что такое затворнический образ жизни
Новые затворники: Почему молодые люди выбирают жизнь в четырёх стенах The Village узнал, чем россиян привлекает образ жизни японских хикикомори и как уход людей в себя может изменить общество
Сотни тысяч жителей Японии стали добровольными затворниками: молодые люди на годы запираются в своих комнатах и обрывают все контакты с внешним миром. Явление получило название хикикомори, а попытки социализировать его адептов к существенным результатам пока не привели. В России есть несколько десятков интернет-сообществ, посвящённых хикикомори. The Village решил узнать, есть ли добровольные затворники у нас, почему люди становятся всё более асоциальными и как этот тренд изменит общество.
Хикки в Японии
18-летний Андрей вот уже полгода выходит из дома раз в неделю — в магазин за продуктами. В начале лета он ушёл из университета в Варшаве после того, как понял, что выбранная специальность — менеджмент — не его. С тех пор молодой человек целые дни проводит за компьютером: играет в Dota2, смотрит аниме, слушает музыку и общается с виртуальными друзьями. «У меня просто нет желания выходить», — объясняет Андрей. Он живёт в небольшом посёлке в Тернопольской области Украины с населением в 7 тысяч человек. С двумя своими друзьями, которые живут по соседству, юноша тоже предпочитает общаться в интернете. Андрей — один из 400 тысяч подписчиков популярного паблика «ВКонтакте», посвящённого феномену хикикомори.
Одним из первых это явление зафиксировал в начале 90-х годов японский психиатр Тамаки Сайто. Оксфордский словарь английского языка переводит термин «hikikomori» как «аномальное избегание социальных контактов». Как правило, речь идёт о 15-летних подростках-мальчиках из обеспеченных семей, которые бросают школу и месяцами, а то и годами сидят в своих комнатах один на один с компьютером, избегая контактов с внешним миром. В начале своей работы Сайто был поражён количеством молодых японцев, которые ведут такой образ жизни, а сейчас в 127-миллионной Японии их уже как минимум миллион. Точные подсчёты провести непросто, ведь хикикомори стараются не идти на контакт с обществом. Многие затворники уходят в себя в подростковом возрасте — в старших классах школы или на первых курсах университетов. Но сейчас средний возраст японских хикки — 30 лет. «Они выросли», — признаёт доцент кафедры нейро- и патопсихологии РГГУ, кандидат философских наук Джинна Литинская. Старшим из них — представителям первого поколения хикикомори — сейчас около 40 лет. Это означает, что они провели в изоляции около 20 лет.
«У меня есть знакомые японцы, чьи дети в переходном возрасте ушли в отказ, — рассказывает японист, профессор Института восточных культур и античности РГГУ Александр Мещеряков. — Чтобы они хотя бы ели, им под дверь подсовывали еду». Эксперт называет это явление аутизмом взрослого человека и связывает его с японской традицией скрывать эмоции. «Привычка прятать свои эмоции и уходить в себя для Японии вполне характерна. Вы не увидите ни плачущего, ни хохочущего японца. Есть даже выражение — „непроницаемое лицо японца“, европейцы за это обвиняют нацию в двуличии. На самом деле люди просто не дают выход эмоциям, поэтому испытывают тяжёлую психологическую нагрузку», — уверен Мещеряков.
Количество хикикомори в Японии: 1 миллион человек
Средний возраст затворников: 30 лет
Джинна Литинская из РГГУ видит другие причины затворничества в Японии. По её мнению, проблема — в социокультурной ситуации, смешении восточной и европейской систем ценностей и деловых отношений. «В японских корпорациях и даже небольших компаниях до сих пор актуальна восточная идея о том, что тобой могут повелевать как угодно. В романе „Страх и трепет“ бельгийской писательницы Амели Нотомб вы увидите, что героиню спокойно переводят из старших переводчиков в бухгалтерский отдел, а потом — в уборщицы, совершенно не спрашивая её согласия. Работая в японской компании, ты по контракту не имеешь права отказаться от такого понижения — с тобой могут обращаться как угодно. Это то, что для европейского человека недопустимо, а для восточного вроде как ничего», — объясняет Литинская. По её словам, проблема заключается в том, что «произошёл культурный сдвиг: для молодых людей в Японии стали важны ценности свободы, и традиционную японскую жизнь они видят крайне непривлекательной, невозможной для себя».
Кроме того, представители среднего класса в Японии могут себе позволить содержать повзрослевшего ребёнка на протяжении десятилетий.
Хикки в России
Среди тех, кто относит себя к субкультуре хикки в России, — в основном молодые люди младше 20 лет. В социальной сети «ВКонтакте» функционируют десятки сообществ, посвящённых жизни хикикомори. У самого популярного паблика более 400 тысяч подписчиков. Как правило, записи в таких группах посвящены японской культуре, чаще всего массовой: это картинки из аниме и манги, музыка и кино. Кроме того, иногда пользователи делятся своими личными историями и приводят любопытные, на их взгляд, цитаты.
«Я совсем перестал чувствовать связь с реальностью, для меня стали чужды эмоции. Будто где-то что-то сломалось и пошло не так. У меня нет желания работать, учиться и тем более выходить из дома. Однако я понимаю, что мне никто не позволит просто существовать в своём маленьком, уютном мире, в зоне комфорта», — пишет анонимный пользователь в одном из таких сообществ.
Впрочем, не все затворники скрывают имена. Например, хикки Андрей Воронцов пишет открыто: «Я — российский хикки. Чувствую, то ли не в ту эпоху родился, то ли просто лень жить по-человечески. А ещё мне тяжело общаться с людьми: я эмпат. Все переживания (свои и чужие) принимаю близко к сердцу. Но и без общения я не могу. Может, поэтому пишу здесь, искренне полагая, что кто-нибудь отзовётся».
Другой, Павел Логунов, рассказывает: «Как всегда, провожу своё „насыщенное“ лето дома. Последние два года не хожу в магазин, не выхожу на природу, ненавижу общаться с людьми, которые меня не слушают и говорят то, что и без них ясно. Не понимаю, из-за чего так сильно парится общество, которому, в общем-то, наплевать на таких одиночек, как я».
Большинство участников сообществ хикки не ответили на запрос The Village или отреагировали на него грубо. Андрей, который согласился рассказать о своём затворничестве, вспоминает, что в школе он, наоборот, вёл активную социальную жизнь, играл в баскетбол и не понимал тех, кто проводит много времени в одиночестве. Всё изменилось в 11-м классе. «Я попробовал посидеть дома, и мне понравилось», — говорит молодой человек. Обычно юноша просыпается днём или ближе к вечеру, завтракает и садится за компьютер. Активную онлайн-жизнь он ведёт ночью. Нежелание выходить из дома и общаться офлайн подросток объясняет так: «Мне не нравится милое общение о погоде из вежливости и то, что люди часто общаются друг с другом из-за выгоды».
Плюсами своего затворничества Андрей называет большое количество свободного времени: «Ты ни от чего не зависишь и ни на что не подписываешься». Среди отрицательных последствий — ухудшение состояния здоровья и испорченные отношения со знакомыми. Родители, рассказывает юноша, его образ жизни критикуют и просят найти работу. «Но мне кажется, они меня немного понимают», — рассуждает Андрей.
Средний возраст затворников в России: 20 лет
Количество хикикомори: нет данных
С планами на будущее молодой человек пока не определился: «Я ещё не решил, буду ли опять начинать социожизнь, но если бы начинал, то очень осторожно подбирал бы людей для общения. Мне 18, и я не представляю, как я должен прожить ближайшие 30 лет». В идеале молодой человек хотел бы «попробовать себя в „Доте“», то есть стать профессиональным игроком в компьютерные игры.
«Настоящих хикки в России быть не может», — уверена Джинна Литинская из РГГУ. По её мнению, в российских реалиях речь идёт скорее о субкультуре хикки — людях, которые не столько живут в затворничестве, сколько хотели бы так жить. «Есть такое явление, и подростки в него играют. Чаще всего это школьники, которые хотели бы сидеть дома», — отмечает эксперт. Также она указывает на людей с многолетней депрессией, которые не понимают, что с ними происходит, и боятся психиатров, поэтому считают себя хикки. Кроме того, российские семьи содержать такого затворника просто не в состоянии, считает Литинская. «Подростки из бедных японских семей тоже не становятся хикикомори», — отмечает она.
Доцент кафедры психологии и педагогики СЗГМУ имени Мечникова Дмитрий Ковпак, напротив, полагает, что хикки в России есть, хотя это явление и не достигло японских масштабов. «Есть родители, которые соглашаются с таким положением вещей. У нас в традиции помогать ребёнку до пенсии, причём не своей, а его», — поясняет Ковпак. По его словам, в России много «полувыходящих» затворников.
Причинами такого эскапизма эксперт называет «социальный протест, отказ от общества потребления, его регламентов и лицемерия». «Раньше нахождение в четырёх стенах рано или поздно приводило к желанию сменить обстановку. Теперь виртуальный мир является заменителем впечатлений. Можно менять обстановку не выходя из комнаты, побывать в любой точке мира благодаря Google Maps, общаться с любым человеком по Skype. Современный прогресс обеспечивает имитацию реальной жизни в псевдоощутимом 3D-формате. Осталось только заместить сексуальную сферу виртуальным сексом, и тогда потребности контактировать с окружающей действительностью практически не будет», — рассуждает Дмитрий Ковпак.
Как уход в себя изменит общество
Программы по социализации японских хикки пока существенных результатов не дали, отмечают опрошенные The Village эксперты. Японист Александр Мещеряков рассказывает, что этой проблемой занимаются волонтёрские организации, и сравнительно эффективным считается отправлять на разговор с затворниками иностранцев. «Для хикки это сильный раздражитель», — объясняет Мещеряков.
Джинна Литинская указывает на трудности социализации хикикомори из-за популярности дистанционной работы. Известен пример Такаси Котэгавы, который начал торговать на бирже не выходя из комнаты и преуспел: за восемь лет игры он увеличил свой первоначальный капитал с почти 14 тысяч долларов до 153 миллионов. СМИ писали, что Котэгава почти всё время питается лапшой рамен и объясняет свой выбор тем, что таким образом экономит время.
Хикикомори взрослеют, и в Японии всерьёз озабочены проблемой 2030 года — времени, когда родители затворников начнут умирать, а стаж изоляции таких людей будет исчисляться десятками лет. «Если человек заперся и ему от этого лучше, зачем ему социализироваться? Это нужно не ему, а обществу», — отмечает Джинна Литинская.
В свою очередь, Дмитрий Ковпак указывает, что «в России на изучение этого феномена не хватает специалистов, финансирования и инициатив». И хотя проблема 2030 года перед страной не стоит, всё большая асоциализация неизбежно изменит общество, уверен эксперт.
«Оптимисты считают, что это прогресс, пессимисты — что деградация. Истина, как обычно, где-то посередине, — рассуждает Ковпак. — Мы видим какие-то положительные моменты, например расширение свободы, но по большей части эта свобода касается расширения зоны комфорта. Мы делаем более комфортной свою автономную, замкнутую жизнь: стиральная машина не требует к себе особого внимания, микроволновка подогреет купленный в супермаркете полуфабрикат, и теперь его можно заказать с доставкой на дом. Это всё помогает асоциализироваться, замкнуться в себе. Люди общаются через гаджеты, находясь в одной квартире или в пределах одного столика в кафе: молодой человек и девушка сидят вместе, но находятся в параллельных вселенных. Это пример того, как люди атомизируются и подтверждают гипотезу Лейбница о том, что люди — это монады, между которыми нет контакта».
По мнению Ковпака, асоциализация — от радикальной, как у хикикомори, до уже привычной, как в случае с массовым виртуальным общением, — приводит к упрощению многих сфер жизни. Люди выбирают виртуальных партнёров, потому что они соблазнительны своей доступностью для общения. Постепенно разрушаются традиционные институты: дружбы, брака, работы: «Люди разучиваются дружить, потому что дружба — это усилие, терпение, поиск компромиссов. Если тяжело в отношениях — значит, развод. Трансформируются глобальные понятия, социум начинает меняться вслед за этим».
Иллюстрации: Андрей Смирный
Как вернуть интерес к жизни и выйти из затворничества
Вопрос
Дорогой журнал, для меня вы стали ориентиром в этом прекрасном мире. Ваши статьи делают из таких щеглов, как я, достойных представителей мужской половины. Поэтому огромная благодарность вам за это! А теперь к вопросу: у меня есть брат, который ведёт максимально затворнический образ жизни. А недавно это достигло своего апогея, когда он перестал общаться с самыми близкими родственниками (со мной, мамой, отцом, бабушкой). Парню 25 лет, он довольно умный, но, чёрт возьми, я не знаю, что с ним происходит?! Никто не знает, что делать? Он никуда не выходит, ничего не делает, его ничего не интересует, кроме компьютера. Он погружен в него 24/7. Мужики, но так же нельзя! Он же молод, и всегда все было хорошо, он был общителен. Но в какой-то момент он замкнулся в себе. У него нет стержня жизни. Он как будто бы сломался. Как мне ему помочь? Что мне следует сделать? Я знаю, что невозможно помочь человеку, если он не хочет, чтоб ему помогали. Но я не могу смотреть и думать о том, что мой брат просто уничтожает сам себя. Отдавать в дурку — это не вариант. Мужики, помогите мне, пожалуйста. Дайте совет. Сейчас как никогда нужна ваша мудрость и опыт.
Ответ
Привет, чувак! Для начала хотим выразить тебе ответную благодарность за то, что читаешь нас и так высоко оцениваешь наш труд. Продолжай это делать, а мы, в свою очередь, продолжим стараться соответствовать ожиданиям твоим и других наших читателей.
Теперь перейдем к ответу на твой вопрос. Как ты сам понимаешь, ты затронул серьезную тему. Но сложность не в этом. Дело в том, что в своем вопросе ты очень поверхностно указал источник появления проблемы. Точнее, не указал вовсе. Ты написал, что все было хорошо раньше, а потом твой брат стал замкнутым. Но важно, что было в этом промежутке и было ли что-то вообще. В любом случае мы постараемся ответить на этот вопрос настолько развернуто, насколько позволяет формулировка твоего вопроса.
Понаблюдай за ним. Посмотри, нет ли в его действиях признаков странного поведения. Людям с психическими расстройствами очень тяжело в этом признаться, при этом они нуждаются в помощи. И если ты сделаешь шаг навстречу, это может изменить ситуацию. Но повторимся: это лишь одна из версий. Давай теперь рассмотрим другие.
Ты написал, что твой брат затворник. И как мы поняли, замкнутость ему была свойственна и раньше. Просто сейчас она приобрела крайнюю форму. Тебе наверняка известно, что люди различаются по характеру и темпераменту. Существуют интроверты, есть люди скромные и необщительные, а также социофобы, которые очень неуютно чувствуют себя в окружении других. И все эти качества не являются отрицательными. Просто эти люди такие, какие есть. Они смотрят на мир сквозь призму своих ощущений. И то, что воспринимается одним как странность, другому таковым не кажется. Ты задумывался над тем, что твоему брату может быть комфортно в том состоянии, в котором он пребывает? Конечно, учитывая то, что ты написал, это выходит за рамки обычной социофобии или интроверсии. То, что он не выходит из дома, все время зависает за компьютером и не общается даже с членами семьи — это очень странно. Складывается ощущение, что его засосала эта зона уединенного комфорта, из которой человек, предрасположенный к одиночеству, не торопится выходить. И, судя по описанию, твой брат как раз к таким и относится.
Покажи своему брату тот мир, которого он лишается, заперевшись у себя в комнате. Выйди с ним в город, познакомь с интересными людьми, желательно его круга интересов. Не делай это навязчиво — будь деликатен в подходе и воздействуй через те области, которыми он окружен. Например, если он любит кино, заведи разговор о каком-либо новом фильме, предложи сходить на его премьеру. А если ему нравится футбол, то купи мяч и отправляйся с ним на спортивную площадку, тем более что погода сейчас благоволит. А там и до новых знакомств недалеко. Не менее важный вопрос заключается в его самостоятельности. Как мы поняли, твой брат живет с родителями. Если ты тоже, то почему бы вам не отделиться. А если ты живешь отдельно, то перевези брата к себе. Скорее всего, необходимость обеспечивать себя заставит его хотя бы найти работу. Жалость — самое отвратительное чувство из всех существующих. Может, именно отношение к нему как к жертве и питает его отстраненность от внешнего мира. Почему бы и нет: крыша над головой есть, родители кормят, интернет оплачен.
Кстати, нередко такое поведение свойственно людям в тяжелый период жизни. Бросила девушка, уволили с работы или не определился с целями — такое может произойти с каждым. В этом случае можно дать человеку перерыв на то, чтобы прийти в себя и самостоятельно найти решение для дальнейших действий. Мы в своих статьях всегда поощряли самомотивацию и даже в самые тяжелые периоды советовали действовать, ибо движение способствует развитию и не оставляет времени для грусти. Но необязательно это применимо ко всем. Возможно, человеку необходима передышка, осмысление ситуации — главное, чтобы он потом вернулся в строй.
ЗАТВОРНИЧЕСТВО
Идеал З.- исихия, поэтому нередко в аскетической письменности в качестве аналога З. говорят об исихии (или о «священном безмолвии»). Так, З. называют безмолвием преподобные Иоанн Лествичник, Исаак Сирин, Симеон Новый Богослов (подробнее см.: Варнава (Беляев), еп. Основы искусства святости. Н. Новг., 1998. Т. 4. С. 124).
Суть подвига З.
Положительная сторона З. определяется как равноангельская жизнь в непрестанном предстоянии Богу и непрестанной молитве. Основанием З. в этом смысле являются слова Господа: «Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив (κλείσας) дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф 6. 6). Затворник занимается «умным деланием» (νοερὰ πρᾶξις), утверждающимся на двоякой основе: творении молитвы, сосредоточивающей ум, и внутреннем непрестанном внимании, «трезвении», к-рое обеспечивает чистоту молитвы. Такое «делание» предстает как непрерывный процесс приобретения духовного опыта от покаяния и борьбы со страстями до бесстрастия и созерцания нетварного света. Правила подвижнического делания в З. обобщил прп. Григорий Синаит: «Сидя в келье своей, терпеливо пребывай в молитве во исполнение заповеди апостола Павла (Рим 12. 12; Кол 4. 2). Собери ум свой в сердце и оттуда мысленным воплем призывай на помощь Господа Иисуса, говоря: Господи Иисусе Христе, помилуй мя! Не поддавайся малодушию и разленению, но поболи сердцем и потруди себя телом, ища Господа в сердце» (Quomodo oporteat sedere hesychastam ad orationem nec cito assurgere. 1 // PG. 150. Col. 1329).
Правила и условия вступления в затвор
В правосл. Церкви не существует подробных канонических правил для затворников. Сохранилось лишь неск. документов, в общих чертах регламентирующих их образ жизни. Согласно новелле имп. св. Юстиниана I, касающейся церковной жизни, затворники живут обычно около мон-рей или в отдельной келье внутри мон-ря (Novell. Just. 123. 26). 41-е прав. Трулльского Собора определяет, что З. должен предшествовать 3-летний подготовительный период послушания в общежительном мон-ре, после к-рого кандидаты проходят испытание «от местнаго настоятеля», и только через год после этого могут удалиться в затвор, «ибо тогда они подадут совершенное удостоверение в том, яко не ради искания тщетныя славы, но ради самаго истиннаго блага, стремятся к сему безмолвию». Канонист патриарх К-польский Феодор IV Вальсамон, толкуя это правило, выражает современное ему отношение к З. и определяет временные рамки подвига: «Великое и дерзновенное дело безмолвствовать в уединении и, как умершему, затвориться в самом тесном обиталище на все время своей жизни» (Правила ВС с толк. С. 424).
Хотя подвиг З. не имеет четкой регламентации, однако предполагает ряд объективных и субъективных условий, выполнение к-рых всегда имелось в виду в святоотеческой традиции.
Основным объективным (т. е. не зависящим от человека) условием является призвание Божие на путь З. «Высокие подвиги,- по словам свт. Игнатия (Брянчанинова),- устроились не по случаю, не по произволу и разуму человеческому, но по особенному смотрению, определению и призванию и откровению Божиим» ( Игнатий (Брянчанинов), свт. С. 49). Удаление в З. не может быть только индивидуальным желанием подвижника. В затвор человека призывает Сам Бог (на это указывает пример прп. Антония Великого или свт. Тихона Задонского). Те же подвижники, к-рые встали на путь З. самочинно, без призвания, «часто подвергались величайшим душевным бедствиям» (Там же. С. 50). Так, в Житии свт. Никиты, еп. Новгородского († 1109), рассказывается о том, как до поставления в епископы он подвизался в Киево-Печерском мон-ре; желая получить от Бога дар чудотворения, он стремился уйти в затвор, несмотря на неоднократные возражения игум. прп. Никона. Так и не получив благословения на З., Никита самовольно затворился в пещере, где уже через неск. дней был прельщен диаволом, явившимся ему в виде ангела. Во всем повинуясь диаволу, он перестал молиться, поучал приходивших к нему, пророчествовал и толковал Свящ. Писание по внушению искусителя. Только благодаря усилиям отцов мон-ря Никита осознал случившееся и вернулся к жизни в послушании, в котором так преуспел, что за чистоту сердца и смирение был впосл. избран епископом (Киево-Печерский патерик. М., 2007. С. 95).
История З.
первоначально складывалась из разрозненных упоминаний о конкретных подвижниках. В древней Церкви о затворниках повествуют мн. церковные писатели: Руфин Аквилейский ( Rufin. Hist. mon.), Палладий ( Palladius. Hist. Laus.), Феодорит, еп. Кирский ( Theodoret. Hist. rel.), свт. Афанасий I Великий ( Athanas. Alex. Vita Antonii), Иоанн Мосх ( Ioan. Mosch. Prat. spirit.), блж. Иероним Стридонский ( Hieron. Vita Hilar.), Созомен ( Sozom. Hist. eccl.) и др.
Требование одиночества для затворников далеко не всегда означало их фактическое удаление от людей. Так, по свидетельству блж. Феодорита, подвижник Апексим 60 лет провел в келье, к к-рой мог подойти любой человек, однако все это время он никого не видел и ни с кем не разговаривал, «углубляясь в самого себя и созерцая Бога». Пищу он принимал через специальное отверстие в стене кельи, к-рое было «просверлено не совершенно прямо, но сделано несколько извилистым, дабы любопытствующие не могли заглянуть внутрь» ( Theodoret. Hist. rel. 5). Известный затворник Иоанн Ликопольский был доступен всем приходящим, он не отказывал во внимании нуждающимся в наставлении и даже сам писал к имп. Феодосию I Великому (Ibid. 35). Он прожил в своей келье более 48 лет и все это время ни разу не выходил из нее. С приходящими затворник общался через окно, так что к нему можно было приблизиться и видеть его лицо ( Palladius. Hist. Laus. 39).
Имея разное отношение к окружающим людям, затворники были неизменно едины в убеждении, что помощь для себя во всех искушениях тяжелого подвига они должны искать только у Бога, а не у единомышленников, братьев-монахов. Затворник отделял себя от совместного богослужения и часто не имел возможности причащаться Христовых Таин ( Lozano J. M. Eremitism // Encyclopedia of Religion. Detroit (Mich.), 2005. T. 4. Col. 2825). Напр., Житие прп. Антония Великого в описании периодов его З. не содержит намека на Евхаристию.
При сохранении единого идеала подвига З. не было однотипным и могло иметь разнообразные формы. Прежде всего удаление в затвор не всегда было пожизненным. Известны примеры, когда З. использовалось как более или менее продолжительный искус или как «духовное врачество». Пресв. Филором (сер. IV в.), ставший исповедником в гонение Юлиана Отступника, после этого 18 лет провел в подвигах строгого воздержания, ношения вериг и т. п. «А когда,- говорил он,- одолела меня чрезмерная робость, так что и днем стало мне страшно, я, чтобы избавиться от этого страха, заключился на шесть лет в гробницу» ( Palladius. Hist. Laus. 98). Иногда затвор понимался шире, чем стены кельи, но при этом сохранялись существенно важные черты З.: уединение, пространственное ограничение и др. Руфин рассказывает о некоем мон. Иоанне, к-рый в течение 3 лет без перерыва стоял под утесом и никогда не садился и не ложился: «Весь предавшись молитве, он спал лишь столько, сколько можно спать стоя на ногах» ( Rufin. Hist. mon. 15). К нему приходил пресвитер и приносил ему Св. Дары, к-рые «служили ему единственным питанием» (Ibidem). Был и еще один вариант затвора. Затворник Феона, подвизавшийся вблизи поселения, провел «тридцать лет в своей келье в глубоком безмолвии» ( Rufin. Hist. mon. 6). Народ почитал его за пророка, к нему ежедневно приходило множество больных. «Простирая к ним руку чрез оконце и возлагая на голову каждого с благословением, он исцелял их от всяких недугов» (Ibidem).
В IV-V вв. З. было распространено по всему Ближ. Востоку. Первым известным сир. затворником был прп. Евсевий, пустынник Сирийский (IV в.) ( Špidlík Th. Eusèbe de Télédan // DHGE. 1963. T. 15. Col. 1476). В «Истории боголюбцев» сообщается помимо Симеона Древнего и Апексима и о неск. др. известных сир. затворниках: Палладии ( Theodoret. Hist. rel. 7), Петре (Ibid. 9) и др. Один из основателей месопотамского монашества прп. Авраам Кидунский († ок. 360) также прославлен как затворник. В Сирии и Месопотамии З. часто принимало необычные формы: нек-рые подвижники затворялись не в кельях, а в дуплах, полых стволах или кронах деревьев. Фалалей Сирийский 10 лет провел в тесной хижине с такой низкой крышей, что внутри было невозможно стоять. Келья его представляла собой 2 колеса, скрепленных между собой неск. досками, и напоминала клетку. «Укрепив в земле три длинных кола и соединив верхние концы их между собой также деревянными досками, Фалалей водрузил на них свое сооружение, а сам поместился внутри него» (Ibid. 28). Варадат Сирийский (V в.) сначала затворился в тесной каменной келье, не имевшей ни окон, ни дверей. Потом он ушел в новый затвор: сшил себе кожаный чехол, закрывавший его с головы до ног, с небольшим отверстием для дыхания и так молился стоя с воздетыми к небу руками (Ibid. 27).
Сохранился ряд древних свидетельств о палестинском З. Так, Евагрий Схоластик описывает подвижников, к-рые «заключаются в своих хижинах поодиночке, а их хижины имеют такую ширину и высоту, что в них нельзя ни прямо стоять, ни без боязни склоняться» ( Evagr. Schol. Hist. eccl. I 21). В мон-ре аввы Серида (возле г. Газы) духовными наставниками были преподобные Варсонофий Великий († сер. VI в.) и Иоанн Газский (VI в.). Прп. Варсонофий большую часть жизни провел в затворе и общался с братией через прп. Иоанна. В сохранившихся «Ответах» содержатся особые наставления для желающих вступить в затвор ( Варсонофий Великий, прп., Иоанн, прп. Руководство к духовной жизни в ответах на вопрошения учеников. М., 1855. Ответы 1-54). Из высказываний святых видно, насколько внимательно они относились к ищущим З. Так, напр., прп. Варсонофий дал благословение на З. Иоанну Миросавскому (хотя тот и испытывал потом немалые душевные трудности), но не разрешил уйти в затвор прп. Дорофею Газскому, несмотря на его совершенную жизнь и многочисленные просьбы (Там же. Ответ 311).
В процессе упорядочения монашеской жизни, начиная с устава прп. Пахомия Великого, нормой стала считаться форма общежительного мон-ря как наиболее благоприятная для духовного совершенствования. Так полагал систематизатор вост. монашества и создатель монашеских правил свт. Василий Великий. Святитель стремился согласовать общежительный и отшельнический образ жизни, избегая при этом крайностей того и другого. В монашестве он видел воплощение идеала соборности и единства Церкви, поэтому в задачу его мон-рей входила широкая благотворительность; вместе с этим рядом с киновиями он создавал места для затворнического уединения, а внутри мон-ря призывал хранить строгое безмолвие. Взаимное влияние киновийного и келиотского уставов привело к осознанию того, что общежитие является лучшей подготовкой для З. как совершенного подвига. Лавра прп. Саввы Освященного в Палестине (нач. VI в.), являющаяся классическим примером такого соотношения, имела центральный мон-рь и множество окружавших его уединенных келий, в т. ч. келий затворников.
В Византийской империи IX-XII вв. жизнь монахов отличалась разнообразием форм подвижничества ( Соколов. 2003. С. 259; Eust. Thess. Ad stylitam quemdam thessalonicensem. 47 // PG. 136. Col. 242). Колонии затворников существовали на островах Средиземного м.: Патмосе (мон-рь ап. Иоанна), Кипре (мон-рь прп. Неофита Затворника), Родосе. Селились затворники и на горе Афон. Уже из 2-го устава Лавры прп. Афанасия 971 г. следует, что на землях, принадлежавших мон-рю, находилось 5 келий затворников. Такие же исихастерии были и во владении др. мон-рей ( Соколов. С. 201).