что такое металлика у человека

Metallica — миф или реальность?

Металлика — миф или реальность?

Нет, Метла, конечно, великая группа. Нынешняя неприязнь металлистов в очередной раз иллюстрирует принцип, что металлист и меломан — это разные категории людей. Первым нужна долбанутая идеология и антисоциальный лайф-стайл, маскирующий простую неуверенность в себе и страх перед жизнью, вторым же нужна музыка во всех её проявлениях, а творчество Метлы — это именно качественное проявление музыки. Но вот что интересно: мне не раз приходила в голову мысль о наличии в Метле некого невидимого фактора сочинения музыки. Я понимаю, что мужики после коммерческого краха металла решили уйти в другую нишу, близкую им по духу и мышлению, стали играть тот же, по сути, блюз-рок и подавать его немного по-другому. Я одного только понять не могу, почему уже после черного альбома нету ни одной по-настоящему мощной музыкальной темы? Такого не бывает — люди, сочинившие For Whom The Bell Tolls, Enter Sandman, To Live Is To Die, Fade To Black, да и вообще кучу беспорно хитовых тем, вдруг сходят на откровенный порожняк. Да такого быть не может! Вот что пропить невозможно, так это мелодическое мышление, способность извлечь из себя простую, но гениальную последовательность из четырех, например, нот. Ну, хоть раз-то должно же быть озарение. Или вот: еще много лет назад я двигал мысль о том, что Nothing Else Matters придумала не Метла, что это тайком
купленная тема. У меня такое впечатление (профессиональное следовательское чутье), что откуда-то они эти темы брали, оттуда, откуда сейчас уже не могут взять.

Я не верю в миф про Клифа Бертона, что это он там сочинял. Не исключена ли вероятность контракта с неким композитором — аранжировщиком, с условием о неразглашении? Ведь такие контракты существуют и многие группы отрабатывают именно по таким соглашениям. Ведь сами посудите, Метла даже до сих пор играть-то эти вещи не научилась. А сравните всякий мусор типа Garage Days с основными альбомами — да это просто разные типы мышления, для меня, человека, занимающегося сочинительством музыки, это просто очевидно, и я всегда этому удивлялся. Разные почерки. Так-то об этом говорили на Черном альбоме, что его сочинил Боб Рок. Но там это уже видно, а материал на 1991 наполовину порожняк. Тот кто сочинял для Метлы, последний раз работал с ними на Правосудии для всех и совершенно не писал для 91-го года. В 91-м году Метла уже нашла себе другого композитора – Боба Рока. Вот почему на 96 году произошел отказ от посторонней помощи? Когда у группы уже были очень-очень большие деньги. Личные амбиции? Возрастная потребность в признании?

Не была ли Металлика мифом, просто очень тонким проектом какого-то закулисного продюсера? Фермер-алкаш, теннисист, мексиканец-гомосек и наркоша — слишком гротескная компания, чтобы заработать больше всех денег в рок — музыке (исключая группу Квин, конечно). Они слишком простые, чтобы выстраивать такую тонкую стратегию, какую выстраивала Метла всю свою карьеру. Платиновый металлический диск. Это же нонсенс. А как было раскручено шоу в турне And Justice for all… Это же вообще! Да они бы до такого никогда не додумались.

К 95 году тот человек, кто вел их, потерял к ним интерес, поскольку металл кончился именно тогда, возможно, деньги их поссорили. Теперь без этого серого кардинала, неизвестно откуда достававшего музыкальные темы, ставившего шоу, Метла стала просто жалкой. Вы посмотрите в их грустные глаза сегодня, разве это гордые гении 80-х? Они просто смешны.
Сколько еще таких виртуальных групп работает сегодня, сколько полуголодных композиторов и аранжировщиков трудится в подвалах под рабовладельческими тайными контрактами? Я думаю, нам никогда не станет это известно.

Сейчас переслушал всю метлу, не целиком, конечно, а наискосок. Короче говоря, некоторые песни в восьмидесятых написал какой-то композитор, в возрасте старше тридцати лет, имеющий высшее музыкальное образование, хорошо знающий барокко. Второе – ему помогал гитарист с высоким музыкальным образованием, по классу гитары, скорее всего специализирующийся по джаз-року. Я стал ломать голову. Кто был этот классический композитор, с чьей легкой руки выдавались инструменталки по десять минут, высочайшего класса? Это же должен быть не сопляк какой-то, а человек незаурядный, владеющий голосоведением, неизвестным он быть просто не может. И вдруг меня осенило. Блин! Это же Майкл Кеймен, признанный композитор современности, дирижер, автор кучи вещей и саундтреков. Только он мог создать такие хиты.

В начале 80-х некий продюсер, талантливый человек, оценил тенденции в развитии рок-музыки, понял, что новая волна придет из андерграунда. Понял он это в баре The Whiskey, когда смотрел выступавшие там банды. Его внимание привлекла одна молодая группа, которая энергично орала и играла шумную музыку. Они, наверное, болваны, но будут совершенно послушными мне, я предложу им сразу славу и деньги за участие в моем проекте. Он звонит своему другу Майклу Кеймену и предлагает ему участие в проекте.

— Алло, Миха, мне тут в голову пришла славная идея.
— Да? Какая?
— Ты представляешь, 60-е возвращаются, соц протест снова будет в моде!
— Ну и?
— Так блин, я предлагаю тебе пописать музыку в стиле тяжелый рок, только жестче, наступательнее. У меня есть умный парень, он разбирается в роке. Зовут Боб Рок, кстати.
— Что от меня требуется? Причем тут я?
— Понимаешь, у меня тут есть четверо болванов, кое как умеют играть, в голове пусто, но они будут «авторами» этих песен.
-Зачем?
— Как зачем? Нельзя иначе, не пойдет, кому ты на хрен нужен в хиппической среде. Тебя слушать не будут, а таких, как они, станут слушать. Ты только представь, молодые гении!, играющие тяжелую андеграундную академическую музыку! Все отстосут! Ты же гений!
— Я перезвоню тебе. Подумать надо.

Майкл Кеймен соглашается, но в его контракте есть условие о неразглашении и огрмные санкции в случае нарушения условий.Он вместе с Бобом Роком и сонграйтером пишет темы Райд тне Лайтнинг, 86 год, 88 год. Группа набирает чудовищные обороты, внезапно проект из розыгрыша начинает приобретать общенациональные масштабы. Продюссер вкладывает большие деньги в промоутинг и статьи о Металлике выходят на первые полосы крупных, даже не музыкальных изданий. Так начинает создаваться еще один американский миф, такой же, как полет человека на Луну. Миф про четверых молодых парней, пишущих у себя в гараже гениальную музыку и зарабатывающих огромные деньги. Вот она, американская мечта!

Майкл Кеймен все это видит. Он много раз просит продюссера упомянуть его как автора, но тот отказывает ему. Но Кеймену дается в 91 году добиться упоминания своего имени в издании черного альбома как аранжировщика в Nothing Else Matters, в гениальной песне этого композитора, и впервые Боб Рок выходит из подполья и открыто пишет альбом.

Успех у альбома оглушительный, но недовольство «серых» участников команды, особенно Кеймена, растет. Он понимает, что это он Гений, это Он сделал Металлику, это он перевернул современный мир. Не случайно ни у одной группы никогда не получится клонировать Металлику, потому что это его, Майкла Кеймена, детище, это плод его образования и Гения. Он больше не может терпеть этого. Он выкладывает это всё Продюссеру.
Происходит неприятный разговор:

Он уходит. Команда Creeping Death Ltd. оказывается в тяжелой ситуации. Некому писать музыку. У Боба Рока много идей, но он не умеет писать темы. На помощь со стороны Великой Четверки рассчитывать не приходится, сколько Продюсер ни старался, ребята ничего кроме панка сочинить не в состоянии. Он принимает единственно верное решение – запустить группу в мега-турне, и лечь на дно, а там видно будет.

За пять лет силами Боба Рока наскребли кое-как материала на новый альбом, Продюсер видит, что альбом не фонтан, но решает издать его. Далее следуют диски, где Метла играет исключительно кавера, новых качественных песен нет.

Но Кеймен плохо спит. Он не может так жить. Он приходит в оффис Продюсера и предлагает сделку: он со своим Калифорнийским оркестром играет с охламонами свои произведения, и так он станет соавтором проекта, так он добьется того, чтобы поклонники Метлы знали своего истинного кумира, хотя бы один раз. Для Металлики, сидящей на мели, это выгодное предложение и они соглашаются.

И Кеймен сыграл, сыграл так, что все запомнили. Для него, воспитанного на музыке человека, единственным языком был язык музыки. И на концерте первой сыгранной композицией становится композиция Еннио Морриконе – Lust for Gold, Жажда Золота. Да, именно так саркастически улыбнулся стареющий Композитор в лицо безмозглых фанатов металла. Это и укор самому себе, напоминание, что такое деньги и шоу-бизнес.

Хетфилд-то не случайно спился. Будучи самым совестливым членом группы, к сорока годам, когда у мужчины возникает потребность в самоутверждении, он понял, что ничего в жизни не сделал, что слава его украдена, что всю жизнь он был марионеткой в руках продюсера. Именно про этого человека он, думал когда пел песню Master of Puppets (трагическая песня о самой группе Металлика), а потом напивался с горя после концерта. Так бывает, если берешь в жизни то, что тебе не принадлежит и заключаешь сделку с Дьяволом музыкальной индустрии.

Хетфилд и Кеймен, как Моцарт и Сальери, могут стать трагическими символами современной музыки и творчества. История повторяется, друзья мои.

Я был очень рад услышать, что не только одного меня терзают смутные сомнения насчет Металлики. Боюсь только одного, что это та страшная ниточка, дергая за которую можно просто прийти к ужасным выводам по всей современной музыкальной индустрии, в которой даже и, наоборот, особенно (!) любой андерграунд оценивается, как потенциальное мероприятие для зарабатывания денег. Что говорить, Америка — это страна, где ложь поставлена на широкую ногу и катится уже по накатанным рельсам. Это идеальная современная рефлективная ложь, существенно отличающаяся, скажем, от средневековой детской лжи нашего правительства. Нет, это теория заговоров, нагло эксплуатирующая миф о нелепости и невозможности теории заговоров.

Песни Металлики, о которых заходила речь, уже просто находятся за пределами обсуждения, их можно любить и не любить, но ум, создавший их, был поистине изощренным, в своей простоте и тонком вкусе. У музыки есть такая вещь, как возраст композитора, у музыки есть такая вещь, как почерк и музыкальное воспитание, и все это просто не скрыть. Применительно к творчеству Метлы 80-х я явно наблюдаю руку двух людей, один из которых явно сильный композитор. Многие втыкают отдельные места посложнее, чтобы побаловать свою руку, но невозможно так тотально и повсеместно превосходить свой уровень. К сожалению, я слушал бутлеги Метлы: то, что эти ребята там играют — это просто безобразие.

Я полагаю, что после того, что уже сказано, и зерна сомнений уже брошены, можно будет прежде всего музыкантам более внимательно исследовать творческое наследие Метлы в поисках авторства. Каждый автор, каким бы он свободным ни был, обязательно наследит в произведении и оставит неопровержимые доказательства своего присутствия. В композициях метлы я вижу сознательное упрощение, будто бы кто-то создавал адаптацию более развернутого материала. Вы сами вслушайтесь в их музыку и слушайте тех, на ком они якобы росли и тех кто играл параллельно — это просто разные планеты, развертки мысли совершенно необычны и пахнут музыкальным снобизмом.

Мы можем сравнить, как сочиняют музыку в юности и как сочиняют музыку люди в возрасте — слушаем Антракс, Слеер или Эксодус и Метлу 84. После этого вопросы начинают отпадать по возрасту музыки. А тут я вижу целая партия верующих в техасского фермера и теннисиста сколотилась. Пора уже выпустить плакат, на котором будут крупным планом сосредоточенные лица Хэтфилда и Ларса, пишущих ноты, лого Металлики и надпись: «I WANT TO BELIEVE». Одумайтесь. Метла 80-х сделана на рояле и в тишине кабинета с портретом Чайковского на стене.

Начнем с названий 84-го года:

Вы читайте и смотрите на фотографии авторов, чтобы лучше понять — люди читали только комиксы и порножурналы. На дворе 84! Сравните с гениальными, но односложными названиями Слеера.

Я буду приводить название и писать, как бы назвали песню рокеры тех лет:

Fight fire with fire – Jump in Fire
For whom the bell tolls – Ларс зачитался Хемингуэем… в комиксах. «Не спрашивай о ком звонит колокол он звонит о тебе»
Fade to Black – как красиво, я думаю назвали бы Became Black
Trapped Under Ice – очень метафорично. Frozen
Creeping Death – Джэймс библию перечитывает перед сном. Особенно ветхий завет. Назвали бы Killing Death

Далее вообще пойдут вообще инновации
Frayed Ends of Sanity
And Justice for all – типа из конституции текста
Blackend
Shortest Straw – короткая солминка, тут просто супер ассоциативное мышление
Или очень красиво – Dyers Eve

Я не говорю про такие хитроумные речевые обороты в песнях:

Time is like a fuse – short and burning fast

Blackened roar massive roar fills the crumbling sky
Shattered goal fills his soul with a ruthless cry
Stranger now, are his eyes, to this mystery
He hears the silence so loud

Life it seems, will fade away
Drifting further every day
Getting lost within myself
Nothing matters, no one else

А ребята между тем сами на уровне Мановара – Kill me or die by the sword, If you not in metal your not my friend. Ну и так далее. Да и сами посмотрите тексты. Для тех лет просто обалдеть – острые, антисоциальные, полные намеков. Песни по книгам — это вообще что-то: Полет на гнездом кукушки, Кукловод, ну Лавкрафт даже, Хемингуэй, Хеллер. Да вы что, когда
все это читать? У нас же Мотодыхание – living and dying laughin and crying…
Сонграйтер, так и вижу, был таким начитанным, социально-озабоченным хиппи тех лет, ему не больше тридцати, он еще молод и хорошо работает с главным композером, Майклом. У него значительно меньше амбиций.

Очень была хорошая команда, три альбома они все вместе монолитом сварганили, пока не поссорились.

Так ради чего все это говорится? Какие выводы мы можем из этого сделать? Выводы из того, что, похоже, банда, гордость Америки, столп металла, оказалась чистым фрик-шоу. Не знаю. Что металл на самом деле говно, а все лучшее, привнесенное в него, не было металлом? Что те порывы, которые возникали у молодых людей, слушавших to live is to die, были на самом деле не антисоциальными, порывами «супер-металлической идеологии», а криком
человека, желающего сбросить узкие оковы метализма? Может, такие образованные композиторы на счастье оказались в этой примитивной, грубой и выхолощенной музыке, чтобы открыть немытому металлисту хотя бы узкую щелочку в прекрасный мир гуманизма и красоты. Возможно. Как возможно и то, что, может, не стоило сдергивать покрывало обмана и лжи, которой опутан металл. Ведь все, что делает тот стиль хоть немного ценным сокрыто в классической музыке, друзья. Когда вечер с хорошей книжкой лучше пьяной компании, когда прогулка с женщиной под ручку в осеннем парке лучше грязного отсоса жирной металлисткой-неформалкой в туалете рок-клуба. Я думаю так…

Источник

Стресс для миллионов людей: как записывался «Черный альбом» Metallica

Сегодня исполнилось ровно 30 лет одноименному альбому Metallica, в народе известному как «Черный». Это самая успешная пластинка «Металлики», четко отметившая уход группы из трэш-метала в более «легкую» музыку. По случаю юбилея диска кратко вспоминаем, как он записывался и почему получился таким «коммерческим».

Сильнее всего на «Черный альбом» повлияла предыдущая пластинка группы — …And Justice For All

Metallica довольно быстро прошла путь от сырой андеграундной треш-группы до банды, которую не так уж сложно оценить и на радио поставить не стыдно. Еще на втором диске Ride The Lightning басист Клифф Бертон задал вектор развития «Металлики» — более мелодичные и прогрессивные песни, сохраняющие напор и скорость дебютного альбома. Благодаря Клиффу мы получили культовый Master of Puppets. А диск …And Justice For All хоть и записывался без Клиффа, который к тому моменту погиб в автокатастрофе, эти идеи продолжил. Пластинка на старте взлетела на шестое место в чарте Billboard и быстро продалась миллионными тиражами.

Однако все в группе чувствовали, что «Металлика» уперлась в потолок. Банда невероятно успешна, она в одном шаге от того, чтобы стать главной метал-группой планеты. Но шаг явно нужен решительный — эволюционное развитие лишь закрепило бы группу в уже существующем статусе. Ломая голову над тем, чего не хватает звуку «Металлики» в первую очередь, музыканты пришли к выводу, что им не нравится как записаны и сведены их предыдущие альбомы. Слишком грубо и грязно — отчасти поэтому крутили треки Metallica на тот момент всего на десяти радиостанциях Америки.

Музыканты начали обсуждать, как же они хотят звучать и с кого брать пример. В итоге за образец был взят альбом Mötley Crüe — Dr. Feelgood. И поэтому группа решила пригласить Боба Рока, продюсера этого альбома, для работы над своей следующей записью — и это было историческое решение. При этом во время первой же встречи музыканты банды чуть не послали Рока подальше.

«Мы сказали ему, что у нас мощная атмосфера на концертах и мы хотим повторить это в студии. Он был с нами предельно честен. Он сказал, что видел, как мы играем, и что мы на своих записях еще не разу не отразили наши живые выступления. И мы такие, что, простите? Ты кто вообще такой?» — Ларс Ульрих, барабанщик Metallica

Боб Рок ранее не работал с треш-метал группами — он не стал церемониться с «Металликой» и выступил в качестве беспощадного «тренера»

Боб Рок на тот момент был топовым продюсером, умеющим делать коммерческий рок — кроме Mötley Crüe его знали по работе с Aerosmith и Bon Jovi. Участники «Металлики» были к этому готовы, но в то же время на протяжении всей записи брыкалась и сомневалась. Музыканты даже своего предыдущего продюсера Флемминга Расмуссена предупредили, чтобы он был на подхвате — вдруг они так и не сработаются и решат быстро свалить от Боба Рока. Сам Рок в процессе тоже страдал от неуверенности группы — и от ее нежелания записываться в его родном Ванкувере. На тот момент Боб впервые согласился полететь в Америку, чтобы записать группы, до этого все летали к нему.

Забавно, что придя к Бобу, группа уже имела ворох демок и видение будущего альбома, которое во многом совпадало с тем, как пластинку видел Рок. Все в «Металлике» хотели сделать песни короче (по словам гитариста Кирка Хэммета, фанаты на концертах буквально скучали на некоторых песнях) и медленнее, сконцентрироваться на их мощнейших моментах, а не «растягивать» хронометраж. Плюс Джеймсу Хэтфилду не нравилось, как на старых записях гремят барабаны и его гитара, заглушающая всех остальных. Но на деле отказаться от старых привычек оказалось сложнее, чем казалось музыкантам. Року приходилась буквально переделывать группу: заставлять Хэтфилда по-настоящему петь, а не просто выкрикивать слова; злить Марка Хэммета, потому что только в раздраженном состоянии он выдавал лучшие соляки; и переучивать Ларса Ульриха играть на ударных.

А ко всему этому, Боб Рок заставил группу записываться вместе, в одном помещении, чего «Металлика» раньше не делала. И музыканты и сам Боб Рок позже говорили, что те семь месяцев, что писался альбом — были адом.

«Слово “Боб” внушает ужас метлхэдам. Но продюсер на самом деле не заставляет тебя звучать как он. Он заставляет тебя звучать, как лучшая версия тебя самого» — Джеймс Хэтфилд, вокалист Metallica

Когда альбом Metallica вышел, многие фанаты его возненавидели — а сами музыканты группы и Боб Рок на тот момент ненавидели друг друга

Старых фанатов группы бесило буквально все на диске. Выпендрежная черная обложка, более «попсовые» мелодии, мелодичное пение Хэтфилда (с котором он вообще-то справился отлично), наличие баллады, написанные композитором Майклом Камином струнные партии в Nothing Else Matters, медленный темп, короткая продолжительность треков. «Черный альбом» даже трэш-металом было не назвать — коммерческий хэви-метал с отголосками старого стиля. Группе пришлось ломать себя. Диск писался ока, перемикшировался три раза, высосал у лейбла миллион долларов и привел к тому, что Ларс Ульрих, Кирк Хэммет и басист Джейсон Ньюстед на фоне стрессовой работы развелись со своими женами.

Это был огромный стресс для миллионов людей — заисывавших и слушавших альбом. А сама группа вымоталась так, что в то время зареклась когда-либо еще работать с Бобом Роком — а он был того же мнения. Как полушутя говорил Хэтфилд — у Рока в процессе добавилось седых волос и морщинок, а костяшки пальцев были разбиты о стены в порывах ярости. Впрочем, в итоге он запишет с группой еще три диска, все сильнее аккумулируя ненависть фанатов «Металлики», которая достигнет пика с релизом St.Anger в 2003 году.

Что же до «Черного альбома» — вы все знаете и сами. Он стал одним из самых продаваемых метал-дисков в истории, был 16 раз отмечен как платиновый и поднял группу на недосягаемую высоту, где она до сих пор и прибывает.

«Я знал, что многие скажут, что мы продались. Но я слышал это дерьмо еще во времена Ride The Lightning. Некоторые уже тогда говорили: “Фу, продажники”. Одна сторона меня хочет защищать альбом — потому что короткие песни, не значит плохие. А другая сторона говорит — да мне пофиг» — Ларс Ульрих, барабанщик Metallica

Источник

Это жесть: как Metallica заработала миллионы на музыке для пыток

Они уже три десятка лет собирают стадионы по всему миру и продали больше записей, чем Пол Маккартни — при этом их музыку никак не назовешь «легкой». Собственно, даже на фоне большинства групп тяжелого рока Metallica с самого начала выделялись бескомпромиссностью подхода — если они и не изобрели трэш-метал, одну из самых радикальных разновидностей «металла», то точно стали первыми его звездами. Но не остановились и на этом: в конце концов Metallica стала одной из самых звездных команд мировой рок-сцены вообще, лишь изредка «сбавляя обороты» и снижая бешеный темп своих песен до более приемлемого для широкой публики. 3 августа вокалисту и основателю группы Джеймсу Хетфилду исполнилось 55 лет — и портал iz.ru выяснял, чем Metallica привлекает нежных барышень и специалистов по допросам третьей степени.

Какое-то чудовище

Подозреваемый в терроризме саудит Мохаммед аль-Кахтани разрыдался, когда тюремщики в Гуантанамо заставляли его слушать на максимальной громкости Enter Sandman. Как пояснил аль-Кахтани, он «решил, что слышит голос Сатаны» — другие песни, которыми терзали его слух (у спецов из ЦРУ оказались либеральные вкусы по части музыки — использовались записи и Кристины Агилеры, и Эминема, и даже травояднейший поп-рок Fleetwood Mac), судя по всему, вызывали только головную боль, но никак не ужас. Сам же обладатель «сатанинского» голоса, будучи спрошен об использовании записей Metallica в качестве пыточных инструментов, неожиданно ответил, что в известном смысле испытывает даже гордость:

— Просто это сильная музыка. Она представляет то, что им не нравится — может быть, свободу, агрессию. не знаю, свободу слова. Меня раздражает, что нас теперь из-за этого связывают с политикой. Мы к ней отношения не имеем; мы аполитичны. Политика разделяет людей, мы хотим их соединять.

За эти благодушные откровения Хетфилду, разумеется, перепало по полной программе от либеральной общественности и прогрессивных СМИ — но, как и всегда, в конечном счете сошло с рук. Такова уж природа Metallica: они стойко выдерживают позицию творцов «чистого искусства» — никакой политики, никаких заявлений о спасении китов, мы просто татуированные парни с гитарами. С иной точки зрения, наверно, так и должны вести себя настоящие рок-звезды — мелькание Боно в обнимку с президентами и премьер-министрами и бесконечные причитания о спасении всего на свете утомили уже, наверно, даже самых верных поклонников U2.

Нельзя, впрочем, сказать, что Metallica совсем чужда серьезной тематики — напротив, в отличие от большинства коллег по цеху, увлеченно воспевавших князя тьмы и условную резню бензопилой, Хетфилд (как основной текстовик группы) пел и про коррупцию (. And Justice For All), и про экологию (Blackened), и про ужасы войны (One), и про страдания наркоманов (Master Of Puppets).

Однако ж — что тоже выделяет Metallica на общем фоне достаточно политизировавшейся еще во времена Клинтона американской рок-сцены — музыканты всегда держались подчеркнуто в стороне от предвыборных кампаний и сопутствующих им обычно камланий «мастеров культуры» в пользу кандидата (как правило, от Демократической партии). Что, в конечном счете, тоже играет им на руку: Metallica можно любить, и проголосовав за Трампа, и отдав голос за еще одну из рода Клинтонов. «Для нас поклонники — это люди; каждый имеет право на свою точку зрения», — сказал Хетфилд в одном из интервью.

Хозяин марионеток

В глобальном плане, конечно, популярность Metallica зиждется в большей степени именно на музыке — и способе ее подачи. Здесь-то, пожалуй, и кроется секрет феномена массовой популярности группы, играющей в довольно радикальной по определению стилистике. При том, что композиционно песни Metallica простыми никак не назовешь — длительность минут по восемь, постоянные смены размера и темпа, ритмические сбивки — безукоризненно чистый, «сухой» звук (по крайней мере, в альбомах, принесших славу и сегодня уже считающихся классическими) и идеальная сыгранность состава позволили группе привлечь к себе не только поклонников хард-рока, но и публику, обычно «тяжелой» музыкой не интересовавшуюся.

И, разумеется, огромное значение имел сам голос и певческая манера Хетфилда — максимально форсируя вокал, он, тем не менее, остается в рамках западноевропейской традиции. Он именно поет — даже когда переходит на рык; а песни хотя и редко следуют общепринятой структуре «куплет-припев», всё же сохраняют мелодическую составляющую (недаром их часто перепевают в лаунж-манере — попробуйте спеть под аккомпанемент акустической гитары и аккордеона что-нибудь из репертуара Sodom или Slayer).

При этом Metallica вовсе не подстраивается под вкусы публики — даже самый их коммерчески успешный и доходчивый «Черный альбом» 1991 года, с исполняемой уже и ресторанными музыкантами балладой Nothing Else Matters, трудно назвать легковесным (напомним, что песня, которой изводили аль-Кахтани, тоже с этой пластинки). Понятно, что это вызывает некоторое раздражение у конкурентов:

— Простите, но я кантри не слушаю, — раздраженно ответил на вопрос, что он думает о Metallica, лидер куда более пафосной, но значительно менее популярной команды Manowar Джои ДиМайо.

Верхом на молнии

Определить Хетфилда со товарищи по ведомству музыки настоящих ковбоев — конечно, перебор, но точно сказать, что же играет Metallica, и впрямь непросто. Это, разумеется, «металл», и даже с приставкой thrash («ударный», «пробивной» — кстати, впервые этот термин был использован еще в 1974 году в рецензии на альбом Queen «Sheer Heart Attack» применительно к песне Stone Cold Crazy; исполняет ее на концертах и Metallica).

Но по музыкальному содержанию многие песни группы горзадо ближе к «серьезному» авангарду ХХ века — недаром и обязательный в конце прошлого столетия концертный альбом с симфоническим оркестром вышел у них на редкость органичным (для сравнения можно послушать подобные опусы Scorpions или Kiss), да и маловнятный совместный проект с Лу Ридом Song For Lulu в конечном счете остался в истории как не особо удачный, но объяснимый в терминах «большого» искусства.

Тем не менее, именно им отдали премию мэтры из американской академии звукозаписи; вскрывавшие конверт и объявлявшие результат Элис Купер и Лита Форд, по свидетельству очевидцев, с трудом сдерживали смех. Как заметил потом вокалист и флейтист Jethro Tull Иэн Андерсон, он и не подозревал, что играет хард-рок или хеви-метал. Из за разразившегося скандала номинацию решено было разбить на две («хард-рок» и «хеви-метал»), а журнал Entertainment Weekly назвал всю историю величайшим позором в истории «Грэмми».

Как бы то ни было, Metallica остаются одной из самых успешных рок-групп в истории. Они собирают стадионы, и их живые шоу считаются многими эталоном рок-концерта. Количество проданных ими записей оценивается в 120 миллионов (для сравнения: Пол Маккартни, Хулио Иглесиас, Дэвид Боуи, Dire Straits и Bon Jovi могут похвастать лишь сотней миллионов; если же брать лишь сертифицированные системой Nielsen Soundscan данные, то выйдет и того меньше). В 2009 году группа была введена в Зал славы рок-н-ролла. А в 2015-м альбом Master Of Puppets был включен в Национальный реестр аудиозаписей США как исторически и культурно значимый — по соседству с фонографическими валиками Эдисона, записью голоса Нила Армстронга на Луне и радиопостановкой «Войны миров» Орсона Уэллса.

Источник