кристофер нолан над чем сейчас работает
Стало известно название и дата выхода нового фильма Кристофера Нолана
Один из самых кассовых режиссеров современности Кристофер Нолан определился с названием будущего фильма и датой его релиза. Это будет история о Джулиусе Роберте Оппенгеймере, физике-ядерщике, который во время Второй мировой войны работал над созданием атомной бомбы.
То, что ранее подавалось в виде инсайдерской информации, оказалось правдой. Студия Universal, с которой Кристофер Нолан заключил контракт на создание будущей картины, подтвердила участие в ней актера Киллиан Мерфи, – он сыграет главную роль. Фильм так и будет называться «Оппенгеймер», а дата релиза намечена на 21 июля 2023 года, сообщает Deadline.
Фильм основан на получившей Пулитцеровскую премию книге Кая Берда и Мартина Дж. Шервина «Американский Прометей: Триумф и трагедия Дж. Роберта Оппенгеймера». Кристофер Нолан выступит как автор сценария и режиссер. Съемки начнутся в начале 2022 года. Оператором-постановщиком будет Хойте Ван Хойтема, работавший вместе с режиссером над «Доводом» и «Дюнкерком». Музыку напишет Людвиг Йоранссон, создавший композиции для «Черной пантеры» и «Крид: Наследие Рокки».
Представители студии Unisersal Pictures, которая будет заниматься дистрибьюцией нового фильма Нолана ранее заявляла, что предоставила режиссеру особые прокатные условия в виде исключения. Его картину будут показывать в кинотеатрах от 90 до 120 дней. Нолан получит 20% кассовых сборов, а студия предоставит 100 млн долларов на производство и еще столько же вложит в маркетинг.
Кристофер Нолан после «Довода» хочет больше снимать в Индии
Режиссер Кристофер Нолан рассказал о своем желании вернуться в Индию для работы над новыми проектами после съемок своего последнего фильма «Довод», часть сцен которого была отснята в Мумбаи. Об этом постановщик сообщил в интервью индийскому информационному агенству IANS.
«Я никогда не строю глобальных планов наперед. Однако у меня уже был потрясающий опыт работы в Индии и я хотел бы вернуться в эту страну и более плотно поработать с индийскими актерами. Пока что я не знаю, чем буду заниматься дальше», — сказал Нолан.
Режиссер признался, что большинство его любимых моментов в «Доводе» были сняты именно в Индии. Например, в картине появилась известная 63-летняя индийская актриса Димпл Кападия («Черный принц Аджуба»). Положительный опыт, достопримечательности страны и работа с индийскими кинематографистами вдохновили Нолана на поиски способов, которые позволят ему вернуться в будущем и снять здесь новый проект. Тем не менее, режиссер не делал никаких официальных заявлений относительно своих творческих планов.
В ноябре Кристофер Нолан объявил, что остался доволен результатами кинопроката блокбастера «Довод», кассовые сборы которого составили чуть менее 350 млн долларов в мировом прокате при бюджете примерно 200 млн долларов. Он подчеркнул, что студиям нужно адаптироваться к новой реальности и восстанавливать бизнес, однако они используют отрицательные примеры как предлог для того, чтобы перенести все убытки от пандемии на кинотеатры.
Изображение на превью: Melissa Moseley/Warner Bros. Entertainment
Кристофер Нолан — киборг, и это нормально: рассказываем о главной кинопремьере сентября без единого спойлера
3 сентября в прокат выходит новый фильм Кристофера Нолана «Довод». Многим зрителям достаточно будет знать это, чтобы купить билет (тем более что скоро их не останется совсем). Кого-то убедит список актеров, которые там снялись: Джон Дэвид Вашингтон («Черный клановец»), Роберт Паттинсон, Элизабет Дебики («Агенты А.Н.К.Л.», любимцы режиссера Кеннет Брана и Майкл Кейн (87-летний классик не встает из-за стола, произносит единственную шутку во всем фильме и больше не появляется). Но все это на самом деле неважно, куда интереснее проследить за тем путем, который умнейший режиссер современности прошел на наших глазах.
Предупреждение: в этой рецензии действительно нет никаких спойлеров и даже примерного описания сюжета. Просто потому, что текстам про «Довод» спойлеры не нужны. В целом просмотр нового фильма Кристофера Нолана — это не тот процесс, в результате которого вы точно поймете, что хотел сказать автор. Причина проста: он действительно замысловато устроен.
Структуру «Довода» легче всего объяснить на примере предыдущего фильма Кристофера Нолана, который до этого момента претендовал на статус его режиссерского opus magnum, — «Начала». Ту картину тоже многие не поняли, хотя устроена она была куда как проще. Ближе к концу первого часа герой Леонардо Ди Каприо целую лекцию читал о выдуманной теории осознанных вложенных сновидений. Жаль, что Нолан не осмелился или не захотел приложить к этому паблик-току несложную презентацию в PowerPoint с парой доходчивых диаграмм. Так вот, в случае «Довода» потребовалась бы схема сильно более навороченная — размером с ватмановский лист (ждем скорейшей публикации этого плаката, сделанного увлеченными поклонниками).
Это действительно кино о путешествиях во времени (не спойлер — данный факт сообщался даже в таинственном официальном трейлере), причем без магии и с намеком на научность. Упоминается теория поглощения Уилера — Фейнмана, она же так называемая времясимметричная теория. Не бегите в «Википедию» — ее знать все равно не требуется. Да и вообще «Довод» вовсе не обязательно понимать во всей его полноте, чтобы получить от него удовольствие. Наверняка все сложносочиненные (и сложноподчиненные) таймлайны этого фильма связываются, пересекаются и объединяются точно так, как задумал автор. К сожалению или к счастью, проверить это рядовой зритель на первом просмотре «Довода» попросту не сможет, так как у него не получится фильм пересмотреть или перемотать — он выходит в широкий эксклюзивно кинотеатральный прокат.
В эту ситуацию неравенства Нолан ставит зрителя нарочно. Это жестоко, да, но справедливо. В конце концов, кино — не олимпиада по математике или физике, контакт между художником должен возникать исключительно однонаправленный. Даже вводная лекция наподобие той, что была в «Начале», почти отсутствует. Разве что главный герой (Джон Дэвид Вашингтон) встречает ученую (Клеманс Поэзи), которая по-быстрому накидывает самые элементарные понятия здешней временной философии. Ближе к середине тех знаний перестает хватать окончательно, и начинается спинномозговое непознаваемое зрелище высочайшей пробы.
Что точно обозримо с позиции зрителя, а не изнутри нолановской гипотетически гениальной головы, так это нереальная для обычного автора сценарная виртуозность. Касается это в основном драматургической конструкции, хотя есть и немало отдельных находок и открытий. В фильме мы увидим одну из самых незрелищных сцен крушения самолета, и Нолан буквально заставляет нас уважать его за отказ от навязчивого экшена, которого, впрочем, тоже достаточно, и отдельной строкой впечатляет сложность постановки боев, где дерется непонятно кто и непонятно за что. С невиданным доселе упоением режиссер осмысляет эстетику складских помещений и элитных яхт, подсобных коридоров и пригородных дорог.
Но важнее всего, что «Довод» — это методологический шедевр, вещь в себе: фильм-палиндром, как обещает название (но только де-юре — де-факто же кульминация не совпадает с началом); фильм-ограбление без ограбления, шпионское кино без конкретного описания работы спецслужб; околофилософский трактат о природе времени, но без предпосылок и выводов. В финале фильм замысловатым образом объясняет сам себя.
Здесь, впрочем, начинаются нюансы. У нелюбителей Нолана найдется немало доводов в пользу того, что «Довод» — кино плохое. Все герои остаются непроницаемо загадочными, причем, кажется, даже для актеров, которые их играют: Роберт Паттинсон вот честно признался в интервью, что толком ничего не понял. Никакого юмора, лишних чувств, фамильярностей — все убийственно серьезно. Но, неожиданно, все это идет фильму только на пользу.
Дело в том, что Нолан на самом деле не человеческий режиссер. Он совершенно точно биоробот, андроид, ЭВМ. Не стоит лишать его субъектности и обвинять в бесчувственности — он вот такой, с этим ничего не поделаешь. Но заслуживает грандиозного уважения тот факт, что он сам в себе это наконец принял, стал относиться к себе по-честному. Он больше не пытается неловко осмыслять парадоксальные человеческие чувства: добавлять в псевдонаучные фильмы «силу любви» («Интерстеллар»), не маскируется при помощи исторической достоверности («Дюнкерк»), не навязывает нам типовую лавстори («Начало»).
Теперь он наконец оказался там, где и должен был быть, — по месту прописки, в пространстве стройной математической логики, там, где единственное светило — это вечное сияние чистого разума. Его лучшие фильмы и раньше напоминали не чувственные конструкции, а что-то вроде чертежей грандиозных продуманных во всех деталях зданий высотой до небес — начиная с «Помни» и заканчивая «Началом».
Еще одна неслучайная подробность: из всех картин Нолана, который известен своей свободой от чужого влияния (со времен «Помни» он не участвует в фестивалях, ни перед кем не отчитывается, в случае каждой новой работы у него карт-бланш в плане бюджета и тематики), «Довод» — наиболее интегрированная в общий кинематографический процесс.
Годами ходили слухи, что Нолан снимет нового «Бонда». Но он выше этой трансферной гонки, что происходит с каждой частью, когда режиссеры и актеры торгуются за гигантские гонорары. В итоге выяснилось, что Кристофер может снять шпионский фильм вне всяких унылых традиций, более того, явно насмехаясь над грубейшими штампами жанра. Герой стоит (или нет) перед заданием в стиле «иди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что», быстро перемещается между кучей разнообразных стран. Ему противостоит (или нет) секретная организация в стиле бондовского СПЕКТРа. Ею руководит (или нет) настоящий русский олигарх (Кеннет Брана — кстати, в фильме немало потрясающей русофобской клюквы самой высокой пробы — а какой русский не любит достойную клюкву в кино?), что-то вроде Эрнста Блофельда, невнятно недобрый. Герою поможет хитроумный соратник (Роберт Паттинсон — возможно, эта роль подходит артисту лучше всех других в его карьере) — явный аналог снабженца Q.
И в том, что Нолан, один из важнейших, как бы вы к этому ни относились, авторов нашего времени, наконец осознал себя не как архитектора, но как режиссера, видится кое-что очень важное. Кино — это зафиксированное на камеру время (то есть «Довод» — это в каком-то смысле кино о кино). Без движения времени нет кино, но и кино невозможно в отрыве от осознания той эпохи, в которой это кино снимается. Наконец-то мы дожили до того, что киборг Нолан может не притворяться и не делать вид, будто он понимает наше счастье, любовь и прочие необъяснимые для него категории чувственного познания. Кинематографическая культура в современном обществе выросла настолько, что в мировой прокат могут выходить такие картины, как «Довод», — необъяснимые с первого подхода, но определенно завораживающие своей видимой сложностью. Чудо — это когда тебя понимают. Осталось нам вслед за Ноланом принять себя как несовершенных, пока не роботизированных зрителей и еще немного поумнеть.
Не так просто: почему Кристофер Нолан бесит
Мы запомним «Довод» Кристофера Нолана как первый большой фильм в прокате после начала пандемии. Однако нельзя не заметить, что наряду с восхищением фильмы Нолана у части зрителей вызывают острое раздражение. Почему? Андрей Карташов попытался разобраться.
Кристофер Нолан бесил не всегда. Когда-то давно он был инди-режиссером, умевшим собрать остроумное кино без большого бюджета — за счет своего интереса к повествовательным структурам и оригинальным сюжетным ходам. «Мементо» — это фильм категории B, в котором обычные сюжетные функции были расставлены в необычном порядке, что и позволило картине приподняться над своим малопрестижным жанром. Вслед за ним более дорогие «Бессонница» и «Престиж» удачно попали в моду на фильмы с неожиданными концовками, существовавшую в конце девяностых — начале нулевых («Бойцовский клуб», «Шестое чувство», «Другие»). В «Престиже», фильме о фокусниках, Нолан сам был похож на иллюзиониста: много китча, много дыма и зеркал, все сверкает, кроликов достают из шляпы ловко и точно в нужный момент. Несколько насупленная интонация «Престижа» не очень резонировала с завиральным сюжетом, но все же могло показаться, будто Нолан и дальше будет выступать в легкомысленном амплуа цирковой звезды. Но тут случился «Темный рыцарь», и оказалось, что амбиции англичанина куда более серьезные.
Комиксоиды — парадоксальный жанр: корпоративное искусство стоимостью в сотни миллионов долларов, придуманное комиссией из мужчин в дорогих костюмах, считается народным, неприязнь к нему трактуют, как элитаризм, а к правозащитному пафосу новых диснеевских блокбастеров относятся некритично. Голливуд заметил, что социальная справедливость теперь хорошо продается, и с успехом реализует ее на свободном рынке, в очередной раз подтверждая: крупный капитал умеет присвоить все, что способствует его приумножению. Прискорбным положением дел в современном Голливуде мы обязаны в том числе и Нолану, который в «Темном рыцаре» впервые всерьез заявил в супергеройском жанре общественную тематику. То, что сказочные силачи в маскарадных костюмах вдруг сделали серьезные лица и стали обсуждать политику, произвело сенсационный эффект просто потому, что такого от них не ждали. Учитывая врожденную глупость жанра, выглядеть в нем умным оказалось довольно просто: моральная амбивалентность в духе нуара, иссиня-серая цветокоррекция для «мрачной атмосферы», параллели с политической повесткой.
«Темному рыцарю» действительно удалось попасть в нерв окружавшей его современности. Трилогия выходила под занавес президентства Буша-младшего, во время «войны с террором» и экономического кризиса конца 2000-х, а третья часть «Возрождение легенды» совпала с недолгим расцветом движения Occupy Wall Street. Благодаря заявленному моральному релятивизму и харизме антигероев (в первую очередь, Джокера — Хита Леджера во втором фильме), увидеть себя в трилогии удалось и активистам «99%». Меж тем собственная идеология Бэтмена описывается противной формулой «все не так просто», своим пренебрежением к правосудию ради «безопасности» герой Кристиана Бейла в «Темном рыцаре» напоминает самого Буша, а из киногероев — Клинта Иствуда в «Грязном Гарри». Помощник Бэтмена в исполнении Моргана Фримена разворачивает в Готэме тотальную цифровую слежку, которая необходима, чтобы поймать Джокера. В фильме, конечно, герой благородно уничтожает эту систему после победы над врагом, но в реальной жизни все работает не так, как в этой идеальной версии «государства безопасности» (до разоблачений Сноудена в момент выхода «Темного рыцаря» остается пять лет).
Вся эта сомнительная философия охранительного толка принесла «Темному рыцарю» миллиард в прокате, а Нолану — всемирную славу поп-интеллектуала. Говорить о том, что «все не так просто», любят циники и конформисты; но кроме того, эта формулировка позволяет почувствовать себя немного умнее за счет воображаемых других зрителей, якобы не различающих смысла дальше ведра с попкорном. «Если вам не нравится новый Нолан, значит, вы его просто не поняли». В связи с Ноланом эта агрессивная позиция родилась примерно в тот момент, когда «Темный рыцарь» вышел в первую десятку народного рейтинга IMDb, фанаты шельмовали в комментариях критиков, не согласных с такими оценками, и устроили скандал из-за отсутствия Бэтмена в оскаровской категории «лучший фильм». Чтобы впредь не допускать таких ошибок, Киноакадемия тут же реформировала свою главную номинацию — с тех самых пор желание угодить фанбоям, отметив новые блокбастеры, станет одним из главных факторов ее деятельности. Американские критики с тех же пор опасаются писать о комиксах в недостаточно восторженных выражениях, так что очередные «Мстители» гарантированно получают под 100% на Rotten Tomatoes.
«Начало» получило там 87%. Именно этот фильм с Ди Каприо в роли специалиста по сновидениям можно считать квинтэссенцией нолановского метода в самых возмутительных его проявлениях. Заработав репутацию на Бэтмене, режиссер приступил к тому, что ему на самом деле нравится, — хитроумным сценарным конструкциям, которые, однако, приходится еще заполнять каким-то содержанием. В качестве материала для сюжета «Начала» Нолан выбирает сны — самую загадочную и волнующую часть человеческой жизни, но делает это только потому, что эту тему удобно натянуть на придуманный им драматургический каркас. Сновидение — это сцена психических драм, где максимально обнажены чувства человека, но только если речь идет не о персонажах Кристофера Нолана. Потому такой скепсис вызывает то, что режиссер вроде бы пытается сообщить о человеческой природе. Сны, которые можно видеть в «Начале», — похожие на рудиментарные сюжеты миссий в видеоиграх — снятся, должно быть, андроидам, а эмоции героев придуманы как будто кем-то, кто только читал о них в книжках. Сугубо технический сюжет фильма в очередной раз сводится к одинокому супергерою — взрослому мужчине, который скорбит по потерянной женщине: этот сюжет возникает у Нолана не впервые, а еще по совпадению это первое, что приходит в голову голливудскому сценаристу, которому надо придумать персонажа с мотивацией.
Нельзя спорить с тем, что драматургия «Начала» местами остроумна: истории вложены одна в другую и развиваются через параллельный монтаж, а особенно хочется отметить редкое в истории Голливуда осмысленное использование slow-motion. Как фокус «Начало» сделано еще ловчее, чем «Престиж». Но теперь иллюзионист, доставая из шляпы кролика, вдруг делает серьезное лицо и объявляет, что это не просто кролик, а метафора. А чего, кстати? Открытый финал подсказывает — это кино о солипсизме, как «Матрица», реальность иллюзорна. Из этого ничего не следует, кроме того, что сюжет мог не происходить в действительности (не то чтобы кто-то запомнил этот сюжет). Не только в политике, но и вообще в жизни «все не так просто». А мы-то думали.
«Интерстеллар», где параллельный монтаж соединяет события, разделенные световыми годами и даже измерениями, — возможно, самый удачный фильм Нолана именно из-за этого масштаба. Космическая романтика и пафос спасения человечества от самого себя заставляет вспомнить об уютном гуманизме классической американской (а отчасти и советской) фантастики. Героев, впрочем, все равно невозможно отличить друг от друга: чем более сложны сценарные схемы Нолана, тем больше его персонажи приближаются к нумерованным функциям из книжки Проппа о морфологии волшебной сказки. Поэтому в «Дюнкерке» действуют уже не совсем люди, а массы. Жанр военного фильма позволяет подменить все личные мотивации героев национальным чувством (и немного — чувством самосохранения), и для Нолана это оказывается кстати. Несколько сюжетных линий с разной хронологией, но совершенно одинаковыми сценами (ведь нужно чем-то заполнять хронометраж), сливаются в один патриотический аккорд: «Мы будем сражаться», — говорит Черчилль в знаменитой речи, и не так уже важно, кто такие эти «мы». Остается понять, с кем идентифицируется сам автор, — и есть неприятное ощущение, что это именно Черчилль, всевидящий полководец-драматург, передвигающий по карте полки и флотилии. Странно, что это самодовольное кино объявили шедевром те же люди, которые рассуждают о смерти авторства и подсчитывают в голливудских фильмах реплики женщин и этнических меньшинств (в «Дюнкерке» те и другие отсутствуют, и это единственный фильм на недавней памяти, которому такое сошло с рук).
Поздние фильмы Нолана эффектнее всего выглядят в пересказах. По сути, режиссер изобрел свой собственный спорт — придумать очень запутанную сюжетную структуру и разыграть ее так, чтобы было понятно дураку. Чем дальше, тем менее внятно у него это получается, но в целом — почему нет: конечно, фильм «Начало» глуп, и на него потрачено несуразное количество денег, но то же можно сказать, например, о Криштиану Роналду, и ничего, смотреть на него может быть по-своему интересно. Но футбол — это чистая форма, а от большого режиссера ждешь несколько иного. Роналду и Нолана объединяет еще неумение расслабить лицевые мышцы, и если атлету это простительно, то в случае Нолана раздражает именно серьезность и апломб, желание одновременно с катанием мяча объяснять устройство мира по материалам «Википедии». Странно представлять, будто этот занудный mansplaining станет ценнее, если записать его задом наперед, зеркально или в виде венка сонетов. По сути это все равно просто шарада: расшифровав слоги, получаем слово «вечность» или «бесконечность» или что-то еще из того вокабуляра, в котором Нолан черпает глубокомысленные заглавия своих фильмов. Мой первый слог живет на дне морском, а мой последний слог тот же, что первый. Вряд ли это стоит 200 миллионов.
Почему Кристофер Нолан — самый крутой режиссер современности
Сегодня 51-й день рождения у великолепного британо-американского режиссера и сценариста Кристофера Нолана. Его любимый актер Майкл Кейн считает Нолана одним из лучших режиссеров в истории кино, а уж он-то за свои 88 лет повидал их немало. Мы на всю историю замахиваться не будем, но в кино XXI века ему пока практически нет равных.
Кристофер Нолан
В фильмографии Нолана нет проходных фильмов от слова совсем. Первый же полнометражный фильм Кристофера, снятый всего за шесть тысяч долларов, получил высокие оценки и зрителей, и кинокритиков. Причем Нолан был в нем и режиссером, и сценаристом, и продюсером, и монтажером, и оператором, разве что не актером. На следующую работу ему удалось, благодаря успеху первой картины, добыть девять миллионов долларов, адаптировать рассказ родного брата «Memento Mori», и получился великолепный триллер « Помни ». Закрепила успех « Бессонница » с Аль Пачино, Робином Уильямсом и Хилари Суэнк.
Всего три фильма, один из которых номинирован на «Оскар» — и с тех пор у Кристофера Нолана в распоряжении недетские бюджеты для трилогии о Бэтмене, « Начала », « Интерстеллара », « Дюнкерка » и др. И ни об одном из них студиям не пришлось пожалеть, ни одного провала.
Судьбу Кристофера определил тот момент, когда в семь лет он впервые увидел « Звездные войны » Джорджа Лукаса, а вскоре и « Космическую одиссею » Стэнли Кубрика, и увлекся кинематографом и сочинительством. Первые свои работы Кристофер снимал на отцовскую 8 мм камеру, а героями были игрушечные солдатики.
У Кристофера нет специального образования — он закончил филологический факультет по специальности «английская литература» в University College London. Просто он не расставался с кинокамерой, снимая в свободное время короткометражные фильмы. Как рассказывает сам Нолан: «Поскольку бюджеты у нас были микроскопические, снимали по субботам в свободное время, и кое-кто не приходил на площадку, приходилось делать все самостоятельно и работать кем придётся. Зато теперь при работе на больших фильмах у меня достаточно знаний, чтобы быть у всех „занозой в заднице“. Я знаю работу каждого на площадке и могу говорить с людьми на их языке и требовать от них конкретных вещей».
Ну, а знание классической литературы еще никогда никому не вредило. Кристофера филологическое образование научило работать с историями, «с литературными концепциями и понимать, что, помимо, собственно, идеи в произведении есть ещё и подтексты, эмоциональные слои, которые рождают какие-то образы, провоцируют воспоминания, и каждый интерпретирует их по-своему».
кадр из фильма «Начало»
Располагая всей мощью современной компьютерной эпохи, он все-таки предпочитает использовать цифровые спецэффекты по-минимуму и, если есть возможность, старается решить те или иные задачи техническими методами.
Процесс постановки сцены с реальными спецэффектами в фильме «Начало»
Например, для сцены драки в коридоре в фильме « Начало » ничего не рисовали, а потратили три месяца и пять миллионов долларов, чтобы построить реальный вращающийся коридор. Он и помог снять отрывок максимально реалистично. Правда, Джозефу Гордону-Левитту пришлось попотеть и наставить синяков, чтобы научиться управляться с декорацией.
Вполне возможно, гений режиссера не раскрылся бы, не будь у него таких же талантливых людей в ближайшем окружении. Его брат Джонатан Нолан работал над сценариями многих фильмов вместе с Кристофером. Это и рассказ для фильма « Помни », и соавторство в работе над сценариями к картинам « Престиж », « Темный рыцарь », « Интерстеллар ». У Джонатана есть и собственные, не менее успешные проекты — сериалы « В поле зрения » и « Мир Дикого Запада ».
Кроме удачного брата, у Кристофера есть хорошая жена, с которой он познакомился еще во время учебы. Это как раз тот случай, когда в лице любимого человека ты находишь еще и друга, и коллегу. Эмма Томас помогает мужу в работе в качестве продюсера с самого первого фильма, отвечая за организационные моменты и оставляя ему творческие процессы. Если учесть, что первая лента « Преследование » снималась практически на коленке, это был неоценимый вклад.
Кристофер Нолан: «Я рассматриваю каждый фильм, над которым работаю, как последний. Только так ты можешь вложить в картину всего себя, без остатка. Никто же не знает, что будет дальше. Может, завтра меня переедет автобус или на землю упадет огромный метеорит».
Самоотдачи фильмы Нолана требуют и от зрителя. Большинство его картин нельзя смотреть вполглаза, между делом — ничего не поймешь. Эксперименты с нелинейным повествованием, любовь к научным теориям, запутанным сюжетам, ребусам, недосказанности делают его фильмы достаточно сложными. При этом талант рассказчика позволяет ему сохранить тропинки, по которым внимательный зритель сможет пройти между всеми этими нагромождениями и выйти к финалу просветленным и довольным своей сообразительностью.
Все фильмы Нолана снимаются в режиме строгой секретности. Актерам даже не выдаются на руки сценарии, от них скрываются концовки, запрещается разглашать даже самые невинные мелочи. Даже композитору Хансу Циммеру он не раскрыл сюжета «Интерстеллара», дал лишь страницу текста, который должен был помочь при сочинении музыки, причем там не было ни слова о самом фильме. А саундтрек получился грандиозным.
Или вот, например, 16 июля 2020 года планируется выход нового фильма « Принцип ». Единственное, что известно на данный момент — это будет триллер, вроде бы о мире международного шпионажа, в ролях Аарон Тейлор-Джонсон, Роберт Паттинсон, Элизабет Дебики, Кеннет Брана, Майкл Кейн и еще какая-то роль будет у российского актера Юрия Колокольникова. В целом это все. Чуть яснее станет, когда выйдет первый трейлер, но вряд ли он расскажет сильно много.
Кристофер Нолан — последовательный фанат пленки, он не только снимает, но и старается в прокат выпускать пленочные версии, несмотря на дороговизну. Он объясняет это просто: цифра — это прекрасно, и, когда она превзойдет по качеству изображения пленку, Нолан с удовольствием перейдет на цифровые камеры. Также он пока против 3D, потому что этот формат «сужает изображение и делает его слишком темным». Зато обожает формат IMAX за эффект присутствия, который обеспечивает широкоформатный экран.
Что посмотреть на IVI из работ Нолана: Довод