что такое метаморфоз у человека
МЕТАМОРФОЗ
Полезное
Смотреть что такое «МЕТАМОРФОЗ» в других словарях:
метаморфоз — метаморфоз … Орфографический словарь-справочник
метаморфоз — а, м., МЕТАМОРФОЗА ы, ж. métamorphose f. <, лат., гр. metamorphosis превращение. Превращение, переход из одной формы в другую, сопровождающийся приобретением нового внешнего вида или функции. БАС 1. История слова должна воспроизводить все… … Исторический словарь галлицизмов русского языка
метаморфоз — метаморфоз, м. и метаморфоза, ж. В научной речи «видоизменение, переход в другую форму развития» метаморфоз. Метаморфоз гусеницы в бабочку. Метаморфоз горных пород. В знач. «полная, совершенная перемена, изменение» метаморфоза. С ним произошла… … Словарь трудностей произношения и ударения в современном русском языке
МЕТАМОРФОЗ — МЕТАМОРФОЗ, глубокое преобразование формы или структуры в течение развития различных организмов, в процессе которого личинка превращается во взрослую особь, например, превращение гусеницы в бабочку или головастика в лягушку. Иногда это… … Научно-технический энциклопедический словарь
МЕТАМОРФОЗ — МЕТАМОРФОЗ, метаморфоза, муж. (научн.). То же, что метаморфоза в 1 знач. Метаморфоз насекомых. Метаморфоз товара (последовательные изменения общественной формы товара в процессе товарообмена, в процессе передвижения товара из рук производителей в … Толковый словарь Ушакова
МЕТАМОРФОЗ — (греч. metamorphosis). В зоол. обознач. ряд изменений, которым подвергаются по выходе из яйца животные, оставляющие яйцевые оболочки в стадии, резко отличающейся от взрослого животного. Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка.… … Словарь иностранных слов русского языка
метаморфоз — у растений: 1 колючки побегового происхождения у боярышника; 2 филлокладии (стеблевой метаморфоз у иглицы); 3 разные фазы (а, б, в) метаморфоза соцветия в усики у винограда; 4 клубни корневого происхождения у георгины … Сельское хозяйство. Большой энциклопедический словарь
МЕТАМОРФОЗ — (отгреч. meta ^после и тпог phe наружность, форма, вид), смена внешнего вида и строения животного в послезародышевом развитии до достижения им половозрелого состояния; называется иначе превращением или непрямым развитием (метаболия). У животных с … Большая медицинская энциклопедия
МЕТАМОРФОЗ — (от греческого metamorphosis превращение), 1) у животных глубокие преобразования строения организма в ходе превращения личинки во взрослую особь (например, у насекомых, земноводных, некоторых рыб). 2) У растений преобразования основных органов… … Современная энциклопедия
МЕТАМОРФОЗ — (от греч. metamorphosis превращение) 1) у растений видоизменения основных органов (корня, стебля, листа, цветка) в связи с изменением функции.2) У животных глубокое преобразование организма в период постэмбрионального развития (напр., превращение … Большой Энциклопедический словарь
Метаморфоз (Преображение)
Мистический метаморфоз человека в христианстве есть не простое возвращение в первоначальное естественное состояние, а переход в сверхъестество, т. е. заключается в глубоких изменениях всей человеческой природы. Простой переход в первоначальное естество означал бы то, что цель творения не достигнута, и тогда переход всего бытия в небытие был бы необходимым логическим следствием. Но всякое небытие заключает в себе потенцию бытия, как и всякое бытие заключает в себе потенцию небытия, и эта бесконечная игра бытия и небытия лежит в основе дурной бесконечности индуизма. Древняя мысль, еще живущая в индуизме, не могла вырваться из этого порочного круга бытия-небытия, так как она знала только эволюцию и инволюцию духа, простое перемещение духа в материю и обратно, без духовного обогащения материи и без метаморфоза духа в Божественном Логосе и Духе. Переход творения в сверхъестество во главе с человеком, духовное обогащение творения, полагает конец дурной бесконечности, так кале метаморфированное творение остается жить вечно и нет перехода в небытие.
Метаморфоз ума
Мы начинаем изложение процесса метаморфоза с мистического метаморфоза человеческого ума в религиозной жизни и в умном делании ввиду того исключительного положения, которое занимает ум в христианской теории и практике. Григорий Богослов говорит:
Антоний Великий говорит о значении ума для тримерии:
Религиозный ум не отвергает умозрения и философствования, но ставит им другие цели. Григорий Богослов говорит:
Истинная философия должна, по Григорию Богослову, привести не только к мудрости, но и к Любви и сделать нас «сынами и друзьями Божьими».
Ум стоит на страже естества всей тримерии и призван осуществлять и охранять иерархию, гармонию, симфонию и координацию. Авва Талассий говорит:
Как сила божественная, ум является творческой силой. Никита Стифат говорит:
«Ум, имеющий в себе нечто божественное и небесное и преобладающий не только над телом человека, но над всею природою, есть божественный огонь» 661 («Душа человеческая»).
Божественная природа ума известна и неоплатоникам. Плотин 662 говорит: «Мы частью самих себя касаемся Бога, соединяясь с Ним, когда обращаемся к Нему. Интеллект есть отец души и делает душу божественной. Интеллект – это 2-я Ипостась, созерцает Единое, так как имеет в нем необходимость. Душа есть слово и акт интеллекта, как интеллект – Слово и акт Единого. Но душа есть слово темное, будучи образом Интеллекта, она должна созерцать
Интеллект, как сам Интеллект созерцает Единое. Нет ничего посредствующего между Единым и ним, как между этим и душою. Интеллект есть образ Единого, произведен Им, имеет природу отца. Но Единое не есть разум. Душа и Интеллект в тех же отношениях, что материя и форма».
Поэтому и в древнецерковной антропологии и в неоплатонизме строго различается духовный ум и ум душевный. Иосиф Бриенский говорит:
По основному закону духа ум человека делается тем, с чем он связан в чувственном созерцании и мышлении и на что он обращен. Направленный на мир и вещи, он делается мирским к вещественным. Освобождение ума начинается с интроверсии и требует некоторого, хотя бы частичного, отрешения от мира. Исаак Сирин говорит:
Обновленный ум возвращается к естественной своей деятельности, которая, по Максиму Исповеднику, заключается в следующем:
Но только в сердце ум вновь собирает все то, что потерял он в мирском делании. Подлинная интроверсия заключается в направлении ума в сердце в умной медитации. Только в сердце ум находит Бога как объект созерцания, как свой Источник и свое Отечество, находит свой потерянный духовный образ.
Ум должен чувствовать своим собственным духовным чувством. Иосиф Бриенский говорит:
«Духовный ум, без сомнения, присвояет себе и духовное чувство, чтобы не переставали мы искать сего чувства, в нас ли оно, или еще не в нас. А когда обнаружится оно, тогда внешние чувства прекратят свойственные им действия».
О действии этой любви внутрисердечной на ум говорит Каллист Катафигиот:
Таким образом, в умной медитации ум обретает не только свою софийность, но и свою утерянную в тысячелетиях агапичность. Агапичность ума, самой Софии и знания – одна из главных особенностей христианского гнозиса. Любовь становится великою гностическою и синтетическою силою. Кроме любви, ум находит в сердце столь необходимое ему и утерянное в эктопии и экстраверсии сердечное тепло. Согревание и просветление ума в умносердечном делании вновь приводит ум в первоначальное божественное состояние с помощью благодати:
В этом состоянии ум достигает мистического единения. Каллист Катафигиот говорит:
Сила ума обнаруживается полностью в процессе интеграции и триадизации всей тримерии, и там где ап. Павел говорит об «обновлении ума», он прибавляет:
«Преобразуйтесь обновлением ума вашего, чтобы вам познавать, что есть воля Божья» ( Рим. 12, 2 ). Сила ума проявляется в 1) интуиции, 2) синтезе, 3) созерцании и 4) молитвенной интенции.
Синтез есть проявление упрощения и унификации ума, и чем полнее упрощение ума, тем совершеннее синтез. Максим Исповедник говорит:
Только созерцательный ум проникает в сокровенный эзотерический смысл Писания, открывая искусственный покров сказаний, притч и символов. Подлинное созерцание доступно только просветленному уму, и об этом говорит Максим:
Факторами, тормозящими созерцательную силу ума, являются: 1) Внешняя чувственность, которая должна быть полностью подавлена в концентрации ума. 2) Страстные помыслы, которые отпечатлевают ум. 3) Фантазия, которая обладает такою энграфирующей силою, что является главным орудием в руках внешней и внутренней демонской силы, отпечатлевающей ум человека страстными образами. 4) Образное созерцание – в эйдетической медитации.
Большая или меньшая примесь фантазии в созерцании указывает на слабость или бессилие созерцающего ума. Если ум фантазирует, то он еще не готов к созерцанию. Поэтому древнецерковные аскеты предостерегают от преждевременности созерцания, чтобы не впасть в фантазию. Примесь фантазии придает созерцанию душевный характер. Поэтому Исаак, Каллист и Игнатий и др. говорят о фантастическом и мечтательном созерцании, имеющем характер бесовского созерцания, благодаря вмешательству демонской силы через фантазию. Григорий Синайский говорит:
Единственным кетаморфирующим фактором, не отпечатляющим ум, является созерцание Единого; с Него начинается и Им кончается древнецерковное умномедитативное созерцание. Максим Исповедник говорит:
Безобразность ума является основным требованием умной медитации:
Достигается преодоление Intellectus materialis: преодоление физического сознания и метаморфоз сознания. Ум освобождается от всех категорий логического мышления, от пространственно-временно-причинной ограниченности, от кошмара кантовского феноменализма и идеал-иллюзионизма «Als ob», от фикционизма Vaihingera, от духовной аберрации адвайты и солипсизма, от престидижитаторской способности Брамы в виде Майи.
Метаморфоз ума и всей тримерии лежит в основе всех мистических процессов, состояний и переживаний, возникающих в умном Иисусовом делании, как: 1) созерцание, 2) мистическое единение (unio mystica), 3) знание, 4) тайноведение, 5) исихия (покой), 6) блаженство, 7) преображение, 8) уподобление Богу и усыновление, 9) обожение, 10) просветление, 11) экстаз и 12) теургия.
Эти состояния являются плодом умной медитации. Вершиною метаморфоза ума является «ум Христов», о котором говорит ап. Павел: «Мы же ум Христов имеем» ( 1Кор. 2, 16 ).
Ум Христов есть духовный, метаморфированный человеческий ум, достигший соединения с внутренним Логосом-Христом и ставший умом богочеловеческим.
Метаморфоз сердца
Процессы интеграции, триадизации, иерархии и гармонии тримерии, мистически совершающиеся в сердце как центре человеческого существа, ведут к глубоким изменениям самого сердца, составляющим в своей совокупности метаморфоз сердца.
Катастатическое сердце характеризуется следующими чертами: 1) гордость и высокоумие сердца, 2) твердость, черствость сердца, 3) лукавость сердца, 4) лживость сердца, 5) сластолюбие сердца.
Гордость и высокоумие сердца характерны для рационализированного сердца, для манасизма, для адептов спекулятивной мистики, «эзотерической философии», для еретизма, сектанства и всякого рода спиритуалистической или иной псевдодуховности.
«Эзотерики», теософы и синкретисты не только полагают, что они понимают Писание, но считают себя монополистами в понимании Писания.
Сердце твердеет и черствеет в гедонизме, в гедопатии, в мирском делании, в делании греха и зла. Марк П. говорит:
Древний дохристианский мир окаменел сердцем, и в предрешении грядущей метаморфозы сердца Господь говорит через пророка:
«Сердце новое дам вам, и возьму из плоти вашей сердце каменное, и дам вам сердце плотяное» (Иезек. 36, 26). На этом новом плотяном сердце написана, по ап. Павлу, новая заповедь Христова ( 2Кор. 3, 2–3 ).
«Лукавое сердце плоть делает опорою своею» (Иерем. 17, 5–9).
Это – один из аспектов лукавого сердца. Другой его аспект – приверженность змею и его мудрости, восприимчивость к «лукавым догматам Сатаны», по Диадоху. Лукавое сердце питается ложью сердца, о которой пророк говорит:
«Они (лжепророки) обманывают вас, рассказывают мечты сердца своего, обман сердца своего» (Иерем. 23, 16 и 26).
Мечты и обман сердца лжепророков лежат в основе мифомании и мифологизма, сыгравших столь роковую роль в разложении религиозного сознания народов.
Центральным пунктом сердечного катастасиса стало страстное или сладостолюбивое сердце, привязанное к «греховной сладости мира».
Катастатическое сердце стало главным седалищем греха и зла внутри человека, и это зло, экфорируясь, проявляется в виде внешнего зла. Если мы вспомним еще об интроэкции в человека внешнего интеллигибельного зла в виде демонских змеиных сущностей в момент падения, то вопрос о внутреннем зле в сердце встает во всей своей остроте. В Евангелии говорится:
«От сердца исходят злые помышления: убийство, прелюбодеяния, воровство, лжесвидетельство, хуления» (Матв. 15, 19).
Перед религиозной аскезой и перед религиозною жизнью вообще встает задача сокрушения сердца. Марк П. говорит:
Человеческая жизнь есть сокрушение сердца в виде страданий, бедствий и болезней, но это достигает цели только при сознательном отношении к страданиям, при принятии его, а не в бегстве от него. «Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать», говорит Пушкин. «Жить-мыслить» это один аспект жизни. Жить-страдать – это другой. Есть и третий аспект жизни carpe rlicmn – «остановись мгновение». Когда после падения чувство души, тимос, раздвоился на два чувства: удовольствие и страдание, то весь мир устремился к наслаждению, грубочувственому или художественному. Земля переполнилась до краев наслаждением и страстью. Нужен был противовес в виде страдания. Кто мог дать этот противовес, кто мог заключить в себе всю полноту страдания во всей глубине и силе? Только Богочеловек Христос.
В Голгофе дана наивысшая точка «жизни-страдания». В Голгофе страдание исчерпано до дна. Как Жизнедавец, как источник Жизни вообще, Христос дал в Голгофе наивысшее и глубочайшее проявление страдания. Нигде и никогда во всемирной истории не было дано столько страдания, кале в Голгофе, и дело не в личных физических муках Сына Человеческого, а в моральных муках Спасителя за падшее человечество. Именно здесь всемирная история достигла своего кульминационного пункта. Всю мировую драму, всю драму человечества Христос сосредоточил в Себе. Через узкие и страшные ворота Голгофы прошло не только все прошлое Антропоса и Космоса, но и все будущее, все грядущие тысячелетия до скончания мира. Много тайн и много загадок еще скрыто в Голгофе, но и много тайн было открыто, в том числе и тайна Логоса. В Голгофе дан весь тонус земной катастатической жизни с центральным ядром пробуждающегося сверхъестества. Подлинно жить на этой земле значит страдать. К такой жизни и призывал Христос. «Возьми крест свой и иди за Мною».
Антипод Христа сосредоточил в себе другой полюс земной жизни – наслаждение. Василий Великий говорит:
«Не говори, что хорош закон, но грех приятен; наслаждение есть крючок дьявола, влекущий к гибели».
Гёте переводит своего героя, Фауста, в астральный мир, где чувственные наслаждения доступны в еще большей мере, чем на земле. Большего гедонизма, чем в «Вальпургиевой ночи», еще никто в мировой литературе не дал. Гёте показал не только сатанинский аспект наслаждения, но гениально показал христианский аспект страдания.
Сердце стало главным сосудом наслаждения, а мозг – его главным орудием. Высшая культура сердца в христианстве невозможна без Голгофы сердца в виде сокрушения.
Метаморфоз сердца под воздействием умной молитвы заключается в 1) элиминации латентного зла во всех его проявлениях, 2) прекращении ассоциативной деятельности сердца в сторону Противоестества, в виде страстей, 3) раскрытии латентного добра сердца, 4) творческой синтетической деятельности в сторону естества, процессах интеграции, триадизации, иерархии и гармонии, 5) пробуждении божественного сверхестества.
Процессы интеграции, триадизации и др. протекают в сердце и служат признаками совершающегося метаморфоза сердца.
В сердце находятся две замкнутых системы: добра и зла. Умная молитва разбивает крепость и твердыню дьявола, частью уничтожает зло в самом его корне, частью изгоняет его вон. Аскетические писатели говорят, что ум, войдя в сердце с Иисусовой молитвой, видит свой покинутый дом в сердце занятым чуждыми силами, нечистым и оскверненным, видит всю нечистоту сердца, злые помыслы и страсти. Он изгоняет эти силы, очищает свой дом. Начинается самоотверженная работа ума по катарсису сердца, из которого изгоняется все чуждое и нечистое и оставляется только свое собственное, духовное, подвергаясь обновлению. Очищается камера сердца, вычерпывается до дна вся бездна сердца.
Когда злая нечисть изгнана из сердца, тогда совершается настоящее чудо христианства: раскрытие латентного ипостасного добра сердца в двух параллельных феноменах: 1) пробуждении внутреннего Логоса-Христа и 2) пробуждении энергии Св. Духа, данной при крещении. Момент этого чуда совпадает с тем моментом, когда концентрированный ум в своей молитвенной логоистической интенции находит «сердечный вход», вход в хрустальный дворец Христа – в сердце, и входит в него. Это возможно только тогда, когда ум сам настолько очистился и триадизировался, что стал простым и единовидным, когда сердце настолько очистилось, что охотно открывает уму свой вход.
Дальнейшее энграфирование зла в сердце становится невозможным, и прекращается ассоциативная деятельность сердца по типу условных рефлексов в образовании страстей и помыслов, исчезает всякий источник помыслов, автоматически и систематически отравляющих ум чувственными фантастическими образами, мешающими процессу унификации ума. Исчезает полностью чувственное и аффективное содержание подсознания, а вместе с ним – и основа душевно-телесной эмотивности. Исчезает, по Исааку «греховная сладость в сердце», чтобы дать место сладости Духа Св. 705
О рождении Логоса в сердце Исаак Сирин говорит кале об образовании невидимого или божественного Образа, или, как в молитве:
По Максиму Исповеднику, Христос распинается в нас, а в совершенных Он воскресает и восходит на небо к Отцу, преображается в них.
И с ними, с очищенными умом, духом и душою, возносится Он к Отцу в агапэ-софийном экстазе человека. Фаворский свет Логоса-Христа, исходящий из сердца, заливает все члены тримерии, освещает всю сферу «бильдбевустзайн» головы и сердца, давая нескончаемое знание.
Пробуждение энергии Духа Св. ведет к обнаружению духовных даров, к проявлению метапсихических, теургических и тауматургических способностей. Возжение сердечного мистического огня с последующею иллюминацией души (просветлением), обновлением духа и одухотворением ума относится к этой же области пробуждения сверхъестества. Сердце пробуждается целиком во всем богатстве своих духовных сил, и, как орган сверхъестества, восходит не к ветхому Адаму, а к новому Адаму-Христу, как к своему Архетипу.
Если метаморфоз ума в сердце заключается в духовном очувствовании ума, в агапичности его, то метаморфоз сердца в уме заключается в духовной интеллектуализации сердца, в софийности сердца. Ум облекается в созерцательную любовь, а сердце – в любящую Софию. Ум и сердце обретают свои потерянные половины: сердце – свой интеллект, а ум – свое чувство.
Эротопоэз метаморфированного сердца сводится к следующему. Два диссоциированных чувства тимоса, наслаждение и страдание, благодаря неделанию наслаждения и деланию страдания соединяются вновь в одно интегральное чувство души, и такой тимос весь превращается в любовь; то же происходит и с эпитимией. Нечистый огонь сердца в виде гнева и похоти, этих двух противоестественных проявлений сил неразумной души, очищается. Этот огонь просветленной души вместе с огнем обновленного духа, с огнем энергии Духа Св. и божественной благодати составляют сущность Эроса-Агапи.
Софийность составляется из света триадизированного душевного ума, логикон, или логистикон, из света пробужденного духовного ума, нус, света обновленого духа, света божественной благодати и Фаворского света Логоса, пробуждая синтетическую способность сердца.
Вместо логоса профорнкос творит в пробужденном, активированном сердце молитву пробужденный логос внутренний (сэндиатетос), и молитва из изустной, душевно-телесной, становится духовною, умною, сердечною, с «укреплением имени Иисуса в сердце». Молитва становится непрерывной, непринужденной, не возмутимой ничем, ни изнутри, ни извне, становится сердечною молитвой, когда, по Исааку, Сам Христос и Дух Св. молятся в сердце вместе с внутренним человеком. Ум удерживается в сердце, находя в нем радость, веселие и сладость, вознаграждая себя от чувственного веселия и сладости, получая от сердца сокровища созерцания и знания. Переход умной молитвы в сердечную и сокровенную молитву – глубоко мистический процесс, означающий завершение метаморфоза сердца и освобождение духа и души в раскрытии сердца. Удержание ума в сердце есть сверхъестественная деятельность воспитателя ума, Духа Св., о чем говорит Григорий:
Теургическая сила Иисуса и Духа переносит совершенного на божественный план и лежит в основе христианской тауматургии (чудотворчества) и активности сердца.
Внешними признаками совершившегося метаморфоза сердца являются: открытие «очей сердца», позволяющее видеть все плоды молитвы, и «сердечное умиление», выражающееся в обильных слезах, как признаке полного мистического умягчения души.
Таким образом, в умном делании сердце становится мистической лабораторией ума, духа, души и тела, где совершаются таинственные и чудесные процессы, подготовляющие всю тримерию к агапэ-ескрийному экстазу, с экстатическим единением с Богом Отцом и Его вселением в человека, со всеми связанными с этим феноменами обожения, богочеловечества, уподобления, усыновления, спасения и искупления.
Метаморфоз сознания
Метаморфоз сознания – мистический факт, как и метаморфоз ума и сердца.
В этом факте метаморфоза сознания, «пребывания его в духовном» – величайшая тайна христианского вмещения сверхъестества.
Исаак Сирин говорит об утончении сознания:
Вещественность и телесность – признаки обычного сознания. Метаморфированное сознание имеет нетелесные понятия, и созерцание в нем несубстанциальное. Исаак говорит далее об упрощении сознания:
Происходит упрощение сознания вместе с упрощением ума, и это упрощенное, единое и не сложное, ставшее уже не телесным, сознание вмещает Божественную простоту. Сознание становится духовным. Это духовное сознание не подавляет и не устраняет физическое сознание, а лишь наполняет его сознанием духовного мира, увеличивает вмещаемость физического сознания. Исаак дает следующую картину метаморфоза сознания.
Обычное физическое сознание не вмещает духовного, сверхразумного и сверхъестественного. Вмещаемость сознания, как и вмещаемость ума, увеличивается по мере совершенства, по мере утончения материи мозга, параллельно с процессом христианского одухотворения тела. Иисус Христос говорит:
«Еще многое имею сказать вам; но вы теперь не можете вместить, когда же придет Он, Дух Истины, то наставит вас на всякую истину» ( Иоан. 16, 12–13 ). Марк Подвижник говорит:
Действия внутреннего Логоса и его проявления в душе и духе также требуют увеличения вмещения. Умное делание увеличивает меру нашего вмещения, увеличивает духоемкость ума и сознания в отношении к Божественному; тогда растет и «начаток Духа», проявляясь в дарах: ясновидении, пророчествах, чтении мыслей, мудрости и знаниях.
Метаморфированное головное сознание вмещает в себе все духовное богатство латентного сердечного сознания, переходя в сверхсознание. Все три разрозненных до сих пор сознания: интеллектуальное, моральное и религиозное, сливаются в однобожественное сознание.
Метаморфоз памяти
Таким образом умное делание является главным фактором метаморфоза памяти.
Метаморфоз памяти тесно связан с метаморфозом сердца. Марк Подвижник говорит:
Метаморфированная Божия память не исключает обычной памяти, а наполняет ее новым духовным содержанием, вплоть до сверхъестества.
Метаморфоз души
Метаморфозу души предшествует процесс восстановления души, как в ее отдельных силах, так и в целом. Диссоциированное чувство души, тимос, вновь собирается в одно чувство, испытывая при этом мистическое превращение в любовь. При этом происходит разрушение противоестественного смешения тимоса с желательною частью, с эпитимией. В аскетическом бесстрастии, или свободе от страстей, этот разрыв осуществляется сам по себе, и эпитимия, в свою очередь, превращается в любовь, в вожделение, или жажду Бога. Этот эротопоэз двух частей неразумной души, тимоса и эпитимии, означает в то же время возвращение их в первозданную духовность и интеллигибельность. Тогда исчезает катастатически выросшая пропасть между неразумной и разумной душою, и все три силы души: логикон, тимос и эпитимия, соединяются в процессе триадизации души. Реинтеграция, эротопоэз и триадизация души получают свое завершение в мистическом процессе метаморфоза души. Психоанализ (аскетический) и катарсис являются необходимыми условиями этого процесса. Макарий говорит о логоистическом и агиопневматическом характере метаморфоза души:
«Срастворение души с Духом Св.» – процесс христианский, особенность христианской мистики, залог спасения, вечности и бессмертия души.
Метаморфоз тела
В процессе аскетического катарсиса стихийные элементы тела подвергаются глубокому изменению. Все, что негодно для совершенствования, сгорает и выбрасывается из организма в виде шлаков, а все живое и жизненное испытывает просветление и одухотворение.
Григорий Богослов, Творения, часть 5, 1899 г., с. 177.
Антоний Великий, Добротолюбие, т. 1, извлеченные из слова его в жизнеописании св. Афанасия, из его 20 посланий и 20 слов, гл. 118, с. 85. (По Позов с. 84, 87).
Антоний Великий, Добротолюбие, т. 1, извлеченные из слова его в жизнеописании св. Афанасия, из его 20 посланий и 20 слов, гл. 94, с. 81. (по Позову с. 80).
Иоанн Дамаскин, Изложение православной веры, кн. 2, гл. 44.
Авва Талассий, Patr. Migne. PG, t. 91, 1449.
Никита Стифат, Добротолюбие, т. 5, третья умозрительных глав сотница, Гл. 12, с. 148. (По Позову с. 158).
Григорий Нисский, Об устроении человека. Творения T. I, с. 119–320.
Авва Талассий Добротолюбие, т. 3, СОТНЯ ЧЕТВЕРТАЯ, гл. 10, с. 310. (По Позову с. 334).
Никита Стифат, Добротолюбие, т. 5, третья умозрительных глав сотница, гл. 12, с. 148. (По Позову с. 177, вместо Никиты написан Феолипт).
Цит. книги «Душа человеческая».
Ennead. V. 1. 1, р. 11–15. Paris 1857, trad. Bouittet.