что такое вепсский язык
Вепсский язык
Ве́псский язы́к ( вепсск. vepsän kel’ и vepsän keli, vepsä) — язык вепсов, входит в северную подветвь прибалтийско-финских языков. Некоторые исследователи, впрочем, выделяют его в особую — восточную подветвь прибалтийско-финских языков.
Содержание
Географическая распространённость
Численность носителей
Включён в 2009 году ЮНЕСКО в Атлас исчезающих языков мира как находящийся под угрозой исчезновения.
Сведения о диалектах
Вепсский язык имеет три живых диалекта:
Средний диалект выделяется более географически, так как в нём имеется ряд значительно отличающихся говоров и их групп (например, белозерские говоры, имеющие между собой значительные фонетические и морфологические различия, шимозерский говор, группы оятских говоров, юго-западные или капшинские говоры и др.). Среди не так давно вымерших диалектов выделяется исаевский — на юго-запад от Каргополя (вымер на рубеже XIX—XX веков; основной исследователь — Ялмар Басильер, основная работа — «Vepsäläiset Isajevan Voolostissa», 1890).
Фонетика
Вокализм
| передний ряд | задний ряд | |
|---|---|---|
| верхний подъём | i, ü | u |
| средний подъём | e, ö | o |
| нижний подъём | ä | a |
Дифтонги в вепсских словах (за исключением некоторых новых заимствований) бывают только нисходящими:
1) u-овые, например, ou, öu, üu
2) i-овые, например, oi, ui, äi, üi
Гармония гласных осталась в вепсском языке лишь в следах; лучшая сохранность сингармонизма — в южном диалекте. Отсутствует оппозиция кратких и долгих гласных (кроме южного диалекта, где она представляет собой позднее явление).
Ударение фиксированное и падает на первый слог.
Консонантизм
| губные | переднеязычные | среднеязычные | заднеязычные | ||
|---|---|---|---|---|---|
| губно-губные | губно-зубные | зубные | альвеолярные | ||
| шумные | взрывные | тв. | / p / /b/ | / t / / d / | / k / / g / |
| м. | / p’ / / b’ / | / t’ / / d’ / | / k’ / / g’ / | ||
| аффрикаты | тв. | / c / / č / | |||
| м. | / dž / | ||||
| фрикативные | тв. | / f / / v / | / s / / z / | / š / / ž / | / h / |
| м. | / f’ / / v’ / | / s’ / / z’ / | / j / | / h’ / | |
| сонорные | носовые | тв. | / m / | / n / | |
| м. | / m’ / | / n’ / | |||
| боковые | тв. | / l / | / r / | ||
| м. | / l’ / | / r’ / | |||
Встречаются геминаты; в основах это происходит редко, чаще на границах основ. В связи с введением в язык большого количества новых сложных слов, на границах их компонентов могут встречаться практически любые геминаты, возможные в языке.
Перед гласными переднего ряда согласные, кроме č, š, ž палатализуются. Существует ряд исключений, касающихся гласного е в непервых слогах.
Некоторые фонетические особенности
В отличие от других прибалтийско-финских языков, для вепсского характерно полное отсутствие чередования ступеней согласных.
Кроме тех двухсложных слов, в которых первый гласный исторически был кратким, происходит отпадение конечного гласного в номинативной форме: 1) в двухсложных словах, если первый слог закрытый, или первый гласный — дифтонг или исторически долгий (ozr «ячмень», poig «сын», nor «верёвка»); 2) в многосложных словах (madal «низкий»).
Морфология
Для морфологической системы вепсского языка характерно большое количество падежей.
Имеется множество послелогов, а также небольшое количество предлогов, представляющих собой по происхождению перемещённые послелоги. Категория притяжательности почти исчезла; лично-притяжательные суффиксы используются с местоимениями и терминами родства. Глагол имеет 3 общераспространённых наклонения: индикатив, императив и кондиционал; неясно, исчез ли полностью потенциал (возможностное наклонение), так как его формы регулярно фиксировались в диалектах на всем временном протяжении изучения языка. Отрицание выражается с помощью специального отрицательного глагола (в императиве — запретительного).
Имена
В вепсском языке имена изменяются по падежам и числам. Количество падежей — более двадцати.
В вепсском языке сильно развита падежная система: всего 23 падежных форм (с учётом малоупотребительного пролатива). Это несколько больше, чем в других близкородственных прибалтийско-финских языках.
Ниже в качестве примера приведено склонение слова «mec (лес)».
| Падеж | единственное число | множественное число |
| Номинатив | mec | mecad |
| Генитив | mecan | mecoiden |
| Аккузатив | mecan | mecad |
| Партитив | mecad | mecoid |
| Транслатив | mecaks | mecoikš |
| Абессив | mecta | mecoita |
| Комитатив | mecanke | mecoidenke |
| Инессив | mecas | mecoiš |
| Элатив | mecaspäi | mecoišpäi |
| Иллатив | mecho | mecoihe |
| Адессив | mecal | mecoil |
| Аблатив | mecalpäi | mecoilpäi |
| Аллатив | mecale | mecoile |
| Эссив-инструктив | mecan | mecoin |
| Пролатив | mecadme | mecoidme |
| Аппроксиматив I | mecanno | mecoidenno |
| Аппроксиматив II | mecannoks | mecoidennoks |
| Эгрессив | mecannopäi | mecoidennopäi |
| Терминатив I | mechasai | mecoihesai |
| Терминатив II | mecalesai | mecoilesai |
| Терминатив III | noressai («с молодости» (со словом «mec» падеж неупотребителен)) | — |
| Адитив I | mechapäi | mecoihepäi |
| Адитив II | mecalepäi | mecoilepäi |
Склонение существительных и прилагательных не отличается.
Словообразование существительных
Вепсские существительные образуются с помощью словообразовательных суффиксов или путём словосложения. Большинство существительных образовано с помощью какого-либо словообразовательного суффикса, например: kodiine ( Основные вепсские суффиксы, образующие существительные
Диминутивных (уменьшительно-ласкательных) суффиксов в вепсском языке два:
Притяжательная суффиксация почти отмерла. Лично-притяжательные суффиксы присоединяются только к терминам родства (только в единственном числе) и местоимениям (в единственном и множественном числах).
Личные местоимения
| По-вепсски | По-русски |
| minä | я |
| sinä | ты |
| hän | он, она |
| mö | мы |
| tö | вы |
| hö | они |
Синтаксис
Синтаксис мало отличается от синтаксиса близкородственных языков, хотя сохраняется ряд архаических явлений.
Лексика
Древняя лексика
Лексика вепсского языка включает значительное количество слов, не встречающихся в близкородственных языках и не являющихся заимствованными (по существующим в настоящее время данным). С исторической точки зрения, в вепсском языке можно различить разные пласты лексики — уральского, финно-угорского (то есть общей и для угорских, и для финно-пермских языков) происхождения и другие. К древнейшему из прощупывающихся сравнительно-историческим методом, уральскому, пласту лексики относятся такие вепсские слова, как личные и указательные местоимения, sil’m «глаз», son’ «жила», lu «кость», pol’v «колено», maks «печень», su «рот», südäin’ «внутренность; сердце», muna «яйцо», kälü «жена брата по отношению к жене другого брата», nado «золовка», vävu «зять», nimi «имя», emä «самка», iža «самец», vezi «вода», ma «земля», suvi «юг», nol «стрела», ku «месяц», pala «часть, кусок», jogi «река», pu «дерево», murašk «морошка», tom’ «черёмуха», bol «ягода вообще; брусника», variš «ворона», peza «гнездо; берлога», kü «змея», kala «рыба», vas’k «медь», veda «вести, нести», möda «продавать», eläda «жить», tuntta «знать, опознавать», nolda «лизать», ujuda «плыть», toda «приносить», jagada «делить», kulda «слышать», imeda «сосать», lugeda «читать», kolda «умирать», pöruda «вертеться», ülä- «верх», ala- «низ» и др. Таких слов в вепсском языке сравнительно немного. Они характеризуют общество первобытных уральцев, в котором отсутствало производящее хозяйство, но зато имелся развитый родовой строй.
К финно-угорскому пласту лексики относятся такие слова, как количественные числительные от 1 до 6 и 100, sap «желчь», pask «навоз», sol’ «кишка», veri «кровь», jaug «нога», uug «плечо», käzi «рука», pera «корма, задняя часть», seba «ворот», sül’g «слюна», poig «сын», kund «община», ap’ «тесть», igä «век, возраст», tal’v «зима», jä «лёд», ö «ночь», sügüz’ «осень», lumi «снег», sula «талый», tüvi «комель», čigičaine «чёрная смородина», sonzar’ «блоха», täi «вошь», päskhaine «ласточка», joucen «лебедь», reboi «лиса», hir’ «мышь», mezjäine «пчела», somuz «чешуя», säunaz «язь», kivi «камень», pada «горшок», voi «масло», mezi «мёд», lem’ «бульон», oraine «шило», koda «небольшое строение», noid «колдун», uz’ «новый», täuz’ «полный», huba «плохой», löda «бить», surda «измельчать», olda «быть», lindä «становиться», nähta «видеть», puzerta «выжимать», antta «давать», tehta «делать», söda «есть», purda «кусать», löuta «находить», avaita «открывать», joda «пить», tunkta «толкать», lükäita «бросать», ezi- «перед» и др. Финно-угорских слов в вепсском языке довольно много; приведённый набор лексики опять-таки указывает на отсутствие сельского хозяйства и доминирование охоты, рыболовства и собирательства. Существует определённый прогресс в устройстве жилища и быта вообще; финно-угры имели развитый счёт. В этот период в языке дальних предков вепсов начали в значительном количестве появляться заимствования из индоевропейских языков, например, вепс. sada «100», mezi «мёд», oraine «шило» и др.
В дальнейшем распад финно-угорской общности привёл к образованию угорской и финно-пермской общностей (предка пермских и волжско-финских языков). Последняя, в свою очередь, распалась, и одна из её ветвей стала предком прамарийского языка и мордовско-финской общности, потомком которой являются прибалтийско-финские и мордовские языки.
Все эти промежуточные общности порождали и заимствовали новую лексику.
Прибалтийско-финская языковая общность — не исключение. К ней восходят такие вепсские слова, как hul’ «губа», korv «ухо», nahk «кожа», haju «запах; вонь», sarn «сказка», ak «жена», heng «душа», kül’g «ребро», haug’ «щука», jäniš «заяц», kaste «роса», laineh «волна», manzikaine «земляника», mänd «сосняк; заболонь хвойного дерева» (первоначально — «сосна»), mägr «барсук», nem’ «мыс», sar’ «остров», so «болото», hol’ «беспокойство; забота», ilo «веселье», sana «слово», ragiž «град», kanged «несгибающийся», kova «твёрдый», lühüd «короткий», madal «низкий», must «чёрный», paks «частый, густой», pehmed «мягкий», pen’ «малый», pit’k «длинный», sur’ «большой», hebo «лошадь» (?), kürz «блин», nižu «пшеница», ozr «ячмень», siga «свинья», katuz «крыша; одеяло», keng’ «предмет обуви», lang «пряжа», tahk «точило», astii «предмет посуды», rinduz «супонь», ižand «хозяин», emänd «госпожа», rahvaz «народ», sugu «род», paštta «печь (глагол)», itkta «плакать», joksta «бежать; течь», nagrda «смеяться», nousta «вставать», ombelta «шить» и т. д. Прибалтийско-финское общество по своей лексике предстаёт хозяйственно и общественно более развитым.
Заимствования
В вепсском языке, как и других близкородственных языках, выделяется три существенных пласта заимствований: балтийский, германский и славянский. К балтийским заимствованиям в вепсском языке относятся такие слова, как hein «трава», sein «стена», lohj «лосось», herneh «горох», härg «бык», oinaz «баран», semen «семя», vago «борозда», tarh «участок», vill «шерсть», vodnaz «ягнёнок», ägeh «борона», laud «доска», kirvez «топор», terv «смола», lud «помело», kauh «ковш», aižaz «оглобля», regi «сани», heim «род», paimen «пастух», murzäin’ «невестка», tauguh «толока», hala «заморозок», toh’ «берёста», seibaz «столб», hambaz «зуб», kagl «шея», löug «подбородок», naba «пуп», reiže «бедро», hanh’ «гусь», pudr «каша, загуста», olud «пиво», harj «гребень», taivaz «небо», rusked «красный» и др. По значеням этих слов видно, какое огромное хозяйственное влияние оказали на предков вепсов балтийские племена. Напомним, что к балтийским языкам сегодня относятся литовский и латышский языки.
К германским заимствованиям относятся: aganod «высевки», adr «соха», kana «курица», kagr «овёс», pöud «поле», rugiž «рожь», merd «мерда (рыболовная снасть)», not «невод», ahj «угли», katil «котёл», nagl «гвоздь», negl «игла», segl «сито», kuld «золото», raud «железо», tin «олово», kehl «заклад», kunigaz «король; князь», rahad «деньги», arb «жребий», lambaz «овца», hibj «тело», hodr «ножны», jo «уже», kell «колокол», kurk «горло», murgin «завтрак», paid «рубашка», sadul «седло», sim «леска», vald «воля» и др. Тут тоже видно значительное хозяйственное и культурное воздействие.
Славянские заимствования в вепсском языке относятся к разным периодам. С одной стороны, это старые заимствования, которые можно найти в большинстве близкородственных языков, с другой стороны — новые русские заимствования в вепсский язык (они продолжают проникать сюда и сегодня). Старые заимствования: živat, gomin, lävä, pästred, sirp, azrag, ikun, verai, kožal’, luzik, bird, nit’, sapug, pagan, pap’, rist, navettä, jalo ‛форма для литья’, babu, kadjad, lauč, lava, taut и др. Более новые заимствования: bab, bajar’, bohat, buč, kazak, rasal’, mokita, udat’, lončak, goll’, žir ‛этаж’, armäk, mel, balafon, pojezd, läžuda, drug, furašk, jorš, kartohk, dub, čučal, rohl, bol’nic, nastaunic, praznik, zavet и т. д. В письменном языке судьба новых заимствований складывается по-разному. В нём остаётся только часть таких слов, в то время как другие заменяются вепсскими новообразованиями или заимствованиями из прибалтийско-финских языков. Такие распространённые и прижившиеся слова, как mel, läžuda, bumag, lauk, mam, разумеется, остаются в лексике общевепсского письменного языка.
В целом, изученность вепсского языка представляется весьма недостаточной.
«Не знали, что мы вепсы. Называли «свой народ»
Нина Зайцева — самый авторитетный специалист по вепсскому языку. Она издала 15 учебников и создала вепсский эпос «Вирантаназ», переведенный на русский, финский и эстонский языки. Нина Зайцева родилась в бабаевской деревне, а работает в Петрозаводске.
Язык возрождается, деревни умирают
— Начну с самого главного: для чего нужны современные исследования по вепсскому языку? Выпускаются монографии, пособия и словари, но вряд ли о них слышали жители вепсских деревень.
— Исследования нужны для науки, прежде всего, мы же ученые. Наука не может стоять на месте и должна развиваться. Но когда научная работа совпадает с периодом возрождения языка, эти знания используются еще и на практике. Наука исследует все, что нас окружает. Каждый вид растения и насекомого. Тоже можно задать вопрос: зачем, для чего, кому это нужно?
— Вы назвали сегодняшний период возрождением вепсского языка…
— Безусловно, развитие идет. Знаете, когда ко мне в 1989 году обратились с предложением перевести что-то из Библии на вепсский язык, я тогда засомневалась, при том что я вепсянка с абсолютным знанием языка. А теперь я могу с уверенностью сказать, что любую филологическую лекцию могу прочитать на вепсском языке и выступить на любую тему общечеловеческого характера по-вепсски. Физика, химия или, условно говоря, ракетостроение на вепсском пока недоступны. Вепсский язык развивается, в том числе благодаря ученым, преподаванию в школе, выходу учебников и так далее.
Но параллельно с развитием языка, к сожалению, наблюдается и обратный процесс, который связан с исчезновением вепсских деревень. Мне иногда говорят, дескать, русские деревни тоже исчезают. Да, без��словно. Но жители русской деревни, переезжая, допустим, в Санкт-Петербург, остаются русскими. А вепсы, покидая свою деревню и переселяясь в город, становятся тоже русскими. Поэтому процесс умирания деревень губительнее сказывается на вепсах и других малочисленных народах, их языке и культуре.
С финнами без переводчика
— Насколько сегодня вепсский язык развит в бытовом общении?
— Трудно сказать. Функция сохранения языка лежит на семье, а семьи, в которых есть вепсы, очень часто смешанные. Даже больше скажу: сегодня, наверное, уже нет ни одной однонациональной вепсской семьи. Радует, что родители, которые являются генетическими вепсами и сами часто не говорят на языке, отдают своих детей изучать вепсский язык. Также хочу сказать, что существует вепсская интеллигенция, которая живет в Петрозаводске и других городах. Эти люди работают в газетах, на радио и телевидении, снимают фильмы и многое делают для того, чтобы вепсский язык звучал. Работает специальный клуб, в который мы можем прийти и поговорить по-вепсски. Вепсы из сельской местности живут компактно, но имеются определенные сложности в общении между жителями разных населенных пунктов.
— Существует ли у вас и ваших коллег связь с учеными из Финляндии — интересны ли российские вепсы родственному народу из соседнего государства?
— Бесспорно, мы тесно общаемся. В Финляндии живет один профессор, который активно занимается изучением вепсского языка, преподает его студентам. Я сама туда ездила читать лекции по вепсскому языку и литературе. Кроме того, в Финляндии есть фонд, который выделяет гранты в том числе и на изучение вепсского языка. Одна из наших сотрудниц получила большой грант, она изучает вепсский язык заговоров и причитаний.
— Зная вепсский язык, можно разговаривать с современными финнами без переводчика?
— Языки очень похожи, в особенности корни. По некоторым языковым законам в вепсском языке отпали конечные гласные. Например, лес по-фински будет «мется», а по-вепсски — «метс». Когда я определила эти законы как языковед, мне стало легко. Но поначалу я путала финские и вепсские слова, и финны говорили, что я говорю на праязыке, потому что вепсский более древний язык. Некоторое время назад его даже назвали прибалтийско-финским санскритом.
— Есть ли сегодня необходимость в языковых этнографических экспедициях в вепсские деревни? Могут ли современные вепсы дать что-то науке?
— Экспедиции всегда уместны, и они многое дают. В последний раз я ездила в такую экспедицию в 2013 — 2014 годах, и она очень помогла в составлении лингвистического атласа вепсского языка, который сейчас выходит в Санкт-Петербурге. По условиям исследования мы должны были разговаривать с местными жителями только на вепсском языке, и нас повсюду понимали, отвечали на вопросы. Нам много нового удалось собрать — сказки, пословицы. У нас ведь и без того богатое собрание материала — в нашей фонотеке более 500 часов записей.
— Вы уроженка бабаевской Войлохты. Как вас в детстве приучали к вепсскому языку?
— Это происходило в семье, мои родители оба были вепсами. Наша деревня располагалась за болотами, была почти целиком вепсской, русских было три-четыре человека. В 1930-х годах была первая попытка создания вепсской письменности, в которой участвовал мой дядя. Он автор одного из учебников. Его сестра, моя мама, была преподавателем вепсского языка. До пяти лет я говорила только по-вепсски. К сожалению, моя мама рано умерла, и наша семья стала двуязычной — отец привел жену из русской деревни. Папа тоже рано умер, и я ей очень благодарна за что, что она стала для нас настоящей мамой. Так вот, постепенно я и мои два старших брата перешли на русский язык, но я осталась двуязычной.
— Почему для вас было важно помнить вепсский язык? Для сохранения самосознания?
— Понимание того, что такое быть вепсянкой, пришло несколько позднее. Само слово «вепсы» не использовалось моими односельчанами и жителями соседних вепсских деревень. Мы называли себя «свой народ» (или просто «свои»), который говорит на «своем языке». Я в детстве и юности часто задумывалась над тем, кто я такая и кто мы такие. Мы не знали, живут ли еще где-то представители нашего народа. Об этом не писали, не говорили. И когда я поступила в институт в Вологде и выбрала на первом курсе тему «Говор родной деревни», я спросила у диалектолога, какой говор мне описывать. Она сказала: русский, конечно. А я ей говорю, что мы говорим на своем языке. А диалектолог мне говорит: в разных районах говоры отличаются. Но когда я произнесла ей несколько фраз на вепсском, она, конечно, поняла, что это не русский говор, а другой язык. Там, в институте, я и осознала себя вепсянкой. В начале 1960-х годов в наши деревни стали приезжать ученые записывать вепсскую речь, они и сказали нам, что мы вепсы.
— Выходит, во времена вашего детства в Войлохте браки между вепсами и русскими не возбранялись.
— Моя вторая мама была единственной русской в деревне, все остальные семьи были чисто вепсскими. Мама все понимала по-вепсски, но не говорила. Многие вепсы считали ее своей, видя, что она все понимает. Они говорили ей по-вепсски, она отвечала по-русски. Наша деревня располагалась на пограничной территории вепсских районов, русские деревни были неподалеку. А в таких пограничных местах люди очень крепко держатся за свой язык, стремятся его сохранить. Это я вам как ученый говорю. У нас сохранилось множество древних, исконных слов, которые исчезли на других территориях, располагавшихся более глубоко в вепсских землях.
Вепсы — северный народ, родственный финскому, карельскому и другим прибалтийско-финским народам. Наибольшее количество вепсов сегодня живет на северо-западе России — в Вологодской и Ленинградской областях, а также в Карелии. Кроме того, вепсов можно встретить в Иркутской и Кемеровской областях, массовое переселение вепсов в Сибирь произошло при Столыпине. Согласно переписи, в России проживает около 6 тысяч вепсов. Практически все из них двуязычны.
Что такое вепсский язык
Международный год языков коренных народов, объявленный ООН, выпал на благоприятный для вепсского языка период. Учёные, изучающие вепсский язык, вепсские писатели и журналисты в один голос называют этот период «возрождением». Толчок к развитию, который был дан в 1990-е годы, с финансовыми и административными вложениями, принёс свои плоды – издаются словари и учебники, открыты классы и центры вепсской культуры, на вепсском языке работают газеты, сайты и телеканалы. Что не менее важно, изучать вепсский язык приходит молодёжь, в том числе русская.
Вепсский язык стал в последние годы языком международного общения. Изучение вепсского языка объединило специалистов и активистов из России, Финляндии и стран Балтии. Проводятся международные конференции, выделяются гранты от европейских фондов на изучение вепсского языка, иностранные учёные совершают языковые этнографические экспедиции в российские деревни. И про «санкции» с «аннексиями» здесь никто не говорит, таких слов в вепсском языке попросту нет.
Вепсский язык – сохранить и развить
Вепсы – северный народ, родственный финнам и карелам. Больше всего вепсов сегодня живёт на северо-западе России – в Ленинградской и Вологодской областях, а также в Карелии. Также вепсов можно встретить в Иркутской и Кемеровской областях – массовое переселение вепсов в Сибирь произошло при Столыпине. Согласно переписи населения, в России проживает около 6 тысяч вепсов. Практически все они двуязычны, однако для многих вепсский язык остался языком детства и бабушкиных сказок – понимать понимают, но в быту не употребляют.
О том, зачем и кому нужны сегодня исследования вепсского языка, «Русский мир» побеседовал с самым авторитетным специалистом в этой области, создателем литературного вепсского языка доктором филологических наук Ниной Зайцевой. Она издала 15 учебников по вепсскому языку и является автором вепсского эпоса «Вирантаназ», в котором фольклорные мотивы переплетаются с диалогами, песнями, похоронными и свадебными плачами. Нина Зайцева возглавляет сектор языкознания в Институте языка, литературы и истории Карельского научного центра РАН.
«Кому нужны наши исследования? Нужны науке, прежде всего, мы же учёные, – говорит она. – Наука не может стоять на месте и должна развиваться. Но когда научная работа совпадает с периодом возрождения языка, эти знания используются ещё и на практике. Наука исследует всё, что нас окружает. Каждый вид растения и насекомого. Тоже можно задать вопрос – зачем, для чего, кому это нужно?»
– Вы назвали сегодняшний период возрождением вепсского языка…
– Безусловно, развитие идёт. Знаете, когда ко мне в 1989 году обратились с предложением перевести что-то из Библии на вепсский язык, я тогда засомневалась, при том, что я вепсянка с абсолютным знанием языка. А теперь я могу с уверенностью сказать, что любую филологическую лекцию я могу прочитать на вепсском языке и выступить на любую тему общечеловеческого характера по-вепсски. Физика, химия или, условно говоря, ракетостроение на вепсском пока недоступны. Вепсский язык развивается, в том числе благодаря учёным, преподаванию в школе, выходу учебников и так далее.
– Насколько сегодня вепсский язык развит в бытовом общении?
– Трудно сказать. Функция сохранения языка лежит на семье, а семьи, в которых есть вепсы, очень часто смешанные. Даже больше скажу – сегодня, наверное, уже нет ни одной однонациональной вепсской семьи. Радует, что родители, которые являются генетическими вепсами и сами часто не говорят на языке, отдают своих детей изучать вепсский язык. Также хочу сказать, что существует вепсская интеллигенция, которая живёт в Петрозаводске и других городах. Эти люди работают в газетах, на радио и телевидении, снимают фильмы и многое делают для того, чтобы вепсский язык звучал. Работает специальный клуб, в который мы можем придти и поговорить по-вепсски.
– Насколько тесно вы связаны с учёными из Финляндии?
– Бесспорно, мы тесно общаемся. В Финляндии живёт один профессор, который активно занимается изучением вепсского языка, преподаёт его студентам. Я сама туда ездила читать лекции по вепсскому языку и литературе. Кроме того, в Финляндии есть фонд, который выделяет гранты, в том числе и на изучение вепсского языка.
– Зная вепсский язык, можно разговаривать с современными финнами без переводчика?
«Ворона, ворона, чего тебе надо?»
Вепсские писатели и поэты, с которыми довелось побеседовать корреспонденту «Русского мира», рассказали, что для них творчество – не только самореализация, а настоящая жизненная миссия. И за перо они взялись во многом для пополнения вепсской книжной полки. Пишут не только о древности и мифологических героях, но и о дне сегодняшнем.
Ольга Жукова – педагог, учёный и детский писатель из Петрозаводска. «Я родилась в Ленинградской области в вепсской семье, – рассказала она. – Большую часть детства я прожила с бабушкой и дедушкой, и между собой они разговаривали по-вепсски, а с детьми по-русски. У меня было пассивное знание языка – я всё понимала, но говорила очень мало. Когда началось возрождение языка и в моей школе вепсский язык появился в качестве факультатива, я стала посещать занятия».
Иногда по вечерам маленькая Оля просила прабабушку рассказать вепсскую сказку. Некоторые из этих сказок, услышанных перед сном, вошли в вепсский фольклорный сборник, который составляла дипломированный специалист Ольга Жукова. «Я иногда звоню своей бабушке и маме, чтобы уточнить, как произносится то или иное слово по-вепсски», – говорит Ольга. – Хотела бы я, чтобы мои дети знали вепсский язык? Наверное, да. Утром одеваю маленького сына, говорю ему по-вепски: “подними ногу, подай шапку”. Он понимает. Я знаю, что нужно с малых лет говорить с ребёнком на вепсском языке, и пытаюсь это делать, но не выдерживаю – говорю вперемежку».
Стихи Ольга Жукова начала писать ещё в школе – на уроке дали задание придумать стишок или сказку. Она и сочинила песенку, да так удачно, что её опубликовали в финском журнале и стали разучивать в детских садах. И до сих пор поют.
«С тех пор я пишу, – говорит Ольга. – Не потому, что я настоящий поэт и из меня льётся лирика, а потому что у нас мало литературы, мало книг для детей на вепсском языке. Появились журналы, просят написать, я откликаюсь, потому что вижу, что это нужно». Вышли несколько книг авторских произведений Ольги Жуковой и сборников сказок, колыбельных и считалок, которые она собрала и обработала. Их быстро разбирают по кружкам и детским садам.
«Бывает так – есть фольклорная фраза, я беру её и дописываю до полноценного стихотворения, – рассказывает Ольга. – Допустим, есть такая приговорка – “Ворона, ворона, чего тебе надо?” По-вепсски она рифмованная. Я с детства слышала эту приговорку, она очень хорошо запоминается. Я её досочинила до стихотворения – “Чего вороне надо?” Она рассказывает, что ей нужно поесть, попить, найти своё гнездо и знать обо всём на свете».
Ольга преподаёт вепсский язык студентам. По её словам, раньше на факультет прибалтийско-финской филологии в петрозаводский вуз принимали только после собеседования, и от студента требовалось знание языка. Сейчас это условие отменено, стала поступать молодёжь, которая не связана корнями с вепсами, но интересуется культурой этого народа. «Наличие корней подстёгивает к изучению языка, является хорошей мотиваций, – говорит Ольга Жукова. – Но корни не являются обязательным условием. У меня училась девушка из Мурманской области, из русской семьи. Она отучилась 5 лет и сейчас уезжает в вепсское село преподавать вепсский язык в школе».
«Удивительный народ» и «Вепсская кухня»
«Вепсский язык – мой родной язык, я ведь родилась в вепсской деревне, росла в семье, где говорили только лишь на нём, – рассказала «Русскому миру» писатель и поэт Валентина Лебедева. – Мне повезло с бабушкой и мамой, которые любили отвечать на мои вопросы, открывая для меня удивительный мир с верой в духов и силу заговоров. Длинными зимними вечерами в наш дом приходили на беседы соседи, я замирала от их рассказов про домовых, леших, нойдов (колдунов), запомнила много разных удивительных историй. Короткие стишки, песенки на вепсском языке начала сочинять рано, в далёкой юности. Мне никогда не хотелось писать стихов на русском языке, я их, если и сочиняла, то вымучивала из себя с трудом, а на родном языке они возникали внезапно, слова приходили сами собой».
По-настоящему заняться творчеством Валентине удалось, когда она вышла на пенсию. Поселилась в деревне и принялась писать небольшие рассказы, сюжетом которых были бытовые сценки из деревенской жизни, а героями – реальные люди из прошлого и настоящего. «Должна сказать, что прозу писать гораздо трудней стихов, здесь нужна усидчивость, хорошее знание языка, местных традиций и деревенского колорита, – рассказывает она. – Я не следовала каким-либо литературным нормам и правилам, стараясь раскрыть характеры героев, я пользовалась лишь известным мне словарным запасом вепсского языка, в котором очень мало прилагательных, но много глаголов с различными оттенками действия, поступка».
В 2015 году вышла в свет её книга «Удивительный народ» с авторскими рассказами и стихами, а также собранным фольклором. Книга имела большой успех, вызвав желание прочесть её как у вепсов, так и у русских. Потом были и другие книги, в том числе издания, посвящённые вепсской кухне.