, в котором в обоих словах в приставке пропущена одна и та же буква. Выпишите эти слова, вставив пропущенную букву.
и. гнание, ра. чертить
пр. бабка, с. жаление
пр. ображение, пр. забавный
и. полнение, бе. грамотный
пре. посылка, о. гадать
Выпишите слово, в котором на месте пропуска пишется буква Ё.
Выпишите слово, в котором на месте пропуска пишется буква Е.
Определите предложение, в котором НЕ со словом пишется СЛИТНО. Раскройте скобки и выпишите это слово.
1. Кто-то суетился, кричал, что необходимо сейчас же, тут же, (НЕ)СХОДЯ с места, составить какую-то коллективную телеграмму.
2. В передней, (НЕ)ОСВЕЩЁННОЙ лампочкой, под потолком на стене висел велосипед без шин.
3. Один лунный луч, просочившись сквозь пыльное, годами (НЕ)ВЫТИРАЕМОЕ окно, скупо освещал тот угол, где в пыли и паутине висела забытая икона.
4. На дверях комнаты № 2 было написано что-то (НЕ)СОВСЕМ понятное: «Однодневная творческая путёвка».
5. Следующая дверь несла на себе краткую, но уже вовсе (НЕ)ПОНЯТНУЮ надпись: «Перелыгино».
Определите предложение, в котором оба выделенных слова пишутся СЛИТНО. Раскройте скобки и выпишите эти два слова.
1. (В)ТЕЧЕНИЕ многих дней продолжалось сильное извержение вулкана, клубы огня над которым крутились (НА)ПОДОБИЕ вихря, увеличиваясь в размерах.
2. (ПО)ТОМУ, как этот человек держится, видно, что он (ВО)ВСЁМ привык быть первым.
3. Озеро Белое (ОТ)ТОГО и прелестно, что (ВО)КРУГ него – густая разнообразная растительность.
4. Трудно даже представить, ЧТО(БЫ) со мной случилось, ЕСЛИ(БЫ) пароход опоздал.
5. (ПО)ТОМУ, как сосредоточенно молчал Л.Н. Толстой, его близкие могли догадываться, (НА)СКОЛЬКО напряжённо работает сейчас его мозг.
6. Петя вздрогнул, (ОТ) ТОГО что в дверь позвонили, мама ТО(ЖЕ) не ожидала звонка.
Укажите все цифры, на месте которых пишется НН.
На стекля(1)ых полках шкафов, инкрустирова(2)ых перламутром, подсвече(3)ы лампочками серебря(4)ые украшения.
Расставьте знаки препинания. Укажите номера предложений, в которых нужно поставить ОДНУ запятую.
1. Работы И. К. Айвазовского пользовались огромным успехом как у художников так и у обычных зрителей.
2. Ходит по лесу осень и развешивает по кустам и травам хрустальные сети паутины.
3. Однажды Лебедь Рак да Щука везти с поклажей воз взялись.
4. Пытаюсь сравнить десятки цветов и оттенков и не могу найти удачных сравнений.
5. Весной П. И. Чайковский радовался солнцу теплу первой зелёной травке.
Расставьте знаки препинания: укажите все цифры, на месте которых в предложении должны стоять запятые.
Немного подумав (1) Остап сложил на парапет (2) ограждавший шоссе от кипучей бездны Терека (3) запасы купленной во Владикавказе (4) колбасы и стал подниматься на скалу.
Расставьте знаки препинания: укажите все цифры, на месте которых в предложениях должны стоять запятые.
Весна (1) по мнению специалистов (2) будет затяжной и прохладной, а лето (3) наоборот (4) сухим и жарким.
Расставьте знаки препинания: укажите все цифры, на месте которых в предложении должны стоять запятые.
Всё дело было в той атмосфере сказки (1) в которую я погрузился (2) и (3) которая тотчас пробудила в душе добрые (4) и светлые чувства.
Расставьте знаки препинания: укажите все цифры, на месте которых в предложении должны стоять запятые.
В этих местах замечательная рыбалка (1) и (2) если у вас есть свободное время (3) то вы можете провести его у реки (4) которая просто кишит рыбой.
Отредактируйте предложение: исправьте лексическую ошибку, заменив неверно употребленное слово. Запишите подобранное слово, соблюдая нормы современного русского литературного языка.
Правила требуют, чтобы движения водителя были ограничены ремешком безопасности.
(1)Причуды Времени давно интересовали автора. (2)Маленькие дети, например, как заметил автор, плохо чувствуют время. Ощущение его растёт и обостряется с возрастом, и к старости — чем меньше остаётся Времени, тем слышнее становится его ход.
(4)Автор вспоминает, как поразила его в самолёте, летевшем через океан, в США, женщина, которая сидела рядом и вязала свитер. (5)Спицы позвякивали в её руках. (6)Петля цеплялась за петлю. (7)Внутри межконтинентального времени струилось старинное, неизменное время наших бабушек. (8)На печи сонно попискивали цыплята, светилась лампадка, пахло хлебом, всё было как в детстве, в деревне Кошкино. (9)А под крылом «Боинга» проносились Азорские острова. (10)Автор также вспоминает войну, танковый триплекс, перекрестье прицела — и время, которое вдруг кончилось. (11)Оно явно остановилось вместе с сердцем — стрельба замерла, оборвался звук мотора, в раскалённой паузе дрожало перекрестье прицела и надвигалось орудие немецкой самоходки.
(12)Таким образом, время идёт то медленнее, то быстрее, иногда оно останавливается, замирает. (13)Есть моменты, когда ход Времени чувствуется воспалённо-остро, оно мчится с такой скоростью, что только ахаешь, оглянуться не успел, и день куда-то провалился, и снова стоишь перед зеркалом бреешься, а бывает, оно мучает своей неторопливостью, вязкой медлительностью. (14)Вдруг оно начинает тянуться, минуты вытягиваются нескончаемой нитью. (15)От чего это зависит? (16)Насыщенность? (17)Но есть ли тут связь? (18)Когда время не замечаешь — когда много дел или же когда отдыхаешь? (19)Заполненный работой день тоже может промелькнуть, а может и измотать душу медлительностью. (20)Нет, тут случается по-всякому, и как-то не совсем ясно, от чего зависит скорость времени, что его подгоняет, а что его тормозит.
(21)Люди деловые, организованные уверяют, что они — хозяева Времени. (22)Нарастающий культ Времени становится показателем деловой хватки, умения жить. (23)Часовые стрелки подгоняют, и человек мчится, боясь отстать. (24)Он должен находиться в курсе, на уровне, соответствовать. (25)Он служит Времени как языческому богу, принося в жертву свою свободу. (26)Не время расписано, а человек расписан. (27)Время командует. (28)Гончие Времени мчатся по пятам. (29)Каждого человека можно представить как потребителя времени. (З0)Он перерабатывает время на разные мысли, чувства, работу. (31)И хотя перерабатывается небольшая часть, а всё остальное пропадает, всё равно принято считать, что времени не хватает, его мало. (32)Автор убеждён, что проблема разумного, человеческого обращения со Временем становится всё настоятельней. (ЗЗ)Это не просто техника экономии, проблема эта помогает понять человеку смысл его деятельности. (34)Время — это народное богатство, такое же, как недра, лес, озёра. (35)Им можно пользоваться разумно, и можно его губить. (З6)Так легко его проболтать, проспать, истратить на бесплодные ожидания, на погоню за модой, на выпивки, да мало ли. (37)Рано или поздно в наших школах начнут учить детей «времяпользованию». (38)Автор убеждён, что с детства надо воспитывать любовь к природе и любовь ко Времени. (39)И учить, как беречь Время, как его находить, как его добывать.
* Даниил Александрович Гранин (род. в 1919 г.) — русский советский писатель и общественный деятель. Основная тема его произведений — реализм и поэзия научно-технического труда, борьба между учёными, творческими принципиальными людьми и карьеристами, бюрократами. Широкую известность получили произведения «Иду на грозу», «Собственное мнение», «Зубр», «После свадьбы», «Кто-то должен» и другие.