что такое нелегитимное государство
Значение слова «нелегитимность»
нелегити́мность
1. несоответствие законам, действующим в данном государстве
Делаем Карту слов лучше вместе
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать Карту слов. Я отлично умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: дел — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Синонимы к слову «нелегитимность»
Предложения со словом «нелегитимность»
Понятия, связанные со словом «нелегитимность»
Отправить комментарий
Дополнительно
Предложения со словом «нелегитимность»
Когда привязка, создаваемая государством посредством применения налога, не может считаться достаточно обоснованной, возникает ситуация нелегитимности фискальной юрисдикции.
Конституционно-правовая ответственность, в отличие от других видов ответственности, чаще всего устанавливает нелегитимность того или иного процесса или явления, а не конкретизирует субъект ответственности.
Размышления об этом приводят к выводу о нелегитимности безбожной власти.
favor_in_all
favor_in_allПрежде чем сжечь все мосты, убедись — на той ли ты стороне
Сегодня либералы, наперебой предлагая себя на роль посредников в «конфликте между властью и народом», обвиняют власть в «нелегитимности». К примеру, выступивший в «Новой газете» от имени мощного либерального лобби со статьёй «Зачем, как и кто должен говорить с властью» Георгий Саттаров фактически предъявил ультиматум Путину и всей его «команде». Мол, власть ваша нелегитимна, потому что и прошлые выборы прошли с нарушениями, значит прошлая Дума и принимаемые ею законы – тоже нелегитимны. Включая закон о выборах нынешней Думы, и выборах президента. И собственно экономика наша нелегитимна, потому что, мол, «правовые институты не защищают права собственности», и коррупция кругом. Поэтому, мол, у народа есть все основания вас свергнуть, а если не хотите голову потерять, то договаривайтесь – через наше посредство и на наших условиях.
Последним правителем России, легитимность которого не вызывала ни малейших сомнений, был император Николай Второй. Более или менее легитимным можно считать разогнанное большевиками в 1918-м Учредительное собрание. Далее в стране легитимность была «относительная» – по средневековому принципу «чья власть, того и вера». Но когда в 1991-м система Советов избавилась от партийного контроля, многим показалось, что до реального легитимного народовластия – рукой подать. Но тут пришёл Ельцин. А вместе с ним – многие из тех, кто сегодня толкует о «святости» Конституции (Касьянов, Немцов, Чубайс, да и сам г-н Саттаров, в 1994 – 97 гг. – помощник Бориса Ельцина). И никакой легитимности, даже относительной, с тех пор в России не стало. Точная дата этого события известна – 1993 год.
Основой законодательства на тот момент являлась несколько модернизированная Конституция 1977 г. – и всё, что противоречит ей, мы с полным основанием можем считать «нелегитимным».
В частности, 1 октября 1993 года выходят указ № 1557 «Об утверждении Положения о выборах депутатов Государственной думы» и указ № 1633 от 15 октября 1993 года «О проведении всенародного голосования по проекту Конституции Российской Федерации», что является прямым нарушением действовавшего на тот момент и отменённого задним числом только в 1995 году закона «О референдуме РСФСР». Кроме того, чистым абсурдом являлось проведение выборов в Федеральное Собрание одновременно с референдумом по новой Конституции, которая этот орган власти ещё только должна была ввести!
Кстати, согласно действовавшему на тот момент закону «О референдуме РСФСР», ныне действующая Конституция 1993 года так и не была принята. Согласно Статье 35, решение считалось принятым на референдуме, если за него проголосовало более половины ВСЕХ избирателей. В референдуме же участвовало 58 187 775 избирателей (54,8% от общего количества), большинство из которых — 32 937 630 (58,43% от голосовавших) проголосовали за принятие новой Конституции. То есть за Конституцию высказался на референдуме примерно каждый третий гражданин, и, согласно закону, она на самом деле принята не была! Более того, уже в мае 1994 года были опубликованы выводы экспертной группы А. А. Собянина при Администрации президента о масштабных фальсификациях на референдуме, где в том числе утверждалось, что на самом деле в референдуме принимало участие не 54,8%, а не более 46%(!) от списочного состава избирателей. То есть и референдум, как таковой, не состоялся! Но назначенный Ельциным Центризбирком (вот откуда, оказывается, идет соответствующая традиция!) при подведении итогов посчитал Конституцию принятой, а избирательные бюллетени по распоряжению председателя Центризбиркома Н. Рябова были по-быстрому уничтожены. Вот где фальсификация, так фальсификация! А мы ещё Чурова ругаем.
Но вышесказанное означает, что также нелегитимной является и пресловутая «приватизация общенародной собственности», проведённая в начале 90-х нелегитимной властью на основании нелегитимных законов. А значит, и все сложившиеся в её итоге отношения собственности (и все состоянии наших олигархов) тоже незаконны по определению! Кстати, все международные договоры и конвенции, подписанные «нелегитимной» властью также нелегитимны. И вообще, строго говоря, с начала 90-х Россия-РФ является страной со всеобщей и полной «условной легитимностью»: и Конституция, и все ветви власти, и отношения собственности, и вообще всё может считаться «легитимным» и «законным» лишь постольку, поскольку все остальные согласны делать вид, что это так и есть.
Однако западные «буржуи» прекрасно понимали, насколько «законны» вывозимые к ним капиталы российских «братьев по классу», и поэтому «братьями» их никогда не считали. Наших нуворишей быстро взяли в оборот и посадили «на крючок»: делайте, что говорим, иначе – «проверим законность происхождения» (а её нет почти ни у кого) и арестуем счета на неопределённый срок. На такой же «крючок», как видно, посадили и ставших «собственниками» представителей власти, чьи семьи и капиталы также перекочевали за рубеж. Именно поэтому внешняя и внутренняя политика России такова, какова она есть. Поэтому не секрет, что сегодня «контрольные пакеты» огромного числа якобы «российских» предприятий принадлежат иностранцам, а наши «покупатели футбольных клубов и золотых унитазов» на деле владеют лишь малой частью приписываемых им состояний.
Спросите себя: почему, говоря сегодня о «нелегитимности в России власти и собственности», либералы начинают её отсчёт с прихода к власти Путина, а не с 1993 года, когда и была заложена основа тотальной нелегитимности? Ответ очевиден: потому что тогда приходится признать, что виной всему – не «злокозненный Путин» и не «питерские чекисты» (которых, разумеется, никто не обеляет), а навязанный России в результате ельцинского переворота «либеральный проект», реализуемый в ней два последних десятилетия и при всех правительствах. В самой первооснове этого проекта лежало беззаконие и произвол, отказ не только от принципов справедливости и солидарности, присущих традиционной духовности и культуре нашей страны, но и от принципа законности принятия решений. И без прекращения этого страшного эксперимента над Россией, уйти от этого тотального беззакония невозможно.
Именно эта цель должна быть положена в основу «Третьего пути», стать главной задачей для всех истинных патриотов, не желающих крушения России. Стране действительно необходимы радикальные перемены – без них она не выживет. Но в основе этих перемен должно лежать не «ускорение либерального проекта» (как предлагают «новые ельцинцы», пытающиеся ныне оседлать народные протесты) и не «продолжение его поступательного развития», декларируемое «прокремлёвцами, а решительно объявленный курс на отказ от этого изначально порочного пути и переход к собственному проекту развития – основанному на наших национальных ценностях и национальных интересах.
Да, Россия очень тяжело больна, и лечить её от «гангрены либерализма» придётся долго и последовательно. Разумеется, если мы не хотим угробить «больную», разом отказаться от всего «нелегитимного» в нашей стране (по принципу «до основанья, а затем») никак не получится – потребуется время и этапность. А то, того и гляди, наши западные « друзья» признают «нелегитимным» и суверенитет России над её территорией и ресурсами. И прихватят всё это на каких-нибудь «совершенно легитимных» международных основаниях, которые сами же по ходу дела и сочинят. Так что, как это не тяжело, придётся ещё некоторое время соблюдать нелегитимную Конституцию, признавать «условную легитимность» политической и экономической системы. Однако при этом официальный курс и жёсткая политическая воля партии, находящейся на этот переходный период у власти, не должны вызывать у народа никаких сомнений.
Нелегитимная власть будет сметена
В Российской Федерации отсутствует акт о правородолжении как от СССР, так и от Российской Империи. Применяется уловка, которую можно назвать «ситуационным континуитетом». При необходимости признаются «царские долги» и Франции выплачивается 100 млн. долларов, а потом происходит судебный процесс по возвращении РФ дореволюционной земельной собственности в Париже. В целом же признать правопреемство от Российской Империи российские чиновники не желают, поскольку это порождало бы значительные последствие не только в международных делах, но и во внутренней политике.
То же самое можно сказать о преемстве от СССР. Были признаны лишь финансовые обязательства СССР в обмен на присвоение РФ зарубежной недвижимости, принадлежащей СССР. Это, конечно, не имеет ничего общего с континуитетом. Остались лишь счеты между бухгалтерами, и никакой ответственности. Собственно, «ситуационным континуитетом» власти РФ признали свою нелегитимность. И даже признались в знании о том, что они нелегитимны.
Таким образом, мы видим, что нелегитимная власть закономерно калечит всю правовую и правоохраниельную систему, все институты государственной власти. Ею фальсифицирована система народного представительства на всех уровня, включая законодательный. Ею проведена незаконная партизация выборов и фальсификация их результатов всюду, где это может быть признано необходимым для имитации народного представительства. Фальсифицированы составы избирательных комиссии, фальсифицирована судебная система, фальсифицирована экспертная деятельность. Нелегитимность верховной власти становится вирусом, поражающим абсолютно все институты.
Торговля суверенитетом России стала «бизнесом» высшего чиновничества, поскольку только такая деятельность создает условия для продления нелегитимного правления. Измену прикрывают шелухой слов и театрализованными постановками то с демонстрацией «крутизны», то со слезой в голосе, отражающей глубину чувств и сопереживаний всем бедствующим.
Легитимность и легальность власти
Легальность и легитимность – определения и отличия
Легитимность — народное признание правительства, политического режима или системы управления. Слово «легитимность“ может быть истолковано либо нормативным образом, либо «позитивным» способом. Первое значение относится к политической философии и касается следующих вопросов:
Второе значение основано на эмпирических подходах, которые пытаются измерить степень общественного признания существующих режимов или пытаются исследовать причинно-следственные связи для объяснения низкой или высокой степени легитимности.
Легальность власти — её юридическое обоснование, законность, её соответствие существующим в государстве правовым нормам. Легитимность, в отличие от легальности, не юридический факт, а социально-психологическое явление. Любая власть, издающая законы, даже непопулярные, но обеспечивающая их выполнение, — легальна, но она может быть нелегитимна, то есть не признаваться народом.
Теории
Обретение легитимности — это необходимость, которая не ограничивается либерально-демократическими режимами, но считается основным условием правления, поскольку правящие режимы, не обладающие хотя бы минимальной легитимностью, столкнутся с тупиком или рухнут. Поэтому каждый режим стремится оправдать свое правление, и это оправдание может основываться на различных концепциях.
В истории существовала конкуренция и изменения между различными концепциями легитимности. Традиционно правление монархов оправдывалось их божественным происхождением. Просвещение помогло бросить вызов этому религиозному источнику законного правления, а демократические революции в то время и после этого провозгласили волю народа основным источником легитимности.
Легитимность Макса Вебера
В этом контексте модернизации Макс Вебер разработал типологию форм легитимности (законной власти), которая до сих пор является одной из важнейших точек отсчета.
Он различал традиционный, харизматический и юридически-рациональный тип легитимности.
Веберовское описание современного типа легитимности как юридически-рационального указывает на несколько вариантов такой легитимности:
Конституционалистская концепция законности уделяет наибольшее внимание регулярным процедурам, используемым для формулирования воли народа, а также нормативным ограничениям и судебному контролю за правящим большинством для обеспечения равного обращения и свободы личности.
Концепции демократической легитимности в англосаксонском мире больше фокусируются на аспектах участия населения и подотчетности режима, обеспечиваемых свободными и справедливыми выборами в сочетании с системой политических сдержек и противовесов (в отличие от юридического подхода межведомственного контроля в конституционалистской перспективе).
Другая линия мышления о демократической законности, которая имеет в основном французское происхождение, имеет другое, более коллективистское понимание воли народа. Не столько правила и возможности для участия, сколько эмоциональная приверженность сообществу и его административным представительствам закладывает основу для демократической легитимности. Как следствие, патриотизм и гражданский национализм обеспечивают лояльность системе управления.
Коллективистские подходы к демократической легитимности, основанные на материалистическом мировоззрении, видят легитимность правящего режима в первую очередь в обеспечении экономического процветания и равенства. В коммунистических государствах этот образ мышления привел к подчинению всех социальных подсистем политической системе, поскольку только полный контроль, особенно над экономической системой, позволяет политической системе осуществлять волю народа.
В западных странах после Второй мировой войны размышления о демократической легитимности больше концентрировались на результатах или эффективности демократических режимов. Взаимосвязь между легитимностью и эффективностью политической системы была сформулирована главным образом в такой форме, что легитимность рассматривалась как замена эффективности. В такой перспективе легитимность создает запас доброй воли (диффузная поддержка) и повышает готовность людей мириться с недостатками эффективности (что снижает конкретную поддержку).
В то время как в англосаксонском мире взаимосвязь между законностью и эффективностью была в центре дискуссий, дискурс о законности в Германии традиционно имел другой фокус — взаимосвязь между формой (законностью) и содержанием (моралью) законного правления. Разграничение формы/процедур и нормы/содержания законного правления послужило основой для создания светского и либерального государства и отличия “позитивного” права от теологии и философии. Тем не менее, опыт Германии с бесчеловечным нацистским режимом, который официально основывал свое правление на народном согласии и бюрократических механизмах реализации политики, оживил конституционалистскую традицию дополнения и ограничения формально законного правления материальными ценностями.
Легитимность и эмпирические подходы к ней
Эмпирические подходы подчеркивают субъективный аспект демократической легитимности. Если люди верят, что существующие политические порядки или законы уместны и достойны повиновения, то эти порядки и законы являются законными. Используя опросы и другие эмпирические методы, исследователи пытаются выявить эти субъективно сложившиеся убеждения в демократической легитимности.
Тем не менее, точно измерить это явление непросто, потому что легитимность — это абстрактное понятие. Поэтому она измеряется косвенно, задавая вопрос о политическом доверии или уверенности. Эмпирические исследования в западных странах показывают, что почти во всех развитых демократических странах наблюдается потеря доверия. Но существуют существенные различия в отношении того, к чему относится этот разрыв доверия.
Правящие партии и лидер ы сталкиваются с высокой степенью недоверия, и многим институтам, которые выполняют центральные функции в классических либеральных демократиях, таким как парламент, партии и государственные бюрократии, приходится сталкиваться с низким уровнем доверия. Тем не менее, лишь небольшие меньшинства недовольны или совсем не удовлетворены тем, как функционирует демократия в их стране, и еще меньше людей заявляют о себе в пользу радикальных перемен. Подавляющее большинство по-прежнему придерживается своих демократических систем.
Что такое легитимность
В демократическом обществе легитимность власти подтверждается на свободных выборах.
Положительная оценка власти населением.
Признание власти мировым сообществом.
Легитимность существует в общественном сознании и связана с моральной оценкой. Граждане одобряют или не одобряют власть, исходя из своих представлений о добре и зле, о справедливости и порядочности, высших ценностях.
Что такое легитимная власть
Нормативная структура политической легитимности по версии английского политолога Дэвида Битэма выглядит следующим образом:
Власть соответствует принятым в обществе правилам.
Эти правила оправданы верой, которую разделяют управляемые и управляющие.
Имеются доказательства согласия на существующие отношения общества и власти.
Легитимация, делигитимация и кризис легитимности
Легитимность и легальность: в чем разница
Первоначально слово легитимность означало «законность» и было синонимом легальности. Однако в современной политологии это разные термины:
Легитимность не юридический факт, а социально-психологическое явление. Любая власть, издающая законы и обеспечивающая их выполнение, легальна. Но легитимна только та власть, которую признает население.
Три типа легитимности по Максу Веберу: традиционная, легальная и харизматическая
По Веберу, у политической власти могут быть три источника правомерности: традиция, харизма и рационально-правовая основа.
Традиционная легитимность основана на верности принятым образцам. Стабильность власти опирается на историю и опыт прошлого. Традиционная легитимность часто связана с наследственным типом правления в монархических государствах.
Например, в Саудовской Аравии король имеет право руководить страной, потому что происходит из правящей династии, и жители этого не оспаривают.
Рационально-легальная легитимность опирается на закон и процедуры, которые население признает справедливыми. Подобная легитимность характерна для современных демократических стран, где легитимность подтверждается народным волеизъявлением.
Например, власть президента США основывается на том, что он победил на общенациональных выборах.