что такое живой звук на телевидении
Звук «вживую» и «фанера»
Когда-то вопрос о том, «живой» ли звук мы слышим, вообще не имел смысла. Ведь он всегда был живым, никакого иного просто не существовало. Но технический прогресс стремительно меняет жизнь человека. И музыки это касается так же, как и остальных сфер нашей жизни. Хорошо это или плохо?
Что такое «живой» и «мертвый» звук, думается, объяснять долго не надо. Разговор идет, разумеется, о концертных выступлениях артистов. Зритель и слушатель покупает билет и идет в зрительный зал, чтобы насладиться мастерством исполнителя. Но что он получает взамен? Действительно живое исполнение, когда певец поет в микрофон, а музыканты аккомпанируют ему на глазах у зрителя, или живых кукол, открывающих рот под фонограмму, или, как ее иначе называют, «фанеру»? Как отличить «живое» от «мертвого»?
Начнем с того, что совершенно очевидно — звучание голоса. Если оно слишком ровное, то это первый признак того, что певец поет под «фанеру». Почему очевидно? А вы попробуйте прыгать или даже просто активно двигаться по сцене так, чтобы дыхание у вас не сбивалось. И если при быстром темпе песни вы не слышите дыхания, а характер звучания никак не меняется, это верный признак записанного заранее звука.
Хорошо это или плохо? Решать тому, кто покупает билет на концерт. Но как сказал однажды Элтон Джон, посетив концерт Мадонны: «Дорогая Мадонна, я зашел на твой концерт, и что же? Половину песен ты исполнила под фонограмму». Мадонна ответила: «Да, дорогой Элтон, потому что я на сцене прыгаю и танцую». Сэр Элтон возразил: «Но я заплатил не за то, чтобы смотреть, как ты прыгаешь, а за то, чтобы слышать твое пение».
Да, разумеется, даже при интенсивном движении возможно прекрасное пение, что доказывает, например, Брюс Дикинсон, лидер Iron Maiden, которому — вдумайтесь! — уже под 60, а ведь какой вокал при таком движении! Вопрос в тренировке и физической форме. Но все-таки запись и живой вокал будут различаться.
Если с вашего места видно пульт звукорежиссера, то у вас есть возможность проверить, не фонограмма ли на сцене, в тот момент, когда исполнитель протягивает микрофон в зал. Кажется, уж этот жест точно направлен на то, чтобы продемонстрировать: я пою живьем, смотрите, вы сейчас сами споете в мой микрофон! Но иногда исполнители идут на небольшую хитрость. Инструментальное сопровождение и голос записываются отдельно. И если в тот момент, когда зал вдохновенно «поет» в микрофон, звукорежиссер резко двинул одну из ручек пульта вверх, то вполне возможно, что вас обманули, и как раз сейчас микрофон был выведен на полную мощность. В то время как пение артиста было фонограммой, при которой мощность микрофона минимальна и голоса певца не слышно.
Само собой, стоит насторожиться, если артист говорит и поет. разными голосами. Нет, не в том смысле, что песня исполняется женским вокалом, а фразы вроде «я не вижу ваших рук!» — мужским. Но если при одинаковой силе голоса тембр в разговорном режиме очень сильно отличается от тембра в режиме пения, это повод для серьезных подозрений в «живости» вокала. Так бывает, например, на съемках большинства телевизионных программ, которые пишутся под готовую звуковую дорожку.
«Музыка не может мыслить, но она может воплощать мысль.» (Рихард Вагнер)
Практически на сто процентов можно быть уверенным в том, что звук «мертвый», если вы находитесь на большом сборном концерте. Живой звук требует настройки инструментов под каждого из исполнителей, и дело это небыстрое, занимающее не пять-десять минут, а несколько часов. Вы когда-нибудь видели такое? Опять-таки только вам решать, стоит ли такое зрелище денег, которые вы платите за такое исполнение, готовы ли вы отдавать их за шоу?
Ну и, наконец, живое исполнение всегда имеет — пусть и небольшие, не особо заметные — шероховатости. Звучание один в один как на любимом вами диске это тоже повод задуматься.
«Минусовка» и фонограмма
Исполнением под фонограмму называется техника, при которой звук записывается отдельно, а потом синхронизируется с движениями исполнителя на сцене. Разделяют «минусовку» — запись отдельно аккомпанемента, и «фанеру» — запись аккомпанемента с голосом вокалиста.
Законы о запрете фонограммы действуют в ряде стран мира, в том числе и в бывших республиках Советского Союза — Узбекистане, Азербайджане и Туркмении. В той или иной форме фонограмма под запретом в Европе и США, однако наиболее радикальные меры против любителей «фанеры» в Китае. За разовое использование фонограммы налагается штраф порядка 13 тысяч долларов, а за повторное использование певцу запрещают заниматься эстрадной деятельностью пожизненно. В России в настоящее время действует принятый в январе 2007 года Московской городской думой закон об обязательном информировании посетителей концертов о том, что певцы используют фонограмму голоса.
Голос вместо удостоверения
Однажды великому Карузо пришлось удостоверять свою личность… голосом! Поскольку знаменитый певец пришел в банк без удостоверения личности, ему пришлось исполнить арию из «Тоски», чтобы кассир убедился, что перед ним именно тот самый Карузо
Скандальная «Грэмми»
Единственный в истории случай, когда у музыкального коллектива отобрали премию «Грэмми», произошел с немецкой поп-группой Milli Vanilli. В 1990-е годы музыканты получили ее на волне невероятной популярности. Но впоследствии выяснилось, что все выступления группы были «под фанеру», а вокальные записи вообще принадлежали не ее солистам
Запись живого звука для телевидения
Каждый звукорежиссер испытывает определенные трудности при записи живого звука, особенно если она происходит не в стенах студии звукозаписи, а, например, на концерте, который будет демонстрироваться на телевидении.
Сегодня достаточно часто в углу экрана телевизора можно видеть титр «живой звук». В основном он означает, что речь идет о музыкантах, играющих без фонограммы. В некоторых случаях – записи театральных постановок, концертов, где выступают хор или симфонический оркестр – фонограмма в принципе не используется. Однако уже с 70-х годов прошлого века фонограмма прочно вошла в моду среди большинства исполнителей, и так продолжается до сих пор.
Частично исполнение под фонограмму объяснялось особенностями съемок. Для того, чтобы сделать хорошую запись, было куда проще уговорить артиста принести фонограмму и выступить, синхронно открывая-закрывая рот, чем вместе с ним долго корпеть над идеальным звуком. У фонограммы есть и достоинства: динамический и частотный диапазон корректируется заранее, что позволяет развить в концертном зале высокие уровни звукового давления.
Музыканты, выступающие «вживую», напротив, часто наталкиваются на непонимание и даже на сопротивление со стороны телевизионщиков и других исполнителей. Во-первых, не хватает элементарного оборудования, необходимого для записи такого уровня; во-вторых, «живой» звук полностью выдает недобросовестных коллег, поющих под «фанеру». Но плюс живого исполнения с лихвой восполняет все минусы, так как энергетика и воздействие на слушателя просто неоценимы.
К счастью, западные мастера звука нашли качественно новый подход к записи живой музыки, и нам есть у кого поучиться! В основном они проводят съемки, как в режиме прямого эфира; качество и изобразительная сила музыкального номера сохраняются практически полностью, лишь ненамного уступая реальному звучанию. Надеемся, что традиционный подход к музыке постепенно исчезнет; а пока остается наслаждаться великолепными концертными дисками лучших музыкантов мира, которые выпускают ведущие студии звукозаписи.
Какими бывают живой звук и фонограмма
Эта статья посвящена живым выступлениям музыкантов и уловкам, на которые они идут, чтобы доставить слушателю максимальное удовольствие от концерта и…максимально обмануть его.
Статья ориентирована на людей, не разбирающихся в концертном звуке, и призвана помочь им в понимании процесса живых выступлений.
В прошлой статье мы уже писали, как формируется звук на концертах и по какому принципу выстраивают звук. Здесь узнаем, как выступают артисты на концертах. Для наглядности я покажу модели выступления в виде списка и алгоритма:
1. Выступление под фонограмму
На сцене работают только мониторы, чтобы музыканты слышали звук и попадали движениями под музыку. Музыканты делают вид что играют, вокалист изображает пение, но звуков они не производят
Тут все понятно: зрители слышат звук и видят как музыканты играют, это скорее больше шоу чем концерт. Обман на лицо. Думаю, четверть из присутствующих на концерте догадываются, что их обманывают, но обманывают красиво. Поэтому такие артисты в большинстве своем имеют свою аудиторию.
2. Выступление под полный плюс
Саунд чек отсутствует или непродолжителен. Артист или группа выходит на сцену. В руках музыкантов инструменты, у вокалиста микрофон. Звукорежиссер включает музыку и подмешивает к сигналу фонограммы звучание инструментов и голоса.
На сцене работает вся аппаратура – это мониторные линии, гитарные и басовый усилители, барабанная установка, вся аппаратура озвучена. Музыканты действительно играют, вокалист поет. Но они играют сверху на ту же самую фонограмму. То есть повторяют то что было записано на студии, только делают это вживую.
Как таковым обманом это не назовешь, но все же он присутствует. Такие выступления распространены в нынешнее время, так как качество звука значительно повышается по сравнению с живым выступлением, а затраты и скорость настройки звука понижаются. Удобство и выгода от таких выступлений видны невооруженным глазом.
3. Живой звук
Концерту предшествует длительный саунд чек. Музыканты появляются на площадке задолго до выступления, идет настройка инструментов и голосов. После начала концерта звукорежиссер полностью выполняет свою функцию в отличие от предыдущих пунктов. В данном выступлении весь звук идет со сцены поэтому полагаются только на тот звук который был настроен на саунд чеке.
Ну а слушатель получает свое наслаждение, так как он слышит не созданную запись в студии когда-то, а звук, исполнение и эмоции исполнителя которые рождаются у него на глазах и он становится этому свидетель.
4. Выступление под минус
Выступление под минус можно условно разделить на две категории:
Возможные другие варианты выступлений являются интерпретацией изложенных выше или их частичным смешением.
Конечно, каждый исполнитель выбирает сам как ему выступать. Все зависит от средств, вложенных в выступление и последующей отдачи, от мастерства исполнителя, от технического оснащения площадки, от репутации исполнителя и его способностей.
Группа Оранжевый VINIl выступает исключительно вживую! В нас только живые барабаны, бас, гитара, клавиши, вокал и саксофон. На корпоратив мы приезжаем полным составом и исполняем самые популярные песни!
«Живой звук» снова в эфире: пойте с нами и выигрывайте!
Вы любите петь? Присоединяйтесь! 7 июня в 14:20 на телеканале «Россия 1» стартует новый сезон конкурса караоке «Живой звук». Выпуски передачи можно просто смотреть, а можно самим принять участие в соревновании и побороться за право поехать в Москву!
Двадцать исполнителей, прошедших кастинг, выйдут на сцену перед строгим жюри, в составе которого, в частности, Анна Семенович, Доминик Джокер, Стас Пьеха, Денис Майданов, Лада Дэнс, Петр Подгородецкий. Свои оценки выставят и зрители в студии. Петь конкурсантам предстоит настоящие хиты, самые популярные, самые любимые песни всех поколений, причем в разных жанрах — от рока и поп-музыки до народных.
После двух первых выпусков останется ровно половина участников, а потом в каждом выпуске будет отсеиваться еще по одному. Когда на сцене останется всего шестеро, их разделят на две команды — Юрия Стоянова и Дениса Клявера, а в ход конкурса вмешаются звезды. Теперь они будут не только судить, но и петь. Шесть звезд из жюри выберут себе по одному подопечному, и они вместе будут бороться за победу. Личный наставник будет зарабатывать очки наравне с начинающим артистом и поможет ему раскрыть талант и добиться успехов на творческом пути. Борьба будет бескомпромиссной: одна половина жюри будет оценивать своих соперников из другой половины. Команда, победившая в этом противостоянии, и выберет главного победителя конкурса.
Однако если вы хорошо поете, не ограничивайте себя пассивным просмотром передачи! Как бы азартно вы не «болели» за участников, лучше соревноваться вместе с ними. Для этого скачайте мобильное приложение «Живой звук», используйте свой смартфон в качестве микрофона и пойте одновременно с эфиром. Приложение покажет вам набранные баллы и отошлет их на шоу. Если вам больше нравится петь в компании друзей, отправляйтесь в караоке-клуб и посылайте лучшие ролики по итогам вечеринки. Участников музыкального марафона ждут уникальные призы, а 15 лучших исполнителей поборются за главную награду – участие в новых музыкальных проектах телеканала «Россия 1»!
В «Живом звуке» выступят звездные гости: Олег Газманов, Александр Малинин, Таня Буланова, Нюша, Родригез, группа «Фабрика» и многие другие. Песни, которые они будут исполнять, станут сюрпризом не только для телезрителей, но и для самих музыкантов.
«Живой звук» — это проект, который открыт для всех. Пойте с нами! Пойте и выигрывайте! Пойте, чтобы поднять себе настроение, пойте от счастья и просто для удовольствия! Шоу «Живой звук» будет выходить по воскресеньям в 14:20. Кроме телевизионного эфира, просмотр будет доступен в онлайн-трансляции, а потом выпуски можно будет увидеть в архиве видео.
Каким должно быть городское телевидение
К. ЛАРИНА: 22 часа 12 минут. Добрый вечер, у микрофона Ксения Ларина. Мы начинаем нашу телевизионную радиопрограмму «Коробка передач» и сегодня попытаемся порассуждать на тему, каким должно быть городское телевидение, и принципиальную разницу, я думаю, тоже необходимо объяснить аудитории — слушателям и зрителям. Для начала представлю наших гостей. Манана Асламазян, директор Автономной некоммерческой организации «Интерньюс». Добрый вечер.
М. АСЛАМАЗЯН: Добрый вечер.
К. ЛАРИНА: Мария Гореславская, телекритик интернет-газеты «Дни.ру». Добрый вечер, Маша.
М. ГОРЕСЛАВСКАЯ: Добрый вечер.
К. ЛАРИНА: И Михаил Дегтярь, главный редактор главной редакции специальных репортажей телеканала ТВЦ. Добрый вечер, Михаил.
М. ДЕГТЯРЬ: Добрый вечер.
К. ЛАРИНА: Нашим слушателям напомню, что работает пейджер 725-66-33 для ваших вопросов, мнений, суждений, и телефон, если у нас будет время, мы включим, 203-19-22. Городское телевидение в нашем понимании, если мы говорим о Москве, о московских зрителях, это, конечно, канал ТВЦ, который сегодня и представляет Михаил Дегтярь. Можно ли действительно каким-то образом объяснить, сформулировать разницу между федеральным каналом и городским телевидением, если говорить о каких-то концептуальных вещах, чтобы все-таки люди это понимали?
М. ДЕГТЯРЬ: Постоянно шли такие вопросы: какое у вас телевидение, городское или федеральное? И я знаю, что Олег Максимович Попцов, наш генеральный директор, полномочия которого закончатся 31 декабря, он всегда отстаивал позицию, что мы делаем не городское телевидение, а федеральное. Да и как можно считать городским канал, который принимается в 70 регионах страны, потенциальная аудитория которого около 100 миллионов человек? Ну какой это городской канал? Я считаю, что метровый канал в Москве должен быть федеральным, я уверен, что таковым он и будет. Разница, конечно, есть. Мы с Мананой часто ездим по стране, выступаем, ведем мастер-классы, участвуем в разных конкурсах, и мы там видим городские каналы и, наверное, понимаем, каким должно быть телевидение в маленьком городе. Но когда мы говорим о Москве, то мне кажется, что городского телевидения здесь быть не может.
К. ЛАРИНА: Но есть же кабельный канал «Столица», который можно, наверное, назвать в какой-то степени именно городским каналом?
М. ДЕГТЯРЬ: Да, есть такой канал, он тоже принадлежит московскому правительству, тоже финансируется из бюджета московского правительства, но, как вы видите, он не очень влиятельный и мало кто его смотрит.
М. АСЛАМАЗЯН: Я бы на самом деле сказал, что можно разделить. Городское телевидение — это телевидение, которое вещает на определенную локальную аудиторию, и шире этой аудитории сигнал этого канала и программы не распространяются. В этом смысле городским телевидением можно назвать любую компанию, которая вещает на определенный город, маленький, большой, не важно.
К. ЛАРИНА: То есть ТВЦ тогда тоже городское телевидение?
М. АСЛАМАЗЯН: Нет, потому что ТВЦ действительно сеть имеет большую региональную и программы ТВЦ именно, как канал, могут смотреть в разных городах России, там, по-моему, более 70 действительно региональных партнеров, которые ретранслируют сигнал ТВЦ, поэтому жители Екатеринбурга смотрят ТВЦ, федеральный, в общем, канал, хотя по сути он финансируется из городского бюджета и является городским по способу финансирования. То есть можно разделить по способу финансирования, из каких средств финансируется канал. Поскольку это деньги московского правительства и наши с вами московские налоги, то в этом смысле оно как бы городское телевидение. Хотя, с другой точки зрения, поскольку его смотрят по всей стране, оно не может считаться городским. Городской канал для меня с точки зрения содержания, это тот канал, который описывает каким-то образом жизнь конкретного города. Здесь и сейчас, в этом городе, сегодня. С этой точки зрения, конечно, ТВЦ тоже нельзя городским телевидением, потому что там очень много программ, касающихся в целом страны, и проблем национальных, и так далее. Но есть в стране огромное количество муниципальных телекомпаний, которые финансируются из муниципальных бюджетов, но при этом, поскольку эти бюджеты маленькие, денег им не хватает, то они немножко показывают жизнь города, а еще немножко берут программы национальных сетей и транслируют, или СТС, или все, что угодно. Вот способ финансирования, размеры аудитория и тематика канала — вот три разные точки зрения на то, что можно назвать городским телевидением. Но я с Мишей не согласна. Он сказал, что в таком большом городе, как Москва, городского телевидения по определению не может быть. Я знаю примеры крупных городов, где есть городское телевидение, то есть оно одно, вещает на этот конкретный город и не мечтает о том, чтобы его сигнал распространялся на всю территорию той страны, где они работают. Например, в Нью-Йорке есть замечательный городской канал, который называется «Нью-Йорк-1», и это канал, у которого нет амбиций национального канала, он рассказывает только про жизнь в Нью-Йорке и вещает только в городе Нью-Йорке. Здесь путаница большая на самом деле.
М. ДЕГТЯРЬ: Манана, ты абсолютно права, но все-таки не надо забывать, что Москва является субъектом федерации, и метровый канал в таком великом городе, как говорит Доренко, он не может быть городским. Мы же имеем и районные всякие кабельные студии, и действительно, как канал «Столица». Но, вот, видите, не получается развить городское телевидение в Москве.
М. ГОРЕСЛАВСКАЯ: Я абсолютно согласна с тем, что канал ТВЦ, конечно, никак не подпадает под категорию городского телевидения. Мне кажется, что интересно-то всем — что произошло на моей улице, почему закрылся мой магазин — не всем, но очень многим. Кстати говоря, в основном, людям более старшего поколения, и нет ничего плохого, если бы такой канал был бы заведомо ориентирован именно на такую взрослую аудиторию и был в хорошем смысле слова консервативным. Не надо попытки привлечь широкую федеральную аудиторию и людей разных возрастных категорий. Я, может быть, позже скажу, я просто стала перебирать в голове программы, которые выходят на ТВЦ, я задала себе вопрос — смотрю ли я когда-нибудь ТВЦ для своего удовольствия, скажем так — и поняла, что единственная программа, которую я иногда смотрю, называется «Открытый проект». Она идет очень поздно, глубокой ночью, по-моему, по субботам. И мне вдруг стало понятно, что аналогов-то этой программе нету на самом деле ни на каких других каналах. Может быть, это здорово сымитировано, но там, правда, свобода абсолютная в этой программе. И дальше я задала себе вопрос — почему так происходит? И предположила, что, может быть, потому, что особо не доходят руки, и никто не следит, и никто не дает никаких ЦУ. Там действительно делают, чего хотят, и в результате получается то самое свободное, живое телевидение, о необходимости которого мы все постоянно говорим.
К. ЛАРИНА: Это не является приметой городского телевидения.
М. ДЕГТЯРЬ: Это действительно очень хорошая передача. Я бы не сказал, что она уж совсем так не замеченная, в этом году она попала в тройку на ТЭФИ в номинации «Лучший звукорежиссер». Там живой звук, на самом деле он там работает блестяще. Он попал в тройку, не получил, к сожалению. Но в тройке был, это уже здорово.
К. ЛАРИНА: Подождите, вот я сейчас сказала, насколько это соотносится с нашей темой городского телевидения. А мне кажется, что в этом есть какая-то сермяга — то, о чем сказала Маша, привела в пример эту программу «Открытый проект», в которой можно многое, что невозможно на федеральных каналах. Действительно, не доходят руки да и глаза до этого, Бог с ним, это городское телевидение, у него другие сферы влияния, другая количественная аудитория. Потому что если говорить о моем восприятии канала ТВЦ, то для меня это удивление, что там идет программа общественно-политическая, ток-шоу под названием «Народ хочет знать», которое выходит в прямом эфире в отличие от всех остальных, которые мы наблюдаем, при всей их остроте кажущейся на других федеральных каналах. Никто на это не обращает внимания.
М. ДЕГТЯРЬ: Это, кстати, заслуга Попцова. Он настоял, чтобы эта передача была в прямом эфире, потому что до этого она была в записи, буквально несколько выпусков только идут в прямом эфире. До этого она была также в записи.
К. ЛАРИНА: А дозволили бы это, если бы ТВЦ не был бы муниципальным телевидением?
М. ДЕГТЯРЬ: Ну, как мы видим по другим каналам — пример Сорокиной и многих-многих других наших приятелей и коллег — прямого эфира становится все меньше и меньше.
К. ЛАРИНА: Мало этого, но я уверена, что и программа того же Андрея Караулова, при всей неоднозначности и разном отношении, такая программа сегодня тоже была бы невозможна на федеральном канале.
М. АСЛАМАЗЯН: Если вы хотите сказать, что у тех, кто наблюдают за телевидением, руки не доходят до ТВЦ, наверное, это так, потому что, очевидно, что не хочется связываться с московским правительством сейчас, во-вторых, у них есть несколько других каналов, на которых им очень важно проследить за содержанием, где действительно очень резко сократилось общественно-политическое вещание, мы знаем, что практически не осталось ничего в прямом эфире. Но если вернуться к вопросу, что такое городское телевидение, на мой взгляд, прежде всего, мне кажется, оно должно быть практически полезным для жителей этого города. Ты знаешь, что оно существует, и в любой момент, когда тебе что-то нужно узнать, ты можешь переключиться и ты эту информацию получишь, это во-первых, а, во-вторых, мне кажется, на городском телевидении должно быть то, что на Западе называют «коммьюнити-телевидение», это телевидение, куда люди могут приходить со своей бедой, со своей проблемой.
К. ЛАРИНА: Программа «Времечко».
М. АСЛАМАЗЯН: Да, да, если хотите, просто в огромном количестве программа «Времечко». То есть канал, создаваемый для города и людьми, живущими в этом городе, это совершенно новое направление в мировой журналистике. Мы создаем сами для себя, мы хотим вам рассказать о себе, и мы хотим от вас узнать о себе подобных. Мы живем в одном городе, мы ходим по одним улицам, нам важно, где отключили свет, а где какой троллейбус будет ходить по другому маршруту, но нам хочется еще себя показать. Можно делать хорошее городское телевидение. На ТВЦ к этому не имеют отношение, это другой канал, у него другие задачи с самого начала, мне кажется.
М. ГОРЕСЛАВСКАЯ: Это то, что очень принято на Западе, как мне кажется, где периодически в европейских городах разных можно увидеть эти выездные студии. Очевидно, что это и есть городское телевидение, явно, где тут же кто-то входит, выходит. Я не знаю, как это технически сделано, очевидно, что это прямой эфир. Я хочу сказать, чтобы не был крошечный рейтинг, опять же, это можно по-разному построить, говорить не о том, что закрылся какой-то конкретный магазин, а говорить о сети магазинов. Масса же проблем городского масштаба. Говорить об этом надо на понятном людям языке, а не так, как это, скажем, Павел Горелов делает.
М. ДЕГТЯРЬ: Тем не менее, мы провели на ТВЦ фантастическую акцию, настоящее документальное кино на ТВЦ. Это вообще впервые в истории мирового телевидения. К нам приезжала группа из Парижа, сделала целый фильм об этом. Никогда еще не было народного фестиваля, в котором участвовали зрители, они выбирают лучший фильм. Мы показали картины, которые по определению не могут быть показаны по телевидению. «Свадьба тишины», фильм, где 30 минут молчат просто люди, это просто сделано не для телевидения, мы это показали. Просто это прорыв, я считаю, теперь многие каналы, я думаю, подхватят это, а первым это сделал ТВЦ, как ни крути. Можно говорить, что нету рейтингов и так далее, но есть репутация.
М. АСЛАМАЗЯН: Специальные акции могут быть, столько всего можно делать на городском телевидении, было бы желание, что называется.
К. ЛАРИНА: Поскольку канал ТВЦ уже много раз менял своих художественных руководителей за всю свою историю, каждый раз после ухода очередного говорят, что, наверное, невозможно в принципе сделать рейтинговый канал из городского телевидения. Почему мы сегодня эту тему взяли — конечно, это связано и с отставкой Олега Максимовича Попцова, потому что можно сколько угодно рассуждать, зачистка команды Лужкова, политическое решение, но все равно в истории остается. Он сделал все, что мог, сказали мы про него, вот, не получается совместить ежа с ужом. Если бы были возможности, как у федерального канала — это одно, а в этих пределах Садового кольца невозможно создать современное, мощное, влиятельное телевидение.
М. ДЕГТЯРЬ: Вообще, конечно, Олег Максимович Попцов — целая эпоха в телевидении, да и вообще в культурной жизни России.
К. ЛАРИНА: Как и Ирена Стефановна Лесневская.
К. ЛАРИНА: Там же существовал некий балласт в виде условностей. Раз мы говорим, что это московское правительство, вот те передачи, про которые Маша вспоминала, вспомним Павла Горелова, мне кажется, дело здесь вообще абсолютно не в ведущем, кого угодно можно посадить, даже Андрея Малахова. Здесь есть условие жанра, это встреча с чиновником, она по определению не может быть зажигательной. Может быть, вообще от нее отказаться? Я так понимаю, что в эту кабалу попадает каждое городское телевидение, что оно обязано… Вот мы начали с чего — с закрытия магазина, горячую воду отключили — но все равно, есть некая закономерность, что человек обязан встретиться с чиновником любого ранга: директор ЖЭКа, мэр, главный сантехник и прочее, прочее. Это есть путь в никуда. Он главным образом-то ограничивает нас в развитии.
М. АСЛАМАЗЯН: Не думаю.
М. ДЕГТЯРЬ: Но такие же позиции и у государственного телевидения.
М. АСЛАМАЗЯН: Мне кажется, что у городского телевидения эта обязанность существует, и руководитель города должен регулярно встречаться со своими горожанами и отвечать на их вопросы, это должно быть в интерактивном режиме, он должен быть честный, но это другие вопросы. Но то, что это должно быть, мне кажется чрезвычайно важным, потому что это одна из функций такого городского телевидения. Обязательно интерактив, и чтобы он отвечал не на подготовленные ему, удобные вопросы, а чтобы ему могли звонить жители и спрашивать, особенно это важно в маленьком городе. Проблема ТВЦ и любого городского телевидения в нашей стране муниципального, она в другом — в том, что если городская администрация решает, что она финансирует такую телекомпанию из своего бюджета, она считает, что она должна диктовать и все остальное, как жить, что говорить, кого показывать, кого не показывать. И это сплошь и рядом, это было на ТВЦ, это есть на всех муниципальных станциях в стране. Очень много на муниципальных станциях люди получают зарплату в мэрии, они считаются служащими мэрии. Как же он может считать себя журналистом, если у него контракт с мэрией и он считает себя служащим. Конечно, это телевидение беззубое получается.
К. ЛАРИНА: Как в городских газетах, наверное. Ну, что, мы продолжим после новостей. Кстати, вспомним, что «Эхо Москвы» тоже начиналось, как городское радио. Вот за 15 лет какой мы сделали огромный рывок.
К. ЛАРИНА: Предлагаю выйти за пределы Садового кольца и посмотреть на, может быть, удачные примеры городского телевидения. Вот пример, который пришел из Самарской области от Игоря: «Может ли корпоративное телевидение быть городским каналом? В регионах очень многие крупные корпорации содержат карманные каналы. Вы можете привести успешные примеры таких телеканалов, когда удается соблюсти тонкую грань?»
М. АСЛАМАЗЯН: Очень трудно сейчас вспомнить и кого-то не обидеть. Я могу себе представить, что есть крупные корпорации, которые владеют телекомпаниями, при этом отношения между владельцами и менеджментом компании выстроены таким образом, что они не очень вмешиваются в редакционную политику, поэтому канал внешне выглядит достаточно независимым. Конечно, есть определенная зона обстрела, что называется, и невозможно себе представить, что журналисты канала критикуют владельцев впрямую, но, тем не менее, эта зона охвата, она 365 градусов, минус, может быть 5 градусов, а не так, как у многих, только 180 или 90. Это конкретный ваш пример «Эха Москвы». Вы, конечно, не можете впрямую критиковать «Газпром», безусловно, но вы при этом постоянно заявляете, что мы принадлежим «Газпрому», все, кто слушают «Эхо Москвы», знают, что вы «Газпром-Медиа» владеют «Эхом Москвы», поэтому вы честны по отношению к своему слушателю, они понимают, что вы не трогаете «Газпром», зато все остальное у вас свободно, вы можете делать все, что вы хотите.
К. ЛАРИНА: Да мне в голову не придет критиковать «Газпром», я не знаю, за что его можно критиковать. Зато мы с удовольствием критикуем канал НТВ.
К. ЛАРИНА: С другой стороны, городское, как и кабельное — у нас сразу все время такой уничижительный сразу закладывается смысл в это определение, как и в свое время, и до сих пор эта традиция продолжается, когда мы говорим дециметровый канал и метровый канал. Обратите внимание, какой рывок за последние годы сделало так называемое дециметровое телевидение — вот, на примере успеха канала СТС можно динамику эту проследить. Это произошло очень быстро, значит, все равно это зависит, как ни крути, от менеджера, от руководителя канала, который сам решает для себя, что он будет с этим делать.
М. АСЛАМАЗЯН: Это от двух вещей зависит, Ксения, это зависит от руководителя канала, который, конечно, формирует как бы программу этого канала, и это еще зависит от того, каким образом этот сигнал доводится до потребителя. Ему, собственно говоря, все равно, каким образом. Кабельное телевидение, к сожалению, в нашей стране не такое, как везде. Мы за него очень мало платим, так сложилось. Но за то, чтобы канал СТС могли смотреть все москвичи, довольно много заплатило само СТС, для того, чтобы этот канал снизить и пустить его в бесплатные кабельные сети, но то, что кабельное телевидение развивается с фантастической скоростью, и платное телевидение довольно быстро развивается, и то, что уже в Москве практически большинство москвичей могут смотреть по 70-80 каналов, потому что у них у кого-то есть «Стрим», у кого-то «НТВ+», у кого-то бесплатный кабель и так далее, и этот процесс очень быстро развивается, я думаю, что с переходом на цифру — а в стране принята такая концепция развития цифрового телевидения, это не означает цифровые телевизоры, это означает способ, когда в одном телевизионном канале можно одновременно поместить четыре сигнала — и как только эта концепция будет принята и люди смогут смотреть, и кабель, как способ доставки сигнала до потребителя будет развиваться, я думаю, что и в регионах у многих будет возможность смотреть очень много каналов, и тогда эти вопросы рейтингового, не рейтингового, они как-то из повестки дня уйдут, потому что сейчас все больше и больше появляется нишевых отечественных каналов. Раньше ведь какое количество каналов мы могли смотреть на «НТВ+»? В основном, западного производства. Это были каналы о животных, «Дискавери» и так далее. Сейчас все больше и больше наших нишевых каналов возникает, уже есть российские каналы «Рыбалка», детский канал и так далее. так что этот процесс очень быстро развивается, и мне кажется, это очень важный с точки зрения развития обмена мнениями в стране процесс, потому что когда будет так много каналов, они уже не могут за всеми уследить, цензура будет чуть-чуть уходить, поэтому я очень жду этого.
К. ЛАРИНА: Давайте попробуем сформулировать те самые ступени, которые помогают, так скажем, локальному телеканалу потихонечку становится взрослым каналом, что называется, и конкурентоспособным.
М. ГОРЕСЛАВСКАЯ: Я считаю, что, вот, СТС — этим все сказано, конечно.
К. ЛАРИНА: Это адресность?
М. ГОРЕСЛАВСКАЯ: Абсолютно, да. Во-первых, ставка на совершенно определенную нишу, они заняли ту нишу, которая пустовала, безусловно. Ну, не совсем пустовала, они не изобрели ничего нового, развлекательное телевидение в чистом виде. Но и, конечно, просто уровень, качество, люди, которых они привлекли, они сразу замахнулись на звезд первой величины и каким-то образом привлекли их к себе. Ну, очевидно, наверное, большими гонорарами или еще чем-то. Вот эти ситкомы, это тоже нечто новое. И сначала непонятно было, что это такое, и рейтинги совершенно беспрецедентные. Поэтому, мне кажется, ничего не надо придумывать, достаточно посмотреть на СТС и путь развития СТС, я считаю, что действительно отлично сделанный канал на сегодняшний день, и понятие развлекательность очень широкое как бы, там есть ситкомы для одной категории зрителей, там есть программа «Детали» или «Истории в деталях», прекрасно сделанные, то есть развлечение, но со знаком вопроса.
К. ЛАРИНА: Но при этом они сознательно отказались от новостного формата вообще, в принципе.
М. ГОРЕСЛАВСКАЯ: Безусловно. Я просто хочу сказать, что, может быть, у многих развлекательное телевидение ассоциируется с некоей жвачкой такой, но ведь это же не так в случае с СТС, опять же. Конечно, там масса программ, рассчитанных на подростков, и вообще не очень высокого уровня интеллектуального, но ведь отнюдь не только. Поэтому я считаю, что СТС — это прекрасный пример. Там вложены были очень большие деньги, плюс, конечно, Александр Роднянский, я считаю, на сегодняшний день вообще один из самых успешных и талантливых продюсеров.
М. АСЛАМАЗЯН: СТС владеет медийная корпорация, там нету политического…
К. ЛАРИНА: Это все понятно, все принимается, но при этом все-таки давайте обратим внимание, что очень внятная, очень ясная концептуальная идея, как и в канале «Домашнем», который сейчас только на пути развития, и как СТС.
М. ГОРЕСЛАВСКАЯ: Но это Роднянский, я так понимаю, что это его.
К. ЛАРИНА: Значит ли это, что в принципе невозможно сделать телевидение для всех?
М. ДЕГТЯРЬ: Вообще, если говорить об СТС, все-таки это не городское телевидение. У нас тема сегодня городское телевидение.
К. ЛАРИНА: Это маленькое телевидение.
М. ДЕГТЯРЬ: Ну, дециметровый канал. Видите, да, действительно, дециметровый канал можно сделать очень успешным, он, по-моему, сейчас на четвертом месте по рейтингам после трех этих гигантов.
М. ГОРЕСЛАВСКАЯ: СТС? Да он перекрывает НТВ.
М. ДЕГТЯРЬ: Да, третий, четвертый. Он просто не может первым или вторым быть, потому что «Первый» и второй уж слишком покрывают Россию.
К. ЛАРИНА: Я даже не помню, что там было до Роднянского?
М. ГОРЕСЛАВСКАЯ: Трудно вспомнить. Какие-то сериалы.
М. ДЕГТЯРЬ: До «Домашнего» я помню, «М-1».
М. АСЛАМАЗЯН: Был тот же канал СТС, но на самом деле основы того, что сейчас так замечательно развил Александр Ефимович Роднянский, заложил еще такой Роман Петренко, когда этот канал СТС возникал, и до него это делали Скворцов и Корчагин, там с самого начала была развлекательная концепция, была большая сеть. Просто с приходом Роднянского концепция стала ярче, более блестящей, более понятной.
М. ГОРЕСЛАВСКАЯ: Потом, как это ни банально звучит, туда действительно вложили просто большие деньги. Понятно, что большие деньги можно вложить и без ума, и они ничего не принесут.
М. АСЛАМАЗЯН: Кстати, там есть и наши российские деньги, и зарубежные деньги.
М. ДЕГТЯРЬ: Конечно, странно. Я работаю, связан с информацией, с репортажем, специальными репортажами, с документальным кино, и, конечно, странно, что канал существует без новостей и вообще без этой ниши, потому что мы все просто помешаны на новостях, на информации, и как-то, видите, удалось Роднянскому. Вообще, он, конечно, внятный, ясный менеджер. Я с ним очень хорошо знаком, и часто с ним беседуем, я просто потрясен. Любой мой какой-то вопрос о телевидении — он тут же мгновенно решает, нужно им это или не нужно, например. Это тоже нужно уметь — быстро оценить, понять, конечно, он молодец.
М. АСЛАМАЗЯН: Он образованный, энергичный, у него есть видение канала, но городское телевидение без новостей представить невозможно. Это другое телевидение. Если мы говорим о городском, СТС ни по каким признакам…
М. ДЕГТЯРЬ: Конечно, самым явным признаком, принципом, да как угодно назовите, городского телевидения будут новости, безусловно. И мы такие новости знаем. Я помню, в Клину, ну, что там за канал, кто его смотрит…
М. АСЛАМАЗЯН: Весь Клин смотрит.
М. ДЕГТЯРЬ: Да, меня потряс, мы даже предположили, что этот выпуск новостей был специально сделан.
М. АСЛАМАЗЯН: Показательный.
М. АСЛАМАЗЯН: У тебя все смешалось в голове. Это ты разные выпуски смотрел.
К. ЛАРИНА: Ну, подождите, я вам скажу, что это тоже особый талант, уж не с Дегтярем про это говорить, какой талант — делать новости. Но, опять же, в перерыве вспоминали мы про 3-й канал, который существует на одной частоте с каналом ТВЦ, бывший «Московия», там тоже есть программа «Город». Я с Машей согласна, что передача эта сделана в высшей степени профессионально, ее интересно смотреть. Кстати, еще одни конкуренты ТВЦ именно по части городских новостей, это «Вести-Москва», которые тоже в свое время очень мощный рывок сделали и победили в этом рейтинге. Я даже помню, чуть ли не сам Олег Максимович Попцов признавал эту победу, говоря о том, что, вот, они тут нас делают. Делают именно по стилистике, по подаче, по оперативности.
М. ГОРЕСЛАВСКАЯ: Другие возможности наверняка.
К. ЛАРИНА: Хотя, казалось бы, те же самые городские московские новости.
М. ДЕГТЯРЬ: Да, но вы знаете, что на ТВЦ пытаются решить эту задачу. Если вы смотрите выпуски новостей «События — время московское», то там первая часть выпуска — это московские новости, потом федеральные новости. А в «Вестях» немножко по-другому, там вначале мы видим федеральные новости, а потом московские. Да, «Вести-Москва» хорошая программа, кто спорит?
М. ДЕГТЯРЬ: Очень хорошо работают ребята, очень хорошо вообще работает 3-й канал, мне очень нравится, как они делают основную тему, очень хорошо работает Андрей Добров, молодцы они, там работал Петя Толстой.
К. ЛАРИНА: Катя Шергова.
М. ДЕГТЯРЬ: Да. Ну, вы знаете, там, конечно, это головная боль для любого руководителя ТВЦ — вот эта «вставная челюсть» так называемая.
К. ЛАРИНА: Да, да, ну, это понятно. Я сейчас про другое говорю. Может, они более свободны, не так зависимы от московского правительства, как канал ТВЦ?
М. ДЕГТЯРЬ: Они совершенно не зависят от московского правительства. Насколько я знаю, их финансирует Пугачев и, конечно же, там нет никакой политической подоплеки, они делают, что хотят, у них больше свободы, больше возможностей.
М. ГОРЕСЛАВСКАЯ: Ну, и «Вести-Москва», насколько я понимаю, не зависят от московского правительства, за счет этого позволяют себе и критику, и зачастую какое-то важнейшее городское событие, которое в «Вести-Москва» освещается, а на ТВЦ нет по понятным причинам, потому что сор из избы не выносят.
М. АСЛАМАЗЯН: Это не только в Москве. За счет ровно того, что как бы «Вести» региональные сейчас подчиняются напрямую Москве, они стали гораздо более свободные в региональных эфирах, и у них сейчас очень высокие рейтинги в больших городах, где есть филиал ГТРК.
К. ЛАРИНА: А вот эти региональные «Вести», они выходят на «Российском» канале в регионах или на местных?
М. АСЛАМАЗЯН: В регионах сначала идут национальный, федеральный кусок, потом, как только заканчиваются федеральные «Вести», тут же переход и включаются региональные, местная студия. Сейчас очень большая реорганизация произошла, там много хорошего, и очень много плохого было во время этой реорганизации, но, тем не менее, сейчас каждая региональная ГТРК раз пятнадцать, точно так же, как выходят у нас «Вести» каждые два часа, предположим, они точно так же, сразу по окончании национального эфира тут же включаются и делают свои местные вести, точно так же, как это делает «Вести-Москва».
М. ДЕГТЯРЬ: Да. Делают с той же самой графикой, что и РТР делает. Это вообще фантастика. «Вести-Оренбург», «Вести-Саратов», «Вести-Пенза», это совершенно одно и то же.
М. АСЛАМАЗЯН: Ну, это концепция, Миша, это концепция, им специально розданы все эти графические пакеты, они координируют с Москвой до секунды все, это такая концепция, чтобы зритель просто не переключался. Но, вообще, если говорить о том, что такое гарантия хорошей информационной программы, там много вещей должно быть, чтобы получилась нормальная информационная программа, мне кажется. Ну, прежде всего, конечно, телевидение — это деньги, поэтому должно быть финансирование максимально независимое, должен быть очень хороший главный редактор, который защищает своих, в свою очередь, профессиональных, смелых, активных журналистов, должны быть нормально устроены взаимоотношения между вот этими информационным отделом и владельцами. Если вот это все совпадает в одном месте, тогда получаются те новости, которые зрителям хочется смотреть, которым они доверяют и так далее. Но у нас, как правило, чего-нибудь не достает, поэтому информационное вещание в стране, в общем, скучное. Или редактор не тот, или журналисты слышат какие-то невидимые флюиды из эфира и сразу сами себя ограничивают и начинают бояться всего, или денег не хватает у телекомпании.
К. ЛАРИНА: А, кстати, там влияние административное, властное, оно больше, чем в Москве?
М. АСЛАМАЗЯН: В регионах? На муниципальных каналах очень сильное влияние. У частных компаний есть примеры просто абсолютно достойных региональных компаний, где владельцами, как правило, выступают сами сотрудники канала, плюс у них какие-то есть дополнительные инвесторы. В таких, особенно больших, городах — Екатеринбурге, Красноярске, Томске — есть телевидение, которое бы сделало честь Москве стопроцентно. Я убеждена, что там информационное вещание интереснее, чем любое московское информационное вещание.
М. ДЕГТЯРЬ: Есть несколько каналов фантастических, конечно. И Красноярск, и Екатеринбург, и «Губерния» — Хабаровск, ТВ-2 — Томск.
М. АСЛАМАЗЯН: Кстати, если говорить о рейтингах, вообще за последние два года произошло очень много изменений в телевизионном ландшафте. Но это не тема этой передачи, но есть одна вещь, которую я могу с удовольствием сейчас сказать, потому что по данным ТНС Гэллоп-Медиа, это компания, которая меряет рейтинги по всей стране, в этом году третий вещатель в стране по рейтингам, по среднему рейтингу, это даже не НТВ и не СТС, хотя они очень близко, а это совокупный региональный местный вещатель. То есть сумма рейтингов региональных вещателей, когда они показывают свои региональные каналы, вместе выше, чем рейтинг НТВ или СТС. Они это сделали недавно на нашей конференции, и для самих измерителей это было, в общем, новостью и они были поражены и радовались этому. Хотя некоторые товарищи тут же сказали, что это плохо, потому что сейчас на них обратят больше внимания местные власти, и начнут их еще больше давить.
М. ДЕГТЯРЬ: Я хочу сказать еще об одной тенденции, это стало очевидным на ТЭФИ, на основном ТЭФИ, на национальном. Я отсмотрел все репортажи, которые были представлены на ТЭФИ, и меня просто потряс низкий уровень репортажей сегодня. Падает уровень репортажа. Это очевидно было в этом году.
К. ЛАРИНА: Ну, в чем это выражается? Это надо объяснить, что такое падает уровень репортажа.
М. ДЕГТЯРЬ: Ну, как, видно, слабее стали работать, все элементы репортажа ослабели резко. Можно любой репортаж разбить на элементы, все стало хуже. Неинтересно. Почему-то выставляют репортажи, снятые за границей, считается, что это, видно, такой высокий понт и так далее. И что меня потрясло, я протащил все-таки в тройку девочку из Чукотки, Алена Рогозина, каждый год такие бывают бриллианты. Вдруг девочка из Чукотки сняла репортаж, как она 30 суток — не часов, а суток — с дальнобойщиками ехала по зимнику на Чукотке. Можете себе представить? С потными, пьяными мужиками 30 суток она ехала, сделала репортаж об этом зимнике, об этой дороге, по которой провозят продукты на Чукотке. Можете себе представить? И сделано здорово. Но другое важно — сама идея этого репортажа, что пойти на это, это настоящий репортер. И мне удалось, слава Богу, втащить ее в тройку, она была в тройке на ТЭФИ. Не получила, к сожалению, хотя должна была получить. Я все-таки надеюсь, что мы ее еще вытащим, просто эта девочка должна получить то, что заслужила, я считаю, она блестящий репортер.
К. ЛАРИНА: Вот, кстати, хорошая тема, может быть, даже отдельная тема для такого разговора о телевидении, о тех самых тенденциях, в том числе и в первую очередь, удручающих, которые заметил Михаил, как мастер-репортер. Но то, что из журналистики телевизионной уходит авторский стиль, индивидуальность, личность, это действительно факт, это можно проследить даже по тому, как существует сегодня наше федеральное, большое телевидение. По всем новостям пройтись, начиная с 1-го канала и заканчивая НТВ… Это, конечно, удивительно. Я не понимаю, в чем дело. Мне кажется, что это не связано ни с какой-то там цензурой, ни с государственной политикой, одно другому тут не мешает абсолютно. В конце концов не обязательно для этого работать парламентским корреспондентом, для того, чтобы делать стильные, классные репортажи. Что-то происходит. То ли с амбициями какие-то проблемы…
М. ДЕГТЯРЬ: В свое время Добродеев говорил, когда я работал на НТВ, «мои репортеры спят и видят, как им вручают ТЭФИ». Я помню эту фразу. Такое впечатление, что сейчас они спят и не видят этого.
К. ЛАРИНА: А что они сейчас видят?
М. ДЕГТЯРЬ: Что-то видят другое. Может, дачу на Рублевке. Не знаю.
К. ЛАРИНА: Как бы заработать.
М. ДЕГТЯРЬ: Что-то вот такое, да. Репортер без тщеславия это не репортер.
К. ЛАРИНА: Ушел кураж профессиональный.
М. ДЕГТЯРЬ: Кураж ушел, да.
М. АСЛАМАЗЯН: Но я не согласна с вами, Ксения, что не будем говорить о цензуре. Мне кажется, в какой-то степени, может быть ушел кураж, в какой-то степени преобладает осторожность внутренняя, она нигде не написана даже, они достаточно осторожны в своих репортажах: «лучше эту тему не трогать». А когда начинаешь сам себя ограничивать, уже лень лишний раз еще проехать. Если посмотреть на наши выпуски новостей сейчас на больших каналах, меня просто поражает однобокость и односторонность. Любая тема освещается только с одной стороны. Вот сядьте, внимательно посмотрите парочку выпусков новостей. Другой точки зрения практически нет, а это как бы и лень журналистская, и цензура. Потому что если ему сказано сделать про то, как закон об общественных организациях плохой, то он, конечно, не будет искать и спрашивать тех, кто считает, что этот закон хороший, или наоборот. Поэтому, конечно, падает уровень профессионализма.
М. ГОРЕСЛАВСКАЯ: И политические есть достаточно сильные репортажи, на мой взгляд. Я вообще не очень, честно говоря, согласна. Я считаю, что как раз именно последнее время, может быть, в этом сезоне телевизионном, наметилась тенденция как раз к возрождению репортажей, и со времен «Намедни» как раз сейчас стали появляться, мне кажется, вещи, которые можно сравнивать с «Намедни». Уж куда подконтрольней то, что, например, у Петра Толстого в его «Воскресном времени», там бывают отличные репортажи. Как правило, да, они никаким боком с политикой не связаны, но так цель-то какая — чтобы их было интересно смотреть. Я считаю, что программу «Время» смотреть интересно воскресную, как это ни парадоксально. На НТВ, на мой взгляд, бывают интересные вещи. В программе «Максимум», как бы к ней ни относиться, но если мы говорим о репортаже, то там бывают очень интересные с точки зрения того, как работает репортер, корреспондент. Ну, это мое мнение.
М. ДЕГТЯРЬ: К сожалению, программа «Максимум», больше заявлено в анонсе этого репортажа, чем в самом репортаже.
М. ГОРЕСЛАВСКАЯ: Отнюдь не всегда.
М. ДЕГТЯРЬ: Как правило, анонс ярче, чем сам репортаж. Это удивительно, я такое первый раз вообще вижу в жизни просто. Смотришь их и думаешь, что что-то невероятное, а понимаешь, что в анонсе больше сказано, чем в репортаже самом.
М. АСЛАМАЗЯН: Ну, для меня лучшие репортажи сейчас в программе Марианны Максимовской «Неделя», у нее бывают очень крепкие, очень интересные вещи сейчас, программа растет.
К. ЛАРИНА: Вы хвалите, я тоже похвалю. Я так опрометчиво записала все в непрофессионалы. Я по-прежнему очень люблю программу — ну, в лучших ее проявлениях — «Профессия — репортер». Когда оперативные, буквально по вчерашним, сегодняшним событиям, это все сделано очень качественно, это школа существует.
М. ГОРЕСЛАВСКАЯ: Воскресная программа «Сегодня» тоже бывает на НТВ очень сильная.
К. ЛАРИНА: Ну, к чему это мы все завели. Вот если опять же вернуться в региональные, местные телекомпании. Вот там репортерская школа каким-то образом развивается?
М. АСЛАМАЗЯН: Она тоже по-разному. Я бы сказала, что есть города, где это по-прежнему крепкая и хорошая школа, но, в основном, конечно, средний уровень не очень высок. Но вот если вернуться опять к разговору о городском телевидении, то, мне кажется, самая главная задача городского телевидения — иметь очень много быстрых, талантливых, пытливых репортеров, которые будут собирать живую информацию прямо с улиц. Не с лент интернет-изданий, не откуда-то еще, даже не из кремлевского пула или какого-нибудь пула любой администрации, а они должны на улицах находить эти новости, это должны быть новости про живых людей, тогда это будет настоящее, живое городское телевидение. Вот там нужно очень много репортеров, мне кажется, и профессиональных, и любознательных.
М. ГОРЕСЛАВСКАЯ: Но таких хороших репортеров никогда не было много, их по определению не может быть много, потому что талантливых людей в принципе мало, тем более людей, которые будут работать не только за деньги, за ТЭФИ или за дачу на Рублевке, но за идею, им будет интересно, таких очень сильно увлеченных людей в любой профессии мало, поэтому если есть такой один репортер, допустим, то уже его надо беречь и лелеять всячески, на мой взгляд.
К. ЛАРИНА: Миш, что будет дальше с вами-то? Последний вопрос, который уже не относится к теме нашей программы. Что будет с каналом ТВЦ дальше? Какие перспективы?
М. ДЕГТЯРЬ: Ну, посмотрим. Конечно, очень во многом, как обычно, это зависит от того, кто придет, кто будет руководить каналом. Я надеюсь, что это будет вменяемый, яркий человек. Дай Бог, чтобы он пришел и сделал хорошее телевидение. А лучшей профессии, чем телевидение, нету, я считаю. Я просто счастлив, мы избранные Богом люди, я считаю, нам все-таки — как-то так получилось — доверено, и мы это и можем делать, может быть, но, тем не менее, мы занимаемся прекрасной профессией — телевидением.
К. ЛАРИНА: Ну, вот на этой замечательной ноте, которую нам предложил Михаил Дегтярь, мы и завершаем программу. Говорили мы о городском телевидении, но в принципе любой наш разговор о телевидении, и это, наверное, самая главная и вечная тема нашей передачи. Спасибо вам большое.