что такое презумпция согласия и презумпция несогласия
Презумпция несогласия или согласия
Автор настоящей статьи приводит анализ некоторых правовых норм, направленных на регулирование отношений в сфере медицинского права, в частности связанное с информированным добровольным согласием на медицинское вмешательство, в которых имеются юридические коллизии и действие которых напрямую затрагивает принцип автономии личности.
Читайте также комментарии к данному материалу адвоката КА «Адвокат», учредителя АНО «Центр урегулирования конфликтов в медицине» Ирины Гриценко и адвоката ПА Самарской области, научного руководителя Школы молодого адвоката ПАСО Татьяны Ивановой.
Завершившийся 3 марта 2018 г. первый очно-дистанционный курс по темам «Европейская Конвенция по правам человека и защита лиц, ищущих убежище и мигрантов» и «Биоэтика. Права человека в сфере биомедицины», проводимый программой HELP Совета Европы и Школой адвоката АП СК при поддержке ФПА РФ, адвокатских палат Ставропольского края и Республики Адыгея, вскрыл ряд серьезных противоречий в российском законодательстве в сфере медицинского права.
Купив номер, вы получаете доступ к полной версии как этой статьи, так и всех материалов этого выпуска на сайте. Кроме того, вы получите возможность просмотреть его PDF-версию в вашем личном кабинете.
На уровне процессуальной нормы
Значимые нюансы квалификации
Искаженное толкование норм
Всего 10 вопросов, ответы, на которые дадут ясную и четкую картину актуального состояние pro bono в России
© 2007—2017 «Новая адвокатская газета»
© 2017—2021 «Адвокатская газета»
Учредитель – Федеральная палата адвокатов Российской Федерации
Главный редактор – Мария Вениаминовна Петелина
Периодическое печатное издание «Новая адвокатская газета» зарегистрировано Роскомнадзором 13 апреля 2007 г., перерегистрировано Роскомнадзором под наименованием «Адвокатская газета» 23 ноября 2017 г., свидетельство ПИ № ФС77-71704.
Сетевое издание «Адвокатская газета» зарегистрировано Роскомнадзором 23 ноября 2017 г., свидетельство Эл № ФС77-71702.
Воспроизведение материалов полностью или частично без разрешения редакции запрещено. При воспроизведении материалов необходима ссылка на источник публикации – «Адвокатскую газету». Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения авторов. Присланные материалы не рецензируются и не возвращаются.
Редакция «Адвокатской газеты» не предоставляет юридические консультации, контакты адвокатов и материалы дел.
Метка * означает упоминание НКО, признанного выполняющим функции иностранного агента.
Метка ** означает упоминание организации, запрещенной в РФ.
Отдельные публикации могут содержать информацию, не предназначенную для пользователей до 18 лет.
Проблемы правового регулирования изъятия органов и (или) тканей у трупа для трансплантации в Российской Федерации (тезисы).
Трансплантация – это изъятие жизнеспособного органа от донора с перенесением его реципиенту.
Самый распространенный вид донорства – изъятие органов и (или) тканей у мертвого человека.
В настоящее время в мировом сообществе изъятие органов у трупа осуществляется в соответствии с принципами презумпции согласия или несогласия.
Принцип презумпции согласия – это признание изначального согласия на изъятие органов и (или) тканей у человека после его биологической смерти. В этом случае, изъятие органов и тканей у трупа допускается, если умерший (при жизни) или его родственники не выразили на это свое не согласие. Данный принцип, например, характерен для таких стран Европы как: Чехия, Венгрия, Испания, Австрия.
Принцип презумпции несогласия – это признание изначального несогласия на изъятие органов и тканей, то есть если человек согласен на эти действия, он должен в установленной форме выразить свое согласие. В США, к примеру, документ согласия оформляется при жизни донора. Принцип презумпции несогласия действует в Бразилии, Польше, Китае, Германии, Италии, Франции.
В соответствии со ст. 8 ФЗ РФ от 22 декабря 1992 г. № 4180 «О трансплантации органов и (или) тканей человека» в России изъятие органов и (или) тканей у трупа не допускается, если учреждение здравоохранения на момент изъятия поставлено в известность о том, что при жизни данное лицо или его близкие родственники или законный представитель заявили о своем несогласии на изъятие органов и (или) тканей после смерти для трансплантации реципиенту. Таким образом, в России действует принцип презумпции согласия.
На наш взгляд, данный принцип имеет недостатки.
Во-первых, практическое применение принципа презумпции согласия является нецелесообразным, потому что он противоречит моральным и этическим нормам.
Во-вторых, данные этические проблемы связаны с коммерциализацией трансплантологии. Из-за дефицита донорских органов, они становятся дорогим товаром. В соответствии со ст. 15 ФЗ «О трансплантации органов и (или) тканей человека» недопустима продажа органов и (или) тканей человека, но это не мешает развитию «черного» рынка донорских органов.
В-третьих, в большинстве случаев отказ от забора органов и тканей у человека невозможно получить в силу сложившихся обстоятельств, когда человек находится в беспомощном состоянии и не может принимать добровольных решений, а в подобных ситуациях бывает сложно оперативно связаться и с родственниками данного человека. Вместе с этим, время забора органов и тканей строго ограничено и возникает непосредственная связь принципа презумпции согласия и определения момента смерти человека.
Пример из судебной практики. Решением Октябрьского районного суда г. Саратова от 17.09.2002 г. было отказано в удовлетворении иска гражданки Л. В. Житинской к Саратовской областной больнице о взыскании морального вреда. Из акта судебно-медицинского исследования у трупа её сына, скончавшегося в данной больнице, были изъяты обе почки в целях трансплантации. Изъятие было произведено без её согласия. В решении суда говорилось, что ст. 8 ФЗ РФ «О трансплантации органов и (или) тканей человека» закреплена презумпция согласия гражданина или его близких родственников на изъятие после смерти его органов для трансплантации.
Решение этих вопросов невозможно без изменения законодательства, а именно ст. 8 ФЗ РФ от 22 декабря 1992 г. № 4180-I «О трансплантации органов и (или) тканей человека», где «презумпцию согласия» на «презумпцию несогласия».
Две презумпции
Сергей Готье: Здесь все дело в широкой пропаганде, страна была буквально набита информацией об успехах трансплантологии. Мне самому не раз приходилось видеть на улицах, на дверях церквей лозунг: «Не стоит забирать свои органы на небеса, там они вам не понадобятся. Оставьте их на земле, и они спасут жизнь другим». У нас, боюсь, массовое сознание изменится еще не скоро.
В России с 1992 года действует презумпция согласия. Однако внедрить ее в практику оказалось не так просто. Елена Фомичева, руководитель отдела координации органного донорства Института трансплантологии и искусственных органов: Закон, принятый 13 лет назад, был создан в соответствии с рекомендациями ВОЗ, однако он требует некоторых изменений и дополнений. Это касается учета тех, кто не желает отдавать свои органы после смерти. Как врачи могут узнать точку зрения мертвого человека? Где именно человек должен написать, что он не согласен? В паспорте? В водительских правах? До сих пор нет юридического механизма, который фиксировал бы позицию человека в отношении посмертного донорства.
В других странах, где, как и в России, принята практика презумпции согласия, существуют базы данных «отказников». Каждый может зафиксировать в ней свое несогласие, а также, если передумает, отозвать его. В случае смерти любого человека так называемые трансплантационные координаторы в первую очередь проверяют, не состоит ли умерший в этой базе. В России такой системы пока нет, и каждый выражает свою волю, как может. О своем несогласии на донорство человек или его близкие (после его смерти) должны заявить сами. Форма заявления не определена, однако достаточно даже письменного или устного заявления в произвольной форме. Как показывает опыт, многие не делают этого, поскольку попросту не задумываются о данной проблеме.
Здесь на первый взгляд возникает противоречие. С одной стороны, малое количество операций объясняется нехваткой органов, которая возникает из-за негативного общественного мнения относительно донорства органов. С другой стороны, в нашей стране действует презумпция согласия, то есть ни у общества, ни даже у родственников потенциального донора хирурги по закону не обязаны спрашивать разрешения.
На самом деле никакого противоречия здесь нет. Хотя формально хирурги не нарушают закон, забирая органы, они часто не решаются это сделать, опасаясь негативной реакции родных умершего. Елена Фомичева: Мне не раз приходилось присутствовать на судебных заседаниях по искам родственников умершего в связи с якобы незаконным изъятием органов. То, что не требуется согласия родственников, является неожиданностью не только для истцов, но порой даже для следователя. Беда в том, что, хотя презумпция согласия была принята законодательно, не было широкой информационной кампании, популяризации донорства. Поэтому известие о том, что у кого-то после смерти изъяли орган, конечно, шокирует непосвященных. К сожалению, многие люди не понимают, что у их умерших родственников изъяли органы, чтобы спасти жизнь другим, а не для того, чтобы эти органы продать и нажиться на их горе.
Сами врачи не заинтересованы в какой-то конкретной формулировке закона и готовы соблюдать какую угодно презумпцию, если она будет адекватно реализована.
В противном случае Россия рискует повторить печальный опыт Украины. Там до недавнего времени действовал тот же принцип презумпции согласия. Потом правительство приняло закон о презумпции информированного согласия, то есть для того, чтобы труп можно было использовать в качестве донора, стало необходимо получить согласие родственников покойного. С этого момента трансплантация в стране практически прекратилась.
Елена Фомичева: Трансплантология, как любая этическая проблема, всегда будет делить общество на тех, кто за и тех, кто против. Задача в том, чтобы учесть интересы и тех и других. На мой взгляд, презумпцию согласия необходимо сохранить, но подкрепить ее механизмом регистрации несогласия, как это принято в других странах. И кроме того, постоянно разъяснять гуманные цели трансплантации и показывать ее позитивные результаты. Ведь никто не застрахован от того, что в будущем ему самому потребуются донорские органы.
Презумпция согласия на донорство органов в России
Научная фантастика давно предполагала реальность пересадки органов. Возможность использовать орган или ткань одного человека для спасения жизни и здоровья другого – мечта врачей всех времен и народов. В 21 веке это стало действительностью, которая требует не только определенного уровня научного прогресса, но и установленной правовой базы.
Государство исходит из презумпции желания гражданина выжить в случае болезни или серьезной травмы, используя достижения современной медицины, в том числе и пересадку органов. При этом возникает дискуссия о его добровольном участии в качестве дарителя для другого. Выходом становится презумпция согласия на донорство органов.
Развитие трансплантологии
Ученые бились над проблемой пересадки органов с начала 20 века. Только в 1965 году была сделана первая успешная пересадка почки в нашей стране. В 21 веке трансплантологи научились переносить от живого или умершего донора более 16 тканей и органов.
На кровь, репродуктивные органы и ткани не распространяется закон РФ «О трансплантации органов и (или) тканей человека (с изменениями на 23 мая 2016 года)». Пересадка остальных им строго регламентируется.
Почему меняются законы?
С развитием науки количество возможных органов для пересадки растет. Также меняется отношение людей к проблеме донорства. Юристы совершенствуют законы по мере развития общества и его потребностей.
Трансплантология спасает смертельно больных и возвращает к полноценной жизни инвалидов. С финансовой точки зрения это выгоднее для государства, чем выплаты пенсий или регулярные дорогостоящие курсы лечения для неработоспособных граждан.
В то же время донорских органов требуется все больше. Законодательно государство стремиться защитить дарителей, исключить преступления в этой сфере и увеличить количество органов для пересадки. Для этого вводится презумпция согласия. Донорство пропагандируется СМИ как проявление человеколюбия и гуманности.
Плюсы и минусы донорства
Общественное мнение в России колеблется при оценке идеи безвозмездной передачи части тела от одного человека другому. К плюсам донорства относят возможность сделать доброе дело: спасти жизнь или сохранить здоровье ближнего. Это помощь не только умирающему, но и его родным. Сохранить жизнь отцу или матери малолетних детей означает спасти их от сиротства. Дать надежду на полноценную жизнь ребенку – это сделать счастливыми его родителей сейчас и избавить их от одинокой старости в будущем.
Но люди в нашей стране боятся, что пожертвованные органы будут проданы. Или они сами, заявив о желании стать донором, привлекут к себе внимание «черных трансплантологов».
Есть и объективные причины для сомнений:
Согласно опросам, большинство членов нашего общества твердо высказывается против личного донорства или затрудняется указать причину отказа. При этом почти 100 % людей хотели бы получить донорский орган для спасения своей жизни в случае смертельной болезни или несчастного случая.
Прижизненное донорство
Человек при жизни может стать донором крови, репродуктивных тканей или парных органов: легкое, почка, часть печени. Удаление органа не должно наносить существенный вред здоровью дарителя. Возраст донора – от 18 до 65 лет. И он обязательно близкий кровный родственник реципиента. Муж или жена больного могут стать его прижизненными донорами костного мозга.
Врачи настаивают на том, что ущерб от изъятия органа у живого человека должен быть оправдан низким риском его отторжения у реципиента. А это возможно только при схожести тканей у родственников.
Например, первая удачная операция по пересадке почки была проведена у близнецов. В дальнейшем врачи столкнулись с отторжением донорских органов у других пациентов. Они выяснили причину многочисленных неудач и поняли, что первый успех произошел именно по причине идентичности тканей и крови испытуемых.
Для получения направления на трансплантацию больной проходит обследование. Его цель – определить, можно ли вылечить или значительно поправить здоровье любым другим способом, кроме замены поврежденного органа. Прижизненное донорство разрешают, если нет подходящей ткани у умершего дарителя, а ее ожидание приведет к гибели самого больного.
Посмертное донорство
При посмертном донорстве решающей становится своевременная констатация смерти всего мозга. Чтобы избежать нарушений и злоупотреблений, этим занимается врачебная комиссия, в состав которой входят врачи со стажем не менее 5 лет, не имеющие отношения к трансплантологии.
Органы изымают по приказу главного врача медучреждения. В России имеют на это право только 15 федеральных и 30 региональных медицинских центров.
Частным клиникам и другим больницам вне утвержденного списка запрещено извлекать, хранить и пересаживать органы платно или безвозмездно.
До последнего времени детское донорство не было определено законом. Теперь оно возможно с согласия родителей. Опекуны не имеют права давать согласие на изъятие органов у детей-сирот.
Кто не станет донором
Ребенок не может дать согласие на передачу своего органа, если его родители против. Донорство сирот исключено законом. Лица старше 18 лет, недееспособность которых признана судом, могут отдать свой орган только с согласия опекуна. Людям, страдающим рядом заболеваний, откажут в праве быть донором по медицинским показаниям.
Что означает презумпция согласия
Все остальные граждане РФ – потенциальные посмертные доноры. Это называется презумпцией согласия.
Только высказанный при жизни и озвученный родственниками после смерти отказ от донорства становится запретом на изъятие органов. Во всех других случаях человек считается дарителем по умолчанию. Презумпция согласия работает по принципу «Что не запрещено – разрешено».
Почему в РФ действует именно эта презумпция
В мировой практике существует два подхода к этой проблеме: презумпция согласия и несогласия на трансплантацию. Каждая страна делает выбор в пользу той или другой установки. Презумпция согласия на изъятие органов в России принята в 1992 году.
Считается, что презумпция несогласия более демократична, но требует усиленной пропаганды донорства со стороны государства. Это не столько агитация в СМИ или благородный образ донора на экране, сколько умелая работа специально подготовленных людей в медучреждениях. Их задача – помочь принять решение отдать орган или убедить безутешных родственников погибшего ради его светлой памяти дать шанс неизлечимо больному.
Презумпция согласия также имеет своих сторонников. В странах, где потребность в донорских органах в разы превышает их наличие, используют этот способ обеспечить центры трансплантологии материалом для работы, а больным – сократить время ожидания помощи. Презумпция согласия на донорство органов оправдывает надежды жителей стран, которые ее выбрали.
Оба варианта – согласие или несогласие – ведут к снижению процента отказов в случае высокой социальной ответственности в обществе и доверия к государству.
Как отказаться от донорства
Человек всегда может оформить запрет или разрешение, чтобы не попасть в ситуацию, когда презумпции согласия на посмертное донорство сработает автоматически. Новая редакция закона предполагает создание реестров полученных разрешений, отказов или заявок на прижизненную передачу органа. Также планируется сделать федеральную очередь реципиентов открытой в интернете для ее участников.
Сейчас можно зафиксировать отказ в письменном виде, заверить у нотариуса и держать всегда при себе или передать родственникам на случай внезапной смерти. После создания реестра волеизъявления информация о согласии или запрете будет своевременно доступна врачам, пропадет необходимость разыскивать родственников для уточнения воли покойного. Тем более что время для их уведомления ограничено 2 часами.
Реестр будет содержать достоверные сведения о воле потенциального донора. Часто родственники погибшего отказываются, исходя из собственных убеждений и моральных принципов, и не знают планов покойного.
Права донора и реципиента
Донор еще до подписания договора о передаче органа для трансплантации получает полную информацию об операции, ее возможных последствиях и риске осложнений. После нее все необходимое лечение и реабилитация проводятся за счет государства. Даритель может изменить свое решение и расторгнуть договор в любой момент до операции. Это не повлечет за собой штрафных санкций или принудительного исключения из реестра доноров. Презумпция согласия на изъятие на этот случай не распространяется.
При принятии решения человек исходит из интересов собственного здоровья и личного желания помочь родственнику. Заинтересовывать его деньгами – противозаконное действие. Также недопустимо оказывать психологическое давление или пользоваться зависимостью донора от получателя органа.
Реципиент имеет право отказаться от принятия органа на любом этапе подготовки к операции. Больной изучает информацию о предстоящей пересадке, оценивает риски осложнений и отторжения тканей, свою моральную ответственность за испорченное здоровье родственника-донора. Если реципиент находится в сознании и дееспособен, он в праве отказаться от пересадки, даже если это единственный способ спасти его жизнь.
РПЦ и общественное мнение о донорстве
Русская православная церковь относит донорство к богоугодным делам. При этом священники не вправе уговаривать или настаивать на передаче органов, если прихожане обращаются к ним за советом. Исповедники в личной беседе помогают разобраться в истинных мотивах дарителя, его готовности к такой благотворительности, но не используют презумпцию согласия в качестве аргумента.
Светское общество также не имеет права навязывать всем желание стать донором. Во время обсуждения последних поправок к закону высказывалась мысль, что человек, имя которого зарегистрировано в списке отказавшихся от донорства, должен быть автоматически исключен из списка реципиентов. Правозащитники не поддержали это предложение. Зато была включена поправка о том, что пожелавший стать донором при жизни или после смерти, получает льготы при продвижении в очереди на получение органа.
Ответственность медицинских учреждений
Независимо от того, находится ли человек в реестре волеизъявлений, в списке доноров или нуждающихся в органе, его личные данные не передаются и не публикуются. Разглашение не может быть оправдано презумпцией согласия на изъятие органов. В случае прижизненной пересадки органов информация о дарителе и реципиенте также считается конфиденциальной.
Медицинские учреждения несут ответственность за проведенные обследования, операции, сохранность изъятых тканей и последующую реабилитацию.
Центры трансплантологии не имеют права предлагать пациентам экспериментальные операции по пересадке органов. Они проводят исключительно утвержденные вышестоящими органами вмешательства. Только специалисты из Министерства здравоохранения и социального развития РФ и Российской академии медицинских наук оценивают, насколько клиника готова к проведению той или иной операции, имеется ли необходимое оборудование, достаточна ли квалификация медперсонала.
Что такое презумпция согласия и презумпция несогласия
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, С.М. Казанцева, М.И. Клеандрова, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,
заслушав заключение судьи О.С. Хохряковой, проводившей на основании статьи 41 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» предварительное изучение жалобы граждан Т.М. Бирюковой, Е.В. Саблиной и Н.С. Саблиной, установил:
1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации граждане Т.М. Бирюкова, Е.В. Саблина и Н.С. Саблина оспаривают конституционность статьи 8 «Презумпция согласия на изъятие органов и (или) тканей» Закона Российской Федерации от 22 декабря 1992 года № 4180-I «О трансплантации органов и (или) тканей человека», согласно которой изъятие органов и (или) тканей у трупа не допускается, если учреждение здравоохранения на момент изъятия поставлено в известность о том, что при жизни данное лицо либо его близкие родственники или законный представитель заявили о своем несогласии на изъятие органов и (или) тканей после смерти для трансплантации реципиенту.
В феврале 2014 года в результате ознакомления с материалами уголовного дела, возбужденного в отношении водителя автомобиля, совершившего наезд на А.О. Саблину, Е.В. Саблиной стало известно содержание заключения судебно-медицинского эксперта, проводившего экспертизу трупа ее дочери, в котором, в частности, указывалось, что из тела А.О. Саблиной после ее смерти были изъяты в целях трансплантации некоторые органы.
В ноябре 2014 года Е.В. Саблина, Т.М. Бирюкова и Н.С. Саблина обратились в Замоскворецкий районный суд города Москвы с исковым заявлением к ГБУЗ города Москвы «Городская клиническая больница № 1 имени Н.И. Пирогова Департамента здравоохранения города Москвы», ГБУЗ города Москвы «Городская клиническая больница имени С.П. Боткина» и ФГБУ «Федеральный научный центр трансплантологии и искусственных органов имени академика В.А. Шумакова» Министерства здравоохранения Российской Федерации о компенсации морального вреда, причиненного тем, что Е.В. Саблина не была допущена к своей дочери, находившейся в реанимационном отделении, в последний день ее жизни, тем, что истцы не были проинформированы о смерти их дочери и внучки, а также тем, что ее органы были изъяты в качестве трансплантатов без информирования и согласия родителей. Решением от 7 апреля 2015 года, оставленным без изменения судом апелляционной инстанции, заявителям было отказано в удовлетворении их требований.
Оценивая доводы заявителей о незаконности посмертного изъятия органов А.О. Саблиной в целях трансплантации без информирования и согласия близких родственников как необоснованные, суд сослался на предписания статьи 8 Закона Российской Федерации «О трансплантации органов и (или) тканей человека», указав в числе прочего, что федеральный законодатель, определяя условия и порядок трансплантации, в частности изъятия органов и (или) тканей у трупа с целью пересадки нуждающемуся в этом реципиенту, установил в названной статье недвусмысленно выраженный запрет на такое изъятие в случае, когда учреждение здравоохранения на момент изъятия было поставлено в известность о том, что при жизни данное лицо либо его близкие родственники или законный представитель заявили о своем несогласии на него; истцы же о несогласии с изъятием органов у А.О. Саблиной не заявляли.
Определением судьи Московского городского суда от 15 октября 2015 года и определением судьи Верховного Суда Российской Федерации от 27 ноября 2015 года заявителям было отказано в передаче их кассационных жалоб для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции.
По мнению заявителей, статья 8 Закона Российской Федерации «О трансплантации органов и (или) тканей человека» противоречит статьям 15 (часть 4), 21, 23 и 29 Конституции Российской Федерации в их взаимосвязи со статьями 3 «Запрещение пыток», 8 «Право на уважение частной и семейной жизни» и 10 «Свобода выражения мнения» Конвенции о защите прав человека и основных свобод в той мере, в какой данное законоположение по смыслу, придаваемому ему правоприменительной практикой, не предполагает обязанность врачей и других сотрудников государственных учреждений здравоохранения сообщать близким родственникам потенциального посмертного донора о планируемом изъятии у него органов, если, в силу пребывания родственников непосредственно в учреждении здравоохранения, имеется возможность заблаговременного информирования их об этом в срок, обеспечивающий сохранность трансплантата, а также выяснять прижизненную волю умершего либо волю его близких родственников в отношении планируемого изъятия органов.
В обоснование своих доводов заявители ссылаются также на позицию Европейского Суда по правам человека, выраженную им в постановлениях от 24 июня 2014 года «Петрова (Petrova) против Латвийской Республики» и от 13 января 2015 года «Элберте (Elberte) против Латвийской Республики», указывая, что эти дела являются схожими по фактическим обстоятельствам и Европейский Суд по правам человека пришел к выводу, что в ситуации заявителей (связанной с изъятием без их извещения и согласия для трансплантации органов погибших членов семьи) имело место нарушение запрета жестокого и унижающего достоинство обращения, а также права на частную и семейную жизнь (статьи 3 и 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод).
Производным от названных конституционных прав является право человека на достойное отношение к его телу после смерти, которое применительно к отдельным видам правоотношений конкретизируется, в частности, в статье 5 Федерального закона от 12 января 1996 года № 8-ФЗ «О погребении и похоронном деле» и статье 8 Закона Российской Федерации «О трансплантации органов и (или) тканей человека».
Достоинство личности, кроме того, обеспечивается и правом на неприкосновенность частной жизни (статья 23, часть 1, Конституции Российской Федерации), признание которого на конституционном уровне предполагает, что отношения, возникающие в сфере частной жизни, не могут быть подвергнуты интенсивному правовому регулированию и необоснованному вмешательству любых субъектов, которым сам гражданин доступ к указанной сфере не предоставил. Право на неприкосновенность частной жизни означает и гарантированную государством возможность контролировать информацию о самом себе, препятствовать разглашению сведений личного, интимного характера. Конституционный Суд Российской Федерации ранее отмечал, что в понятие «частная жизнь» включается та область жизнедеятельности человека, которая относится к отдельному лицу, касается только его и не подлежит контролю со стороны общества и государства, если она носит непротивоправный характер (Определение от 9 июня 2005 года № 248-О).
Из предписаний статьи 23 Конституции Российской Федерации вытекает и обязанность законодателя обеспечить уважительное отношение со стороны любых третьих лиц к волеизъявлению лица по вопросам, касающимся его личной жизни, гарантируя его учет в том числе после смерти данного лица. Эти же конституционные предписания, исходя из того что неотъемлемым элементом частной жизни являются родственные и семейные отношения, на что обратил внимание Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 16 июня 2015 года № 15-П, предполагают необходимость уважительного отношения и создания условий для возможно полного учета мнения ближайших родственников умершего лица по тем вопросам посмертных отношений, по которым мнение самого умершего осталось невыявленным. В частности, право близких родственников заявить о несогласии на изъятие органов и (или) тканей из тела умершего, основывающееся на конституционном требовании уважения частной жизни и признании того обстоятельства, что никто не может знать предпочтения и мировоззренческие установки умершего лица лучше его близких родственников, законодатель закрепил в статье 8 Закона Российской Федерации «О трансплантации органов и (или) тканей человека» и пункте 3 статьи 5 Федерального закона «О погребении и похоронном деле», которые, таким образом, направлены на конкретизацию положений статьи 23 Конституции Российской Федерации.
2.1. Вопрос о проверке конституционности статьи 8 Закона Российской Федерации «О трансплантации органов и (или) тканей человека» ранее уже ставился перед Конституционным Судом Российской Федерации. В Определении от 4 декабря 2003 года № 459-О Конституционный Суд Российской Федерации указал, в частности, следующее.
Как следует из Закона Российской Федерации «О трансплантации органов и (или) тканей человека», трансплантация органов и (или) тканей человека является средством спасения жизни и восстановления здоровья граждан и может осуществляться на основе соблюдения законодательства Российской Федерации и прав человека в соответствии с гуманными принципами, провозглашенными международным сообществом, при этом интересы человека должны превалировать над интересами общества или науки (преамбула). Исходя из этого статья 1 названного Закона предусматривает, что трансплантация органов и (или) тканей от живого донора или трупа применяется только в случае, если другие медицинские средства не могут гарантировать сохранение жизни больного (реципиента) либо восстановление его здоровья; изъятие органов и (или) тканей у живого донора допустимо только в случае, если его здоровью по заключению консилиума врачей-специалистов не будет причинен значительный вред и может иметь место исключительно с согласия живого донора; органы и (или) ткани человека не могут быть предметом купли-продажи; купля-продажа таких органов и (или) тканей, а также реклама этих действий влекут уголовную ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации.
Определяя условия и порядок трансплантации, в частности изъятия органов и (или) тканей у трупа с целью пересадки нуждающемуся в этом реципиенту, федеральный законодатель установил в статье 8 Закона Российской Федерации «О трансплантации органов и (или) тканей человека» недвусмысленно выраженный запрет на такое изъятие в случае, когда учреждение здравоохранения на момент изъятия было поставлено в известность о том, что при жизни данное лицо либо его близкие родственники или законный представитель заявили о своем несогласии на него.
В Определении от 4 декабря 2003 года № 459-О Конституционный Суд Российской Федерации пришел к выводу о том, что статья 8 Закона Российской Федерации «О трансплантации органов и (или) тканей человека», содержащая формулу презумпции согласия на изъятие в целях трансплантации органов и (или) тканей человека после его смерти, сама по себе не является неясной или неопределенной, а потому не может рассматриваться как нарушающая конституционные права граждан.
2.2. Закрепление в Законе Российской Федерации «О трансплантации органов и (или) тканей человека» презумпции согласия гражданина на возможное использование его органов после смерти для трансплантации имело целью развитие в стране донорства и трансплантации с использованием такого регулирования изъятия органов и (или) тканей, которое способствовало бы увеличению пригодных для трансплантации органов (тканей) и спасению жизни как можно большего числа лиц, нуждающихся в ней, с учетом достигнутого уровня развития национальной системы донорства и трансплантации и сложившегося общественного отношения к данной системе.
Так, Руководящие принципы Всемирной организации здравоохранения по трансплантации человеческих клеток, тканей и органов (утверждены на Шестьдесят третьей сессии Всемирной ассамблеи здравоохранения 21 мая 2010 года, Резолюция WHA63.22) предусматривают, что для проведения трансплантации клетки, ткани и органы могут быть изъяты из тел умерших в случае, если: (а) получено согласие в форме, требуемой законом, и (b) нет оснований полагать, что умершее лицо возражало против такого изъятия (Руководящий принцип 1).
В соответствии с Дополнительным протоколом к Конвенции Совета Европы по правам человека и биомедицине относительно трансплантации органов и тканей человеческого происхождения от 4 апреля 1997 года (подписан в городе Страсбурге 24 января 2002 года; Российской Федерацией данная Конвенция и Дополнительный протокол к ней не подписаны и не ратифицированы) органы и ткани не удаляются у умершего лица, если требующееся в соответствии с законодательством согласие или разрешение на такое удаление не будет получено; удаление не может быть осуществлено, если умершее лицо возражало против этого (статья 17). Данная статья, как следует из Пояснительной записки к Дополнительному протоколу, не предвосхищая систему согласия («презюмируемого» или «прямо выраженного»), которая будет установлена, предусматривает, что в случае наличия сомнений относительно волеизъявления умершего лица в целом, должна существовать возможность опереться на внутригосударственное право в качестве источника руководящих принципов для определения соответствующей процедуры; независимо от существующей системы, если имеются сомнения в отношении воли умершего, группа врачей, ответственная за изъятие органов, должна прежде всего попытаться получить подтверждение родственников умершего; если внутригосударственное законодательство не предусматривает обратного, данное подтверждение не должно зависеть от предпочтений самих ближайших родственников в отношении донорства органов и тканей; ближайшим родственникам должны быть заданы вопросы только о выраженной или предполагаемой воле умершего человека; решающим фактором при решении вопроса об изъятии органов или тканей является высказанная воля потенциального донора; стороны должны четко определить, может ли быть произведено изъятие органа или ткани, если воля умершего неизвестна и не может быть определена на основании опроса родственников или друзей (пункты 101 и 102).
Тот факт, что вышеуказанные Конвенция и Дополнительный протокол к ней в настоящее время не подписаны и не ратифицированы Российской Федерацией, не исключает возможности учета и использования их положений при формировании российского законодательства в сфере трансплантации.
При этом во всяком случае из положений международно-правовых актов не следует, что право ближайших родственников возражать против трансплантации органов умершего лица является автономным правом, которое может быть осуществлено по их усмотрению, поскольку данное право следует из права человека принимать независимое решение о трансплантации своих органов. Родственники могут согласиться или возражать против трансплантации органов покойного в той степени, в какой это выражает его волю.
Европейский Суд по правам человека в постановлениях «Петрова (Petrova) против Латвийской Республики» и «Элберте (Elberte) против Латвийской Республики», обращая внимание на необходимость соответствия национального законодательства о трансплантации органов и тканей человека общим параметрам, установленным международно-правовыми актами, подчеркнул особое значение соответствия внутригосударственного законодательства и принципу верховенства права: законодательные положения должны быть четко сформулированы и обеспечивать эффективную правовую защиту от произвола, они должны достаточно ясно определять пределы свободы усмотрения, предоставляемой компетентным органам власти, и порядок ее осуществления; иное может служить основанием для констатации нарушения статьи 3 «Запрещение пыток» и статьи 8 «Право на уважение частной и семейной жизни» Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Стремление федерального законодателя реализовать данное предписание нашло отражение, в частности, в Федеральном законе от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации».
Как следует из взаимосвязанных положений частей 6, 7 и 9 указанной статьи, волеизъявление одного из близких родственников о несогласии на изъятие органов и тканей для трансплантации может быть выражено в таком же порядке, в каком оформляется волеизъявление самого гражданина о согласии или несогласии на изъятие органов и тканей из своего тела после смерти для трансплантации.
В первоначальной редакции статья 47 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» предусматривала, что в Российской Федерации осуществляется учет донорских органов и тканей, а также лиц, нуждающихся в лечении методом трансплантации (пересадки) органов и тканей. Содержание данной нормы в указанной части было впоследствии существенно расширено и уточнено, Федеральным законом от 13 июля 2015 года № 271-ФЗ в нее внесены изменения, направленные на установление правовых оснований осуществления учета донорских органов и тканей человека, доноров органов и тканей, пациентов (реципиентов) и порядка финансирования соответствующих мероприятий.
Кроме того, в настоящее время в соответствии с пунктом 15 Комплекса мер, направленных на совершенствование оказания медицинской помощи населению на основе государственной программы Российской Федерации «Развитие здравоохранения», утвержденной распоряжением Правительства Российской Федерации от 28 февраля 2013 года № 267-р, Министерством здравоохранения Российской Федерации разработан и внесен в Правительство Российской Федерации проект федерального закона «О донорстве органов, частей органов человека и их трансплантации».
Указанный законопроект, представленный для публичного обсуждения на интернет-сайте Министерства здравоохранения Российской Федерации, предполагает в развитие положений статьи 47 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» и в целях достижения большей прозрачности всего процесса донорства органов человека и их трансплантации ведение Министерством здравоохранения Российской Федерации Федерального регистра доноров органов, реципиентов и донорских органов, состоящего из четырех регистров (Регистр волеизъявлений граждан о согласии или несогласии на изъятие их органов после смерти в целях трансплантации потенциальному реципиенту; Регистр доноров при посмертном донорстве органов и органов, изъятых при его осуществлении в целях трансплантации потенциальному реципиенту; Регистр прижизненных доноров, предоставивших при жизни свои органы в целях родственной трансплантации, и органов, предоставленных в целях трансплантации; Регистр реципиентов и органов, предоставленных в целях трансплантации).
Законопроектом предусматривается более детализированная процедура выражения гражданином соответствующего волеизъявления, в том числе в устной форме, учета волеизъявлений, получения медицинской организацией информации о наличии (отсутствии) волеизъявления гражданина, реализации близкими родственниками права заявить о несогласии на изъятие органов в случае отсутствия волеизъявления гражданина, включая информирование их о констатации смерти гражданина, которая сопровождается документированием (фиксацией) совершаемых действий.
По сведениям, полученным из Министерства здравоохранения Российской Федерации, при разработке законопроекта было уделено серьезное внимание позиции граждан и экспертного сообщества, высказанной при его публичном обсуждении. Концепция законопроекта поддержана в рамках парламентских слушаний в Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации, общественных слушаний, проводимых на площадках Общественной палаты Российской Федерации, Российской академии наук, Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова, ряда общероссийских объединений граждан. Состоялось обсуждение законопроекта в профессиональных сообществах в рамках конгрессов, круглых столов, в том числе с приглашением ведущих иностранных специалистов.
3. Как следует из представленных заявителями в Конституционный Суд Российской Федерации судебных решений, в ходе рассмотрения их дела судами не установлено, а ими (истцами) не было представлено доказательств того, что они заявляли в порядке, предусмотренном федеральным законом, о своем несогласии на изъятие органов у А.О. Саблиной. При этом суды, учитывая тот факт, что Е.В. Саблина регулярно навещала дочь в больнице (ввиду тяжести состояния А.О. Саблиной было разрешено посещать ее в отделении реанимации) и общалась с врачами, а также то, что Закон Российской Федерации «О трансплантации органов и (или) тканей человека» опубликован для всеобщего сведения, в силу чего заинтересованные лица не были лишены возможности ознакомиться с действующими правовыми предписаниями, признали несостоятельным довод представителя истцов о невозможности заявить о несогласии на изъятие органов для трансплантации, отметив, что доказательств этому истцами также не представлено.
Таким образом, с учетом вышеизложенного само по себе нормативное регулирование, содержащееся в статье 8 Закона Российской Федерации «О трансплантации органов и (или) тканей человека», в системе действующего законодательства Российской Федерации в области донорства органов не может рассматриваться как нарушающее конституционные права заявителей.
Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации определил:
1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы граждан Бирюковой Татьяны Михайловны, Саблиной Елены Владимировны и Саблиной Нэлли Степановны, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.
2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.
| Председатель Конституционного Суда Российской Федерации | В.Д. Зорькин |
Обзор документа
В России законодательно закреплена так называемая презумпция согласия на изъятие органов и (или) тканей у трупа для трансплантации. В силу нее такое изъятие не допускается, если учреждение здравоохранения на момент изъятия извещено о том, что при жизни человек либо его близкие родственники или законный представитель заявили о своем несогласии на изъятие органов и (или) тканей после смерти.
В Конституционный Суд РФ обратились близкие родственники умершей, узнавшие об изъятии у нее органов для трансплантации. Заявители ссылались на то, что закон не обязывает медиков информировать близких родственников потенциального посмертного донора о планируемом изъятии у него органов. Об этом родным не сообщают даже при наличии такой возможности, когда они непосредственно находятся в больнице.
Конституционный Суд РФ не принял жалобу к рассмотрению, указав при этом следующее.
Ранее перед ним уже ставился вопрос о проверке той же нормы (определение было вынесено еще в 2003 г.). Тогда он, в частности, подчеркнул, что оспариваемая презумпция способствует развитию донорства и трансплантации, спасению жизни как можно большего числа людей. При этом граждане могут зафиксировать в той или иной форме (в т. ч. нотариально) и довести до сведения медучреждения свое несогласие на изъятие у них органов и (или) тканей после смерти.
Как раз последняя модель избрана российским законодателем. Она не является исключением в мировой практике и в целом основана на общепризнанных принципах и нормах международного права.
Во всяком случае из международно-правовых актов не следует, что право ближайших родственников возражать против трансплантации органов умершего является автономным и может осуществляться по их усмотрению. Родственники могут согласиться или возражать против трансплантации органов покойного в той степени, в какой это выражает его волю.
Также Конституционный Суд РФ обратил внимание, что в Правительство РФ внесен проект Закона о донорстве органов, частей органов человека и их трансплантации. При его разработке было уделено серьезное внимание позиции граждан и экспертного сообщества, высказанной при его публичном обсуждении.