что такое минные защитники
Смерть из ниоткуда. О минной войне на море. Часть 2
Соединённые Штаты Америки являются страной, которая добилась самых больших успехов в минной войне в прошлом. Никакие успехи немцев на Балтике или англичан где угодно не могут сравниться с американской операцией «Starvation» («Стэрвэйшн», переводится как «Голод»), в ходе которой были заминированы важнейшие для выживания Японии прибрежные акватории. В ходе холодной войны именно американцы отметились массовыми минными постановками в ходе войны во Вьетнаме, они же впервые столкнулись с современными минами в Персидском заливе. Они же первыми применили партизанскую (фактически террористическую) минную войну на море против Никарагуа. У американцев самый морской большой опыт разминирования в современной истории.
В настоящее время именно у США есть не только наиболее полная концепция минной войны, но и необходимые для неё силы и средства, а также подготовленный личный состав, непрерывно совершенствующий свою выучку в ведении минной войны на учениях.
На первый взгляд, решения США компромиссны, так они делают авиационные мины, конструктивно аналогичные авиабомбам, что не совсем оптимально. Но зато это даёт им возможность массово производить как реальные боевые мины, так и практические, для учений, и интенсивно их использовать. Также подобная унификация снижает расходы на вооружённые силы.
Или такой пример, как мино-торпеда CAPTOR. Она атакует только подводные цели. На первый взгляд – странное решение, ведь вражеские подлодки смогут «проскакивать» заграждения в надводном положении. На самом деле, американцы убили толпу зайцев одним выстрелом. Они решили проблему поражения нейтральных судов и кораблей, гражданских судов, свели к нулю риск политически неприемлемых побочных потерь, причём, не изобретая технически сложные системы селекции целей.
Да, они дали надводным кораблям уйти, ну и что? Их палубная авиация вполне в состоянии не дать ходить по поверхности воды никаким кораблям, а под поверхностью могут работать мины. Это тем более важно, что флот их главного врага – наш ВМФ – в основном подводный.
Скрытое минирование с подлодок для них тоже не проблема.
Аналогично хорошо американцы смотрятся при разминировании. На первый взгляд, их подходы более похожи на те, которые считались передовыми в 80-х и 90-х годах этого века, да и тральщиков всего одиннадцать единиц, но не всё так просто.
В наше время, как уже было сказано ранее, «топовым» методом борьбы с минами является комбинация «Искатель мин+одноразовый уничтожитель мин». Такой подход связан с тем, что сейчас часть мин настраивается на конкретные диапазоны физических полей, при засечке которых мина сработает (и физические поля создаваемые необитаемыми подводными аппаратами – НПА – в этот диапазон как правило не входят), а другая часть используется как «защитники» и срабатывает на буквально всё.
В восьмидесятых годах, для нейтрализации мины достаточно было применить СТИУМ – самоходный телеуправляемый искатель-уничтожитель мин, маленький необитаемый подводный аппарат, способный найти мину, используя гидроакустический поиск, и установить на неё небольшой взрывной заряд, который потом, после отхода СТИУМа на безопасное расстояние, подрывал и уничтожал мину.
Минные защитники поставили на этой практике крест. Теперь при попытке СТИУМа нейтрализовать мину-защитник, она просто подрывалась. СТИУМ – дорогой аппарат, куда дороже современного уничтожителя. Этот факт и вызвал рождение современной тактики и техники со всеми её минусами в виде длительности работ по уничтожению мин и огромной цены расходуемых уничтожителей.
Однако, у мин-защитников есть слабое место – так как они реагируют на очень широкий спектр внешних возмущений, их, в теории можно было бы протралить теми же акустическими тралами – если бы тралы могли двигаться сами, без тральщиков. При таком подходе, мины-защитники оказались бы в положении жертв – их уничтожило бы траление, а потом, «основные» мины, неспособные среагировать на подход СТИУМа, легко были бы уничтожены этими аппаратами.
Дорогие одноразовые уничтожители не поднадобились бы.
И вот тут у американцев оказывается козырная карта – тридцать противоминных вертолётов МН-53Е, которые не только несут специальную противоминную ГАС, но ещё и буксируют в полёте трал. Трал, который тянет вертолёт, вполне может протралить защитников, не подвергая риску неизбежной гибели тральщик. Потому, что он буксируется летящим вертолётом, а не тральщиком.
Американцы давно имеют эти машины на вооружении, они использовали подобные вертолёты ещё при тралении Суэца, базируя их на универсальных десантных кораблях, и пока эти машины оправдывали себя полностью.
А когда вертолёты протралили защитников, в дело вступают их НПА — СТИУМы. Вот только, в отличие от других стран, базируются они совсем не только на тральщиках, и не столько на них.
В настоящее время, в США, при наличии пусть и не совсем современных, но вполне адекватных задачам одиннадцати тральщиков класса «Авенджер», реализована программа по развёртыванию экспедиционных противоминных подразделений. Эти подразделения, имеющие на вооружении как катера с гидроакустическим оборудованием, НПА-искатели, СТИУМ,так и одноразовые уничтожители, могут базироваться практически на любых кораблях, а также на берегу. И если в общем одиннадцать тральщиков США не впечатляют количеством, то в целом, количество противоминных подразделений в ВМС весьма велико, а наличие вертолётов с тралами, быстро «выпалывающих» опасные мины – защитники, даёт потом этим подразделениям возможность действовать свободно. Они могут размещаться и на десантных кораблях, и на плавучих экспедиционных базах, и в портах, где требуется очистка от мин, на кораблях Береговой охраны, да и просто на боевых кораблях.
Одной из задач программы LCS была борьба с минами. В рамках создания противоминного «модуля» для этих кораблей, были развёрнуты работы по проекту RMMV — Remote Multi-Mission Vehicle. Этот подводный дрон, по замыслу создателей из Локхид Мартин, должен был быть ключевым противоминным средством для LCS, хотя начинали его проектировать ещё для эсминцев класса «Спрюэнс».
Проект, однако, провалился, но зато «получились» другие важные подсистемы — Airborne Laser Mine Detection System (ALMDS), то есть воздушная лазерная система обнаружения мин, и Airborne Mine Neutralization System (AMNS), в переводе – воздушная система нейтрализации мин. Обе устанавливаются на вертолёты MH-60S.
Перавя из них, созданная Northrop Grumman, это лазерный излучатель, подсветка которого позволяет специальной оптической системе обнаружить мины на небольшой глубине сквозь толщу воды.
Вторая, от Raytheon, это пара дистанционно управляемых с вертолёта одноразовых уничтожителей, сбрасываемых в воду с вертолёта.
Лазерную систему американцы уже применяли в Бахрейне, во время шиитских беспорядков в этой стране, для того, чтобы исключить постановки шиитами или иранцами мин различного типа. На небольших глубинах эта система вполне себя оправдывает.
В настоящий момент, у американского ВПК что называется «в работе» множество других проектов, касающихся разминирования. Например, НПА «Knifefish» (Рыба-нож) – искатель мин, способный не только находить мины, но и распознавать и классифицировать их. Предполагается, что эта система заменит дельфинов, которых американцы ранее массово применяли для поиска мин (и весьма успешно).
Никуда не исчезли и команды специально натренированных водолазов, обученных нейтрализовывать «простые» мины, например устаревшие якорные с контактными взрывателями. Используют этих водолазов и в ходе спецопераций. Так, например, в 60-х американцам удалось похитить во время учений ВМФ СССР новейшую мину- торпеду.
Последний штрих к американскому подходу – размещение полноценного отсека с противоминным оборудованием прямо на боевых корблях. Так, например, на эсминце УРО «Бэйнбридж», оборудован закрытый отсек для НПА, кран для его спуска на воду, и всё оборудование, необходимое для того, чтобы эсминец был способен самостоятельно бороться с минами где угодно в мире. Заменой тральщику или специально обученной противоминной команде это не является, но зато эсминец оказывается вполне способен обеспечить самому себе проход через мины. Пока проект оснащения эсминцев противоминным оборудованием несколько буксует – RMMV больше не актуален, и, по видимому, американцы возьмут небольшую паузу для пересмотра концепции. Но в ближайшем будущем проект обязательно ждёт «рестарт».
В целом американцы обладают необходимой техникой, знаниями и опытом для того, чтобы обеспечить не просто разминирование гаваней, а то самое быстрое разминирование, когда, например, минные заграждения препятствуют выводу кораблей из под удара, и счёт идёт на часы. Для таких действий в небольших масштабах у них всё уже есть.
В больших масштабах, когда противник выставил сотни мин в ходе, например, рейда группы подлодок или удара с воздуха, причём в нескольких базах одновременно, американцы быстро действовать не смогут. Однако их отличие от всех прочих в том, что им для обретения такой возможности не надо ничего изобретать или создавать с нуля – им надо просто нарастить численность своих сил, что, в общем, не сложно, и может быть сделано заранее.
Перечислим актуальные на сегодня американские «слагаемые успеха» в минной войне.
1. Опыт и подготовка.
2. Наличие средства скоростного разминирования, фактически «пробоя» минных полей – буксируемых вертолётами тралов. Эти тралы дают возможность ликвидировать мины-защитники и свести всю задачу разминирования к спокойному поиску мин необитаемыми подводными аппаратами – НПА, с последующим их уничтожением.
3. Наличие противоминных подразделений, имеющих в наличии различные НПА для поиска и уничтожения мин, которые могут базироваться со своими катерами на любом корабле и в любом порту, придаваться десантным силами и т.д. Их могут перебрасывать по воздуху, так как они используют небольшие катера вместо тральщиков.
4. Наличие системы быстрого обнаружения мин – гидроакустических станций на вертолётах и катерах, лазерных систем на вертолётах.
5. Размещение непосредственно на боевых кораблях постоянных противоминных подразделений, техники и оборудования для борьбы с минами.
6. Наличие одиннадцати вполне эффективных тральщиков. Это количество выглядит просто смешно для такой страны как США, если не знать, что это только вершина айсберга.
И, конечно, в США продолжаются работы над новыми НПА, безэкипажными катерами, уничтожителями, отрабатываются новые методы связи с подводными аппаратами, интеграция их в сети тактического управления.
Идут и другие работы – например, изучение возможности применения суперкавитирующих артиллерийских снарядов против подводных объектов. Такие боеприпасы позволяют вести огонь их пушек по торпедам, и да, по минам. А вместе с вертолётными системами обнаружения этих мин, как лазерными, так и гидроакустическими, такое решение в перспективе может дать возможность просто расстрелять минное поле, не мудрствуя лукаво.
Некуда не делись работы над противоминным «модулем» для кораблей LCS. Хотя пока американцам особо нечем похвастать, но это пока.
По-прежнему в строю традиционные средства разминирования, те же подрывные заряды и шнуры.
В целом стоит признать, что хотя развитие противоминных сил США в настоящее время отдаёт некоей бессистемностью, но эти силы в целом есть, они могут выполнять задачи по предназначению, они многочисленны, они хорошо подготовлены, и, что самое важное, каким бы хаотическим их развитие не было, а оно идёт.
И это на сегодня – единственный такой пример в мире.
Отдельно стоит упомянуть факт стойкости американских кораблей к подрывам. Как известно, каждый новый корабль ВМС США испытывают на прочность к подрывам – проще говоря, взрывают рядом с кораблём мощный заряд взрывчатого вещества. В интернете полно фотографий с таких испытаний.
Это следствие того, что командование ВМС США придаёт огромное значение живучести боевых кораблей.
В 1991 году крейсер класса «Тикондерога» «Принстон» подорвался сразу на двух иракских донных минах «Манта». Корабль потерял ход, и получил обширные повреждения, однако сохранил плавучесть и был позже отремонтирован. Тогда же на мине подорвался десантный вертолётоносец «Триполи». Корабль сохранил ход и боеспособность, но утратил возможность использовать авиацию из-за утечки авиатоплива. Эти факты говорят том, что противоминная стойкость у американских кораблей вполне на высоте.
И всё это тоже плюс в минной войне.
Но, как говорилось, полностью уроки Второй мировой и то, что из них следует, никто полностью не учитывает. И у США на противоминном поле есть серьёзные уязвимости. Так, ветераны противоминных сил отмечают, что не существует единого подхода ни к тактике противоминных действий, ни к их доктринам, нет единого центра, отвечающего за минную войну, у офицеров ВМС, нацеленных на ведение противоминных операций, проблемы с карьерой, и вообще, надо бы иметь больше противоминных сил.
Несмотря на то, что у США ситуация с противоминным обеспечением куда лучше, чем у подавляющего большинства других стран, эта критика отчасти справедлива, и это даёт определённые шансы противникам США, как государственным, так и иррегулярным.
Смерть из ниоткуда. О минной войне на море. Часть 1
Опыт прошлого ценен только тогда, когда изучен и правильно понят. Забытые же уроки прошлого обязательно будут повторены. Это как никогда верно для военного строительства и подготовки к войне, и не зря военные тщательно изучают сражения прошлого.
Это, безусловно, касается и военно-морских сил.
Есть, однако, один исторический урок, который полностью игнорируется практически во всех странах, которым этот урок когда-то был преподан, да и теми, кто его преподавал, тоже игнорируется. Речь идёт о морских минах и том разрушительном воздействии, которое они могут оказать на любой из флотов мира, будучи правильно и массово применёнными.
Как же было на самом деле?
Мы помним, как немецкими минами был перекрыт Финский залив, и как Балтфлот надолго был заперт в своих гаванях, помним, как гибли подлодки при попытках прорваться через мины и сети, выставленные противником. Помним, сколько кораблей погибло при эвакуации Таллинна и Ханко. Казалось бы, всё очевидно, но в России минная война «не в почёте», как и противоминное обеспечение. Об этом несколько позже, а пока посмотрим, как выглядит западный исторический опыт.
Вот, что, например, в нём указывается относительно результативности минных постановок с воздуха:
Автор приводит неизвестный у нас пример : Кригсмарине вынуждено было задействовать на разминировании 40% личного состава! Это не могло не оказать эффекта на исход войны на море. Что интересно, автор, приводя статистику по немецкому тоннажу, уничтоженному нашими вооружёнными силами, отводит минам 25%. Эти данные стоит проверить, конечно, но порядок цифр выглядит реалистично.
Глава « Aerial Mining Bottles Up the Home Islands» (примерно – «Воздушное минирование запирает японские острова») заслуживала бы того, чтобы привести её полностью, но формат статьи такого не предусматривает, поэтому, приведём выжимку.
С конца 1944-го года союзники провели кампанию по минированию акваторий, важных для снабжения японских островов, включая прибрежные. Было выставлено с воздуха 21389 мин, из которых 57% выставили бомбардировщики B-29 Superfortress.
Согласно данным автора, результатом этой короткой кампании по минированию, стало потопление 484 судов, разрушение до невозможности восстановления ещё 138 и 338 были серьёзно повреждены. Общий тоннаж составил 2 027 516 тонн, включая 1 028 563 тонны потерянных полностью и безвозвратно. Это, в общем, около 10,5 процентов всего, что потеряла на море Япония за всю войну по данным JANAC – специальной комиссии ОКНШ по оценке результатов войны. А ведь кампания по постановкам мин продолжалась всего несколько месяцев!
А если бы американцы сразу, с 1941-го года прибегли бы к таким операциям? Если бы они использовали для ночных налётов с минами на прибрежные акватории гидросамолёты, которые, опираясь на корабли-тендеры, вполне могли бы «достать» Японию? Что если бы кампания по постановке мин заняла бы пару лет? Сколько бы продержадась Япония, учитывая то, что десятимесячные рейды союзников на минирование, полностью парализовали японское судоходство? Настолько, что 86% всех судоремонтных мощностей простаивали, блокированные минами от доставки на них повреждённых кораблей?
При этом всём надо понимать, что тогдашние мины были очень сильно проще и дешевле торпед. Фактически, речь шла о «дешёвой победе» — будь американцы пошустрее с минированием, война могла бы закончиться раньше. Японцев просто уморили бы.
Перенесёмся в несколько более поздний исторический период – в начало 80-х годов, на «пик» холодной войны.
Планируя войну на море с СССР, американцы, помня (тогда) о своём опыте с Японией, предполагали провести высокоинтенсивное «наступательное минирование», силами тактической авиации, бомбардировщиков В-52 Stratofortress, и патрульных самолётов Р-3 Orion, а также подлодок. Последние, пользуясь скрытностью, должны были заминировать советские порты на Белом море и Камчатке, отчасти в Баренцевом море. Авиация взяла бы на себя удалённые от советских берегов районы.
На этой страничке из сборника, посвящённого «Морской стратегии» США в 80-х, выпущенного Военно-морским колледжем в Ньюпорте, видно, где США планировали осуществить минирование, и каким количеством мин располагали союзники США.
Нетрудно увидеть, что оно было огромным. И надо понимать, что это были совсем не такие мины, которыми блокировали Японию. У такой мины как CAPTOR зона поражения составляет 1000 метров – именно в таком «поле» мина может засечь подлодку и выпустить из привязного контейнера противолодочную торпеду.
Фактически, реализуйся этот план, мины на время стали бы фактором планетарного масштаба.
В 1984 году ЦРУ США развязало террористическую войну против Никарагуа, и, помимо действий «Контрас» на земле, американцы выполнили минирование гаваней и прибрежных акваторий, что привело к подрывам множества гражданских судов и нанесло бы экономике Никарагуа огромный урон, если бы не помощь СССР. При этом американцы использовали кустарные мины, устанавливаемые с катеров «Контрас» и обошлась им эта операция в совершенно смешные деньги. Вложения оказались мизерными, эффективность — огромной.
Что ещё говорит нам исторический опыт?
Например то, что длительность траления может быть очень большой. Так, ВМФ СССР в 1974 году потратил на разминирование Суэцкого залива 6 тысяч часов непрерывного траления.
США и НАТО расчищали Суэцкий канал от мин 14 месяцев. Во время разминирования китайцами гавани Хайфон в 1972-м году, отряд из 16 тральщиков и судов обеспечения, укомплектованный лучшими китайскими специалистами, только на пробивание коридора их Хайфона в море потратил три месяца, с 25 августа по 25 ноября 1972-го. В дальнейшем работы по тралению продолжались до середины января 1973-го года. И это при том, что масштабы американского минирования были ограничены.
Встаёт вопрос: как было бы проведено экстренное разминирование, если бы надо было срочно вывести из гавани подлодки, например? Увы, но ответ – никак. Теми методами, по крайней мере.
Ещё? Ещё мы знаем, что при проведении наступательной операции, минирование проводится заранее. Это очень важный момент – если спросить кого угодно, когда началась война Германии с СССР, то большинство скажет, что 22 июня 1941 года, примерно в 3.30 ночи, с авиаударов люфтваффе.
А на самом деле она началась поздним вечером 21 июня на Балтике, с постановки мин.
Кратко обобщим исторический опыт.
2. Основным средством постановки мин является авиация. Количество кораблей, подорвавшихся на выставленных с воздуха минах превышает таковое же количество, но на минах с подлодок в сотни раз – на два порядка. Об этом говорят, например, американские данные (тот же JANAC).
3. Подлодки способны осуществить скрытное и точечное минирование в охраняемой противником зоне, в том числе в его тер.водах.
4. Траление мин требует огромного времени, от месяцев, до лет. При этом не существует способа его ускорить. Пока, по крайней мере.
5. При ведении агрессивной наступательной войны, противник прибегнет к «наступательному минированию» и выставит мины заранее, до начала боевых действий.
Теперь перенесёмся в наши дни.
Мины устанавливаются с надводных кораблей и катеров, подлодок и самолётов.
Примером современной авиационной мины является американская система «Квикстрайк» — планирующие по воздуху мины со спутниковым наведением. Будучи сброшенными с носителя – боевого самолёта, эти мины пролетают несколько десятков километров с использованием складных крыльев и рулевой системы, аналогичным тем, которые имеют бомбы JDAM, и потом падают в воду в заданной точке. Такой способ позволяет во-первых уберечь самолёт-носитель от огня ПВО, а во-вторых, положить мины точно «по схеме» — будучи управляемыми, они упадут на воду, точно повторив своими точками касания воды нужную «карту» закладываемого минного поля.
При этом тралению «по старинке», когда над миной проходит тральщик, а потом её «зацепляет» (или физически – подрубанием минрепа, или своими физическими полями – акустическим или электромагнитным) один из тралов, погруженный в воду, современные мины уже не поддаются. Мина, скорее всего, просто взорвётся под тральщиком, уничтожив его, несмотря на принятые меры по снижению его собственных физических полей (неметаллический корпус, размагниченный двигатель, сниженная шумность и т.д.). Тоже самое произойдёт при попытке водолазов обезвредить мины вручную из-под воды – мина среагирует на это. Как вариант, на это может среагировать какой-нибудь минный защитник – тоже мина, но предназначенная для предотвращения разминирования «обычной» мины.
Сегодня с минами борются следующим образом – тральщик «сканирует» подводную среду и дно с помощью ГАС. При обнаружении подозрительного объекта под водой, а нему подводится непилотируемый подводный аппарат, управляемый по оптико-волоконному кабелю с тральщика. Опознав мину, экипаж тральщика направляет к ней другой аппарат – более простой. Это минный уничтожитель, аппарат, который подрывает мину и гибнет. Надо сказать, что они очень немало стоят.
Корабли, имеющие такие возможности плюсом к «традиционным» минным тралам, сегодня называются тральщики-искатели мин – ТЩИМ.
Альтернативным вариантом является размещение систем поиска на корабле, который вообще тральщиком не является.
Современным трендом является использование ещё одного «звена» в противоминной борьбе – безэкипажного катера (БЭК). Такой дистанционно управляемый катер, оснащённый ГАС и управляемый с тральщика, «берёт риски на себя» и помогает убрать людей из опасной зоны.
Процесс поиска и уничтожения современных мин максимально доходчиво показан вот в этом видео:
Так вот, парадокс современности в том, что всё это стоит очень, очень дорого. В мире нет ни одной страны, которая могла бы позволить себе тральные силы, адекватные минной угрозе от вероятного противника.
С ВМФ России, к сожалению, всё понятно. Если предположить, что противоминный комплекс «Маёвка» и ГАС «Ливадия» на тральщике-искателе проекта 02668 «Вице-адмирал Захарьин» не находятся в ремонте, а стоят на корабле и функционируют, а экипаж обучен ими пользоваться, то можно смело констатировать, что один тральщик у России есть.
Не совсем современный, и без БЭКа, но, по крайней мере, способный справиться с задачами по поиску мин.
Впрочем, катастрофические провалы на ровном месте уже давно являются для отечественного ВМФ нормальным явлением, так что удивляться не будем.
Однако, в других ВМС дела обстоят не лучше – в мире просто нет страны с адекватными тральными силами. Нет ни одной страны, где было бы хотя бы двадцать современных тральщиков. Более того, нет ни одной страны, где всерьёз бы задали себе вопрос: «а что мы будем делать, если на пути окажутся не десятки, а тысячи мин»? Нет ни одной страны, где хоть кто-то просчитал бы экономику минной войны и пришёл к логичному выводу, что наделать в нужном количестве одноразовых уничтожителей не получится. Современные тральщики не несут и десятка уничтожителей – эти устройства слишком дорогие.
Все готовы ставить мины и имеют их запасы, но никто не готов потом с ними бороться. В настоящее время все работы по противоминной тематике идут вокруг связки БЭК-НПА для поиска мин-уничтожителей. О том, как уничтожать минные поля БЫСТРО или быстро их проходить, почти никто не думает. Почти.