что такое высшая школа онкологии
Высшая школа онкологии
Высшая школа онкологии — это большой образовательный проект Фонда «Не напрасно», грантовая программа по ординатуре для талантливых выпускников медвузов, мечтающих стать онкологами.
Показать полностью.
Миссия ВШО — создать новое поколение онкологов, способных привнести в отечественную медицину современное представление о профилактике, диагностике и лечении рака и изменить онкологическую службу России к лучшему.
В нашем паблике вы можете узнать все о проекте, его резидентах и поступлении в ВШО. Но самое главное — здесь мы собираем для вас важнейшую и полезнейшую информацию из мира современной онкологии.
Все материалы подготовлены резидентами ВШО. Сейчас это ординаторы-онкологи различных университетов и НИИ Санкт-Петербурга и Москвы.
⚕Институт повышения квалификации ФМБА России, Москва
⚕НМИЦ онкологии им. Н.Н Петрова
⚕Санкт-Петербургский государственный педиатрический медицинский университет (ГПМА)
⚕Российский научный центр радиологии и хирургических технологий имени академика А.М. Гранова
⚕Московский государственный медико-стоматологический университет
⚕НМИЦ ДГОИ им. Дмитрия Рогачева
Высшая школа онкологии запись закреплена
Совсем недавно закончился «Розовый октябрь» — месяц информирования о раке молочной железы. За это время мы вместе HSO talks успели обсудить много важных и крутых тем, посвященных лечению РМЖ. Время подвести итоги и рассказать о главных публикациях:
► Лонгрид о люминальном раке молочной железы.
Часть первая: vk.cc/c20Qbw
Часть вторая: vk.cc/c2rnMZ
Показать полностью.
► Метастатический рак молочной железы — обзор рекомендаций ESMO 2021 года: vk.cc/c7wv9s
► Все, что нужно знать о тамоксифене: vk.cc/c7ROWe
► CREATE-X: как капецитабин стал стандартом адъювантного лечения ТНРМЖ: vk.cc/c7RPt3
► Квест-кейс по мультидисциплинарному лечению рака молочной железы: vk.cc/c2F4NI
► Роль лучевой терапии в лечении РМЖ: vk.cc/c7RPT8
► И сразу три видео: вебинар о тройном негативном раке молочной железы (специальный гость София Меньшикова — врач-онколог, эксперт BostonGene, администратор телеграм-канала Oncology Fellow), лекция Анны Ким о том, как менялся подход к лечению РМЖ, вебинар от Леры Константиновой, посвященный современной хирургии рака молочной железы.
Читайте, смотрите, комментируйте и обязательно делитесь с коллегами. 
Высшая школа онкологии запись закреплена
Марина привыкла все делать очень хорошо. Отлично училась, выбралась из небольшого города в Питер, совмещала работу с учебой, лишь бы кто-то поверил и дал возможность. Больше всего на свете она хотела в медицину, чтобы помогать людям.
Показать полностью.
Марина увидела в соцсетях объявление о наборе в Высшую школу онкологии, про которую тогда ничего не знала. Поступать в ординатуру именно на онкологию она уже решилась до этого. Правда, отнеслась к ВШО с большим скепсисом, подумала, что поступить туда можно только за деньги или по блату, слишком уж хорошими показались условия.
«Мы заплатим за обучение, мы дадим вам стипендию тридцать пять тысяч, мы будем проводить еще какие-то курсы, которые стоят миллионы денег, мы вас английскому научим, будем кормить с ложки и гладить по головке. Так не бывает!»
Но заявку она все равно заполнила. Заполнила и забыла.
Марина всегда немного на бегу. Она привыкла параллельно работать, учиться, а отдыхать — на пробежках. Поэтому не удивительно, что про заполненную заявку на поступление в ВШО она долго не вспоминала. Только когда узнала, что ее знакомые уже прошли несколько первых этапов отбора и активно готовятся к последним испытаниям, Марина решила проверить письма в спаме.
Но Марина смогла воспользоваться последней возможностью поступить в ВШО. Тот, кто по какой-то причине провалился на одном из этапов отбора и хотел проявить себя, мог попробовать решить задачу без точного ответа. Марина решила, что это её шанс.
«Надо было просто показать ход мысли, — рассказывает она. — Конечно же, я увидела эту задачу в последний день и в этот день я работала в больнице. Но, к счастью, нас было двое, я попросила, чтобы меня отпустили за компьютером посидеть. Четыре часа сидела, думала-думала, ковыряла. Но придумала».
Жюри Высшей школы онкологии признали Маринин ответ самым лучшим из всех представленных, поэтому её допустили до финала, в котором она быстро решила еще четыре задачи, прошла собеседование и все-таки поступила в школу, запрыгнув на последнюю ступеньку уходящего поезда.
Высшая школа онкологии — это не медицинский вуз, а скорее профессиональный клуб, где самые перспективные молодые врачи учатся по мировыми стандартам образования. После окончания двухлетней ординатуры выпускники ВШО остаются в проекте уже в качестве наставников и, продолжая совершенствоваться в своей области, передают знания новым студентам.
Все выпускники ВШО остаются в профессии, остаются в России, уже меняют систему изнутри. Они работают в стационарах и обучают новые наборы студентов Высшей школы онкологии.
Что такое высшая школа онкологии
Зачем мы это делаем?
Поэтому мы организовали ординатуру, которая базируется в лучших медицинских вузах Санкт-Петербурга и Москвы, но содержательно выходит далеко за пределы стандартной программы. Мы уверенно готовим докторов, которые будут уметь лечить и диагностировать рак и проводить самостоятельные клинические исследования. В этом нам совершенно бесплатно помогают лучшие российские и зарубежные специалисты.
К 2024 году будет из ВШО будет выпущено 64 резидента, а это означает, что только за один год более 25 000 больных раком смогут получить помощь высококвалифицированного врача-онколога.
Выпускники ВШО оказывают бесплатные консультации заболевшим раком на сервисе «Просто спросить», куда может обратиться пациент из любого региона России. Таким образом, помощь резидентов Высшей школы онкологии доступна каждому.
Ежегодно Фонд на конкурсной выбирает 10 молодых врачей, оплачивает их обучение в ординатуре в Петербурге, платит стипендию и организует образовательные курсы, которых нет в стандартной программе обучения врачей в России. Мы платим участникам программы стипендии, чтобы они не променяли учебники на ночные подработки, ведь в ординатуре никто из них не получает стипендию. В 2020 году мы расширили программу и набрали уже не 10, а 38 человек.
Всего резиденты проекта учатся 5 лет: два в ординатуре и еще три уже в процессе работы в клиниках. Все выпускники сами становятся менторами для следующих поколений обучающихся.
Все услуги Фонда совершенно бесплатны для участников программы. Единственным условием для выпускников является работа в России после окончания программы.
Высшая школа онкологии существует на пожертвования бизнеса и частных благотворителей.
Как деньги помогают врачам?
Не менее 10 000 рублей стоит аренда комнаты в Санкт-Петербурге или Москве для иногородних ординаторов.
Почему я должен помогать в подготовке врачей, это забота государства?
Надо признать, что сегодня врачей учат скорее делопроизводству, чем медицине. Они в основном заполняют бумаги за куратора и наблюдают за операциями. Их не учат передовым методам диагностики и лечения рака, критическому чтению научных статей, принятию клинических решений и коммуникации с пациентами.
Мы предложили свое решение проблемы — это ВШО.
Почему я должен оплачивать ординатуру, если ребята умные, то поступят на бюджетные места?
С 2020 года ординатура по онкологии в России платная. В ВШО талантливые выпускники медицинских вузов, которые проходят полностью прозрачный отбор, получают возможность обучаться в ведущих медицинских учреждениях страны бесплатно.
Зачем резидентам выплачивать стипендию, если они могут подрабатывать в Макдональдсе?
Чтоб стать хорошим врачом, необходимо прочесть много учебников, ассистировать на операциях, посещать конференции и многое другое, совместить подработку и ординатуру невозможно без ущерба для последней. Кто хочет, чтоб его лечащий врач был некомпетентным, потому что во время обучения он работал грузчиком?
Зачем я буду помогать врачам из другого города, к которым ни я, ни мои близкие никогда не попадут на прием?
Помогая ВШО, мы не “покупаем” медицинскую страховку, мы просто помогаем тем, кто уже сегодня реально заболел и обратился к врачу-онкологу.
Зачем помогать студентам, если они талантливые, то сами могут достичь высоких результатов?
Пока студент-выпускник сам, находя информацию, обучаясь самостоятельно и практикуя, станет хорошим врачом, пройдет (если все сложится) не менее 5-10 лет. Сколько пациентов могли бы получить качественную помощь за это время, если бы молодые врачи имели необходимые знания сразу?
Мы помогаем резидентам ВШО получить все необходимые навыки для успешного старта уже во время ординатуры и попасть на работу в отделения, где их помощь станет необходимой сразу.
Что такое высшая школа онкологии
«Они не могут отличить рак от саркомы»
Эксперты Фонда профилактики рака сообщили об ужаснувших их результатах конкурсных испытаний кандидатов в проект Высшая школа онкологии (ВШО). Более-менее удовлетворительно с заданиями второго этапа справились только 15 человек из 222.
Большинство соискателей не смогли дать правильные ответы даже на самые простые вопросы по неотложной медицинской помощи. Или отвечали так, что возникало обоснованное сомнение в их способности работать с реальными пациентами, рассказал порталу Medvestnik.ru исполнительный директор Фонда профилактики рака Илья Фоминцев.
Вопрос на засыпку
Накануне организаторы пообщались по видеосвязи с примерно 50 лучшими конкурсантами. Многие из них утверждали, что углубленно изучали онкологию, поскольку хотят работать именно в этой области медицины. И тут Ростислав Павлов (один из 9 стипендиатов ВШО прошлого года) внезапно задал простейший вопрос: чем отличается саркома от рака. «Мы не ждали знания глубин молекулярной биологии. Но на этом вопросе засыпался первый же человек. Я был так фраппирован, что стал задавать его всем, и еще около 25 человек не знали ответа. Говорили, например, что саркома – это опухоль мягких тканей, а злокачественные опухоли кости – это рак, потому что кость – не мягкая ткань. Лучшие 50! Из 350», – удивляется Илья Фоминцев.
Еще один из конкурсантов при решении задачи по выведению пациента из состояния фибрилляции желудочков сердца вместо реанимационных мероприятий предложил общий анализ мочи. «То есть мы увидели, что это люди, которых на самом деле просто нельзя допускать до пациентов, при том, что половина из них – интерны или ординаторы первого года, а другие – студенты шестого курса. Но по уровню знаний они даже до медсестры не дотягивают, несмотря на средний балл 4,5 и всяческие дипломы за победы в каких-то там олимпиадах и прочие достижения», – сетует Илья Фоминцев.
Он уверяет: от соискателей не требовали демонстрации узких, специализированных знаний. В тест были включены только задачи на базовые клинические знания, которыми в принципе должен владеть любой врач. Вопросы по онкологии не включались просто по той причине, что без пяти минут врачи идут этой самой онкологии учиться. Как правило, не соответствовал заявляемому в анкетах и уровень знания английского языка.
Формализм – налицо
По мнению организаторов, подобная история – отличная иллюстрация реального качества медицинского образования в России. А также в странах бывшего постсоветского пространства, ведь 20% участников конкурса – жители бывших советских республик. «Но они же не виноваты, просто их так научили. Налицо формализм в подходах к обучению, причем если кто-то думает, что где-нибудь в Таджикистане образование хуже, то это не так, оно такое же», – уверяет Илья Фоминцев.
Мало того, что сами задания были несложными, не контролировалась также «помощь, друзей, родственников, гугла». Тогда как, например, американский экзамен USMLE сдается под камерами в специальных центрах. И задания там несопоставимо сложнее. «То есть мы создали им зефирные условия, и они не смогли ничего сделать», – констатируют организаторы.
Сами участники тоже подтверждают, что задания сложными не были. «Задачи составлены очень хорошо, нет ничего лишнего, правда, поэтому немного сложно выбрать 4 заболевания. Больше затруднений вызвала и отняла времени тактика – вроде бы знаешь, что делать, но возникает вопрос, что именно делать в первую очередь. С нетерпением жду разбора ошибок», – высказалась одна из участниц тестирования Ольга Маторина.
В итоге для участия в третьем туре отобраны действительно качественно подготовленные 20 человек, из которых в ВШО окажутся 8 или 9 соискателей. По итогам конкурса они получают полностью оплаченное обучение в ординатуре НИИ онкологии им. Н.Н. Петрова по специальности «онколог», множество дополнительных курсов и гарантированное трудоустройство по специальности по окончании обучения.
С тем, что качество отечественного медицинского образования надо улучшать по многим позициям, ранее соглашались многие эксперты. «Во Франции, чтобы работать в больнице просто практикующим врачом, нужно после пяти лет медицинской школы пройти четыре года интернатуры и год отработать в лаборатории. У нас, как известно, достаточно окончить институт, отучиться год в интернатуре и работать с ответственностью за больного. Поэтому медицинское образование у нас очень формальное, основано на старых учебниках, и, кроме того, отсутствует непосредственная работа с пациентами и на всяких симуляционных тренажерах, что очень важно, в том числе для оказания медицинской неотложной помощи», – подтвердил порталу Medvestnik.ru заместитель директора Федерального центра детской гематологии, онкологии и иммунологии Алексей Масчан. В качестве примера он привел собственный центр, указав, что на протяжении последних 15 лет из 15 соискателей, выпускников ординатуры, по качеству подготовки на работу в детской онкологии могут претендовать в лучшем случае двое, практически нет свободного владения английским языком. При этом Минздрав почему-то продолжает идти по пути сокращения длительности последипломной подготовки, а не наоборот.
Автор: Татьяна Бескаравайная, medvestnik.ru
Как сообщалось ранее, откровенный разговор с членом-корреспондентом РАН, главным урологом Минздрава Дмитрием Пушкарем на самую, пожалуй, больную для современной российской медицины тему — об уровне профессионализма «лечащих кадров». Подробнее читайте: «Не может быть великой страны с больной медициной».
Когда пациентам хорошо
Марина привыкла все делать очень хорошо. Отлично училась, выбралась из небольшого города в Питер, совмещала работу с учебой, сама подготовилась к ЕГЭ, лишь бы кто-то поверил и дал возможность. Больше всего на свете она хотела в медицину, чтобы помогать людям
Фото: Светлана Булатова для ТД
«Купила себе шматок кожи»
С Мариной мы встречаемся в кафе в Купчине, недалеко от ее дома. Худенькая, аккуратная и очень улыбчивая, она выглядит младше своих двадцати семи. Марина смущается и признается, что не знает, как о себе говорить, и начинает рассказ с чего-то шокирующего.
— Я пока не делаю операции, но, надеюсь, скоро буду, — говорит Марина. — Сейчас я купила себя шматок кожи и шью каждый день.
— И где продают кожу? — осторожно интересуюсь.
— Кожу продают в инстаграме. Это резиновая кожа, вы думали, настоящая? — взрывается смехом Марина. — Нет, это не свинья, не человек. Она красивая, толстенькая. Раны уже нанесены — прямо учебный материал.
С облегчением выдыхаю.
— Нарабатываю, чтобы прийти не совсем умственно отсталой в свое отделение. В ВШО с этим поддержали, сказали: иди, это круто.
ВШО — Высшая школа онкологии — образовательный проект Фонда медицинских решений «Не напрасно», продвинутая ординатура для самых талантливых студентов. Ординатура занимает два года — это финальный двухлетний этап перед началом профессиональной деятельности. В ВШО Марина решила заниматься хирургией кожи — так она попала в национальный медицинский исследовательский центр им. Петрова, в отделение опухолей костей, мягких тканей и кожи.
«Водород — это…»
Марина родилась в Череповце — крупном промышленном центре Вологодской области, прославленном песней группы «Кровосток» и фильмом Алексея Балабанова «Груз 200». Работать начала еще во время обучения в школе: раздавала листовки, продавала SIM-карты, чтобы хоть как-то помогать маме, которая всю жизнь трудилась в аптеке. Марина очень хорошо училась, особенно увлекалась математикой, выигрывала олимпиады и конкурсы.
«Мои друзья говорят, что со мной понятно, что не так, потому что я родилась в Череповце, — смеется Марина. — Но у меня все равно изначально был какой-то бустер. Школа мне нравилась. Математика была классная, а остальные предметы прошли как-то мимо, я их потом поднимала сама».
Школу Марина окончила с медалью и без особого труда поступила в питерский ИТМО на факультет производственного менеджмента. Почему именно туда, объясняет очень просто: там была математика и хорошая стипендия — нужно было обеспечивать себя самой.
Несмотря на отличные оценки, в ИТМО она проучилась всего три года: математика быстро закончилась, а Марина поняла, что хочет работать с людьми и помогать им. Тогда она вспомнила о давнем интересе к биологии и решила попробовать поступить в Первый мед. Для этого предстояло снова сдать ЕГЭ.
— Биология в школе была никакая. И химия тоже, — рассказывает Марина. — Когда я начала готовиться к ЕГЭ, чтобы в мед поступить, взяла учебник за седьмой класс: «Водород — это…» Это было больно. То есть химию я знала не плохо, а хуже чем, плохо.
Но за полгода Марина подготовилась и поступила на бюджет.
«Так не бывает!»
С мединститутом тоже все было непросто. Марина мечтала поступить в Первый мед, и она туда поступила: к собственному удивлению, прошла по баллам. Но чтобы зачисление состоялось, нужно было быстро принести в университет документы. А сделать это не получилось — Марину не отпустили с работы в кофейне.
Марина. Фото: Светлана Булатова для ТД
«Я прошла, но документы донести не успела, опоздала на десять минут. Закрыли перед моим носом дверь, — рассказывает Марина, — сопли, слезы… В итоге пошла в Педиатричку. Она похуже считается. Там не такая дисциплина».
Совмещать работу с учебой в педиатрическом университете было сложновато, особенно на первых курсах, поэтому работать приходилось в основном летом. Но четыре года назад, продолжая учиться, Марина устроилась медсестрой в больницу скорой помощи имени И. И. Джанелидзе — огромный больничный комплекс в Купчине. Там, ночами и по выходным, на отделении неотложной кардиологии, она проработала три года. Не уволилась даже прошлой весной, когда в Джанелидзе была серьезная вспышка ковида среди врачей.
«Мне нравилось. Я поняла, учась в меде и работая медсестрой, что медицина — это мое. Но в прошлом году в Джанике творилась вакханалия просто. Очень многие увольнялись, потому что страшно было. Не знаю… Наверное, у меня что-то не так с головой, но мне хотелось побыть частью этого. Такой экстримчик».
Как раз во время первой волны пандемии Марина увидела в соцсетях объявление о наборе в Высшую школу онкологии, про которую тогда ничего не знала. Поступать в ординатуру именно на онкологию она уже решилась до этого, потому таргетированной рекламе не удивилась. Правда, отнеслась к ней с большим скепсисом, подумала, что поступить туда можно только за деньги или по блату, слишком уж хорошими показались условия.
«Мы заплатим за обучение, мы дадим вам стипендию тридцать пять тысяч, мы будем проводить еще какие-то курсы, которые стоят миллионы денег, мы вас английскому научим, будем кормить с ложки и гладить по головке. Так не бывает!»
Но заявку она все равно заполнила. Заполнила и забыла.
Уходящий поезд
Марина всегда немного на бегу. Она привыкла параллельно работать, учиться, а отдыхать — на пробежках. Поэтому не удивительно, что про заполненную заявку на поступление в ВШО она долго не вспоминала. Только когда узнала, что ее знакомые уже прошли несколько первых этапов отбора и активно готовятся к последним испытаниям, Марина решила проверить письма в спаме.
Марина. Фото: Светлана Булатова для ТД
«Я думаю: за что? Почему мне не пришло сообщение? – эмоционально рассказывает Марина. – Оказалось, что я получила его в спам! Когда я это поняла, то офигела! Посидела, поревела…»
Но Марина смогла воспользоваться последней возможностью поступить в ВШО. Тот, кто по какой-то причине провалился на одном из этапов отбора и хотел проявить себя, мог попробовать решить задачу без точного ответа. Марина решила, что это ее шанс.
«Надо было просто показать ход мысли, — рассказывает она. — Конечно же, я увидела эту задачу в последний день и в этот день я работала в больнице. Но, к счастью, нас было двое, я попросила, чтобы меня отпустили за компьютером посидеть. Четыре часа сидела, думала-думала, ковыряла. Но придумала».
Жюри Высшей школы онкологии признали Маринин ответ самым лучшим из всех представленных, поэтому ее допустили до финала, в котором она быстро решила еще четыре задачи, прошла собеседование с основателями ВШО и все-таки поступила в школу, запрыгнув на последнюю ступеньку уходящего поезда.
«ВШО ломает мозг»
Высшая школа онкологии — это не медицинский вуз, а скорее профессиональный клуб, где самые перспективные молодые врачи учатся по мировыми стандартам образования. Важный принцип — опора на доказательную медицину: исследования, цифры, статистику и самую актуальную информацию. После окончания двухлетней ординатуры выпускники ВШО остаются в проекте уже в качестве наставников и, продолжая совершенствоваться в своей области, передают знания новым студентам.
Проект придумали в Фонде медицинских решений «Не напрасно» в 2015 году. Благодаря ему десятки перспективных молодых онкологов уже работают в лучших российских клиниках.
Обычно ВШО оплачивает своим студентам обучение в ординатуре, хотя в случае Марины делать этого не пришлось: еще до победы в финале она самостоятельно поступила в ординатуру НМИЦ им Н. Н. Петрова, с которым как раз сотрудничает Высшая школа онкологии. Во время учебы, чтобы студенты не отвлекались от нее, ВШО платит им хорошую стипендию, проводит регулярные интенсивы с самыми прогрессивными врачами из России и других стран, предоставляет онлайн-доступ к лекциям и учебными материалам.
«Каждую субботу у нас занятия или журнальные клубы, на которых мы обсуждаем прочитанные статьи, — рассказывает Марина. — Потом есть еще интенсивы, это когда все из Питера и Москвы собираются, чтобы послушать известных спикеров, нормальных, адекватных специалистов, которые за доказательную медицину. Обычно мы собираемся в офисе фонда и проводим там четыре-пять дней прямо с утра до вечера. Это дает не только знания, но и какую-то коммуникацию между резидентами, потому что обычно мы живем с пропиской в своем учреждении».
Марина говорит, что по первости ВШО «очень сильно ломает мозг», переход от «обычной отечественной медицины», где назначения препаратов и обследований происходят исключительно по воле заведующих, в доказательную медицину, где каждое действие нужно обосновать, опираясь на авторитетные источники, происходил очень тяжело. Буквально «хотелось застрелиться». Но оно того стоило, потому что без критического взгляда и хорошего английского языка невозможно даже адекватно прочитать медицинскую статью, а что уж говорить о лечении пациентов.
«Как помочь пациенту»
В первый год учебы в ординатуре непривычным и удивительным для Марины стал тот факт, что она может не подрабатывать, а заниматься только учебой, расти как онколог. Она говорит, что даже свободное время сейчас чаще всего проводит в компании будущих коллег, студентов и сотрудников ВШО. Они собираются в баре или у кого-то дома, чтобы поесть пиццы, выпить вина и, конечно, поговорить об онкологии.
Марина. Фото: Светлана Булатова для ТД
Работая в НМИЦ им Н. Н. Петрова, она уже помогает пациентам и всегда остается с ними на связи: готова проконсультировать даже сидя за праздничным столом в новогоднюю ночь. Например, в прошлом году за полчаса до праздника Марина по WhatsApp объясняла встревоженному пациенту, что делать с появившейся от нового препарата сыпью на животе.
«Может, кому-то наплевать на пациента. Не знаю, я не могу так, — убежденно говорит она. — Может быть, еще потому, что я ординатор, ничто меня не испортило, мне прямо круто, когда пациентам хорошо. Так и в ВШО ты учишь не просто какие-то механизмы неизвестно зачем, а именно — как помочь пациенту».
В онкологии ситуация меняется в лучшую сторону во многом благодаря ВШО — уникальной инициативе, которая уже семь лет подряд готовит самых профессиональных российских онкологов в русле непривычной для России доказательной медицины.
Все выпускники ВШО остаются в профессии, остаются в России, уже меняют систему изнутри. Они работают в стационарах и обучают новые наборы студентов Высшей школы онкологии. Наша задача — помочь им продолжать эту работу, жизненно важную для всех нас. Для этого нужно оформить пожертвование в пользу ВШО — полностью благотворительного проекта, который существует благодаря неравнодушным людям, хотя делает то, о чем порой забывает государство, — спасает российскую медицину от некомпетентности и равнодушия.