что такое рэмбо в песне
Сценарий «Первой крови» переписывали 26 раз, а героя назвали в честь яблок: дикие факты о первом фильме про Рэмбо
19 сентября в прокат выходит «Рэмбо: Последняя кровь» — пятая часть боевика про Джона Рэмбо в исполнении Сильвестра Сталлоне. В честь этого мы решили заглянуть в истории и вспомнить, с чего начиналась эта франшиза. Как от «Первой крови» отказывались все голливудские студии, почему Сталлоне изначально не хотел играть в фильме, и как благодаря картине образовался новый жанр боевиков 80-х. Вспоминаем самые захватывающие факты о первом фильме про Джона Рэмбо.
Роман «Первая кровь» открыл обывателю внутренний мир вьетнамского ветерана
…но кажется, сделал это слишком рано. На тот момент образ безумного вьетнамского ветерана, который мы увидим у Копполы или Чимино, в культуре просто отсутствовал. Писатель Дэвид Моррелл был канадцем и не воевал, но сильно впечатлился студенческими волнениями в США 60-х, напрямую связанными с войной во Вьетнаме. Так родилась идея книги о вернувшемся домой солдате, который устраивает резню в родном городе.
Моррелл решил показать войну как ад, навсегда разрушающий психику и характер человека. Его Рэмбо был не просто ветераном, а искалеченным войной человеком, который обезумел от пережитого и продолжает убивать, даже вернувшись домой. Но в 72-м, когда вышла книга, и ко времени экранизации старания Моррелла не оценили: в кино Рэмбо предстает гораздо более адекватным героем.
Когда Морелл работал над книгой, его жена купила яблоки сорта Rambo
Этот сорт был выведен в Швеции несколько веков назад в семье фермера Питера Гуннарссона Рэмбо. Морреллу очень понравилось название: в нем он чувствовал какой-то «звук силы», и он решил так назвать своего героя. С шведского языка Rambo переводится как «воронье гнездо», поэтому бывший военный получил позывной «Ворон». В книге, кстати, у Рэмбо нет имени — Джоном он станет уже в кино.
Сценарий фильма пережил 26 драфтов
Сценарий на несколько лет отправился на полку, но успех «Охотника на оленей» и «Апокалипсиса сегодня» возродил к нему интерес. В итоге, после 26 итераций проект оказался в руках двух независимых продюсеров — Марио Кассара и Эндрю Вайны, которые довели его до кинотеатров.
Джона Рэмбо могла сыграть половина Голливуда
Пока сценаристы с продюсерами переписывали сценарий, кастинг-директора перебирали всех доступных актеров среднего возраста. На главную роль рассматривали Клинта Иствуда, Аль Пачино, Роберта Де Ниро, Пола Ньюмена, Майкла Дугласа, Ника Нолти, Джона Траволту, Дастина Хоффмана, Стива Маккуина и многих-многих других. Например, Пачино хотел сделать Рэмбо настоящим безумцем, но авторы фильма эту идею отвергли.
За другие роли тоже велась нешуточная борьба: шерифа Тизла мог сыграть Роберт Дювалл или Джин Хэкмен, полковника Траутмана — Ли Марвин или Кирк Дуглас. Дуглас покинул съемочную площадку за несколько дней до начала съемок из-за разногласий по сценарию. Он хотел, чтобы фильм заканчивался, как книга — смертью главного героя, но Сталлоне был против.
Сталлоне согласился играть Рэмбо при условии, что герой не будет таким отбитым, как его изобразил автор книги
Изначально актер от роли отказывался, как и многие: за 10 лет, что проект находился в производстве, у него появилась слава «проклятого». Он прошел через слишком много рук, никто не хотел за него браться. Но для Сталлоне начало 80-х было очень непростым временем в карьере — он уже был суперзвездой Голливуда, но помимо «Рокки» в его портфолио почти не было успешных картин. Сталлоне очень нуждался в еще одном суперхите. Когда ему повторно предложили роль в «Первой крови», он все же согласился, но поставил условие — сделать Джона Рэмбо более человечным персонажем, а не тем безумцем, которого описал в книге Моррелл.
В целях экономии фильм снимали в Канаде. Зимой!
Так как «Первой кровью» в итоге занималась не большая голливудская студия, а независимая — Carolco, съемки решено было перенести в Канаду, чтобы удешевить производство. Снимали в маленьком городке Хоуп зимой, и погода была не на стороне съемочной группы — постоянно шел дождь и снег, задувал мощный ветер. Во время съемок в лесу из-за плохой видимости кинематографистам запрещали отходить друг от друга на большое расстояние — заблудиться там было проще простого. Несмотря на плохую погоду и легкую одежду, Сталлоне умудрился ни разу не заболеть во время съемок.
Помимо места съемок были проблемы с реквизитом
На съемках Сталлоне повстречал фейковую фанатку
Случилось это в баре неподалеку от съемочной площадки. Актер рассказывал, что в один из вечеров к нему пристала какая-то девица, которая притворялась его неистовой поклонницей. Они провели весь вечер вместе, но в итоге оказалась, что она с ним любезничала только из-за выпивки. Много лет спустя, Сталлоне включит похожую сцену с «фанаткой» в «Рокки Бальбоа» (2006).
Почти все трюки Сталлоне выполнял сам — и страдал
В одной из сцен он даже сломал несколько ребер, но продолжил съемки. В некоторых сценах актер не играет, а действительно страдает от настоящей боли. Досталось и другим актерам: например, во время сцены побега из тюрьмы Сталлоне случайно сломал нос актеру Альфу Хамфрису, ударив его локтем по лицу. По случайному совпадению то же самое в книге — в той же сцене и с тем же персонажем! — делает и Рэмбо. Хамфрису, правда, это не очень понравилось — остаток съемок он проходил с пластырем на лице.
В это сложно поверить, но Рэмбо никого не убивает в фильме
На экране Рэмбо показывает не все возможности ножа, и у Сталлоне была идея включить в картину сцену с убийством какого-нибудь внушительного животного — кабана или волка. Но актера быстро отговорили: животные в канадских лесах были очень опасные, плюс на фильм могли ополчиться защитники природы. В итоге в фильме есть сцена с охотой, но момент убийства остается за кадром.
Съемочная группа долго не могла определиться с финалом фильма
Чтобы закончить съемки, продюсеры влезли в долги
Изначальная версия фильма шла почти три часа
По словам Сталлоне, это было так плохо, что он пришел в ярость. Актер хотел выкупить права на фильм и уничтожить его до выхода в прокат. Но потом в монтаж вмешались продюсеры и утрамбовали картину в 95 минут. В таком виде она и появилась в кинотеатрах.
Дэвид Морелл. Первая кровь. Перевод на русский.
Кто не слышал о Джоне Рэмбо? Все слышали о Джоне Рэмбо. Кто смотрел фильм? Все (ну, почти) смотрели фильм(мы). А кто читал замечательную книгу замечательного американского писателя Дэвида Морелла, по которой был снят самый первый (и самый лучший, на мой взгляд) фильм? Думаю, гораздо меньше людей, чем посмотрели фильм. А жаль.
Книга эта, на мой взгляд, очень достойная, она гораздо глубже и драматичнее даже первого фильма, не говоря уже о последующих. Это, без скидок, серьезная социальная драма на тему, которая, в принципе не так уж чужда и современной России с её молодыми ветеранами многочисленных «горячих точек».
К сожалению, единственный существующий перевод книги «Первая кровь» на русский язык был сделан в 1992 году и он, по моему мнению, не очень хорош. Например, без перевода зачастую были оставлены целые предложения и пассажи оригинала, язык упрощен и зачастую неестественнен.
Перевод пока в процессе, буду выкладывать по главам. Замечания, предложения и комментарии приветствуются.
собственно сам текст ниже. Сначала будет предисловие автора и первая глава.
Летом 1968 года мне, аспиранту Университета штата Пенсильвания, было 25 лет. Моей специализацией была американская литература. К тому моменту я уже закончил дипломную работу по Эрнесту Хемингуэю и начал работать над диссертацией по Джону Эрнсту (имеется в виду Стейнбек, прим перев.). Но в глубине души я всегда хотел стать писателем.
Я знал, что немногие писатели сумели заработать на своем мастерстве, поэтому я решил стать литературоведом, так как это занятие позволило бы мне проводить время среди книг и дало бы мне возможность писать. Один из преподавателей пенсильванского университета, Филипп Класс, который писал научную фантастику под псевдонимом Уильям Тенн, дал мне множество щедрых советов по техникам написания художественного текста. Но, как отмечал Класс: «Я могу научить вас, как писать, но не о чем писать».
О чем же я мог бы написать?
Совершенно случайно я однажды увидел телевизионную передачу, которая изменила мою жизнь. Это были вечерние новости на канале CBS, в которых в этот жаркий августовский вечер ведущий Уолтер Кронкайт противопоставлял два сюжета, чье столкновение молнией вторглось в мое сознание. В первом сюжете была показана перестрелка во Вьетнаме. Вспотевшие американские солдаты ползли по джунглям, ведя огонь очередями из своих М-16, чтобы отразить атаку противника. Пули, летящие в них, поднимали фонтанчики грязи и кромсали листву. Медики отчаянно боролись за жизнь раненых. Офицер выкрикивал координаты в рацию, требуя поддержки с воздуха. Усталость, решимость и страх на лицах этих солдат были пугающе яркими.
Во втором сюжете показывалась битва другого рода. В это душное лето американскую глубинку захлестнула волна насилия. На этих кошмарных кадрах национальные гвардейцы, стискивая свои М-16, пробирались среди мусора на горящих улицах, уклоняясь от летящих в них камней, опасаясь снайперов, засевших среди разбитых машин и выпотрошенных домов.
«А что, если?»: подумал я. Эти волшебные слова являются семенем, из которого вырастает любой художественный замысел. Что, если я напишу книгу, в которой война во Вьетнаме в буквальном смысле слова пришла в Америку? На американской земле не было войн со времени окончания гражданской войны в 1865 году. Поскольку Америка раскололась на два лагеря по поводу войны во Вьетнаме, может быть пришло время написать книгу, в которой обыгрывалось бы фундаментальное разделение нашего общества, которая показала бы ужасы войны прямо у нас под носом.
Я решил, что герой книги, вокруг которого разворачиваются события, должен быть ветераном Вьетнама, «зеленым беретом», который после выполнения нескольких опасных заданий попал в плен, бежал, и вернулся домой, получив высшую американскую воинскую награду – Почетную медаль Конгресса. Но он также должен был принести с собой из Юго-восточной Азии и то, что мы теперь называем посттравматическим синдромом. Преследуемый кошмарами о том, что ему приходилось делать на войне, озлобленный равнодушием и иногда враждебностью гражданских к тому самопожертвованию, которое он проявил ради своей страны, он должен был быть отвергнут обществом, превратившись в бродягу, путешествующего по захолустным дорогам страны, которую он любил. У него должны были отрасти волосы, он должен был перестать бриться, он должен был носить свои нехитрые пожитки в свернутом спальном мешке, переброшенном через плечо и выглядеть так, как выглядели тогда те, кого называли «хиппи». Его я представлял себе как нехитрую аллегорию мятежника, смутьяна.
Чтобы сделать акцент на полярности этих точек зрений, я структурировал роман так, чтобы сцены, описываемые с точки зрения Рэмбо, сменялись сценами, описываемыми с точки зрения Тизла, далее опять с точки зрения Рэмбо, потом опять с точки зрения Тизла. Эта тактика, как я надеялся, должна была заставить читателя идентифицировать себя с обоими из персонажей и, в то же время, заставить его почувствовать отстраненность от них. Кто герой, кто злодей? Оба они герои, или оба они злодеи? Финальное противостояние между Рэмбо и Тизлом должно было показать, что в этой микрокосмической версии вьетнамской войны и отношения американцев к ней, эскалация насилия приводит к краху. Никто из них не победил.
Из-за ограничений, накладываемых учебой в аспирантуре, я не смог завершить «Первую кровь» до тех пор, пока не закончил пенсильванский университет, и не отработал год в качестве преподавателя в университете штата Айова. После публикации романа в 1972 году он был переведен на восемнадцать языков и в конце концов лег в основу широко известного фильма, снятого в 1982 году. Если вы знакомы только с фильмом, конец романа будет для вас пугающим сюрпризом, но телестудия сменила концовку и, как следствие, сумела снять еще два продолжения. К этим фильмам я не имею никакого отношения. Тем не менее, я написал новелизации каждого из них в попытке добавить жизни персонажам, которой они были лишены в поздних фильмах.
Не то, чтобы я возражал против этих фильмов. Они довольно зрелищные и захватывающие. В то же самое время, я осведомлен о тех противоречивых оценках, которые они вызвали и я думаю, что это довольно иронично, что роман о политической поляризации Америки (за и против войны во Вьтенаме) вызвал к жизни фильмы, которые спровоцировали схожую поляризацию (за и против Рональда Рейгана) десятилетие спустя после выхода книги.
Иногда я сравниваю книги про Рэмбо и фильмы с поездами, которые похожи друг на друга, но двигаются в разных направлениях. Иногда я думаю о Рэмбо, как о своем сыне, который вырос и вышел из под контроля отца. Иногда я вижу имя Рэмбо в газете, в журнале, слышу его по радио, по телевизору в отношении политиков, финансистов, атлетов, кого угодно. Его используют то как существительное, то как прилагательное, то как глагол. И тогда мне приходится напоминать себе, что если бы не те вечерние новости на CBS, не француз Рэмбо, не моя жена, не название сорта яблок, не Филипп Класс и не мое настойчивое желание быть писателем, новое издание Оксфордского словаря английского языка никогда бы не цитировало мой роман как источник создания нового слова.
Рэмбо. Непростой человек, загнанный, измученный, слишком часто непонятый. Если вы слышали о нем, но никогда раньше его не встречали, он вот-вот удивит вас…
Его звали Рэмбо и на первый взгляд он был обычным, ничем не примечательным пареньком, стоящим у бензоколонки на окраине Мэдисона, штат Кентукки. У него была длинная, окладистая борода, его волосы свободно свисали из-за ушей на шею, его рука была вскинута над землей в попытке тормознуть какую-нибудь из машин, заезжающих на заправку. Он стоял, перенеся вес тела на одну ногу и держа в руке бутылку кока-колы, его свернутый спальный мешок покоился возле его ботинок на мостовой и при взгляде на него было совершенно невозможно предположить, что уже завтра, во вторник большая часть полиции округа Бэзельт будет охотиться на него. Ну и уж точно никто бы не подумал, что в четверг он будет бегать от национальной гвардии штата Кентукки, полиции шести округов и добрых горожан всей округи, любящих пострелять.Но в этот момент, глядя на него, грязного и оборванного у колонки на заправке, вы никогда бы не смогли понять, что за парень был Рэмбо, или из-за чего произойдет с ним все вышеописанное.
Рэмбо, впрочем знал, что напрашивается на неприятности. Большие неприятности, если он не будет осторожен. Машина, которую он пытался остановить, чуть не переехала его, выезжая с заправки. Работник бензоколонки запихнул в свой карман чек, книжку с отрывными купонами и ухмыльнулся, глядя на след от покрышки, оставшийся на горячем битуме прямо возле ноги Рэмбо. Затем из дорожного потока вынырнул полицейский седан, направившись прямо к нему. Он понял, что это начало уже давно знакомой ему череды событий и напрягся. «О, Боже, нет. Не в этот раз. В этот раз меня не проймешь».
На борту машины красовалась надпись «Шеф полиции, Мэдисон». Она остановилась прямо напротив Рэмбо покачивая радиоантенной. Полицейский, сидевший за рулем, нагнулся, открывая пассажирскую дверь. Он скользнул взглядом по покрытым грязью ботинкам Рэмбо, ветхим залатанным джинсам с разлохмаченными подворотами и заплатой на одной из штанин, по синей фуфайке, покрытой пятнышками чего-то, похожего на засохшую кровь, по охотничьей куртке из оленьей кожи. Взгляд его задержался на бороде и длинных волосах. Нет, кажется не они беспокоили его. Это было что-то иное, на что он не мог указать прямо.
– Ну ладно, давай залезай, – сказал он.
Но Рэмбо не сдвинулся с места.
– Я сказал, залезай, – повторил полицейский. – Тебе не жарковато в этой фуфайке?
Но Рэмбо молча глотнул колу, вскинул глаза, взглянув вдоль улицы на проезжающие машины, снова бросил взгляд на полицейского в патрульной машине и… остался стоять где стоял.
– У тебя со слухом проблемы? – Спросил полицейский. – Садись, пока я не вышел из себя.
Рэмбо изучал его взглядом так же, как за мгновение до того полицейский изучал его: за рулем сидел невысокий, коренастый мужчина. Морщины в уголках глаз, неглубокие оспинки на щеках, делавшие их похожими на выщербленную древесину.
– Я что сказал? – вопрошал полицейский, – не люблю, когда пялятся.
Рэмбо оглянулся еще раз и подобрал свой спальный мешок. Сев в машину, он положил его между собой и полицейским.
– Час с того момента, как сюда пришел.
– Ты мог бы и дольше тут проторчать. Люди здесь обычно не берут автостопщиков. Особенно таких, которые выглядят как ты. Это незаконно.
– Не умничай. Я имел в виду, что езда автостопом у нас запрещена. Слишком много людей сперва подбирают парня на дороге, а потом их грабят, или даже убивают. Закрой дверь.
Рэмбо сделал медленный глоток колы перед тем, как сделать то, что ему было сказано. Он взглянул на работника заправки, который всё еще стоял у колонки с ухмылочкой на лице, когда полицейский нажал на газ и выехал на дорогу, направившись в центр города.
– Очень смешно! Если ты не заметил, на двери надпись, что я шеф полиции Тизл. Уилфред Тизл. Впрочем, не думаю, что тебе есть толк от моего имени.
Рэмбо наблюдал, как тень от облака ползет по горным склонам.
– Куда ты направлялся?
– Это имеет какое-то значение?
– Нет, не думаю, что это имеет какое-либо значение. Просто хочу знать, куда ты направлялся.
– В Луисвилл, может быть.
– Где ты спал? В лесу?
– Полагаю, сейчас это достаточно безопасно. Ночи становятся холоднее и змеи заползают в норы, вместо того, чтобы охотиться. Тем не менее, однажды ты можешь найти в своей постели партнершу, которая без ума от тепла твоего тела.
Они проехали мимо автомойки, мимо магазина A&P, мимо закусочной с большой эмблемой «Доктора Пеппера» на окнах.
– Взгляни-ка на эту паршивую забегаловку, – сказал Тизл, – построили эту дрянь на главной улице и с тех пор вся молодежь только и делает, что постоянно тут паркуется где попало, сигналит и разбрасывает мусор на улице.
– Тебя кто-то подвез до города? – спросил Тизл.
– Я пешком пришел. Шел с рассвета.
– Как печально. Ну, я то тебя подвезу, не так ли?
Рэмбо не ответил. Он знал, что его ждет. Они миновали мост, и въехали на городскую площадь со старинным каменным зданием суда справа и с магазинчиками по обеим её сторонам.
– Ну вот, полицейский участок прямо тут, рядом с судом, – сказал Тизл.
Однако он проехал не останавливаясь через всю площадь и поехал дальше по главной улице, на которой стояли жилые дома: сначала богатые, они затем сменились серыми деревянными халупами, у которых в грязи играли дети. Дорога далее взбиралась на пригорок между двумя скалами, за которыми уже вовсе не было никаких домов, только поля чахлой кукурузы, коричневеющей на солнце. Сразу за знаком «Вы покидаете Мэдисон. Будьте осторожнее на дорогах» он свернул на гравийную обочину и остановился.
– Будь здоров, – сказал он.
– И не влезай в неприятности, – ответил Рэмбо. – Так, кажется, говорят?
– Правильно говорят. Ты по этой дороге уже шел. Не хочу тратить время на объяснения, почему ребята вроде тебя имеют вредную привычку доставлять неприятности.
Он поднял спальный мешок с того места между ними, куда поместил его Рэмбо, положил мешок на колени Рэмбо и нагнулся над ним, чтобы открыть пассажирскую дверь. – Ну а теперь, будь здоров.
Рэмбо медленно вылез из машины.
– Еще увидимся, – сказал он и захлопнул дверь.
– Нет, – отрезал Тизл через открытое стекло пассажирской двери. – Не увидимся, не думай даже.
Он выехал на проезжую часть, развернулся по дуге и направился обратно в город. Поравнявшись с Рэмбо, он просигналил ему.
Рэмбо стоял и смотрел как полицейская машина скрывается между скалами. Он сделал последний глоток колы, выбросил бутылку в канаву и, стянув свой спальный мешок веревкой за плечами, зашагал обратно в город.
Что такое рэмбо в песне
Оригинальная лента — однозначно самый серьезный и сильный фильм серии. Но «лучшим Рэмбо» его назвать не выйдет, потому что оригинальная лента, по иронии, наименее репрезентативна для франшизы, которую стартовала.
Этот Рэмбо меньше всего похож на Рэмбо, которого мы помним. И дело вовсе не в бюджетных ограничениях или годе выхода. «Первая кровь» была экранизацией серьезного романа о посттравматическом синдроме ветеранов Вьетнама (термин, которого еще не было и который появился как раз из-за них, когда их расстройства начали воспринимать всерьез). О том, как их встречали на родине — публика называла детоубийцами, правительство не оказывало никакой поддержки.
Фильм произвел фурор вовсе не из-за своего экшена (который был отлично снят — честно, реалистично — и все же не то чтобы поражал размахом), а по тому, какую струну затронул.
По сюжету Джон Рэмбо, вернувшийся из Вьетнама, посещает проездом захолустный городок, чей шериф очень не любит бродяг. Он просит ветерана сваливать из города поскорее и услужливо подвозит его до моста — Рэмбо молча идет обратно в город. Из упрямства и нежелания уступать несправедливому давлению.
Шериф арестовывает Джона, в участке его раздевают, избивают и пробуют побрить налысо, вид опасной бритвы триггерит флэшбеки Вьетнама. Рэмбо слетает с катушек и, разбрасывая копов, бежит в лес. Те открывают на него охоту, он расставляет ловушки и калечит преследователей — те вызывают национальную гвардию и охота продолжается. Никаких массовых расстрелов, никакой войны, даже легендарного лука у Рэмбо тут нет, поэтому фильм так мало похож на то, какой мы запомнили эту серию.
И все же, с точки зрения кино как искусства, это самый ценный фильм. Самый глубокий, многогранный и пробирающий до костей. Слай здесь поражает не только безумными трюками, которые он делал сам (бегал весь фильм по морозу в футболке, плавал в крысах, прыгал с обрыва, переломав ребра), но прежде всего актерской игрой. Финальный монолог Рэмбо легко можно было запороть фальшивой нотой, и он выглядел бы смехотворно, но Сталлоне превращает его в жуткую и трогательную сцену.
Если подумать, много классических франшиз имеют камерное, атмосферное, драматическое начало, вслед за которым идут более масштабные, но уже несколько иные по характеру сиквелы: «Безумный Макс», «Чужой», «Терминатор» — и это создает некий стилистический разрыв между оригинальными картинами и серией в целом.
«Рэмбо: Первая кровь. Часть 2» (Rambo: First Blood Part II), 1985
Это, вероятно, одно из самых неуклюжих киноназваний в истории. Создатели явно хотели вынести имя героя в название франшизы, но в названии первого фильма его не было, поэтому просто «Рэмбо 2» не работало. Да еще это колосапое «Часть 2», словно «сторона Б» на пластинке или кассете, вместо более лаконичного «Первая кровь 2». Сложно называть сиквел ленты с числительным в заглавии.
С одной стороны, переход от драмы к настолько гиперболизированному боевику шокирует — это как если бы после первого «Форсажа» они сразу сняли пятый, а с другой выглядит естественным. Рэмбо в оригинале показан как покалеченный Вьетнамом и смертью братьев по оружию — логично либо снять приквел про эти самые кошмары во Вьетнаме, либо отправить его туда снова. И логично, что при этом и тон, и жанр неизбежно сдвинутся, но все же, контраст шокирует.
Впрочем, меня удивило, что сиквел на самом деле не такой уж и оторванный от реальности. Я помнил его очень смутно и ожидал совсем карикатурного и тупого зрелищного трэша, но он довольно приземленный и драматичный на самом деле. Это не «Коммандо» с его шуточками. Даже тема с проблемами ветеранов тут продолжена и расширена в новом направлении линией «фальшивого спасения».
Фильм мне очень понравился — это действительно «тот самый Рэмбо» который поселился в нашем сознании в детстве. Огромный мужик в повязке с ножом и луком, мочащий кучи вьетнамцев (и, кхм, русских).
Первая и вторая части кажутся настолько разными, что их сложно вместить в голове в одну франшизу, и все же, они отлично дополняют друг друга. Да, драма с посылом и реальными эмоциями превратилась в шаблонный парад мачизма, но при этом она смогла стать одной из икон этого жанра — а это тоже не шутка. «Рэмбо 2» стоит выше в воображаемом музее славы боевиков, чем «Рэмбо 1» в зале военных драм, поэтому списывать «тупой боевик» в утиль просто так не выходит.
Нечто похожее произошло с «Форсажем» — фильмы становились все дальше от реализма и живых эмоций первой части, но при этом они были ярче и куда интереснее массовой аудитории. С «Терминатором» видна неудачная версия этой тенденции. Новые части, начиная с третьей, становились проще и тупее, но при этом культовыми и знаковыми уже нельзя назвать ни одну из них, поэтому это не так просто и происходит далеко не всегда. «Рэмбо» в плане «окупившегося отупения» довольно уникален. Он нашел, что дать взамен ушедшей глубине, большинство других франшиз не нашли.
Забавная деталь, кстати — в этой картине Рэмбо говорит девушке-солдату, что он — расходный материал, expendable. Вряд ли Слай именно поэтому выбрал это слово для названия другой своей франшизы, но услышать его здесь все равно было любопытно.
«Рэмбо 3» (Rambo III), 1988
С третьей частью что-то пошло не так, многие считают ее самой слабой, переломной точкой франшизы. Бюджет вырос еще больше, но на этот раз картонность происходящего зашкалила слишком сильно, не найдя, чем оправдать еще больший уход от реальности в клише. Рэмбо здесь перестает быть неуязвимым терминатором из второго фильма, он получает ранение, прижигает рану порохом, но «бой танка с вертолетом» и прочие подобные сцены как-то рассеивают очки реализма, которое это дало фильму.
Афганистан выглядит довольно логичной заменой Вьетнаму. Новый сеттинг, новые враги, но на деле пейзажи пустыни с бесконечно буро-желтыми цветами смотрятся далеко не так фактурно и интересно, как джунгли.
Фильм не назовешь совершенно провальным — тут есть свои яркие моменты, свои плюсы. Полковник Траутмэн, наконец, участвует в боевых действиях наравне с Рэмбо, а не просто говорит с ним по рации. Экшен стал еще более безумным и дорогим, а драка с огромным русским солдатом вышла одной из самых запоминающихся из-за креативной концовки.
И все же, третья часть и впрямь выглядит самой блеклой в серии. Но если вы решили отправиться в путешествие по водам ностальгии или впервые познакомиться с франшизой, пропускать этот фильм все равно нельзя. Слишком уж плотно он примыкает ко второй ленте, один без другого уже сложно представить.
«Рэмбо 4» (Rambo), 2008
Четвертую часть Сталлоне решился сняли лишь 20 лет спустя, сразу после триумфального возвращения другого своего знакового персонажа в «Рокки Бальбоа» (шестая часть, 2006 год). «Рокки 6» поражал прежде всего серьезностью и камерностью, тем, насколько личным, созерцательным стал взгляд Сталлоне на своего героя.
Возвращение Рэмбо получилось не таким драматичным, но и персонаж этот всегда был менее серьезным и более гиперболизированным. Картина запомнилась всем прежде всего шикарным экшеном с совершенно зашкаливающим уровнем крови, кишок и прочей жесткости, которую из голливудского кино давно выперли, заперев в нишевых жанрах типа хорроров, слэшеров и экспериментально трэша.
Пусть до смирения и созерцательности «Бальбоа» четвертый «Рэмбо» не дотянул, но все же он был куда серьезнее второго и третьего фильмов. В нем был посыл, был эмоциональный стержень, а сюжет был вполне приземленным, убедительным и грамотно выстроенным. Это не драма, сравнимая с первой частью, и все же именно четвертый фильм выглядит удачным слиянием двух ипостасей франшизы — драмы и мачо-боевика.
Фанаты серии чаще всего называют в числе любимых именно вторую и четвертую части — я и сам не уверен, какую из них бы выбрал.
«Рэмбо: Последняя кровь» (Rambo: Last Blood), 2019
В четвертой части Джон упоминает, что в США его ничего не держит, из родных жив, может быть, только отец. В конце он возвращается на родину и приезжает на ферму отца — пятая картина стартует на этой же ферме, показывая, что Рэмбо продолжил семейное дело.
Он объезжает лошадей, кует ножи и роет тоннели — все, что мы и ожидали от Рэмбо на пенсии. Но, естественно, мирная жизнь не может длиться вечно, и ему приходится сражаться с наркокартелем из-за девушки, которая была ему как дочь все эти годы.
Последний фильм серии пытается замкнуть путь Рэмбо в кольцо, вернуть его домой, к истокам. Вместо экзотических азиатских стран — мы снова сражаемся в Америке, как в первом фильме. Снова масштаб не так велик, конфликт выглядит почти камерным по сравнению с полномасштабной войной, снова причина для боя больше личная, касающаяся самого Рэмбо, а не разборок сверхдержав. К сожалению, попытка вышла неудачной.
Каких-то интересных идей и тем у картины нет, она неплохо эмоционально раскрывает Рэмбо — лучше предыдущих частей — но это не одно и то же. Это работает в моменте, но не остается с тобой на выходе из кинотеатра, об этом нельзя размышлять вечерами, это просто грустная и трогательная история, неплохо исполненный, но все же шаблон. Она рисует пугающую картину бесчинства картелей, но те же «Сикарио» и «Советник» делали это куда сильнее. В общем, если идея была в том, чтобы после трех мачо-боевиков вернуть Рэмбо к социальной драме, этого не получилось — первый фильм смотрится в разы сильнее.
Если же рассматривать «Последнюю кровь» в ряду трех предыдущих фильмов, он тоже выглядит блекло. Главная проблема — просевший масштаб. Сложно наблюдать за разборкой с парой десятков бандитов по тоннелям и сараям с тем же увлечением, что за боем танка с вертолетом или выкашиванием сотни вражеских солдат из пулемета, взрывом целых лагерей и так далее. Там была война — воспаленная мачо-фантазия о войне, а не реальная война, но все же. Здесь — разборка с бандитами. Тоже гипертрофированная, выкрученная на 11, но как ее ни крути, это все равно всего лишь бандиты, а крошение преступников в кровавые лоскуты мы и так имеем в каждом втором фильме и сериале по три ведра.
Вторая проблема после масштаба — Рэмбо тут не то чтобы чувствуется как Рэмбо. И дело не в возрасте. Сталлоне уже 73, вдумайтесь — 73 года, он дедушка, которому впору уступать место в метро, вот только выглядит этот дедушка моложе и здоровее нас с вами. В то, что он по-прежнему может согнуть любого в бублик и собрать из них живую цепь, верится безоговорочно. И нельзя сказать, что персонажа переврали, что он делает что-то для Рэмбо несвойственное, дело не в этом. Дело в том, что этого героя Слая могли звать как угодно. Это мог быть не Рэмбо на пенсии, а Рокки, Кобра, Разрушитель, Скалолаз, Ассасин, Специалист, Экспендэбл, да даже сам Слай. Любой из них мог в 73 жить на ферме и, столкнувшись с картелем, пойти на него войной. И выглядело бы это точно так же.
Да, Рэмбо от Рокки тут можно отличить по повязке на лбу, ножу и луку, но это не решает проблему. И я не про то, что это первый фильм франшизы, где Рэмбо ходит без своей знаменитой гривы — просто вытащив из сюжета войну, вертолеты и пулеметы, сделав Рэмбо человечнее и менее всесильным, вы потеряли узнаваемость героя.
Третья проблема схожа с первой по характеру — это снова попытка усидеть на двух стульях и снова неудачная. Картина не знает, кем представлять Рэмбо — суперсолдатом или живым человеком, который далеко не всесилен, а вдобавок еще и стар. Рэмбо в одном месте фильма сильно проигрывает и не до конца ясно, как такой суперсолдат мог так промахнуться, на что рассчитывал (и исход сцены — явно не то, на что рассчитывали зрители, это даже не столько расстраивает, сколько обескураживает), а в другом месте Рэмбо снова показан как суперсолдат, который прорубится через сколько угодно врагов и ничто его не остановит.
Это сбивает с толку — если сцена проигрыша была для того, чтобы сделать историю более реалистичной, правдоподобной и приземленной — окей, но этот эффект тут же смывается возвращением god mode. Если вы хотели в традициях франшизы оставить Рэмбо непобедимым монстром — зачем был этот кусок, где он выглядит дедушкой, который не рассчитал своих сил? Реализм и накрученная сложность задачи все равно вылетают в трубу буквально в следующей же сцене, когда он делает, по сути, то же самое, но на этот раз у него все получается поразительно легко, словно прогулка в парке, хотя никаких особых новых преимуществ он не получил. Он просто включил читы и внезапно все стало элементарным.
Я не назову пятую часть плохим фильмом. Картина вышла человечной, реалистичной, эмоциональной, Слай отлично играет и увидеть такой финал путешествия героя действительно интересно. Интересно, где он оказался как человек. Сталлоне действительно многое успевает передать уже через выражение лица, позы, взгляды. И вот в эти, тихие, спокойные моменты обычной жизни и впрямь чувствуешь совсем другого, уникального героя — а ведь и впрямь это не Рокки, не Экспедабл, не Кобра. Они бы по-другому говорили, сидели, коротали время. Это действительно выжженный ветеран войны, который спит в погребе и на досуге роет тоннели, просто чтобы чем-то занять руки.
Драматическая часть вышла хорошо, но при этом недостаточно ярко и самодостаточно, чтобы грезить очередной номинацией на Оскар для Слая, или хотя бы действительно запомниться просто как человеческая история. Экшен снят добротно, жестокость на месте, хотя сцену с пулеметом из четвертого фильма не перекрывает — даже не близко. Основная проблема — в сюжетном балансе, фильм ударяется в разные крайности, словно никак не может решить, куда грести, и впечатление от этого смазывается.
Это должен был быть «Логан» во франщизе «Рэмбо», но так ярко и глубоко не вышло. Слишком много шаблонного, скучного, откровенно мрачного. И мрачного не атмосферно, в духе «Хранителей», а по-настоящему мрачного, экзистенционально депрессивного, до тяжести на душе.
Если вы фанат серии, картину однозначно стоит смотреть — это не провал, но и не то, о чем мы мечтали. Тут есть свои ценные аспекты, но до четвертой и тем более до первой части финальная лента не дотягивается. И все же, хорошо, что теперь она у нас есть. Пусть несколько блеклая, но все же новая часть мозаики, привносящая ряд ценных деталей в общее полотно — это действительно греет. Смотреть в кино или дома — вопрос срочности. В принципе, от просмотра на маленьком экране фильм сильно не потеряет, заодно не будут так смущать слишком частые ультра-крупные планы на десять метров экрана.