что такое обеспечительные меры в суде еспч
Что такое обеспечительные меры в суде еспч
Стало уже трюизмом утверждение о том, что любое судебное разбирательство (особенно на международном уровне) требует времени, в течение которого положение лиц, участвующих в деле, может измениться самым радикальным и безвозвратным образом в случае продолжения действий, ставших предметом спора. В свою очередь, это может привести к неисполнимости и неэффективности вынесенного в конце концов судебного решения по существу дела. Вследствие этого общей целью принимаемых судами обеспечительных мер является поддержание равенства сторон в споре за счет недопущения ухудшения положения одной из них.
Обеспечительные меры в региональных судах по правам человека, таких как Европейский суд по правам человека (далее — ЕСПЧ, Суд), Межамериканский суд по правам человека и Африканский суд по правам человека и народов, направлены в первую очередь на предупреждение и устранение нарушений прав человека, в особенности когда риск таких нарушений крайне велик, а последствия могут быть необратимы.
Обстоятельства, при которых региональные суды по правам человека приходят к выводу о необходимости принятия обеспечительных мер в конкретном деле, зачастую непосредственно касаются человеческой жизни или здоровья. Речь идет о таких категориях дел, как приостановление исполнения смертных приговоров, предотвращение экстрадиции лиц в государства, где им может грозить опасность, защита лиц, находящихся в местах лишения свободы, от рисков, вытекающих из содержания в заключении, предотвращение высылки незаконных мигрантов и детей, предотвращение выселения людей из места их жительства. В подобных случаях устанавливается судебный запрет для государства-ответчика совершать действия, которые могут привести к причинению непоправимого и одновременно существенного вреда жизни, здоровью, а в исключительных случаях — личной и семейной жизни заявителя, либо государству указывается на необходимость совершения определенных действий с целью предотвращения
Что такое обеспечительные меры в суде еспч
Практика Европейского Суда по правам человека
Постановление Европейского Суда по жалобе N 28333/13 «Целовальник против России» (вынесено 8 октября 2015 г., стало окончательным 8 января 2016 г.).
Европейский Суд установил, что «после поступивших жалоб заявителя на боль в колене, врач предположил наличие у него ревматоидного полиартрита и деформирующего остеохондроза, а также рекомендовал рентгенологическое обследование. Рентгенологическое обследование проведено в августе 2010 года, серьезных патологий не выявлено. Врачи заключили, что болевой синдром заявителя был связан с гепатитом C и назначили ему лечение с использованием гепатопротекторов» (пункт 52 постановления).
Суд отметил, что «в случае подозрений на ревматоидный полиартрит постановление N 587 Министерства здравоохранения и социального развития от 20 сентября 2005 г. предписывает проведение значительного количества диагностических исследований. [Н]есмотря на жалобы заявителя на сильную боль, тюремные медицинские специалисты ограничились проведением крайне поверхностного и диагностически ограниченного рентгенологического исследования, а также не посчитали нужным прибегнуть к проведению иных диагностических исследований или тщательного обследования. Таким образом, власти, проигнорировав данное предписание, нарушили внутренние медицинские стандарты» (пункт 52 постановления).
Европейский Суд установил, что «. в ходе медицинского обследования заявителя в августе 2010 года он не был осмотрен ревматологом. Осмотр данным специалистом не проводился вплоть до декабря 2012 года, когда у заявителя было диагностировано несколько костно-суставных заболеваний. [Ф]акт того, что власти не обеспечили обследование заявителя профильными специалистами, заставляет усомниться в точности постановки диагноза и эффективности лечения. [Н]есмотря на продолжающиеся постоянные жалобы заявителя на сильную боль, он не был обследован в течение почти трех лет» (пункт 53 постановления).
Суд пришел к выводу, что «. заявитель не получил комплексного, эффективного и прозрачного лечения его заболевания в период заключения. Учитывая эти обстоятельства, Суд не может не прийти к заключению о том, что непредоставление властями необходимой медицинской помощи заявителю представляло собой бесчеловечное и унижающее достоинство обращение в значении статьи 3 Конвенции» (пункт 57 постановления).
Постановление Европейского Суда по жалобе N 12983/14 «Патранин против России» (вынесено 23 июля 2015 г., стало окончательным 14 декабря 2015 г.).
Заявитель жаловался на то, что [в]ласти не провели медицинского обследования в отношении него с тем чтобы ответить на три поставленных Европейским Судом вопроса, и тем самым не исполнили указание Европейского Суда о применении обеспечительной меры в соответствии с правилом 39 и нарушили требования статьи 34 Конвенции.
Суд отметил, что «. он указал российским [в]ластям в соответствии с правилом 39 Регламента Суда, что, в интересах надлежащего порядка проведения производства по делу, заявитель должен был быть незамедлительно осмотрен медицинскими экспертами, независимыми от уголовно-исполнительной системы, включая невролога и эпилептолога. Эксперты должны были ответить на вопросы о том, были ли лечение и физический уход за заявителем адекватными его состоянию, является ли его нынешнее состояние здоровья совместимым с содержанием под стражей в условиях исправительной колонии или тюремной больницы, и, в заключение, требует ли текущее состояние заявителя помещения его в специализированный стационар или его освобождения. Власти в ответ предоставили Суду печатную копию истории болезни заявителя, подготовленную администрацией исправительного учреждения; справки, выданные начальником исправительной колонии, в которой содержался заявитель. » (пункт 50 постановления).
Европейский Суд напомнил, что «. цель обеспечительной меры в данном деле. заключалась в получении независимой медицинской оценки состояния здоровья заявителя, качества полученного им лечения и соответствия условий его содержания под стражей медицинским показаниям. Эти экспертные свидетельства были необходимы для принятия решения о том, в действительности ли, как утверждал заявитель, условия его содержания под стражей, включая предполагаемое отсутствие необходимой медицинской помощи, представляли собой угрозу его жизни и здоровью. Дополнительно, Суд обращает внимание на противоречивый характер заключений, подготовленных медицинскими экспертами заявителя и представлены[х] администрацией колонии, которые заявитель подал совместно с жалобой и ходатайством о[б] обеспечительной мере. В настоящем деле обеспечительная мера была призвана обеспечить заявителю возможность представлять свою позицию по делу в Суде» (пункт 51 постановления).
Суд отметил, что «. целью экспертизы, результаты которой были представлены совместно с отчетом, было сравнение состояния заявителя с перечнем, закрепленным в [п]остановлении Правительства, который мог послужить основанием для его освобождения. Ограничив свою оценку исключительно пересказом медицинской карты заявителя, указанные три врача не оценили состояние заявителя в отрыве от указанного перечня, а также не оценили, требует ли болезнь заявителя, отдельно или в комбинации, с учетом симптомов, природы и течения таковой, дополнительно, специфичного лечения или даже перевода заявителя в специализированную больницу. Также они не оценили качество медицинской помощи, которую он получал в исправительном учреждении, или условия, в которых он содержался» (пункт 53 постановления).
Заявитель также жаловался на то, что во время заключения он был лишен возможности получать эффективную медицинскую помощь, что привело к серьезному ухудшению его здоровья, поставило его жизнь под угрозу и стало причиной сильных физических и моральных страданий.
Суд установил, что «. заявитель почти полностью парализован и страдает от рассеянного склероза и эпилепсии. Власти не смогли представить убедительных доказательств получения заявителем эффективного лечения в связи с имеющимися у него заболеваниями во время нахождения под стражей» (пункты 70, 75 постановления).
Заявитель также утверждал, что не смог воспользоваться эффективным средством правовой защиты для обжалования отсутствия надлежащей медицинской помощи в соответствии с требованиями статьи 13 Конвенции.
Европейский Суд, оценив гражданский иск о компенсации на основании положений Гражданского кодекса, пришел к выводу, что «. такой иск не мог привести к предоставлению каких-либо мер компенсации, кроме денежной компенсации убытков, и не мог прекратить ситуацию, в которой имеет место длящееся нарушение, такое как неадекватное оказание медицинской помощи. такое средство правовой защиты не предлагает обоснованных перспектив успеха, в частности, потому, что приговор зависит от установления вины властей, что имеет низкую степень вероятности в ситуации, когда внутригосударственные правовые нормы предусматривают применение определенной меры, к примеру, определенных условий содержания под стражей или уровень медицинской помощи» (пункт 86 постановления).
Суд заключил, что «. ни одно из предложенных [в]ластями средств правовой защиты не являлось эффективным средством правовой защиты, которое могло бы быть использовано для предотвращения предполагаемых нарушений или их продолжения с предоставлением заявителю надлежащего и достаточного возмещения в связи с его жалобами в соответствии со статьей 3 Конвенции» (пункт 87 постановления).
Вирус вирусом, а верховенство закона никто не отменял: обеспечительные меры Суда Европейского Союза
Кажется, пандемия COVID-19 совместно с бурным обсуждением поправок к Конституции РФ на время отбили у отечественного правового сообщества какой-либо интерес к другим событиям, происходящим в мире. Тем временем в начале 2020 года юристы Европейского Союза отметили уже четвертую годовщину не имеющего аналогов в истории ЕС противостояния Европейской Комиссии с Польшей, чье правительство, сформированное правящей партией «Право и справедливость», проводит кампанию по полному подчинению всей судебной системы исполнительной власти. В этой борьбе с действиями польского правительства, которые уже получили название «ковровых бомбардировок» по уничтожению независимости национальной юстиции, Комиссию активно поддерживает Суд ЕС, впервые в своей истории неоднократно применивший обеспечительные меры против государства – члена ЕС.
14 января 2020 года Европейская Комиссия попросила Суд Европейского Союза принять решение об обеспечительных мерах с целью приостановления деятельности Дисциплинарной палаты Верховного Суда Польши, которая начала наказывать судей за критику судебной реформы нового консервативного правительства. К сожалению, пандемия COVID-19 внесла свои коррективы в том числе и в работу международных судов (так, Европейский Суд по правам человека совсем приостановил работу, а Суд ЕС проводит слушания в режиме видеоконференции), и соответствующего решения пока не последовало. Суд ЕС очевидно понимает, что государствам и институтам Европейского Союза сейчас не до его обеспечительных мер и не до проблем, возникших у польских судей. Тем не менее, решение Суда ЕС по запросу Комиссии будет принято при первой возможности, а сам запрос служит хорошим поводом порассуждать как об общей практике Суда ЕС в области применения обеспечительных мер, так и о роли этих мер в т.н. «польских» делах.
Процедура применения обеспечительных мер в праве Европейского Союза, также, как и в международном праве, направлена на то, чтобы гарантировать полную эффективность будущего итогового решения Суда ЕС и обеспечить таким образом надлежащий уровень судебной защиты.
Согласно статьям 278 и 279 ДФЕС иски об аннулировании актов и решений институтов ЕС, подаваемые в Суд ЕС, не влекут автоматического приостановления действия этих актов (suspensory effect). Однако если Суд считает, что того требуют обстоятельства, он может применить обеспечительные меры, распорядившись об отсрочке исполнения оспариваемого акта (например, штрафа, наложенного Комиссией) или приостановлении действия оспоренного нормативного акта. Данные положения раскрываются в Регламенте Суда ЕС (Rules of Procedure).
Следует отметить, что как в ДФЕС, так и в Регламенте Суда ЕС, речь идет именно об «обеспечительных» (“provisional”) мерах, однако в постановлении Суда Европейских сообществ от 26 марта 1992 года упоминаются «обеспечительные, в том числе защитные» (“protective”) меры, которые «предназначены для сохранения фактической или правовой ситуации с целью защиты прав, признание которых испрашивается судом, обладающим юрисдикцией в отношении существа дела»[1].
В доктрине считается, что обеспечительные меры в праве ЕС по своей сущности являются именно защитными, несмотря на их наименование в правовых документах.
Среди условий необходимости применения обеспечительных мер в исках против государств Суд ЕС выделяет а) оправданность их применения prima facie; б) срочность во избежание серьезного и непоправимого ущерба интересам ЕС, представляемого Комиссией; в) взвешивание, если это необходимо, интересов сторон.
Стоит отметить, что Суд ЕС в целом с неохотой применяет обеспечительные меры против государств, хоть и обладает на то правом. Гораздо чаще он предоставляет отсрочку уплаты штрафа, наложенного Европейской Комиссией на компании, уличенные в нарушении антимонопольного законодательства. Намного реже Суд ЕС приостанавливает действие нормативных актов институтов Европейского Союза в случае исков об их аннулировании. Однако до недавнего времени он не применял обеспечительные меры в исках против государств – членов ЕС, справедливо считая это ultima ratio regis – последним доводом, который лучше держать в запасе на крайний случай. Похоже, этот случай наступил в «польских» делах – исках Комиссии против Польши, правительство которой делает все, чтобы вызвать возмущение вопиющим пренебрежением основами права ЕС. На кону ни много ни мало авторитет Комиссии и Суда ЕС.
Строки легендарной песни как никогда применимы к заповедным лесам Беловежской пущи, с 2014 года являющейся единым трансграничным объектом всемирного наследия ЮНЕСКО. Общая площадь Беловежской пущи составляет 140 тыс. гектаров: 60 тыс. в Польше, где большая часть принадлежат государственным лесничествам, и 80 тыс. в Беларуси, где, в отличие от европейского соседа, весь лесной массив объявлен заповедником.
В 2016 году польское правительство разрешило на своей части Беловежской пущи – одного из последних в Европе девственных лесных массивов – крупномасштабную вырубку деревьев, некоторые из которых были многовековыми. Такое решение власти Польши обосновали борьбой с жуком-короедом и защитой остальных участков природного заповедника.
Действиям государства – члена ЕС воспротивилась Комиссия, заявив, что вырубка Беловежской пущи не только создает угрозу для многочисленных видов редких животных, птиц и насекомых, а также для флоры, но и нарушает положения сразу двух Директив ЕС[2].
В июле 2017 года после безуспешных переговоров Комиссия инициировала судебное разбирательство[3] против Польши в рамках статьи 258 Договора о функционировании Европейского Союза (далее – ДФЕС) в Суде ЕС, который в итоге встал на сторону Комиссии.
Данное дело интересно тем, что Комиссия сразу же попросила Суд применить обеспечительные меры, чтобы остановить масштабную вырубку лесов, в частности, многовековых мертвых деревьев, за исключением случаев, когда существует угроза общественной безопасности – решение, которое могло быть вынесено без заслушивания доводов польского правительства.
27 июля 2017 года заместитель председателя Суда ЕС издал распоряжение об обеспечительных мерах, как и просила Комиссия, обязав Польшу приостановить все операции по вырубке леса[4]. Однако в беспрецедентном для истории европейской интеграции акте неповиновения Польша открыто отвергла распоряжение Суда ЕС и отказалась прекратить вырубку, что привело к печальным последствиям в виде безвозвратного уничтожения значительной части девственного лесного массива. Более того, польские власти заявили о намерении исключить Беловежскую пущу из списка всемирного природного наследия ЮНЕСКО.
Комиссия была вынуждена снова обратиться в Суд ЕС с просьбой применить финансовые санкции к Польше, чтобы принудить ее исполнять обеспечительные меры. Суд впервые столкнулся с такой ситуацией и был вынужден решать новый для себя вопрос о последствиях неисполнения обеспечительных мер. 20 ноября 2017 года Большая Палата Суда ЕС вынесла второе решение[5] об обеспечительных мерах на основании статьи 279 ДФЕС, истолковав ее как предоставляющую Суду полномочия также применить любые меры для обеспечения эффективности решения об обеспечительных мерах, включая наложение штрафа в случае их неисполнения. Такая логика Суда ЕС представляется ярким примером судебного активизма и нормотворчества, поскольку открыто право Суда ЕС накладывать штрафы упомянуто в пункте 4 статьи 260 ДФЕС лишь в контексте неисполнения государством итогового решения Суда по существу иска Комиссии.
В случае с вырубкой Беловежской пущи Суд уполномочил Комиссию проверить исполнение уже избранной им обеспечительной меры и указал, что если Комиссия установит, что вырубка продолжается, то она вправе снова обратиться в Суд, чтобы тот принял решение о взыскании с Польши штрафа в размере 100 000 евро в день, начиная со дня вынесения решения Большой Палаты. Таким образом, это по сути решение не о наложении штрафа, а о том, что штраф может быть наложен (угроза штрафа). Это пример типичной тактики Суда ЕС: сначала заявить о гипотетической возможности того, что может произойти, потом понаблюдать за реакцией государств – членов ЕС на такое толкование и воплотить свои «угрозы» в жизнь в следующем деле.
Суд ЕС отверг требование Польши о предоставлении Комиссией встречного обеспечения – депозита в 757 (!) миллионов евро. В конце концов Польша прекратила вырубку, а Суд в итоговом решении от 17 апреля 2018 года[6] постановил, что Польша, разрешив масштабную вырубку леса в заповедной Беловежской пуще, нарушила законодательство ЕС об охране окружающей среды.
Следующее решение Суда ЕС об обеспечительных мерах касается нашумевшей судебной реформы, начатой правительством Польши еще в 2015 году. Инициированные властями изменения законодательства вызвали как протесты населения Польши, так и жесткую критику со стороны Европейского Союза.
Для правящей партии серьезным препятствием на пути продвижения их законопроектов был Верховный суд Польши, который открыто заявлял о своем несогласии с выбранным антидемократическим курсом. Для решения этой проблемы был принят закон о понижении возраста выхода на пенсию членов Верховного суда с 70 до 65 лет. Соответственно, с момента вступления закона в силу в принудительную отставку немедленно должны были уйти 27 из 73 членов Верховного суда Польши. Освободившиеся вакансии должны были быть заполнены правительственными назначенцами. Комиссия обратилась в Суд ЕС, заявив о нарушении Польшей своих обязательств по праву ЕС, что поставило под угрозу верховенство права и независимость национальных судов, и попросила его срочно принять решение об обеспечительных мерах.
Суд согласился с доводами Комиссии, и его решение об обеспечительных мерах[7] представляло собой скорее срочное распоряжение, которое было выдано еще до заслушивания государства-ответчика ввиду очевидной неотложности вопроса[8]. Стоит отметить, что это первый случай применения к государству–члену ЕС обеспечительных мер в виде запрета на применение национального закона.
Кроме того, распоряжение Суда ЕС имело обратную силу. Закон о Верховном суде с момента своего вступления в силу послужил юридическим основанием для отставки многих действующих судей несмотря на то, что его действие было приостановлено Верховным судом Польши ввиду подачи преюдициального запроса в Суд ЕС.
Многие судьи Верховного Суда открыто заявили о своем несогласии с положениями нового закона. Так, Председатель Верховного суда Малгожата Герсдорф (Małgorzata Maria Gersdorf) воспротивилась своей принудительной отставке согласно закону, вступившему в силу 3 июля 2018 года, и на следующий вышла на работу, как обычно.
Обратная сила распоряжения заключалась в том, что Суд ЕС потребовал правительство Польши восстановить в должности вынужденных уйти на пенсию судей. Потребовалось второе распоряжение об обеспечительных мерах[9], чтобы Президентом Польши был подписан соответствующий закон.
В итоговом решении от 24 июня 2019 года[10] Суд ЕС постановил, что польский Закон о Верховном суде, понижающий возраст выхода на пенсию членов Верховного суда, противоречит праву ЕС и нарушает принципы несменяемости и независимости судей.
Таким образом, в противостоянии между польским правительством, выступающим сейчас бесспорным enfant terrible Европейского Союза, открыто посягнувшим на принцип верховенства закона, и Европейской Комиссией, Суд ЕС открыто встал на сторону Комиссии, применив самое мощное «оружие» из своего арсенала – обеспечительные меры. Как показывают рассмотренные выше дела, такие меры оказались весьма эффективными, а предложенная Судом ЕС модель пеней за каждый день неисполнения государством решения об обеспечительных мерах является уникальной для международного правосудия.
[1] CJEU. Case C-261/90. Mario Reichert and Others v Dresdner Bank AG. Judgment of the Court (Fifth Chamber) of 26 March 1992. §3.
[2] Часть Беловежской пущи, находящаяся на территории Польши, охраняется Директивой Совета Европейского Союза 92/43 от 21 мая 1992 г. о сохранении естественных мест обитания, а также дикой фауны и флоры, и Директивой Европейского парламента и Совета Европейского Союза 2009/147 от 30 ноября 2009 г. о сохранении диких птиц.
[3] Court of Justice of the European Union (CJEU). Case C-441/17. European Commission v Republic of Poland.
[4] CJEU. Case C-441/17. European Commission v Republic of Poland. Order of 27 July 2017.
[5] CJEU. Case C-441/17. European Commission v Republic of Poland. Order of 20 November 2017.
[6] CJEU. Case C-441/17. European Commission v Republic of Poland. Judgment of the Court (Grand Chamber) of 17 April 2018.
[7] CJEU. Case C-619/18. European Commission v Republic of Poland. Order of 19 October 2018.
[8] Возможность, предусмотренная п. 7 ст. 160 Регламента Суда ЕС.
[9] CJEU. Case C-619/18. European Commission v Republic of Poland. Order of 17 December 2018.
[10] CJEU. Case C-619/18. European Commission v Republic of Poland. Judgment of the Court (Grand Chamber) of 24 June 2019.
Обеспечительные меры ЕСПЧ | Правило 39 регламента ЕСПЧ
Правило 39 регламента ЕСПЧ
Длительность судебных процедур в Европейском суде приводит к тому, что многие считают институт ЕСПЧ неэффективным на этапе рассмотрения дела в Суде. Однако это не так и у Европейского суда есть возможность принимать оперативные меры реагирования до момента рассмотрения жалобы. Конечно, обеспечительные меры ЕСПЧ принимаются в исключительных случаях, когда есть риск угрозе жизни или наступлении непоправимых последствий. Но, тем не менее, такие возможности есть.
Сам механизм применения обеспечительных мер закреплен в Правиле 39 Регламента. В соответствии с этим правилом 39 регламента ЕСПЧ по обращению стороны в деле или любого другого заинтересованного лица либо по своей инициативе Палата или, в соответствующих случаях, председатель секции или дежурный судья вправе указать сторонам на обеспечительные меры, которые следует принять в интересах сторон или надлежащего порядка проведения производства по делу. Согласно Практическому руководству по применению обеспечительных мер (правило 39 Регламента Европейского Суда по правам человека), изданному Европейским Судом по правам человека, указанные меры являются обязательными для государства, в отношении которого эти меры были приняты.
Такая обязанность вытекает из того, что в статье 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод государства-участники обязываются воздерживаться от любого действия или бездействия, которое может воспрепятствовать эффективному осуществлению права на индивидуальную жалобу в Европейский Суд. Неисполнение государством обеспечительных мер может представлять собой нарушение ст. 1, 34 названной Конвенции.
В практике ЕСПЧ можно найти различные случаи, по которым это применялось. Чаще всего такие механизмы задействовались при запрете экстрадиции или высылки заявителя, в результате которой его жизнь, здоровье, личная (семейная) жизнь может подвергнуться серьезной опасности. Однако есть случаи применения обеспечительных мер и по иным аспектам дел: для проведения реально независимого медицинского обследования человека находящегося под стражей, предоставление человеку находящемуся под стражей необходимого (надлежащего) лечения и ухода тогда, когда его заболевание установлено и замены одной меры пресечения на другую, менее жесткую для сохранения ему жизни и здоровья.
Далее приведем часть практической инструкции подготовленной Европейским Судом. Полный текст вы можете скачать по ссылке.
Как связаться с Судом?
Суд выделил специальный номер факса для направления ходатайств о применении обеспечительных мер:
Факсы и письма принимаются:
• с понедельника по пятницу с 8:00 до 16:00*
• Ходатайства, направленные после 16:00, в день получения, как правило, не рассматриваются.
Ходатайства должны быть изложены как можно более четко и лаконично. При этом факсы, объем которых превышает 10 страниц, рекомендуется посылать частями, что облегчит их прием и обеспечит быструю обработку.
* местное время (GMT+1).
Информация и документы, которые должны быть приложены к ходатайству
На первой странице документа выделите жирным шрифтом следующую фразу:
Контактное лицо (указать имя и фамилию, а также контактную информацию): …
В случаях депортации или экстрадиции укажите следующую информацию:
Депортация ожидается (дата, время и место высылки): …
(!) ПОДДЕРЖИТЕ ПРОЕКТ
Если вы находите нашу работу полезной, то вы можете поддержать проект и отблагодарить автора, пройдя по этой ссылке