что такое орднунг и как в действительности выглядит немецкий образ жизни
Это «Орднунг» (ordnung), немецкий порядок. Происхождение и интерпретация. Англосаксонский взгляд
В этом обзоре посмотрим на феномен германского «орднунга» (ordnung, с нем. «порядок»).
Приверженность к «орднунгу», т.е. к порядку, считается одной из характеристик немецкой нации. Как следствие, немцы считаются очень высокоорганизованным, дисциплинированным народом. Именно с высокой организацией немецкого общества и страны связывают и процветание германской экономики и безупречное функционирование государственных служб.
Материал представляет собой наш перевод обзора Британской вещательной корпорации BBC от 01/06/2020 с нашими же примечаниями.
Словечко «орднунг» (ordnung) является в Германии частью наименования Ordnungsamt – букв. «ведомство порядка», и здесь, на иллюстрации, это наименование красуется на форме двух сотрудников данного управления.
Автор рассматриваемого здесь обзора от 01/06/2020 Британской вещательной корпорации периодически пишущий для данного британского вещателя — Джо Баур (Joe Baur), американец германского происхождения из Кливленда (штат Огайо), живущий ныне в немецкой столице Берлине. В своем обзоре Джо Баур привел не только собственные оценки, но и множество мнений немцев по поводу «орднунга». Обзор Джо Баура был передан и службами иновещания BBC. Итак, далее наш перевод обзора, с небольшими сокращениями, и примечаниями в скобках:
«Известное немецкое выражение гласит: Ordnung muss sein («Должен быть порядок»). На самом деле эта поговорка настолько укоренена в немецкую ментальность, что именно так немцев и воспринимают во всем мире — нацией «орднунга», порядка. И они сами не собираются отказываться от принципа, который пропагандируется в вышеприведенной пословице.
В Германии коричневые бутылки перерабатывают отдельно от прозрачных, после десяти вечера нельзя шуметь, и всегда нужно на переходе останавливаться перед красным светом светофора, даже если ни одной машины, при этом, не едет по дороге.
Если вам нужно что-то сделать в официальном учреждении, то вы должны перед посещением распечатать и заполнить соответствующие формы, затем записаться на встречу, и далее, получив номер очереди, ждать, пока вам не позвонят, чтобы проверить, не упустили ли вы что-то по процедуре и набору документов — обычно вы всё таки что-то упускаете.
На первый взгляд, правило Ordnung muss sein кажется основой личной и социального поведения немцев. Но если отброс ить стереотипы, действительно Германия такая «упорядоченная» страна?
Именно Мартин Лютер впервые зафиксировал на бумаге ключевой принцип немецкой культуры. В 67-ом томе его собрания трудов находим фразу: Ordnung muss sein unter den Leuten (буквально: «У людей должен быть порядок»).
Лютер, конечно, не вкладывал в эти слова тот смысл, который они имеют сейчас, объясняет профессор Вольфрам Пита (Wolfram Pyta), заведующий отделения современной истории (Abteilung Neuere Geschichte) в Институте истории (Historisches Institut ) Штуттгартского университета (Германия). Мартин Лютер скорее говорил о порядке государственный, а не в личной жизни.
Выражение Ordnung muss sein стали все больше ассоциировать с немецкой культурой после того, как в 1934 году как это выражение появилось на обложке (американского) журнала TIME рядом с портретом Гинденбурга. Темой номера в TIME тогда стала статья под названием «Германия: суть кризиса», в которой немецкий рейхспрезидент произносит свой «афоризм на все случаи жизни» в дебатах с Адольфом Гитлером», отмечается в обзоре BBC.
Далее в обзоре BBC говорится:
Каким бы ни было происхождение выражения Ordnung muss sein, оно является, безусловно, неотъемлемой частью немецкой социальной жизни. Впрочем, от немца эту фразу вы вряд услышите. Как объясняет Реттгерс, эта установка уже давно «сидит» на подсознательном уровне у немцев. Никто об этом в Германии не говорит, потому что все и это так знают. Кристина Реттгерс: «Для самих немцев в Германии порядок, o rdnung — это часть их повседневной жизни, но они думают об этом не больше, чем, например, о грамматике во время беседы».
Верена Нетчер (Verena Netscher), консультант по персоналу из Кельна, соглашается. «Я думаю, что порядок — «орднунг» — это то, что «засело» в умах людей в Германии», — говорит она.
По всей стране, каждый немец, которого мы опросили, согласились с мнением Нетчер. «Да, есть порядок, и это хорошо», — написал нам Лукас Петрек (Lukas Pietrek), студент-юрист из Дюссельдорфа «Но многие люди уж слишком организованы, а потому с ними «душно».
Понятие «орднунг» ( o rdnung) глубоко вошло и в ежедневный лексикон немца. Если на английском вы бы спросили Are you OK? (т.е. «у вас всё хорошо?»), то по-немецки это звучи как Alles in Ordnung?» «у вас всё в порядке?»).
Ordnungsamt — специальная полиция, которая занимается мелкими проступками, вроде включения громкой музыки в ночное время, вопросами парковки во неположенном месте или жалобами на чрезмерный лай вашей собаки (лай собак в Германии, если это может помешать другим людям, разрешен не более 10 минут за раз, но не более 30 минут в сутки, и конечно, не в ночное время).
Впрочем, если немцам напомнить о Ordnung muss sein, они сразу вспоминают другую присказку — Ordnung ist das halbe Leben («Порядок — это лишь половина жизни»). А продолжение данной присказки переворачивает основу основ немецкого общества вверх ногами — Unordnung die andere Hälfte — «Вторая половина — беспорядок».
Живой Берлин
Орднунг, которого больше нет
Ordnung muss sein («Порядок должен быть») — эту фразу наверняка слышали даже те, кто никогда не учил немецкий язык. Порядок и Германия воспринимаются в сознании иностранного обывателя как синонимы. Однако время идет, орднунг меняется, а точнее его становится в Германии все меньше — и в быту, и в головах немцев, уверен наш колумнист Сергей Гапонов.
Очень люблю анекдот про расейское разгильдяйство, которым в Москве, Челябинске и Магадане некоторые бравируют до сих пор: мол, страна большая, два часа зазору туда-сюда — не проблема. А анекдот такой:
Лето 1942-го. На главный вокзал в Берлине приходит мужик.
— Когда поезд на Мюнхен?
— В 16 часов 15 минут 35 секунд!
— Как? Даже с секундами?
— А что вы хотите? Война!
В тот же день другой мужик — естественно, — спрашивает на Павелецком:
— На Саратов когда паровоз?
— Должен был в два. Теперь, возможно, пойдет в шесть, хотя не исключено, что перенесут на завтра. А то и совсем не будет.
— Как же так?
— А что вы хотите? Война!
В анекдоте Россию с Германией, естественно, сравнили не просто так. Немецкие пунктуальность и орднунг для многих (и не только на просторах бывшего СССР) — это как аксиома, которая, как известно из школьного курса геометрии, не нуждается в доказательстве. Но уже оказавшись здесь, в Германии, любители аксиом нередко разочаровываются. От знаменитой пунктуальности и повсеместного орднунга добропорядочных бюргеров и бюргерш не осталось и следа.
Рекламный плакат банковского форума. Изображение: Commerzbank Group
Сегодня вполне в порядке вещей, записавшись на определенное время к врачу, просидеть у него в комнате ожидания часок, а то и полтора сверх нормы, как будто ты и не записывался вовсе. Можно и на автобусной остановке лишних сорок минут прождать автобус. И договорившись с сантехником о замене крана, так и не увидеть ни сантехника, ни новый кран. Причем звонки мастеру на мобильный останутся без ответа. Как может остаться без ответа письмо налоговому консультанту, в котором заданы важные финансовые вопросы. Но главный вопрос, на который не ответит и сам министр финансов: а как и когда это случилось с Германией?
У меня об этом спросил один российский пенсионер Алексей Федорович Кислицын в мае прошлого года. И я честно ответил: не знаю.
Старший брат Алексея Федоровича, Николай Кислицын, воевал с 42-го, дошел до Берлина, после войны остался служить в Германии. В апреле 46-го в Потсдаме разбился на мотоцикле. Николая похоронили с воинскими почестями на советском военном кладбище. Но могила затерялась. Найти ее удалось стараниями родственников только через 70 лет. И вот Кислицын-младший (а ему уже восемьдесят) из далеких по местным меркам Чебоксар сел в поезд и поехал в первый и, вероятно, в последний раз в жизни поклониться могиле брата. Я должен был встретить его в Берлине на главном вокзале. Однако поезд вовремя не пришел. Не пришел и через десять минут, и через пятнадцать. На табло лишь горела надпись: «задержка». Я позвонил гостю на мобильный.
— Стоим на Лихтенберге! — доложил Алексей Федорович.
— Что говорят, когда поезд пойдет? — спросил я.
— Ничего не говорят! Сказали, стоять пока будем.
— И причины не называют?
— Нет.
Расписание поездов с указанием опоздания в минутах (справа). Фото: Fabian318 / Википедия
Я забрал старика на Лихтенберге. Поезд так и стоял, как вкопанный. Недоумевающие пассажиры спрашивали у меня, где метро и как проехать на главный вокзал своим ходом.
— А мы думали, у вас тут все по минутам, без сбоев, — всерьез расстроился Алексей Федорович.
Я в ответ лишь улыбнулся.
Кстати, и сами немцы иногда довольно скептически относятся к тезису о пунктуальности немецких же поездов. Про железную дорогу в Германии ходят шутки, столь же популярные, как в России — анекдоты про Вовочку. Мой товарищ Ханс рассказал мне одну из них.
Контролер проверяет билет у дамы весьма преклонного возраста и говорит:
— Но это ведь детский билет!
— Конечно! Теперь вы представляете, как долго я ждала поезда!
Но в каждой шутке, как известно, — лишь доля шутки. А остальное — правда. Недавно журналисты ARD решили проверить, соответствует ли действительности официальное заявление компании Deutsche Bahn по поводу того, что 95 процентов поездов в Германии отправляются и прибывают точно по расписанию. Результаты журналистской проверки могут сильно огорчить железнодорожников. Дело в том, что по принятым нормам, опоздание поезда на 6 и меньше минут не считается опозданием, и такие поезда фиксируются как пришедшие по расписанию.
Но часто — и чем дальше, тем чаще — 5-6-минутные задержки приводят к тому, что пассажиры, которым нужно пересесть на другой поезд, сделать этого не успевают. Им приходится ждать следующего иногда час, а иногда и больше. В результате клиент Deutsche Bahn оказывается в конечной точке путешествия гораздо позже намеченного времени. Недовольных ситуацией, сложившейся в последние годы на железных дорогах, тысячи. И официальные выкладки транспортников вряд ли помогут.
Журналистам ARD очень не понравилась, кстати, не только железнодорожная непунктуальность и желание транспортного гиганта сохранить хорошую мину при плохой игре, но и количество мусора и грязи в поездах и на вокзалах. Это, между прочим, как говорят музыканты, отдельная песня. В Германии некоторые города буквально соревнуются в том, кто грязнее. И Берлин, похоже, занимает в этой гонке первое место.
На днях я заехал в гости к тому самому Хансу, который рассказал мне шутку про бабушку и детский билет. Во дворе его дома я обратил внимание на переполненный контейнер для бумаги. Рядом стояли несколько пакетов, не поместившихся в голубой пластиковый короб. Ветер разнес по двору газеты и грязные салфетки.
— Уже три дня не забирают! — пожаловался Ханс. — Я вчера вечером им звонил, обещали сегодня забрать, но не приехали…
Мне вспомнилось, как года три назад Ханс, руля правой рукой, левой выбросил из машины на Унтер-ден-Линден обертку от мороженого.
— Что ты делаешь? — удивился я.
— Я плачу приличные налоги. Пусть за мной убирают коммунальные службы!
Да, и много лет назад переполненный мусорный контейнер на улице можно было встретить, но речь шла о единичным случае на весь Берлин. Теперь для того, чтобы отходы забрали, приходится звонить и упрашивать. И положительный результат звонка не очевиден.
Нередкая картина на улицах немецких городов. Фото: Википедия
А моя соседка, фрау Кольтерман, несколько раз звонила в управляющую компанию и просила их прийти, чтобы посмотреть на стены квартиры. Она живет на первом этаже. Дом в середине 90-х был построен на скорую руку, о традиционном немецком качестве говорить не приходится (впрочем, это еще одна отдельная тема), гидроизоляцию положили плохо, и на сырых стенах изнутри выступает плесень. Фрау Кольтерман, к слову, ежемесячно переводит со счета, как и все жильцы дома, приличные коммунальные платежи. Она даже провела собственное расследование, и оказалось, что эти деньги за услуги управляющей компании — самые большие для такого (совсем не «люксового») дома во всем Берлине. Несмотря на это, инженер навестить мою соседку не торопился, а когда все-таки — после нескольких звонков — навестил, пообещал подумать, что можно сделать с плесенью. И канул в Лету. Фрау Кольтерман так до сих пор и ждет решения ее вопроса.
Мне же приходится ждать ответа от моего налогового консультанта. Я хотел рассказать ему о своей проблеме, которая возникла в результате его «консультирования», по телефону. Но он человек занятой. Попросил меня изложить суть вопроса в письменном виде. Суть изложена. Письмо отправлено. Прошло два месяца. Нет ни ответа, ни звонка.
И напоследок. Коренной ленинградец, приехавший в Берлин двадцать лет назад, простоял зимой на остановке в ожидании автобуса вместо пяти минут сорок. Вместе с ним мерзли еще человек десять коренных берлинцев. Когда автобус все-таки приехал, ленинградец сделал замечание водителю по поводу опоздания. Водитель искренне удивился: причем тут он?
— В городе пробки.
— Но вы могли хотя бы в микрофон извиниться за задержку перед пассажирами!
Удивительно, что такое предложение не понравилось не только водителю, но и самим пассажирам. Некоторые из них испуганно посмотрели на недовольного.
Хотя — нет. Не удивительно. Орднунг и пунктуальность начинаются с порядка в головах. А где же его взять, когда везде одна разруха, в головах — в том числе?
Вон и обертка от мороженого на Унтер-ден-Линден лежит. А чего вы хотите? Война!
Журнал «ПАРТНЕР»
Истоки менталитета немцев и их Ordnung
Каковы истоки ментальности немецкого народа? Какова роль германских философов и религиозных деятелей в воспитании положительных качеств немцев, в частности Ordnung‘а (порядка)?
История германского народа, если начать abovo – от германских племен (франков, саксов, готов, швабов, вандалов, алеманов и пр.), насчитывает более двух с половиной тысяч лет. Но ментальность народа формируется, когда происходит объединение племен. Процесс тянулся около тысячи лет.
Понять ментальность немцев помогают русские поэты. Поэзия, как известно, предлагает сгустки смысла. Александр Блок в своем известном стихотворении «Скифы», из которого все помнят автохарактеристику: «Да, скифы мы, да, азиаты мы с раскосыми и жадными очами», определил главные черты ментальности европейских соседей – французов и немцев, сказав: «Нам внятно всё: и острый галльский смысл, и сумрачный германский гений». Что такое гений? Дух. Дух немцев сумрачный, трагический.
У Осипа Мандельштама есть стихи, где создан образ старых германских сказителей-скальдов и удивительно точно и лаконично передан дух их героических песен:
В серебряном ведре нам предлагает стужа
Валгаллы белое вино,
И светлый образ северного мужа
Напоминает нам оно.
Но северные скальды грубы,
Не знают радостей игры,
И северным дружинам любы
Янтарь, пожары и пиры.
Мандельштам, как и Блок, уловил очень важное качество германцев: холодность, грубость, суровость, северные мужи и их певцы-скальды не знают радостей игры. Что это значит? Они серьезны, не признают шуток, любовь задвинута куда-то в угол. Это всё свойства германского менталитета. Характерно, что их отметили русские поэты, это был взгляд со стороны. Разумеется, этими свойствами менталитет не исчерпывается, но они существенны.
Заслуги Карла Великого
Немцы религиозны. А чтобы мы поняли, как и с каких пор вколачивались в них основы христианства, вспомним о Карле Великом, короле франков, которого в 800 году Папа Римский короновал императором. Карл Великий, или Шарлемань, как его называют французы (будете в Париже, увидите его на коне справа перед Собором Парижской Богоматери), этот замечательный Каролинг основал огромную империю. Он был не только великим воином, но и первым просветителем Европы, причем сам он стал школяром в 30 лет. За два года он освоил латинскую грамматику, начала астрономии, стал сведущим в риторике и античной литературе.
Науки как таковой не существовало. Что же касается учености, то главной заботой ученых мужей было слово. И это понятно. Как сказано в Евангелии от Иоанна: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». Главной книгой была Библия. Причем на заре Средневековья в основе обучения было слово звучащее, а не начертанное. Овладение грамотой до Х-ХII веков – вещь редкая. Слушать – слушаться – послушник, послушание как норма жизни.
Центр монашеской педагогики – это опыт молитв. И здесь был необходим тщательный тренинг. Карл Великий распорядился: «Символ веры и молитву Господню должны знать все. Мужчин, которые их не знают, поить только водою, покуда не выучат. Женщин не кормить и пороть розгами. Стыд и срам для людей, называющих себя католиками, не уметь молиться». Это – VIII век.
Державное единство, как его понимал Карл и к которому он стремился, требовало со стороны церкви единых культурных действий. Перво-наперво началась выработка учительского канона (канонический текст Библии, свод реформированных литургических обрядов, образцовый сборник проповедей на все случаи – всё это нужно было подогнать, затвердить, застолбить, встроить во «всеобщее» сознание). И Комиссия при дворе Карла этим и занялась, канон был создан и действовал примерно до XV века.
При дворе Карла в Ахене была создана придворная школа, получившая позже в исторической науке название Академии Карла Великого. Потом при нем же она превратилась в сеть школ. Это был питомник скороспелой культурной элиты, которой предстояло управлять франкской державой. Придворная школа для детей короля и высших вельмож, будущих государственных сановников, существовала у франков и раньше, но при Меровингах она служила, главным образом, воспитанию воинских доблестей. При Карле Великом она стала служить обучению латинскому языку, классикам, Библии и семи благородным наукам. Учителями здесь были лучшие ученые, съехавшиеся со всех концов христианской Европы, учениками были франки из лучших родов, предназначенные Карлом для политической карьеры.
Если вы спросите, а что это за семь благородных наук, то я отвечу: грамматика, риторика, логика, этика, арифметика, геометрия, астрономия. А классики – это Вергилий, Гораций, Овидий. Император обязал духовенство открывать школы для всех сословий. Его инициативы просто потрясают. На дворе стоял VIII век, а Пётр 1, которого тоже неспроста звали Великим, начал свои реформы на исходе XVII-го. Так что помнить о Карле Великом стоит: не так уж много столь развитых личностей оказываются в разные времена у кормила правления.
Влияние реформатора Мартина Лютера
Но еще более значительное влияние оказал на менталитет немцев Мартин Лютер. Это уже XVI век. Родом он из крестьянской семьи, отец, правда, работал на медных рудниках, Мартин вырос в нищете и вопреки воле отца постригся в монахи. Монахом он оказался мятежным, восстал против католической церкви и Папы Римского: Рим иначе как вавилонской блудницей не называл. Он считал, что католическая церковь отступила от заветов Христа, погрязла в коррупции, разврате и в других грехах. Уже будучи доктором теологии, он в 1517 году в День Всех Святых прибил к дверям храма в Виттенберге свои «95 тезисов». В течение месяца они распространились по всей Европе. Ведь открытие Гуттенберга уже состоялось, и печатный станок работал. Масштабы последствий своего выступления Лютер, возможно, и не представлял. Но Стефан Цвейг очень точно выразился: Лютера «переполняет и распирает мощь и буйство целого народа». Цвейг объяснил, почему именно Лютер возглавил Реформацию: «Он мыслит, инстинктивно ориентируясь на массу, воплощая ее волю, взведенную до высшего накала страсти. С ним в сознание мира прорывается всё немецкое, все протестантские и бунтарские немецкие инстинкты, а поскольку нация принимает его идеи, он сам входит в историю своей нации. Он возвращает стихии свою стихийную силу».
Его обращения к народу вызвали Крестьянскую войну, а по-нашему – пугачёвщину. Он этого не хотел. Лютер пытался остановить восставших крестьян, его не слышали. Тогда он поддержал князей, призвал их «бить, душить, колоть восставших тайно и открыто, как поступают с бешеными собаками». Всё обернулось большой кровью. Сто тысяч человек погибло. Великий гуманист Эразм Роттердамский упрекал Лютера: «Крестьяне поверили тебе, а ты их предал!» Обида жгла его. Крестьянская война «перепахала» Лютера. «Я доныне думал, что можно управлять людьми по Евангелию. Но теперь я понял, что люди презирают Евангелие; чтобы ими управлять, нужен государственный закон, меч и насилие».
Бунтарство против Папы соединилось у Лютера с проповедью долга и нравственности. Долг немца, учит Лютер, есть послушание, в нем – добродетель, а сама добродетель, по Лютеру, и есть благодать Божия. Такова была мораль, которую он завещал немцам и которой они следовали несколько веков, что способствовало чистоте нравов. Долг послушания выходит на первый план, христианин должен быть покорным и преданным подданным. Глава Реформации внушал немцам безусловную покорность государю, существующим законам, необходимость соблюдения порядка. Позиция Лютера однозначна: народ нужно держать в узде. Вот откуда растет знаменитый немецкий порядок – Ordnung! Со времен Лютера послушание стало национальной добродетелью. Дух Реформации радикально повлиял на образ жизни и образ мысли немцев. Великий парадокс состоит в том, что человек, провозгласивший полную свободу христианина в обращении к Богу, духовно обуздал немецкую нацию, поставив ее под авторитарное ярмо.
Проходит 250 лет, и великий немецкий философ Иммануил Кант, этические представления которого близки учению Лютера, записывает: «Среди всех цивилизованных народов немцы легче и проще всех поддаются управлению; они противники новшеств и сопротивления установленному порядку вещей».
Французская писательница мадам де Сталь, хотя и была настроена пронемецки, тоже писала, что «современные немцы лишены того, что можно назвать силой характера. Как частные лица, отцы семейства, администраторы, они обладают добродетелью и цельностью натуры, но их непринужденная и искренняя готовность служить власти ранит сердце. » Она говорила об их «почтении к власти и умилении страхом, превращающим это почтение в восхищение». Почтение к власти, переходящее в восхищение, – это сказано метко и сильно. Тот, кто читал роман Генриха Манна «Верноподданный», поймет, что имела в виду французская писательница. Она подметила эту немецкую национальную черту – обожествление власти и верноподданичество – еще в начале XIX века. Генрих Манн написал свой роман в 1914 году, т.е. спустя столетие. Итак, лютеровский завет продолжал безотказно действовать, по крайней мере, до 1945 года, когда нацистская Германия потерпела полный крах. Великий реформатор оставил на века свою печать на значительной части немецкого народа, – такова была сила его личности! Однако за всё приходится платить. И немцы заплатили (и продолжают платить до сих пор!), но от Лютера не отреклись. Их любимая присказка: «Кто умеет подчиняться, тот и сам может стать господином».
Немцы гордятся своей работоспособностью, организованностью, дисциплиной, опрятностью и пунктуальностью. Ведь из этого складывается порядок (Ordnung), который вмещает в себя не только такие понятия, как чистоплотность, но и корректность, пристойность, предназначение и множество других замечательных вещей. Ни одна фраза не греет так сердце немца, как «allesinOrdnung», означающая, что всё в порядке, всё так, как и должно быть. Категорический императив, который чтит каждый немец, звучит так: «Ordnungmusssein», – что означает: «Порядок превыше всего». И всё это восходит к заповедям протестантизма, они лежат в основе жизни бюргеров (граждан). Очень важно, что эти заповеди зауважали и стали претворять в жизнь власть предержащие – князья или фюрсты северных земель. А Фридрих Великий создал в Пруссии жесточайшую бюрократию, и вот уже вся Европа зауважала прусский порядок. Вы можете возразить: в России бюрократии хватает. Это так, но в России менталитет другой: не подмажешь – не поедешь. Говорят, в России две беды: дураки и дороги. Я бы добавила воровство.
Лютер осудил роскошь и приучил свою паству к скромности. Если сравнить католические храмы и протестантские церкви, сразу почувствуешь разницу. У нашего поэта Фёдора Тютчева, долго находившегося в Германии на дипломатической службе, есть стихи:
Я лютеран люблю богослуженье,
Обряд их строгий, важный и простой –
Сих голых стен, сей храмины простой
Понятно мне высокое ученье.
Что касается заслуг Лютера, то не следует забывать, что он дал своему народу главное – язык. Он дал его вместе с Библией, над переводом которой работал долгих двенадцать лет. Ведь до него языком церкви и образованных людей, в том числе гуманистов, был латинский, которого народ не понимал. Работая над переводом Библии, Лютер обнаружил поразительное чувство языка. «Все выражения и обороты, принятые в Библии Лютера, – немецкие, и писатель всё еще может употреблять их и в наше время», – свидетельствовал Генрих Гейне. Шедевром немецкой прозы называет лютерову Библию Ницше, упирая на то, что это шедевр величайшего немецкого проповедника: «Она вросла в немецкие сердца». Роль Лютера в развитии немецкого языка можно уподобить роли Ломоносова и Пушкина в России. Томас Манн поставил его имя рядом с именем Гёте, называя обоих великими творцами родного языка. Третьим столпом он назвал Ницше.
Лютер – фигура неоднозначная. Гейне, пытаясь определить значение Лютера для немцев, для истории, отмечал его сложность, но главное, на что он указал: Лютер – не только самый большой, но и самый немецкий человек в истории Германии, что в его натуре грандиозно сочетались все добродетели и все недостатки немцев. Эта характеристика объяснит нам многое и в немецком менталитете, потому прошу обратить на нее внимание.
И закончить этот блок о Лютере я хочу напоминанием о том, что Крестьянской войной борьба за веру не ограничилась. В 1618 году началась кровопролитная Тридцатилетняя религиозная война между католическими и протестантскими князьями, для немцев это была война братоубийственная. Представьте – 30 лет! Война стала общеевропейской, в ней участвовали Франция, Дания и Швеция. Германия оказалась ареной военных действий, а потому более всех пострадала: треть ее населения погибла, многие земли были разорены, политико-экономическое развитие затормозилось на два столетия. Страшную в своей выразительности картину бедствия создал поэтМартин Опиц (1597-1639):
Прошелся по стране – от края и до края –
Безумный мечвойны. Позорно умирая,
Хрипит Германия. Огонь ее заглох.
На рейнских берегах растет чертополох.
Смерть перекрыла путь к дунайскому верховью.
И Эльба, черною окрашенная кровью,
Остановила бег своих угрюмых вод.
Ему вторит Андреас Грифиус. Он нашел емкую формулу страшного времени и вынес ее в название сонета «Слезы Отечества, год 1636»:
Мы всё еще в беде. Нам боль сердца буравит.
Бесчинства пришлых орд, взъярённая картечь,
Ревущая труба, от крови жирный меч,
Враг жрет наш хлеб, наш труд, свой суд неправый правит,
Враг наши церкви жжет. Враг нашу веру травит.
Германия заплатила высокую цену за религиозную распрю. Более ста лет она залечивала раны. А слезы Отечества вновь прольются три века спустя.
Общественные нравы и Ordnung в государстве подвержены изменениям в гораздо большей мере, нежели менталитет народа. При возможности мы продолжим разговор о дальнейшем формировании ментальности немцев, поговорим о тех, кто имел влияние на нее.