что такое покаянный канон
Что такое Великий покаянный канон Андрея Критского?
Кто автор?
Великий покаянный канон написал критский архиепископ VIII века Андрей. Появление канона связывают с раскаянием святителя в ереси монофелитства (учение о единоволии Христа). Канон был дополнен современником архиепископа Андрея преподобным Иоанном Дамаскиным.
Для кого написан канон?
Покаянный канон святитель Андрей написал для себя и не предназначал для общецерковного употребления. Сокрушаясь о грехах, архиепископ в поэтическом повествовании рассматривает Священную историю как переживания собственной души.
О чем канон?
«Я самый страшный грешник, виновный более всех людей», — главная тема Великого покаянного канона. Это утверждение концентрирует на своих грехах и исключает осуждение по отношению к другим людям.
Канон призывает к покаянию. Наиболее известное песнопение канона — кондак, сочиненный Романом Сладкопевцем: «Душе моя, душе моя, восстани, что спиши?…»
Как канон вошел в церковную жизнь?
Покаянный канон стал частью богослужения после землетрясения. Рукопись хранилась в монастыре святого Потапия в Константинополе. В 790 году столица империи пережила землетрясение. Монахи спасались на городской площади, подальше от падающих зданий. Они взяли рукопись канона и читали ее, молясь об усмирении стихии. После этого канон стали читать во дни бедствий, а затем Великим постом с молитвой преподобного Ефрема Сирина. Общецерковное употребление канон получил в IX веке.
Когда и как читается Великий канон?
Великий канон читается Великим постом. В первую неделю поста канон разбивается на четыре части и читается с понедельника по четверг на вечернем богослужении. Целиком Великий канон прочитывается на пятой неделе поста в среду вечером — эта служба называется «Стояние Марии Египетской», потому что вместе с каноном читается житие Марии Египетской. Верующие молятся, держа в руках зажженные свечи и текст богослужения.
Состав канона
Канон состоит из 250 тропарей, вспоминающих события от грехопадения Адама до земной жизни Христа. К Великому канону примыкают 2 ряда песнопений: 16 тропарей и 24 стихиры. Почти в каждой песни канона можно выделить 2 части: 1-я — беседа со своей душой о своих грехах и средствах их исправления; 2-я — молитвенный вопль к Богу о помиловании. Великий канон завершается тропарями в честь его творца — святого Андрея Критского.
Читайте также:
• Канон Андрея Критского. Полный текст по дням чтения
• О каноне Андрея Критского Подробнее об истории создания и содержании
• Покаянный канон: «Душе моя, восстани, что спиши». Покаянный канон в подмосковном храме. Фото Владимира Ештокина
• НАЧАЛО: Великий канон. Протопресвитер Алесандр Шмеман о содержании и назначении Великого канона
Что такое канон?
Приблизительное время чтения: 8 мин.
Слово «Канон» за многовековую историю своего существования приобрело огромное число смыслов. В Древней Греции оно обозначало тростниковую палочку, которую строители использовали в качестве примитивной линейки. Затем так стали называть уже саму линейку. Еще спустя некоторое время этот термин превратился в синоним понятий «эталон» и «образец», то есть – быть каноничным означает – быть правильным и соответствовать неким четко установленным нормам. Более того, в христианской традиции правила, регулирующие большинство аспектов церковной жизни, так и называются – канонами.
Но есть еще один смысл, который содержится в этом слове. Термин «канон» обозначает жанр богослужебных текстов, широко распространенный в литургической практике православных и некоторых униатских Церквей. Обычно мы сталкиваемся с канонами либо при подготовке к Причастию, либо на отпевании, либо в храме, когда бываем на вечерних богослужениях. А еще это понятие неразрывно связано с Великим постом, во время которого два раза совершается чтение Большого Покаянного Канона преподобного Андрея Критского.
Итак, что такое канон вообще? Как он появился? Кто был автором самой идеи его написания? И о чем хотел сказать святой Андрей в своем гениальном творении? Попробуем разобраться.
Если сравнить любой известный нам канон с остальным литургическим наследием Церкви, окажется, что многие богослужебные тексты будут иметь куда более солидный возраст. Например – псалмы. Большинство из них появились во времена царя Давида, а это – X век до Р.Х. Не менее древние – так называемые библейские песни, которые представляют собою гимны, возносимые Богу пророками Ветхого Завета. Самым старым памятникам этой группы – более трех тысяч лет. И даже Евхаристия в своей центральной части восходит к пасхальным иудейским текстам, сложившимся еще до вавилонского плена – то есть за шесть столетий до прихода Христа.
На фоне столь почтенных долгожителей каноны выглядят совсем юными, но в ходе развития церковного богослужения именно им суждено было занять центральное место во многих литургических чинах. К примеру, канон является смысловым ядром современных утрени, повечерия и полуночницы, не говоря уже о молебнах и келейных молитвенных правилах. И все это – благодаря трудам святого Андрея, который в VII столетии смог создать структуру, наиболее полно отвечающую сакральным потребностям верующего.
Дело в том, что христианство имеет, если можно так выразиться, два уровня религиозной жизни – ветхозаветный и новозаветный. Первый включает в себя богатейшие традиции израильского народа, которые были благоговейно приняты первыми христианами и переосмыслены в духе Евангелия. Второй уровень – это тот благодатный опыт, который Церковь стяжала уже после пришествия Христа. Но если Израиль Ветхий имел очень яркую культуру, породившую огромное разнообразие священных текстов, то Израилю Новому нужно было некоторое время искать уникальные формы выражения своего духовно-мистического опыта. И они были найдены.
Одной из них стали тропари. Первые упоминания о них относятся ко II веку. Это небольшие песнопения, которые во время богослужения чередовались с молитвами и текстами из Священного Писания, передавая суть празднуемого в этот день новозаветного события или церковной даты. Самые древние из дошедших до нас тропарей – «Свете Тихий», «Под Твою милость», «Христос воскрес из мертвых». Они благополучно пережили все исторические эпохи и стали одним из основных элементов наших служб. Седален, ипакои, светилен, кондак, стихира, катавасия – все это не что иное, как тропари, приобретшие тот или иной смысловой окрас и функцию.
И вот, имея в своем распоряжении такую форму молитвенного текста, как тропарь, Андрей Критский совершил небольшую литургическую революцию. До него уже предпринимались попытки создать особый жанр духовных поэм, исполняемых в храмах во время молитвословий. Но эта традиция не прижилась, и ветхозаветные тексты (псалмы, гимны) надолго оставили за собой лидирующие позиции. Святитель пошел иным путем: он не стал изобретать нечто необычное, а использовал всем знакомый тропарь, придав ему при этом новое звучание. Этого удалось добиться очень просто – тропари с подачи Андрея Критского постепенно стали автономными элементами, не связанными напрямую с ветхозаветными песнопениями. Вернее, связь осталась, только теперь она была больше смысловой, чем технической.
В итоге родился канон – цикл тропарей, объединенных общей тематикой.
Поскольку первое время традиция исполнения ветхозаветных песен оставалась в силе, каноны присоединялись к ним. Песен всего десять. Одна из них – «Величит душа Моя Господа» – имеет самостоятельный припев, поэтому общее число гимнов, к которым присовокуплялись тропари канона, равно девяти. Прошли века, большинство гимнов исполняться перестали, а вот тропари – остались. В качестве отголоска этого переломного момента до нас дошла привычка разбивать каноны на «песни» – в память о тех самых песнях Священного Писания, к которым привязывался канон в древности.
Сейчас тропари могут объединяться и в две, и в три, и в четыре, и в восемь, и в девять песней. Каждая из них начинается ирмосом – небольшим куплетом-запевкой, который повторяет главную мысль всей песни. Обычно в каноне восемь частей – вторая имеет великопостный характер, и вне постового периода ее опускают. Как правило, песни довольно короткие – от двух до четырех тропарей на каждую. Но есть и каноны-гиганты, которые в каждом из своих девяти блоков содержат десять, пятнадцать, а иногда и более двадцати тропарей.
Самый большой – конечно, Канон святого Андрея. Он – полный, в нем присутствуют все девять песней, а в каждой из них – до тридцати тропарей. Это поистине монументальный шедевр, и его разбор займет не одну страницу. Поэтому остановимся лишь на некоторых наиболее важных моментах.
Первое, что бросается в глаза – это обращенность Канона не только к Богу, но и к самому молящемуся. Читая покаянные тропари, человек словно беседует сам с собою, со своей душой и совестью, анализируя прожитую жизнь и сокрушаясь о тех ошибках, которые были им совершены. Критский цикл – не просто вопль. Это еще и попытка отрезвить свой ум и настроить его на покаянный лад.
Для этого святой Андрей использует довольно распространенный прием. Он приводит примеры из Священного Писания – примеры и великих грехопадений, и великих духовных подвигов. Примеры того, до каких глубин человек может пасть, и до каких высот вознестись. Примеры того, как грех может поработить душу, и как душа может одержать победу над грехом.
Особое внимание заслуживает и то, что автор Канона использует большое количество символов, которые, с одной стороны, очень поэтичны, а с другой – весьма точно передают суть поднимаемых проблем. Например, в тексте часто встречается слово «бессловесный». У современного читателя оно больше ассоциируется с неумением или даже невозможностью говорить, однако в древности бессловесным называли того, кто непричастен Христу. Бог Слово, Логос – таково одно из имен Сына Божия. Всякая вещь на земле, освященная Его благодатью, становится «словесной», причастной Слову, исполненной подлинного смысла. Наоборот же, если кто-то или что-то лишается связи с Господом, то превращается в «бессловесную» тварь, которая по мере удаления от своего Создателя теряет первозданную красоту и форму.
Кстати, такие привычные выражения, как «красота», «слава», «украшение», «доброта» – все они тоже наполняются святым Андреем очень глубоким содержанием. Это не просто некие эстетические понятия, а целая нравственная система, которая полностью соответствует богословскому наследию Православия. И человеку, который читает Канон, совсем необязательно иметь за спиной семинарию, чтобы понять те простые вещи, которые хочет донести до сердца критский пастырь…
Преподобный Андрей строит очень простую и ясную схему: Человек изначально создан Богом для радости и соучастия в Своем Божественном бытии. Он облек Адама и Еву в духовные благодатные одежды, одарил их различными талантами, поставил перед ними высокую цель богоподобия. Но человек, обманутый дьяволом, добровольно избирает другой путь – путь ухода от Бога и создания такого мира, в рамках которого Творцу попросту нет места. Потом, по прошествии некоторого времени, люди начинают понимать, к чему привело их своеволие, но что-либо изменить они уже не в силах, поскольку утратили те благодатные способности, которыми были наделены до падения. И теперь, находясь в падшем состоянии, человек взывает к своему Создателю: «Облекся я одеянием стыда, как листьями смоковницы, во обличение самовольных страстей моих».
Весь Великий Канон пропитан слезами покаяния – подлинного, немаскарадного, живого. Примечательно, что сам процесс духовного преобразования человека Андрей Критский мыслит в категориях, очень далеких от понятий «вины», «воздаяния» или «наказания». Плач души, гениально сформулированный автором Канона, содержит в большей мере не слово «прости», а слова «исцели», «очисти», «исправь», потому что восточная традиция всегда понимала одну страшную истину: Сколько бы ни исходило из уст Божьих формальное прощение, но без ликвидации греховной поврежденности человеческой природы, без устранения той самой «наготы» и «безобразия», о которых и говорит преподобный Андрей, невозможно настоящее спасение человека. Наоборот, спасение достигается не простым исполнением заповедей и механическим творением добрых дел, а возвращением к Богу и облечением в те самые благодатные одежды, которые однажды были утрачены нашими прародителями.
Великий Канон читается два раза в посту – в первую и пятую седмицу. Первый раз он словно напоминает нам о том, чем же на самом деле является покаяние в понимании святых отцов, а во второй раз – ближе к Страстной – верующим дается возможность сравнить: к чему они шли, и к чему смогли прийти за несколько недель молитвенного подвига. Стало ли их покаяние действительно такой переменой жизни, которая влечет за собою изменение и образа мышления, и поведения, и мироощущения. Покаяние, по мысли создателя Канона, не статическое самосозерцание и самобичевание, а активное делание, путешествие, в котором возможно только одно направление – вперед и вверх.
К сожалению, в условиях современного ритма, особенно в крупных городах, работающий человек не всегда имеет возможность посетить удивительные службы с пением Канона Андрея Критского. Но интернет имеется у многих, и найти этот удивительный текст не составляет особой трудности. Причем, не только в богослужебной редакции, но и в переводе на обычные литературные языки. Канон важно хоть раз в жизни вдумчиво прочесть каждому, кто так или иначе связывает себя с христианской традицией в целом и с Православием в частности. Он поистине говорит удивительные вещи.
Самая главная из них – это утверждение, что Бог всегда находится рядом, и что расстояние между Ним и человеком измеряется не земными понятиями «долга», «греховности» или «достоинства», а простой любовью, верой и надеждой на великое милосердие Создателя. На то самое милосердие, которое и падших возводит, и больных исцеляет, и грешников очищает, возвращая им первозданную красоту и величие.
Покаянный канон: служба спасения
Приблизительное время чтения: 6 мин.
Об исторических источниках Великого покаянного канона Андрея Критского, его силе и значении рассказал протоиерей Сергий Правдолюбов, профессор Московской духовной академии, настоятель храма Живоначальной Троицы в Троицком-Голенищеве.
С Андреем Критским меня связывает гораздо большее, чем просто чтение его трудов. В свое время я провел большую работу и написал диссертацию о его творчестве, в том числе и о Великом покаянном каноне. Я хотел найти разгадку красоты канона в его поэтике, то есть в словесном искусстве. Вместе с тем, у тех, кто пишет диссертацию, кусочек жизни оказывается погруженным в жизнь другого человека, в его творения. Для меня это была возможность прикоснуться к великой и прекрасной тайне.
Откуда такая красота?
Однажды я слышал, как Патриарх Пимен в 1978 году читал Покаянный канон Андрея Критского во Время Великого поста. Это было великолепно. Он читал без всякого логического подчеркивания смыслов, навязывания объяснений. Просто читал.
И, слушая его чтение, я тогда подумал: а в чем загадка этого текста? Откуда такая красота? Почему он такой, а не иной? Кто написал этот канон, как написал, почему написал? Думаю, многие великие люди, светские поэты в том числе, многое бы отдали ради того, чтобы хотя бы одна их строфа читалась в храме, вслух. Даже Александр Сергеевич Пушкин. И вдруг столько лет подряд, а Андрей Критский умер в 740 году, читают этот канон. И он для нас такой живой, такой действенный.
Я с головой бросился в тему, хотя и столкнулся со сложностями: большинство творений святителя Андрея были неизвестны, многие тексты утеряны, большая часть не издавалась, очень мало написано о самом святителе Андрее Критском. Несмотря на эти трудности и препоны, я устремился дальше, трудился, искал.
Всеми силами я старался понять красоту творчества Андрея Критского, узнавал его самого. История его жизни проста. Никакой карьеры он не сделал, 20 лет служил дьяконом. Опекал дом престарелых и дом детей-сирот. То есть его деятельность вполне сопоставима с тем, чем занимаются наши современники. Потом уже архидьякона Андрея отправили на Крит (это всё равно, что у нас Дальний Восток), где ему для утешения дали почетный титул «архиепископ Критский», хотя его предшественники и последователи именовались епископами Гортинскими по названию главного города.
Но откуда в нем появилось такое сильное литературное дарование?
Такое же напряжение и возвышенность я почувствовал однажды, переводя текст канона Андрея Критского на Рождество Христово. Мне было очевидно: это такие прекрасные слова, наполненные такой внутренней силой и энергией, что их можно высекать в камне, отливать в золоте и платине. Как крылатые слова. Вот именно об этой загадке я и говорю. Именно ее пытался постичь, но так и не нашел ответа.
Служба спасения
Как появился канон? Это долгий исторический процесс. Андрей Критский не просто взял и создал этот текст, нет. До него был мощный древний пласт — Библейские песни. Что это? Монахи всю жизнь молились по Псалтири. И в конце Псалтири звучали Библейские песни — насыщенные смыслом разнообразные поэтически-песненные места из разных книг Библии, сильнее всего воздействующие на слушателя. Таких песен было много, от девяти до четырнадцати в разных списках, и со временем они стали неотъемлемой частью монашеских богослужений. К VII веку форма, предшествующая канону, практически сформировалась.
Андрей Критский написал свой канон в общем-то не для песнопения. При его жизни он не исполнялся вообще. Рукопись хранилась в Константинополе, в женском монастыре. Когда же он впервые был прочтен? — У меня есть одна версия. Дело в том, что через пятьдесят лет после кончины Андрея Критского, в 790 году, произошло ужасное землетрясение. Тогда-то, если я прав в своей исторической реконструкции, монахини достали рукопись и начали читать вслух этот канон на площади перед монастырем недалеко от Влахернских ворот. Таким образом, впервые он стал употребляться как служба во время бедствия, это был покаянный вопль. И Бог помиловал возопивших к Нему людей.
Кстати, это не единственный пример такого употребления канона. Во время осады Одессы, в Крымскую войну, английские корабли подошли к городу, стали на рейде и готовили десант. Местные священники читали Покаянный канон каждый день, прямо на главной площади города. Через неделю, на Покров один из кораблей англичан подорвался на мине, а остальные постояли-постояли и ушли. Десанта не последовало. И здесь чтение канона стало службой во время бедствия. А в 1918 году, во время переворота и страшной бури в нашем обществе, канон тоже выполнял эту задачу во многих храмах: был написан покаянный канон с ирмосами Великого канона и читался весь Успенский пост.
«Все спасутся, кроме меня»
Великий покаянный канон вбирает в себя все монашеское мировосприятие. Какая самая главная его мысль? Андрей Критский, как настоящий монах, никого не упрекает. Он говорит: «Все эти люди по незнанию грехи совершили, а я разумом согрешил». Он себя винит во всем. Он скорбит о своей душе. Когда ты слушаешь Великий покаянный канон, ты будто бы находишься рядом с мудрым старцем, он будто бы с тобой разговаривает. Андрей Критский молится вместе с нами.
В свое время некоторые немецкие ученые удивлялись, как верующие «терпят» чтение канона? Один из них написал следующее: «Канон Андрея Критского утомляет даже доброжелательно настроенного слушателя». И после перечисляет целый ряд недостатков этого текста. Интересно, как он его читал? Конечно, в противовес классическому европейскому сознанию, в каноне нет специальной логической последовательности. Сначала идет ветхозаветный сюжет, потом сразу — новозаветный. Но ведь и наш ум не может думать об одном и том же, последовательно, а переключается с одного на другое.
Сила канона не только в его чудесном слоге. Она и в сути. Андрей Критский за всех нас кается. И мы все объединяемся вокруг него. Он учит нас покаянию на живых примерах. Кстати, у него есть замечательный канон на разлучение души. Он совершенно иной по стилистике, практически не похож на Великий покаянный канон. Но согласно множеству источников — это именно его работа. В нем Андрей Критский — один-единственный из всех христиан — устремляется в ад, ибо он один только и согрешил. Все остальные будут спасены, кроме него — он абсолютно в этом уверен. Такова суть монашеской жизни. Видение своих грехов и сокрушение сердечное.
Когда я приехал на Афон и спустился на афонскую землю, я буквально почувствовал покров над собою, физически ощутил его. Я пришел в монастырь, смотрел, как молятся монахи, молился вместе с ними. И подумал: откуда такая благодать мне? Чем я это заслужил? Я же мирской батюшка, а не монах. То же самое и с каноном Андрея Критского. Через него мы приобщаемся к тому, что открыто обычно лишь монахам, получаем благословение и защиту свыше, учимся сокрушению сердечному и очищению своей души глубоким и искренним покаянием.
Покаянный канон ко Господу: чем он важен и на что обратить внимание?
Приблизительное время чтения: 10 мин.
Всем, кто регулярно ходит в храм и причащается, покаянный канон ко Господу хорошо знаком: ведь его чтение — один из элементов подготовки к главному таинству Церкви. Почему же именно этот канон нам рекомендует читать Церковь? Чем он так важен для нас?
У православных христиан идет Великий пост — время сугубого покаяния. Мы предлагаем нашим читателям пройти его с «Фомой». Покаяние — это путь человека к Богу. Но что Церковь понимает под покаянием? Можно ли ему научиться? Что говорится в Библия о покаянии? Для чего нужно таинство исповеди? Как к нему подготовиться? Мы собрали ответы на эти и многие другие вопросы. Добавили личные история покаяния святых и наших современников. Каждый день на foma.ru вас ждет очередной материал. Надеемся, наш проект поможет вам чаще вспоминать о главной цели Великого поста — подготовить свое сердце к встрече с Воскресшим Спасителем. Все материалы о покаянии вы можете посмотреть здесь.
Когда появился этот канон, и кто его автор?
Окончательной ясности ни с тем, ни с другим нет. Во всяком случае, то правило к причащению, которое описывается в следованных Псалтирях Псалтирь следованная — богослужебная книга, как правило включающая в себя, помимо собственно Псалтири, разделенной на кафизмы, еще часослов с месяцесловом (то есть календарем церковных праздников и дней памяти святых) и ряд молитвенных правил. XVI-XVII веков, сохранившихся в библиотеках ряда русских монастырей (в частности, Иосифово-Волоцкого), об этом каноне ничего не упоминает. А «Известие учительное», составленное в 1699 году для священнослужителей, готовящихся служить литургию, говорит, что, читая накануне литургии вечерние молитвы, священник должен прочесть и «определенные для себя каноны, например: акафист Боговладычице, или Господу Иисусу Христу, или каким-либо седмичным То есть таким, память которых будет праздноваться на предстоящей неделе. — седмице. — Прим. ред. святым, или Ангелу своему Хранителю». Возможно, покаянный канон ко Господу Иисусу Христу как раз около этого времени и начинал входить в молитвенное правило готовящихся ко Святому Причастию, по крайней мере в Русской Церкви. Едва ли клирики были к тому времени уже хорошо с ним знакомы: в этом смысле характерно, например, что слова «канон» и «акафист» используются в «Известии учительном» как синонимы.
В том числе и поэтому вызывает сомнение встречающееся иногда надписание этого канона именем святого Андрея Критского (конец VII — начало VIII века), того самого, который создал Великий покаянный канон. Канон ко Господу, читаемый перед Причастием, не соответствует даже формальным признакам, свойственным творениям Андрея Критского: в нем, как и в большинстве канонов, нет 2-й песни (тогда как у святителя Андрея она, наоборот, обычно присутствует), и размер песней традиционный — по четыре тропаря (у Андрея Критского их обычно больше).
Когда читается этот канон?
Покаянный канон принято читать вечером накануне причащения вместе с молебным каноном к Божией Матери и каноном ко Ангелу Хранителю. Поскольку чтение трех канонов занимает время, священник может порекомендовать начать читать их немного заранее. Если, к примеру, человек хочет причаститься в воскресенье, то ничто не мешает ему приступить к молитвенной подготовке еще с четверга: в четверг прочесть один канон, в пятницу — другой, а в субботу — третий. В сам же день причащения, собираясь в храм, положено прочесть так называемое Последование ко святому причащению: особый канон и еще несколько молитв.
Почему для подготовки к Причастию рекомендуется читать именно покаянный канон?
Таинство Причастия — вершина всей духовной жизни человека, его соединение с Самим Господом. Это великий дар человеку, но и ответственность тоже огромная, и неудивительно, что Церковь предусмотрела соответствующую подготовку к этому таинству. Сделать себя достойными Святых Даров мы не можем, но можем, образно говоря, освободить свое сердце от всего лишнего, от разного мусора, от завалов, скопившихся в нем, чтобы там нашлось место для Христа. Для этого Русская Православная Церковь установила правило: каждый желающий причаститься Тела и Крови Христовых должен предварительно очистить сердце в таинстве Покаяния, или Исповеди.
И вот во всех трех канонах речь как раз о покаянии. Главное, чего мы просим у Христа, Богородицы и Ангела Хранителя, — это помочь нам увидеть наши прегрешения, наши отступления от Бога и искренне покаяться в них. И особенно ярко и рельефно эта тема звучит именно в покаянном каноне ко Господу.
На что обратить внимание в этом каноне?
В нем содержится несколько мыслей, пронизывающих этот канон целиком, от начала до конца. Давайте обратим внимание на несколько из них.
«О горе мне грешному! Паче всех человек окаянен есмь, покаяния несть во мне; даждь ми, Господи, слезы, да плачуся дел моих горько».
Перевод: О горе мне грешному! Более всех людей я несчастен, и покаяния во мне нет. Дай мне, Господи, слёзы, чтобы оплакивал я дела мои горько!
Как и во многих покаянных молитвах, здесь используется метафорическое преувеличение: «паче всех человек окаянен есмь…» Казалось бы, зачем так нарочито самоуничижаться? Ясно же, что не «паче всех людей» я грешен и несчастен. Но на самом деле за этим поэтическим средством стоит важный педагогический прием: мы не начинаем исправляться, пока считаем себя «не хуже других». Поэтому нам нужно напоминать себе, что единственный человек, которого я знаю досконально, — это я сам. Ни о ком другом я не могу сказать с уверенностью, что его грехи тянут его на дно. Лишь в том, что это происходит со мной, я могу быть уверен.
И этот фрагмент, и весь канон — не что иное, как просьба к Богу дать покаяние окаменевшему, ничего не чувствующему сердцу, растопить его бесчувствие, размягчить его. Слезы не всегда признак истинного покаяния, и истинное покаяние не всегда совершается со слезами на глазах. Но в данном случае слезы — это просто метафора, выражающая возвращение к человеку живых чувств, живого сознания своего недостоинства.
«Воспомяни, окаянный человече, како лжам, клеветам, разбою, немощем, лютым зверем, грехов ради порабощен еси; душе моя грешная, сего ли восхотела еси?»
Перевод: Вспомни, несчастный человек, как лжи, клевете, разбою, болезням, словно лютым зверям, порабощён ты по грехам своим! Душа моя грешная, того ли желала ты?
В чем выражается это порабощение души «лжам, клеветам, разбою, немощем, лютым зверем»? В неспособности отказаться от них. Может быть, человек, читающий канон, и не занимается «разбоем», и не клевещет на других людей. Но это просто яркие примеры. Суть не в них, а именно в привязанности души к тем страстям, которые в ней гнездятся (у каждого свои). Иной раз они могут казаться настолько сродными душе, настолько «своими», что даже и расставаться-то с ними не хочется. Все мы знаем, что обида иногда бывает сладкой; гнев приятно «тонизирует» и «разнообразит» серую будничную картину нашей жизни; блудная страсть будоражит наши инстинкты и т. д.
И вот автор канона призывает нас трезво оценить последствия такой жизни, жизни по страстям, и задуматься: а действительно ли мы хотим такого результата?Действительно ли желаем быть в порабощении у страстей? Ведь если дать им волю, они расправятся с нами, как те самые лютые звери. А они непременно выйдут на волю, если мы не станем удерживаться от порождаемых этими страстями грехов — поступков, слов, мыслей, в которых эти страсти, бушующие внутри нас, время от времени прорываются наружу.
Обращение к собственной душе — характерная черта этого канона, которая роднит его с Великим покаянным каноном Андрея Критского («Душе моя, душе моя, восстани, что спиши. »). Может быть, это сходство и навело кого-то на мысль, что автором покаянного канона ко Господу тоже может быть святитель Андрей?
«Житие на земли блудно пожих и душу во тьму предах, ныне убо молю Тя, милостивый Владыко: свободи мя от работы сея вражия и даждь ми разум творити волю Твою».
Перевод: Жизнь земную я блудно прожил и душу во тьму предал; ныне же молю Тебя, милостивый Владыка: освободи меня от этого рабства врагу и дай мне разум исполнять волю Твою!
Перевод: Как мне не плакать, когда помышляю о смерти! Ибо видел я лежащего во гробе брата своего бесславным и изменившим свой лик. Чего же я жду и на что надеюсь? Только дай мне, Господи, прежде конца [жизни] покаяние!
В каноне много раз повторяется мысль, что все в этом мире преходит, все быстро заканчивается — и силы, и молодость, и сама жизнь. Мы строим планы — но вот перед нами пример нашего брата, который еще вчера тоже строил какие-то планы на будущее, а сегодня его тело будет предано земле. Вывод очевиден: нельзя откладывать покаяние, нужно спешно менять жизнь! А поскольку очень трудно решиться на радикальную перестройку всей жизни, мы просим Бога о вмешательстве: не дай мне, Господи, умереть без покаяния!
«Оставих Тя, не остави мене; изыди на взыскание мое, возведи к пажити Твоей и сопричти мя овцам избраннаго Твоего стада, воспитай мя с ними от злака Божественных Твоих таинств».
Перевод: Я оставил Тебя, но Ты не оставь меня. Выйди искать меня, приведи на Своё пастбище и сопричисли меня к овцам Твоего избранного стада, напитай меня вместе с ними от хлеба Божественных Твоих таинств.
Это слова из молитвы, завершающей канон. В них заключен важный смысл: человек, как бы он ни старался вернуться к Богу, одним собственным усилием на это неспособен. Даже истинного покаяния мы принести не можем — этой мыслью канон начинается («покаяния несть во мне»), ею же он и заканчивается. Нет у меня ни слез, ни сердечного чувства, ни настоящей любви к Богу, констатируем мы печальный факт и просим, чтобы Господь Сам пришел, взыскал нас и причислил к малому стаду верных Ему людей (ср.: Лк 12:32). Это искреннее и честное признание факта, который давно знает христианство: грехопадение Адама и Евы испортило и всех нас, их далеких потомков, и исправить ситуацию мы сами не в силах — как никто (кроме выдумщика Мюнхгаузена) не в силах вытащить самого себя за волосы из болота. А значит, мы нуждаемся в Спасителе.
Образы, используемые в этой молитве, восходят к евангельской притче о добром пастыре, который оставляет девяносто девять овец, послушно пасущихся на лугу, и идет искать одну потерявшуюся (Лк 15: 4–7). Если мы не хотим в очередной раз откладывать покаяние, то есть изменение себя, то лучше бы нам ассоциировать себя как раз с этой пропавшей овцой, а не с теми, что остаются верными пастуху и ходят за ним. И взывать к Богу о спасении.
Итак, покаянный канон — не упражнение в самобичевании?
Конечно, нет. Самобичевание может привести только к унынию, а цель христианина совершенно противоположная — обрести радость встречи с Богом. И все места покаянного канона, в которых нам предлагается вроде бы унизить себя, на самом деле просто напоминают нам о непреходящем правиле духовной жизни, сформулированном Господом в Евангелии: кто возвышает себя, тот унижен будет, а кто унижает себя, тот возвысится (Мф 23:12). Речь не идет о том, чтобы повторять как заклинание: «я самый плохой». Речь о том, чтобы посмотреть на себя не с точки зрения обыденной жизни (когда я могу показаться себе очень даже приличным человеком с вполне извинительными слабостями), а с точки зрения евангельской истины о человеке. О том, кем призван быть человек согласно замыслу Божию. На фоне Богочеловека Иисуса Христа (соединиться с Которым мы надеемся, приступая к Чаше) всякий из нас, мягко говоря, очень несовершенен. И посмотреть на себя критическим взглядом, найти в себе изъяны и попросить у Бога помощи в их выправлении — необходимая ступень духовной жизни, которую невозможно миновать, если мы хотим взобраться выше и научиться радости пребывания с Богом.