корнилов истомин нахимов что объединяет эти имена
Место русской силы: Севастополь, усыпальница адмиралов. Фоторепортаж
Владимирский собор на Центральном городском холме в Севастополе, или, как ее по-домашнему зовут горожане, Адмиральской горке, далек от привычного представления о православном храме. Изначально Прах четырех великих людей русской истории, лежащий в основании, определил роль — место поклонения воинскому Подвигу. Лазарев, Корнилов, Истомин, Нахимов — имена, известные нам со школьной скамьи. Можно смело сказать, что нижний, Николаевский храм Владимирского собора — со времен Крымской войны не что иное, как фундамент Черноморского флота и военно-морской славы России. Адмиралы, упокоившиеся в соборе, были не только исследователями и флотоводцами, но и организаторами обороны южных рубежей России. Севастополь: Три цвета времени Корниловской набережной. Фоторепортаж
Адмирал Михаил Лазарев, первооткрыватель Антарктиды, создатель Черноморского флота (известно, что он построил 40 парусных и заказал для флота 34 паровых корабля), в течение 16 лет командовал флотом, на котором воспитал целую плеяду выдающихся флотских командиров. Это он, проведя через огонь славного для России Наваринского сражения (1827) молодых флотских офицеров Нахимова, Корнилова и Истомина, сделал из них адмиралов. Судьбе было суждено, чтобы ученики легли в землю подле учителя.
Огромный черного мрамора крест с именами адмиралов лежит в нижнем храме. На нем имена адмиралов. Но так было не всегда. Вообще, у усыпальницы адмиралов столь же непростая судьба, как и у героев в ней похороненных.
Как строили усыпальницу
Изначально планировалось, что Свято-Владимирский храм будет установлен не в Севастополе, а в трех верстах от него, в Херсонесе. В память о крещении здесь киевского князя Владимира. Воспротивился этому командующий флотом Лазарев: в молодом городе несколько мечетей, синагога, лютеранский храм и очень мало православных. По сути дела большой православный храм был в морской крепости Севастополь один — Петропавловский собор. Но он был невелик, его строил даже не архитектор, а инженер-поручик Рулев.
Нужна была классика. Ее в те времена всей России поставлял академик Константин Тон. По его проектам на Руси были построены сотни храмов стандартного вида — пятикупольные в русском стиле. Чтобы понять, как мог выглядеть такой храм, можно отправиться, скажем, в Донецк — там как раз такой и стоит — Свято-Преображенской собор. По такому же проекту начали было строить и будущую усыпальницу адмиралов. Не получилось — из-за нехватки средств автор окончательного проекта собора, академик Авдеев сделал его меньше — классическим крестово купольным в византийском стиле.
Стены собора только-только начали подниматься от фундамента, когда разразилась Восточная война (1853-1856), Нахимов уничтожил турецкую эскадру при Синопе. Там отличился Истомин, командир корабля, носившего по иронии судьбы имя «Париж». Меньше чем через год под Севастополь прибыли вооруженные люди из Парижа и окрестностей, а свой флаг командующий французским экспедиционным корпусом Сент-Арно держал на корабле «Город Париж». К слову сказать, Корнилов спешил к Синопу на «именном» пароходе «Владимир», но не поспел, только устроил погоню за турецким пароходом «Таиф», на котором прорвался из ада английский советник Слэйд.
Учитель и ученики
Этим троим ученикам Лазарева судьба дала возможность пройти сквозь опасности Наварина, Синопа и Севастополя. Защищая последний, адмиралы не пожалели жизни. Их учитель уже три года к тому времени покоился в основании строящегося Владимирского собора.
Сначала к могиле Лазарева добавилась могила Владимира Корнилова — английское ядро настигло его в первую, самую ужасную бомбардировку союзниками, осадившими морскую крепость. Затем 7 марта ядро оторвало голову контр-адмиралу Владимиру Истомину. Когда его тело опускали в «адмиральский» склеп, Нахимов сказал: «По единодушному желанию всех нас, бывших его сослуживцев, мы погребли тело его в почетной и священной могиле для черноморских моряков, в том склепе, где лежит прах незабвенного Михаила Петровича и… покойный Владимир Алексеевич. Я берег это место для себя, но решился уступить ему».
Сам адмирал Павел Нахимов погиб уже в последние недели Первой обороны — французский снайпер послал меткую пулю ему в висок.
Кощунство
Напомним, собор стоял недостроенным. И так уж вышло, что священное место осталось незащищенным ни людьми ни Богом. Просвещенные европейцы, приходившие на нашу землю «исправлять» русских варваров, всегда показывали пример просвещенных нравов. То наполеоновские драгуны в русских церквях конюшни устраивали, то англо-французские союзники в могилах русских адмиралов рылись. Комиссия русского морского ведомства бесстрастно зафиксировала: склеп адмиралов взломан, гробы разбиты, с останков адмиралов, с мундиров, в которых они похоронены, срезаны золотые эполеты и пуговицы. Потревоженные кости русских героев наскоро забросаны землей.
Акт о глумлении англо-французских захватчиков над могилами русских адмиралов М. П. Лазарева, В. А. Корнилова, П. С. Нахимова и В. И. Истомина.
11 апреля 1858 г.
…Во исполнение распоряжения г. контр-адмирала и кавалера Бутакова сего числа в 10 утра, прибыв на место заложенного в Севастополе храма во имя Святого равноапостольного князя Владимира, где устроены общий склеп покойных адмиралов Лазарева, Корнилова и Истомина и могила адмирала Нахимова… открыв как означенный склеп, так и могилу адмирала Нахимова, нашли…
В своде над склепом во время занятия Севастополя союзными войсками был сделан пролом и заделан непрочно… в оном крышка над гробом адмирала Корнилова совершенно изломана, что произошло… вероятно, людьми, спустившимися через пролом в склеп прямо на гроб; с гроба адмирала Истомина крыша снята вовсе… на мундирах адмиралов Корнилова и Истомина эполет не оказалось; в могиле Нахимова дождевая вода покрывала гроб адмирала до половины, крышка гроба изломана на мелкие части… и бренные останки адмирала были засыпаны землей, набранной извне могилы, в могиле был обнаружен шанцевый инструмент иностранного происхождения; на полуистлевшем мундире адмирала Нахимова эполет также не оказалось…».
Писатель-маринист Конецкий по этому поводу заметил:
«Думаю, ни Лазарев, ни Корнилов, ни Истомин, ни Нахимов ничего подобного с прахом своих противников не позволили бы, а, узнав о таком святотатстве подчиненных, обошлись бы с ними чрезвычайно круто».
Собор достраивали долгие три десятка лет. Первая полноценная служба тут состоялась в 1888 году. С этого момента собор стал местом паломничества со всех концов империи. Со временем в адмиральский склеп добавились еще 9 могил — командующих флотом и героев Первой обороны. Последнее захоронение датировано 1920 годом — 17 октября скончался адмирал Михаил Саблин, уроженец Севастополя, герой Цусимы и Первой мировой, волею судеб ставший первым советским и первым «белым» комфлота. К тому времени, когда Михаил Павлович нашел последний приют рядом с великими предшественниками, судьба белого Крыма уже была решена — войска Блюхера и Махно уже стояли у Перекопа.
Полузабвение
С одной стороны, после первых двух десятков лет революционного угара начали восстанавливать памятники. Тут больше всех повезло Нахимову — после того, как во время войны его именем назвали главный флотский орден СССР, дело было решенное. В 1954 году бронзовый адмирал вернулся на то место на площади своего имени, с которого его сбросили в 1928 году не в меру ретивые троцкисты Севастополя. Корнилов ждал своего часа до 1983 года, когда был восстановлен знаменитый памятник на Малаховом кургане, где умирающий герой произносит: «Отстаивайте же Севастополь». Лазарев вернулся в базу своего флота уже в 21 веке — прямиком из Татарстана, где изваяли скульптуру.
Памятники вернули, а склеп с могилами восстанавливать не стали. Возможно, решили, что могила и есть могила, чего ее тревожить, тем более, что монументальное надгробие в виде бывшего собора, из которого сделали музей, более чем достаточен.
При этом нельзя сказать, что советская власть не понимала роли патриотического воспитания. Вспомним хотя бы идею «вечного огня» и «неизвестного солдата», позаимствованный у французов, — она пошла в массы. Тем более что город-герой Севастополь и Вторая оборона города (1941-1942 г.г.) были предметами особой гордости советских людей.
Как бы там ни было, но возвращение усыпальницы адмиралов по-настоящему началось с 1992 года. Двумя годами ранее автору этих строк довелось заглянуть через окошко в нижний храм Владимирского собора. О впечатлениях лучше не говорить. Сотрудница Музея героической обороны и освобождения Севастополя после экскурсии рассказывала: «А в 92-ом отсюда «КАМАЗами» вывозили землю и мусор».
Не стоит, конечно, смаковать подробности, все-таки такое святое для русских сердец место. Но и забывать о бесчувствии иных потомков героев, не стоит.
Последняя реконструкция собора началась при Украине в 2011, а завершилась при России в 2016 году. Сегодня здесь проходят службы, несмотря на то, что храм является по-прежнему собственностью музея обороны. На стенах собора нет икон, это особое памятное место — вместо них мраморные доски, на которых имена павших защитников Русской Трои. Они снова вместе — матросы, солдаты, офицеры и их адмиралы, отстоявшие честь России и ее территориальную целостность.
Когда-то мне недолго пришлось жить в бывшей квартире настоятеля собора. Рядом с храмом — на углу Марата и Советской. Ранним утром, выходя из дверей и поднимаясь по небольшому спуску к собору, я ловил момент, когда взгляду на фоне розовеющего неба открывался большой соборный крест — тот самый, который был установлен на храме еще до революции. Я пытался представить, что испытывает священник, в этот час, подходящий к этому храму служить. Долго не мог подобрать подходящего слова, а потом как-то озарило — пиетет. Перед той силой, что хранит и вечно будет хранить и Севастополь, и Крым, и всю Россию.
Корнилов истомин нахимов что объединяет эти имена
Нахимов Павел Степанович (1802-1855 гг.).
Когда Павлу Нахимову исполнилось 11 лет, он подал прошение о приеме в Морской корпус, однако из-за отсутствия вакантных мест он был принят туда лишь через два года. В здании на Васильевском острове с полутемными галереями и темными коридорами он постигал азы морской науки. В 1817 г. в числе лучших гардемаринов Нахимов на бриге «Феникс» участвовал в морском походе к берегам Швеции и Дании. В следующем году он закончил корпус и в чине мичмана был назначен во 2-й флотский экипаж Петербургского порта. В 1821 г. его перевели в 23-й флотский экипаж, который отправился в Архангельск на строившийся там линейный корабль. Но вскоре капитан 2-го ранга М.Лазарев, известный по двум кругосветным путешествиям, пригласил способного морского офицера в команду своего фрегата «Крейсер» для участия в очередной кругосветной экспедиции. За 1084 дня плавания по Атлантическому и Тихому океанам с посещением Южной Америки, острова Тасмания, Сан-Франциско, Аляски Павел Степанович получил настоящую морскую закалку. В 1825 г., по возвращении из экспедиции, лейтенант Нахимов был награжден орденом святого Владимира 4-й степени.
В 1826 г. Павел Нахимов перешел к Лазареву на новый линейный корабль «Азов» и принял участие в переходе из Кронштадта в Средиземное море. Там русская эскадра вместе с английской и французской, придя на помощь Греции, вступила в борьбу с турецко-египетским флотом. В Наваринском сражении (октябрь 1827 г.) «Азов» покрыл себя славой, нанеся наибольший урон противнику. Нахимов, руководя батареей на баке, доблестно выдержал смертельное испытание и остался жив. За Наварин он был удостоен ордена святого Георгия 4-й степени и чина капитан-лейтенанта, но главной наградой для него стало назначение командиром корвета, захваченного у турок и переименованного в «Наварин».
В 1832 г. Павла Степановича назначили командиром построенного на Охтенской верфи фрегата «Паллада», на котором в составе эскадры вице-адмирала Ф.Беллинсгаузена он плавал на Балтике. В 1834 г. по ходатайству Лазарева, тогда уже главного командира Черноморского флота, Нахимова перевели в Севастополь. Он был назначен командиром линейного корабля «Силистрия», и одиннадцать лет его дальнейшей службы прошли на этом линкоре. Отдавая все силы работе с экипажем, внушая подчиненным любовь к морскому делу, Павел Степанович сделал «Силистрию» образцовым кораблем, а свое имя популярным на Черноморском флоте. На первое место он ставил флотскую выучку экипажа, был строг и требователен к подчиненным, но имел доброе сердце, открытое для сочувствия и проявлений морского братства. Лазарев часто держал на «Силистрии» свой флаг, ставя линкор в пример всему флоту.
За победу при Синопе Николай I удостоил вице-адмирала Нахимова ордена святого Георгия 2-й степени, написав в именном рескрипте: «Истреблением турецкой эскадры вы украсили летопись русского флота новою победою, которая навсегда останется памятной в морской истории». Оценивая Синопское сражение, вице-адмирал Корнилов писал: «Битва славная, выше Чесмы и Наварина. Ура, Нахимов! Лазарев радуется своему ученику!»
С 6 июня противник в четвертый раз начал активные штурмовые действия путем массированных бомбардировок и атак. 28 июня, накануне дня святых Петра и Павла, Нахимов в очередной раз выехал на передовые бастионы, чтобы поддержать и воодушевить защитников города. На Малаховом кургане он посетил бастион, где погиб Корнилов, невзирая на предупреждения о сильном ружейном огне, решил подняться на банкет бруствера, и тут прицельная вражеская пуля поразила его в висок. Не приходя в сознание, Павел Степанович через два дня скончался.
Истомин Владимир Иванович (1809-1855 гг.).
В четырнадцать лет Истомин поступил в Морской кадетский корпус и через год был произведен в гардемарины. Являлся одним из лучших воспитанников корпуса, выделялся своими способностями и трудолюбием. В 1827 г. он получил назначение на новый 74-пушечный линейный корабль «Азов», где поступил под начальство капитана 1-го ранга М.Лазарева, одного из первооткрывателей Антарктиды, впоследствии знаменитого адмирала. Лазарев собирал вокруг себя молодых талантливых моряков, умел замечать и выбирать их, и то, что на «Азове» рядом с Истоминым служили Нахимов и Корнилов, было совсем не случайным.
На «Азове» Владимир Истомин совершил переход из Кронштадта в Портсмут, а затем к берегам Греции, где русская эскадра вместе с англо-французской содействовала борьбе греческого народа против османского ига. 8 октября 1827 г. состоялось Наваринское сражение, в котором Истомин был одним из самых деятельных членов команды «Азова», заслужив за этот бой орден святого Георгия 4-й степени и мичманский чин. Тогда ему было 18 лет. Затем на том же корабле участвовал в крейсерских рейдах по охране Греческого архипелага, в блокаде Дарданелл и Константинополя. По окончании русско-турецкой войны 1828-1829 гг. в награду за отличную службу Владимир Иванович был награжден орденом святой Анны 3-й степени. В период боевых плаваний он находил время для самообразования, изучал отечественную и зарубежную военно-морскую литературу. Тягу к пополнению своих знаний он проявлял всю жизнь, по праву сохраняя авторитет образованного морского офицера.
В 1832 г. В.И. Истомин был переведен на корабль «Память Азова», в следующем году выдержал экзамен на лейтенантский чин и вскоре зачислен в 32-й флотский экипаж, плавал на судах Балтийского флота. В 1836 г. он был командирован на Черное море, где протекала вся его последующая военная служба. Вначале состоял в экипаже корабля «Варшава», участвовал в крейсерстве у берегов Кавказа. В 1837 г. стал командиром парохода «Северная звезда», на котором совершил плавание по портам Черного моря Николай I с супругой. За отличную организацию плавания командир корабля получил в подарок от царствующих особ два бриллиантовых перстня и годовое жалованье. В 1838 г. Владимир Иванович был назначен командиром шхуны «Ласточка», через два года стал капитан-лейтенантом и получил в командование корвет «Андромаха», с 1843 г.- командир фрегата «Кагул».
Адмиральские эполеты ему вручили офицеры «Парижа», и растроганный их вниманием Владимир Иванович обещал никогда с этими эполетами не расставаться. Как и Нахимов, Истомин не снимет своих адмиральских эполет в продолжении всей осады Севастополя, с ними же его опустят в могилу.
Высадка англо-французских войск в Крыму, начало осады Севастополя и затопление большей части Черноморского флота в Севастопольской бухте повлекли за собой участие моряков в героической сухопутной обороне южной твердыни России. Вместе с Нахимовым и Новосильцевым Истомин сошел на берег и стал одним из главных организаторов обороны Севастополя. Ему была поручена наиважнейшая, четвертая оборонительная дистанция, опиравшаяся на Малахов курган. Не зная ни сна, ни отдыха, Владимир Иванович находился на передовых позициях, ободряя и вдохновляя своих подчиненных. С помощью военных инженеров на подступах к Малахову кургану были построены укрепления и ложементы, и установленные там орудия держали под перекрестным огнем перемещаемые противником батареи. Главнокомандующий А. Меншиков в своих докладах в Петербург отмечал «стойкость и молодечество» организатора обороны на Малаховом кургане. 25 ноября 1854 г. Николай I наградил Истомина орденом святого Георгия 3-й степени и в именном рескрипте написал: «Владимир Иванович! Искренне поздравляю вас с сею наградою, которой вместе со мной радуются все балтийские товарищи ваши. Мы все с уважением следим за вашими действиями на защиту Севастополя, история которого украшается теперь вашими подвигами».
Смерть контр-адмирала Истомина стала большой потерей для защитников Севастополя, всего русского флота. За несколько дней до смерти, предчувствуя свою гибель, контр-адмирал завещал матери и двум сестрам, которым он был единственной опорой в жизни, в случае своей смерти обратиться за помощью к царю. Такая помощь в виде ежегодного денежного пособия последовала. Герой Севастополя, покрытый кормовым флагом «Парижа», был похоронен в соборе святого Владимира, рядом с могилами адмиралов Лазарева и Корнилова.
После своей гибели здесь лег и Нахимов. В 1992 г. многострадальный Севастополь торжественно перезахоронил останки четырех выдающихся русских моряков в соборе, наименованном Адмиральским».
* спасибо:
Учителю истории и обществознания МОУ «Лицей г. Вольска Саратовской области» Риттеру Владимиру Яковлевичу
Будущий герой Крымской войны Владимир Истомин был родом из дворян Псковской губернии. Его отец, коллежский секретарь, имел пятерых сыновей. Все они впоследствии посвятили себя морскому делу. Начальное образование Владимир получил дома, после поступил в Морской кадетский корпус. Закончил его в 1827 году гардемарином, за свои выдающиеся способности и трудолюбие мог быть произведен в мичманы, но не подошел по возрасту.
Первые годы морской службы Истомина проходили на знаменитом линейном корабле «Азов» под начальством капитана 1-го ранга Михаила Лазарева – первооткрывателя Антарктиды, будущего знаменитого адмирала. Говорят, что у Лазарева было «чутье» на талантливых молодых моряков, поэтому не случайно на том же судне служили Нахимов и Корнилов.
Вскоре 74-пушечный «Азов» принимает участие в Наваринском сражении. Заслуги Истомина в этой битве были лично отмечены командующим эскадрой графом Гейденом в рапорте о награждении орденом святого Георгия 4-й степени. За храбрость и отличие в бою 18-летнему гардемарину было присвоено звание мичмана.
Последующие пять лет Владимир Истомин служил на «Азове». Совершенствование его морского образования проходило во время русско-турецкой войны, было связанно с охраной Греческого архипелага, участием в блокаде Дарданелл и Константинополя. Свободное время молодой мичман посвящал изучению военно-морской истории, как отечественной, так и зарубежной, устройству иностранных кораблей, наукам. Такую тягу к знаниям Истомин сохранял на протяжении всей своей жизни, не зря его считали одним из образованнейших и опытных моряков. В 1832 году Владимира перевели на судно «Память Азова», дальнейшую службу он продолжил на Балтийском флоте, через год получил звание лейтенанта.
В 1834 году командующим Черноморским флотом был назначен Михаил Петрович Лазарев, который с первых же дней стал собирать вокруг себя грамотных, деятельных офицеров, преданных морскому делу. Именно по его ходатайству Истомин был переведен на Черное море, где служил на корабле «Варшава», участвовал в крейсерстве у берегов Кавказа.
В 1837 году лейтенант Истомин принимает командование пароходом «Северная звезда». В августе того же года, на борт судна для совершения плавания поднялся император Николай I с супругой. За отличную организацию путешествия император наградил капитана корабля двумя перстнями с бриллиантами, орденом святого Владимира 4-й степени, приказал выдать годовой оклад жалования.
Позже Владимир Иванович, командовавший шхуной «Ласточка», получил очередное звание капитан-лейтенанта. В 1840 году стал командовать корветом «Андромаха», в 1843 году – фрегатом «Кагул». Этот фрегат по праву стал называться тогда лучшим из судов на Черноморском флоте.
Через несколько лет Истомина, снова по рекомендации Лазарева, перевели в распоряжение князя Воронцова, который нуждался опытном и знающем офицере «для разработки местных морских вопросов». За пять лет службы капитан-лейтенант завоевал уважение и доверие Воронцова, многие его советы были неоценимы при организации сухопутных и морских операций на территории Кавказа. В 1847 году участвовал в дагестанском походе, во взятии Гергебиль и Сальты. За выдающиеся заслуги в боевых действиях Истомина произвели сначала в капитаны 2-го ранга, а в 1849 году он досрочно получил чин капитана 1-го ранга.
В 1850 году молодой капитан уже командует 35-м флотским экипажем, под его командованием 120-пушечный линейный корабль «Париж». Дальнейшая служба была связана с продолжением крейсерства у кавказского побережья. В 1852 году награжден орденом святого Владимира 3-й степени «за отличную службу». В 1853 году участвовал в Синопском морском сражении. В своем рапорте начальнику Главного морского штаба князю Меньшикову командир эскадры Нахимов сообщил о блестящем руководстве Истомина «Парижем» во время битвы с турками, его превосходных и эффективных действиях, неустрашимости и твердости духа. Именно за Синопское сражение Владимир Иванович произведен в контр-адмиралы. Эполеты адмирала вручали Истомину офицеры «Парижа». Растроганный их вниманием, командир корабля пообещал не снимать их никогда, с ними он будет потом похоронен.
Началом Крымской войны послужила высадка англо-французских войск в Крыму. Большая часть Черноморского флота была затоплена в Севастопольской бухте. Пришлось морякам принять участие в сухопутной обороне южной твердыни России. Кроме защиты Малахова кургана, Истомин по указанию Нахимова, держал оборону 2-го бастиона, Селенгинского и Волынского редута.
Всегда на передовой, без отдыха и сна, Владимир Иванович, как утверждали очевидцы, представлял собой образец бесстрашия, удивительного спокойствия. Даже в самые тяжелые и критические моменты не терял бодрости духа и ясность мысли. Во время защиты Малахова кургана Истомин был ранен, контужен, каждый день подвергался смертельной опасности, многие офицеры восхищались его мужеством. Контр-адмирал всегда лично руководил установкой орудий и оборудованием батарей.
Гордость Крыма и русского флота: Владимир Корнилов
«Русь – отчизна дорогая! Никому не уступлю: я люблю тебя, родная, крепко, пламенно люблю» – строки стихотворения «1855 год» Владимира Бенедиктова звучат патриотическим гимном доблестных русских воинов Крымской войны, обороны Севастополя 1854-1855 гг., в числе которых – русский вице-адмирал Владимир Алексеевич Корнилов, чье 215-летие Крым и Россия с гордостью отмечают 13 февраля текущего года.
К этой знаменательной дате отечественной военной истории библиотека-филиал №4 им. М.М. Коцюбинского ЦБС для взрослых Симферополя приурочила героико-краеведческую выставку «Гордость Крыма и русского флота: Владимир Корнилов». В названия рубрик выставки вошли фразы В.А. Корнилова, заслуженно ставшие афоризмами героического эпоса России: «Мы защищаем Севастополь! Отступления не будет!», «На нас лежит честь защиты Севастополя. Будем драться до последнего!», «Отстаивайте же Севастополь!».
«Вице-адмирал Корнилов» Б. Зверева, «Оборона Севастополя и его славные защитники» К. Лукашевича, «Крымская война» Е. Тарле, «Севастополь. Город бастионов» В. Хапаева, «Журнал военных действий в Крыму: сентябрь – декабрь 1854 года», «Таврическая губерния. История в очерках» Г. Бабенко и В. Дюличева, «Биографический словарь Крыма» В. Сухорукова, «Сто рассказов о Крыме» Е. Криштоф и другие историко-краеведческие издания из фонда библиотеки раскрывают страницы жизненного пути и славных деяний во имя родной страны флотоводца-адмирала В.А. Корнилова, вошедшего в почетную когорту доблестных русских моряков эпохи парусного флота. Именно на борту 74-пушечного парусного линейного корабля «Азов», командиром которого был Михаил Петрович Лазарев, будущий начальник штаба Черноморского флота (1850–1854) и герой Крымской войны Владимир Корнилов принял свое боевое крещение в Наваринском сражении. Елена Криштоф в издании «Сто рассказов о Крыме» писала: «При Наваринском сражении Корнилов служил в чине капитана, ему шел двадцать второй, гардемарину Истомину исполнилось восемнадцать, лейтенанту Нахимову двадцать пять. Молод был и капитан второго ранга Лазарев, командир «Азова». В непроизнесенных клятвах давали они друг другу руки на верность общему делу – служению Отчизне». Глубокое уважение к своему командиру и учителю, одобрение которого Корнилов «всегда ставил выше всяких крестов и наград», вице-адмирал пронес через всю свою недолгую жизнь.
Авторы альманаха «Россия. Москва Первопрестольная» отмечают: «Выдающийся русский адмирал Владимир Алексеевич Корнилов… Это имя, наряду с другими доблестными защитниками Севастополя, такими как П.С. Нахимов, знакомо большинству россиян. Но если Нахимов был преимущественно душой героической обороны, то Корнилова признавали ее мозгом и волей. Во многом благодаря ему главная морская база стала за короткий срок крепостью, о бастионы которой разбились, как волны о скалу, несколько штурмов английских и французских интервентов».
Заслугой начальника штаба Черноморского флота в грозные дни первой обороны Севастополя историки и краеведы считают не только грамотную организацию семитысячного гарнизона и обеспечение активной обороны Севастополя. Своей энергичной деятельностью и категоричными приказами: «Мы защищаем Севастополь. О сдаче не может быть речи. Отступления не будет!», Корнилов сумел пробудить в защитниках города гордое стремление обороняться до последнего вздоха, но не сдаться на милость врагу. Участник Обороны Севастополя в 1854 году Л.Н. Толстой в своих знаменитых «Севастопольских рассказах» писал: «Корнилов, объезжая войска, говорил: «Умрем, ребята, а не отдадим Севастополя», – и наши русские, не способные к фразерству, отвечали: «Умрем! Ура!».
5 (17) октября 1854 года на Малаховом кургане вице-адмирал Корнилов был смертельно ранен в ходе вражеской бомбардировки города. В этот день Нахимов написал: «Владимир Алексеевич … умер как герой… Не знаю, что будет с Севастополем без него – и на флоте, и в деле на берегу». Но слова Корнилова: «Отстаивайте же Севастополь», обращенные к защитникам города, передавались по всем бастионам как эстафета стойкости и мужества погибшего, но не побежденного командира. Патриотизмом преисполнены его последние слова: «Я счастлив, что умираю за Отечество!». К слову, Николай I в своем рескрипте на имя вдовы Корнилова пророчески написал: «Россия не забудет этих слов, и детям Вашим переходит имя, почтенное в истории русского флота». На месте гибели Корнилова матросы и солдаты выложили крест из восемнадцати пушечных ядер, а бастион на Малаховом кургане был назван Корниловским. После его гибели оборону Севастополя возглавил герой Синопа П.С. Нахимов.
В начале военной службы и Корнилов, и Истомин, и Нахимов «величайшим счастьем посчитали бы гибель в бою рядом с Лазаревым – учителем и командиром». Судьба распорядилась так, что прах выдающихся адмиралов Российского флота – вице-адмиралов В. Корнилова и П. Нахимова, контр-адмирала В. Истомина и командующего Черноморским флотом адмирала М. Лазарева покоится в Севастопольском Соборе Владимира Равноапостольного – усыпальнице выдающихся флотоводцев-адмиралов.
. Чета твоих героев, с Корниловым Нахимов и при них
Весь светлый лик христолюбивых воев,
Которых прах лежит у стен родных. (П. Вяземский, «В Севастополе»)
«Умирая, не умрет герой – мужество останется в веках» – писал Муса Джалиль. Беззаветное служение Отечеству вице-адмирала В.А. Корнилова увековечено благодарными потомками в памятнике, воздвигнутом на месте его гибели в 1895 году (разрушенный в годы Великой Отечественной войны, был восстановлен в 1983 г. – к 200-летию города Севастополя) и в названии набережной.
Герои легли в каменистое ложе,
Приносит им ветер победные сны.
Эскадра молчит еще глуше и строже
Под бронзовым заревом поздней луны (В. Луговой)