крамола что не так с радиацией
7 мифов о радиации
Правда ли, что йод защищает от радиационного заражения? Радиоактивны ли наши дома? Нужно ли пить после рентгена красное вино или съедать яблоко? Насколько вообще опасны для здоровья рентген и флюорография? И насколько эффективны против радиации свинцовые бункеры?
Нас облучают предприятия и АЭС
Отчасти правда. «Вклад техногенных источников в суммарное облучение, которое каждый год получает россиянин, – 0,02-0,04%», – говорит начальник отдела надзора за радиационной безопасностью петербургского Роспотребнадзора Григорий Горский. – Действующая система обеспечивает неизменные уровни облучения населения, в том числе при вводе в эксплуатацию новых объектов. Все дело в культуре радиационной безопасности: предприятия сами заботятся о том, чтобы работать по правилам, а надзорные и контролирующие органы следят за их выполнением».
Рентген и флюорография приносят больше вреда, чем пользы
Миф. 15% от общей дозы облучения граждане нашей страны получают во время проведения медицинского рентгена и флюорографии. Норм для уровня медицинского облучения не существует – норму в 1 миллизиверт в год нельзя превышать только в случае с флюорографией. Ведь если человек, например, лечит зубы или сломанную ногу, рентген ему делают столько раз, сколько это необходимо с точки зрения тактики лечения. И польза от такого лечения превышает вред от облучения.
После рентгенографии надо выпить красного вина или съесть яблоко
Миф, причем абсолютный. Ни яблоко, ни вино не способны снизить радиационное воздействие. Гораздо полезнее бросить курить, не запускать свое здоровье и заниматься спортом, чтобы снизить походы по больницам, в том числе и с целью пройти рентгенографию.
Мы живем в радиоактивной среде
Это правда. 85% дозы облучения, ежегодно получаемого нами, относится к так называемой природной радиации. Часть его приходит к нам из космоса. Но самая большая доза поджидает нас в наших домах, ведь материалы, из которых они сделаны – песок, бетон и щебень, – содержат природные радионуклиды. В связи с этим в соответствии с законодательством стройматериалы распределены по специальным классам радиоактивности. Для строительства жилых домов должен использоваться щебень только первого класса радиоактивности, второго – для производственных зданий и дорог в черте города, третьего, самого радиоактивного – для строительства дорог за городом. Перед сдачей дома в эксплуатацию проводится специальная проверка, которая выясняет, какой класс материалов был задействован при проведении работ. Советуем вам повнимательнее отнестись к этой проверке, если вы приобретаете квартиру в новостройке, и по возможности заказать независимую экспертизу.
Бытовые приборы в наших квартирах фонят
А вот это уже, скорее, миф. Как правило, «фонить» в наших домах могут лишь радиоактивные наручные или настольные часы, выпускавшиеся советскими предприятиями в конце 1960-х годов. При их изготовлении использовались светосоставы постоянного действия на основе радия. Если в вашем доме есть такие часы – советуем вам сдать их в специальные пункты приема опасных отходов. Туда же стоит отнести радиоактивные компасы, манометры или шкалы с советских танков и другие приборы, на которые до 1970 года было принято наносить светосоставы на основе радия.
Свинцовые стены защищают от радиации
Правда лишь отчасти. В первую очередь здесь стоит сказать о том, что существует несколько видов радиации, каждый из которых связан с различными типами радиоактивных частиц. Так, альфа-излучение может остановить ваша повседневная одежда и очки. Чтобы защититься от бета-излучения, достаточно алюминиевой фольги. А вот от гамма-излучения спастись очень непросто. В какой бы защитный костюм вы ни оделись, если вы находитесь в зоне источника гамма-излучения – свою дозу радиации вы получите. Именно от этого вида излучения люди пытаются спастись в свинцовых погребах и бункерах. Однако при той же толщине слоя немногим менее эффективным в борьбе с влиянием гамма-излучения будет слой бетона или прессованной почвы. Свинец – материал плотный, именно поэтому в середине прошлого века его использовали в качестве защиты от радиации. Но свинец является еще и токсичным материалом, поэтому сегодня для тех же целей используют более толстый слой бетона.
Йод защищает от радиационного воздействия
Миф. Йод как таковой, так же как и его соединения, противостоять радиации не способен. Однако врачи рекомендуют населению принимать его после техногенных катастроф. Почему? Дело в том, что радиоактивный йод-131, попав в окружающую среду, стремительно накапливается в организме человека, точнее – в щитовидной железе, резко повышая риск развития онко- и других заболеваний этого органа. Когда же щитовидка «заполнена» другим, безопасным для нашего организма йодом, для радиоактивного йода просто не остается места. Но если нет никакой угрозы поступления в окружающую среду йода-131, принимать йод самостоятельно ни в коем случае нельзя, поскольку его высокие дозы могут нанести щитовидной железе непоправимый вред.
Материалы по теме
А вот ещё:
Самые длинные эксперименты в истории науки
Опыт с капающей смолой продолжается уже почти столетие. За это время упало всего девять капель, и до сих пор никому ни разу не удалось застать этот редчайший момент. Что за злой рок преследует ученых? Давайте выясним и вспомним другие экстремально длительные эксперименты.
Опыт с капающим пеком
Говорят, что стекло медленно «стекает» и за века становится чуть толще в нижней части окна, искажая облик старинных витражей. Насчет стекла это всего лишь легенда, но вот некоторые другие материалы, которые считаются твердыми, действительно текут.
В 1927 г. профессор австралийского Квинслендского университета Томас Парнелл решил продемонстрировать это на примере пека – тяжелого осадка, который остается после перегонки дегтя и применяется, например, для изготовления рубероида. Застывая, эта смолистая масса делается достаточно твердой, чтобы раскалываться при ударе. И тем не менее, она остается жидкостью, хотя и крайне вязкой, а потому способна течь. Только очень-очень медленно.
Расплавив пек на горелке, Томас Парнелл залил его в стеклянную воронку с запаянным горлышком и оставил остывать. В 1930 г. воронку закрепили на штативе, поставили под ней стакан, распечатали горлышко и начали ждать, пока пек медленно стечет вниз. Первая капля упала через восемь с небольшим лет, когда никто не видел.
Пек отличается огромной вязкостью – примерно в 250 миллиардов раз выше, чем у воды – поэтому падение случилось неожиданно. Капля годами формировалась у горлышка и постепенно вытягивалась, пока не оторвалась от основной массы в воронке. До последнего момента все происходит, словно в замедленном кино. Очень-очень замедленном.
Капля пека вытягивается годами, и окончательно сорваться может в любой непредсказуемый момент в течение многих месяцев. Неудивительно, что вторую каплю, упавшую в 1947 г., профессор Парнелл тоже не застал. Годом спустя в возрасте 67 лет он скончался, и хранителем эксперимента оказался его ученик и единомышленник Джон Мейнстоун. Долгие годы он скрупулезно фиксировал падение капель, ни разу не увидев это чудное мгновение. А те продолжали появляться с промежутком около восьми лет: 1954-й, 1962, 1970, 1979, 1988. А вот следующей капли пришлось дожидаться целых 12 лет, до ноября 2000-го.
К этому времени на нее была уже направлена веб-камера, однако подействовал непредвиденный рок, и в нужное время техника не работала из-за внезапного отключения электричества. А ученым пришлось поломать голову над тем, почему восьмая капля падала так долго. Виновником сочли недавний ремонт: после установки кондиционеров воздух помещении стал прохладнее, и вязкость пека слегка понизилась. На это указывают и размеры капли, которая оказалась заметно крупнее предыдущих. Подтвердить или опровергнуть эту гипотезу должна была следующая, девятая капля.
Как и восьмая капля пека, девятая «созревала» больше 12 лет и выглядела крупнее предыдущих семи. Она медленно стекала, коснувшись опоры раньше, чем оборвался мостик, связывавшей каплю с основной массой пека в воронке. Падением назвать это сложно: фактически, капля лишь резко изменила скорость, замедляя свое течение, когда основная масса ее оказалась внизу. Тем не менее, внимание она привлекла огромное, и больше 31 тыс. любопытных добровольцев следили за трансляцией веб-камер. На сей раз запись удалось сделать: момент резкого изменения скорости был зафиксирован 12 апреля 2014 г. В лаборатории тогда, конечно, никого не было.
К тому времени Мейнстоун уже взял помощника Эндрю Уайта, который готовится стать третьим хранителем пека. Чтобы следующая капля могла упасть полноценно, а не стечь, как предыдущие, он решил поднять воронку повыше. 24 апреля он впервые за много десятилетий стал поднимать стеклянный колпак. Неожиданно оказалось, что тот был приклеен к деревянной опоре, и оторвался с места резко, сотрясая всю экспериментальную установку. Так девятая капля окончательно оторвалась, и сегодня мы живем в ожидании десятой.
Andrew Stephenson, The University of Queensland
Скорее всего, падение десятой капли состоится уже в ближайшие годы. Внимательные наблюдения показывают, что объем ее увеличивается на 19 куб. миллиметров в сутки. Исходя из этого Уайт подсчитал текущую вязкость пека, которая оказалась выше, чем у воды уже только в 30 млрд раз. Возможно, понижение вязкости связано с установкой в лаборатории освещения, которое стало работать круглые сутки, освещая пек для веб-камер и заодно нагревая воздух. Значит, десятая капля упадет быстрее, чем предыдущая – скорее всего, около 2025 г.
Опыт с падающим пеком занесен в Книгу рекордов Гиннесса как самый долгий непрерывный лабораторный эксперимент, а Мейнстоун и Уайт (вместе с покойным Парнеллем) удостоились Шнобелевской премии 2014 г. Ученые полны решимости застать тот самый момент падения десятой капли. Готовятся и энтузиасты со всего мира: за пеком следит веб-камера, к трансляции снова собираются присоединиться десятки тысяч энтузиастов. На этот раз капля вряд ли проскользнет незамеченной для человеческих глаз, – если только вновь не вмешается странный и злой рок, который преследует этот многолетний эксперимент.
Оксфордский электрический звонок
Тихий звон в коридоре Кларендонской лаборатории в Оксфорде не стихает с 1840 г. Накрытый стеклянной колбой, здесь работает звонок, который был изготовлен еще в 1825, а затем оказался в коллекции электрических устройств, собранной профессором физики Робертом Уолкером. 4-миллиметровый шарик бьется между парой противоположно заряженных металлических колоколов: касаясь одного, он получает часть его заряда и начинает отталкиваться, ударяя в противоположный. Процесс повторяется с частотой 2 Гц и будет продолжаться до тех пор, пока заряды на колоколах полностью не уравновесятся.
Фотография звонка, 2009 год
Часы Беверли
Изготовленные новозеландским мастером Артуром Беверли часы продолжают ход с 1864 г., хотя с тех пор их ни разу не заводили. Питают их естественные суточные колебания температуры и влажности. В часы встроен герметичный контейнер с воздухом, который эластично деформируется, автоматически поднимая груз, вращающий колеса часового механизма. Обычного перепада в 3,3 °С достаточно для подъема фунтовой гирьки на дюйм, запасая 13 мДж энергии на следующие сутки.
Работающие на этом принципе часы сегодня можно приобрести и для себя, их изготавливает мануфактура Jaeger-LeCoultre. Ну а те самые Часы Беверли можно увидеть на третьем этаже факультета физики Университета Отаго в Новой Зеландии.
Броадболкский эксперимент
Британский Rothamsted Research – один из старейших агротехнических институтов мира. Он открылся в 1843 г., в качестве экспериментальной станции, на которой сразу был запущен долговременный исследовательский проект. Первоначально здесь, на поле Броадболк проверяли, как разные удобрения влияют на урожайность озимой пшеницы, и собирались завершить работы к 1841-му. Но со временем задача стала намного шире, и до сих пор на том же поле в английском Хертфордшире год за годом выращивают пшеницу, изучая влияние на ее рост самых разных факторов, тестируя новые удобрения и пестициды. Тщательности и долготерпению местных биологов можно позавидовать: так, целый год они потратили, чтобы оценить, как скажется на урожае разное количество червей в почве.
Грантовский обзор
Психологи Гарвардской медицинской школы запустили Grant Study еще в 1938 г. Это лонгитьюдное – то есть, растянутое во времени – исследование, посвященное поиску факторов, определяющих счастье, удовлетворенность и жизненный успех. Ученые отобрали 268 гарвардских студентов и с тех пор время от времени детально их интервьюируют, пытаясь оценить ход жизни с разных сторон. В рамках аналогичного проекта Glueck Study параллельно исследовались и простые жители Бостона, 456 человек, которые не относились к когорте избранных, учащихся в престижном университете.
Собранные данные легли в основу десятков научных статей. Среди прочего, ученые обнаружили, что ключевым фактором, который определяет счастливую жизнь, являются качественные человеческие отношения с семьей, друзьями и соседями. А вот деньги, общественный статус и слава на уровень личного счастья влияют довольно незначительно. Интервьюирование остающихся в живых участников проекта продолжается до сих пор. Место ушедших занимают следующие поколения: в рамках родственного эксперимента G2 психологи следят за жизнью детей и внуков своих первых добровольцев.
Неудобные данные о Чернобыльской катастрофе
По просьбе коллег из Esquire Александр Березин разобрался в непростой теме и рассказал, как действует радиация на человека, сколько жизней унес Чернобыль на самом деле и почему одно из самых страшных последствий атомной катастрофы в Припяти — замедление развития атомной энергетики.
Начнем с главного — расхождения между общественным мнением о воздействии радиации и фактами, полученными в результате исследований (и расхождение это так велико, что удивило даже самих ученых — подтверждения тому есть в большой части докладов).
Итак, после атомной катастрофы под Припятью радиация погубила примерно 4000 человек. Никаких врожденных уродств детей или снижения их умственных способностей после катастрофы не было, так же как их не было и после Хиросимы и Нагасаки. Нет и никаких животных-мутантов в Чернобыльской зоне отчуждения. Зато есть немалое количество людей, создавших и поддерживавших чернобыльские мифы и тем самым косвенно виновных в преждевременном окончании тысяч человеческих жизней. Самый фатальный итог — то, что большинство жертв Чернобыльской катастрофы погибли от банального страха, несмотря на то что никак не пострадали от радиации, связанной с аварией.
Под радиацией в тексте далее имеется в виду ионизирующее излучение. Оно может влиять на человека по‑разному: при больших дозах вызывать лучевую болезнь, первыми признаками которой являются тошнота, рвота, а далее следует поражение целого ряда внутренних органов. Само по себе ионизирующее излучение действует на нас постоянно, но обычно его значения невелики (менее 0,003 зиверта в год). Судя по всему, такие дозы заметного влияния на людей не оказывают.
Например, есть отдельные места, где радиационный фон много выше обычного: в иранском Рамсаре он в 80 раз выше среднего по планете, но смертность от заболеваний, обычно связываемых с радиацией, там даже ниже, чем в других районах Ирана и большинстве регионов мира.
В то же время высокие дозы радиации — особенно полученные за короткое время — способны нанести большой вред здоровью. После атомных взрывов в Хиросиме и Нагасаки многие тысячи погибли от лучевой болезни. Более того, среди выживших рак случался на 42% чаще, чем среди их сверстников из других городов Японии, не подвергшихся бомбардировкам. Выжившие в Хиросиме и Нагасаки из-за более частого рака показали среднюю продолжительность жизни на один год ниже, чем японское население других городов той же эпохи.
Для сравнения: в России с 1986 по 1994 год продолжительность жизни снизилась в шесть раз сильнее, чем для японцев, переживших Хиросиму.
Сколько было жертв Чернобыля: миллион или больше?
В 2007 году группа российских ученых выпустила в издательстве Нью-Йоркской академии наук книгу Chernobyl: Consequences of the Catastrophe for People and the Environment. В ней они сравнили смертность в «чернобыльских» зонах бывшего СССР до 1986 года и после него. У них получилось, что за два десятилетия чернобыльская катастрофа привела к преждевременной смерти 985 тысяч человек. Поскольку какое-то количество жертв могло быть и вне чернобыльских зон (ведь из них были миграции в другие районы), цифра, по мнению авторов книги, могла уйти и за миллион.
Возникают вопросы: почему авторы книги, известные ученые, члены РАН, не написали и не опубликовали ее в России? И почему в публикации нет отзывов других ученых — ведь вопрос о миллионе жертв Чернобыля крайне важен для общества?
Ответ на этот вопрос дали множество рецензий на книгу, появившихся в англоязычной научной литературе. Подавляющее большинство этих рецензий разгромные. Их авторы повторяют простую мысль: сравнивать смертность в СССР до 1986 года и после него некорректно. Причина этого в том, после распада СССР во всех его бывших территориях случился коллапс продолжительности жизни. В 1986 году средняя продолжительность жизни в РСФСР была 70,13 года, а уже в 1994 году она упала до 63,98 года. Сейчас даже в Папуа — Новой Гвинее средняя продолжительность жизни на два года больше, чем была в России и на Украине в 1990-х годах.
Падение было очень резким — в странах, пострадавших от Чернобыля, стали жить на 6,15 года меньше всего за восемь лет. Уровня продолжительности жизни времен катастрофы под Припятью России удалось снова достигнуть только в 2013 году — 27 лет спустя. Все это время смертность была выше советского уровня. Абсолютно такая же картина была и на Украине.
Только вот причина там была совсем не в Чернобыле: падение случилось и вне зоны загрязнения, и даже вне европейской части России. И это понятно: СССР развалился везде, а не только там, куда выпадали радионуклиды от четвертого энергоблока. То есть книга российских ученых с примерно миллионом «погибших» от последствий атомной катастрофы просто взяла резкий эффект избыточной смертности, возникшей от упадка и коллапса СССР, и сделала вид, что это последствия радиации. Конечно, выпустить такую тенденциозную работу на русском не имело бы никакого смысла: ее просто подняли бы на смех.
Сколько человек пострадали на самом деле
На сегодня, как и в 1986 году, действительно опасной дозой радиации, способной привести к лучевой болезни или иным острым формам поражения, считается 0,5 зиверта в год (таковы, в частности, нормы NASA). После этой отметки начинается рост числа заболеваний раком и прочие неприятные последствия радиационного поражения. Доза в 5 зивертов, полученных за час, обычно смертельна.
В Чернобыле дозу выше полузиверта получили максимум сотни человек. У 134 из них была лучевая болезнь, из них 28 погибло. Еще двое людей погибли после аварии от механических повреждений и один от тромбоза (связанного со стрессом, а не с радиацией). Итого сразу после аварии умер 31 человек — меньше, чем после взрыва на Саяно-Шушенской ГЭС в 2009 году (75 человек).
Радионуклиды, выброшенные при аварии, имели заметный канцерогенный эффект — и именно он был самым массовым поражающим фактором аварии. Казалось бы, довольно просто было бы подсчитать, сколько людей умирало от рака там, куда выпадали «чернобыльские» осадки, до 1986 года и сравнить данные со смертностью от рака после этого года.
Проблема заключается в том, что заболеваемость раком после 1986 года росла и растет и вне чернобыльской зоны, причем делает это даже в Австралии или Новой Зеландии — районах, не задетых радионуклидами четвертого энергоблока. Ученые давно констатируют: что-то в современном образе жизни вызывает рак все чаще, но полного понимания причин этого пока нет. Ясно только, что процесс этот идет и в тех частях мира, где вообще нет никаких АЭС.
К счастью, есть и иные методы подсчета, более честные. Самым опасным радионуклидом Чернобыльской аварии был йод-131 — очень короткоживущий изотоп, быстро распадающийся и поэтому дающий максимальный уровень делений ядер в единицу времени. Он накапливается в щитовидной железе. То есть основная масса раковых заболеваний — в том числе наиболее тяжелых — должна быть раком щитовидной железы. К 2004 году всего было зарегистрировано 4000 случаев такого рака — в основном среди детей. Однако такой вид рака проще всего лечится — после удаления железы он практически не дает рецидивов. Лишь 15 из 4000 заболевших умерли.
Всемирная организация здравоохранения почти 20 лет накапливала данные и строила модели, чтобы понять, сколько людей могло умереть от других видов рака. С одной стороны, вероятность любого рака у жертв Чернобыля много ниже рака щитовидки, но с другой — другие виды рака хуже лечатся. В итоге организация пришла к выводу, что общее количество жертв Чернобыля от рака и лейкемии за все время их жизни будет менее 4000 человек.
Подчеркнем: любая человеческая жизнь — ценность, и четыре тысячи — это очень большие цифры. Но, например, в 2016 году в авиакатастрофах по всей Земле погибло 303 человека. То есть Чернобыль равен всем авиакатастрофам мира за несколько лет. Угрожающе события на ЧАЭС выглядят лишь на фоне атомной энергетики в целом: все аварии на всех других АЭС планеты убили лишь несколько человек. На Чернобыль, таким образом, приходится 99,9% всех жертв атомной энергетики за всю ее долгую историю.
Как страх перед радиацией, а не сама радиация унес несколько сотен тысяч жизней
К сожалению, эти 4000, скорее всего, лишь меньшинство жертв чернобыльской аварии. В 2015 году в научном журнале Lancet вышла статья, отмечающая, что основные последствия атомных аварий носят психологический характер. Люди часто не вполне понимают, как работает радиация, и они не знают, что количество ее жертв в СМИ нередко преувеличивается.
Поэтому часто источниками знаний об атомной угрозе выступают голливудские фантастические фильмы про постъядерный апокалипсис, где можно увидеть мутантов и через сто лет после ядерной катастрофы.
Поэтому в 1986 году многие беременные женщины в Европе боялись, что выбросы Чернобыля приведут к уродствам их еще не рожденных детей. Поэтому они шли в больницы и требовали аборта. Согласно научным работам на эту тему, в Дании «чернобыльских» абортов было примерно 400, в Греции — 2500. Сходные явления отмечались и в Италии, и в других западноевропейских странах. Авторы исследования по Греции отмечают, что цифры эти для довольно маленькой страны высокие, поэтому в принципе они совместимы с ориентировочными оценками МАГАТЭ, согласно которым Чернобыль стал причиной примерно 100−200 тысячдополнительных абортов, побуждаемых страхом врожденных уродств.
На практике никаких таких уродств после Чернобыля не удалось зарегистрировать вообще нигде. Все научные работы на эту тему единодушны: их просто не было. Из опыта радиотерапии при раке известно, что большая доза радиации, полученной беременной женщиной, может вызвать уродства у ее еще не рожденного ребенка — но только действительно большая, десятые доли зиверта. Чтобы получить ее, беременной надо было бы побывать на территории АЭС сразу после аварии.
Поскольку среди ликвидаторов беременных не было, никакие самые тщательные поиски увеличения числа уродств не привели вообще ни к каким результатам — не только в Европе, но и среди женщин из зоны эвакуации.
Мы искренне надеемся, что оценки МАГАТЭ о 100−200 тысячах «чернобыльских» абортов неточны и что на деле их было меньше. К сожалению, точно сказать сложно, поскольку в СССР 1986 года желающих сделать аборт не спрашивали о причинах их решения. И тем не менее, судя по цифрам в сравнительно небольших Греции и Дании, число абортов, вызванных иррациональным страхом перед аварией, намного больше, чем жертв самой аварии.
В то же время последствия эти вряд ли можно приписать только аварии реактора. Скорее, речь идет о жертвах образовательной системы, жертвах кино и СМИ, охотно тиражировавших хорошо продающиеся фильмы и статьи про ужасы радиации и уродства новорожденных, которые она должна вызывать.
Генетические дефекты и бесплодие от радиации
Часто считается, что радиация может повысить вероятность бесплодия у тех, кто ей подвергся, или принести генетические дефекты их детям. Безусловно, это вполне возможно, и случаи интуитивной радиотерапии беременных раковых больных это показывают. Однако для этого нужны довольно высокие дозы облучения: плод защищен от ионизирующего излучения телом матери, а плацента снижает количество радионуклидов, которые могут попасть в организм плода из материнского. Нанести серьезный ущерб плоду может радиационная доза в 3,4−4,5 зиверта — то есть такая, после которой человеку, в особенности женщине (они считаются менее устойчивыми к радиации), и самому выжить непросто.
Еще после взрывов в Хиросиме и Нагасаки обследование 3000 беременных женщин, подвергшихся максимальному уровню радиационного поражения, не показало никакого увеличения числа врожденных дефектов среди их детей. Если в Хиросиме в первые годы после атомной бомбардировки 0,91% новорожденных имели врожденные дефекты, то, например, в Токио (где атомных взрывов не было) — 0,92%. Это, конечно, не означает, что после ядерных бомбардировок вероятность врожденных дефектов снижается, просто разрыв в 0,01% слишком низкий и может быть порожден случаем.
Ученые предполагают, что в теории дефекты от радиации могут иметь место: некоторые модели показывают, что для беременных, находившихся близко к ядерному удару, рост числа дефектов может составить 25 случаев на 1 миллион рожденных. Проблема в том, что ни после атомных бомбардировок, ни после Чернобыля миллиона беременных в зоне серьезного радиационного поражения не наблюдалось. На имевшихся тысячах беременностей статистически надежно обнаружить эффект в 25 миллионных практически невозможно.
Популярная точка зрения о том, что женщина из-за радиации может стать бесплодной, также не подтверждена исследованиями. Отдельные случаи бесплодия от радиации известны — после радиотерапии при раке, когда на яичники подается огромная, но строго локализованная доза ионизирующего излучения. Проблема в том, что при радиационной аварии радиация поступает на все тело женщины. Нужная для достижения бесплодия доза так высока, что человек наверняка погибнет до того, как сможет получить ее вне рамок радиотерапии, при которой радиация используется только строго направленная.
Возникает естественный вопрос: если все научные работы по теме указывают на отсутствие наблюдаемых отклонений у новорожденных и на нулевые шансы стерилизации радиацией — откуда тогда вообще в обществе взялись представления о том, что радиация массово ведет к бесплодию взрослых и уродствам детей?
Как ни смешно, причины этого лежат в популярной культуре. В первой половине прошлого века радиации (ее еще называли икс-лучами) приписывали магические свойства. Наука того времени не имела точных данных о воздействии радиации на человека — Хиросима еще не случилась.
Поэтому распространилась точка зрения о том, что даже небольшая ее доза может сделать мутантом ребенка или превратить потенциальную мать в бесплодную женщину. В 1924—1957 годах в рамках евгенических программ по «вычищению» генетически «неправильных» будущих матерей (душевнобольных и иных) в США даже пробовали стерилизовать таких женщин радиацией против их воли.
Однако такие эксперименты имели смехотворный результат: более 40% «стерилизованных» успешно родили здоровых детей. Детей было бы еще больше, если бы не тот факт, что среди насильно стерилизованных было множество женщин, содержавшихся в сумасшедших домах и в связи с этим имевших ограниченный доступ к мужчинам. Как мы видим, размах мифа про «стерилизующую» и «уродующую» радиацию был огромен еще до падения первой атомной бомбы.
Можно ли считать атомную энергетику относительно безопасной
И все же, чтобы хорошо понимать, насколько велики последствия Чернобыльской катастрофы по меркам именно энергетики, нужно сравнить количество жертв событий 1986 года с числом жертв от других видов энергетики.
Сделать это не так сложно. Согласно общепризнанным американским оценкам гибели граждан США от выбросов ТЭС, ежегодно в Штатах от них преждевременно умирает 52 тысячи человек. Это чуть больше 4000 в месяц или больше одного Чернобыля в месяц. Люди эти умирают, как правило, не имея ни малейшего представления о том, почему это происходит. В отличие от ядерной энергетики с ее радиацией, воздействие тепловой энергетики на организм человека мало известно массам.
Основной механизм действия ТЭС на здоровье — микрочастицы диаметром менее 10 микрометров. Человек прогоняет через легкие 15 килограммов воздуха в сутки, и все частицы меньше 10 микрометров способны попасть в его кровь напрямую через легкие — наша дыхательная система просто не умеет фильтровать такие мелкие объекты. Инородные микрочастицы вызывают у человека и рак, и сердечно-сосудистые заболевания, и многое другое. Кровеносная система не предназначена для перекачки посторонних микрочастиц, и те становятся центрами тромбов и способны серьезно влиять на сердце.
В случае Чернобыля не известно ни одной женщины, которая получила бы не то что 3,4−4,5 зиверта, но и в десять раз меньшую дозу. Поэтому здесь вероятность врожденных дефектов детей была еще ниже, чем в Хиросиме и Нагасаки, где были беременные женщины, получившие более полузиверта.К сожалению, в нашей стране исследований по числу людей, ежегодно гибнущих от тепловой энергетики, не ведется. Однако в тех же США давно посчитаны «нормы» гибели людей от работы ТЭС.
Это в десятки раз меньше, чем газовые ТЭС (напомним: 4000 на триллион киловатт-часов), в сто с лишним раз меньше, чем угольные ТЭС, и в 15 раз меньше, чем ГЭС (1400 смертей на триллион киловатт-часов, в основном от разрушения плоти и последующих затоплений). На 2010 год ветряки давали 150 смертей на триллион киловатт-часов — при их монтаже и обслуживании люди регулярно срываются вниз и погибают.
Солнечные батареи, установленные на крышах домов, также не обходятся без сорвавшихся, поэтому они впятеро менее безопасны, чем АЭС, — дают 440 смертей на триллион киловатт-часов выработки. Совсем плохо с ТЭС на биотопливе: оно дает больше твердых примесей и микрочастиц, чем газ и уголь, убивая по 24 тысячи человек на триллион киловатт-часов выработки.
График NASA по количеству ежегодных смертей, которых АЭС позволяли избежать за счет вытеснения ими более опасных ТЭС. Хорошо видно, что в XXI веке речь идет о 80 000 жизней в год.
Действительно безопасны только крупные солнечные электростанции: их солнечные батареи устанавливаются на малой высоте и погибших при их строительстве исчезающе мало.Согласно исследователям из NASA, общее количество смертей, которые АЭС предотвратили, заместив выработку ТЭС, только до 2009 года составило 1,8 миллиона человек.
Тем не менее ничего этого за пределами научных кругов никто не знает, потому что научные журналы написаны достаточно неприятным для чтения языком, насыщенным терминами и потому не самым легким для чтения. Зато про Чернобыльскую катастрофу популярные СМИ рассказывают много и охотно: в отличие от научных статей, это хорошо читаемые тексты.
Поэтому Чернобыль сильно затормозил строительство АЭС как в СССР, так и за рубежом. Причем он сделал это безвозвратно: можно уверенно говорить, что ни большинство СМИ, ни кино никогда не станут освещать АЭС иначе, чем сегодня.
Сценаристы просто не читают научных статей. Поэтому доля атомной энергии в общемировой генерации уверенно стагнирует и будет стагнировать дальше. Мировая энергетика при этом растет, так что на смену АЭС идет газовая энергетика и, пока в меньшей степени, ветровая и солнечная. Если ветряки и солнечные батареи (кроме тех, что на крышах) сравнительно безопасны, то газовые ТЭС убивают людей в десятки раз эффективнее атомных.
Таким образом, Чернобыль убивает не только страхом — как в случае с беспочвенными абортами 1986 года, но и тем, что затормозил развитие сравнительно безопасной атомной энергетики. Итоги этого торможения трудно выразить точными цифрами, но речь идет о сотнях тысячах жизней.