что такое моралистические суждения
СУЖДЕНИЯ МОРАЛЬНЫЕ
Полезное
Смотреть что такое «СУЖДЕНИЯ МОРАЛЬНЫЕ» в других словарях:
ЮМА ПРИНЦИП — принцип, утверждающий, что невозможно с помощью одной логики перейти от утверждений со связкой «есть» к утверждениям со связкой «должен». Принцип назван именем Д. Юма, указавшего, что этика постоянно совершает грубую ошибку, полагая, что из… … Философская энциклопедия
ЯЗЫК МОРАЛИ — ЯЗЫК МОРАЛИ грамматические и лексические средства естественного языка, с помощью которых выражаются моральные позиции, требования, рекомендации, оценки, императивы, чувства и т. д. (см. Оценка моральная, Суждения моральные). Базис языка… … Философская энциклопедия
ОЦЕНКА МОРАЛЬНАЯ — ОЦЕНКА МОРАЛЬНАЯ один из видов оценки, акт выявления и обоснования моральной ценности тех или иных феноменов (поступков, намерений и пр.), из которых складывается сознательная человеческая деятельность; суждение (высказывание), выражающее… … Философская энциклопедия
Кант Иммануил — Жизненный путь и сочинения Канта Иммануил Кант родился в Кенигсберге (ныне Калининград) в Восточной Пруссии в 1724 г. Отец был шорником, а мать домохозяйкой, шестеро их детей не дожили до зрелого возраста. Кант всегда вспоминал родителей с… … Западная философия от истоков до наших дней
ЭМОТИВИЗМ — (англ. emotive волнующий, возбуждающий, от лат. emoveo волную, потрясаю) метаэтическая теория, согласно которой главная функция этических (оценочных и императивных) высказываний выражать эмоции говорящего и возбуждать соответствующие чувства и… … Философская энциклопедия
ЭТИКА — 1) наука о морали. Как термин и особая систематизированная дисциплина восходит к Аристотелю. От слова «этос», обозначавшего в гомеровской древности место обитания, а в последующем устойчивую природу к. л. явления, в т.ч. нрав, характер,… … Философская энциклопедия
НЕОПОЗИТИВИЗМ — (греч. neos новый и лат, positivus положительный) одно из осн. направлений в совр. буржуазной теории морали, объединяющее несколько различных течений. Представляет собой попытку применить методологические принципы философии Н. (логического… … Словарь по этике
ЯЗЫК МОРАЛЬНЫЙ — Разрешая моральные проблемы, обосновывая свои нравственные требования, нормы, оценки, доказывая или опровергая те или иные положения при столкновении различных т. зр. по вопросам морали, люди. используют в общем одни и те. же понятия, несмотря на … Словарь по этике
ПЕТРАЖИЦКИЙ — Лев Иосифович [13(25).4,1867, Кол лонтаево Витебской губ., 15.5.1931, Варшава], социолог и правовед, основатель психологич. школы права. По национальности поляк. В 1898 1918 руководил кафедрой энциклопедии и истории философии права в… … Философская энциклопедия
Мораль — (лат. moralis касающийся нравов) один из основных способов нормативной регуляции действий человека в обществе; одна из форм общественного сознания и вид общественных отношений[1]. Мораль охватывает нравственные взгляды и чувства … Википедия
Что такое моралистические суждения
СУЖДЕНИЯ МОРАЛЬНЫЕ
СУЖДЕНИЯ МОРАЛЬНЫЕ – суждения (высказывания), выражающие моральную оценку «X есть добро (зло)» или норму, предписание «Должно (запрещено) (осуществить) X». В естественном языке суждения морали выражаются в разнообразных языковых конструкциях (см. Язык морали), однако все они могут быть сведены к указанным двум формам. Различие этих суждений по логической структуре и модальности послужило источником формирования (в рамках модальной логики) двух дисциплин – логики оценок и логики норм (деонтической логики), исследующих порознь указанные типы суждений. Разделению этих суждений способствовало и то, что для некоторых крупных философско-этических концепций подчеркивание логической или метафизической первичности добра по отношению к долгу (напр., в философии Дж.Э.Мура) либо, наоборот, долга по отношению к добру (напр., у Канта) является принципиально важным. Однако в живом моральном сознании суждения добра и долга легко редуцируются друг к другу, ибо то, что морально одобряется, одновременно воспринимается и как объект морального долга. Логическая структура долженствовательного суждения, строго говоря, не отличается от структуры оценочного: сказать «Должно X» – значит сказать «X является должным», «X есть должное». Поэтому и в этике, и в логике различие этих типов суждений большей частью не акцентируется, и результаты исследования одного из них без особых коррективов распространяются и на другой тип.
Основным направлением исследований моральных суждений в метаэтических (см. Метаэтика) работах является выяснение их специфики относительно внеценностных («фактологических», см. Факт) и ценностных (напр., утилитарных) суждений. Эта специфика разными авторами усматривается либо в особой логической форме моральных суждений, либо в некоторых содержательных особенностях, раскрываемых путем их семантической или прагматической интерпретации, либо и в том и в другом.
Первая попытка разграничить моральные и «фактологические» суждения по их логическому строению была предпринята еще Юмом: он обратил внимание на то, что, в отличие от обычных суждений, в которых имеется связка «есть» («is»), моральные суждения содержат связку «должно» («ought»), и поэтому переход от одного из этих видов суждений к другому логически незаконен или, по крайней мере, нуждается в специальном объяснении (см. Юма принцип). Большинство современных исследователей в качестве важнейшего формального признака, отличающего моральные суждения от фактологических, называют нормативность, под которой обычно понимается некоторое особое (предписательное / запретительное или одобрительное / осудительное) «отношение» к объекту высказывания, – отношение, не сводимое к простой констатации фактов и выражаемое с помощью специальных слов: «должно», «нельзя», «позволительно», «хорошо», «плохо» и т.д. (В модальной логике нормативность высказываний формализована путем введения соответствующих деонтических и аксиологических операторов.) При этом главным предметом споров является вопрос о природе указанного отношения, прежде всего о его объективности или субъективности. В аксиологии и в этике предложено несколько решений этой проблемы. Те теории, которые в философских предпосылках восходят к платонизму (М.Шелер, Дж.Э.Мур и др.), т.е. так или иначе признают существование особого объективного мира ценностей, вообще не. фиксируют какой-либо нормативной специфики ценностных суждений: ценностное отношение не отличается принципиально от познавательного; моральное суждение, напр., трактуется как «знание добра». Философы же кантианской ориентации (Р.М.Хэар, А.Гьюэрт и др.) усматривают объективность ценностных суждений (не всех, а только моральных и – с оговорками – эстетических) в их логической необходимости, аподиктичности. Тем самым моральное долженствование, специфически моральная нормативность, в отличие от других ее видов, предстает как внепсихическая побудительная сила, как категорический императив практического разума. «Морально должное» по существу отождествляется с «логически принудительным»; для разумного индивида непосредственной побудительной силой морального поступка оказывается стремление «избежать логического противоречия». В этом, по мнению современных рационалистов-кантианцев, и заключается роль разума как источника объективности морального требования. Отсюда же проистекает и «категоричность» – безусловность, самодостаточность – морального императива: априорный (и тем самым необходимый) характер суждений разума делает для них излишними всякие внешние «эмпирические» основания. Понимание ценностного отношения как субъективного развивается в основном в рамках психологического подхода; ценностные суждения с этой точки зрения описывают или выражают интересы, аттитюды, эмоции человека, высказывающего эти суждения (прагматизм; эмотивизм; метаэтика). Специфика именно моральной нормативности при этом либо игнорируется (или отрицается), либо получает объяснение через особые феномены психики – чувства морального долга, одобрения, муки совести и пр.
Другой признак, относящийся к логической форме суждений и признаваемый многими исследователями (в основном рационалистического склада) в качестве неотъемлемой черты моральных императивов, – это универсальность, или всеобщность: «Все люди должны поступать так-то»; «Должно вообще поступать так-то». Поскольку очевидно, что моральные суждения нередко являются частными или единичными («Я должен в данной ситуации совершить такой-то конкретный поступок»), тезис универсальности в современной литературе чаще выражают в другой, более точной формулировке: любой, даже единичный по форме, моральный императив в принципе «универсализуем» (Е Хэар), т.е., высказывая его, мы подразумеваем, что он имеет силу для всех людей при данных обстоятельствах. Если некоторый императив не поддается универсализации, то он и не является моральным. С точки же зрения философов-аналитиков (см. Аналитическая философия), придерживающихся «эмпирической» (психологической или социологической) ориентации в объяснении морали, моральные императивы либо вовсе не обладают универсальностью, либо их универсальность (точнее, общезначимость) является не логическим, а «эмпирическим» признаком, т.е. свидетельствует о фактическом принятии моральных императивов всеми людьми (Н.Решер).
В исследовании содержательной специфики моральных суждений сложились два противостоящих друг другу методологических подхода, которые в метаэтической литературе обозначаются терминами «дескриптивизм» и «антидескриптивизм». Согласно дескриптивистской концепции, их формальными признаками можно вообще пренебречь; эти суждения отличаются от любых иных исключительно своим особым содержанием, а не логической структурой или модальностью. Входящие в их состав специальные слова – «добро» и «долг» – отображают некоторые специфические реалии, напр., объективно сущее субстанциальное добро, веления Бога, счастье, «наибольшее благо для наибольшего числа людей», общественный прогресс и пр. Называя некоторые вещи (человеческие качества, поступки) морально добрыми или должными, мы тем самым констатируем наличие в этих вещах свойств, соответствующих понятию добра или долга. Дескриптивистское понимание морали – общая черта большинства традиционных этических учений: натуралистских, супранатуралистских, интуитивистских (см. Интуитивизм), – при всем различии тех дефиниций добра и долга, которые лежат в их основе. Именно в русле дескриптивизма и разворачиваются в основном споры относительно содержательной специфики морали.
Антидескриптивистское течение в метаэтике представлено эмотивизмом (А.Айер, Ч.Стивенсон) и прескриптивизмом (Р.Хэар). Эмотивизм, несмотря на некоторые различия теоретических позиций «радикальных» и «умеренных» его представителей, в целом отрицает какую-либо содержательную определенность моральных суждений, ограничивая их специфику одной только психологической «формой» – эмотивностью. Согласно же концепции Р.Хэара, моральные термины в составе суждений, помимо того что они выражают специфическую нормативность (или прескриптивность), обладают также характерным для них содержанием, значением. Это значение – не предметное, не субстанциальное (ибо моральные слова не описывают никаких реалий), тем не менее оно является достаточно определенным для того, чтобы слова «добрый», «должный», «правильный» и т.п. в моральных спорах означали одно и то же даже в тех случаях, когда они прилагаются к разным предметам.
Моралистические суждения
Один из видов отчуждающего от жизни общения – это использование моралистических суждений, которые подразумевают неправоту или испорченность людей, действующих не в согласии с нашими ценностями. Такие суждения отражены в языке: «Твоя проблема в том, что ты слишком эгоистичен». «Она ленива». «Они полны предрассудков». «Это недопустимо». Обвинения, оскорбления, уничижительные высказывания, ярлыки, критика, сравнения и диагнозы – все это формы суждений.
Суфийский поэт Руми писал:
Есть луг волшебный, что лежит вне круга
Понятий наших о добре и зле.
Ищи его! Там встретим мы друг друга[3].
Однако отчуждающее от жизни общение загоняет нас в ловушку мира представлений о том, что правильно и что неправильно, – в мир суждений. В этом языке много слов, которые классифицируют людей и их действия, а также вводят дихотомию. Когда мы говорим на этом языке, мы судим других и их поведение, раздумывая о том, кто хороший, плохой, нормальный, ненормальный, ответственный, безответственный, умный, невежественный и так далее.
В мире суждений нас прежде всего заботит, «кого как назвать».
Задолго до того, как я успел повзрослеть, я научился общаться безличностным способом, который не требовал от меня открывать, что происходило внутри меня. Сталкиваясь с людьми или поступками, которых я не одобрял, я реагировал с позиции того, что они неправильны. Если преподаватели задавали задания, которых я не хотел делать, я считал их «злыми» или «несправедливыми». «Идиот», – думал я, когда кто-то подрезал меня в потоке машин. Говоря на этом языке, мы мыслим и общаемся с позиции того, что, если другие ведут себя определенным образом, – значит, с ними что-то не так. Иногда мы также думаем о том, что не так с нами, если мы чего-то не понимаем или не реагируем так, как подобает. Наше внимание посвящено классификации, анализу и определению уровней неправильности, а не тому, что нам и другим нужно и чего мы не получаем. Таким образом, если моя девушка хочет больше тепла, чем я ей даю, она – «эмоционально зависимая». Если же я хочу больше тепла, чем дает мне она, то она «холодная и бесчувственная». Если мой коллега уделяет деталям больше внимания, чем я, то он – «придирчивый зануда». Если же я переживаю о деталях больше, чем он, то он «небрежный и безалаберный».
Анализирование других на самом деле выражает наши собственные потребности и ценности.
Я убежден, что любой подобный анализ другого человека – это на самом деле трагическое выражение наших собственных ценностей и потребностей. Они трагичны, потому что, выражая их в этой форме, мы усиливаем защитную реакцию и сопротивление тех самых людей, чье поведение нас тревожит. Или же, если люди действительно соглашаются действовать в соответствии с нашими ценностями, весьма вероятно, что они делают это из страха, чувства вины или стыда, соглашаясь с нашим мнением об их неправильности.
Мы все очень дорого расплачиваемся, когда люди действуют в соответствии с нашими ценностями и потребностями не от чистого сердца, а из страха, чувства вины или стыда. Если люди учитывают наши ценности из-за внешнего или внутреннего принуждения, рано или поздно мы столкнемся с последствиями уменьшения доброй воли. И те люди тоже платят свою эмоциональную цену: они с высокой вероятностью испытывают негодование или снижение самооценки, когда отвечают нашим потребностям из страха, вины или стыда. Более того, каждый раз, когда другие в своем сознании ассоциируют нас с каким-либо из этих чувств, снижается вероятность того, что они в будущем смогут искренне отвечать нашим ожиданием и ценностям.
Классификация и осуждение людей способствуют насилию.
Корень многих (если не всех) случаев насилия – вербального, психологического или физического, будь то в семье, племени или государстве, – это способ мышления, который ищет причину конфликта в неправильности противника. Из этого проистекает неспособность воспринимать себя или других с позиции уязвимости, то есть думать о том, чт? мы можем чувствовать, чего боимся, к чему стремимся, чего нам не хватает и так далее. Мы увидели этот опасный способ мышления во время холодной войны. Наши лидер ы воспринимали СССР как «империю зла», стремившуюся уничтожить американский образ жизни. Советские лидер ы говорили о народе Соединенных Штатов как об «империалистах-угнетателях», которые пытаются всех подчинить себе. Ни одна из сторон не признавала страха, таившегося под этими ярлыками.
Что такое моралистические суждения
МР: Вы говорите о том, как вам тяжело растить здесь детей, и вы хотели бы донести до меня, что вы хотите того же, чего все родители хотят для своих детей, – хорошего образования, возможности играть и расти в нормальной обстановке…
Мужчина: Именно так, нам нужен хотя бы необходимый минимум! Человеческие права – вы, американцы, так это называете? Почему бы кому-то еще из ваших не приехать сюда и не посмотреть, какие человеческие права вы сюда несете?!
МР: Вы хотели бы, чтобы больше людей в Америке узнали об огромных страданиях здесь и внимательнее присмотрелись к последствиям нашей политики?
Наш диалог продолжался. Следующие двадцать минут этот человек выплескивал свою боль, а я пытался в каждом предложении услышать чувства и потребности. Я не высказывал согласия или несогласия. Я принимал его слова – не как нападки, а как подарки от человеческого существа, которое хочет открыть мне душу и поделиться глубокой уязвимостью.
Когда он почувствовал, что его поняли, он смог выслушать мое объяснение причин, по которым я прибыл в лагерь. Спустя час тот самый человек, который называл меня убийцей, пригласил меня к себе домой на ифтар – ужин во время Рамадана.
Общение, которое мешает сопереживанию
Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы.
Изучая вопрос о том, что разобщает нас с нашим естественным состоянием сопереживания, я выделил особые формы языка и коммуникации, которые, на мой взгляд, способствуют насильственному обращению с другими и собой. Говоря об этих формах коммуникации, я использую термин «отчуждающее от жизни общение».
Некоторые способы общения отчуждают нас от нашего естественного состояния сопереживания.
Один из видов отчуждающего от жизни общения – это использование моралистических суждений, которые подразумевают неправоту или испорченность людей, действующих не в согласии с нашими ценностями. Такие суждения отражены в языке: «Твоя проблема в том, что ты слишком эгоистичен». «Она ленива». «Они полны предрассудков». «Это недопустимо». Обвинения, оскорбления, уничижительные высказывания, ярлыки, критика, сравнения и диагнозы – все это формы суждений.
Суфийский поэт Руми писал:
Однако отчуждающее от жизни общение загоняет нас в ловушку мира представлений о том, что правильно и что неправильно, – в мир суждений. В этом языке много слов, которые классифицируют людей и их действия, а также вводят дихотомию. Когда мы говорим на этом языке, мы судим других и их поведение, раздумывая о том, кто хороший, плохой, нормальный, ненормальный, ответственный, безответственный, умный, невежественный и так далее.
В мире суждений нас прежде всего заботит, «кого как назвать».
Задолго до того, как я успел повзрослеть, я научился общаться безличностным способом, который не требовал от меня открывать, что происходило внутри меня. Сталкиваясь с людьми или поступками, которых я не одобрял, я реагировал с позиции того, что они неправильны. Если преподаватели задавали задания, которых я не хотел делать, я считал их «злыми» или «несправедливыми». «Идиот», – думал я, когда кто-то подрезал меня в потоке машин. Говоря на этом языке, мы мыслим и общаемся с позиции того, что, если другие ведут себя определенным образом, – значит, с ними что-то не так. Иногда мы также думаем о том, что не так с нами, если мы чего-то не понимаем или не реагируем так, как подобает. Наше внимание посвящено классификации, анализу и определению уровней неправильности, а не тому, что нам и другим нужно и чего мы не получаем. Таким образом, если моя девушка хочет больше тепла, чем я ей даю, она – «эмоционально зависимая». Если же я хочу больше тепла, чем дает мне она, то она «холодная и бесчувственная». Если мой коллега уделяет деталям больше внимания, чем я, то он – «придирчивый зануда». Если же я переживаю о деталях больше, чем он, то он «небрежный и безалаберный».
Анализирование других на самом деле выражает наши собственные потребности и ценности.
СУЖДЕНИЕ МОРАЛЬНОЕ
Смотреть что такое «СУЖДЕНИЕ МОРАЛЬНОЕ» в других словарях:
Моральное развитие (moral development) — Исслед. М. р. посвящены, в основном, изучению процесса, благодаря к рому индивидуум «интернализует» (усваивает) социально одобряемые нормы, правила и ограничения и начинает ориентироваться на них в своем поведении. Теория и эмпирические исслед.… … Психологическая энциклопедия
Моральное суждение — ♦ (ENG moral judgment) установление того, что правильно или неправильно в спорном вопросе или ситуации, исходя из нек рых норм морали … Вестминстерский словарь теологических терминов
moral judgment — Моральное суждение … Вестминстерский словарь теологических терминов
Кант Иммануил — Жизненный путь и сочинения Канта Иммануил Кант родился в Кенигсберге (ныне Калининград) в Восточной Пруссии в 1724 г. Отец был шорником, а мать домохозяйкой, шестеро их детей не дожили до зрелого возраста. Кант всегда вспоминал родителей с… … Западная философия от истоков до наших дней
ЗЛО — [греч. ἡ κακία, τὸ κακόν, πονηρός, τὸ αἰσχρόν, τὸ φαῦλον; лат. malum], характеристика падшего мира, связанная со способностью разумных существ, одаренных свободой воли, уклоняться от Бога; онтологическая и моральная категория, противоположность… … Православная энциклопедия
КОГЕН — (Cohen) Герман (1842 1918) немецкий философ, основатель и виднейший представитель марбургской школы неокантианства. Основные работы: ‘Теория опыта Канта’ (1885), ‘Обоснование Кантом этики’ (1877), ‘Обоснование Кантом эстетики’ (1889), ‘Логика… … История Философии: Энциклопедия
ЦЕННОСТЬ — отношение между представлением субъекта о том, каким должен быть оцениваемый объект, и самим объектом. Если объект соответствует предъявляемым к нему требованиям (является таким, каким он должен быть), он считается хорошим, или позитивно ценным;… … Философская энциклопедия
Эстетика — составляет особую отрасль философии, занимающуюся красотой и искусством. Самый термин Э. происходит от греческого αίσθετικός, что значит чувственный, и в таком смысле встречается еще у самого основателя науки о прекрасном, Канта, в Критике… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона
ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ — общее, присущее в той или иной мере каждому человеку чувство истины и справедливости, приобретаемое с жизненным опытом. З.с. в основе своей не является знанием. Скорее, это способ отбора знания, то общее освещение, благодаря которому в знании… … Философская энциклопедия
Шопенгауэр Артур — (Schopenha uer) знаменитый немецкий философ; род. 22 февраля 1788 г., умер 21 сентября 1860 г. Его отец был довольно богатый данцигский купец. Желая дать сыну хорошее образование и познакомить его с жизнью, но в то же время отнюдь не мечтая… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона