что такое нойз в музыке
Только для смелых: Как начать слушать нойз, сложную шумовую музыку
Почти три года назад мы опубликовали запоминающийся и очень своеобразный гид о том, как подобраться к джазу — сложному и запутанному жанру с множеством ответвлений. С тех пор наш журнал хорошенько мутировал в медиа для, как мы хотели бы верить, более смелых и ищущих молодых людей, поэтому пора двинуться дальше. Сегодня поговорим о другом старом и разросшемся жанре с очень высоким порогом входа — о нойзе и смежных с ним стилях. Сразу оговоримся, что об академической шумовой музыке, экспериментах Луиджи Руссоло и нынешних энтузиастах электроакустики речи в этом материале не будет.
Непосредственно нойз появился во второй половине XX века из экспериментов музыкантов, искавших новые средства звукового выражения или просто намеренно издевавшихся над слушателем, всячески стараясь вытащить его из зоны комфорта на неизведанные территории. В результате этих поисков и откровенного хулиганства вдруг открылись врата в совершенно иной мир, который нынешние андеграундные культурологи возводят чуть ли не к самым глубинным архетипам человеческой психики. То, что нойз действительно имеет высокую психоактивную энергию, можно даже не обсуждать — достаточно его послушать. А вот начать его слушать — это уже куда сложнее.
Как начать слушать нойз
Для тех, кто всё-таки не боится и решил стать звуковым мазохистом, существует два проверенных способа начать получать удовольствие от подобной музыки:
Первый, опробованный автором этих строк, похож на самый быстрый способ научиться плавать — нужно буквально бросить себя в пучину нойза. Выбрать самое агрессивное, что только можно найти, залить в плеер и слушать только это. Остальную музыку лучше удалить вовсе. Сначала будет дискомфортно, а люди в общественном транспорте станут косо на вас посматривать, заслышав равномерный гул из ваших наушников — это следует стойко и мужественно перетерпеть. Зато некоторое время спустя (от нескольких часов до нескольких дней, в зависимости от прошлого музыкального багажа) ушам и чувству прекрасного перестанет быть больно, а в мешанине скрежета, гула и воя вдруг откроется завораживающий и волнующий новый мир. Обозначим этот способ «методом Епифанцева»: герой «Зелёного слоника» и радикальный артист в одном из интервью обмолвился, что таким образом приучил себя слушать грайндкор.
Второй способ войти в мир шумовой музыки — более щадящий и на самом деле полезный для музыкального кругозора. Его можно назвать «Начни с малого», и в этом заключается вся суть. Начинать стоит с чего-то совсем лёгкого и близкого к музыке, привычной уху. Благо сегодня шумовые элементы можно встретить в любом жанре. Если вы всю жизнь слушали хип-хоп, то Dalek и Death Grips отлично подойдут для первого знакомства с нойзом, если метал — многие блэкари промышляли записью чисто нойзовых пластинок, а для любителей электронной танцевальной музыки и вовсе создали целый жанр — пауэр-нойз.
Значение слова «нойз»
В широком смысле, шум — это исключительно громкий и дисгармоничный звук, не имеющий никакого отношения к мелодии и музыкальным структурам. Однако, как ни странно, «нойз» для поклонников жанра — не просто бессмысленный шум. Самый известный нойз-музыкант Масами Акита сказал: «Если под шумом вы имеете в виду неприятные звуки, тогда поп-музыка — это для меня шум».
Формально, нойз произошел от таких музыкальных направлений как индастриал и эмбиент.
Одним из основоположников считается американец Boyd Rice (проект NON), в 70-х годах впервые начавший выпускать в массы чистый, немузыкальный шум в качестве законченных музыкальных произведений. Классический нойз всегда лишен мелодии и музыкального ритма, и фактически выходит за пределы понятия музыки. Однако, в композициях часто используется вокал и голосовые семплы, в чистом или искаженном виде. Пауэр-электроникс и японский нойз причисляют к разновидностям нойза.
Наибольшее распространение нойз получил в Европе, Америке и особенно в Японии. Особо следует отметить такой поджанр как Japanoise — «Джапанойз», или «Японойз», то есть японский нойз.
Возникшая в начале 80-х японская нойз-сцена с её абсолютной музыкальной свободой — это почти что национальное достояние страны. В Японии насчитывается несколько сотен нойз-музыкантов и коллективов, самые известные среди них: Merzbow, Masonna, Aube, Contagious Orgasm и некоторые другие. Особое влияние японойз имеет в США.
1. муз. стиль электронной музыки, для которого характерно шумное звучание
Что такое нойз в музыке
вторая половина 1970-х, США
Нойз (от англ. «noise» — шум) — один из старейших стилей в индустриальной музыке; музыкальный жанр, в котором используются разнообразные звуки (чаще всего искусственного и техногенного происхождения), неприятные и даже болезненные для человеческого слуха. Отнесение жанра «нойз» к музыке довольно противоречиво, поскольку шум сам по себе явление нежелательное — непредвиденные и случайные звуки, артефакты звукозаписывающей аппаратуры, которые обычно удаляются из музыкальных записей.
В широком смысле, шум — это исключительно громкий и дисгармоничный звук, не имеющий никакого отношения к мелодии и музыкальным структурам. Однако, как ни странно, «нойз» для поклонников жанра — не просто бессмысленный шум. Самый известный нойз-музыкант Масами Акита сказал: «Если под шумом вы имеете в виду неприятные звуки, тогда поп-музыка — это для меня шум».
Формально, нойз произошел от таких музыкальных направлений как индастриал и эмбиент.
Одним из основоположников считается американец Boyd Rice (проект NON), в 70-х годах впервые начавший выпускать в массы чистый, немузыкальный шум в качестве законченных музыкальных произведений. Классический нойз всегда лишен мелодии и музыкального ритма, и фактически выходит за пределы понятия музыки. Однако, в композициях часто используется вокал и голосовые семплы, в чистом или искаженном виде. Пауэр-электроникс и японский нойз причисляют к разновидностям нойза.
Наибольшее влияние нойз получил в Европе, Америке и особенно в Японии. Особо следует отметить такой поджанр как Japanoise — «Джапанойз», или «Японойз», то есть японский нойз.
Возникшая в начале 80-х японская нойз-сцена с её абсолютной музыкальной свободой — это почти что национальное достояние страны. В Японии насчитывается несколько сотен нойз-музыкантов и коллективов, самые известные среди них: Merzbow, Masonna, Aube, Contagious Orgasm и некоторые другие. Особое влияние японойз имеет в США.
Содержание
История жанра
Луиджи Руссоло
Луиджи Руссоло (1885—1947) — итальянский живописец и композитор, представитель футуризма, тесно сотрудничал с поэтом Филиппо Томмазо Маринетти. Ему принадлежит манифест «Искусство шумов» («L’arte dei rumori») (1913), в котором он утверждал, что промышленный переворот дал человеку возможности творить совершенно новые, более сложные и изощренные звуки.
Руссоло родился 30 апреля 1885 в Портогруаро в семье церковного органиста. В 1901 переехал в Милан, где позже принимал участие в реставрации фрески Леонардо да Винчи «Тайная вечеря». Первые живописные работы Руссоло представляли собой пейзажи промышленного города, выполненные в пуантилистской технике. После вступления в движение футуристов Руссоло оставил живопись и переключился на музыку.
Он считается одним из самых первых теоретиков электронной музыки и самым первым нойз-музыкантом в истории. Руссоло изобрел и сконструировал инструменты, которые называл intonarumori («шумашины») — в основном, это были перкуссионные инструменты для сценического исполнения. Он собрал оркестр, и первое же исполнение нойз-концерта Gran Concerto Futuristico в 1917 вызвало огромное недовольство публики (впрочем, Руссоло на это и рассчитывал). К сожалению, все эти уникальные инструменты были утеряны во время Второй мировой войны. В 1941 и 1942 гг. Руссоло начал писать картины снова, в стиле, который он сам обозначал как «классический модернизм». Он умер 4 февраля 1947 года.
Академическая электронная музыка
Начиная с 20-х годов начали распространяться электронные инструменты, и композиторы стали писать произведения для них (например, «Ритмикана» (1931), написанная Генри Коуэллом для первой в истории драм-машины — ритмикона, изобретенного Львом Терменом; «Воображаемые ландшафты» (1939—1952) Джона Кейджа, написанные для радиоприемников). Также композиторы стали писать музыку:
Кроме того, многие композиторы использовали традиционные музыкальные инструменты «нетрадиционным способом» — например, Маурисио Кагель, Яннис Ксенакис, Луиджи Ноно.
Индастриал
Благодаря индастриалу (официальная дата его рождения — 1976, когда группа «Throbbing Gristle» во главе с Дженезисом Пи-Орриджем основала в Англии лейбл «Industrial Records»), все эти техники перестали быть сугубо академическими экспериментами и проникли в поп-музыку.
Как и панк-рок, индастриал исповедует радикальные антимузыкальные и антисоциальные взгляды, однако отвергает панковскую идеологию анархии, «полной индивидуальной свободы» (для индастриала никакой свободы нет, все люди изначально репрессированы массовым производством и средствами массовой информации). Ранние индастриал-музыканты («Whitehouse», «Factrix», «Zoviet France», «SPK») применяли склеенные в кольца магнитофонные ленты (tape loops), аналоговые синтезаторы, драм-машины, записанные промышленные шумы, искажение вокала и т. д. Музыка для индастриала — не музыка «в привычном понимании», а «инструмент унижения, подавления и уничтожения». То есть (какой музыка позже будет являться и для нойза) — антигуманистична, агуманистична, антиантропоморфна; продукт машины, подавляющей человека. Индастриал и нойз насмехаются над наивными просвещенческими идеями о том, что человек — это высшее существо, «венец природы» и что все в мире устроено «по-человечески» или вписывается в человеческий порядок.
Бойд Райс («NON»)
Американский писатель, актёр, фотограф, музыкант, общественный деятель и пр. Бойд Райс (р. 1955) начал свои шумовые эксперименты в 1975 году. Он подключал фен для сушки волос к электрогитаре, использовал электрополировщик обуви в качестве музыкального инструмента. Райс один из первых (после Джона Кейджа) стал использовать проигрыватели грампластинок как инструменты (т. н. turntablism) и разработал различные техники царапания пластинок — в общем, стал делать скрэтчи. Однако доказать влияние пластиночных экспериментов Райса на хип-хоп-музыку очень трудно. История считает изобретателем скрэтчинга DJ Grand Wizard Theodore — изобрел он его в том же 1975.
Альбом Лу Рида «Metal Machine Music» (1975)
В июле 1975 года был выпущен двойной альбом Лу Рида «Metal Machine Music». Этот альбом можно рассматривать либо как шутку, либо как поделку, которую надо было во что бы то ни стало записать, чтобы выполнить обязательства по контракту с лейблом (альбом стоит на втором месте среди самых худших рок-н-ролльных альбомов за всю историю), либо как высокий образец нойза. Сам Рид утверждает, что альбом полностью состоит из одного только звука зафидбэченной гитары, записанной на разных скоростях, и что состряпал он его в своей нью-йоркской квартире на четырехдорожечном магнитофоне чуть ли не за несколько часов.
Альбом состоит из четырех треков, каждый трек занимает одну сторону грампластинки. Четвертая сторона специально препарирована на фабрике — так, чтобы последние несколько секунд альбома повторялись до бесконечности.
Следует отметить, что главная группа Лу Рида, The Velvet Underground, стала первой в жанре альтернативного рока и предопределила многие принципы нойз-рока. Более того, одной из первых выпущенных ей записей стала малоизвестная композиция «Loop» (1965), также содержавшая гитарный шум и, возможно, десятью годами позже подсказавшая Риду идею «Metal Machine Music».
Альбом «Metal Machine Music» оказал большое влияние на нойз.
Japannoise (японойз, джапанойз)
Возникшая в начале 80-х японская нойз-сцена с её абсолютной музыкальной свободой — это такое же уникальное национальное явление, как аниме или суши. В Японии насчитывается несколько сотен нойз-музыкантов и коллективов, среди них: «Merzbow», Masonna, Aube, «Contagious Orgasm», «Melt-Banana», «Pain Jerk», «KK Null», «Ruins», «C.C.C.C.», «Boredoms», «Killer Bug», «The Gerogerigegege», «Government Alpha», «Diesel Guitar», «Incapacitants». Особое влияние японойз имеет в Америке.
Boredoms
Вокалист группы Ямацука Ай, продолжая быть членом «Boredoms», в 80-х основал сторонний панк-нойз-коллектив «Hanatarash», каждое выступление которого сопровождалось разгромами и «причинением ущерба организаторам концертов» на тысячи долларов. Ямацука Ай однажды сломал стену клуба бульдозером, расчленял на сцене дохлую кошку, бросал в публику зажженный динамит.
Merzbow
Под вывеской «Merzbow» скрывается японский нойз-музыкант Масами Акита (р. 1956), сочиняющий абсолютно бескомпромиссную, тотально бесструктурную, хаотическую музыку — её почти невозможно и невыносимо слушать. Некоторые называют «Merzbow» самой жуткой музыкой всех времен и народов. «Merzbau» — так назвал свои постройки немецкий художник-дадаист и архитектор Курт Швиттерс. Свой стиль Швиттерс называл merz, и «мерцем» могло быть много чего — статуи, книги, еда.
Ранние работы Акита основывались на американской технике tape music и находились под влиянием известных тогда индастриал-групп «Throbbing Gristle» и «Nurse With Wound». Также он использовал нехитрый метод «материального воздействия» (material action): он подносил микрофон к колонке, подключенной к усилителю, в канале возникала обратная связь (feedback), и раздавался гул, шум, скрежет, визг. Если в микрофон в это время произвести какой-нибудь звук, то звук этот будет искажаться и станет шумом. Эффект обратной связи используется в рок-музыке повсеместно, например, в «примочках» («дисторшен») для получения искаженного (distorted), «мощного» звука электрогитары.
Позже Акита сделает несколько альбомов, которые назовет «Пена», или «Подонок» («SCUM» — Scissors Cutting Up Music — Ножницы, Нарезающие Музыку). Он будет разрезать пленки с готовыми альбомами и снова склеивать куски, но в случайном порядке, пока не получится нечто совершенно (или не очень совершенно) иное.
Рассказывая о своем творчестве, Акита, как правило, упоминает два неразделимых понятия — эротики и бессознательного. Он рассматривает шум как бессознательное состояние музыки, которое не связано с символами и средствами коммуникации, и проводит этим параллель с эротикой — также бессознательным, архетипичным чувством. Он считает шум самой эротичной формой звука, и так или иначе все его работы несут на себе отпечаток эротики (и страдания).
На творчество Акита оказали влияние психоделическая музыка, прогрессив-рок и фри-джаз. Альбом «Aqua Necromancer» (1998), к примеру, строится на семплированных партиях ударных из композиций прогрессив-рока, а «Door Open At 8 am» (1998) включает семплы из фри-джаза.
В 1979 Акита создает свой собственный лейбл «Lowest Music & Arts», на котором будет издавать кассеты со своей музыкой. А в 1981, при поддержке итальянского нойз-музыканта Маурицио Бианчи, он создает второй лейбл — «ZSF Produkt».
В конце марта 1988 года Merzbow (как дуэт Акита и Киоши Мидзутани) выступает в СССР, в Хабаровске, на фестивале джаза, импровизационной, электроакустической и экспериментальной музыки ДЖАЗ-НА-АМУРЕ ’88 (на котором также выступили академические «электронные» композиторы: из Токио (Kazuo Uehara/Кадзуо Уэхара, квази-нью-эйдж) и Новосибирска (Юрий Юкечев, зав. кафедрой композиции НГК; improvised electroacoustics). Появление Merzbow стало возможным только благодаря инициативе продюсера фестиваля, Бориса Подкосова, (который представил его как носителя идеи Lo-Fi, бедного музыканта, страдающего от ужасов капиталистической эксплуатации) и политической и экономической поддержке местного комсомола. Чтобы избежать запретов, продюсеру пришлось предварительно скрыть эротическую часть творческого кредо Масами Акиты, «самурайские» обложки его LPs, и саму его музыку. Выступления сопровождались совместно поставленным видеорядом. Продюсер, приглашённые «звёзды» советской импровизационной музыки и рОковая молодёжь приветствовали выступление; исполнители джазового мейнстрима были возмущены; часть «обычной» публики не выдержала громкости звука — поэтому продюсеру пришлось попросить Merzbow сыграть «чуть музыкальнее» на втором концерте для совершенно неподготовленных к эстетике шума советских людей. Данные выступления оказались целым рядом прецедентов: первые масштабные публичные (в залах на 750 и на 1000 мест, в том числе во Дворце Офицеров КДВО) выступления Merzbow, первое заграничное выступление Merzbow, первый публичный показ noise music в СССР, и — вероятно, один из немногих столь публичных показов noise music. Эти концертные записи были затем обработаны Акита и выпущены вскоре как Live in Khabarovsk, CCCP (I’m Proud by Rank of the Workers) LP — и как CD 26 из Merzbox позже (причём содержание «сырых» концертных записей впервые было произвольно модифицированы Акитой для LP, CD включает уже дальнейшую их модификацию, а оригинал не сохранился).
В конце августа 1989 г., в студии в центре Токио, Merzbow устроили сессию звукозаписи с гостями из Хабаровска — этноджазовым квартетом «Дальний Восток» Виктора Бондаренко.
И в Хабаровске (1988) и на сессии в Токио (1989) Merzbow (Акита, Мизутани) продемонстрировали пример «классических аналоговых технологий концертного noisemaiking»: расстроенная гитара, ударная установка, множество микро-объектов — источников звукоизвлечения, небольшие пружины в центре чашеобразных отражателей, большие алюминиевые кофры со струнами внутри (и звукоизвлечением с помощью смычка), и т. п., наряду со «съёмом» звука с помощью пьезозвукоснимателей и близко расположенных микрофонов, и «живой» обработкой его через «старомодные» аналоговые американские фазз, ринг-модулятор и т. п., при активной импровизационной манере исполнения.
В 2000 году лейбл «Extreme» выпустил «Merzbox» — бокс-сет из 50 (!) компакт-дисков «Merzbow», из которых 20 ранее не издавались. В этот мегапроект также вошли открытки, стикеры, постеры, CD-ROM, медальон и т. д.
В 2002 «Merzbow» выпустил альбом «Merzbeat», где отошел от своего фирменного сырого и абстрактного саунда в пользу более ритмичной, основанной на бите музыки. В том же ключе сделаны альбомы «Merzbird» (2004) и «Merzbuta» (2005). В последние годы Акита стал использовать все больше цифрового оборудования, в настоящее время на концертах он исполняет музыку с помощью двух ноутбуков (чем вызывает недовольство «истинных ценителей» нойза). Также он переключился и на политическую активность, связанную с защитой прав животных (кстати, несколько композиций «Merzbow» включают голоса его домашних цыплят).
«Merzbow» делал множество перекрестных проектов с таким звездами андеграундной сцены, как: Дженезис Пи-Орридж (экс-«Throbbing Gristle», «Psychic TV»; альбом «A Perfect Pain» (1998)), Алек Эмпайр («Atari Teenage Riot»), Майк Паттон (экс-«Faith No More»), Элиот Шарп, Твигги Рамирес (бас-гитарист «Marilyn Manson»), «Gore Beyond Necropsy», Масонна, «Smegma» и пр.
Акита также и блестящий публицист, пишущий книги с говорящими названиями: «Анальное барокко», «Винтажная эротика», «Любовная позиция», «Война шумов».
Masonna
Проект Masonna начался в Осаке в 1987 году. Название Masonna его основатель Ямадзаки Масо расшифровывает в качестве дадаистской фразы «Mademoiselle Anne Sanglante Ou Notre Nymphomanie Auréolé» («Мадемуазель Анна Кровавая, или Наша Нимфоманка в Ареоле»). Первый диск Масонны, состоящий из двух треков, называется уже вполне предсказуемо — «Shinsen Na Clitoris» (1990). Масонна выступал на разогреве у «Sonic Youth» и Бека, когда у тех были концерты в Японии; также сам Джон Пил выпустил ограниченным тиражом компакт-диск «Masonna Peel Sessions». В октябре 1996 года у Масонны был успешный тур по Америке.
Масонна известен своими живыми выступлениями, на которых он, в лучших панковских традициях, разносит своё оборудование на мелкие кусочки. Многие концерты, которые он дает, длятся всего несколько секунд.
Нойз в СССР и России
В настоящее время нойз в России активно развивается, существует множество проектов, работающих в этом жанре. Среди них можно выделить таких артистов как Sirotek, Nekrasota, II [Pro]ject, Коммунизм ( и другие проекты Егора Летова и Константина Рябинова), Индустриальный пейзаж, YAO91404D, Booby Mason, СТРУП, Morkedod, Омутъ Мора, MAAAA, Monopolka (и другие проекты Фила Волокитина), Light Collapse, Dya (Дя), Bacillus Anthracis и многие другие. Среди лейблов, выпускающих такого рода музыку, можно выделить Железобетон, Абгурд, Operator Produkzion, Monochrome Vision, UFA MUZAK и другие. Но многие музыканты всё же предпочитают заниматься самиздатом, продолжая и развивая традиции ставшего уже культовым в этих кругах DIY.
Классификация и поджанры
Нойз- довольно обширный жанр, и принято различать различные его суб-жанры, имеющие значительные отличия в звучании и технике исполнения.
Харш-нойз характеризуется весьма агрессивным, однообразным и мощным «абразивным» звуком, а изменения в звучании по ходу композиции, как правило, минимальны. Наиболее яркими представителями данного поджанра можно считать деятелей американской сцены ( Richard Ramirez, The Cherry Point, The Rita, Skin Crime, Sickness и др.)
Харш-нойз-уолл ( Harsh Noise Wall, HNW)- композиции этого жанра отличаются монотонностью, не слишком агрессивным звучанием и большой продолжительностью- иногда длительность одной композиции может превышать один час. Единственный участник проекта Vomir Ромэн Перро (Romain Perrot) так характеризует этот субжанр : «Без динамики, без изменений, без развития, без идеи». Наиболее яркими представителями субжанра можно считать проекты Vomir, Dead Body Collection, Werewolf Jerusalem, Sleep Column, Disgorged Faeces.
Радионойз (radionoise)- по сути, композиции этого субжанра представляют собой фиксацию радиостатики без какой-либо последующей обработки или редактирования. Данный субжанр представлен исключительно российскими исполнителями, за рубежом же практически нет его представителей, хотя радионойз иногда используется в качестве элемента в авангардных или нойзовых композициях. Проекты, работающие в этом жанре- DN23rd, Funkstillesender, Kryptogen Rundfunk, Light Collapse ( частично), Вриль.
Также выделяют такие суб-жанры, как «ритм-нойз», «пуре нойз», «трип нойз», «фри-нойз», «пауэр-электроникс» (придуман командой «Whitehouse» в 1981) и т. д. Некоторые поджанры индастриала имеют схожие названия, например, «пауэр-нойз». Термин «пауэр-нойз» был изобретен в 1997 Раулем Ручка («Noisex»). Пауэр-нойз сравнительно мелодичен, с его «военным» ритмом четыре четверти под него даже можно танцевать. Пауэр-нойз активно распространяют такие лейблы, как Ant-Zen и Hands Organisation.
Стоит учитывать, что разделение на жанры в нойзе довольно условно, и, например, проект, работающий на территории харш-нойза, вполне может выпустить релиз в жанре ритмик- или эмбиент-нойза. Это вполне согласуется с концепцией нойза, ибо нойз- это всегда эксперимент. В последние годы европейские музыканты, связанные с джазом, электроникой и блэк-металом, стали проявлять активность и на нойз-сцене.
Канадская группа «Nihilist Spasm Band», образованная в 1965 (!), десятилетиями играет нойз на акустических инструментах собственного изобретения и изготовления — из всех более-менее известных нойз-музыкантов они наиболее верны заветам Руссоло.
В начале 90-х возникли т. н. «нойз-оперы» (яркий представитель — Лиза Кристал Карвер, подруга Бойда Райса).
Шкала времени
Preset = TimeHorizontal_AutoPlaceBars_UnitYear ImageSize = width:760
Period = from:1965 till:2010 ScaleMajor = unit:year increment:5 start:1965 gridcolor:gray Legend = orientation:vertical left:49 top:200
Источники
Напишите отзыв о статье «Нойз»
Отрывок, характеризующий Нойз
– Благодарю всех! – сказал он, обращаясь к солдатам и опять к офицерам. В тишине, воцарившейся вокруг него, отчетливо слышны были его медленно выговариваемые слова. – Благодарю всех за трудную и верную службу. Победа совершенная, и Россия не забудет вас. Вам слава вовеки! – Он помолчал, оглядываясь.
– Нагни, нагни ему голову то, – сказал он солдату, державшему французского орла и нечаянно опустившему его перед знаменем преображенцев. – Пониже, пониже, так то вот. Ура! ребята, – быстрым движением подбородка обратись к солдатам, проговорил он.
– Ура ра ра! – заревели тысячи голосов. Пока кричали солдаты, Кутузов, согнувшись на седле, склонил голову, и глаз его засветился кротким, как будто насмешливым, блеском.
– Вот что, братцы, – сказал он, когда замолкли голоса…
И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.
Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d’etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев.
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.
Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо: