что такое волевые процессы

Наука і клінічна практика

Физиологические основы воли

Ф. Н. Гоноболин. «Психология»
Изд-во «Просвещение», М., 1973 г.
OCR Biografia.Ru
Приведено с небольшими сокращениями

Первоначальная причина всякого поступка, по словам И. М. Сеченова, лежит всегда во внешнем чувственном возбуждении. В этом заключается детерминизм деятельности, согласно которому любое действие человека имеет свою причину.
Сеченов говорит о первоначальной причине. Но в дальнейшем, на основе жизненного опыта, многие действия совершаются без непосредственного чувственного возбуждения или даже вопреки ему.

Так, внешний раздражитель, например телевизор, побуждает человека смотреть интересную передачу, а он садится за работу, руководствуясь мыслью о долге или о тех неприятных последствиях, которые произойдут, если работа не будет выполнена. Физиологической основой волевого действия являются те второсигнальные системы нервных связей, которые образовались в коре мозга ранее, в результате прошлого опыта. Эти системы к моменту волевого действия актуализировались (возбудились), что позволило совершить некоторые усилия, и человек заставил себя работать, а не смотреть телевизионную передачу, хотя и очень интересную.
В волевом действии особая роль принадлежит слову как раздражителю. Слово может быть сигналом, действующим на человека извне (например, указание учителя), но оно часто является и внутренним требованием к самому себе, самоприказом. Недаром И. П. Павлов говорил о том, что слова бывают не только слышимыми и видимыми (при чтении), но и произносимыми в уме, наедине с собой. Во всех случаях они являются реальными раздражителями для ответного произвольного действия. И при наличии устойчивого очага возбуждения человек добивается поставленной цели. Клетки мозга, управляющие нашими движениями, всегда бывают связаны с другими клетками коры больших полушарий.
Чем же объяснить, что один человек имеет достаточную силу воли, умеет себя заставить делать то, что надо, а другой не может этого сделать, отличается слабоволием? Физиологическое объяснение может быть следующее: у одних людей образовались более устойчивые системы связей в коре головного мозга, у других они менее устойчивы.
Как уже говорилось, всякое управление невозможно без контроля и коррекции (поправки). Человек в состоянии управлять и действительно управляет своими движениями и действиями благодаря тому, что клетки мозга, с одной стороны, посылают импульсы в мышцы тела, а с другой стороны, получают от органов движения обратные сигналы о совершенном действии. В коре мозга происходит переработка этой информации, и оттуда вновь идут сигналы о коррективах, которые надо внести в движение. Эта обратная нервная связь дает возможность человеку контролировать свои действия, сознательно и произвольно управлять ими, т. е. совершать волевую деятельность.
Процессы торможения в коре больших полушарий задерживают ненужные непроизвольные движения. Эти процессы подавляют чрезмерное возбуждение (например, в состоянии аффекта) и способствуют появлению сдержанности, самообладания, выдержки, последовательности действий и т. п.
Вообще существует прямая зависимость воли от способности коры больших полушарий регулировать работу подкорки. Последняя является источником многих возбудительных процессов в организме человека (инстинктов, влечений, аффектов и т. д.).

К числу непосредственных побудителей к волевому действию относятся потребности человека, его мотивы и цели, влечения, желания и т. п. Потребность как нужда в чем-то является исходным побуждением к деятельности. На основе потребности возникает мотив, т. е. побудительная причина к действию. А то, к чему человек стремится, будет целью его действий.
Если цель, к которой человек стремится, и мотивы, побуждающие его к этому, ясны, то такое стремление называют желанием. Неосознанные стремления называются влечениями. Влечение в меньшей степени, чем желание, получает волевую поддержку человека, и поэтому цель влечения реже получает реальное осуществление.
Важным побудителем к волевым действиям являются чувства. Они заставляют побеждать трудности, настойчиво добиваться поставленных целей. В общественно-историческом развитии человечества огромное значение для формирования волевых качеств имел труд. Именно в процессе труда люди воспитали и продолжают воспитывать свою волю, без которой немыслима любая работа. Важно, что труд человека с самого начала был коллективным. Являясь членом коллектива, человек боролся за жизнь, добывал средства к существованию совместно с другими людьми.
Коллективный труд накладывал на него определенные социальные (общественные) обязанности. А это вело к развитию у человека чувства долга. Именно оно побуждает нас преодолевать внешние и внутренние препятствия, чтобы выполнить свои обязанности. В здоровом, хорошо организованном коллективе выполнение общественного долга становится естественной, социально обусловленной потребностью человека. А. С. Макаренко говорил, что потребность у нас — родная сестра долга.
Важным побудителем волевого поведения являются устанем вившиеся взгляды, мировоззрение человека. Коммунистические убеждения, чувство патриотизма, стремление бороться за счастье человечества побуждают советских людей совершать волевые поступки.
Ярким примером коммунистической направленности, помогающей преодолевать огромные трудности, может служить жизнь писателя Николая Островского. С юных лет он полюбил трудовой народ и все силы отдал борьбе за победу революции. Получив серьезные ранения, Островский продолжал работать в тяжелых условиях. Даже ослепнув и потеряв способность двигаться, он решил, преодолевая страдания, стать полезным своей Родине. Только теперь вместо винтовки он взял в руки перо и стал бороться за победу социализма.
Примером мужества волевого человека может служить жизнь Эрнста Щаталова, который еще подростком начал терять способность двигаться. В 25 лет он уже был прикован к постели, подобно Н. Островскому. Но он нашел в себе силы стать полезным членом нашего общества.
«Жизнь Эрнста Шаталова, — пишет Б. Полевой, — короткая, сложная, героическая. Да, именно героическая, хотя Шаталов не закрывал грудью амбразуру дота, не закладывал фундамента первого дома будущего города где-нибудь в далеком алмазном краю и не прокладывал человечеству новые пути в космическом пространстве. Но ведь недаром сказано: в жизни всегда есть место подвигу. И Эрнст Шаталов свой подвиг совершил, моральный подвиг, подвиг высокого человеческого духа, каким была вся его трагическая жизнь. Повесть о жизни и смерти молодого советского гражданина Шаталова пробуждает не только сочувствие, но и гордость за человека несгибаемой воли. Хотя судьба. обделила Эрнста всеми радостями молодости. он продолжает жить активно и полнокровно, учится, работает, находится в курсе общественной и политической жизни страны, остается полезным членом общества. Он живет активной, интеллектуальной жизнью. Он непрестанно и сосредоточенно думает над проблемами, волнующими человечество. Взять хотя бы его рассуждения о высоком назначении педагога. Он и уходит из жизни не как страдалец, оплакивающий свою горькую судьбу, а как сильный человек, полный замыслов и несвершенных планов. ».

Анализ волевого акта

Волевые процессы бывают простые и сложные. К первым можно отнести те, при которых человек без колебаний идет к намеченной цели, ему ясно, чего и каким путем он будет добиваться.
Но нередко приходится колебаться в выборе цели действия, при различных, иногда противоречивых мотивах, или испытывать трудности, решая, каким образом действовать. В этих случаях волевое действие приобретает сложный характер и состоит из двух этапов: 1) подготовительного и 2) исполнительного.
Подготовительный этап включает намерение, осознание цели, иногда борьбу мотивов, принятие решения, выбор методов, какими будет вестись работа. Так, если молодой человек имеет намерение поступить в вуз, он определяет цель, ради которой хочет получить высшее образование, решает вопрос о том, в какое учебное заведение ему поступить, на какой факультет и т. п., думает над тем, как он будет готовиться в институт: самостоятельно или поступит на курсы по подготовке в вуз.
При обдумывании всех этих вопросов у него может возникнуть так называемая борьба мотивов: одни из них побуждают человека поступать на дневное отделение, другие — на вечернее и т. д.
Наконец выбор сделан. Принятием решения заканчивается подготовительный этап действия. Но оно еще не будет волевым, если за ним не последует второй этап, заключающийся в исполнении решения. В данном примере это исполнение состоит в том, чтобы выдержать приемные экзамены, поступить в намеченный вуз.
Борьба мотивов в волевом акте может быть не только при выборе цели действия или приемов работы, но и в самом процессе достижения этой цели, когда возникают другие желания, мешающие намеченному действию. Тогда часто происходит борьба между чувством долга и другими побуждениями.
Воля человека и заключается в способности преодолевать желания, мешающие достижению поставленной цели, и упорно, настойчиво добиваться ее осуществления.

Волевые качества личности

Совершая волевые поступки, человек в процессе деятельности вырабатывает в себе волевые качества, характеризующие его как личность и имеющие очень большое значение для жизни и труда. Одни свойства делают человека более активным, что связано с преобладанием процессов возбуждения в коре полушарий, другие качества проявляются в торможении, задержке, подавлении нежелательных психических процессов и действий. К качествам, связанным с активностью, относятся решительность, смелость, настойчивость, самостоятельность.
Решительность — это умение принимать своевременные и твердые решения без ненужных колебаний. Решительность проявляется не в безрассудных непродуманных действиях, принятых поспешно, а в достаточно взвешенных, обоснованных поступках. Решительный человек глубоко уверен в том, что надо делать так, а не иначе. Умение проявлять решительность (при наличии педагогического такта) — важное качество учителя. А. С. Макаренко говорит о том, что достаточно выразить решительное, не ломающееся, не гнущееся требование, чтобы дети уступили и поступили так, как нужно.
Смелость — это способность человека преодолевать чувство страха и растерянности. Смелость проявляется не только в действиях в момент опасности для жизни человека, смелый не испугается сложной работы, большой ответственности, не побоится неудачи. Смелость требует разумного, здравого отношения к действительности. Иногда воображение рисует человеку опасность, которой на самом деле нет. Но усилием воли он подавляет необоснованные страхи и выполняет то, что считает нужным.
Смелость нельзя смешивать с лихачеством, когда человек хочет показать свою удаль, без необходимости подвергая себя опасности. Таких людей нельзя считать волевыми. Подлинная смелость волевого человека — это преодоление страха и учет грозящих опасностей. Такой человек знает свои возможности и достаточно продумывает действия. Недаром А. В. Суворов говорил: «Смелость и осторожность на одном коне ездят».
Смелый человек обычно обладает и мужеством, т. е. присутствием духа в момент опасности, умением стойко переносить трудности и невзгоды, встречающиеся на его пути.
Настойчивость — это такое качество, которое заключается в умении добиваться поставленных целей, как бы длителен и труден ни был путь к их достижению. Настойчивость проявляется в преодолении внешних и внутренних препятствий. Волевой человек способен к неослабному напряжению сил, причем трудности, как говорил И. П. Павлов, только увеличивают его желание продолжать свое дело. Настойчивость очень нужна и в педагогической работе. Настойчивость не следует отождествлять с упрямством, когда человек не способен отказаться от ошибочного решения из чувства мелкого самолюбия. Упрямство — отрицательное свойство личности.
Самостоятельность — это способность человека принимать решение и выполнять намеченное действие, не поддаваясь чужому влиянию. Люди, не отличающиеся этим волевым качеством, обычно теряются при встретившемся на их пути затруднении. Причина такой беспомощности часто объясняется особенностями воспитания еще в школьном возрасте, когда ребенка не приучали к самостоятельной работе и у него развилось стремление избегать ответственности за свои действия и поступки. Самостоятельность не исключает того, что человек охотно прислушивается к разумному мнению других людей и принимает их советы, если согласен с ними. Но волевой человек не обладает внушаемостью, этим отрицательным качеством, при наличии которого люди слишком легко отказываются от своего мнения, всецело подчиняясь другим. Подлинная самостоятельность не имеет ничего общего и с так называемым негативизмом, т. е. стремлением во что бы ни стало противодействовать влиянию извне. Если внушаемость побуждает человека совершать поступки, которые не соответствуют его намерениям и убеждениям, то негативизм толкает его на неразумные действия наперекор другим. Внушаемость и негативизм — признаки не силы воли, а ее слабости.
Действовать самостоятельно — это не значит не подчинять своих поступков мнению и воле коллектива. Но нельзя поддаваться и так называемому «стадному чувству», когда человек поступается своими убеждениями ради неразумной моды или вредного влияния товарищей. Здесь тоже сказывается недостаток воли, так как человек, заботясь о том, что подумают и скажут о нем другие, отказывается от своей точки зрения, хотя и считает ее правильной. Многие плохие привычки (пьянство, курение и т. п.) овладевают слабовольными людьми, склонными к внушению и подражанию, именно из-за недостатка самостоятельности.
Самостоятельное выполнение действий помогает выработке уверенности в своих силах, которая является важной волевой чертой человека.
2. К качествам воли, связанным с торможением нежелательных психических процессов и действий, относятся выдержка (самообладание), выносливость, терпение, дисциплинированность и организованность.
Выдержка, или самообладание,— это умение человека владеть собой. Сохраняя полный контроль над своим поведением, он побеждает в себе нежелательные побуждения, импульсивные действия, аффекты (например, гнев, страх). Наличие выдержки делает человека самокритичным, помогает воздержаться от неразумных поступков. Выдержка, самообладание очень важны для учителя. Поведение детей, непонимание ими учебного материала нередко раздражают учителя, и необходима большая выдержка, чтобы поступать так, как требует создавшееся положение. Самообладание помогает учителю воздерживаться от вспышек гнева, подавлять смущение, растерянность, преодолевать робость, скованность и другие психические состояния, возникающие у некоторых людей при работе с коллективом.
Близко к самообладанию стоят и такие волевые качества, как выносливость и терпение, при которых человек способен переносить лишения и страдания (от болезней, голода, холода, от крайне тяжелых условий работы). Несмотря на трудности, волевой человек продолжает добиваться поставленной цели.
Конечно, невозможно все волевые качества личности строго разделить на две группы в зависимости от преобладания процессов возбуждения или торможения. Иногда, подавляя одни действия, человек проявляет активность в других. Этим отличаются такие качества воли, как дисциплинированность и организованность. Дисциплина заключается прежде всего в подчинении требованиям коллектива. Организованный человек умеет заставить себя, а если надо, и других продуктивно работать. Неаккуратность, неточность (например, опаздывание на работу), небрежное, халатное отношение к обязанностям — все это проявление недисциплинированности и неорганизованности, которые говорят о недостатке силы воли. Недисциплинированный человек не может успешно руководить и работой других.
К. Д. Ушинский писал, что на волю действует только воля и что дисциплину может поддерживать лишь дисциплинированный человек. Чтобы успешно поддерживать порядок в школе, учитель сам должен быть образцом дисциплинированности. Недаром заслуженная учительница школы РСФСР Е. В. Мартьянова говорила: «Учитель, вошедший в класс на две минуты позже, чем положено (без уважительной причины), не может быть учителем».
Подтянутость, точность, аккуратность проявляются во всем, они заметны в повседневном поведении и даже, казалось бы, в мелочах.
К известному советскому летчику М. Громову однажды обратился молодой человек с просьбой посоветовать, как поступить в летную школу. Громов назначил ему время для беседы. Молодой человек опоздал, сославшись на то, что забыл завести часы. Громов напомнил, к каким последствиям может привести забывчивость в летном деле. Когда летчик предложил юноше записать адрес учреждения, тот долго искал у себя карандаш, но так и не нашел. Карандашом хозяина он сделал неразборчивую запись, в которой цифра 7 была похожа на 4.
«Завтра вы можете не найти учреждения, куда вам надо обратиться, — заметил Громов. — Вы небрежно записали номер дома». — «Да, вы правы. Это, вероятно, от того, что я несколько взволнован». Громов сказал, что летчик и во время волнения должен быть внимательным и точным. «Когда за ним закрылась дверь, — рассказывал Громов, — я невольно подумал, насколько еще он не подготовлен к жизни и особенно к избранной им профессии. ».

Воспитание воли

Каждому человеку необходимо работать над воспитанием воли. А. М. Горький советовал тренировать разум и волю так же, как человек тренирует тело.
Это хорошо понимали все выдающиеся люди, которые еще в молодые годы много работали над укреплением воли.
Юноша Ушинский составил расписание занятий по дням и часам. В его дневнике есть перечень книг, которые он намеревался прочитать. Он установил для себя правила поведения и строго следил за их выполнением.
Девятнадцатилетний Л. Н. Толстой тоже составил себе «Правила для развития воли». В них он включил строгий режим дня и определенный рацион питания, которых придерживался всю жизнь.
Большое значение самоконтролю придавала Н. К. Крупская. Она ежедневно вечером кратко записывала, что сделано за день, чтобы критически оценить степень продуктивности своего труда и уяснить, что осталось незаконченным.
Воспитанию воли помогает коллектив, мнение окружающих, их положительное влияние на поведение человека.
Обычный, повседневный труд, в том числе и учебный, тоже может быть хорошей школой укрепления воли. Если в работе или в учении есть немалые трудности, то преодоление их служит прекрасным средством воспитания волевых качеств. Очень хорошо об этом сказал, обращаясь к молодежи, Герой Советского Союза летчик А. П. Маресьев: «Иногда меня просят: расскажите, как вы ползли с отмороженными ногами и как это у вас хватило упорства снова сесть за руль самолета. А меня так и подмывает сказать в ответ: а не лучше ли я расскажу вам о суффиксах? Да, да, о суффиксах, над которыми я бился до одурения. Когда после войны я начал учиться в академии, обнаружилось, что я основательно забыл кое-что из того, что проходил в школе. Особенно плохо обстояло дело с грамматикой. И немало пота я пролил, прежде чем одолел ее! Конечно, это вещи разные — сидеть над учебником и вести в бой самолет, но иной раз уж очень похожи качества, которые требуются для того, чтобы хорошо делать эти непохожие друг на друга дела».
Итак, для воспитания воли нужна постоянная, систематическая работа над собой, которую необходимо начинать как можно раньше. Надо помнить, что волевые качества личности формируются в волевой деятельности. Поэтому труд всегда был и будет лучшим средством укрепления воли. Очень важно доводить каждое дело до конца, продумывать свои действия, не принимать невыполнимых решений, но, приняв решение, во что бы то ни стало добиваться его выполнения. Воспитание воли зависит и от цели, которую человек перед собой ставит. Осознание поставленной цели поможет закалить волю.
Необходимо также воспитать в себе привычку строго следить зa собой, контролировать свою работу и поведение. Тренировать колю надо, прежде всего преодолевая свои недостатки (лень, неаккуратность, дурные привычки и т. п.). Каждый успех в этом отношении внушает человеку веру в себя, делает его более волевым. Этому способствует правильный образ жизни, режим дня, общее укрепление нервной системы, физическая и психическая закалка, которая заключается в постоянном упражнении своего волевого усилия.

Источник

Аннотация

В статье представлен текст лекции, прочитанной автором студентам-психологам по теме «Воля» в курсе «Общая психология». Рассматривается история данной проблемы и ее современное состояние.

Разделы журнала: Лекторий; Образование

Ключевые слова: воля; волевая регуляция; смыслообразование; потребности; эмоции; мотивы; общественные ценности

Особенность проблемы воли

Сегодня мы начинаем обсуждать проблему воли.

Проблема воли состоит в том, что никто не сомневается в ее наличии, но при этом никто не знает, что это такое. Отсюда столько противоречивых опреде­лений воли. Некоторые психологи даже отожествляют ее с другими процессами, что нелепо, потому что признавать волю самостоятельной психической реально­стью, но при этом сводить ее к вниманию, эмоциям или мотивам нелогично.

Разнообразие мнений о природе воли свидетельствует о том, что понятие воли не обозначает какую-то реаль­ность, а является теоретическим кон­структом, введенным в науку для объяс­нения этой реальности. Напомню, что таких понятий в науке много: это поня­тие флогистона, объясняющее горение предметов; это понятие гена, объясняю­щее схожесть родителей и детей; это по­нятие атома, объясняющее устройство всех предметов, и т. д. Судьба таких по­нятий разная — одни уходят из науки, по­скольку выявляется настоящий меха­низм объяснения реальности (флоги­стон), другие становятся названием ре­ального механизма (ген), третьи просто меняют свое содержание, обозначая дру­гую особую реальность (атом).

История изучения воли

В европейской культуре это понятие предложил Аристотель, который пытал­ся с его помощью объяснить порожде­ние особых действий человека. Это были действия, которые человек должен был совершать осознанно, но они не вызы­вали стремления их исполнять. По Ари­стотелю, действия возникают из стрем­лений души, но есть и действия, кото­рые человек принимал к исполнению только по решению разума. Чтобы они исполнялись, их надо было соединять со стремлениями или, точнее, придавать таким действиям стремление к их осу­ществлению. Такой силой, способной соединять разумное решение человека и стремление, по мнению Аристотеля, и была особая способность души, которую он назвал волей. На сегодняшнем языке мы бы сказали, что понятие воли вводи­лось для объяснения порождения дейст­вия, сознательно принимаемого челове­ком к исполнению, но мотивационно необеспеченного. Такая способность души, названная волей, могла объяснять не только порождение волевых действий, но и торможение действий привлекатель­ных, но осознанно не принимаемых к исполнению, т. е. действий, к исполне­нию которых было большое стремление, но которые были, например, социально нежелательны для человека.

Затем понятие воли стало использо­ваться для объяснения выбора челове­ком в ситуации равенства или равной привлекательности одного из двух и бо­лее желаний, двух и более мотивов (борьба мотивов), двух и более целей.

В XIX веке волей стали объяснять регуляцию исполнительных действий и различных психических процессов (в основном, внимания и эмоций). К на­чалу ХХ столетия сложились три реаль­ности, для объяснения которых исполь­зовалось понятие воли: порождение мо­тивационно не обеспеченных, но необ­ходимых по решению человека дейст­вий; выбор в ситуации равнопривлека­тельных альтернатив поведения; наме­ренная регуляция исполнительных дей­ствий и психических процессов и со­стояний. К этому времени сложилось несколько теорий воли, либо сводящих волю к различным психическим процес­сам (мышлению, эмоциям, мотивам, вниманию), либо выделяющих волю как самостоятельное начало (Л.С. Выгот­ский).

В XX веке судьба понятия воли ока­залась весьма драматичной: оно прошло путь от основной категории души (ра­зум, чувство, воля) до почти полного вытеснения его из психологии. В 30-х годах ХХ века понятие воли практиче­ски исчезло из западной психологии. Причина была в том, что воля отвечала за порождение действий, а XX век нашел новые понятия для объяснения побуждения к действию — понятия потребно­сти и мотива. Проблема выбора отдели­лась от психологии, породив новую фи­лософскую проблему свободы воли, а исследование эмоций и особенно зада­ча их произвольной намеренной регуля­ции породили новую область психоло­гии — технику саморегуляции различных процессов человека.

В итоге проблема воли разделилась на две самостоятельные, постепенно от­ходящие друг от друга проблемы: само- детерминации и саморегуляции.

Л.С. Выготский, обратившийся к исследованиям воли в 20-х годах про­шлого столетия, изменил саму постанов­ку проблемы воли — он использовал по­нятие воли не в связи с порождением действий, а в связи с задачей овладения собой (своей психикой и поведением), к чему советская психология тех лет ока­залась не готовой. Возобновление инте­реса к исследованиям воли в нашей стра­не произошло под влиянием запроса на воспитание стойких бесстрашных бой­цов, способных преодолевать различные трудности. Сама воля стала пониматься как способность намеренно преодоле­вать препятствия (внешние и внутрен­ние), что согласовывалось с аристоте­левским представлением о воле, по­скольку препятствия снижали побужде­ние к действиям и требовали от челове­ка усилий по выполнению действий с низкой привлекательностью.

К концу 70-х годов XX века интерес к проблеме воли стал угасать и в совет­ской психологии. Казалось, что понятие воли вообще вскоре исчезнет из психо­логии. Но совершенно неожиданно ра­боты по этой теме возобновили запад­ные психологи. В основном они велись группой исследователей под руково­дством немецкого ученого Х. Хекхаузена. Обращение к понятию воли объяс­нялось тем, что все старания объяснить поведение человека только в терминах мотивации не увенчались успехом. Од­нако исследования воли постепенно свелись к выявлению особенностей кон­троля за действием, т. е. к попытке пред­ставить волю как очередной процесс.

Особенности изучения воли

Чтобы достичь успеха в изучении воли, надо исследовать те реальности, которые ее характеризуют:

порождение волевых действий, т. е. действий, осознанно принимаемых человеком к исполнению, но лишен­ных достаточной мотивации (обрат­ная задача — торможение неприем­лемых действий);

выбор из равнопривлекательных мо­тивов, целей, действий, желаний;

намеренная осознанная регуляция исполнительных действий и различ­ных психических процессов.

Как самостоятельную реальность в ХХ веке выделили еще набор волевых качеств личности, который тоже объяс­нялся наличием воли.

Анализировать эти реальности при­зывал еще И.М. Сеченов в XIX веке (он считал понятие воли лишним в объяс­нении произвольных действий). Но, как это часто бывает в науке, его призыв не был услышан — господствующие в то время в науке и обществе воззрения при­нимали саму волю как реальность, ко­торую надо исследовать.

Мы не будем выяснять природу воли, а предпримем анализ какой-то одной реальности, чтобы найти подлинный механизм ее объяснения, т. е. мы не бу­дем исследовать, условно говоря, природу флогистона, а займемся механизмом горения предметов.

Возьмем для примера первую реаль­ность, которая и породила проблему воли. Это — формирование действия, субъективно необходимого и осознанно принимаемого к исполнению, но мотива­ционно не обеспеченного, т. е. действия с недостаточным побуждением (дефицитом) к началу. Наша задача — выяснить механизм восполнения дефицита побу­ждения к такому действию, понять, за счет чего восполняется дефицит побуж­дения к волевому действию (или гасит­ся ненужное побуждение к нежелатель­ному действию). Есть два варианта ре­шения этой задачи: либо искать (созда­вать, выдумывать) особое образование психики человека, способное ликвиди­ровать дефицит или избыток побужде­ния, либо в реальном процессе мотива­ции найти звено (операцию, процесс), способное произвольно менять побуж­дение к действию.

Прежде чем решать эту задачу, рас­смотрим, что предлагалось в психологии в качестве механизма волевой регуляции.

Механизм волевой регуляции

Самым известным механизмом воле­вой регуляции считается волевое усилие. Утверждается, что для преодоления пре­пятствий человек мобилизует все свои возможности и через это волевое усилие осуществляет действие. На просьбу объ­яснить механизм волевого усилия обыч­но следует вопрос : «Вы что никогда не испытывали волевых усилий?». Дейст­вительно, мы все иногда испытываем напряжение физических сил и психиче­скую сосредоточенность (что позволило в свое время М.Я. Басову приравнять волю к вниманию), но это — феномено­логия, за которой должна стоять работа определенного механизма. Однако объ­яснения этого механизма никто не дает. И это неслучайно, потому что волевое усилие есть такой же теоретический кон­структ, как и сама воля, а значит, подле­жит исследованию не волевое усилие, а реальный механизм восполнения дефи­цита побуждения (или торможения по­буждения к нежелательному действию).

Еще одно объяснение механизма во­левых действий было предложено на­шим психологом Ш.Н. Чхартишвили. Он считал, что у человека есть специаль­ные мотивы волевых действий. Такими мотивами являются общественные ценно­сти, которые человек принимает как свои и действует ради них. Он, вслед за Д.Н. Узнадзе, выделяет действия им­пульсивные, которые следуют из переживаемых субъективных желаний (го­лод, жажда и пр.), и действия волевые, которые определяются необходимостью создавать трудом предметы, представ­ляющие ценность для общества (маши­ны, телевизоры, велосипеды и т. д.). Эти ценности человек, будучи социальным существом, принимает как свои, и они становятся мотивами его волевых трудо­вых действий. При такой позиции не со­всем ясно, как эти мотивы обеспечивают торможение неприемлемых действий.

Третье объяснение волевых действий предложил советский психолог П.В. Си­монов. Он считал, что у человека суще­ствует особая потребность преодолевать препятствие, которая вырастает из при­родного рефлекса свободы, описанного И.П. Павловым. Но это предположение ничем не подкреплено (нет доказатель­ства наличия такой потребности у чело­века) и, кроме того, оно не объясняет, почему эта потребность не всегда и не у всех работает. Не объясняет эта потреб­ность и торможение ненужных, но субъ­ективно привлекательных действий. Против нее говорят и факты поведения животных и человека при встрече с пре­пятствием. В этой ситуации возможны четыре разных реакции: ступор, агрессия на преграду, попытка обойти препятст­вие и, наконец, попытка преодолеть его.

Анализ литературы показал, что, во- первых, многие исследователи отмеча­ют тесную связь волевой регуляции и мотивации действий, а во-вторых, при инициации волевых действий (или торможении субъективно неприемлемых) наблюдается некая активность созна­ния человека.

Мы будем искать механизм воспол­нения дефицита побуждения (или тор­можения избыточного) в самом процес­се порождения побуждения к действию (мотивации). Надо выделить такое зве­но этого процесса, произвольно регули­руя которое человек может менять и соб­ственно побуждение к действию. Таким звеном может быть смыслообразование цели и действия. Инициация действия возможна только потому, что смысл дей­ствия переносит побудительность от ак­туализированной потребности и ее пред­мета (мотива) на цель (по А.Н. Леонтье­ву). Поэтому действие может начать вы­полняться — цель действия приобретает смысл потребности, ради предмета кото­рой и совершается действие.

Наша гипотеза состоит в том, что во­левая регуляция осуществляется через намеренное осознанное изменение смысла действия или через создание но­вого, дополнительного смысла действия. Тогда первый смысл заставляет прини­мать действие к исполнению, а второй, намеренно созданный, восполняет де­фицит побуждения. Анализ литератур­ных данных позволил подтвердить воз­можность осознанного намеренного из­менения смысла действия и выделить восемь его способов.

Первый способ заключается в намерен­ной переоценке значимости мотива. Как мы знаем, смысл действия (по А.Н. Ле­онтьеву) определяется отношением цели действия к мотиву, когда цель становит­ся для человека не только будущим ре­зультатом, но и временным представи­телем мотива. Слабая привлекатель­ность мотива для человека затрудняет этот процесс смыслообразования, нали­чие значимого мотива — ускоряет его. Намеренное преуменьшение значимо­сти мотива происходит посредством дискредитации его положительных свойств, преувеличение, наоборот, прсредством их приписывания. Для это­го привлекаются нужные оценки других людей. (Недаром говорят, что спраши­вать совета — это искать у других под­тверждения своим желаниям и решени­ям.) Этот механизм сродни процессу снятия «когнитивного диссонанса», примером которого может служить опи­сание К. Левиным поведения мальчика, неожиданно для себя обнаружившего в комнате печенье. Мальчику хотелось съесть это печенье, но он знал, что его за это накажут. И тогда он убедил себя, что печенье черствое и невкусное и по-этому его не надо есть.

Второй способ изменения смысла действия или создания дополнительно­го смысла заключается в изменении роли или позиции человека в коллекти­ве. Л.С. Выготский провел исследование способности детей с разным уровнем интеллектуального развития выполнять приказы взрослого совершать действие, которое стало неинтересным ребенку и было прекращено. Детей просили писать палочки, крючочки и кружочки, и после того как они прекращали эту ра­боту, взрослый просил еще раз выпол­нить эти действия. Под разными «важ­ными» предлогами дети отказывались это делать. Один мальчик не мог приду­мать уважительную причину и просто сослался на усталость руки. Тогда взрос­лый попросил его научить писать эти палочки, крючочки и кружочки малень­кого мальчика, у которого это плохо по­лучалось (при этом похвалив старшего за умение). Уставший мальчик, только что отказавшийся поработать еще, на­чал показывать малышу, как надо писать эти элементы букв. Л.С. Выготский за­дает вопрос: «А что произошло с маль­чиком, который только что отказался писать?» — и отвечает: «Изменился смысл того, что делает мальчик. Он теперь не палочки пишет, а “работает учителем”, и смысл действия стал дру­гим. Побуждение к действию теперь идет от другого мотива». В исследова­нии А.И. Липкиной, выполненном в реальной школе, отстающим в учебе старшеклассникам поручили помогать таким же слабым ученикам из младших классов. Те старшеклассники, которые приняли это поручение, стали не толь­ко изучать материал младших классов, но и, ликвидировав свои пробелы в зна­ниях, стали лучше работать по програм­ме своего класса. В своих собственных глазах они перестали быть отстающими. Они заняли позицию учителя, тем са­мым изменив смысл своей работы над учебниками.

Третий способ основан на использо­вании предвидений (прогнозов, пред­ставлений) и переживаний последствий своих действий (или отказов от них). В работе А.И. Высотского («Волевая ак­тивность школьников и подростков для изучения: Учебное пособие», 1979) опи­сано поведение девочки, боявшейся темноты и потому отказавшей в прось­бе больной матери принести ей варенье из погреба (дело было уже вечером). Но, представив себе ситуацию ухудшения самочувствия матери, а возможно, и смерти, девочка пересилила свой страх и спустилась в погреб. П.В. Симонов красочно описал свои переживания при первом прыжке с парашютом. Он пере­силил свой страх, представив себя по­зорно идущим от самолета при посадке мимо своих друзей, которые смотрели бы на него как на труса.

Четвертый способ характеризуется объединением заданного и принятого к исполнению действия с новыми, значи­мыми для этого человека мотивами (иг­ровыми, исследовательскими, мотивами долга, чести и пр.). Эти новые мотивы не имеют своего материального выраже­ния и поэтому не видны окружающим. Детей, которые отказались собирать раз­бросанные по комнате игрушки, можно привлечь к этой работе, если представить ее как необходимую составную часть ка­кой-либо привлекательной игры.

Пятый способ предполагает связыва­ние заданного действия с возможностью свободного времяпровождения после его завершения. Например, играть в футбол или хоккей можно только после приготовления всех домашних заданий или выполнения определенных домаш­них дел. Отличие этого способа от чет­вертого в том, что там новый мотив до­стигается через заданное действие, здесь заданное действие только открывает возможность выполнять свое желаемое.

Шестой способ обеспечивает новый смысл действия через включение задан­ного действия как части в другое, более широкое по содержанию и более значи­мое для человека. Например, старшим детям поручают нарезать бумажные по­лоски, а затем просят их сделать это еще раз для того, чтобы делать игрушки для маленьких детей. Результативность рабо­ты во втором случае резко меняется.

Седьмой способ заключается в обра­щении к символам, ритуалам, к другим людям за поддержкой. Например, моле­бен и вынос знамени перед боем, обра­щение с молитвами к Богу с просьбой помочь выдержать предстоящее испыта­ние и т. д.

Восьмой способ предполагает подкре­пление действий клятвами и обещания­ми другим людям и Богу, сравнение себя с героями (реальными и литературны­ми), самоодобрение и самопорицание, самоприказы.

Рассмотренные способы применя­ются самостоятельно или с помощью других людей, которые организуют нуж­ные ситуации.

В некоторых случаях человек широ­ко использует свое воображение, приду­мывая вымышленные ситуации, помо­гающие изменить смысл действий. На­пример, один участник марафонского пробега уже хотел сойти с дистанции, но он представил себя поездом дальнего сле­дования и мысленно передвигался по стране от города к городу, что позволило ему преодолеть трудности и добежать до финиша с хорошим результатом. Часто спортсмены используют прием соревно­вания с воображаемым соперником. В этих случаях внешний наблюдатель не видит той внутренней работы, которую совершает человек, принимая ее резуль­таты за следствие работы воли человека.

Все описанные способы применяют­ся в ситуациях, требующих волевых уси­лий. В них человек применяет своеоб­разные мотивационные «костыли» для совершения действий, необходимых, но мотивационно не обеспеченных. Но че­ловек может иметь личностные качест­ва, которые без произвольных усилий с его стороны обеспечивают необходимые действия. Это — чувство долга, чести, ответственности, готовность помочь и пр. В ситуациях, требующих проявления этих личностных образований, они ста­новятся регуляторами поведения, беря на себя роль мотивов, невидимых со сто­роны.

А. де Сент-Экзюпери вспоминает рассказ своего друга Гийома, пережив­шего аварию самолета под горами, из которых он без еды и теплой одежды по снегу выходил к людям. Гийом расска­зывал, что часто его охватывало такое состояние, когда хотелось лечь в снег и больше не вставать (усталость затмева­ла страх перед смертью). И только чув­ство ответственности перед женой и детьми заставляло его идти вперед, к людям, чтобы они быстрее могли обна­ружить его тело (по закону пенсию жене и детям погибшего пилота самолета на­значали только после того, как будет найдено его тело или через четыре года после пропажи). А. де Сент-Экзюпери сказал о Гийоме: «Его величие — в со­знании ответственности». Такую же мысль высказал Прево (другой товарищ Сент-Экзюпери), когда они потерпели аварию и оказались в пустыне: «Будь я один на свете, я бы лег и больше не вста­вал».

Эти ситуации не исключают приме­нения различных способов намеренной волевой регуляции, при этом они позво­ляют говорить о волевой личности, т. е. человеке, действующем на основе веры, любви, долга, чести, совести, чувства от­ветственности и других нравственных личностных образований.

Мы попробовали найти объяснение одной из реальностей, порождающих проблему воли. Возможно, наше объяс­нение механизма порождения волевого действия является неполным, возмож­но, истинное объяснение состоит в дру­гом. Принципиально важно другое. Мы пытались решить реальную задачу, а не искали ответа на вопрос о природе воли (теоретического конструкта, который был придуман учеными для объяснения волевых действий).

Содержание понятия «воля»

Если мы принимаем положение, что рождение волевых действий, волевые выборы и регуляцию психических про­цессов можно объяснять не прибегая к понятию «воля», то встает вопрос — ка­кое же содержание надо вкладывать в это понятие?

Сначала определим понятие регуляция». Есть два вида регуляции — непроизвольная и произвольная. К ка­кой из них относится волевая регуляция? Непроизвольная регуляция характеризует­ся достаточностью условий для автома­тического исполнения действий и реше­ния различных задач (автоматически совершается выбор действий, автомати­чески регулируются различные парамет­ры действий и соответствующих им пси­хических процессов, при необходимости преодолеваются препятствия). При про­извольной регуляции субъект действия вынужден намеренно регулировать от­дельные параметры действий и психи­ческих процессов. В этом сходство про­извольной и волевой регуляции и поэто­му можно считать, что волевая регуляция есть разновидность произвольной регуля­ции. При этом надо выделить отличи­тельные признаки (критерии) волевой регуляции.

Из истории психологии известны четыре варианта решения этой задачи:

полное отождествление обоих поня­тий по содержанию;

произвольность понимается как пер­вая начальная стадия развития воли и волевой регуляции;

волевая регуляция — часть произ­вольной регуляции, а именно — про­извольная регуляция действий в условиях преодоления препятствий;

волевая и произвольная регуляции рассматриваются как два независи­мых вида регуляции. При этом отли­чительным признаком волевой регу­ляции является использование моральной регуляции (см. рисунок 1).

Каждый вариант решения имеет свои плюсы и минусы, но мы попробу­ем поискать новые критерии различения произвольной и волевой регуляции. Во­левую регуляцию мы будем рассматри­вать как часть произвольной регуляции. Отличительным признаком будем считать уровень, на котором совершается регуляция. Есть данные, что произволь­ность возникает уже на уровне природно­го субъекта и становится основной фор­мой регуляции поведения на уровне социального субъекта. Поскольку волевое действие часто является поступком, ко­торый характеризует личность, а средст­вом волевой регуляции является измене­ние смысла действия (личностное обра­зование), будем считать, что волевая ре­гуляция есть личностный уровень произ­вольной регуляции. Совершать или не со­вершать волевые действия, использовать или нет волевую регуляцию решает чело­век как личность, поэтому логично отне­сти волевую регуляцию к личностному уровню (см. рисунок 2). При этом надо подчеркнуть, что не всякие решения на уровне личности есть волевая регуляция.

При таком понимании волевой ре­гуляции мы можем определить волю как высшую психическую функцию, кото­рая в зависимости от решаемой задачи проявляется как:

произвольная мотивация действий,

произвольное решение человека при выборе мотива, цели и действия в ситуации двух и более альтернатив,

произвольная регуляция личностны­ми средствами различных психиче­ских процессов и исполнительных действий.

Как и другие высшие психические функции (ВПФ), воля является систем­но построенной, в ее работе задейство­ваны эмоции и мотивация, мышление и воображение, внимание и память. Воля так же, как другие ВПФ, оказывается со­циальной по происхождению и осознан­ной по способу функционирования.

Системность построения воли объ­ясняет, почему в истории науки волю сводили к мотивам, эмоциям, мышле­нию или вниманию. Все эти процессы реально участвуют в волевой регуляции, что и было замечено разными исследо­вателями, неправомерно преувеличив­шими при этом значение отдельных процессов.

Воля является механизмом (средст­вом), помогающим личности отстаивать свои ценности, выступая при необходи­мости против потребностей организма и субъекта природной деятельности, а так­же против потребностей социальной выгоды и полезности. Одним из механизмов волевой регуляции является на­меренное изменение смысла действия как кратковременная помощь в осуще­ствлении решений личности. Другой ме­ханизм — развитая сфера личностных потребностей, проявляющаяся как поло­жительные личностные качества, мотивы долга, чести, ответственности и т. п., воплощающиеся в добрых делах, или как отрицательные качества личности, во­площающиеся в злых делах человека.

Все социальные потребности, вклю­чая и потребности личности, формиру­ются при жизни человека и могут менять­ся по составу под влиянием условий жиз­ни человека и его собственной позиции. Человек как личность с определенного возраста делает себя сам и может поменять систему своих ценностей, которые лежат в основе волевой регуляции.

Итоги лекции

В ХХ столетии судьба понятия воли оказалась драматичной, если не сказать трагичной. Из основной категории пси­хологии понятие воли превратилось в понятие, необходимость которого была поставлена под сомнение, а ее исследо­вания из центра научно-психологиче­ского познания были вытеснены на его периферию. Причина этого в том, что понятие воли, введенное в науку как тео­ретический гипотетический конструкт, стало рассматриваться как обозначение какой-то неясной по природе психиче­ской реальности. Отсюда многочислен­ные и бессмысленные попытки понять, что такое воля.

В истории исследований воли мож­но выделить несколько тенденций.

Первая тенденция — дифференциация понятия воли в истории науки. Такую дифференциацию прошли все три основные категории психологии, или три части души, как считалось в антич­ной философии, — разум, чувство, воля. Понятие разума распалось на понятия ощущения и восприятия, мышления, воображения, внимания и памяти. По­нятие чувства заменилось на понятия эмоций, аффектов, в узком смысле сло­ва, чувств, состояний и настроений. Можно грустно пошутить, что из-за дифференциаций этих категорий в пси­хологии не осталось ни разума, ни чувств, но осталась воля. Если разум от­вечал за познание человека, чувства — за его переживания, то воля побуждала на­меренные действия человека. В отличие от разума и чувств понятие воли диффе­ренцировалось особым образом — от него постепенно отделяли ее традицион­ные составляющие, а сама воля продол­жала оставаться реальностью с непонят­ной природой. Из проблематики иссле­дований воли постепенно уходили во­просы свободы выбора, принятия решения, взаимоотношения мотивов, побу­ждения к действию, произвольной регу­ляции движений и т. д. При этом оста­валось ядро этого понятия, которое в сознании психологов занимало место реального психического процесса, тай­ну которого предстояло открыть.

Вторая тенденция в исследованиях воли — это формирование различных подхо­дов и теорий воли. Можно выделить три подхода в исследованиях воли: мотиваци­онный, свободы выбора, регуляционный.

В мотивационном подходе воля наде­лялась функцией побуждения задуман­ных человеком действий. Этот подход берет свое начало от Аристотеля и при­сутствует почти во всех исследованиях сегодняшнего дня.

Начало подхода свободного выбора можно найти в работах Б. Спинозы, рас­ширившего содержание понятия мыш­ления. Традиционно самым ярким пред­ставителем этого направления считает­ся немецкий психолог конца XIX — на­чала XX в.в. Э. Мейман, хотя сам автор не был согласен с такой оценкой.

Регуляционный подход сформиро­вался в XIX веке под влиянием работ И.М. Сеченова, который считал волевые действия и волевую регуляцию реально­стью, но не видел необходимости в та­ком образовании, как воля. Он считал, что можно найти тот реальный нервно-­психический механизм, который объяс­няет произвольное поведение и произ­вольную регуляцию самих психических процессов.

Теории воли, которые создавались в истории психологии, были направлены в основном на поиск ответа о природе воли. Л.С. Выготский справедливо вы­деляет два типа теорий: гетерономные и автономные. Первые характеризуются сведением воли к различным психиче­ским реальностям (мышлению, эмоци­ям, мотивам, вниманию), вторые счита­ют волю самостоятельным процессом, аналогичным мышлению, эмоциям, па­мяти и пр. Объяснение таким попыткам создать теории воли легко найти, если принять положение о воле как систем­но построенной высшей психической функции.

Помимо теоретических, исследова­тели проводили много эмпирических и экспериментальных работ, которые дали психологии обширный материал, способствующий пониманию сути воле­вой регуляции. Это исследования Н. Аха, К. Левина, X. Рорахера, X. Хекхаузена, М.Я. Басова, Л.С. Выготского, В.И. Се­ливанова, А.Ц. Пуни, А.Н. Леонтьева, А.В. Запорожца, Д.Н. Узнадзе и Ш.Н. Чхартишвили и др.

Третья тенденция в исследованиях воли связана с изменением самой задачи, в рамках которой ставится проблема воли. Аристотель обратился к понятию «воля» для объяснения порождения разумных действий человека. Л.С. Выготский про­блему воли поставил в связи с задачей овладения собой, своим поведением и своими психическими процессами. Такая постановка проблемы воли является бо­лее общей по сравнению с аристотелев­ской — порождение разумного действия есть частный случай задачи овладения собой. Таким же частным случаем явля­ется и задача преодоления препятствий.

В лекции шла речь о том, что про­блема воли заключается во всеобщем признании воли пока еще непонятной психической реальностью, в то время как оно является теоретическим кон­структом, введенным в психологию для объяснения особого поведения челове­ка. Снять эту проблему можно, только перестав рассматривать понятие воли как обозначение чего-то и начав исследовать те реальности, которые порожда­ют проблему воли.

Мы выделили четыре реальности, связанные с понятием воли, и в качест­ве примера проанализировали одну из них. Анализ порождения волевого дей­ствия, т. е. действия, принятого челове­ком к исполнению, но мотивационно не обеспеченного (или торможение дейст­вий привлекательных, но неуместных), показал, что их возможным психологи­ческим механизмом является намерен­ное изменение смысла действия или со­здание дополнительного смысла, обеспечивающего восполнение дефицита побуждения к принятому действию. Надо подчеркнуть, что изменение побу­ждения к действию можно обеспечить и другими способами, например, при усталости отдохнуть или выпить кофе. Но изменение смысла действия есть ме­ханизм личностного уровня регуляции, поэтому волевую регуляцию можно по­нимать как личностный уровень произвольной регуляции. Саму волю в этом случае можно понять как высшую психическую функцию, которая, в зависи­мости от решаемой задачи, проявляется то как произвольная мотивация, то как произвольный выбор среди равноприв­лекательных альтернатив, то как произвольная регуляция личностными сред­ствами действий и психических процес­сов. Я хочу специально подчеркнуть, что это — не открытие природы воли. Это предложение обозначить «волей» ту работу сознания человека, которая мо­жет ликвидировать дефицит побужде­ния к задуманным действиям, обеспе­чить выбор среди альтернатив, сделать привлекательным решение каких-то за­дач (в т. ч. на внимание, на запомина­ние, на обеспечение действий в условиях негативных эмоций).

Принятие положения о воле как о высшей психической функции, обеспе­чивающей личностный уровень регуля­ции, делает волю инструментом лично­сти, желающей быть волевой и отстаивающей свои ценности.

Потребности человека как личности могут стать приоритетными для него, и тогда его поведение может быть направ­лено и против других потребностей, и против возможных удовольствий, т. е. против пользы и выгоды человека как со­циального и природного существа. Воля в этих условиях выступает как средство ре­гуляции личностью ее поступков, а проч­ность личностных потребностей (ценно­стей) обеспечивает такое поведение чело­века, которое мы считаем признаком, или критерием, волевой личности.

Для цитирования статьи:

Источник