что такое охота на потравах
На потравах
Зеленое море овса волнами колыхалось на сильном ветру, шелестя набухшими молочными зернами. Мы стояли у леса, на краю поля, и смотрели на утоптанный овес и набитые кабанами тропы
Видно, что кабана много, а это значит, что кому-то из нас обязательно повезет. От осознания такой перспективы чувствовалось всеобщее возбуждение.
Больших полей было пять. Разделенные лесополосами, они простирались вдоль заболоченного леса, уходившего далеко в костромские края. Больше всего пострадали поля, находившиеся по центру. Облюбованные кабаньими семействами, они бесцеремонно вытаптывались и поедались. Поэтому егерь посадил туда ребят с лицензиями на сеголетков, мы же с Владимиром Николаевичем в надежде добыть трофей покрупнее заняли крайние поля, на которые выходили одиночки.
Внимательно осмотрев местность, где мне предстояло охотиться, я нашел свежие отпечатки копыт неплохого секача, который выходил на поле из болотины прямо по воде. Старая вышка, стоящая на пригорке на пересечении троп, переходящих с одного поля на другое, мне сразу не понравилась, и поэтому, посовещавшись с егерем, мы связали новый лабаз у болота. Когда дело было сделано, мы с верой в удачу уехали, чтобы вернуться сюда вечером.
Время тянулось невыносимо медленно. Наконец ленивые стрелки часов показали 19:30. Пора! Взял карабин и вышел во двор. Александр, Владимир Николаевич и я погрузились в УАЗ и помчались к месту предстоящей охоты. Первого высадили меня, и я с пригорка направился к своей «сиже» поперек поля. Увидев, что я залез и устроился, егерь развернулся и уехал в обратном направлении. УАЗ скрылся за лесополосой, а я погрузился в созерцание природы. Вдруг за спиной послышался треск. Сердце бешено забилось, я попытался развернуться и посмотреть через плечо, но густой ивняк скрывал происходящее за моей спиной. Я старался рассмотреть хоть что-то в густом кустарнике, но увы! Шея затекла. Когда повернулся в сторону поля, я увидел непонятно откуда выросший егерский уазик, находящийся на том же месте, где меня высадили пятнадцать минут назад. Александр стоял и смотрел в бинокль левее меня, как раз туда, откуда доносился треск. Жестами он показал, что это корова с теленком, сел в машину и уехал. Как оказалось потом, они потеряли крепление к очкам ночного видения и приехали за ними. Лоси ушли, охотники уехали, сердце потихоньку успокоилось, и снова потянулись минуты томительного ожидания…
Жаркое июльское солнце спряталось за стеной леса, дав возможность насладиться вечерней прохладой. В поле трещал коростель и бил перепел, в траве шуршали мыши, а неугомонное птичье племя жило по своим лесным законам, постоянно щебеча в лесной тени. Словно призрак, появилась сова и, паря над застывшим ковром овса, бесшумно махала крыльями, высматривая добычу. Мысленно пожелав ей удачи, я с удовольствием наблюдал за ее охотой. Ведь на этом поле мы с ней делали одно и то же, авось и мне повезет.
Как только солнце скрылось, вылетели «лесные вампиры», и на запах моей крови их собралось несметное количество. В ушах стоял нескончаемый гул от тысячи кровососущих гадов. Но у каждого своя охота, и каждый хочет кушать, а тот, кого кушают, хочет жить. Так что, натянув противомоскитную сетку на лицо и надев перчатки, я продолжил терпеливо ждать выхода своей добычи.
На синеющем бездонном небосводе появилась первая звезда. Словно крошечный бриллиант, она сверкала холодным блеском из далекого космоса. Неожиданно в глубине леса раздался звук сломанной ветки – точно выстрел в тишине. Я замер, затаил дыхание, стараясь уловить шорох приближающего зверя. Сердце громко колотилось в груди, отдавало эхом в ушах, мешало слушать. Время, казалось, застыло. Неожиданно на краю поля появился кабан, который, шумно втянув воздух, заставил меня вздрогнуть. Я ждал зверя на выходе из болота, слева, а он появился в пятидесяти метрах от меня, совершенно бесшумно и как назло справа. Большая ветка помешала стрельбе. Я выругался про себя за свою неосмотрительность.
Фары подъехавшего УАЗа погасли, и луч фонаря стал приближаться к моей засидке. Услышав мой рассказ, егерь пошел в лес посмотреть результат выстрела. Долгое время он ничего не мог найти в непролазных, затопленных джунглях. Я пришел ему на помощь, и мы вдвоем начали искать сбежавшего секача. Вот тут я пожалел, что не надел сапоги. Вдруг резкий кабаний запах ударил в нос, мы закружили в затопленных кустах и наконец нашли моего вепря.
Хорошо, что на машине была лебедка. С ее помощью мы вытащили кабана на поле. Слава Богу, все закончилось удачно. Я выжал насквозь мокрые штаны, сделал фото на память, затем была стопка на кровях и – спать! Моя охота закончилась. Так пусть же мне приснится здоровенный вепрь, которого я еще не добыл!
На потравах
Подготовка к охоте тоже охота. Готовиться к летним охотам на кабана мы начали еще в середине мая. На заброшенном хуторе, к которому вела разбитая лесовозами дорога, подобрали два поля с расчетом под обычный выстрел из гладкого ствола. Закупили хороший семенной овес, и знакомый фермер своей техникой их засеял.
Доживший до преклонного возраста секач обычно самый трудный и завидный трофей. ФОТО SHUTTERSTOCK
Построили два лабаза, так чтобы и дорога рядом с ними проходила, и любой угол поля, где мог появиться зверь, можно было достать ружейным выстрелом.
И стали ждать сезона, оформлять лицензии на кабанов…
В первых числах июня встретился мне знакомый фермер, который посетовал, что кабаны ходят на его поля, засаженные картошкой, и наносят ощутимый ущерб.
Пробовал он караулить свиней, но ничего не получилось: сидел на поле до темноты и ничего не видел, а когда приходил утром, то находил свежие порои.
Поставил на поле пугала, но кабаны их не боятся. Надо было помочь хорошему человеку, отвадить зверей, спасти будущий урожай.
Решив организационно-правовые вопросы, ближе к вечеру на уазике поехали мы с сыном осматривать поля. Взяли с собой Рея, молодого фокстерьера, для натаски и обучения. По кромке леса обошли поле.
Борозды посаженной картошки действительно были изрыты кабанами. Оказалось, выходили они на поле по трем тропам: по первой шла свинья с маленькими поросятами и подсвинками, по второй — несколько более крупных кабанов, а в самом углу поля был матерый секач.
На устройство лабаза времени не хватало, так что решили караулить свиней прямо в поле, благо ветер дул вдоль него и нанести наш запах на тропы не мог. Бесшумно двигаясь по мягкому вспаханному полю, мы присмотрели места для своих засидок.
По засеянному полю мы тихо подошли к засидкам. Сын удобно уселся на груду камней, а я двинулся дальше. Только подошел к пугалу, как с его стороны услышал дуплет и увидел свет фары. На краю леса раздался шум от упавшего дерева. Ногой я начертил на пашне направление и поспешил к сыну.
С его слов оказалось, что, когда мы подходили, кабаны уже паслись в центре поля. Они учуяли меня и помчались в лес мимо сына. Он выстрелил дуплетом навскидку по контуру кабана до того, как включилась фара.
Радовало, что характерный шлепок от попадания пули по зверю он слышал. В свете фонариков осмотрели поле. По следам удалось определить, что в 15 метрах от сына пробежало четыре взрослых кабана.
На лабазе в ожидании кабанов. ФОТО ПЕТРА КОЗЛОВА
Попили чаю из термосов, перекусили бутербродами, вздремнули. С рассветом по кромке поля подъехали на УАЗе к месту ночной охоты и вместе с Реем двинулись на поиски. В поле около кабаньего следа нашли выбитую пулей щетину — стрижку. В лесу следы затерялись.
Я вернулся на поле, дошел до своей ночной отметины, взял азимут и по нему вошел в лес. Пройдя примерно 50 метров вглубь кустов, носом почуял тяжелый кабаний дух и пошел на запах. Рей, обогнав меня, рванул вперед.
Дошедший кабан стоял, зажатый между стволами ольхи, от одной из них отломился большой сук, его грохот я и слышал ночью. Подозвал сына. Осмотр кабанчика показал, что одна пуля попала по легким и застряла в шкуре на выходе, вторая пробила желудок и вышла насквозь.
Здесь, в низине, комары и мошка очень сильно донимали, поэтому разделывать тушу на месте мы не стали, а взяли зверя за ноги и поволокли на поле. Рей со злостью, остервенело трепал, как ему казалось, свою добычу и буквально ехал на ней.
Погрузили кабанчика в УАЗ, отвезли фермеру в сенной сарай и там не спеша разделали. Радовались все: и сын, и я, и Рей, и хозяин полей.
Через недельку я снова встретился с фермером. С его слов на это поле кабаны больше не выходили, но стали наведываться на другое картофельное поле, которое находилось рядом с деревней.
Фермер, вдохновленный нашим успехом, сколотил на краю поля примитивную вышку-лабаз и попытался подкараулить кабанов, но у него ничего не вышло.
Настеганный зверь крутился вокруг поля, трещал сухими ветками, но пока фермер сидел на лабазе, не выходил. Я предположил, что опытные звери отслеживают подход охотника по запаху его следов и не идут под выстрел.
На предыдущих охотах у меня была возможность наблюдать такое поведение крупных кабанов на овсяных полях: когда зверь, идущий по овсу, натыкался на след охотника, он резко разворачивался и уходил.
ФОТО ПЕТРА КОЗЛОВА
И снова потребовалась наша помощь. Но на этот раз я поехал один, сын был занят на работе. По кромке поля мы с фермером подъехали на УАЗе под самый лабаз.
Не ступая на землю, я залез на вышку, взял с собой туристический коврик, настраиваясь на долгое ожидание. Фермер уехал в деревню, а я, устроившись поудобней, затянул на себе накомарник и затих.
Облака бежали по небу, постоянно меняя освещение, но свет луны позволял различать, что происходит на поле. Я всматривался в игру теней через оптический прицел (у него хорошая светосила), то, что иногда мне казалось кабаном, было просто тенью от куста или камня.
Затаив дыхание, я слушал ночь. Где-то шелестела трава, вдалеке с треском ломался сучок. От долгого сидения затекли ноги, а зверь все не выходил на жировку.
Может, их напугал автомобиль и они уже не выйдут? Где-то в полночь, когда я уже собрался уходить, вдруг послышался слабый перемещающийся звук, шорох листьев или травы, затем во рту появился легкий привкус кабана (интересно, что носом я его не чуял, а во рту был привкус).
Опыт подсказывал, что зверь рядом, но выходить на поле не спешит, осторожничает. Может, луна слишком ярко светит, может, что-то его пугает. Решился испробовать манок на кабана — прикупил недавно по интернету, но в деле еще не проверял.
Манок — это пластмассовая трубка с приставкой гармошкой, при нажатии имитирует кабанье хрюканье. Пару раз я негромко хрюкнул. Похоже!
Через две минуты на поле изменились тени. Поглядел в прицел. Вот они, кабаны, восемь штук. Звуков выхода я не слышал. Ближе ко мне, в 90 шагах (позже измерил) были два силуэта: один большой, второй — половина первого.
Дальше еще несколько небольших силуэтов. Решил, что большой — это наверняка свинья, трогать ее нельзя — выводок пропадет.
Подствольный фонарь не включал, чтобы не спугнуть зверей. Рассеянный свет луны позволял целиться при четырехкратном увеличении. Прицелился в маленький силуэт, но острие пенька тут же растворилось на темной фигуре зверя.
Отвел прицел немного в сторону, на фон более светлого поля, вывел пенек на уровень лопатки, перевел на силуэт и надавил спусковой крючок. От яркой вспышки выстрела и последовавшей за ней отдачей я потерял цель.
Шум убегающего по лесу стада еще долго слышался в ночной тиши. Голову сверлила лишь одна мысль: неужели промазал?
Подранок добран, можно выдохнуть: охота состоялась. ФОТО ПЕТРА КОЗЛОВА
В прицел осмотрел поле и увидел на нем темное пятно. Быстро слез с лабаза и подошел к небольшому кабанчику. Он даже шага не смог сделать. А звука от падения на мягкую землю я не услышал. Пуля попала по лопатке и пробила зверя насквозь.
Патрон 9,3х62 — отличный стоппер, лишний раз оправдал свое название. Манок оказался рабочий. Пока рассматривал добытого сеголетка, подъехал мой напарник, услышавший выстрел. К сожалению, мой фотоаппарат остался дома, и снимков сделать не удалось.
Наступил август. Овес на наших полях удался хороший, достиг молочно-восковой спелости, которую очень любит зверь. Заранее съездили, проверили поля.
Разведка показала, что на овес регулярно выходят кабаны и небольшой медведь. Наконец лицензии получены, пора открывать сезон. Поехали вчетвером: я, мой сын, его друг и, конечно, наш фокстерьер Рей.
Я отогнал машину за полкилометра от полей и стал ждать. Прошелся по дороге, следы на грязи хорошо видны.
Определил, что ходили свинья с поросятами, несколько прошлогодних кабанчиков, крупный секач и небольшой медведь. Обычный набор для наших мест. Следов чужих машин не видел, значит, зверь непуганый, можно рассчитывать на удачу.
Выводок начал удаляться в сторону леса, примерное расстояние до кабанов было около 50 метров. Сын принял решение выстрелить по уходящему подсвинку, чуть ниже видневшегося из овса загривка.
Но пулю или овес отклонил, или непривычная стрельба сверху вниз. Вчетвером мы искали кровь, стрижку щетины и облазили все вокруг, но ничего не нашли.
Что ни делается, все к лучшему. Впереди был выходной, и мы решили хорошенько отдохнуть до вечера в рыбацкой избушке, а на следующий день сесть на лабазы пораньше.
К избушке вела заброшенная дорога, пришлось пилить упавшие деревья, ломать кусты бампером, пока доехали до места. Устроились, отоспались. Утром сварили на костре завтрак, расслабились, отдохнули душой. Кругом благодать, отдушина для сердца.
Сын с другом решили пристрелять свои ружья с верхней точки. Забрались на крышу уазика и произвели несколько выстрелов по мишеням. Все пули пришли точно в цель. Это всегда придает уверенности перед предстоящей охотой.
Во второй половине дня собрались и поехали назад в поля. В пять вечера сын и его друг уже сидели на лабазах. Я отъехал на этот раз подальше, чтобы не отпугнуть зверя. Сидел, слушал летний лес. Хорошо!
Это моя добыча! ФОТО ПЕТРА КОЗЛОВА
У его напарника рядом с полем шуршала трава, пару раз трещали сухие ветки. Взяв манок, он хрюкнул раза два, как мы учили. Через две минуты на краю поля показался небольшой кабан. Застыв на месте, он стал прислушиваться к доносившимся звукам. Расстояние было не больше 50 шагов.
Охотник выстрелил в зверя из ИЖ-27 16-го калибра, затем слез с лабаза, подошел к месту выстрела, нашел кровь и стал ждать нас. После выстрела прошло примерно полчаса. Было еще довольно светло, мы пошли искать подранка. Кровь местами была заметна на папоротнике, на листьях кустов.
И тут показал себя мой Рей. Уткнувшись носом в след, он пробегал по нему метров 10–15, останавливался и поджидал нас, затем опять пробегал по следу столько же и опять ждал.
Контролируя его ход по капелькам крови, я понимал, что собака ведет нас правильно. Заросли вокруг становились все плотнее, довольно высокий папоротник скрадывал обзор, пришлось двигаться очень медленно.
Я мгновенно выстрелил по корпусу зверя. Он упал, словно его ударили кувалдой. Рей кинулся на упавшего зверя и стал трепать его за гачи. Мы поздравили друг друга с полем и в свете фонарей, под гул комаров разделали зверя. Теперь можно выдохнуть: охота состоялась.
Кабан на потравах
Всегда говорил, что охота на копытных привлекает меня в последнюю очередь. Но вот межсезонье. Цена лицензии вполне приемлема, а за право ею обладать разгорелись нешуточные страсти. И как тут отказаться, если предлагают?
Фото Владислава Сасова
Однако, как ни странно, из моего охотничьего окружения с энтузиазмом воспринял новость только один Александр, а у остальных пчелы роятся, баня строится, рыба ловится, жара, жена…
Уж что-что, а жара — это действительно кошмар! А такого количества оводов и слепней я не припомню вовсе. Поэтому заставить себя обходить поля вдоль опушки леса, как это следовало бы, мы не можем. Объезжаем на машине, внимательно оглядывая посевы в поисках звериных тропок. Увы! Первый выезд удачи не принес, и мы, застигнутые сумерками, остаемся на подслух на границе пшенично-овсяного (редкое сочетание!) поля. Наслаждаемся долгим закатом, полной луной и звуками ночного леса. Но того, чего ждем, не слышно. Да, первый блин — и так понятно!
Через пару дней Александр, оказывается, занят, но зато звонит другой счастливый обладатель лицензии — Сергей и предлагает объединить усилия. Я только рад этому предложению, и через час он с напарником заезжает за мной. Беру карабин с армейской оптикой в тайной надежде, что зверь выйдет засветло. О! Это дало бы мне огромное преимущество, но прекрасно осознаю иллюзорность своих планов.
Сегодня наш путь лежит к отдаленной лесной деревушке, где на границе с соседним районом спрятаны в лесах два засеянных пшеницей поля. Здесь мы с председателем Сергеем Михайловичем подновляем аншлаги, устраиваем зимой солонцы, а теперь и поохотиться собрались.
Медленно едем вдоль опушки, и вдруг.
— Стоп! — ору я и выскакиваю из машины.
Из леса тянется отчетливая тропа и, выходя на поле, делится на несколько тропок.
Примятые площадки, обсосанные колосья, а вот и еле различимый на каменной из-за жары почве отпечаток свиного копыта. Показываю его Сергею и Владимиру.
Солнце уже висит над горизонтом, и времени на подготовку у нас совсем нет. А нам и не надо — у приятелей изготовлена лестница-стремянка с широкой площадкой наверху, где они собираются сидеть вдвоем, спина к спине. Мне, рассчитывавшему на устройство засидки на дереве, по причине цейтнота приходится довольствоваться стульчиком.
Друзья тащат свое сооружение на поле и устраиваются метрах в 150, а я располагаюсь на опушке, чуть в стороне от выхода из леса. Машина, разумеется, отгоняется подальше, и вот все на местах. Жарко, но, самое противное, слепни, как тяжелые бомбардировщики, заходят на меня целыми эскадрильями.
Осматриваю в оптику окрестности. Обзор неплохой, но высота не помешала бы! Ах, как было бы здорово приметить сейчас на светлом пшеничном поле черный кургузый кабаний профиль! Мечты, мечты!
Над полем выписывает бесшумные виражи сова. Вдалеке в направлении пруда протянул табунок кряквы. Позади меня, в потемневшем лесу, почти непрерывное шуршание и легкие шаги. Вероятно, мыши или их злейший враг — ласка. Почти стемнело, и слепни резко исчезают, но их моментально сменяют комары. На мне маска, оставляющая открытыми только глаза, но паразиты висят настолько плотно, что заставляют достать баллончик репеллента. Нежелательно, конечно, но ветерок с поля мне в лицо, и просто сил нет терпеть.
Что в этом нет ничего страшного, убеждаюсь буквально через пять минут. Передо мной в паре метров, по дорожке вдоль леса, неспешно трусит по-летнему тощая лисица. Пройдя мимо, останавливается, смотрит на поле, прислушивается, наклонив голову набок, и углубляется в посевы. Через минуту, видимо, ветерок доносит запах моих напарников, лиса на махах несется обратно и уходит в лес, чуть не сбив меня со стула.
Осматриваю поле в оптику — нити прицела почти не видно. Мысленно ругаю себя, что в недавней поездке в Рязань не озаботился покупкой батареи для подсветки. Друзья сидят тихо, и вдруг мое ухо различает сопенье, затем ускоряющееся чавканье. Вот! Это все же случилось!
До меня доносится взвизгивание и мелкие свары подсвинков, смачное чавканье, сопение и фырканье. На слух могу предположить, что кабанов пять-шесть и находятся они возле моих приятелей.
Возникает коварная мысль о попытке подхода, но тут же сурово оттесняется: вот если бы я был на поле один, тогда — да! Мое терпение начинает иссякать: что они, заснули там, что-ли? Словно в ответ на мои мысли, гремят долгожданные выстрелы. Включаются фонари, и я, схватив свой (знаем мы охотников в азарте!), бегу на помощь.
— Да не видно ничего! Мелькают, недалеко вроде…
— А чего же стреляли, если не видно?
— Так сил уже сидеть не было. И ноги затекли, не отойдут никак!
Я, по правде сказать, и сам рад, что на сегодня все закончилось.
На следующий день Александр, узнав о событиях минувшей ночи, безудержно рвется в «бой». Учитывая вчерашние ошибки, беру пятизарядку и, потратив два часа времени, сооружаю на верху двухметровой стремянки удобное мягкое сиденье. Саша тоже берет стремянку, но, на мой взгляд, неудачную. Бытовая, из тонкого алюминия, она уступает моей по высоте, а ее узкая верхняя площадка не дает возможности усесться с комфортом. А это означает бесконечные поиски удобства и неизбежные при этом металлические звуки.
Сергей с Владимиром уже ждут нас возле леса, и мы все вместе отправляемся к месту засидок. Располагаемся на краю поля по прямой линии, я оказываюсь между моими напарниками. Пока светло, усаживаюсь спиной к полю, лицом к сухому болоту с редкими березами, кустами чернотала и ольхи. Здесь буду ждать выхода зверя, а если он не выйдет засветло, развернусь на 180 градусов. Едва различимый ветерок идет от болота на поле, с которого зверь на меня не выйдет, но что — либо менять уже поздно.
Позади настойчиво бьет перепел. Над полем носится вчерашняя сова, выглядывая суетящихся в траве мышей. Жара спадает, и над болотом всплывают полосы белесого тумана.
Красиво! Вдруг метрах в ста пятидесяти в полосах этого тумана замечаю промельк какого-то движения. Или показалось? Нет, через считанные секунды глаза уже видят подтверждение догадки: он!
Отчетливо вижу прошлогоднего подсвинка, перебежавшего от одной группы кустов к другой. Он надолго исчезает в кустах, но я уже угадываю его путь к полю, и он проходит в пределах моего выстрела.
Я перемещаю мушку за ухо и тяну спуск. Слабенький выстрел выбрасывает 28-граммовую итальянскую пулю из ствола с цилиндрической вставкой, и подсвинок исчезает из пределов моей видимости. Мгновенно скатываюсь с лестницы и прыжками несусь в болото. Ощущаю, что попал и удача сегодня мне улыбнулась. Поросенок лежал там, где и был, только развернувшись головой к лесу.
— Ну все! Домой поехали! — машу я друзьям рукой.
На следующий день позвонил Александр.
— У матери в огороде кабаны 18 корней картошки вырыли!
— Ну ничего, Саша! Это они за своего мстят. Мы с ними еще разберемся!
Добыча кабанов на потравах
Слово потрава означает порчу дикими зверями и птицами сельскохозяйственных угодий. Но главный ущерб наносят колхозным полям и крестьянским наделам дикие кабаны. От посадки и до сбора урожая кабанов привлекают кукурузные поля. Когда весной они засеяны поголовье свиней уже тут. И только что посаженные кукурузные зерна они «убирают» не хуже тракторного плуга и комбайна.
Кабаны на потравах
Во главе «сборщиков» идет старая свинья. Она втыкает в землю пятачок, делает правильную борозду и в этой полосе выбирает до единого зернышка. А за ней остальное стадо атакует урожай. Доходят до конца поля, разворачиваются и делают другой заход. После такой работы кабанов посадочный материал за одну ночь выбирается полностью. Урожай засевают снова, чтобы не остаться без урожая осенью. В этот период на посадках зерновых кабаны не так активны, но когда рожь, пшеницы, овес и другие хлеба войдут в молочную спелось, нахлебники тут как тут.
Если большая численность кабанов, то посевам наносится огромный вред. А кроме зерновых, это могут быть бахчевые культуры, картофель, потому что кабан всеяден. Во все времена человеку это не нравилось. Сначала охотились на потравах, чтобы защитить посевы от уничтожения, а уже позже охотились из спортивного интереса.
У нас в стране охоту на потравах открывают после того, как высадили клубневые культуры в июне месяце, ее разрешают выборочно в тех местах, где действительно велик ущерб от кабаньих набегов. Лицензию выдают в ограниченных количествах. Поняв привлекательность этой охоты, засевают лесные луговины и свободные поля любимым овсом. В летний период охота на потравах бывает успешней, чем охота на прикормочных площадках. При наличии лицензии на кабана и предварительной договоренностями с хозяевами проводится охота. Чтобы дополнительно привлечь зверей, в лесу рядом с кормовым полем устраивают солонец.
Днем охотник перед охотой ищет места сильных потрав и обходит кормовое поле. Кабаны не столько поедают овес, сколько они его вытаптывают, а когда выходят на жировку, протаптывают в хлебах видимые тропы. Напротив потрав ставят сидушку-вышку. Лучше ее будет ставить немного в стороне, чтобы стадо кабанов выходило не под вышкой и не смогло учуять охотника.
Для охоты выбираются лунные ночи, тогда хоть до утра можно караулить. В безлунную ночь, если у охотника нет снаряжения для ночной стрельбы, то с наступлением темноты он покидает засаду. Стрелку поможет просветленная оптика, недавно разрешенный оптический прицел ночного видения, подствольный фонарь.
Повезет, если кабаны выйдут засветло. Только знайте, что в этом стаде секача не будет. Он выходит очень тихо, поздно и всегда один. Если собираетесь подстрелить секача либо боитесь, что подстрелите матку, знайте, что в большом стаде крупные кабаны это свиньи.
После созревания картофеля кабаны выходят на поля. Обычно они травят зерновые, но травят кабаны и картошку. Подготовка к охоте на картофельных полях такая же, что и на зерновых. Только маскироваться можно и в ботве. Садиться нужно так, чтобы ветер дул от леса, со стороны выхода кабанов.
Первый кабан-разведчик выходит из леса, замирает, некоторое время стоит, прислушиваясь и принюхиваясь. Охотнику тоже нужно замереть. Если он вам понравился, бейте. Если нет, тогда ждите, пока выйдет весь табун. Не стоит тянуть с выстрелом, может поменяться ветер, учуят кабаны либо помешает какой-то посторонний фактор, тогда охота сорвется.
Перед выстрелом подумайте о безопасности. Убедитесь, что перед вами не лошадь, не человек, а точно кабан. Медведь тоже большой любитель овса. Если у вас есть какие-то сомнения, то воздержитесь от выстрела.
Эта охота сама по себе увлекательна, поэтому охотьтесь. Удачи вам!