что такое волоки в древней руси
Значение слова «волок»
1. Место наибольшего сближения двух судоходных рек, по которому в старину перетаскивали (волочили) суда и грузы из одной речной системы в другую.
2. Обл. Перегон лесной гужевой дороги. По волоку со стороны делянки гуськом двигались на обед вальщики леса. Б. Бедный, Девчата.
Источник (печатная версия): Словарь русского языка: В 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований; Под ред. А. П. Евгеньевой. — 4-е изд., стер. — М.: Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999; (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека
В русском языке термин «волок» происходит от слова «волочить», то есть тащить (в англ., франц., нем. языках используется слово «portage» латинского происхождения, означающее перемещение судна и груза посуху между двумя портами). Одним из старейших в мире являлся древнегреческий волок Диолк длиной 6 километров между Эгейским и Ионическим морями, который был известен ещё за I тыс. до н. э. Диолк пересекал Коринфский перешеек и соединял два его морских порта — Кенхреи и Лехей.
Волоки широко использовались на ранних этапах развития цивилизации. Но это было одно из «узких» мест водного транспорта того времени. Поэтому в настоящее время там, где это экономически целесообразно, вместо волоков построены каналы (например, Коринфский канал вместо Диолка или Волго-Донской канал), либо перевозки по воде с волоками логистически замещены другими видами транспорта. Однако некоторые исторические волоки до сих пор используются на туристических маршрутах, например, в байдарочных походах.
В России (а также Белоруссии и Украине) — в наследие ещё от Древней Руси — наиболее известны волоки, которые использовались между притоками крупных рек различных бассейнов. Волоки чаще всего располагались в верховьях рек на перешейке через водораздел двух бассейнов. Для волока обычно выбиралось место с наиболее коротким путём, при этом удобное для перетаскивания ладей, челнов и других плавсредств посуху через перешеек между двумя притоками, достаточно полноводными для плавания по ним.
ВО’ЛОК, лока, м. 1. Пространство земли, перешеек между двумя текущими в противоположных направлениях судоходными реками, по к-рому перетаскивают (переволакивают) или перевозят небольшие суда, грузы; переволок. 2. Гужевой путь через большой лес (обл.). 3. Глухой непроезжий лес, из к-рого срубленные деревья выносят, таща по земле (обл.). 4. Род двухколесной или зимней на полозьях повозки (обл. устар.). 5. Род рыболовных сетей (обл.).
Источник: «Толковый словарь русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова (1935-1940); (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека
во́лок
1. спец. лесная гужевая дорога, по которой спиленный лес подтаскивается к проезжей дороге
2. место наибольшего сближения двух судоходных рек, по которому в старину волочили суда и грузы из одной речной системы в другую; переволок ◆ Атаман Галкин, по следам высланных им ещё прежде казаков, переправился волоком от реки Илима до реки Муки, впадающей в Куту, и достиг Лены. Костомаров, «Русская история в жизнеописаниях её главнейших деятелей», 1862–1875 г. (цитата из НКРЯ) ◆ — Бывал на волоке с Колпы на Печору? — спрашивали его промышленники. Мамин-Сибиряк, «Зимовье на Студёной», 1892 г. (цитата из НКРЯ) ◆ Поперёк её были уложены короткие тонкие брёвнышки, по которым переволакивают в обход порогов лодки — это был «волок», вероятно ни на волос не отличавшийся от тех, по каким волочили свои ладьи из рек в реки древние варяги и новгородцы. Н. И. Берёзин, «Пешком по карельским водопадам», 1903 г. (цитата из НКРЯ)
3. мн. ч. рег. обширный лесные пространства, которые разделяют одну группу посёлков (волостей, общин) от другой; чаща ◆ Хотя я во время моей жизни в вашем городе и мог бы познакомиться с большею частью губернской знати, но ты очень хорошо знаешь, что я всегда предпочитал хвойные дремучие волока твоей родины дубовым домам ваших чиновников с их преферансами, с их спорами, которые начинались прилично и оканчивались выпивкой и скандалами. Левитов, «Говорящая обезьяна», 1870 г. (цитата из НКРЯ)
4. рег. род двухколёсной или зимней — на полозьях — повозки
Делаем Карту слов лучше вместе
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать Карту слов. Я отлично умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: разделительный — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Как функционировали волоки в древней Руси
Но все это рассуждения. А есть ли примеры столь протяженных конных путей в древности? Да сколько угодно. На рубеже 13 и 14 веков немецкие гости не сильно заморачивались с малыми реками, а ехали из Смоленска прямо в Витебск, а то и в Полоцк на лошадях. Об этом нам говорит грамота рижан витебскому князю 1300 года: «И се ныне 5-ю обиду поведываем. Как то Немчи послали свое коне из Смоленьска у Витебеск, то ты, княжо, тые коне [266] обизрел и улюбил еси одиного коня, — тъи конь был Герлахов, — то ть ты его хотел без измены; тыи людье рекли: княжо, мы коня не дамы, ни продамы его, не смеем — конь Герлаков. И ты, княжо, давал еси на кони 10 изроев, и они не взяли; то ть ты рекл, княжо: даите вы мне конь, я вас провожю из Смоленьска и сквозе Касплю Лучаны, хочю проводити с коньми и до Полотьска; то ть дали тобе конь по твоему слову. Княжо, дал жо еси пристав своего человека Прокопию, и пріехал Прокопии к Смоленьску, тои первое и дали ему скорлата порт жо чаторъ; Прокопьево слово такъ: у которыи день вы будете готови, я с вами готов буду. В тыи жо день по его слову приготовилися есме были и рекли есме Прокопии: се мы готови, поедимъ; Прокопиево такъ: не могу я из света во тму ехати. Прокопии на конь свои усед поехал у Витьбеск, а нашю братью попустил.»
В 11 веке князь Владимир Мономах на конях ездил из Чернигова в Смоленск, из Смоленска гнался за полоцким князем Всеславом Чародеем до Лукомля.
Еще раньше, собираясь в набег на Великий Новгород, киевский князь велел мостить мосты и ремонтировать дороги: «И сказал Владимир: «Расчищайте пути и мостите мосты», ибо хотел идти войною на Ярослава, на сына своего, но разболелся.»
Так что получается параллельно водному пути из Киева в Великий Новгород, всегда существовал и конный путь. И конечно же купцы выбирали тот путь, который был наименее продолжителен и более дешев. Где удобно было плыть по рекам, плыли по рекам. Где удобнее везти товар на телегах, пользовались конным транспортом.
Видимо по тому же принципу функционировали и волоки в Волгу. Для перевозки грузов по волокам использовалась сила лошадей. А суда по волокам в летописное время и вообще никто не таскал.
Используемые материалы:
1. Проект ХРОНОС, исторические источники, Повесть временных лет. (Прозаический перевод на современный русский язык) Публикуется в переводе Д.С.Лихачева.
2. Проект ХРОНОС, исторические источники. Константин Багрянородный Об управлении империей. Перевод Г.Г.Литаврин.
3. Смоленские грамоты 13-14 веков. Под редакцией члена-корреспондента АН СССР Р.И.Аванесова. Издательство АН СССР, Москва, 1963 г.
4. СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ ВОСТОКА И ЗАПАДА. Ок. 1300 г. Грамота Рижан к витебскому князю Михаилу Константиновичу. Известия Академии наук по Отделению русского языка и словесности. Т. X. СПб., 1861—1863. Стб. 633—636. (Сообщена А. А. Куником) Текст воспроизведен по изданию: Промышленность Древней Руси. Приложения. СПб. 186.
Как был оборудован древнерусский волок.
Итак, у нас есть суда. Давайте посмотрим, как на них можно пройти по рекам и волокам, какая нам потребуется помощь, как и кем она может быть предоставлена по пути. В этом очерке мы постараемся опереться на один, конкретный волок – Пёзский. Во-первых, сам этот волок включает очень многие (все, практически) элементы его обустройства; длительность его существования позволяет проследить и динамику изменения этого обустройства. Во-вторых, он находится достаточно далеко от центров цивилизации, чтобы сохранить эти элементы в неразрушенном виде.
Для начала, я приведу схему этого волока. Этот путь соединяет нижнее течение Мезени – поморскую территорию – с нижнем же течением Печоры и служит альтернативой морскому пути; эта альтернатива участка Мангазейского морского хода, а значит, везется оттуда пушнина. Хотя, как увидим ниже, не только. В более поздние времена (конец 15 века), с открытием Цилемских заводов, это самый прямой путь с Цильмы в сторону Северной Двины, позволяющий везти оттуда медь. В еще более поздние времена (18-19 века) это связка двух частей Архангельской губернии – собственно Архангельска с Печорским краем.
Цифрами на карте я обозначил разные участки пути: 1 и 5 (Пёза и Цильма) – это достаточно полноводные и спокойные реки, соответствующие 1-му типу движения из первой части этого очерка. 2 и 4 – узкие и порожистые Рочуга и Чирка (тип 2 из классификации первой части). Ну а 3 – сам волок (тип 4 из классификации первой части). Его мы приблизим и рассмотрим, когда дойдем. Незримо тут присутствует и последний тип – морской (тип 3): что Мезень, что Печора в этих местах широки и полноводны, что твое море; и от берега до берега тут пара верст будет, да и волну ветер может разогнать нешуточную.
Пусть вы в Мезени на своем носаде, у вас человек 15 экипажа, и вам нужно в Печору. Я не сказал, в каком это веке? Так это не сильно важно, разве что города Мезени может еще не быть. Ну, так Окладникова Слобода тогда, или Сокольня. Первые встреченные жители сразу придут вам на помощь (тут во все века так по определению), поцокают языками и дадут совет не идти прямо сейчас, а дождаться прилива. Приливное течение повернет реку Мезень вспять, и вы по течению подымитесь до самой развилки с Пёзой, где Лампожня. А повезет с ветром – еще и паруса поднимите. А в Лампожне вам всяко остановиться надо – развилка, пост. Так и долетите вы до Лампожни, не заметив этих семидесяти верст. Добрый усталый пограничник проверит ваши пропуска в погранзону (он уже устал за сотни лет удивляться и задавать вопрос самому себе – с кем это у нас в Мезени граница), да отпустит с миром. И таможня даст добро – ценный товар вы повезете на обратном пути, тогда и оставите десятину. Но имущество ваше все-таки перепишет, как и регистрационные номера ваших транспортных средств, открыто удивляясь притом — зачем? Но положено.
Паруса придется убрать, теперь они вам понадобятся разве что на Цильме. Но Пёза здесь – широкая, плавная и спокойная. Идете себе на гребле весел… Вот только петляет она отчаянно. Но все же ведет вас на восток, туда, откуда дует сильный и холодный, встречный (противно́й) ветер. Да такой, что порой и не выгрести. Но не страшно: ваша команда сильна. И вы берете в руки бечеву. Отправив часть команды на берег с бечевой, вы сразу обнаруживаете, что идти по берегу легко: трава, как обочины у дороги, скошена, кусты на пути вырублены, а через ручейки перекинуты мостики. И, несмотря на то, что в Лампожне вы отказались от помощи, у первой же деревни (скажем, Бычья или Лобана), вам ее предложат вновь, да причем качественную: до самого Мосеева, а то и дальше, лодку могут вести вверх по течению не только люди, но и лошади. За плату, разумеется.
Это первый элемент обустройства, встреченный нами – бечевник. Дорога или тропинка вдоль берега реки, по которой идут бурлаки – явление повсеместное, где по рекам шло движение; там же, где оно было массовым, сохранились и образцы позднейших бечевников. Ниже — замечательное фото бечевника Сайменского канала Прокудина-Горского 1903 года (из Википедии).
Понятно, что все эти сооружения – существенно более поздние; одно дело – артель бурлаков, ведущая по реке «расшиву» грузоподъемностью в 20 тысяч пудов, совсем другое – провести лодку-долбленку. Да и бурлаками крестьян не называли – тогда это был для них совершенно нормальный способ приработка. Ваше дело – вести лодку бечевой самим, или нанять мужиков из деревни, мимо которой идете. Нанять сопровождающих на весь путь вам, возможно, удастся, но, скорее, вас сопроводят только на один переход – до «смены», которая будет вас ждать через верст этак тридцать пути. Эта смена уже «отвела» предыдущую, перед вашей, лодку, передала ее «по этапу» и ждет, отдыхая, в условленном месте. Обозначения мест таких смен можно найти и сейчас: крестьянин же никогда не сидит без дела. Вот, поджидая вас, он и мастерит деревянную куклу. Эти куклы называются тут (на Пёзе и в Мезенском крае вообще) захряпками-наряжухами; смастеривший захряпку крестьянин уйдет дальше, а пришедший на его место – подправит, переоденет, а то и подругу смастерит. Так и ухаживают за ними в здешних краях до сих пор. Того же свойства и избушки, в которых вы можете остановиться на ночлег.
Долго ли, коротко, но прошли вы четыреста верст по Пёзе, вошли в извилистую, быструю и порожистую Рочугу, поднялись по ней, толкаясь шестами и выскакивая из лодки, чтобы провести ее по порогам, и увидели место волока. Это нам пришлось его искать по описаниям и с воздуха; когда вы идете в 12-м или 15 веке – вы его сразу узнаете, и не обязательно по кресту. Место, где надо пристать, будет оборудовано. Давайте посмотрим на схему самого волока.
Синим цветом обозначены речные участки, где мы едем по воде. Это – основные реки Рочуга и Чирка, и речка (ручей) Рубиха (5), которая может быть вариантом движения. Синий штрих (4) – водой по озерам и короткой (300 м) протоке между ними. Черные звездочки – «барьеры». Тут нам предстоит вытащить (1) лодку из воды на берег или спустить ее снова в воду (7).На красных участках мы едем посуху через лес (2, 4А — если решили не лезть в озера, и 5А). Ну а фиолетовые отрезки (3 и 6А) – это путь, идущий по болоту, где я пока не знаю, едем мы, или плывем. Белый квадратик – некорректная стыковка листов карт программой SAS – Планета. Закрасил, чтобы не смущала. Что ж, так по списку и пойдем. Мы в точке 1.
Берег здесь достаточно высокий, двумя уступами общей высотой 12 метров он поднимается на плоскую поляну, на которой угадываются контуры изб. Да нет, это у нас они угадываются, у вас – стоят. И от одной избушки к вам направляются люди – пара дюжих крестьян. Увидев, что лодка ваша мала, а товара практически нет, они кричат куда-то вдаль, что лошадь пока запрягать не нужно, за час – так управимся. А вы подводите лодку к берегу и бросаете мужикам конец. Нос лодки утыкается в два бревна, что плавно входят в воду перпендикулярно берегу. Нос лодки заезжает на брёвна, как на рельсы.
Кормщик остается в лодке, остальные же поднимаются на 12-ти метровую террасу к поляне. Идущие из воды бревна, как рельсы, скрепленные между собой, будто шпалами, поперечинами снизу, состыкованы со следующими, которые ведут на поляну. На поляне же, по центру, стоит огромный ворот, к концу намотанного на него каната парнишка лет 15-ти уже вяжет конец – бечеву от вашей лодки.
Парнишка тем временем уже подкатил к верхней части бочонок с каким-то бело-желтым, полупрозрачным жиром и начал обильно наносить его на бревна. Другой же также обильно стал смазывать ворот.
Крутя ворот (который ну никак не скрипит), экипаж вашей лодки в считанные минуты поднимает ее на поляну…
Пока наш экипаж отдыхает и наворачивает линду́ (уха из голов сёмги со ржаной мукой; тогда еще можно было ловить сёмгу в северных реках), поговорим об этой, первой части волока. Итак, приспособления – примитивные, слип и ворот. Но позволяют вытащить из воды что угодно. Этот прием – ворот и бревна-рельсы – распространен везде, где судно надо было вытащить с перепадом высот. Иногда и дальше он продолжался, по всему волоку, если только волок короткий. Разве что, расстояние между бревнами нужно регулировать. Да смазывать не лениться. Чем смазывать? Ворванью.
Жирное отступление. Этот продукт явным образом недооценен в нашей истории. Хотя мир его хорошо знает, иначе не истребили бы баскские китобои поголовье китов в Бискайском заливе еще в Средние века, а к 18-му веку – так и во всей Атлантике. Ворвань — жир, добываемый из сала морских млекопитающих (китов, тюленей, белух, моржей, дельфинов), а также белого медведя. Когда мы говорим о жире морских животных, на ум приходят сначала его фармакологические и питательные свойства: люди постарше прекрасно помнят препротивнейший рыбий жир детства; северные же народы, живущие у моря, используют его, как основной элемент пищи.
Кроме пищевой ценности, ворвань еще и хорошо горит, выделяя при этом изрядную долю тепла. Северные народы испокон веку используют жир морского зверя для отопления и освещения своих жилищ; во многих северных жилищах вы можете встретить каменные лампы, заполняемые жиром. Но хорошо очищенная (сейчас не буду вдаваться в технологии очистки), ворвань горит голубоватым ярким светом без копоти, что быстро разузнали и европейцы, и персы. Ворвань в Средние века (а то и раньше) стала источником как домашнего (у людей побогаче), так и уличного освещения. Города Ганзы освещаются по ночам фонарями, заполняемыми ворванью. В этом смысле, ворвань становится конкурентом другого экспортного товара, генерируемого рассматриваемой территорией – воска, – но все же источники «горючего», как и способы его применения, несколько различны. Уже на основании этого можно сделать вывод, что ворвань – «нефть Средних веков». Но и это еще не всё. Самое уникальное свойство ворвани – ее смазочные качества.
Вера поморов – ребят, суеверных во всем, что касается моря, – в исключительные свойства ворвани была столь велика, что налетевшую внезапно бурю они «успокаивали», бросая в море бочонки с ворванью – «смазывали море». Говорят, что нередко это помогало – море успокаивалось, давая поморам время отвести свои кочи в укрытие. Конец жирного отступления.
Но наш экипаж отведал уже ушицы, надо снова в путь. За поляной, на которой стоят несколько домиков «обслуги» волока и на которой пасутся восемь лошадей, отчетливая тропа входит в лес. Начинается второй этап нашего движения – сухопутный лесной. Вы можете пройти немного по этой тропе перед тем, как волочь по ней лодку. Это полноценная дорога, разве что узкая – шириной 3-4 метра, но хорошо профилированная. На протяжении четырех километров она идет по лесу, минуя низкие, слегка заболоченные места. В этих местах уложена гать и видны следы отсыпки и подпорных стенкок. Там, где путь пересекает ручей – следы мостика. По центру дороги – углубление, канавка глубиной сантиметров 15 и шириной в полторы ступни.
Мне довелось участвовать в споре о происхождении канавки на волоке. Оппоненты говорили, что это след волока килем по мягкой почве. Более чем уверен, что это не так, и канавка – след, вытоптанный идущими гусём лошадьми. Просто потому, что лошади вам тут нужны в любом случае, катите вы на колесах судно, или тащите волоком. А вот киля-то у вас как раз и не было. И еще, кстати, о постановке судна на колеса. Не знаю, как вы решите двигаться по этой части волока, катить или тащить (в последнем случае можно подкладывать под лодку «подкаты» — короткие обструганные, «оцилиндрованные» бревнышки, чтобы лодка, даже не поставленная на колеса, таки катилась), но способ именно везти лодку на колесах имеет право на существование.Так что, к обустройству волока эта часть добавляет профилированную дорогу и конную тягу на ней. И, возможно, колеса для перевозки лодьи посуху.
Но вот вы прошли лес и вышли к краю болота (участок 3). Вы уже подтянули лямки на штанах-забродниках… Ваш провожатый усмехнулся, повертел в руках свои штаны-буксы, да отложил их в сторону: «В бУксах-то не порАто мокрОсидЕть». Вы недоверчиво выходите на болото и … не проваливаетесь! По всему километровому участку болотного волока проложена гать – не толстые, сантиметров 15 в диаметре, бревна, плотно подогнанные друг к другу. Эта гать до сих пор сохранилась на Пёзском волоке, да и на многих болотных волоках, – на связке Ока – Свапа, на Урале. Болото «притопило» ее сантиметров на тридцать, но, покрыв водой, лишило бревна доступа воздуха, остановив процесс гниения. А в нашем походе Димон встал на колени, запустил в болото руки по локоть и тщательно эту гать ощупал.
Болота от озер отделяет небольшой, в сотню метров, лесок. Если вы идете строго по гати, то перед леском, еще на болоте, лодка сама по себе попадет в канавку, выкопанную обслуживающими волок туземцами. Ну так и идите по этой копанке, она и приведет вас в озеро.
Итак, болотный путь оказался оборудован гатью и канавкой – копанкой на выходе.
Ваши провожатые не станут сопровождать вас по озеру (ясно, что вы по нему, вернее, по ним, пойдете дальше, участок 4). Но лошади нам, возможно, понадобятся после озер, и туземцы проведут их по дороге вокруг (4А). Дорога эта обустроена ровно так, как и лесная дорога в части (2) – профилирована и содержит следы мостика.
И вы подойдете к дальнему краю второго Волокового озера, где вас встретят пришедшие туда кру́гом туземцы. «Зачем?» — удивитесь вы. Дальше путь понятен – вот она, речка Рубиха, вытекающая из озера, которая и приведет вас прямо в Чирку, по которой вы и полетите вниз, через Цильму, до самой Печоры. Начало Рубихи покажется вам очень похожим на ту протоку-виску, что соединяет два озера. И, также как и протока, Рубиха будет очищена от завалов, а кусты по берегам вырублены – потому она и Рубиха… Но туземец устало покачает головой. Слишком длинна ваша лодка, скажет. Рубиха порожиста и мелка, но не это проблема. Она извилиста настолько, что не будет ваш носад вписываться в многочисленные повороты, неделю будете задирать, то нос, то корму. Да что неделю… Вон, «ушкуйники» из 1992-го 18 дней тут упражнялись на своей 12-и метровой ло́дье, но сдались, бесовскую крылатую стрекозу позвали. Идите волоком дальше. Хоть и труднее кажется, да надежнее. Были бы на коротеньком челне – вмиг Рубихой проскочили бы.
А дальше история повторяется – профилированная тележная дорога по лесу (5А) и гать на болоте (6А). И «слип» в реку на крутом повороте Чирки, на полянке у которого – снова избушка, а рядом – четверка лошадей. Мало ли, кто навстречу пойдет. А по слипу лодья сама соскользнет, вниз – не вверх, да по бревнам, обильно смазанным ворванью. Придерживай только. И вы в Чирке, узкой и порожистой, но уверенно несущей вас в Цильму и дальше, в Печору. Ну что, подведем итоги? Волок оборудован: вдоль реки идет бечевник, окошенная тропинка с мостиками через ручьи и избушками для отдыха и ожидания смены. Сам волок начинается с бревен и слипов, по которым, как по рельсам, лодка затягивается на берег, если он крут. Тянется она воротом, который крутят люди или лошади. В лесу путь разрублен и профилирован, устроены гати через низкие места, через ручьи перекинуты мостики. Дорога позволяет либо буксировать лодку волоком, либо везти ее, поставив на колеса. Товар может перевозиться по такой дороге на телегах. На болоте поставлена гать, позволяющая буксировать лодку лошадьми или людьми не проваливаясь. А там, где болото мелкое, прокопана канавка, по которой лодка тянется дальше. Кусты вдоль речушек разрублены, сами русла по весне очищены от завалов.
И так на всех волоках. Не правда ли, есть за что брать плату? Да и идти по такому пути не так уж и страшно, если быть уверенными, что так оно и поддерживается. Ну, так если есть движение, то и поддерживается.
Маленькая ремарка. Читатель, наверное, хотел спросить: а зачем лодку-то через волок везти? Можно же только товар? Да, можно и только товар. Так и было, например, на Илимском волоке из Ангары в Лену. Возможно, и из Каспли (Западная Двина) в Днепр у Гнёздово. Возможно даже, у Новгородского Волочка из Шелони в Лугу. Это возможно там, где волок одной стороной упирается в широкую и полноводную реку, по которой дальше может идти большое судно – такое, что провести по волоку тяжело. Возможно даже, морское, как на Днепре или Волхове. Тогда на этой реке и образуется пристань с перевалкой товара. Но если волок соединяет верховья узких и порожистых рек, по которым можно идти только на относительно небольшом судне, то оборудование волока позволяет перетащить это судно достаточно легко. Нет смысла заморачиваться с верфями и пристанями.
Интерлюдия о веселых картинках в учебниках истории вместо иллюстраций. Часть 2. Волоки, которых не было, и какие волоки были
Когда пишут, что дорог на Руси не было, то это, мягко говоря, неправда. Дороги у нас всегда были, на них и ставили города. Река — вот тебе дорога и зимой, и летом. На веслах, под парусом — река свезет тонны груза.
А зимой, как встанет санный путь, по ровному льду реки.
На Казанскую, 22 октября, (4 ноября), если в межсезонье по нужде куда выезжали на колесах, то с собой в телегу обязательно клали полозья, чтобы вернуться по снегу. С Козьмы и Демьяна, 1 (14) ноября, реки вставали, и до конца марта ездили по зимнику. К примеру, от Вологды до Тотьмы на санях по льду реки путь занимал меньше суток, а по лесной дороге неделю, а то и дней десять нужно было убивать телегу.
«Трудно сказать, что было ближе русскому человеку, сама река или земля по ее берегам. Он любил свою реку, — никакой другой стихии своей страны он не говорил он в песне таких ласковых слов, и было за что. При переселении река указывала ему путь… Он жался к ней, на ее берегу ставил свое жилье, село или деревню».
(В. Ключевский. Курс русской истории.)
Так и селились на реке, чтобы не на горбу таскать тяжести, не лошадей гробить на худой лесной дороге, а под парусом да на веслах перевозить тонны груза.
Река заменяла дорогу, и давала почти все.
Пригнать плоты по реке — вот тебе изба. Уже в XIX веке практически все леса на тридцать верст вокруг Вологды были вырублены, между тем Вологда, почти сплошь деревянная, по-прежнему строилась, и дрова для отопления домов, для жарких бань исправно привозили реки Вологда и Тошня.
Главное — настоящий русский город — непременно на реке. А уж природа позаботилась — между реками разных бассейнов относительно небольшие расстояния по суше, отмеченный угро-финским топонимом с основой ВОХТ, УХТ, УФТ — Вохтога, Вохтозеро, Вохта (Великая Охта) Вохтенка, Вохтоболка, Вохтома, Вохтюга, Ухта, Ухтомка — (на Белом озере, в Московской и Рязанской областях), Ухтомский Волок, Ухтюжка, Уфтюга (приток Северной Двины и река впадающая в Кубенское озеро с притоком Ухтомица) И — уже понятным нам ВОЛОК.
Основные волоки Русского Севера
На этой карте — только основные, достоверно известные волоки Русского Севера.
Кто сегодня помнит волоковой путь, которым ходили мои предки — из реки Юг в реку Молому? (бассейн Вятки, впадающей в Каму, далее — в Волгу). А ведь на водоразделе Молома –Юг через Кайское болото волок был — всего полтора-два километра, и это в межень, а в половодье и вовсе ходили на лодках — из Юга в приток Пушму, оттуда в Волосницу, которая в половодье сливалась с притоком Моломы рекой Кая. И — по речке Куданге по волоку до верховьев реки Пыщуг, которая впадает в Ветлугу (Волжский бассейн).
К примеру, рядом с Вологдой (Грязовецкий район) проходил Лежский волок — расстояние между реками Лежей и Монзой — 10-12 км., а между истоками ручьёв впадающих попарно в Монзу и Вохтогу и еще меньше — от 1 до 4 км.
По рекам Леже и Монзе (приток реки Костромы) проходил торговый древний путь, как и другие, (. Используя волок в верховьях этих рек, люди пробирались с Волги в реки Северо-Двинского бассейна. Этот путь — 325 верст — был более чем вдвое короче пути от города Костромы до устья Лежи через Рыбинск, Мариинскую и Северо-Двинскую системы, составлявшего 691 верста. (736 км.)
В книге австрийского посла в России Сигизмунда Герберштейна рассказывается о пути, которым ехал посол России в Данию Дмитрий Герасимов »(Митя Малый) со своим товарищем Василием Игнатьевым»:
Их путь был такой: они из Москвы добрались до города Переславля, затем на судах двигались по Волге, затем по речке Костроме и её притоку, а оттуда сухим путём семь вёрст «до какой-то речки», названия которой автор не дает. Далее двигались по реке Лежа, впадающей прямо в Сухону. Двигаясь далее по Сухоне, Северной Двине и морем добрались до назначенного пункта. Этот путь был проделан в 1496 году.
Приток Костромы — это река Монза, а какая-то речка — это Вохтога. Этот путь повторили позднее и другие «государевы люди».
Дикое представление о волоке
Вот только у наших современников представление об этом явлении волок — более чем дикое. Дескать, на колесах и на катках таскали наши глупые предки корабли от одной реки до другой. Появилось несчитанное количество рисунков, иллюстрирующих ПРЕДСТАВЛЕНИЕ малограмотных историков о волоках — относительно небольших расстояниях между судоходными реками.
Особенно много их о так называемом пути «из Варяг в Греки».
И многократно (и безуспешно!) повторялись попытки в реальности воспроизвести эти фантазии
Экспедиция реконструкторов «Нево» (Жавиашвили и Лебедев), 1987 года. Ялы «Варяг» и «Русь», укомплектованные курсантами Высшего инженерно-морского училища со сменявшими друг друга байдарочными группами, присоединявшимися на отдельных участках, совершили под началом Жвиташвили и научным руководством Лебедева за один летний сезон переход от Выборга до Одессы.
Прошли, но — большую часть сухопутного участка маршрута — тот самый волок — они смогли преодолеть только с помощью тяжёлых армейских вездеходов, на которых везли свои суда от озера к озеру. Это при том, что шестивесельные ялы, длиной в 6 метров и массой около 600 килограмм намного меньше и легче лодей и ушкуев купцов.
1994 год, потомки викингов, шведы. Экспедиция «Holmgard» на реконструированном шведском корабле времён викингов «Айфур».
Река Ловать вверх по течению оказалась очень мелководной, и переход через первый водораздел был очень долгим. Далее команда продолжила свой путь по рекам Усвята, Двина и Каспля. При переходе через второй водораздел корабль помещали на простые колёса, которые делались прямо на месте, и тянули к Днепру не по волоку, а просто по современному шоссе, ведущему от Смоленска к селу Каспля).
Катили на деревянном лафете девятиметровое судно — дрокар (ладью) Через каждые 20 минут путешественники делали остановку, чтобы передохнуть и смазать ось лафета. Тянули ладью цугом, взявшись попарно за перекладины, 12 человек. За день команда преодолевала 20 — 25 километров».
И по современному шоссе на «волок» ушёл не один день.
А теперь представьте тяжелые суда по болотам, на брюхе…
На катках? Хрен ли тебе толку от поперечных бревен, утопающих в болотном грунте?
Как это было на самом деле
«В 1818 году из южных губерний России понадобилось доставить к Архангельскому порту для кораблестроения 86,268 пуд. дуба. До Устья-Угольского, селения на берегу Шексны, находящегося в 280 верстах от её устья, или Рыбинска, дуб дошел на судах и зазимовал. Отсюда на протяжении 70 верст дубовые кряжи перетащены были гужем по лесным проселочным дорогам в верховья Вологды, по которой с открытием весенних вод и сплавлены были к Архангельскому адмиралтейству в нарочно построенных барках. По р. Вологде, выше губернского города, в то время много было водяных мельниц, так что для прохода дуба потребовалось разбирать до подошвы семь мельничных плотин. Таким образом, доставка этой партии дуба была выполнена с величайшими затруднениями, а при переправах через некоторые плотины даже с явною опасностью для судорабочих. Дуб прибыл в Архангельск только на другой год и обошелся Правительству чрезвычайно дорого».
(Известия Вологодского общества изучения Северного Края
Выпуск IV. Вологда. 1917)
Поясню — 86 тысяч 200 пудов — это примерно 1 тысяча 400 тонн веса. Соответствует примерно 6 000 бревен, на три, а то и на два корабля (На реконструкцию «Полтавы» в наши дни потрачено 1 800 дубов. На более крупный корабль нужно 3 тысячи дубов)
Перевезти их по суше — на 70 верст — это примерно
2 тысячи 200 саней-дровней, с загрузкой в 40 пудов (два-три пятиметровых бревна 35 см. в отрубе, при плотности дуба 0,69) Три дня пути, как минимум. 600 — 650 кг груза для крестьянской лошадки было весьма изрядно, даже по санному пути. На телеге же — вдвое меньше — 320 — 350 кг. груза, то есть 20 пудов).
То есть — чтобы перетащить этот дуб нужно было, чтобы 300 саней-дровней полтора месяца без выходных таскала этот дуб — 3 дня туда — три дня обратно порожняком за грузом. 13 500 человеко-дней и столько же — коне-дней.
Кормить лошадок надо? В день полтора пуда сена и пол-пуда овса — отдай и не греши. То есть примерно 110 тонн овса и 325 тонн сена.
А еще — кузнецы — тогдашний аналог шиномонтажа, лошадей подковывать. А еще — ночлег для возниц, и кормить их надо — 22 тонны хлеба вынь да положь, согласно пищевым привычкам того времени 1 кг. 200 гр. хлеба в день на мужика. И приварок, ибо всухомятку, на морозе немного наработаешь. На день — 200 грамм мяса, 0,9 литра капусты, 20 грамм муки, 20 грамм соли и крупа для густоты — примерно стакан. (Щи того времени представляли собой жидкую кашу с капустой — свежей или кислой) А значит — 4 тонны мяса, как минимум, ибо ведь и грузчиков надо кормить. И никаких постных дней на тяжелой работе зимой!
Священники были далеко не дураками, и не требовали, чтобы возчики и грузчики на морозе соблюдали пост.
В общем, расходы на перетаскивание были такие — что дешевле было бы эти корабли не из дуба, а из золота строить. Потому, что легче на тысячу верст по воде барку тащить, чем этот же груз 70 верст по волоку.
Для сравнения — на одного бурлака, тянущего барку против течения, приходилось ПЯТЬ ТОНН груза. Одна лошадь, везущая телегу, везла 250-270 килограмм груза. В санях — по накатанной трассе — 600-650 кг. А волок — это водораздел, то есть неизбежно и подъем, и спуск.
Один бурлак — до пяти тонн груза против течения.
А потом, обратите внимание — даже не пытались волоком протащить барки по берегу мимо мельниц — разбирали плотины до подошвы. Почему? Опять же — трудозатраты — разгрузить одно дубовое бревно — килограмм 300 — перетащить на десяток метров — уже семь потов сойдет, а если этих бревен — пять — шесть тысяч?
А теперь представьте — после этого еще и барки тащить?
Любой нормальный человек скажет — Да гори они ясным огнем, эти барки! Дешевле новую построить, чем эту перетащить.
И — так же описывается в летописных источниках преодоление Днепровских порогов — суда разгружали, масксимально облегчая, груз берегом перевозили гужевым транспортом, а суда проводили через пороги, между валунов.
Проводка судов через Днепровские пороги
На этом кормилось множество народу:
«Для поступления в число лоцманов крестьяне как Лоцманской Каменки, так и других селений лоцманской общины выдерживают особый экзамен. Все лоцмана делятся на две статьи; лоцмана первой статьи назначаются для провода через пороги судов (люз, берлин, байдаков), тогда как лоцмана второй статьи — для проводов только плотов. Плата за провод судов взимается обществом по особой, законом установленной таксе, хотя обыкновенно сверх этой платы владельцы судов уплачивают большее или меньшее вознаграждение своему лоцману «за благополучную доставку» судна до места. У пристани с. Лоцманской Каменки обыкновенно зимуют суда, не успевшие во время навигации пройти пороги»
Пробовали через Днепровские пороги ходить внаглую, напролом, не используя знания местных жителей, одним пердячим паром, то есть тупо используя административный ресурс — Приказываю!
Результат –
«… из 300 судов, вышедших из Брянска весной 1737, к Очакову прибыли в исходе августа только 76 судов, из них — 4 дуббель-шлюпки и один кончебас, — с такими повреждениями, что потребовали немедленной починки.
Первый эшелон был отправлен в апреле, последний выступил 1 июня; но на пути судам приходилось претерпевать невероятные трудности.
Спущенные в Брянске суда вооружались на Десне, переходили в Днепр и следовали безостановочно до Кайдакского порога.
Здесь их на значительном расстоянии волокли по берегу на медведках и только после третьего порога спускали на воду.
В Неясыти все суда приходилось вновь разгружать и по особому помосту волочить сажен 30, после чего их уже окончательно спускали на воду, нагружали и вели до устья.
От такого плавания подводные части судов приходили в полную негодность».
Проводка плотов через Днепровские пороги
То есть еще раз подтвердили давно понятное — волочить судно по берегу — самый надежный способ превратить его в дрова.
Но, если за дело брались профессионалы-лоцманы, то риск приближался к нулю. Так они провели в 1785 году через все пороги большую царскую флотилию Екатерины Великой, 80 судов, которые плыли от самого Киева в новый город Херсон.
Лоцманская проводка судов и плотов с лесом существовала до постройки Днепрогэса, плотина которого подняла уровень воды и скрыла пороги.
Продолжение следует.
Читайте далее — Давным-давно известный, старый-престарый секрет волоков.