край обетованный харуки мураками о чем

Рецензии на книгу « Край обетованный » Харуки Мураками

Изначально Харуки Мураками написал «Подземку», в которой попытался восстановить картину произошедшего 20 марта 1995 г. в токийском метро с помощью очевидцев. Спустя время, автор счёл нужным показать обратную сторону медали — взгляд на зариновую атаку членов нашумевшей секты «Аум Синрикё».

Все эти люди не могли найти места в обществе и впоследствии слишком увлеклись духовным поиском. Секта же приняла их и позволила окончательно уйти в себя, отстраниться от мирского. Хотя поначалу это были обычные люди, живущие среди нас.

«Они не умеют открываться перед окружающими, и это их угнетает. Не способны найти подходящие средства самовыражения и разрываются между гордостью и собственными комплексами. Таким могу быть я, можете быть и вы. И стена, отгораживающая повседневность от культа или секты, которые несут опасность людям, может оказаться гораздо тоньше, нежели мы предполагаем.»

Как позже признался сам писатель, он не задавал поначалу наводящих вопросов, а просто слушал. Именно поэтому и получилось так откровенно и последовательно. Всё становится ясным «ОТ» и «ДО»:
*Как жили до этого;
*Откуда узнали о секте;
*Устройство секты;
*Отношение к трагедии её членов;
*Как некоторым из них удалось покинуть её.

Наиболее сложные моменты – описания наказаний за излишнее любопытство и мыслей перед тем, как уйти. Ведь может стать поздно и общество не примет обратно. Жутко.

Мураками не оставил читателя наедине с эмоциями и поставил «точку» в этой истории беседой по теме с психологом. Иначе кого-то может поработить стокгольмский синдром и тогда будут сделаны ошибочные выводы. Гениально от корки до корки!

Источник

Край обетованный

Те, кто искали эту книгу – читают

Эта и ещё 2 книги за 299 ₽

Отзывы 6

Очень много затрагивается раздумий о «правильности» жизни, о не имеющих смысла желаниях и соблазнов. Сам к религии отношусь осторожно, пытаюсь логически мыслить, но порой хаос жизни читает нам другую историю, и в попытках анализировать приходим к неправильным выводам. Обязательно к прочтению людей с мозгом)

Очень много затрагивается раздумий о «правильности» жизни, о не имеющих смысла желаниях и соблазнов. Сам к религии отношусь осторожно, пытаюсь логически мыслить, но порой хаос жизни читает нам другую историю, и в попытках анализировать приходим к неправильным выводам. Обязательно к прочтению людей с мозгом)

Книга, написанная очень просто об очень сложных вещах. Заставила пересмотреть свои взгляды на различные секты. Показывает ту сторону, о которой умалчивает пресса – людей, которые в попытке сохранить обретённый «край обетованный» оказались вовлечены в ужасные события.

Книга, написанная очень просто об очень сложных вещах. Заставила пересмотреть свои взгляды на различные секты. Показывает ту сторону, о которой умалчивает пресса – людей, которые в попытке сохранить обретённый «край обетованный» оказались вовлечены в ужасные события.

Книга «Край обетованный» – это своего рода продолжение «Подземки», потому как автор возвращается к истории зариновой атаки в токийском метро членами секты «Аум Сенрике». Эта книга позволит увидеть не только саму ситуацию изнутри, но и поразмышлять вместе с Харуки Мураками на темы морального слома, нравственного искажения людей и превращения их в то, что однажды становится опасным для общества. Книга не из лёгких, но для нее обязательно нужно найти время для прочтения.

Книга «Край обетованный» – это своего рода продолжение «Подземки», потому как автор возвращается к истории зариновой атаки в токийском метро членами секты «Аум Сенрике». Эта книга позволит увидеть не только саму ситуацию изнутри, но и поразмышлять вместе с Харуки Мураками на темы морального слома, нравственного искажения людей и превращения их в то, что однажды становится опасным для общества. Книга не из лёгких, но для нее обязательно нужно найти время для прочтения.

не похожа на другие книги автора. Мураками здесь просто интервьюер. Книга читается интересно и быстро. Самое что интересное, что секта Аум Синрикё не запрещена в Японии, а в России входит в список экстремистских организаций.

не похожа на другие книги автора. Мураками здесь просто интервьюер. Книга читается интересно и быстро. Самое что интересное, что секта Аум Синрикё не запрещена в Японии, а в России входит в список экстремистских организаций.

Эта книга больше художественно-документальная. В каждом образе прослеживается личность имеющая психологический дефект, наличием которого пользуются заинтересованные личности в копытных целях. Прослеживается психологическая зависимость.

Эта книга больше художественно-документальная. В каждом образе прослеживается личность имеющая психологический дефект, наличием которого пользуются заинтересованные личности в копытных целях. Прослеживается психологическая зависимость.

Источник

Харуки Мураками «Край обетованный»

Край обетованный

約束された場所で (Yakusoku-sareta basho-de (Andaguraundo 2))

Документальное произведение, 2006 год

Язык написания: японский

Перевод на русский: — А. Замилов, С. Логачёв (Край обетованный) ; 2006 г. — 6 изд.

Все мы хотим разобраться в том, зачем рождаемся, живем на Земле, а потом умираем и исчезаем. И не следует особенно осуждать искреннее стремление найти ответы на эти вопросы. Тем не менее, как раз здесь и можно «нажать не ту кнопку», сделать роковую ошибку. Реальность начинает искажаться, и ты вдруг замечаешь, что край обетованный превратился в нечто иное.

«Край обетованный» — пожалуй, самая острая и спорная книга выдающегося японского писателя Харуки Мураками, исследующая природу зла в современном мире. Впервые на русском языке.

Доступность в электронном виде:

Разве может обычный человек встать утром с постели и, любуясь прекрасными видами Фудзиямы решить отправить на тот свет пару-другую сотен никудышных сограждан? Оказывается что может. Всего лишь один человек, дитя природы, пользуясь своей харизмой и даром убеждения, основал собственную религию, собрал вокруг себя сотни последователей, сформировал организацию и привел ее к ужасной трагедии. Как пришла ему в голову такая идея? Почему маленький религиозный культ перерос в целую организацию, эдакий центр, привлекающей все новые и новые массы людей? Что чувствовали члены секты, до и после того как у её верхов поехала крыша? Какие мотивы побуждали их оставаться в столь противоречивом месте? Это и пытается выяснить автор, расспрашивая членов секты «Аум Сенрикё».

Читая столь откровенные интервью мы словно проживаем жизнь за жизнью, получая неоценимый опыт о природе человека. Одни приказывают — другие подчиняются. Никто не хочет зла, но умирают люди. Мы желаем духовного очищения и блаженного спокойствия, вот только иногда разрушаем собственное «я», отказываясь от ответственности за поступки и осознания окружающего себя мира. Если кто-то хочет спасовать, убежать от реальности, то другой всегда может этим воспользоваться. Изучая истории реальных людей — мы познаем наш мир. Добро пожаловать.

Если честно, то книга мне не понравилась. Интервью, взятое у членов секты «Аум Синрикё» и ничего больше никаких выводов и почти нет фактов. Виновата ли сия секта в том, что случилось или нет, я так и не поняла. Смысла особого тоже не заметила.

Есть всего две книги, которые мне у Мураками не нравятся. Это «Подземка» и вот эта, «Край обетованный». Обе освящают события марта 1995 года, связанные с зариновой атакой на пассажиров токийского метро, совершенной членами секты «Аум Синрикё». И если первая книга — свидетельства пострадавшей стороны, то вторая — взгляд на события со стороны рядовых сектантов. Познавательно, любопытно, но не более того.

Источник

Край обетованный

Те, кто искали эту книгу – читают

Эта и ещё 2 книги за 299 ₽

Все мы хотим разобраться в том, зачем рождаемся, живем на Земле, а потом умираем и исчезаем. И не следует особенно осуждать искреннее стремление найти ответы на эти вопросы. Тем не менее, как раз здесь и можно «нажать не ту кнопку», сделать роковую ошибку. Реальность начинает искажаться, и ты вдруг замечаешь, что край обетованный превратился в нечто иное…

«Край обетованный» – пожалуй, самая острая и спорная книга выдающегося японского писателя Харуки Мураками, исследующая природу зла в современном мире.

Все любят своеволие, но страшатся свободы.

Все любят своеволие, но страшатся свободы.

Учиться – значит становиться умнее. А в школе все держится на зубрежке – надо запоминать всякую ерунду, вроде численности поголовья овец в Австралии. Тут сколько ни зубри, ума все равно не наберешься. Ум – если мыслить образами детства – это то, чем обладает Снусмумрик из семейства Муми-троллей. Таким мне и представлялся взрослый человек – спокойным, умным, находчивым, сообразительным.

Учиться – значит становиться умнее. А в школе все держится на зубрежке – надо запоминать всякую ерунду, вроде численности поголовья овец в Австралии. Тут сколько ни зубри, ума все равно не наберешься. Ум – если мыслить образами детства – это то, чем обладает Снусмумрик из семейства Муми-троллей. Таким мне и представлялся взрослый человек – спокойным, умным, находчивым, сообразительным.

Источник

Край обетованный читать онлайн бесплатно

СТАРИК ПРОСНУЛСЯ ПРИ СМЕРТИ

Марк Стрэнд1
Старик пюснулся при смерти

Вот край обетованный,
Обещанный мне, когда я засыпал,
А когда проснулся, его отобрали.

Вот край, неведомый никому,
Здесь имена кораблей и звезд
Уплывают из-под пальцев.

Горы – уже не горы,
Солнце – не солнце.
Забываешь, как все было прежде.

Я вижу себя, вижу
Берег тьмы у себя на челе.
Некогда я был невредим, молод был…

Будто бы уже не все равно,
И вы меня слышите,
А погоды в этом краю когда-нибудь не станет.

В марте 1997 года (ровно два года спустя после зариновой атаки в токийском метро) вышла моя книга «Подземка», где собраны свидетельства потерпевших и родственников тех, кто погиб в результате этой акции. Как я уже писал тогда в предисловии, взяться за эту книгу меня побудило прежде всего то, что до народа не довели – или довели в крайне усеченном виде и притом почти одними и теми же словами, позаимствованными из формального языка, – конкретные факты и обстоятельства, имеющие отношение к самым обыкновенным людям, пострадавшим тогда в метро. По крайней мере, я искренне так думал.

Как писателю, мне хотелось понять, что это такое – когда человек едет утром в переполненном метро, и вдруг без всякого предупреждения вагон наполняется отравляющим газом – зарином, – и какие изменения произошли (или не произошли) в жизни и сознании людей, оказавшихся в том самом вагоне. Я думал, что мы, «граждане» (хотя в последнее время, пожалуй, слово это немного обесценилось), должны представлять это более отчетливо. Не просто знать, а ощутить реально, кожей, принять как скорбь, терзающую душу. Без этого связанного с нашим повседневным существованием исходного пункта, считал я, нам не охватить в полном объеме перспективу случившегося, не осознать, что для нас значила зариновая атака в подземке и чем была секта «Аум Синрикё».

Мною двигало отнюдь не навязчивое желание встать на сторону «правой стороны», то есть пострадавших, и заклеймить «неправую сторону» – а именно, виновников совершенного преступления. Я также не добивался социальной справедливости. Конечно же, книги, четко ставящие такие цели, очевидно, тоже нужны людям, но я лично стремился не к этому. Свою задачу я видел в другом: дать читателю – да и самому себе – «материал», необходимый для того, чтобы представить не какую-то одну точку зрения, а взгляды сразу многих людей. В принципе, к тому же самому я стремлюсь, когда пишу свои романы.

Тем самым я навлек на себя обвинения в «одностороннем подходе», хотя намеренно с самого начала взял за точку отсчета правило: съемочная камера должна быть установлена в одном месте, – и критика в мой адрес не вызвала полезной полемики о книге. Я стремился написать книгу, очень близкую духу людей, которых я опрашивал (конечно, это не то же самое, что занять их сторону), зафиксировать на бумаге – насколько можно живо – чувства и переживания, которые они в те минуты испытывали. Я считал: такое выполнение поставленной мной на том этапе задачи – моя обязанность как литератора, писателя. При этом я отнюдь не выбрасывал из головы религиозного и общественного значения – как в положительных, так и отрицательных аспектах, – которое имеет такое явление, как «Аум Синрикё».

Но работа была закончена, книга вышла, волнение улеглось, все успокоилось, и меня самого постепенно стал все больше волновать вопрос: «Что же такое «Аум Синрикё»? Чтобы исправить определенный информационный дисбаланс, я сосредоточился на сборе свидетельств пострадавших, но когда эта работа была выполнена, меня начали обуревать сомнения, насколько точную информацию об «Аум Синрикё» мы получаем.

В «Подземке» секта «Аум Синрикё» предстает как неопределенная угроза – некий «черный ящик», – жестоко и внезапно вторгающаяся в повседневную жизнь. И я решил попытаться и приоткрыть этот «черный ящик», посчитав, что, сопоставив его содержимое с перспективой, предложенной в «Подземке», или, иными словами, проанализировав их разнородность и однородность, может быть, удастся достичь большей глубины в понимании того, что произошло.

Всерьез заняться «Аум Синрикё» я решил еще и потому, что меня не покидало острое ощущение, будто «сам по себе этот случай не решит в итоге ни одной из основных проблем, вызвавших его». В Японии отсутствует нормальная и эффективная страховочная подсистема, которая в состоянии принимать людей (особенно молодежь), оторвавшихся от главной системы – японского общества, и после трагедии в токийской подземке в этом отношении ничего не изменилось. Организация «Аум Синрикё» сокрушена, но до тех пор пока в нашем обществе существует такой серьезный системный недостаток – своего рода «черная дыра», – похожая, засасывающая в себя людей, структура – подобие «Аум Синрикё» – может когда-нибудь возникнуть вновь, и тогда нельзя будет исключать повторения того, что произошло 20 марта 1995 года. Тревога за это не оставляла меня уже тогда, когда я только начинал собирать материал для этой книги, и сейчас, когда работа над ней закончена, меня это беспокоит еще сильнее (разве нельзя, к примеру, цепочку каких-нибудь «острых» инцидентов с участием школьников воспринять как составную часть ситуации, сложившейся в обществе после, с «Аум Синрикё»?).

Поэтому я сделал вывод, что мне ничего не остается, как, зафиксировав мысли и чувства членов (или бывших членов) «Аум Синрикё», представить их читателю в той же форме, что была написана «Подземка». Так можно будет добиться более глубокого и правильно выстроенного баланса «справедливых сомнений», которые я испытывал с самого начала. Вот к какому заключению я пришел.

Выяснилось, однако, что отбор членов (бывших членов) «Аум Синрикё» для моих интервью – совсем не то, что работа с пострадавшими от зариновой атаки, и дело вовсе не простое. Встал вопрос, по какому критерию вести этот отбор? Возникли также сомнения в некоторой степени фундаментального характера, а именно: кого можно назвать «типичным последователем «Аум Синрикё»» и кто в состоянии судить о том, подходит тот или иной человек под это определение или нет. Были также опасения, не станут ли в конечном итоге неприукрашенные рассказы сектантов – если таких людей удастся отыскать – чем-то вроде религиозной пропаганды. Получится ли что-нибудь из этих рассказов?

Но сколько я ни задумывался над этими вопросами, ответа на них найти не мог. Поэтому для начала решил попробовать взять интервью у нескольких человек, а потом все обдумать еще раз. Впрочем, сказать по правде, такую же авантюрную тактику я применял и когда беседовал с пострадавшими от «Аум Синрикё».

Поиск членов (или бывших членов) «Аум Синрикё», которые изъявили бы желание ответить на мои вопросы, шел по линии редакции журнала «Бунгэй сюндзю». Интервью в принципе проходили в том же стиле, что использовался мной в «Подземке». Я старался разговорить человека, добиться, чтобы беседа шла как можно дольше. В ответ на мои вопросы интервьюируемый говорил только то, что хотел. Разговор обычно продолжался три-четыре часа.

Записанное на пленку интервью я переносил на бумагу и отдавал на сверку. Чтобы сохранить своеобразие и естественность речи, я старался вносить в интервью как можно меньше правки, но все-таки корректировал те места, где были какие-то неточности, или менял выражения, которые могли быть неверно истолкованы. Вычеркивал, если говорили: «Что-то здесь плоховато получилось», добавлял, когда слышал: «Это важно. Просто я забыл об этом сказать». И только получив согласие («Теперь все в порядке»), сдавал текст в набор. Я предпочитал, чтобы интервьюируемые по возможности выступали под настоящими именами, хотя псевдонимы тоже принимались, если возникало такое желание. Вымышленное имя или настоящее – в тексте это не указывалось. Все это я подробно объяснял людям, когда предлагал им дать интервью.

Источник