что такое ресентимент и в чем его источник
Он вам не бугурт: что такое ресентимент
Ресентимент – это не злоба, не зависть, не баттхёрт, а нечто иное. Разбираемся, в чём же смысл этого важнейшего, по мнению некоторых философов, понятия европейской культуры. Мы упростили всё донельзя, проще уже некуда, даже пытаться не стоит.
Но почему это вообще важно? Дело в том, что при рассмотрении социальных, исторических и политических процессов стоит обращать внимание не только на внешнюю сторону (кто что сказал, кто куда пошёл и т.д.), но и на мотивы этих действий. И хотя каждый человек уникален, но действиями всех людей управляют одни и те же психологические механизмы (то есть, никто на самом деле не уникален). Игнорирование этого часто приводит к ошибкам. Например, люди с готовностью признают, что действия какого-либо политика продиктованы хитрым планом, который у него обязательно есть. Но ведь политик – человек. Следовательно, он испытывает чувства и эмоции, которым вполне может поддаться. Даже президенты стран способны совершать поступки из зависти, от ненависти или просто потому что им внезапно захотелось выплеснуть злость. А политологи будут мудрствовать о хитрых планах.
Оговоримся, что когда речь идёт о властителях высокого ранга, подразумевается, что они умеют держать чувства и эмоции в узде ради реализации интересов группы, которую они представляют. Иначе забраться так высоко у них бы не получилось. Но ведь при всём этом они остаются людьми. А значительная часть психических механизмов человека лежит в области бессознательного (не во фрейдистском смысле, а во вполне современном нейробиологическом). То есть, как бы кто ни прокачивал скилл контроля эмоций, всё равно действовать осознанно на 100% не получится.
А теперь распространим то, что мы сказали об отдельном человеке, на сообщества, социальные группы и целые народы. Может ли ими двигать зависть, ненависть, любовь или обида? На каких принципах будет построено общество, состоящее из чувствующих людей? И что такое общество будет считать справедливым, если разные группы, составляющие социум, имеют разное представление о справедливости, продиктованное в том числе и неосознанными психологическими факторами? Как в таком обществе вообще возможна мораль?
Итак, сегодня весь вечер на арене – Ницше, Шелер и Стросон со своими теориями. Прочитайте, примите к сведению, а потом расскажите вашим детям, родителям, друзьям, врагам и президентам. Может пригодиться.
Мораль господ, мораль рабов
Как-то раз Фридрих Ницше прочитал книгу своего друга, философа Пауля Рэ «Происхождение моральных чувств». От этого текста у Ницше так сильно бомбануло, что он написал работу «К генеалогии морали».
Причина фридриховского бугурта была в том, что Пауль Рэ вывел генезис «добра» из полезности альтруистического поведения для сообщества людей. То есть, изначально понятия морали не было, люди просто делали то, что было полезно для их группы. Причинение пользы вызывало у людей положительные эмоции. Со временем альтруистическое поведение начало маркироваться в обществе не как полезное, а как доброе – так и родилась мораль.
К слову, это довольно-таки популярная теория, родившаяся ещё до Дарвина. Но и в XXI веке она остаётся актуальной. О том, что мораль происходит от альтруизма, который, в свою очередь, рождается от полезности, говорят и современные этологи, изучающие поведение приматов. И находят этому научные подтверждения.
Но вернёмся к нашим философам. Ницше обозвал теорию Рэ «вывернутой наизнанку и извращенной разновидностью генеалогических гипотез». И более того – вообще поставил под сомнение ценность альтруизма. Вот как припекло у Ницше!
Взявшись за ниспровержение моральных идолов, первым делом Ницше попытался проанализировать понятие «добро». Он отметил, что во всех рассмотренных им европейских языках термин «добрый» близок таким понятиям, как «благородный» и «возвышенный». Также и понятие «дурного» соседствует с понятием «простого» и «низкого». Исходя из этого, Ницше сделал вывод об изначальном происхождении морали из способа оценки хорошего и дурного, который был присущ аристократии.
Добрый аристократ – смелый, благородный.
Злой раб – трусливый, шкерящийся по углам.
Однако в дальнейшем, согласно рассуждениям Ницше, в истории что-то пошло не так. А именно, случилось «восстание рабов в морали». Угадаете, кто его устроил? Евреи! Угнетённый народ, как считал Ницше, совершил акт духовной мести по отношению к своим угнетателям, буквально перевернув игру аристократическую мораль вверх тормашками. Новую «мораль рабов» Ницше описывал красочно:
«Только одни отверженные являются хорошими; только бедные, бессильные, незнатные являются хорошими; только страждущие, терпящие лишения, больные, уродливые суть единственно благочестивые, единственно набожные, им только и принадлежит блаженство, – вы же, знатные и могущественные, вы, на веки вечные злые, жестокие, похотливые, ненасытные, безбожные, и вы до скончания времён будете злосчастными, проклятыми и осуждёнными!».
Наиболее полно этот переворот выразился в христианской морали. Таким образом, место «господ» заняли «рабы», а место «здорового» и «сильного» – «больное» и «слабое». Могут существовать лишь два вида морали, и один из них в долгой борьбе одержал победу над другим. Механизм, который подталкивает «рабов» к «восстанию в морали», Ницше назвал ресентиментом (от фр. ressentiment – злопамятность).
Ницшеанское деление на два типа морали не стоит воспринимать в буквально-социальном смысле. Нельзя указать на конкретное сообщество, сказав: «вот рабы», или «это господа». Сам философ обращал внимание на то, что обе системы ценностей могут сосуществовать даже в одном человеке.
Оскорбление чувств
Согласно Ницше, понятие вины проистекает из понятия о долге. Историческое происхождение этих понятий коренится в необходимости сообщества людей защищать себя от причиняемого отдельными индивидами ущерба. Так общество приходит к идее наказания за проступки. Но наказание не порождает нечистую совесть. Наоборот – оно препятствует ее появлению.
Глубинное же чувство вины возникает в том случае, когда наказания, призванные стоять на страже общественного порядка, оборачиваются против человека. Эту мысль можно представить таким образом, что человек, не находящий выхода своим инстинктам, подавленным общественными нормами и правилами, начинает наказывать сам себя. Здесь, в области чувства вины и нечистой совести, согласно Ницше, следует искать корни альтруизма. Самопожертвование философ приравнял к самоистязанию.
В стремлении к наибольшему самоуничижению человек, испытывающий чувство вины, создал кого бы вы думали? Монотеистического Бога! В отличие от древнегреческих богов, служивших аристократической морали, христианский Бог имеет совсем иную функцию – его Ницше назвал самым сильным и мощным генератором чувства вины.
Ницше считал, что люди создали Бога, и прямо предшествовало этому «восстание рабов в морали». Христианскую любовь наш Фридрих тоже не чтил, называя её препятствием свободному развитию. Освобождение от христианских идеалов Ницше горячо приветствовал:
«Однажды, в пору более сильную, нежели эта трухлявая, сомневающаяся в себе современность, он-таки придет, человек-искупитель, человек великой любви и презрения, зиждительный дух, чья насущная сила вечно гонит его из всякой посторонности и потусторонности, чье одиночество превратно толкуется людьми, словно оно было бы бегством от действительности-тогда как оно есть лишь погружение, захоронение, запропащение в действительность, дабы, выйдя снова на свет, он принес бы с собой искупление этой действительности: искупление проклятия, наложенного на нее прежним идеалом».
Это оптимистическое утверждение философ поместил в завершающую часть книги «К генеалогии морали», показав альтернативу «перевёрнутой» системе моральных координат.
Резюме вышесказанного: угнетённые люди не могли наподдать своим обидчикам по задницам. Их чувства обиды, зависти, злости были подавлены. Эта сублимация, породившая ресентимент, вылилась в особую систему «рабских» ценностей, которая сейчас правит бал в обществе. Но и мораль «господ» никуда не делась. По сути, оба типа морали являются двумя способами оценивания, которые в разное время и в разных ситуациях может применять каждый из нас. Но всё-таки здоровой и правильной является только «мораль господ», а от «морали рабов» лучше бы избавиться.
Так говорил Ницше. Но что, если он ошибался, и та система моральных координат, которую он назвал перевёрнутой, на самом деле самая что ни на есть нормальная и здоровая? Ох, да тут сам Заратустра ногу сломит.
Не безумный Макс
История философии – это длящийся уже две с половиной тысячи лет разговор многих людей. Один что-то сказал, второй ему ответил, третий возразил второму. Раз словечко, два словечко, глядь – а уже понаписано столько, что за всю жизнь не перечитаешь. А любители мудрости продолжают умножать тексты. И это здорово, потому что без прогресса в истории мысли не было бы и прогресса в других областях человеческой жизни.
Ранее мы узнали, что Ницше написал книгу в ответ на работу Пауля Рэ. Но, как водится в философском мире, нашёлся мыслитель, который не согласился с Ницше и написал ещё одну работу – уже как ответ Фридриху. Это был немецкий философ еврейского происхождения Макс Шелер, живший в период Веймарской республики и осознанно принявший католицизм. А его текст, который нас интересует, называется «Ресентимент в структуре моралей».
Шелер применил к анализу ресентимента феноменологический подход, и дал такое определение этого понятия:
«Ресентимент – это самоотравление души, имеющее вполне определённые причины и следствия. Оно представляет собой долговременную психическую установку, которая возникает вследствие систематического запрета на выражение известных душевных движений и аффектов, самих по себе нормальных и относящихся к основному содержанию человеческой натуры, – запрета, порождающего склонность к определённым ценностным иллюзиям и соответствующим оценкам».
Обязательными условиями рождения ресентимента Шелер назвал осознание своего бессилия, зависть и стремление к соперничеству. В том случае, если импульс к мести находит выход, удовлетворяется тем или иным способом, нельзя говорить о ресентименте. Этот феномен возникает лишь в тех случаях, когда аффекты, призывающие к отмщению, не находят возможности реализоваться.
Шелер утверждал, что Ницше ошибся, и ресентимент не может лежать в основе христианской морали. Нельзя отождествлять христианскую любовь с идеями всеобщего человеколюбия, или «гуманитаризма».
Ресентимент не порождает и нравственности. Истинная нравственность, согласно Шелеру:
«Покоится на вечном ранговом порядке ценностей и соответствующих ему аксиоматически ясных законах предпочтения, которые столь же объективны и столь же “очевидны”, как и истины математики».
Настоящий же плод ресентимента – это современное человеколюбие, которое на место ближнего, любовь к которому утверждает христианская мораль, ставит человечество в целом. Именно в этом «гуманитаризме» Шелер видит истоки социальных потрясений и революций. Вполне ожидаемые слова от консерватора-католика, которым был Макс Шелер в период написания этого труда.
В огороде резентмент, а в Оксфорде Стросон
Мыслитель совсем иной формации, нежели Ницше и Шелер – англичанин Питер Фредерик Стросон. Практически наш современник – прожил до 2006 года. Классик аналитической философии. Что он делает в этом насквозь континентальном, казалось бы, тексте?
Стросон в наш обзор угодил неслучайно. Дело в том, что он написал работу Freedom and Resentment. И хотя главный мотив его работы – вовсе не ресентимент, а связь моральной ответственности со свободой, но и по нашей теме он высказал интересные предположения.
Стросон писал, что человеку присущи «реактивные эмоции» (reactive attitudes), возникающие автоматически в ответ на какие-либо раздражители. Примеры таких эмоций: ресентимент, гнев, отвращение, благодарность, счастье и чувство вины. Всё это нам нужно, чтобы понять намерения других членов сообщества. Помните школьные эксперименты с лакмусовой бумагой? Так вот, по теории Стросона, человек – это лакмусовая бумажка, реактивные эмоции – её цвет, а другие люди – вещество, в которое бумажку окунают.
С помощью эмоций в обществе распределяется моральная ответственность. Мы ожидаем от других корректного поведения по отношению к себе, а если это ожидание нарушается (нас обижают), испытываем ресентимент. Как на физиологическом уровне боль – это сигнал для нас (немедленно отдёрни руку от горячего чайника, дебил!), так и на социально-психологическом уровне ресентимент – сигнал, свидетельствующий о необходимости установления моральной ответственности.
То есть, для Стросона ресентимент – это не бессильная злоба слабых, подлое и дегенеративное чувство, а наоборот, нечто, придающее нам достоинство, делающее нас моральными существами. Ресентимент – как значок, который носят все участники морального сообщества.
Таковы три взгляда на ресентимент. Но что мы, люди XXI века, живущие в России, можем почерпнуть из трудов Ницше, Шелера и Стросона?
Ницше научил нас сомневаться в естественности общепризнанных норм. Он показал, что у вещей, которые многие считают разумеющимися по умолчанию, есть второе, а то и третье дно. И хотя не он изобрёл сомнение (древнейшую философскую добродетель), но именно Ницше сделал важнейший шаг, поставив под сомнение ценность моральных норм. Впрочем, и тексты самого Ницше следует читать, вооружившись сомнением.
Шелер, оппонируя Ницше, показал, что на каждый хитрый аргумент найдётся контраргумент с винтом. Противостояние этих двух философов даёт нам понять, как один и тот же термин (ресентимент, собственно) приобретает разный смысл, когда о нём говорят люди разных убеждений (проязычник Ницше и католик Шелер). Можем задать себе ещё один интересный вопрос: какие теории одерживают верх – те, которые подкреплены более убедительными аргументами, или же те, которые в силу личных убеждений принимает и разделяет большее число людей?
Есть чему поучиться и у Стросона. Как-никак, он был англичанином, а они – известные мастера устанавливать границы, делать аккуратные заборчики и ухаживать за своими садами. Текст Стросона кажется более простым и понятным, чем работы Ницше и Шелера, но, может быть, в этой простоте больше сложности, чем кажется?
А пока одни учатся правильно сомневаться, а другие пытаются возделывать свой маленький английский садик, в разных российских «вестниках» публикуются «научные» статьи с заголовками «Моральный ресентимент как симптом современной квазитолерантности» и «Ресентимент либеральной интеллигенции».
Если вам понравился материал, вы можете поблагодарить авторов, отправив любую сумму через Яндекс-деньги, с банковской карты или со счёта сотового телефона. Этим вы очень поможете нашему проекту:
Ресентимент
Ресентиме́нт (фр. Ressentiment «злопамятность, озлобление») — философский термин, означающий чувство враждебности к тому, что субъект считает причиной своих неудач («врагу»), бессильная зависть. Чувство слабости или неполноценности, а также зависти по отношению к «врагу» приводит к формированию системы ценностей, которая отрицает систему ценностей «врага». Субъект создает образ «врага», чтобы избавиться от чувства вины за собственные неудачи.
Понятие ресентимента впервые было введено немецким философом Ф. Ницше в его работе «К генеалогии морали». По мысли этого философа, ресентимент является определяющей характеристикой морали рабов, которая противостоит морали господ. Ресентимент, по Ницше, деятельно проявляет себя в «восстании рабов»: «Восстание рабов в морали начинается с того, что ressentiment сам становится творческим и порождает ценности. », [1] — этими словами, собственно, и вводится понятие ресентимента. [2]
Ресентимент является более сложным понятием, чем зависть или неприязнь. Феномен ресентимента заключается в сублимации чувства неполноценности в особую систему морали.
Согласно «Словарю иностранных слов» ресентимент также означает «тягостное сознание тщетности попыток повысить свой статус в жизни или в обществе». [3]
Примечания
Ссылки
 |
Полезное
Смотреть что такое «Ресентимент» в других словарях:
ресентимент — а, м. ressentiment m. 1. Тягостное сознание тщетности попыток улучшить свой статус в жизни или в обществе. Комлев 1995. Ressentiment (fr.) завистливая, бессильная злоба в качестве термина впервые употреблено у Ницше 1887 г. ОЗ 2002 1 86. Под… … Исторический словарь галлицизмов русского языка
РЕСЕНТИМЕНТ — [фр. ressentiment злопамятность, озлобление] 1) тягостное сознание тщетности попыток повысить свой статус в жизни или в обществе; 2) неприятные чувства, враждебность к кому л. Словарь иностранных слов. Комлев Н.Г., 2006 … Словарь иностранных слов русского языка
ресентимент — сущ., кол во синонимов: 1 • озлобление (12) Словарь синонимов ASIS. В.Н. Тришин. 2013 … Словарь синонимов
аксиология — АКСИОЛОГИЯ (от греч. axia ценность и logos учение, понятие, слово) философское учение о природе ценностей, их обосновании и происхождении, о сущности, функциях, типах и иерархии различных ценностей (предметы, события, произведения, а… … Энциклопедия эпистемологии и философии науки
RESSENTIMENT — (фр. ‘мстительность’) понятие, имеющее особое значение для генеалогического метода (см. ГЕНЕАЛОГИЯ) Ницше. Сам Ницше предпочитал употреблять слово ‘R.’ без перевода. Впоследствии понятие ‘R.’ приобрело большую популярность и стало использоваться… … История Философии: Энциклопедия
Шелер, Макс — Макс Шелер Max Scheler Макс Шелер Да … Википедия
Макс Шелер — (нем. Max Scheler; 22 августа 1874, Мюнхен 19 мая 1928, Франкфурт на Майне) немецкий философ и социолог, один из основоположников философской антропологии. Содержание 1 … Википедия
Националист — Не следует путать с термином «нацизм». Пробуждение Уэльса, Кристофер Уильямс, 1911. Образ Венеры как аллегория рождения нации Национализм (фр. nationalisme) идеология и направление политики, базовым принципом которых является тезис о высшей… … Википедия
Националисты — Не следует путать с термином «нацизм». Пробуждение Уэльса, Кристофер Уильямс, 1911. Образ Венеры как аллегория рождения нации Национализм (фр. nationalisme) идеология и направление политики, базовым принципом которых является тезис о высшей… … Википедия
Русские националисты — Не следует путать с термином «нацизм». Пробуждение Уэльса, Кристофер Уильямс, 1911. Образ Венеры как аллегория рождения нации Национализм (фр. nationalisme) идеология и направление политики, базовым принципом которых является тезис о высшей… … Википедия
Что такое ресентимент и в чем его источник
Теперь нам остается рассмотреть две типичные констелляции, имеющие основное значение не только как острые реакции переживания, но и как длительно сохраняющаяся окраска общего фона человеческих чувств и всей жизненной установки. Это рессентимент и борьба за власть.
Под рессентиментом мы подразумеваем комплексную установку чувств людей, действительно или мнимо обойденных в жизни; порожденные завистью и нуждой жизненные воззрения; перспективу жизни снизу; сверлящее, постоянно возобновляющееся чувство скрытого внутреннего возмущения; типичную установку слабого против сильного, бедного по отношению к богатству, безобразного по отношению к красоте, больного, вырождающегося и увядающего по отношению к здоровью и молодости; и вместе с тем здесь отмечается тенденция к кататимной переоценке, придающей слабому и бедному этически более высокую ценность. Рессентимент может быть источником самых идеальных и самых низменных этических импульсов, смотря по тому, как мы его будем. рассматривать. Здесь мы его проанализируем только как психический феномен. Добрая часть этики культурных народов исторически возникла из возмущения большинства слабых против угнетающего меньшинства, против бессердечного использования, обладания собственностью, властью и духовным превосходством за счет побежденных в жизненной борьбе. Высоко одаренные люди, сами пострадавшие, бывшие бедными, больными или душевно слишком легко уязвимыми, выразили свое сочувствие страдающим в словах, которые открывают новые общественные эпохи. Это можно проследить на христианской этике, и особенно хорошо на личности Руссо. На известных стадиях культурно-исторического развития рессентимент и сострадание приводили почти к полному видоизменению нормальных масштабов ценностей, к тенденциозному, иногда граничащему с извращением, этическому предпочтению духовно бедных, голодных и беспризорных, нищих и больных, грязи, лохмотьев, чумной вони и вместе с тем к недооценке сильной, здоровой, жизненной работы, которая воспитывала общественных паразитов в таком количестве, что это влекло за собой, как, например, к концу средних веков, тягчайшие бедствия. Этот антагонизм между моралью господ и рабов, между индивидуализмом и социализмом и теперь еще серьезно влияет на врачебно-общественные вопросы, на карательно-правовую оценку, на общественное попечение о детях и на уход за душевнобольными, и еще совсем недавно он снова освещался в вопросе о праве уничтожения (Хох и Биндинг) общественно неценных жизней.
Обратной стороной сострадания и альтруистской этики являются скрытая или явная зависть и ненависть ничтожного по отношению к великому, тенденция очернить то, что блестит и затоптать в грязь возвышенное или, по крайней мере, из-за легких уколов и притеснений считать себя самого не потерпевшим никакого ущерба в своей малости. В этих маленьких средствах очевидны воля к власти, тенденция подняться снизу вверх. У сильных натур это проявляется как открытая борьба за власть, основывающаяся только на собственной силе и не считающаяся с обществом. В культурно-историческом развитии, протекающем, как известно, в антитезах борьбы за власть, индивидуалистическая мораль господ временно была вновь провозглашена (Ницше) в противовес крайностям альтруистической этики.
Психология неврозов отчасти является отражением борьбы за власть между побежденными и победителями. Многие из истерических механизмов являются не чем иным, как неврозами, в основе которых скрыта определенная цель и которые направлены на самозащиту; они являются маленькими и часто удачными средствами слабых и нервных индивидов для того, чтобы подняться и восторжествовать, несмотря на неравную игру, над умом и могущественными средствами сильных и здоровых. Мы наблюдаем это в массовом эксперименте над неврозами, вызванными войной и несчастными случаями, когда людям, душевно слабо одаренным, удавалось часто ввести в обман умных и склонить их к состраданию и вниманию с помощью производящих впечатление, но неглубоких истерических поступков, удавалось даже достичь существенных преимуществ перед сильными и здоровыми. Выше мы уже приводили пример стареющей девушки, которой ее истерическая реакция ужаса помогла улучшить и даже совершенно переменить положение в семье: из безобразной, игнорируемой всеми, неспособной Золушки по отношению к счастливой, обручившейся сестре она превратилась сразу в центр семьи, обслуживаемый и ценимый всеми с заботливой любовью.
В основе таких невротических семейных отношений лежит особый род уравновешивающей справедливости, но иногда и тягчайшая ирония. В случаях, когда истерический ребенок тиранит родителей ужасающими судорогами и припадками бешенства, а холодная, ищущая наслаждений жена «своим припадком» или всегда наступающим в нужный момент обмороком делает своим рабом здорового мужа, проявляются рессентимент и борьба за власть. Истерический невроз часто является продолжением борьбы за власть, но только другими средствами. Обычно мы не можем не усмотреть в этом холодного расчета, но, возможно, чаще чувства рессентимента являются сферическими, диффузными, скрытыми в душевных глубинах, а вытекающие из них невротические реакции — инстинктивными или полуинстинктивными, как реакция самосохранения у преследуемых маленьких животных. Только многозначительная улыбка, непроизвольно обнаруживающаяся на лице многих истериков во время демонстрации или припадочных симптомов, выдает скрытый триумф слабого над сильным.
Важную роль могут играть рессентимент и борьба за власть и в развитии характера. Природная предрасположенность личности может быть подчеркнута, усилена или, наоборот, сглажена потребностями жизненной борьбы. Если при этом у личности недостает сил к развитию, то возникают всякого рода половинчатости, кажущиеся образования и обманчивые видимости, действующие как настоящие составные части личности, но являющиеся не чем иным, как «мерами предосторожности» (Адлер), намеченными позициями, слабыми форпостами для того, чтобы провести и запугать противника.
В таких случаях возникает то, что называется сверхкомпенсацией, т. е. чрезмерно сильная подчеркнутость некоторых качеств, которые должны скрыть внутренне осознанную слабость. Нередко приходится наблюдать, что горбатые, физически безобразные и незаметные люди особенно тщеславны, они элегантно и тщательно одеваются и причесываются. Постаревшая, действительно безобразная, карликообразная барышня привыкла в своем шизофренном психозе к карикатурной слащавой улыбке, с которой всех спрашивала: «Ну, разве нет во мне чего-то очаровательного?» За усиленным курением сигар, откашливанием, хвастовством, демонстрацией мускулатуры полувзрослых юношей скрывается, хотя они в этом и не признаются, сознание полусозревшей мужественности. Неоднократно осмеянное чванство выскочки выдает его недостаточную уверенность в общении с высшим обществом. «Отсутствие собственной ценности» и «поиски собственной ценности» (Sellbstwertleere, Seibstwertsuche у Шторха) определяют многое в ложных, искаженных, чрезмерных и карикатурных чертах характеров вырождающихся истериков и шизоидных анэстетических психопатов, а именно поиск производящей сильное впечатление внешности при полном отсутствии внутри необходимых для этого данных, ту судорожную, вызывающую то смешное, то почти трагическое впечатление борьбу, направленную на то, чтобы ненастоящими средствами произвести настоящее впечатление, изображая избалованного литератора с пустотой в сердце или проявляя теплое человеческое чувство там, где нет никакого отзвука на человеческие страдания.
Гораздо тоньше проявляется сверхкомпенсация в некоторых чертах характера сензитивных типов. Моральная скрупулезность принудительного невротика возникла в результате борьбы с сильно извращенными или распутными половыми влечениями. Чрезмерная мания величия нежных натур ученых и художников берет начало из постоянных полупоражений их слабой нервной системы под суровыми жизненными ударами.
Так в течение жизни развивается сверх первичных основ влечений и темперамента личности целая надстройка компенсаций, гарантий, торможений. Как «фиктивные руководящие линии» (Адлер) возникает роль «идеального я», образ собственной личности, какой она кажется самому человеку и желательна другим. Эти фиктивные линии образуются как опыт приспособления к окружающей среде и могут в различных отношениях сильно искривляться, а вместе с тем изменять развитие характера в целом под давлением соответствующего переживания. «Идеальное я», таким образом, сильно воздействует на первоначальные возможности реакций личности. Так, нервозный человек с определенным зачатком темперамента в зависимости от действующих на него течений эпохи, духовных идеалов, факторов воспитания может создавать один раз фиктивные руководящие линии человека-господина, другой — человека страдающего, блаженство мученика или умного стоика, третий раз — избалованного эстета и усвоить при этом соответствующие формулы реакций. Дегенеративный истерик меняет свое «идеальное я» часто, как бы играя, подобно театральным ролям. У других жизненная роль переходит в иные роли катастрофично, тут взгляд легко заметит основы темперамента и влечений через это фиктивное «идеальное я», так как многие роли подходят только к определенным темпераментам и одна и та же жизненная роль при различных темпераментах имеет характерные оттенки.