что такое вакцинная дипломатия
«Вакцинная дипломатия»: роль экспорта вакцины от COVID-19 во внешней политике КНР
Авторизуйтесь, если вы уже зарегистрированы
Студент бакалавриата программы «Политология» факультета социальных наук НИУ ВШЭ
25 июня 2021 г., по данным информагентства «Associated Press», Китай пригрозил Украине блокировкой поставок минимум 500 тыс. доз китайской вакцины «CoronaVac», если украинское руководство не отзовет свою подпись под совместным заявлением о правах уйгуров, принятым в рамках 47-й сессии Совета ООН по правам человека. Несмотря на то, что МИД КНР позже заявил, что предоставление вакцин другим странам не преследует цели оказать на них политическое влияние, возникший вопрос о роли вакцин в китайской дипломатии остается крайне важным в условиях нарастающей третьей волны коронавируса.
КНР прикладывает усилия, чтобы с помощью вакцины получить влияние в различных регионах земного шара (в первую очередь, в развивающихся странах). Однако если на более ранних этапах «коронакризиса» вакцины воспринимались лишь как некая мягкая сила или демонстрация доверия той или иной стране, то сегодня, в условиях растущей третьей волны коронавируса на примерах Бразилии, Парагвая или Украины можно наблюдать, что КНР способна использовать вакцину как предмет для торга с другими странами. Вакцинация становится жизненной необходимостью, и некоторым странам, не имеющим возможности получить нужное количество вакцин из России, ЕС, США или Индии, приходится идти на уступки Китаю.
В то же время вакцинные гонки в Латинской Америке, а также Южной и Восточной Азии обнажили потенциал влияния КНР на ряд стран, привычно воспринимавшихся как сфера влияния стран Запада и стран QUAD (в первую очередь, это заметно на примере Таиланда). Они также продемонстрировали недоработки Пекина в отношениях с рядом стран, воспринимавшихся как государства китайской сферы влияния (Мьянма, Мальдивы, Непал).
25 июня 2021 г., по данным информагентства «Associated Press», Китай пригрозил Украине блокировкой поставок минимум 500 тыс. доз китайской вакцины «CoronaVac», если украинское руководство не отзовет свою подпись под совместным заявлением о правах уйгуров, принятым в рамках 47-й сессии Совета ООН по правам человека. Несмотря на то, что МИД КНР позже заявил, что предоставление вакцин другим странам не преследует цели оказать на них политическое влияние, возникший вопрос о роли вакцин в китайской дипломатии остается крайне важным в условиях нарастающей третьей волны коронавируса.
Вакцина как новая необходимость
Чтобы оценить возможности китайской «вакцинной дипломатии», рассмотрим яркий кейс. Политика Бразилии в период президентства Жаира Болсонару (которого иногда называют бразильским Трампом) имеет весьма антикитайский характер. Так, в апреле 2020 г. министр образования Бразилии Абрахам Вейнтрауб заявил, что КНР получает выгоду от пандемии, а сам президент Ж. Болсонару в октябре того же года раскритиковал китайскую вакцину и пообещал не допустить ее к использованию в стране. События разворачивались на фоне заинтересованности китайской компании «Huawei» в развитии 5G-технологий в Бразилии.
Однако уже в феврале 2021 г. агентство связи Бразилии неожиданно допустило компанию «Huawei» к участию в создании в стране сети 5G – решение было принято на фоне нового роста заболеваемости COVID-19 и продиктовано необходимостью получения доступа к вакцинам, которые могли бы исправить ситуацию. В феврале министр коммуникации Бразилии Фабио Фариа после поездки в Пекин заявил, что «воспользовался поездкой, чтобы попросить вакцины, которую все требуют».
Кейс Украины выглядит гораздо прозаичнее по сравнению с бразильским — страна по политическим причинам не имеет доступа к российским вакцинам и в то же время не способна получить от западных стран достаточное количество препарата для полномасштабной вакцинации населения, поскольку не является приоритетным направлением поставок. Попытки же создания собственной вакцины или оказались неуспешными, или также не покрывают спрос внутри страны. Именно поэтому Украина нуждается в Китае как в экспортере вакцины — иных возможностей провести полную вакцинацию в перспективе нет.
«Вакцинная дипломатия» — не только Китай
Еще 5 марта 2021 г. представитель Белого дома Джейн Псаки заявила, что Россия и Китай используют вакцину как инструмент дипломатии. Явление «вакцинной дипломатии» действительно существует, но подобный тип внешнеполитических воздействий не является особенностью поведения именно России и Китая — почти все страны-экспортеры стараются поставлять вакцины напрямую в нуждающиеся государства, а не через всемирную инициативу по борьбе с коронавирусом COVAX.
ЕС направляет поставки в Балканский регион, стараясь «дать отпор» российской и китайской вакцине, США также стремятся поставлять свои вакцины напрямую и оказывают особое внимание латиноамериканскому региону.
КНР же в своих действиях официально руководствуется принципом, о котором говорил 3 июля 2021 г. главой МИД Ван И — старается фокусировать внимание на развивающихся странах (что можно увидеть на карте поставок китайских вакцин).
Западные развитые страны не стремятся отправлять вакцины в страны второго эшелона и тем самым мотивируют их обращаться к Китаю или к России. В ответ на подобные обращения Запад часто проявляет стремление не допустить незападные вакцины в развивающуюся страну и становится благосклоннее к поставкам. Таким образом, конкуренция государств на рынке вакцин положительно сказывается на обеспеченности ими стран второго и третьего мира.
Попытка решения тайваньского вопроса?
7 апреля 2021 г. гонконгское издание «South China Morning Post» опубликовало информацию о том, что КНР «шантажирует» правительство Парагвая отказом от поставок вакцины в случае сохранения дипломатических отношений Парагвая с Китайской Республикой (Тайванем). С таким же обвинением выступил и министр иностранных дел Китайской Республики Джозеф Ву, заявив, что КНР использует вакцину как средство оказания давления на страны Латинской Америки по этому вопросу. На данный момент Парагвай продолжает сотрудничество с Тайванем и планирует проводить на своей территории испытания тайваньской вакцины несмотря на все противодействие, хотя и разрешил использование китайских вакцин и получил в дар миллион американских доз вакцин.
Помимо Парагвая еще одна страна, поддерживающая дипломатические отношения с Тайванем, — Гондурас — также договаривалась о поставках китайской вакцины, но последние действия США по поставкам вакцины в Центральную Америку несколько сменили вектор движения гондурасского правительства. Несмотря на это, нельзя говорить о твердом намерении Пекина полностью ликвидировать признание Тайваня через использование «вакцинной дипломатии». Из 15 государств, поддерживающих отношения с Тайванем, лишь в двух случаях мы можем говорить о попытках КНР навязать отказ от дипломатических отношений с Китайской Республикой. Гондурас и Парагвай сами обратились к КНР за помощью в вакцинации, и поэтому взамен получили требование о решении «тайваньского вопроса», однако последние активные действия США по поставкам вакцин в Латинскую Америку позволили странам обойтись без изменения политической ориентации.
Латинская Америка: между КНР и США
Как мы видим на примере Парагвая, Гондураса и Бразилии, особое место в «вакцинной дипломатии» КНР занимает Латинская Америка: почти все страны Южной Америки (за исключением Суринама) и большая часть стран Центральной Америки признали китайские вакцины от Sinovac и Sinopharm. Важнейшим импортером китайской вакцины стал Чили, и это не удивительно — Сантьяго давно проводит политику торгового и политического сотрудничества с КНР.
США, считающие Латинскую Америку зоной своих прямых интересов со времен доктрины Монро, стараются сохранить за собой контроль над регионом, но в вакцинной гонке страна проигрывает. В то время как КНР давно вышла на экспортный рынок, США все еще озабочены вопросами обеспечения вакциной собственного населения и для противодействия китайскому влиянию в регионе часто прибегают к двусторонним договоренностям о непринятии третьими странами китайских вакцин в пользу американских поставок в отдаленном будущем.
Однако сегодня США начинают возвращать контроль над ситуацией. Так, 28 июня 2021 г. президент Джо Байден заявил о новых поставках вакцины в Колумбию, Перу, Мексику, Бразилию, Гондурас и Парагвай. Интересно, что в начале года США сняли часть санкций с Венесуэлы, что также некоторыми специалистами рассматривается как попытка подготовить почву для поставок вакцины в эту южноамериканскую страну.
Восток — не все так просто
Китайская «вакцинная дипломатия» отнюдь не ограничивается Латинской Америкой: важным направлением также является Восточная и Южная Азия. 11-16 января Ван И провел турне по странам Юго-Восточной Азии, в ходе которого заявил о связке Инициативы пояса и пути и поставок вакцины.
И здесь наблюдаются заметные успехи — Китаю удалось стать основным поставщиком вакцины на Филиппины, в Индонезию и Малайзию. Неожиданным для экспертов стало присоединение к этой группе стран Таиланда — государства, имеющего серьезные связи с США и Японией.
В то же время вступление в вакцинную гонку Индии — одного из главных оппонентов КНР — показало, что успехи Китая не так велики, как кажется на первый взгляд. Наибольший интерес представляет ситуация с поставками вакцины в четыре страны: Бангладеш, Непал, Мальдивы, Мьянма. Несмотря на то, что в последние годы были крайне распространены мнения о потере Индией своего влияния на Мальдивах и в Непале, обе страны получали вакцины не из тех стран, из которых ожидалось. Так, Мальдивы получили большую часть доз из Индии, несмотря на то, что на момент их получения индийская вакцина все еще проходила испытания. Схожая история произошла в Бутане, который добился значительных результатов в вакцинировании населения благодаря индийской версии вакцины «AstraZeneca». Непал же, несмотря ухудшение непало-индийских отношений в последние 10 лет, все еще достаточно сильно зависит от поставок индийской вакцины «Covishield».
Несмотря на визит Ван И в январе текущего года, Мьянма, являющаяся давним другом Китая, предпочла именно индийские вакцины (3,7 млн индийских вакцин против 500 тыс. китайских). В то же время положение Китая на Шри-Ланке было подтверждено: китайские вакцины полностью доминируют в стране (как и в Пакистане).
Положение Китая в Бангладеш оказалось не столь устойчивым, и не без причины: в Бангладеш задумывались о вступлении в инициативу QUAD, и КНР всячески намекала правительству в Дакке, что эти действия будут восприняты как недружественные. Вакцинация населения Бангладеш проходит в конкурентной борьбе между двумя местными гегемонами, однако Индия имеет серьезное преимущество: 30 млн ее вакцин против 15 млн из КНР.
Таким образом, вакцинное противостояние в Южной и Восточной Азии, начинавшееся с явным преимуществом КНР, столкнулось с противодействием, но не со стороны США или Японии — интересы QUAD в этом регионе представляет Индия, старающаяся продвигать свою вакцину в соседних странах и часто даже выигрывающая конкуренцию у Китая.
КНР прикладывает усилия, чтобы с помощью вакцины получить влияние в различных регионах земного шара (в первую очередь, в развивающихся странах). Однако если на более ранних этапах «коронакризиса» вакцины воспринимались лишь как некая мягкая сила или демонстрация доверия той или иной стране, то сегодня, в условиях растущей третьей волны коронавируса на примерах Бразилии, Парагвая или Украины можно наблюдать, что КНР способна использовать вакцину как предмет для торга с другими странами. Вакцинация становится жизненной необходимостью, и некоторым странам, не имеющим возможности получить нужное количество вакцин из России, ЕС, США или Индии, приходится идти на уступки Китаю.
В то же время вакцинные гонки в Латинской Америке, а также Южной и Восточной Азии обнажили потенциал влияния КНР на ряд стран, привычно воспринимавшихся как сфера влияния стран Запада и стран QUAD (в первую очередь, это заметно на примере Таиланда). Они также продемонстрировали недоработки Пекина в отношениях с рядом стран, воспринимавшихся как государства китайской сферы влияния (Мьянма, Мальдивы, Непал).
«Это как холодная война» Как создание вакцины от коронавируса превратилось в инструмент международной политики
Пандемия коронавирусной инфекции стала настоящим испытанием не только для глобальной экономики, но и для всех стран в отдельности, их правительств и политических режимов. Спасательным кругом в нынешней ситуации должны стать вакцины, которые остановят распространение заражения. Спустя десять месяцев борьбы с пандемией сразу несколько вакцин находятся в заключительной стадии клинических испытаний, а число предзаказов исчисляется миллиардами доз. За возможность первыми получить долгожданную панацею развернулась серьезная борьба между странами: одним вакцина поможет защитить население и спасти падающие рейтинги правительства, другие рассчитывают усилить свои внешнеполитические позиции и обрести новых союзников. О том, как в новом постковидном мире вакцина становится действенным инструментом внешней и внутренней политики, — в материале «Ленты.ру».
Мало кто догадывался, что ждет мир, когда в конце декабря 2019-го — начале января 2020-го в сети появлялись видео из Китая, на которых люди теряли сознание на улице из-за неизвестного ранее заболевания, а медики в костюмах биологической защиты разгоняли зевак и уносили несчастных в неизвестном направлении. Никто не мог подумать, что новый вирус приведет к жесткому карантину и беспрецедентному для современного мира закрытию границ, обрушит экономику даже самых развитых стран и унесет более миллиона жизней.
Природа глобализации такова, что опасный патоген, впервые замеченный в китайском городе-миллионнике Ухане, стремительно распространился по разным уголкам мира — от крошечных островных государств до поселений индейцев Амазонки. Уже 30 января Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) признала распространение коронавирусной инфекции чрезвычайной ситуацией, имеющей международное значение, а 11 марта назвала вспышку неизвестного ранее патогена пандемией.
Приблизительно в это же время крупные фармакологические компании и исследовательские центры вступили в гонку по поиску и разработке вакцины от смертельного вируса. Обычно этот процесс занимает годы (а то и десятилетия), и лишь 10 процентов «кандидатов», как правило, не проваливают клинические испытания и доходят до населения. Сейчас же, учитывая высокую контагиозность вируса SARS-CoV-2 и разрушительное воздействие пандемии на глобальную экономику, разработчики прикладывают максимум усилий для ускорения создания вакцины, а регуляторы существенно упростили процедуру регистрации новых препаратов. Однако повлиять на средние показатели успешности разработок гораздо сложнее.
Десять из них находятся в заключительной — самой масштабной и решающей — фазе испытаний, которая призвана окончательно ответить на вопрос об их эффективности и безопасности, особенно в случае детей, пожилых и людей со слабым здоровьем. Чисто теоретически одна из этих вакцин — те самые 10 процентов — и может стать долгожданной панацеей.
Сразу четыре из 10 вакцин-лидеров гонки разрабатываются в Китае. Над еще тремя работают американские компании — Novavax, Moderna и Pfizer (в последнем случае — совместно с немецкой BioNTech и китайской Fosun Pharma). Кроме того, в заключительных стадиях разработки находятся британская вакцина от компании AstraZeneca и Оксфордского университета, российская вакцина от Национального исследовательского центра эпидемиологии и микробиологии имени Н.Ф. Гамалеи, а также препарат, разработанный бельгийской Janssen Pharmaceutical Companies — дочкой американской Johnson&Johnson.
«Гонка по разработке вакцины похожа на космическую гонку между США и Советским Союзом. Это как холодная война», — оценил происходящее Брэд Лонкар, основатель американского биотехнологического фонда, ориентированного на Китай. По его словам, для китайских чиновников это, в свою очередь, «не только предмет национальной гордости и важный шаг для защиты их собственного здоровья, но и способ продемонстрировать свое превосходство».
Сколько вакцин направить в другие страны, а сколько оставить себе? Если делиться с другими, то по какому принципу? Что требовать взамен? Ответы на эти непростые вопросы определят имидж и геополитическое влияние стран на ближайшие годы, сформируют новые партнерства и альянсы и усугубят существующие противоречия.
Кто первый встал, того и вакцина
«На протяжении десятилетий одни и те же уставшие голоса предлагали одни и те же неудачные решения, преследуя глобальные амбиции за счет собственного народа. Но вы можете найти истинную основу для сотрудничества только тогда, когда вы заботитесь о собственных гражданах. Как президент я отверг неудачные подходы прошлого, и я с гордостью ставлю Америку на первое место так же, как и вы должны ставить свои страны превыше всего. В этом нет ничего страшного — это то, что вы должны делать», — с такими словами в разгар всемирной пандемии президент США Дональд Трамп обратился к 75-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН.
Лидерство в гонке за вакциной и обеспечение ею американцев в приоритетном порядке — как и просто подобные обещания — могут стать серьезным подспорьем для Трампа в борьбе на президентских выборах, до которых уже меньше месяца. Особенно важно это на фоне растущей критики того, как его администрация справляется с пандемией в стране.
«Думаете, электорат Трампа будет довольствоваться стратегией вакцинации, которая не «сделает Америку снова великой»?» — отмечает Дэвид Солсбери, бывший директор по иммунизации британского Министерства здравоохранения, который в настоящее время является сотрудником лондонского аналитического центра Chatham House.
Допустим, твоя страна разработает вакцину раньше других, но сразу же поставит ее в другое государство, — такое явно голосов не прибавит
По всей видимости, исходя из этих соображений американское правительство уже заключило предварительные соглашения о поставках вакцин с компаниями Novavax, Pfizer, Moderna, Johnson&Johnson и Sanofi. Причем речь идет о 100 миллионах доз каждой после одобрения регуляторами. А с AstraZeneca власти США договорились о поставках целых 300 миллионов доз — и это при том, что все население страны насчитывает приблизительно 330 миллионов человек. Кроме того, в июне Штаты скупили почти все мировые запасы препарата ремдесивир, который используется для лечения больных COVID-19.
США — не единственная страна, решившая заблаговременно запасаться сразу несколькими видами вакцин. Так, Великобритания договорилась о поставках в общей сложности 340 миллионов доз от пяти производителей (при населении в 68 миллионов человек). Евросоюз должен будет получить 600 миллионов доз от двух разработчиков и ведет переговоры с еще четырьмя. Япония договорилась с Pfizer и AstraZeneca о закупках по 120 миллионов доз каждой из вакцин и обсуждает с Moderna поставки еще 40 миллионов (при населении в 126 миллионов). А Австралия смогла гарантировать поставки 85 миллионов доз двух видов для 25-миллионного населения.
Аналогичные двусторонние соглашения с производителями заключает и ряд развивающихся стран, например, Индонезия, Вьетнам и Бразилия. Индия, чья фармакологическая компания Serum Institute of India будет производить вакцины зарубежных разработчиков, также надеется получить порядка 500 миллионов доз к середине следующего года.
Материалы по теме
Третья мировая волна
«Беда не приходит одна»
Такой ажиотаж и острое желание правительств заблаговременно и гарантированно договориться о поставках обусловлены не только негативным влиянием пандемии на экономику, но и не в последнюю очередь политическими соображениями. Во многих странах карантинные меры и растущая безработица привели к существенному падению рейтингов правящих партий и кабминов, и вместе с очередной волной пандемии недовольство лишь будет расти. Поэтому обещания скорейшей вакцинации и возвращения к привычному порядку вещей становятся сейчас, пожалуй, самым действенным инструментом зарабатывания политических очков и удержания власти.
Справедливости ради, предзаказы на число доз, существенно превышающее численность населения, также могут быть объяснены тем, что в ряде случаев вакцину нужно вводить в два этапа. Так, например, препарат Института имени Гамалеи предполагает введение второй, «бустерной» дозы через несколько недель после первой. К тому же пока нельзя сказать однозначно, надолго ли люди получают иммунитет и как часто нужно будет прививаться.
Тем не менее в ВОЗ подобные шаги ряда государств окрестили «вакцинным национализмом». «Необходимо в первую очередь вакцинировать некоторых людей во всех странах, а не всех людей в некоторых странах», — сказал глава организации Тедрос Аданом Гебреисус в начале сентября.
Если вакцинами не будут обеспечены люди в странах с низким и средним уровнем дохода, то в нашем взаимосвязанном мире вирус продолжит убивать людей и препятствовать восстановлению экономики во всем мире
По его словам, применение вакцин в качестве глобального общественного блага отвечает национальным интересам каждой без исключения страны. «Вакцинный национализм продлит, а не сократит пандемию», — добавил Гебреисус.
Дипломатия вакцин
Вместе с тем новые препараты, а точнее их поставки в приоритетном или льготном порядке, очевидно, становятся важным инструментом дипломатии. Если раньше традиционным проявлением благих намерений и дружеского отношения Китая к стране было дарение панд, то сейчас милых пухлых зверюшек потеснило китайское портфолио вакцин.
«Разработка и внедрение вакцины от COVID-19 в Китае, когда она будет доступна, станет глобальным общественным благом. Это станет вкладом КНР в обеспечение физической и ценовой доступности вакцины в развивающихся странах», — сказал китайский лидер Си Цзиньпин в своем обращении к 75-й сессии ГА ООН.
Материалы по теме
«Одних прививают, а другие получают пустышку»
«Вы все — обезьяны»
Пекин уже пообещал, что страны Африки получат китайские вакцины первыми и совершенно бесплатно. К тому же за время пандемии Китай направил на африканский континент миллионы средств защиты и тестов, а также договорился с местными компаниями об их производстве. Это неслучайно — в последнее десятилетие страна инвестировала миллиарды долларов в африканскую экономику, особенно в добычу полезных ископаемых и другого сырья. Кроме того, КНР видит в Африке динамично растущий рынок сбыта и плацдарм для расширения своего геополитического влияния и военного присутствия (в частности, у китайцев есть военно-морская база в Джибути).
Помимо Африки Китай обещал направить свои вакцины в приоритетном порядке в ряд азиатских государств — на Филиппины, в Камбоджу, Лаос, Мьянму, Таиланд и Вьетнам. Также их доставят в те страны, где препараты сейчас проходят клинические испытания: в ОАЭ, Бахрейн, Перу, Марокко, Турцию, Бангладеш, Бразилию и Индонезию. А странам Латинской Америки и Карибского бассейна Пекин обещал выдать кредит на миллиард долларов для покупки своих вакцин.
«Правительство определенно заинтересовано в том, чтобы Китай преуспел в производстве хорошей вакцины и чтобы многие страны ее захотели», — считает эпидемиолог и эксперт RAND по Китаю Дженнифер Хуанг Боуи. По ее словам, «это пойдет на пользу его дипломатии и смене нарратива вокруг COVID-19».
По мнению некоторых наблюдателей, в стремлении сделать свои разработки «глобальным общественным благом» Китай может обойти стороной США и Австралию, поскольку там уже не раз обвиняли Пекин в сокрытии вспышки коронавируса, что якобы позволило ей перерасти в пандемию.
Дипломатия вакцин, по всей видимости, становится важным элементом и внешней политики России, первой в мире зарегистрировавшей свой препарат, который сейчас проходит заключительную стадию клинических испытаний. Буквально каждую неделю Российский фонд прямых инвестиций (РФПИ), финансирующий разработку вакцины, объявляет о новых договоренностях на ее поставки как в страны, традиционно поддерживающие дружеские отношения с Москвой, так и в государства, исторически находившиеся в орбите США.
По последней информации, Россия получила около 50 заявок на вакцину из разных регионов мира. Были достигнуты договоренности о поставке 32 миллионов доз в Мексику, до 50 миллионов — в Бразилию, 100 миллионов — в Индию, до 35 миллионов — в Узбекистан, по 25 миллионов — в Египет и Непал. Кроме того, по данным РФПИ, российский препарат будут испытывать в ОАЭ, Саудовской Аравии, на Филиппинах и в Индии, а Белоруссия и Венесуэла уже получили первые дозы для вакцинации добровольцев. А 14 октября было объявлено о регистрации второго российского препарата.
Разумеется, есть попытки предотвратить национализацию вакцин и гарантировать их получение всеми странами одновременно на уровне международных организаций. Так, в конце апреля ВОЗ совместно с европейскими лидер ами объявила об инициативе по ускорению доступа к средствам для борьбы с COVID-19 (ACT). Она призвана обеспечить равный доступ всех стран к тестам, лекарствам и вакцинам.
В настоящее время более 170 стран присоединились к механизму COVAX, с помощью которого планируется поставить два миллиарда доз вакцин в рамках ACT. Однако ей по-прежнему остро не хватает финансирования: на экстренные расходы прямо сейчас нужно 14 миллиардов долларов.
Однако далеко не все верят в успех этой инициативы. «Дело не только в том, что механизму COVAX не хватает финансирования, (. ) что у него нет четких полномочий. Дело в том, что все правительства сталкиваются с огромным давлением общественного мнения — с тем, чтобы они в первую очередь заботились о собственных гражданах», — написал в своей колонке Ричард Хаас, президент частной американской организации «Совет по международным отношениям».
Вакцинный национализм почти наверняка одержит победу над многосторонним подходом к вакцинам
По мнению ведущих эпидемиологов, COVID-19 вряд ли станет последней пандемией, число подобных вспышек новых патогенов будет расти, а значит — будет возрастать роль фармакологических компаний и значимость их разработок. Весьма вероятно, что они станут столь же влиятельными инструментами внутренней и внешней политики государств, как в свое время социальные сети.