королев и курчатов что сделали
Как в СССР создавали атомный щит, чтобы защитить страну от ядерной агрессии: Подвиг Курчатова
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Как уральский провинциал стал любимым студентом Иоффе, а спустя нескольких лет – руководителем «Атомного проекта»?
Обладая незаурядными способностями, на которые сразу обратили внимание ведущие профессора университета С. Н. Усатый и Н.С. Кошляков, Курчатов досрочно оканчивает университет и в 1923 году поступает в политехнический институт Петрограда на кораблестроительный факультет. В 1924 году он уже полностью поглощён научными интересами. После научно-исследовательской работы в Павловске, Феодосии, Баку, он возвращается в 1925 году в Ленинград, где стал научным сотрудником созданного ещё на заре становления советской власти физико-технического института.
Общее руководство в нем осуществлялось академиком А.Ф. Иоффе. Это было крупное научное учреждение нового типа, оснащённое современной физической аппаратурой. В нем собрались крупнейшие учёные и талантливая молодёжь со всей страны. Научный энтузиазм, смелые творческие решения, актуальная тематика и проблематика, возможность контактировать с представителями мировой науки – все это обеспечило быстрый рост молодого физика. И.В. Курчатов быстро завоевал авторитет в научной среде, с 1927 года по 1929 Игорь Васильевич, кроме исследовательской деятельности, был занят ещё и педагогической работой – преподавал курс физики диэлектриков на инженерно-физическом факультете.
В 1930 году он уже стал заведующим крупной лабораторией – ему к этому моменту всего 27 лет. А в 1934 году он стал доктором физико-математических наук. Эта учёная степень была ему присуждена без защиты диссертации за исследования физики диэлектриков. Помимо работы над этой темой, с 1932 года Курчатов начинает исследования по физике ядра. Главная задача, стоявшая перед советскими атомщиками – создание мощного источника быстрых частиц, вызывающих ядерные реакции. Открытие изомерии искусственно радиоактивных ядер – крупнейшая заслуга Курчатова. До сегодняшнего дня главным методом исследования низших возбуждённых состояний ядер является изучение их изомерии. С 1935 по 1940 годы, не оставляя предыдущей темы, Курчатов проводит исследования в области нейтронной физики.
Основной вектор деятельности сверхсекретной лаборатории №2
Рядом с Арзамасом было создано специальное конструкторское бюро, в котором занимались разработкой советской атомной бомбы. Она создавалась в атмосфере жесточайшего напряжения нравственных и физических сил.
Царь-бомба и другие достижения Курчатовского коллектива
Далее, Курчатовым и его сотрудниками по КБ ведутся исследования проблемы управляемого термоядерного синтеза, разрабатывается идея мирного использования атома.
«Хороша наука физика, только жизнь коротка»
Даже несмотря на своё крепкое от природы здоровье, Курчатов прожил всего 57 лет. Сказались невероятные и системные нагрузки и опасные дозы облучения.
В 1960 году Игорь Васильевич приехал в «Барвиху» (санаторий в Подмосковье), проведать Харитона. Они вышли на прогулку, присели поговорить на скамеечку в парке. Харитон рассказывал о результатах опытов, проводимых в последнее время, как вдруг понял, что его собеседник слишком молчалив. Курчатов умер – оторвался тромб и перекрыл сердечную артерию.
За такую короткую жизнь советский физик не осуществив, наверное, и половины своих идей в науке, в том числе в освоении мирного атома. Венцом его огромных усилий стала безопасность Родины, гарантированно защищённой атомным щитом.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Почему Курчатов поклонился Королёву и другие малоизвестные факты об отце советской атомной бомбы
В советской физике было двое Курчатовых
Остались двое сыновей, оба стали выдающимися учеными. Борис Курчатов, который был младше Игоря на два года, работал вместе с братом, внес значительный вклад в решение химических проблем атомной промышленности. Был лауреатом Ленинской и двух Сталинских премий. Игорь Курчатов – трижды Герой Соцтруда, лауреат Ленинской и четырех Сталинских премий.
Невеста советовала Курчатову найти другую
В Крыму Курчатов поступил на физмат Таврического университета. Его однокурсником был Кирилл Синельников. В один прекрасный день Игорь познакомился с его старшей сестрой Мариной и влюбился. Но до свадьбы прошло целых шесть лет. Марина была старше Игоря и искренне советовала ему найти «молодую». Их брак был бездетным, но в остальном – очень счастливым.
Телохранители не могли угнаться за Курчатовым-пловцом
Очень многие, лично знавшие Курчатова, свидетельствуют: будучи руководителем, «глыбой», лауреатом и т.д., он никогда не чурался никакой работы, в том числе той, которую легко можно было свалить на обслуживающий персонал. Во время строительства атомного реактора в Озерске сам копал землю, вообще, пока позволяло здоровье, был спортивным и подвижным. Иногда, если было время, ездил на охоту Великолепно плавал, отчего приходили в отчаяние те, кто должен был его охранять. Угнаться за Курчатовым в море у них не было никакой возможности.
Курчатовы жили в «хижине лесника»
Сослуживцы называли жилище Курчатова «хижиной лесника». Главное богатство – рояль «Блютнер». Курчатов с детства любил музыку, освоил мандолину и балалайку и подбирал на слух понравившиеся мелодии, коллекционировал пластинки.
Иногда ездил в Большой зал Консерватории, чтобы послушать любимого Рахманинова. В его библиотеке более трех тысяч книг по истории, музыке, живописи, научным проблемам. Говорят, что в личных библиотеках Курчатова и его друга Сергея Павловича Королева самые «зачитанные» – книги Пушкина.
Кадр из фильма И. Таланкина «Выбор цели» (1974 г.). В роли Курчатова – Сергей Бондарчук
Теперь в доме мемориальный музей. Возле дома растут и плодоносят посаженные Игорем Васильевичем яблони. Он любил угощать ими своих друзей и сослуживцев, а сегодня плоды сада раздают посетителям музея.
Курчатов спас советскую физику от публичной казни
Талантливый Курчатов еще в начале карьеры привлек внимание академика Абрама Федоровича Иоффе, которого называли «отцом советской физики». В 1943 году именно Иоффе будет рекомендовать Курчатова на должность руководителя Лаборатории № 2, которая займется исследованием атомного ядра и постепенно превратится в Курчатовский институт.
Мало кто знает, что советскую физику могла постигнуть участь советской генетики, которая в 1948 году была объявлена «продажной девкой буржуазии». Часть ученых посадили, уцелевшие были вынуждены оставить свои наработки, а наука откатилась на годы назад. Примерно то же самое ожидалось в отношении физиков.
Курчатов сказал Берии: «Тогда в первую очередь закрывайте нашу лавочку, потому что работа по атомной бомбе основана на квантовой механике и теории относительности». Берия «отложил казнь», оборонив при этом, что «расстрелять всегда успеем».
Курчатов потерял родителей во время войны и чуть не умер сам
Перед войной Курчатов работал в Ленинграде, там жили и его родители. Когда напали фашисты, Игорь Васильевич записался в ополчение, но по распоряжению академика Иоффе его оттуда «вернули» для решения задач государственной важности. 29 августа 1941 года скончался его отец; мать, Марию Васильевну, удалось вывезти из блокадного города в феврале 1942 года. Но уже в апреле она умерла.
Супруга Курчатова в начале войны эвакуировалась в Казань, куда Игорь Васильевич приехал в январе 1942 года. Из-за сильных морозов он заболел пневмонией и чуть не погиб, тяжело выздоравливал в течение трех месяцев и за это время зарос бородой. Позже обещал, что побреется после Победы, но так и не сделал этого. Впоследствии Курчатова так и звали за глаза – Борода.
Курчатов всегда помогал людям
Узнав, что в блокадном Ленинграде погиб от голода талантливый лаборант Петр Короткевич, которого Курчатов называл в честь изобретателя Кулибиным, он разыскал его полностью осиротевших детей. Игорь Васильевич добился выплат им за работу отца, поддерживал детей материально, помог получить высшее образование и даже подарил им свою ленинградскую квартиру.
В Семипалатинске однажды увидел плачущую старушку. Выяснил, что той негде жить, поскольку ее дом пришел в негодность. Курчатов тут же помог ей деньгами. И это далеко не единственные случаи.
Первые ядерные испытания прошли в день памяти отца Курчатова
Первые в СССР испытания атомной бомбы состоялись 29 августа 1949 года, ровно через восемь лет после смерти отца Игоря Васильевича. Вполне возможно, он специально выбрал эту дату. Рассказывают, что еще за десять минут до начала председатель госкомиссии Лаврентий Берия сказал Курчатову, что у него ничего не получится, а Курчатов ответил «Непременно получится».
Когда действительно «получилось», стали обсуждать, как наградить. И тогда Курчатов увидел, как Берия вытащил документ с фамилиями всех ответственных за испытания, где против каждой стояла та или иная карательная резолюция. Курчатова и Харитона следовало расстрелять.
Видимо, список был приготовлен на случай провала. Берия засмеялся и сказал, что документ очень удобный: мол, никого не упустим и наградим в соответствии с вкладом.
Какие отношения связывали Курчатова и Королева
Трех «К» – Курчатова, Королева и Келдыша – называют создателями ракетно-ядерного щита СССР. Курчатов очень тепло относился к Королеву. В их жизни было много интересных совпадений: оба родились 12 января, только Королев на три года младше, оба росли у моря, их фамилии начинались на одну букву. Увы, оба не дожили до 60 лет.
Курчатов побывал в КБ Королева и попросил, чтобы ему включили передатчик на создававшемся тогда спутнике. Услышав сигнал, он по-детски обрадовался. А после запуска спутника в 1957 году распорядился обзвонить около ста чиновников, академиков, руководителей ведомств и собрать совещание у себя в Институте, чтобы «поженить ракетчиков и атомщиков». Увидев в зале Королева, маститый Курчатов не постеснялся низко поклониться Главному Конструктору, обнял и расцеловал его «за спутник».
Курчатова и Королева, помимо всего прочего, объединяло желание поставить то, чем они занимались, «на мирные рельсы». Говорят, что после одной горячей беседы на эту тему с Хрущевым, который настаивал на продолжении ядерных испытаний, Игорь Васильевич пережил первый инсульт.
Незадолго до смерти Курчатов почему-то захотел во что бы то ни стало услышать «Реквием» Моцарта. Об удовольствии, полученном на концерте, он успел поведать своему другу Юлию Харитону.
Памятник Курчатову «Расщепленный атом» в Челябинске. Источник: Wikipedia
«Была создана летающая атомная лаборатория»
Глава НИЦ «Курчатовский институт» Михаил Ковальчук побеседовал с советником президента НИЦ КИ Николаем Кухаркиным об истории атомной отрасли, применении ядерной энергии в авиации и космосе и защите человека от вредных излучений.
Глава НИЦ «Курчатовский институт» Михаил Ковальчук
Николай Кухаркин: Как только Курчатов доказал возможность цепной реакции и запустил в 1946 году на территории нашего института первый атомный реактор Ф-1, ученые тут же занялись поиском применений для этой технологии. Не только же оружейный плутоний производить: возможности атомной энергии неизмеримо шире. В выступлениях тех лет Курчатова, его коллег звучит мысль, что нужно думать о мирном использовании атомной энергии и, конечно, о создании двигателей. Оборонные задачи в тот момент имели большое значение, поэтому у Курчатова и Александрова первые идеи таких двигателей были связаны с лодками, самолетами и т.д. Были разговоры и о баллистических ракетах, но тогда это еще казалось неблизкой перспективой.
Начать решили с авиационных разработок — пилотируемых самолетов и крылатых ракет. Успехи были и в том, и в другом: Туполев создал самолет Ту-95, Мясищев — стратегический бомбардировщик М-3. Были основания полагать, что на их основе можно построить и атомный самолет. В то же время в КБ Лавочкина развивалось и направление высоко- и низколетящих крылатых ракет.
Для нас очень сложной оказалась проблема излучений. Самолет пилотируемый, экипаж надо защищать от излучений реактора как можно лучше. Некоторые вещи фундаментального плана не были понятны. Понятно было, как защититься от прямого потока излучений, рассчитать его, исходя из конструкции реактора. Но радиация рассеивается воздухом и попадает в кабину пилота со всех сторон. Вклад отраженного от воздуха излучения достаточно большой, поэтому нужно было со всех сторон защищать или реактор, или кабину, или и то и другое. И таких фундаментальных вопросов было множество.
В Курчатовском институте шли теоретические разработки, расчеты. Мы опирались на теорию, но необходимы были и эксперименты: надо было поднимать реактор повыше над землей, создавать летающую лабораторию. И тут к Игорю Васильевичу поступила информация, что в США такую систему уже создали.
М. К.: Мы шли тогда с американцами ноздря в ноздрю.
Н. К.: Именно так. Мы узнали, что у них летает такая лаборатория, но конкретных сведений, что там за реактор и как все устроено, не было. Знали только, какой самолет. По грузоподъемности он был похож на Ту-95. Игорь Васильевич сразу обратился к Туполеву, и тот поддержал.
Была создана летающая атомная лаборатория в специально переоборудованном туполевском самолете. Поставили туда реактор, разработанный и изготовленный в КБ Кузнецова в Куйбышеве, и начались экспериментальные работы.
Советский турбовинтовой стратегический бомбардировщик-ракетоносец ТУ-95
Помимо решения основной задачи — изучения рассеянного излучения, особенно хочу отметить фундаментальные медико-биологические исследования того периода. В тот момент было не очень понятно влияние на живой организм гамма-излучения, нейтронов различных энергий. Нужно было все досконально изучить, измерить. Для разработки дозиметрических приборов был создан Специализированный научно-исследовательский институт приборостроения — СНИИП. Институт биофизики тоже делал для нас такое оборудование и проводил медико-биологические исследования. Интересно, что уже тогда для исследований на летающей лаборатории с помощью представителей Семипалатинского полигона был организован виварий.
М. К.: И это еще в 1950-е годы!
Н. К.: Я ездил к командиру полигона. Нам выделили собак и крыс. Условия, конечно, были не такие, как сейчас в Курчатовском институте, но тем не менее начало было положено.
Хотелось измерить взаимное влияние излучений и вибрации, которая неизбежна на самолете, и атмосферы, которой дышал экипаж, поэтому проводили и такие опыты.
М. К.: Мы и сегодня в институте ведем масштабные исследования воздействия радиации на живое, начиная с уровня стволовой клетки, генома, структуры белка, когнитивных функций. Сегодня одно из важнейших направлений — изучение влияния малых доз радиации, потому что с этим связано пребывание на Луне, на Марсе и полеты в дальний космос.
Работы сложные, дорогостоящие и очень долговременные: фактически начались они в 1950-е годы. Но сегодня наши возможности по изучению влияния радиации на организмы — одни из лучших в мире. Есть богатейший опыт и накопленные результаты.
То же касается разработки атомного самолета и крылатой ракеты. Первое техническое задание было утверждено Келдышем, Курчатовым и Александровым.
Н. К.: Первый отчет о возможности создания такой техники — это 1954 год.
М. К.: Как видим, в основе новых изделий, которые появляются сегодня, лежат фундаментальные работы наших ученых, сделанные 60 с лишним лет назад. Кстати, в том, что касается применения ядерной энергии в космосе, мы ведь тоже были фактически первыми?
Академики Академии наук СССР: Сергей Королев, Игорь Курчатов, Мстислав Келдыш, Василий Мишин
Н. К.: В 1958 году у нас в институте встретились «три К» — Королев, Келдыш и Курчатов, — есть знаменитая фотография этой встречи. Курчатову, конечно, хотелось что-то сделать для космоса и вообще атомную энергию применить в авиации, в космосе. Но первое, что для этого нужно, — испытать тепловыделяющий элемент высокотемпературного ядерного реактора. Поэтому Курчатов предложил создать в Семипалатинске исследовательский реактор ИГР. Сам он предложил его назвать ДОУД-3 («До третьего удара»). У него было уже два инсульта, он серьезно болел. Тем не менее Игорь Васильевич сумел очень быстро организовать эту работу, экспедицию Курчатовского института вместе с центром Келдыша. Потом привлекли Николая Доллежаля. Реактор построили, быстро разработали тепловыделяющие элементы. То, что создали в те времена, в принципе годится и сегодня. Использование ядерных ракетных двигателей на низких орбитах и во время старта связано с загрязнением, но это не означает, что такие установки не могут использоваться в космосе. Всегда есть место, где они покажут себя с лучшей стороны. Ни в коем случае нельзя это направление закрывать.
М. К.: Если говорить об атомной энергетике в космосе, то здесь есть два направления. Первое — ядерные ракетные двигатели, второе — источники энергии. Как правило, задачи создания двигателя и источника, сопряжены.
В космосе есть важнейшая специфика: там теплоотдача происходит очень сложным образом. Нет конвекции, нет движения воздуха, поэтому механизмы съема тепла принципиально иные. Непреобразованное тепло отводится только излучением. Эффективность теплоотвода зависит от температуры в 4-й степени. Поэтому, оказалось, что выгодно использовать термоэмиссию, либо термоэлектрическое преобразование. Мы шли в этих направлениях, создавая конструкции совершенно разного типа. Была серия установок «Ромашка», был «Енисей», которую потом переименовали в «Топаз».
Н. К.: Другая серьезная проблема работы с ядерной установкой в космосе, — это невозможность что-то исправить. На обычном самолете или в лодке можно подойти и что-то починить, а в космос если уж запустил, то всё. Поэтому необходимо на Земле многими испытаниями доказать надежность системы. В Курчатовском институте для этого построили специальные стенды, на которых были испытаны шесть установок. Только после этого решили, что одну из них можно запускать в космос.
М. К.: СССР первым вывел атомную установку в космос?
Н. К.: Деловую — да. Американцы, испытав маломощную опытную установку, прекратили свои исследования, потому что столкнулись с трудностями. Где-то они нас опережали, но часто побеждали и мы.
М. К.: Символом этих побед стали установки «Бук» и «Топаз», которые работали на орбите.
М. К.: Успехи, о которых мы сегодня говорим, обеспечивают нашу безопасность и движение вперед. Такие разработки возможны только в том случае, если у страны есть успешная история развития науки, фундаментальных исследований, превращения их в технологии, создания специализированной инфраструктуры. Эта цепочка всегда у нас была развита. Более того, система научного руководства — сопровождения разработки от идеи до промышленной реализации — это тоже залог успеха. Такая система была создана в нашей стране. Надеюсь, что она, эффективно развиваясь и совершенствуясь, позволит нам двигаться вперед очень интенсивно.
Например, колоссальный задел в области создания принципиально новой ядерной установки — с термоэлектрическим прямым преобразованием энергии — дал нам возможность разработать новый вид атомной электростанции — малой мощности. Такие установки оказываются безальтернативными при освоении Арктики. Там нет необходимости поставить мощную станцию, потому что нет потребителей. И электрические сети строить невозможно — вокруг острова и лед. Поэтому нужно много небольших установок, которые бы не нуждались в постоянном обслуживании. Фактически речь идет об «атомной батарейке». Ее на заводе изготовили, привезли, поставили, а через 15–20 лет просто заменили.
И это принципиально новое направление стало возможным только потому, что полвека назад в Курчатовском институте стартовали работы по созданию установок для авиации и космоса. Они были начаты благодаря усилиям таких ученых, как Николай Евгеньевич Кухаркин.
День космонавтики: Три «К» и человек за кадром
В прессе 60-х годов прошлого века можно было увидеть известную и ныне фотографию с изображением трех «К», так о ней тогда говорили.
На фото академики Королев, Курчатов и Келдыш. Но на самом деле рядом с ними стоял и четвертый, фигура которого всегда тщательно вырезалась компетентными органами. На коллективном снимке этот человек-невидимка появился только спустя годы, когда пала завеса тотальной секретности, скрывавшая тайны наших оборонных и космических разработок.
ТРОЕ НА ФОТО, НЕ СЧИТАЯ…
Пассажирами его самолетов, выполнявших специальные рейсы, очень часто были космонавты, величайшие ученые и конструкторы нашей страны, со многими из которых он был знаком лично.
В канун очередного Дня космонавтики Юрий Белкин поделился своими воспоминаниями, и это очень ценно, ведь любая, даже самая незначительная мелочь может рассказать о человеке многое.
КОРОЛЕВ
О Королеве много написано и отсняты километры кинолент. Но была у него одна не всем известная черта характера, которую подметил Юрий Белкин.
И это не единичный случай. Не питал Королев теплых чувств к правоохранительным органам и силовым структурам».
КЕЛДЫШ
Ю.Б.: «С Келдышем мы тоже часто летали, и с ним у меня связан один забавный случай, который, кстати, ярко подчеркивает его интеллигентность.
Срочность срочностью, но у нас была, так сказать, традиция: в это время года (а на дворе май) мы по пути в Москву обязательно садились в Гурьеве, а там, в низовьях Волги, и тебе осетринка разная, и икорка дешевая на базаре.
Келдыш купил для себя совсем немного, буквально мизер какой-то, стоит, ждет нас у ворот базара, а мы для всего отряда, родных и близких таскаем рыбные деликатесы, не соврать, ведрами. И был у меня один беспардонный радист, его никогда не интересовало, кто с нами летает.
КУРЧАТОВ
К сожалению, Юрию Белкину не довелось быть близким знакомым академика Игоря Курчатова: «Летал вместе со мной неоднократно, но близких отношений как-то не сложилось, но это не означает, что он был нелюдимым или слишком заносчивым. Просто мне самому он казался человеком такого высочайшего интеллектуального уровня, таким неприступным и недосягаемым. Духа не хватало подойти и заговорить».
Гений-атомщик Игорь Васильевич Курчатов писал в своих дневниках, что еще с юности мечтал узнать, откуда берется энергия звезд. И это его любопытство вселенского масштаба привело к тому, что он стал «отцом» советской атомной бомбы.
МИШИН, ЗАКАДРОВЫЙ КОНСТРУКТОР
Ю.Б.: «Все тогда в стране выглядело странно. Василий Павлович Мишин был первым заместителем Королева, его правой рукой, но в нашей стране никто не должен был об этом знать. И если Королев был великим вдохновителем и организатором, то Василий Павлович был, что называется, мозгом, превращавшим идеи Главного конструктора в реальный технический продукт, но об этом не писали в газетах. И никаких фотосъемок. Но у меня есть фотография, где три «К» стоят вместе с Мишиным. Впоследствии на снимке он напишет: «В память о замечательных людях. В.П. Мишин».
Всеми нашими успехами в космосе мы обязаны Королеву и Мишину, я считаю. Причину же «разжалования» Мишина из генеральных конструкторов в заведующие кафедрой МАИ связывают с провалом советской лунной программы из-за ряда неудачных испытаний суперракеты-носителя Н-1, когда битва за Луну была проиграна Америке.
Скорее всего, это был формальный повод, столь грандиозные проекты не могут рушиться по вине всего лишь одного человека.
Кстати, был любопытный момент, когда у Мишина выявили такую же болезнь, как и у Королева, от которой тот и скончался в операционной кремлевской больницы.
Им доставались главные роли, почет и любовь миллионов людей. А были еще гениальные режиссеры, такие, как Королев, Мишин и другие, кто оставался за кадром, за кулисами. Их невидимые последователи работают и сегодня, укрепляя мощь нашей страны, но их фамилии и заслуги станут известны спустя десятилетия.
Между тем споры о трагической гибели первого космонавта Земли не утихают до сих пор. За эти полвека было озвучено немало самых фантастических и вместе с тем весьма правдоподобных версий.
Знаменитый космонавт Алексей Леонов в интервью главному редактору «Мира Новостей» Николаю Кружилину поделился своей версией гибели Юрия Гагарина, и, судя по всему, она и есть настоящая. Читайте статью «Как же все-таки погиб Юрий Гагарин?»